Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 31 мая 2022 г. по делу N 8Г-7858/2022[88-9078/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Новожиловой И.А, Раужина Е.Н.

с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 38RS0003-01-2021-001680-44 (2-1626/2021) по иску Шадрина Константина Георгиевича к публичному акционерному обществу "РУСАЛ Братский алюминиевый завод" о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе публичного акционерного общества "РУСАЛ Братский алюминиевый завод" на решение Братского городского суда Иркутской области от 14 мая 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 27 декабря 2021 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Лавник М.В, заслушав пояснения представителя публичного акционерного общества "РУСАЛ Братский алюминиевый завод" Козачек Е.А, поддержавшей доводы кассационной жалобы, принимавшей участие в судебном заседании с использованием средств видеоконференц-связи, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О, полагавшего кассационную жалобу подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Шадрин К.Г. обратился в суд с иском к публичному акционерному обществу "РУСАЛ Братский алюминиевый завод" (далее по тексту также ПАО "РУСАЛ Братск") о взыскании компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что 1 августа 1991 г. принят на должность электролизника расплавленных солей 3 разряда Братского алюминиевого завода, отработал в данной должности по 23 октября 2017 г, после чего в связи с "данные изъяты" болезнью "данные изъяты" вынужден уволиться. Стаж работы на ПАО "РУСАЛ Братск" составляет 26, 8 лет. Вся его деятельность на заводе связана с работой во вредных условиях. Актом о случае профессионального заболевания Шадрина К.Г. от 8 ноября 2017г. установлено, что данный случай профессионального заболевания является профессиональным, вины Шадрина К.Г. не установлено, заболевание возникло в результате несовершенства технологического процесса. Непосредственной причиной заболевания (отравления) послужило длительное воздействие вредных производственных факторов или веществ химической природы: гидрофторида превышающего предельно допустимые концентрации в 2, 2-3, 3 раза в течение всего рабочего времени, возгонов каменноугольных песков и смол превышающие предельно допустимые концентрации в 1, 3 раза в течение всего рабочего времени.

Решением медико-социальной экспертизы от 25 января 2021 г. истцу установлена утрата профессиональной трудоспособности "данные изъяты"% по основному заболеванию бессрочно. В связи с профессиональным заболеванием Шадрину К.Г. установлена "данные изъяты" группа инвалидности, истец вынужден постоянно принимать препараты, иметь при себе три вида ингаляторов и может работать только в специально созданных условиях. Шадрин К.Г. находится в работоспособном возрасте, но в силу медицинских показаний, "данные изъяты" группы инвалидности, остро переживает ухудшение своего здоровья, так как с течением времени при условии постоянного получения лечения и принятия препаратов болезнь только прогрессирует.

Шадрин К.Г. просил суд взыскать с ПАО "РУСАЛ Братск" компенсацию морального вреда в размере 900000 руб.

Решением Братского городского суда Иркутской области от 14 мая 2021 г. исковые требования удовлетворены частично. Суд взыскал с публичного акционерного общества "РУСАЛ Братский алюминиевый завод" в пользу Шадрина К.Г. компенсацию морального вреда в размере 400000 руб. В удовлетворении требований Шадрина К.Г. о взыскании с ответчика компенсации морального вреда в размере 500000 руб. отказал. Кроме того, с ответчика в бюджет муниципального образования г. Братска взыскана государственная пошлина в размере 300 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 2 августа 2021 г. решение Братского городского суда Иркутской области от 14 мая 2021 г. отменено, принято по делу новое решение, которым исковые требования оставлены без удовлетворения.

Кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 28 октября 2021 г. апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 2 августа 2021 г. отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции - Иркутский областной суд.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 27 декабря 2021 г. решение Братского городского суда Иркутской области от 14 мая 2021 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе представитель публичного акционерного общества "РУСАЛ Братский алюминиевый завод" Козачек Е.А, просит об отмене вынесенных по делу судебных постановлений, как незаконных и необоснованных, с принятием нового судебного акта об отказе в удовлетворении исковых требований в полном объеме, не передавая дело на новое рассмотрение.

Относительно доводов кассационной жалобы прокурором прокуратуры Иркутской области Дудиным В.П. принесены возражения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения дела, не явились, о причинах неявки не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений, заслушав пояснения представителя публичного акционерного общества "РУСАЛ Братский алюминиевый завод" Козачек Е.А, поддержавшей доводы кассационной жалобы, принимавшей участие в судебном заседании с использованием средств видеоконференц-связи, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О, полагавшего кассационную жалобу подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с положениями части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения были допущены судом апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела, и они выразились в следующем.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Шадрин К.Г. состоял в трудовых отношениях с ответчиком в период с 1 августа 1991 г. по 23 октября 2017 г, работал электролизником расплавленных солей.

В результате медицинского обследования Шадрину К.Г. был установлен диагноз профессионального заболевания - "данные изъяты", что послужило поводом для проведения расследования случая профессионального заболевания.

Актом о случае профессионального заболевания от 8 ноября 2017 г. установлено, что профессиональное заболевание Шадрина К.Г. выявлено при медицинском осмотре, возникло в результате несовершенства технологического процесса получения алюминия электролитическим способом.

Решением Братского городского суда Иркутской области от 12 февраля 2020 г. по гражданскому делу N 2-875/2020 по иску Шадрина К.Г. к ПАО "РУСАЛ Братский алюминиевый завод" о компенсации морального вреда в связи с выявлением профессионального заболевания - профессиональной хронической обструктивной болезни легких, установленной в том числе на основании акта о случае профессионального заболевания от 8 ноября 2017 г, с ПАО "РУСАЛ Братск" в пользу истца взыскана компенсация морального вреда в размере 160000 руб. Из содержания указанного решения следует, что на момент вынесения решения судом, Шадрину К.Г. было установлено "данные изъяты"% утраты профессиональной трудоспособности, установлена "данные изъяты" группа инвалидности.

Из выписного эпикриза ФГБНУ "НИИ МТ" г. Москва следует, что Шадрин К.Г. находился в отделении профессиональных и неинфекционных заболеваний внутренних органов от воздействия промышленных аэрозолей с 21 сентября 2020 г. по 2 октября 2020 г. По результатам проведенного детального клинико- рентгено-функционального заболевания у больного с профессиональной "данные изъяты" болезни "данные изъяты" отмечается дальнейшее прогрессирование "данные изъяты" процесса за счет "данные изъяты" способности "данные изъяты" по смешанному типу с преобладанием обструктивных нарушений тяжелой степени выраженности.

Из справки серии МСЭ-2018 N от 25 января 2021 г. следует, что Шадрину К.Г. установлена "данные изъяты" группа инвалидности бессрочно.

Из справки серии МСЭ-2006 N от 28 января 2021 г. следует, что Шадрину К.Г. установлено "данные изъяты"% утраты профессиональной трудоспособности (причина утраты трудоспособности - профзаболевание).

Разрешая заявленные требования и частично их удовлетворяя, суд первой инстанции, руководствуясь статьями 21, 184, 212, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, положениями Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходил из факта ухудшения состояние здоровья истца, изменения группы инвалидности на более тяжелую, изменения размера утраты трудоспособности с "данные изъяты"% до "данные изъяты" %. При взыскании компенсации морального вреда в размере 400000 руб, суд первой инстанции учел ранее взысканную судом компенсацию морального вреда.

Соглашаясь с данными выводами суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции указал, что при определении размера компенсации морального вреда в 2020 году суд исходил из установленной истцу степени утраты профессиональной трудоспособности в размере "данные изъяты" % и "данные изъяты" группы инвалидности, в то время как в настоящее время Шадрин К.Г. испытывает нравственные и физические страдания, которые усугубились в связи с ухудшением состояния его здоровья, установлением ему "данные изъяты" группы инвалидности и "данные изъяты" % утраты профессиональной трудоспособности.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не может согласиться с выводами суда апелляционной инстанции, поскольку выводы суда апелляционной инстанции сделаны с нарушениями норм материального и процессуального права.

В силу положений абзацев четвертого и четырнадцатого части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый, пятнадцатый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац второй части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абзацы второй и тринадцатый части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

Правовое регулирование отношений по возмещению вреда, причиненного здоровью, или в случае смерти работника вследствие несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания осуществляется нормами Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее по тексту также Федеральный закон от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ), которыми предусматривается, что обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, являясь видом социального страхования, устанавливается для социальной защиты застрахованных путем предоставления в полном объеме всех необходимых видов обеспечения по страхованию в возмещение вреда, причиненного их жизни и здоровью при исполнении обязанностей по трудовому договору (пункт 1 статьи 1 данного закона).

Возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, в силу абзаца второго пункта 3 статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ осуществляется причинителем вреда.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту также ГК РФ) установлено, что основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 данного Кодекса.

По правилам статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно разъяснениям, изложенным в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного постановления Пленума).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 указанного постановления Пленума).

Из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общий принцип компенсации морального вреда, не установилограничений в отношении оснований такой компенсации. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда связана с посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Из приведенных законоположений следует, что по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. N 6), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 8 названного выше постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (часть 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

По смыслу приведенных нормативных положений, право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

Следовательно, для применения ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины.

Обращаясь с настоящим иском в суд, Шадрин К.Г. указывал на то, что наличие неблагоприятных производственных факторов повлияло на его здоровье при исполнении трудовых обязанностей у ответчика.

Вступившим в законную силу решением Братского городского суда Иркутской области от 12 февраля 2020 г. в пользу Шадрина К.Г. с ПАО "РУСАЛ Братск" взыскана компенсация морального вреда в связи с полученным профессиональным заболеванием.

Как следует из решения суда, при разрешении требований Шадрина К.Г. о компенсации морального вреда, суд принял во внимание факт наличия у истца профессионального заболевания, в результате которого он испытывает нравственные и физические страдания, постоянно испытывает боли, вынужден постоянно принимать лекарственные средства, обращаться за медицинской помощью, ограничен в ведении полноценной жизни, в связи с чем связаны его переживания, а также учел степень утраты профессиональной трудоспособности, установленную истцу.

С учетом установленных обстоятельств по делу, степени утраты профессиональной трудоспособности, тяжести и характера профессионального заболевания, состояния здоровья истца, степени вины работодателя, суд счел разумным и справедливым сумму компенсации морального вреда в размере 160000 руб, отказав в удовлетворении требований Шадрина К.Г. о взыскании компенсации морального вреда в большем размере.

Таким образом, при установлении размера компенсации при вынесении решения Братского городского суда Иркутской области от 12 февраля 2020 г. учитывались все юридически значимые обстоятельства: обстоятельства получения профессионального заболевания, перенесённые потерпевшим физические и нравственные страдания, а также последствия профессиональных заболеваний, полученных в период работы у ответчика, а также необходимость в постоянном приёме лекарственных средств, обращении за медицинской помощью.

Компенсация морального вреда не взыскивается за определенный период времени, длящийся характер правоотношений сторон и лечения на размер компенсации не влияет. Само по себе изменение степени утраты профессиональной трудоспособности связи с полученными профессиональными заболеваниями не может являться основанием для повторного взыскания компенсации морального вреда, основанного на тех же обстоятельствах.

Разрешая настоящий спор и удовлетворяя требования истца о компенсации морального вреда, суд первой инстанции исходил из того, что после решения Братского городского суда от 12 февраля 2020 г. произошло существенное ухудшение состояния здоровья истца в связи с профессиональным заболеванием. При этом свой вывод об ухудшении состояния здоровья суд обосновал только изменением степени утраты профессиональной трудоспособности.

Соглашаясь с данными выводами суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции оставил без внимания, что отменяя апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 2 августа 2021 г, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в определении от 28 октября 2021 г, указала, что право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических и нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда.

Вопрос о динамике профессионального заболевания, наличии причинно-следственной связи между профессиональным заболеванием и ухудшением состояния здоровья истца требует специальных познаний, которыми суд не обладает.

При этом необходимые сведения для правильного разрешения дела могли быть получены судом апелляционной инстанции посредством проведения судебной экспертизы в соответствии со статьей 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, однако вопрос о назначении судебно-медицинской экспертизы по делу суд апелляционной инстанции на обсуждение сторон не ставил.

Кроме того, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции указала на то, что судом апелляционной инстанции не учтено, что по смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических или нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями истца, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела, сам по себе процент утраты профессиональной трудоспособности на определенный период не является причиной физических или нравственных страданий истца.

Вместе с тем, несмотря на указания Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, суд апелляционной инстанции, оставляя решение суда первой инстанции без изменения, не обладая специальными познаниями в области медицины, согласился с выводами суда первой инстанции о том, что после принятия 12 февраля 2020 г. Братским городским судом Иркутской области решения у истца произошло значительное ухудшение состояния здоровья в связи с профессиональным заболеванием, полученным по вине ответчика, что не учитывалось ранее, при решении вопроса о компенсации морального вреда.

Вывод суда первой и апелляционной инстанции об ухудшении состояния здоровья основан только на изменении степени утраты профессиональной трудоспособности. Вопрос о динамике профессионального заболевания, наличии причинно-следственной связи между профессиональным заболеванием и ухудшением состояния здоровья истца, наличии вины ответчика в ухудшении состояния здоровья истца в качестве юридически значимого обстоятельства судом не устанавливался.

Согласно части 4 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации указания вышестоящего суда о толковании закона являются обязательными для суда, вновь рассматривающего дело.

В абзаце 2 пункта 41 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции" разъяснено, что, осуществляя толкование норм материального права, кассационный суд общей юрисдикции указывает, в частности, какие обстоятельства с учетом характера спорного материального правоотношения имеют значение для дела, какой из сторон они должны доказываться, какие доказательства являются допустимыми.

Однако при принятии обжалуемого апелляционного определения в нарушение приведенных требований и указаний суда кассационной инстанции суд апелляционной инстанции вопрос о назначении судебно-медицинской экспертизы по делу на обсуждение сторон не ставил.

Указанные нарушения и неправильное применение норм материального и процессуального права в силу части 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются основанием для отмены обжалуемого апелляционного определения, поскольку эти нарушения привели или могли привести к принятию неправильного судебного постановления.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям нормами материального права, требованиями процессуального закона и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 27 декабря 2021 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Председательствующий:

Судьи: