Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 24 мая 2022 г. по делу N 8Г-8814/2022[88-10057/2022]

N 88-10057/2022

42RS0005-01-2021-005516-67

г. Кемерово 24 мая 2022 г.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Вульферт С.В, судей Гунгера Ю.В. и Нестеренко А.О, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску Шагунова Николая Олеговича к обществу с ограниченной ответственностью "Страховая компания Ингосстрах-Жизнь" о защите прав потребителя, по кассационной жалобе истца на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 1 марта 2022 г, заслушав доклад судьи Нестеренко А.О, объяснения представителя истца - Кондратова В.В. по доверенности,

УСТАНОВИЛ:

иск о взыскании возврата части страховой премии, компенсации морального вреда, штрафа обоснован тем, что в связи с досрочным полным исполнением истцом его кредитных обязательств прекратился интерес сторон кредитного договора в страховании и отпала возможность выплаты страхового возмещения, поскольку из толкования договора следует, что страховое возмещение обусловлено остатком долга по кредиту.

Решением Заводского районного суда г. Кемерово от 23 ноября 2021 г. иск удовлетворен частично - взыскано 134563, 85 рублей неиспользованной части страховой премии, 3000 рублей компенсации, 68781, 93 рублей штрафа, в удовлетворении остального размера иска отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 1 марта 2022 г. решение суда отменено и постановлено новое решение, которым в удовлетворении иска отказано.

В кассационной жалобе истец просил отменить апелляционное определение и оставить в силе решение суда первой инстанции, ссылаясь на нарушения норм материального и процессуального права.

Суд кассационной инстанции, проверив законность обжалуемого судебного акта в пределах доводов кассационной жалобы, пришёл к выводу о том, что она подлежит удовлетворению по следующим мотивам.

В соответствии с ч. 1, 3 ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права; нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для отмены или изменения судебных постановлений, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Такие основания по настоящему делу имеются.

Судом первой инстанции установлено и из материалов дела следует, что 23 января 2019 г. АО "ЮниКредитБанк" (банк, кредитор) и Шагунов Н.О. (заемщик) заключили договор потребительского кредитования, по условиям которого сумма кредита составляет 1705000 рублей (п. 1 индивидуальных условий).

Согласно п. 2 индивидуальных условий кредит предоставляется на срок до 16 января 2024 г. ("дата полного погашения кредита"); договор действует до даты погашения задолженности в полном объеме.

Из п. 4, 9 индивидуальных условий следует, что ставка за пользование кредитом составляет 13, 9% годовых при заключении заемщиком договора страхования своей жизни и здоровья в страховой компании, соответствующей требованиям банка, на следующих условиях: срок страхования равен сроку кредита, страховая сумма - не менее совокупной суммы кредита и процентов, начисленных на сумму кредита за весь срок кредита, страховые риски - смерть и постоянная потеря трудоспособности по любой причине, а также дополнительно к этому не менее, чем один из следующих рисков: временная потеря трудоспособности по любой причине или первичная постановка заемщику диагноза "данные изъяты"

В п. 11 индивидуальных условий указано, что 1500500 рублей кредита предоставляются на любые цели, не связанные с предпринимательской деятельностью, и 204600 рублей - на уплату страховой премии.

Срок и порядок возврата кредита и уплаты процентов определен графиком погашения, устанавливающим ежемесячные платежи до 16 января 2024 г.

23 января 2019 г. ООО "СК Ингосстрах-Жизнь" и Шагунов Н.О. (страхователь) заключили договор страхования по программе "Защита кредита", по условиям которого объектом страхования являются имущественные интересы, связанные с дожитием застрахованного до потери постоянной работы по независящим от него причинам либо с наступлением иных событий в жизни застрахованного, а также с его смертью.

Срок страхования установлен с даты вступления договора в силу до даты, указанной в п. 2 индивидуальных условий договора потребительского кредита, как дата полного погашения кредита.

Страховая сумма на дату вступления договора в силу равна сумме кредита, указанной в п. 1 индивидуальных условий договора потребительского кредита, а начиная с даты, следующей за датой вступления договора в силу, определяется в размере общей задолженности страхователя по кредитному договору (включая сумму основного долга, проценты за пользование заемными средствами, штрафные санкции) на день наступления страхового случая; в случае полного досрочного погашения задолженности по кредиту страховая сумма фиксируется в размере последнего платежа по досрочному погашению и снижается ежемесячно равномерно на величину, равную последнему платежу по кредиту, деленному на количество полных месяцев, оставшихся до окончания срока страхования.

Те же положения содержатся и в п. 7.3, 7.4, 7.5 Условий страхования ООО "СК Ингосстрах-Жизнь" по программе "Защита кредита" от 17 декабря 2018 г.

В соответствии с пп. "д" п. 10.1 этих Условий договор прекращается, если после вступления договора в силу возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай.

Из п. 10.6.3 данных Условий следует, что в случае прекращения договора по основанию, предусмотренному пп. "д" п. 10.1, договор считается прекращенным с даты, когда возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай, и в этом случае согласно п. 10.7 Условий страховщик при возврате страховой премии имеет право удержать комиссию за издержки, понесенные страховщиком, а также часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование; возврат страховой премии производится в срок, не превышающий 10 рабочих дней с даты поступления страховщику соответствующего письменного требования страхователя, если иное не предусмотрено соглашением сторон и/или договором.

23 января 2019 г. банк исполнил свои обязательства, перечислив заемщику 1500500 рублей кредита и оплатив 204600 рублей страховой премии.

7 октября 2020 г. заемщик досрочно исполнил свои обязательства по кредитному договору, в связи с чем, 6 ноября 2020 г. направил в адрес ООО "СК Ингосстрах-Жизнь" претензию, в которой требовал осуществить возврат неиспользованной части страховой премии.

25 ноября 2020 г. ООО "СК Ингосстрах-Жизнь" отказало в удовлетворении претензии.

5 апреля 2021 г. Шагунов Н.О. снова направил в адрес страховщика заявление о выплате неиспользованной части страховой премии, а 24 мая 2021 г. обратился к финансовому уполномоченному с требованием о её взыскании в размере 134755 рублей.

Решением финансового уполномоченного от 21 июня 2021 г. в удовлетворении требования о взыскании страховой премии при досрочном расторжении договора добровольного страхования отказано.

Суд первой инстанции руководствовался положениями ст. 431 Гражданского кодекса Российской Федерации, истолковав приведенные условия договоров в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия, установив, что в данном случае выплата страхового возмещения обусловлена остатком долга по кредиту и при его полном погашении страховое возмещение выплате не подлежит, а потому при погашения кредита до наступления срока, на который был заключен договор страхования, такой договор страхования прекращается досрочно на основании п. 1 ст. 958 ГК РФ, а уплаченная страховая премия подлежит возврату страхователю пропорционально периоду, на который договор страхования прекратился досрочно (п. 8 Обзора практики рассмотрения судами споров, возникающих из отношений по добровольному личному страхованию, связанному с предоставлением потребительского кредита, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 5 июня 2019 г, далее - Обзор добровольного личного страхования).

Суд апелляционной инстанции установив также то, что выгодоприобретателем по рискам, определенным в договоре страхования, является застрахованное лицо, наследники застрахованного, исходя из буквального содержания условия договора страхования о том, что в случае полного досрочного погашения задолженности по кредиту страховая сумма фиксируется в размере последнего платежа по досрочному погашению и снижается ежемесячно равномерно на величину, равную последнему платежу по кредиту, деленному на количество полных месяцев, оставшихся до окончания срока страхования, каким является 16 января 2024 г, пришел к выводу о том, что кредитный договор и договор страхования являются самостоятельными договорами, с полным досрочным исполнением кредитных обязательств страховая сумма не равна нулю и возможность наступления страхового случая как и существование страхового риска не прекращается, выводы суда первой инстанции противоречат ст. 934, 958 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), оснований для применения положений п. 10 ст. 11 Федерального закона от 21 декабря 2013 г. N 353-ФЗ "О потребительском кредите (займе)" (далее - Закон о потребительском кредите) в данном случае также не имеется, так как данная норма не подлежит применению к договорам, заключенным до 1 сентября 2020 г.

Однако судом апелляционной инстанции не учтено следующее.

Как установлено п. 1 ст. 958 ГК РФ, договор страхования прекращается до наступления срока, на который он был заключен, если после его вступления в силу возможность наступления страхового случая отпала и существование страхового риска прекратилось по обстоятельствам иным, чем страховой случай. К таким обстоятельствам, в частности, относятся:

гибель застрахованного имущества по причинам иным, чем наступление страхового случая;

прекращение в установленном порядке предпринимательской деятельности лицом, застраховавшим предпринимательский риск или риск гражданской ответственности, связанной с этой деятельностью.

В силу п. 3 данной статьи, действовавшей в редакции на дату заключения договоров по настоящему делу, при досрочном прекращении договора страхования по обстоятельствам, указанным в пункте 1 настоящей статьи, страховщик имеет право на часть страховой премии пропорционально времени, в течение которого действовало страхование; при досрочном отказе страхователя (выгодоприобретателя) от договора страхования уплаченная страховщику страховая премия не подлежит возврату, если договором не предусмотрено иное.

В Обзоре добровольного личного страхования разъяснено, что:

при присоединении к программе страхования и внесении заемщиком соответствующей платы за такое присоединение застрахованным является имущественный интерес заемщика, который по данному договору является страхователем (пункт 5);

условия договора подлежат толкованию судом в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными ГК РФ, положениями других законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (пункт 6);

по общему правилу досрочное погашение заемщиком кредита само по себе не может служить основанием для применения последствий в виде возврата страхователю части страховой премии за неистекший период страхования (пункт 7);

если по условиям договора добровольного страхования жизни и здоровья заемщика выплата страхового возмещения обусловлена остатком долга по кредиту и при его полном погашении страховое возмещение выплате не подлежит, то в случае погашения кредита до наступления срока, на который был заключен договор страхования, такой договор страхования прекращается досрочно на основании п. 1 ст. 958 ГК РФ, а уплаченная страховая премия подлежит возврату страхователю пропорционально периоду, на который договор страхования прекратился досрочно (пункт 8).

Положения ч. 10 ст. 11 Закона о потребительском кредите, устанавливающие обязанность возврата страховой премии в случае досрочного полного исполнения кредитных обязательств пропорционально времени пользования кредитом, действительно не подлежат применению к обстоятельствам настоящего дела, учитывая, что эта норма введена Федеральным законом от 27 декабря 2019 г. N 483-ФЗ, не имеющим обратной силы.

Этим же Законом положения ст. 7 Закона о потребительском кредите были дополнены частью 2.4, устанавливающей два критерия, при наличии которых следует считать договор страхования заключенным в целях обеспечения исполнения обязательств заемщика по договору потребительского кредита: если в зависимости от заключения заемщиком такого договора страхования кредитором предлагаются разные условия договора потребительского кредита, в том числе в части срока возврата потребительского кредита и (или) полной стоимости потребительского кредита, в части процентной ставки и иных платежей, включаемых в расчет полной стоимости потребительского кредита, либо если выгодоприобретателем по договору страхования является кредитор.

Тем не менее, ещё до вступления в силу указанных нововведений, из положений ч. 2, 10, 11 ст. 7 Закона о потребительском кредите в редакции, действовавшей на дату заключения истцом договоров, следовало, что при заключении договора потребительского кредита кредитор в целях обеспечения исполнения обязательств по договору вправе потребовать от заемщика страхования, включая страхование жизни и (или) здоровья заемщика в пользу кредитора, а также иного страхового интереса заемщика, но при этом кредитор обязан предложить заемщику альтернативный вариант потребительского кредита на сопоставимых (сумма и срок возврата потребительского кредита) условиях потребительского кредита без обязательного заключения договора страхования.

Таким образом, уже на дату заключения указанных договоров страхование жизни и (или) здоровья заемщика, в том числе с определением в договоре выгодоприобретателя его самого, а не банка, рассматривалось как один из способов обеспечения возврата денежных средств по кредиту, учитывая, что разница в процентных ставках компенсируется страхованием (при наличии страхования ставка ниже и наоборот).

Изложенное не противоречит положениям ст. 329 и 934 ГК РФ о способе обеспечения исполнения обязательств и определении выгодоприобретателя, понятию страхового интереса.

Принимая во внимание, что судами установлено заключение договора потребительского кредита с определением ставки за пользование им исходя из страхования жизни и здоровья заемщика, а судом апелляционной инстанции - ещё и то, что в отсутствии такого страхования размер ставки будет повышен с 13, 9% до 17, 9% годовых, то выводы последнего о том, что выгодоприобретателем по договору страхования является заемщик, кредитный договор и договор страхования являются самостоятельными договорами, не исключают обусловленности данных договоров, отсутствия у банка интереса в таком страховании, а, следовательно, и прекращения страхового интереса как заемщика, так и банка надлежащим исполнением кредитных обязательств, которым также является и досрочный полный возврат кредита (п. 2 ст. 810 ГК РФ).

В соответствии со ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

В п. 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" разъяснено, что при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).

Одним из требований к оценке доказательств является всестороннее, полное, объективное их исследование с отражением результатов оценки доказательств в судебном акте, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, а другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (ч. 1, 4 ст. 67 ГПК РФ).

В апелляционном определении также указываются мотивы, по которым суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции, если его решение было отменено полностью или в части (п. 6 ч. 2 ст. 329 ГПК РФ).

В нарушение этих норм в апелляционном определении не указаны те установленные судом первой инстанции положения условий договоров, которые включают в размер общей задолженности страхователя по кредитному договору сумму основного долга, проценты за пользование заемными средствами, штрафные санкции, а не только те суммы, которые указаны в графике платежей как остаток задолженности (в графике по объективным причинам не могут быть учтены, например, суммы процентов за пользование кредитом, суммы неустойки при просрочке исполнения обязательств).

Между тем суд первой инстанции в том числе и этими положениями условий договоров обосновал неприменение одного только буквального содержания условия договора страхования о том, что в случае полного досрочного погашения задолженности по кредиту страховая сумма фиксируется в размере последнего платежа по досрочному погашению и снижается ежемесячно равномерно на величину, равную последнему платежу по кредиту, деленному на количество полных месяцев, оставшихся до окончания срока страхования.

Также суд первой инстанции, полагая неясными и противоречивыми вышеуказанные условия договора, в том числе и о сроке действия договора страхования, давая ему толкование, исходил из оценки данных условий в совокупности и сделал выводы в пользу потребителя, учитывая, что условия договора предложены профессиональной стороной.

Суд апелляционной инстанции в нарушение указанных норм правил толкования договоров не применил, не привел мотивов, по которым он не согласился с выводами суда первой инстанции.

Кроме того, не была дана оценка доводам о том, что истец присоединился к программе страхования заемщиков с названием "Защита кредита", в рамках которой личное страхование граждан осуществляется не само по себе, а исключительно в связи с кредитными обязательствами, существованием гражданина в положении заемщика.

Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права привели к принятию неправильного судебного постановления, что в силу ч. 1, 3 ст. 379.7 ГПК РФ является основанием для его отмены и направлению дела на новое рассмотрение.

При новом апелляционном рассмотрении дела следует устранить допущенные нарушения и разрешить спор с правильным применением указанных норм.

Суд кассационной инстанции, руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 390, ст. 390.1 ГПК РФ, определил:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 1 марта 2022 г. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий С.В. Вульферт

Судьи Ю.В. Гунгер

А.О. Нестеренко