Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 23 мая 2022 г. по делу N 8Г-6618/2022[88-9768/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ирышковой Т.В.

судей Лепской К.И, Смирновой О.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на решение Вилегодского районного суда Архангельской области от 13 сентября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 16 декабря 2021 г. по делу N 2-170/2021 по иску ФИО1 к Министерству Финансов Российской Федерации, Министерству внутренних дел Российской Федерации, Генеральной прокуратуре Российской Федерации, Следственному комитету Российско Федерации, Министерству здравоохранения Архангельской области, государственному бюджетному учреждению здравоохранения Архангельской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы", государственному бюджетному учреждению здравоохранения Архангельской области "Ильинская центральная районная больница" о взыскании компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции ФИО26, объяснения представителя Генеральной прокуратуры Российской Федерации -заместителя начальника второго отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Санкт-Петербург) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Яковлевой Н.В, действующей на основании доверенности N от ДД.ММ.ГГГГ, возражавшей относительно доводов жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

ФИО1 обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании денежной компенсации морального вреда, причиненного действиями (бездействием) должностных лиц органов прокуратуры Российской Федерации и Следственного комитета Российской Федерации, к Российской Федерации в лице Министерства внутренних дел Российской Федерации о взыскании денежной компенсации морального вреда, причиненного сотрудниками ОМВД России по Вилегодскому району, к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Архангельской области "Ильинская центральная районная больница" (далее также- ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ") о взыскании денежной компенсации морального вреда, причиненного фельдшером отделения скорой медицинской помощи данной медицинской организации ФИО7, к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Архангельской области "Коряжемская городская больница" (далее также- ГБУЗ АО "Коряжемская ГБ") о взыскании денежной компенсации морального вреда, причиненного судебным медицинским экспертом ФИО5

В обоснование иска ФИО1 указывала на преждевременную потерю близкого и родного человека, своего супруга ФИО9, который, находясь дома, около 7 часов 19 февраля 2019 года почувствовал себя плохо, по ее просьбе соседка ФИО6 (медицинский работник на пенсии) вызвала "Скорую медицинскую помощь, прибывшая на экстренный вызов фельдшер отделения скорой медицинской помощи ГБУЗ Архангельской области "Ильинская ЦРБ" ФИО7, не имея при себе медицинского рабочего чемоданчика, допустив халатность, не оказала неотложной медицинской помощи ФИО9, оставила его в опасности, следствием чего явилась его смерть.

Также 19 февраля 2019 года, с целью сокрытия преступлений по статьям 124, 125 и 293 УК РФ, со стороны фельдшера ФИО7 судебный медицинский эксперт ФИО5 вступил в сговор с администрацией ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ" (об этом он сообщил следователю ОМВД России по Вилегодскому району ФИО13, что отражено 14 июня 2019 года в протоколе принятия объяснений) и с целью реализации сговора выдал свидетельство о смерти ФИО9 с нарушениями требований, предъявляемым к его содержанию, в качестве причины смерти указав клинический диагноз "Атеросклеротическая болезнь сердца" и не указав время наступления смерти ФИО9; в акте исследования трупа ФИО9, составленном 20 февраля 2019 года за подписью судмедэксперта ФИО8 указано, что смерть ФИО9 наступила в результате отека легких, очаговой острой эмфиземы, обнаружен этиловый спирт (1, 86 промилле в крови и 2, 04 промилле в почке), установлено алкогольное опьянение ФИО9 непосредственно перед наступлением смерти.

Указание на алкогольное опьянение свидетельствует о подлоге, так как ФИО9. был трезв, 19 февраля 2019 года он готовился на назначенное врачом биохимическое исследование крови. Также прослеживаются признаки преступлений: злоупотребление полномочиями, заведомо ложное заключение эксперта; укрывательство преступлений, допущенных фельдшером ФИО7

По обстоятельствам нарушения права на оказание медицинской помощи, нарушения права на жизнь, 26 февраля 2019 года она обращалась в прокуратуру Вилегодского района, копию обращения направила главному врачу ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ". По результатам служебной проверки администрации ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ" пришла к выводу об отсутствии нарушений права со стороны фельдшера ФИО7 Прокуратурой Вилегодского района сообщение направлено для проверки в порядке статей 144-145 УПК РФ следователю СУ СК России по Архангельской области и НАО ФИО25, которое следователь передала по подведомственности в ОМВД России по Вилегодскому району.

В прокуратуру Вилегодского района ею поданы заявления: 17 апреля 2019 года - о проверке бездействия главного врача ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ" и его заместителя по лечебной части по вопросу отсутствия или ненадлежащего контроля за работой фельдшера и готовности автомобиля "Скорой медицинской помощи" к рабочей смене; 24 апреля 2019 года - о проверке факта нецелевого расходования государственных средств медицинского страхования; 24 мая 2019 года - о проверке причастности министра здравоохранения Архангельской области к возможному факту нецелевого расходования бюджетных средств ОМС. Все обращения приобщены к материалам отказного производства по сообщению от 26 февраля 2019 года и остались нерассмотренными.

Действия, укрывающие право ее мужа ФИО9 на медицинскую помощь, совершены и сотрудником полиции ФИО10 при использовании и превышении служебных полномочий. Вследствие не установления фельдшером факта смерти больного, сотрудник полиции не имел права приступить к исполнению своих должностных обязанностей по составлению протокола осмотра больного и составления протокола направления больного в морг. Сотрудник полиции ФИО10 преследовал определенную цель посещения ее квартиры, не предъявил служебного удостоверения, не поинтересовался местом нахождения ее мужа и не подходил к нему, потребовал его паспорт, предлагал возмездные услуги для транспортировки ее мужа в морг, оформил документы. Кроме того, сотрудник полиции ФИО10 воспользовался ее подавленным психо-эмоциональным состоянием, в протоколе ее объяснений изложил заведомо несоответствующие действительности сведения по фактическим обстоятельствам нарушения права ее мужа на жизнь, этим обеспечил себе заведомый подлог, указал в рапорте об обнаружении ФИО9 в квартире и что криминальный характер смерти ФИО9 не установлен; как следствие подлога, материалы проверки переданы в номенклатурное дело полиции. Существенное значение для определения размера компенсации причиненного сотрудником полиции ФИО10 морального вреда, является то, что он ее сосед, зашел в ее квартиру с целью совершения подлога сразу же после оставления фельдшером больного в опасности. Действия сотрудника полиции ФИО10 указывают на его сговор с фельдшером ФИО7, данный сговор и преследование их общей цели укрыть преступления путем подлога стали причинно-следственной связью нарушения ее права на защиту от преступлений.

27 июня 2019 года на личном приеме заместитель руководителя СУ СК России по Архангельской области и НАО по событиям 19 февраля 2019 года указал на признаки преступления, причиненного частью 2 статьи 109 УК РФ, но уголовное дело по статье 109 Уголовного кодекса Российской Федерации следователем Коряжемского межрайонного следственного отдела СУ СК России по Архангельской области и НАО по факту причинения смерти ФИО9 возбуждено лишь 10 февраля 2021 года.

Постановление следователя ОМВД России по Вилегодскому району ФИО13 от 30 июля 2019 года об отказе в возбуждении уголовного дела прокурор Вилегодского района признал законным, по ее жалобе прокуратурой Архангельской области рекомендовано прокуратуре Вилегодского района отменить постановление. Несмотря на то, что последним постановлением следователя ОМВД России по Вилегодскому району ФИО14 от 15 июля 2020 года в возбуждении уголовного дела отказано и органами прокуратуры данное постановление признано законным, оно является преждевременным вследствие непринятия следователем действий по выяснению всех обстоятельств нарушения права ФИО9 на оказание медицинской помощи и права на жизнь, которые известны не только фельдшеру ФИО7, но и ей, свидетелю ФИО11. Следователь в ходе процессуальной проверки не предпринял попытки опросить ее и свидетеля ФИО11, находившуюся в месте событий 19 февраля 2021 года в присутствии участкового ФИО12

Причем руководство СУ СК России по Архангельской области и НАО устранилось от решения вопроса о возбуждении уголовного дела по факту непринятия к производству мирового судьи Вилегодского судебного района Архангельской области заявления ФИО1 о привлечении фельдшера ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ" ФИО7 к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного частью 1 статьи 128.1 УК РФ.

Должностными лицами государственных органов использованы полномочия и распространенный способ укрытия преступлений - вынесение заведомо незаконного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, данное нарушение установлено прокурорами в рамках текущей надзорной деятельности при проверке законности постановлений следователей полиции об отказе в возбуждении уголовного дела.

Ее жалобы на все процессуальные решения, как об отказе в возбуждении уголовного дела, так и о возбуждении уголовного дела по части 2 статьи 109 УК РФ, оставлены без удовлетворения. Следственными органами необоснованно учтено заключение судебно-медицинского эксперта, согласно выводам которого смерть ФИО9 наступила до прибытия бригады "Скорой медицинской помощи". При этом в нарушение норм уголовно-процессуального законодательства в назначении и проведении повторной судебной-медицинской экспертизы ей отказано.

Уточнив исковые требования, ФИО1 окончательно просила взыскать в ее пользу компенсацию морального вреда с: Министерства Финансов Российской Федерации за счет казны Российской Федерации в размере 20000000 рублей, с Генеральной прокуратуры Российской Федерации - 10000000 рублей, с Следственного комитета Российской Федерации - 10000000 рублей, с Министерства внутренних дел Российской Федерации - 30000000 рублей, с государственного бюджетного учреждения здравоохранения Архангельской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы" - 10000000 рублей, с ГБУЗ АО "Ильинская центральная районная больница" - 50000000 рублей и с министерства здравоохранения Архангельской области в размере 50000000 рублей.

Определением суда к участию в деле привлечены: в качестве соответчиков - государственное бюджетное учреждение здравоохранения Архангельской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы" (далее - ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы") и министерство здравоохранения Архангельской области, третьих лиц без самостоятельных требований: Управление Федерального казначейства по Архангельской области и Ненецкому автономному округу, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО10, (должностные лица ОМВД России по Вилегодскому району), ФИО5 (судебный медицинский эксперт ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы"), ФИО7 (фельдшер скорой медицинской помощи ГБУЗ Архангельской области "Ильинская ЦРБ"), ФИО16, ФИО17, ФИО18 (должностные лица Генеральной прокуратуры Российской Федерации), ФИО19 (прокурор Вилегодского района Архангельской области), ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23, ФИО24, ФИО25. (должностные лица Следственного комитета Российской Федерации).

Решением Вилегодского районного суда Архангельской области от 13 сентября 2021 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 16 декабря 2021 г, в удовлетворении исковых требований ФИО1 отказано.

В кассационной жалобе заявителя ФИО1 содержится просьба об отмене вышеуказанных судебных постановлений, как незаконных.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, ФИО1 просила рассмотреть жалобу в её отсутствие.

Руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся участников процесса.

Проверив материалы дела, заслушав объяснения представителя Генеральной прокуратуры Российской Федерации, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

На основании части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции таких оснований при принятии обжалуемых судебных постановлений не усматривает.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон N 323-ФЗ).

Статьей 4 этого же Федерального закона установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 Федерального закона N 323-ФЗ).

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона N 323-ФЗ определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В соответствии со статьей 37 Федерального закона N 323-ФЗ Министерством здравоохранения Российской Федерации издан приказ от 5 июля 2016 года N 460н об утверждении Стандарта скорой медицинской помощи при сердечной недостаточности.

Как следует из пункта 1 Стандарта скорой медицинской помощи при сердечной недостаточности, необходимыми медицинскими мероприятиями для диагностики заболевания, состояния вне медицинской организации при форме оказания медицинской помощи: экстренная, неотложная, является, в частности, осмотр фельдшером скорой медицинской помощи.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона N 323-ФЗ формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона N 323-ФЗ).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная "данные изъяты", свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 ГК РФ).

Из приведенных нормативных положений положениями следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064-1101 ГК РФ) и статьей 151 ГК РФ.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Согласно статьи 1069 этого же Кодекса вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, в том числе в результате издания не соответствующего закону или иному правовому акту акта государственного органа или органа местного самоуправления, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пункте 1 Постановления от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 года N 6) (далее также - Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10).

В пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" (далее - Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1) разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1).

Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

С учетом заявленных истцом ФИО1 о взыскании компенсации причиненного ей морального вреда, основанием которых явилось её утверждение о неоказании экстренной медицинской помощи её супругу ФИО9, приведшее к его смерти, судами нижестоящих инстанций на ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ" возложены обязанность по доказыванию вины учреждения в причинении морального вреда ФИО1 в связи со смертью ее супруга ФИО9; на ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" возложена обязанность по доказыванию вины в причинении морального вреда ФИО1, по мнению которой, судебный медицинский эксперт данной экспертной организации ФИО5 в акте судебно-медицинского исследования трупа ФИО9 неправильно указал клинический диагноз имеющегося у ФИО9 заболевания, время наступления его смерти не определил.

Согласно выводам судов нижестоящих инстанций, в силу приведенных норм материального права, на основании оценки представленных в материалы дела доказательств, в числе которых, обстоятельства, явившиеся основанием для вызова 19 февраля 2019 года в 6 часов 56 минут скорой медицинской помощи ГБУЗ Архангельской области "Ильинская ЦРБ"; материалы проверки КУСП от 16 апреля 2019 года N 527; Акт N 52 судебно-медицинского исследования трупа ФИО9 от 20 февраля 2019 г, материалов разбора случая смерти ФИО9 проведенного 27 февраля 2019 года на заседании лечебно-контрольной комиссии по изучению летальных исходов ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ"; экспертизы качества медицинской помощи, оказанной ФИО9 в ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ", проведенной Архангельским филиалом акционерного общества "Страховая компания "Согаз-Мед"; заключения эксперта Архангельского городского отделения ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" от 3 июля 2019 года N 201-02/19, заключения эксперта ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" судебно-медицинской экспертизы гистологического материала от трупа ФИО9; контрольной проверки Акта N52 судебно-медицинского исследования трупа ФИО9, проведенного 20 февраля 2019 года судебным медицинским экспертом Коряжемского отделения ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" ФИО5, информации из Министерства здравоохранения Архангельской области (по запросу следственного органа) от 3 июля 2020 года N 01-01-14д1764, доказательств, подтверждающих наличие причинной связи между качеством действий фельдшера скорой медицинской помощи ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ" ФИО7 по профилю "скорая медицинская помощь", прибывшей по вызову к пациенту ФИО9, и наступившей смертью ФИО9, при том, что проведение фельдшером сердечно-легочной реанимации ФИО9 по настоянию его супруги ФИО1 было нецелесообразно, так как на момент прибытия бригады скорой медицинской помощи он был мертв (наступила биологическая смерть), не усмотрено оснований для признания ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ" ответственной за вред,

причиненный ФИО1 в результате смерти супруга, и взыскания в пользу истицы компенсации морального вреда.

Также не усмотрено судами первой и апелляционной инстанций оснований для признания ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" ответственным за вред, причиненный ФИО1, поскольку бесспорных доказательств нарушений процедуры проведения аутопсии трупа ФИО9, составления акта судебно-медицинского исследования трупа N52 от 26 февраля 2019 года в действиях заведующего Коряжемским отделением ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" ФИО8, в том числе, свидетельствующих о внесении им в составленные судебно-медицинские документы трупа ФИО9 заведомо ложных сведений, что могло свидетельствовать о причинении ФИО1 нравственных страданий, не представлено.

Напротив судами установлено, что, как ГБУЗ АО "Ильинская ЦРБ", так и ГБУЗ АО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" доказано надлежащее оказание услуг медицинского характера, что исключает вину каждого из ответчиков в причинении морального вреда ФИО1 по заявленным ею основаниям.

Разрешая исковые требования о взыскании компенсации морального вреда, заявленные к Министерству финансов Российской Федерации, Министерству Внутренних дел Российской Федерации, Генеральной прокуратуре Российской Федерации и Следственному комитету Российской Федерации, судами нижестоящих инстанций применены положения статьи 53 Конституции Российской Федерации, статей 1069 и 151 ГК РФ, по смыслу которых для возложения на лицо ответственности за причиненный вред, необходимо установление фактов наступления вреда, его размера, противоправности поведения причинителя вреда, его вины, а также причинно-следственной связи между действиями причинителя вреда и наступившими неблагоприятными последствиями.

При этом судами нижестоящих инстанций, на основании оценки представленных в материалы дела доказательств, установлено, что все сообщения истца о преступлениях по факту смерти ее супруга ФИО9 компетентными должностными лицами правоохранительных органов рассмотрены в установленном уголовно-процессуальным законодательством порядке, вынесены соответствующие процессуальные решения, которые на момент рассмотрения дела вышестоящими должностными лицами прокуратуры либо судом не отменены, законность принятых процессуальных решений, принятых в рамках прокурорско-надзорных полномочий, в настоящем гражданском деле не оценивалась судами, поскольку их обжалование производится в порядке статьи 125 УПК РФ, являющейся одной из гарантий обеспечения конституционного права граждан на доступ к правосудию, и которая прямо гарантирует гражданам право на обжалование в суд по месту совершения деяния, содержащего признаки преступления, постановлений дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иных решений и действий (бездействия) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию (часть 1). По результатам рассмотрения жалобы судья выносит постановление либо о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение, либо об оставлении жалобы без удовлетворения (часть 5).

Суды также нашли подтвержденным, что все жалобы ФИО1 на принятые процессуальные решения вышестоящими должностными лицами прокуратуры и Следственного комитета Российской Федерации рассмотрены в установленном законом порядке, а несогласие ФИО1 с содержанием ответов, её мнение о должном результате рассмотрения направленных им заявлений и необоснованно не принятых мерах прокурорского реагирования, не признано основанием для удовлетворения заявленных истцом требований.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит обжалуемые судебные акты законными, поскольку выводы, изложенные в них, соответствуют установленным судами фактическим обстоятельствам дела, а нарушения или неправильного применения норм материального или процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильных судебных постановлений, не допущено.

Мотивы, по которым суды первой и апелляционной инстанций пришли к своим выводам, подробно приведены в обжалуемых судебных постановлениях и в дополнительной аргументации не нуждаются. В судебных постановлениях приведено полное и правильное толкование норм материального права, подлежащих применению к спорным отношениям.

Приведенные в кассационной жалобе доводы проверены в полном объеме и признаются судебной коллегии по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции необоснованными, так как своего правового и документального обоснования в материалах дела не нашли, выводов судов не опровергли.

Все доводы и доказательства, приводимые истцом в обоснование своей позиции по делу, оценены судами обеих инстанций, обжалуемые судебные акты в соответствии с требованиями части 4 статьи 198, пункта 5 части 2 и части 3 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации содержат ссылки на нормы права, регулирующие спорное правоотношение, установленные судами обстоятельства и мотивы, по которым суды отдали предпочтение одним доказательствам перед другими.

Оценка представленных в материалы дела доказательств произведена судами в соответствии с требованиями статей 56, 59, 60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

По существу доводы кассационной жалобы полностью повторяют позицию истца, заявленную в суде первой инстанции и поддержанную в апелляционной жалобе, были предметом подробного изучения и оценки судов первой и апелляционной инстанций, в целом они направлены на переоценку установленных обстоятельств и представленных доказательств на основе иного понимания норм права, а потому основанием к отмене судебных постановлений являться не могут, поскольку в соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

Каких-либо процессуальных нарушений, которые могли бы служить основанием для кассационного пересмотра вступивших в силу и правильных по существу судебных постановлений, по материалам дела и доводам кассационной жалобы не установлено.

С учетом изложенного предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для изменения или отмены обжалуемых судебных постановлений по доводам кассационной жалобы ФИО1 не имеется. Кассационная жалоба, рассмотренная в пределах заявленных в ней доводов, удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Вилегодского районного суда Архангельской области от 13 сентября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 16 декабря 2021 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи