Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 19 мая 2022 г. по делу N 8Г-8854/2022[88-9972/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Латушкиной С.Б, судей Гусева Д.А, Кожевниковой Л.П, с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-748/2021 (УИД 38RS0035-01-2020-006080-70) по иску Корякина Артема Ивановича к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Иркутская ордена "Знак почета" областная клиническая больница о взыскании материального вреда, компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Корякина Артема Ивановича и его представителя - Баймеевой Марины Николаевны на решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 6 октября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 20 января 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Кадошникова С.О, полагавшего кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Корякин Артем Иванович (далее по тексту - Корякин А.И, истец) обратился в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Иркутская ордена "Знак почета" областная клиническая больница (далее по тексту - ГБУЗ "ОКБ", ответчик) о взыскании материального вреда, компенсации морального вреда.

Требования мотивированы тем, что в декабре 2017 года он обратился за медицинской помощью в ГБУЗ "ОКБ" в связи с болью в "данные изъяты". Ему была рекомендована плановая операция, на которую он поступил 13 декабря 2017 г. с диагнозом: "данные изъяты". 14 декабря 2017 г. ему была проведена операция, в ходе которой "данные изъяты". 18 декабря 2017 г. он был выписан из больницы в удовлетворительном состоянии, достигнуто восстановление "данные изъяты". Однако, болезненные ощущения не проходили с течением времени, хотя он принимал обезболивающие лекарства. 30 апреля 2018 г. он обратился в Иркутский диагностический центр. При проведении МРТ получил заключение врача рентгенолога о том, что после проведенной операции наблюдается отрицательная динамика. В настоящее время боли в "данные изъяты" не проходят и истец вынужден принимать обезболивающие препараты. Считает, что лечащий врач Е.Д.И. и заведующий отделением Д.Р.М. непрофессионально провели обследование и хирургическое вмешательство, что только ухудшило его физическое состояние, причинили вред его здоровью. В результате неправильной операции он понес материальный и моральный ущерб. По оплаченным документам истец понес затраты на приобретение фиксаторов на сумму 17257 рублей, оплатил за плазмофорез 28 марта 2018 г. - 10000 рублей, 9 марта 2018 г. - 5000 рублей, МРТ от 30 апреля 2018 г. на сумму 3975 рублей, итого 36232 рубля. Сильные нравственные переживания обусловлены тем, что при постоянных болевых ощущениях он будет вынужден сменить род трудовой и общественной деятельности, станет нуждаться в посторонней помощи и будет обременять своих близких и родных.

Истец просил суд признать лечение Корякина А.И. в ГБУЗ Иркутская ордена "Знак почета" областная клиническая больница в период с 13 декабря 2017 г. по 18 декабря 2017 г. неправильным (ошибочным), взыскать с ГБУЗ Иркутская ордена "Знак почета" областная клиническая больница в пользу Корякина А.И. материальный вред в размере 36232 рублей, компенсацию морального вреда в размере 10000000 рублей.

Решением Октябрьского районного суда г. Иркутска от 6 октября 2021 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 20 января 2022 г, в удовлетворении исковых требований Корякину А.И. было отказано.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Корякину А.И. и его представитель Баймеева М.Н. просят отменить решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 6 октября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 20 января 2022 г.

Относительно доводов кассационной жалобы прокуратурой Иркутской области представлены письменные возражения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В части 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации закреплено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее по тексту - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Статьей 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что законом гарантировано оказание гражданам на бесплатной основе медицинской помощи в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Согласно пункту 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинен источником повышенной опасности (статья 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь, здоровье (состояние физического, психического и социального благополучия человека), семейные и родственные связи. В случае причинения гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Из части 2 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" следует, что медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

В части 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" установлено, что вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих, в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, 13 декабря 2017 г. Корякин А.И. поступил в травматологическое отделение ГБУЗ "ОКБ" с диагнозом: "данные изъяты".

Направительный диагноз: "данные изъяты".

Краткий анамнез: со слов: травма бытовая, в январе 2017 г. при жестком столкновении во время игры в футбол.

14 декабря 2017 г. была проведена операция: "данные изъяты".

Выписан из больницы 18 декабря 2017 г.

Корякину А.И. поставлен заключительный диагноз: "данные изъяты".

Результат госпитализации: достигнуто восстановление "данные изъяты".

Корякину А.И. при выписке врачом даны лечебные и трудовые рекомендации:

наблюдение у травматолога (хирурга) по месту жительства;

после операции на "данные изъяты" должна находиться "данные изъяты" в течение 4-5 недель;

движения в "данные изъяты" как пассивные, так и активные запрещены в течение 6 недель с момента операции;

разрешены активные движения в "данные изъяты";

через 6 недель показаны занятия у реабилитолога;

спортивные нагрузки, занятия физкультурой запрещены в течение 6 месяцев после операции.

Через 6 недель, 6 месяцев, 1 2 месяцев явка на консультацию.

ЛФК, физиолечение (курсами).

Прием препаратов: антикоагулянты в течение 1 месяца. Венотоники в течение 1 месяца после выписки. НПВС. в течение 10 дней;

санаторно-курортное лечение через 6 месяцев.

30 апреля 2018 г. Корякин А.И. самостоятельно обратился в Иркутский диагностический центр.

Согласно протоколу N дано заключение: на момент исследования МРТ - "данные изъяты". Пo сравнению с предыдущим МРТ-исследованием картина с отрицательной динамикой.

В свою очередь Корякин А.И, сославшись на результат МРТ полагает, что несмотря на проведенную операцию, боли в "данные изъяты" у него только усилились, в связи с чем считает проводимое ему лечение неправильным.

Определением суда первой инстанции от 12 марта 2021 г. по делу была назначена судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено ГБУЗ Кемеровской области особого типа "Новокузнецкое клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ Кемеровской области особого типа "Новокузнецкое клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы" N N от 13 мая 2021 г, комиссии пришла к следующим выводам:

Корякин А.И. 13 декабря 2017 г. поступил в травматологическое отделение ГБУЗ "Иркутская областная клиническая больница" для планового оперативного лечения.

При поступлении Корякину А.И. на основании жалоб на боли в "данные изъяты", сведений анамнеза (травма в январе 2017 г. столкновение во время игры в футбол), клинических симптомов (болезненность движений в "данные изъяты") и представленных результатов МРТ от 2 ноября 2017 г. ("данные изъяты") установлен диагноз " "данные изъяты"".

В связи с наличием "данные изъяты", выявленных по результатам МРТ, Корякину А.И. была показана "данные изъяты", направленная на "данные изъяты", которая была проведена 14 декабря 2017 г.

Согласно протоколу, после введения "данные изъяты" выявлено "данные изъяты".

В соответствии с дневниковыми записями, послеоперационный период протекал без особенностей, 18 декабря 2017 г. больной был выписан с рекомендациями для дальнейшего наблюдения и проведения реабилитационных мероприятий в амбулаторных условиях.

Каких-либо медицинских данных о постановке на учет после выписки из стационара, об ухудшении функции "данные изъяты", неблагоприятном течении реабилитационного периода, данных о выполнении (невыполнении) врачебных рекомендаций в представленных материалах не содержится.

Из искового заявления Корякина А.И. следует, что он за медицинской помощью не обращался, лечился самостоятельно - принимал обезболивающие препараты, т.е. данные при выписке рекомендации со стороны больного в должном объеме не были соблюдены.

При изучении МРТ "данные изъяты" 2 ноября 2017 г. в рамках экспертизы выявлены признаки "данные изъяты".

Подтвердить наличие "данные изъяты" по сведениям МРТ не представилось возможным ввиду неполного объема представленных данных (на оптическом диске имеется набор мелких покадровых изображений, полноценная серия МР-томограмм отсутствует).

Каких-либо повреждений в "данные изъяты" на момент проведения МРТ 2 ноября 2017 г. не было установлено ("данные изъяты"), в протоколе операции не описано.

Исходя из вышеизложенного, на основании имевшегося на момент поступления в ГБУЗ "Иркутская областная клиническая больница" описания МРТ ("данные изъяты"), наличия болезненности в "данные изъяты", Корякину А.И. было показано оперативное хирургическое вмешательство - "данные изъяты".

Операция проведена в плановом порядке (своевременно), в полном объеме, технически правильно - в соответствии с протоколом, каких-либо технических сложностей, дефектов проведения оперативного вмешательства не установлено; по данным МРТ от 30 апреля 2018 г, полученных в ходе экспертизы, "данные изъяты" Корякину А.И. установлен правильно.

Кроме того, при изучении МРТ от 30 апреля 2018 г. установлены патологические изменения, которые до проведения оперативного вмешательства отсутствовали.

Выявлена зона "данные изъяты", на уровне переднего "данные изъяты".

Принимая во внимание данные MPТ до и после лечения, характер, локализацию патологических изменений, объем "данные изъяты" вмешательства, следует заключить, что они присоединились в ближайшие месяцы после проведенной операции и связаны чрезмерной нагрузкой, нестабильностью в условиях двигательной активности в "данные изъяты". Комиссия считает, что при соблюдении лечебных и трудовых рекомендаций ("данные изъяты" в течение 4-5 недель, исключение активных и пассивных движений в течение 4-5 недель, спортивных нагрузок в течение 6 месяцев, адекватные реабилитационные мероприятия, начиная с 6 недели), развитие вышеуказанных осложнений можно было избежать.

Каких-либо дефектов оказания медицинской помощи при изучении представленных медицинских документов не обнаружено.

Причинно-следственной связи между проведенным вмешательством, оказанной медицинской помощью в травматологическом отделении ГБУЗ "ИОКБ" в период 13 декабря 2017 г. по 18 декабря 2017 г. и наступившими последствиями не прослеживается.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований Корякину А.И, суд первой инстанции, с учетом собранных по делу письменных доказательств, руководствуясь положениями статей 151, 1099, 1064, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 2, 4, 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации, содержащимися в постановлении Пленума от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", исследовав представленные в дела доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе заключение судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ Кемеровской области особого типа "Новокузнецкое клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы" N N от 13 мая 2021 г, исходил из того, что ответчиком представлены достаточные доказательства, подтверждающие факт оказания ответчиком Корякину А.И. медицинской помощи надлежащего качества.

Отклоняя доводы Корякина А.И. об ухудшения состояния его здоровья вследствие действий ответчика, оказавшего ему ненадлежащую медицинскую помощь, суд первой инстанции указал, что лечение Корякина А.И. проведено работниками ГБУЗ Иркутская ордера "Знак почета" областной клинической больницы правильно, операция проведена в плановом режиме (своевременно), в полном объеме, технически правильно - в соответствии с протоколом, каких-либо технических сложностей, дефектов проведения оперативного вмешательства не установлено.

Суд апелляционной инстанции, проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Оснований не соглашаться с выводами судов первой и апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемых судебных актах, постановлены в соответствии с правильно установленными фактическими обстоятельствами дела, верной оценкой собранных по делу доказательств, основаны на правильном применении норм права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым суды дали оценку в соответствии с требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вопреки доводам кассационной жалобы, отказывая в удовлетворении исковых требований, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно исходили из того, что медицинская помощь, полученная Корякиным В.И. в ГБУЗ Иркутской ордена "Знак почета" областной клинической больнице в период с 13 декабря по 18 декабря 2017 г. была оказана правильно, своевременно и в полном объеме, недостатков (дефектов) оказания медицинской помощи не выявлено, совокупности условий влекущих ответственность ответчика в виде компенсации морального вреда истцу не установлено, указанные паталогические изменения связаны чрезмерной нагрузкой, нестабильностью в условиях двигательной активности в "данные изъяты", тогда как при соблюдении истцом лечебных и трудовых рекомендаций развитие осложнений можно было избежать.

Доводы кассационной жалобы Корякина А.И. о том, что медицинскими работниками ответчика ему причинен вред здоровью в результате некачественного оказания медицинской помощи, проверялись судами первой и апелляционной инстанций, результаты проверки отражены в судебных актах с указанием мотивов.

Из содержания судебных актов следует, что приведенные истцом обстоятельства не нашли своего подтверждения и опровергались собранными по делу доказательствами, в том числе заключением судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ Кемеровской области особого типа "Новокузнецкое клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы" N N от 13 мая 2021 г.

Проанализировав заключение судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ Кемеровской области особого типа "Новокузнецкое клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы" N N от 13 мая 2021 г, суды установили, что нарушений и недостатков при оказании медицинской помощи Корякину А.И. не выявлено.

Вопреки доводам жалобы, суд первой инстанции обоснованно расценил заключение судебно-медицинской экспертизы в качестве допустимого и достоверного доказательства, как полученного в рамках рассматриваемого гражданского дела, с соблюдением установленных требований к подобного рода доказательствам, поскольку заключение дано квалифицированными экспертами, имеющими высшее медицинское образование, значительный стаж работы по соответствующей специальности, экспертиза проведена комиссионно, с привлечением врачей соответствующей специальности и категории, выводы даны экспертами по итогам экспертного исследования медицинской документации и дополнительно запрошенных данных, научно обоснованы и не содержат внутренних противоречий.

Доводы кассационной жалобы о несогласии с заключением судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ Кемеровской области особого типа "Новокузнецкое клиническое бюро судебно-медицинской экспертизы" N N от 13 мая 2021 г. не опровергают выводы судов, направлены на переоценку доказательств.

Из содержания судебных актов следует, что суды всесторонне исследовали представленные сторонами доказательства по делу, установили необходимые для разрешения спора обстоятельства, дали надлежащую правовую оценку доводам заявителя, в том числе о несогласии с оценкой заключения судебно-медицинской экспертизы N N от 13 мая 2021 г..

Не влекут отмену оспариваемых судебных актов доводы кассационной жалобы об отказе судом апелляционной инстанции в проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы, поскольку право сбора доказательств отнесено к прерогативе судов первой и апелляционной инстанций. При рассмотрении дела в порядке кассационного производства суд не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом, либо предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Приведенные в кассационной жалобе доводы, по сути, выражают несогласие с выводами судов об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных исковых требований, повторяют позицию истца, изложенную суду первой и апелляционной инстанций, им дана надлежащая правовая оценка, эти доводы не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судами при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебных постановлений, влияли на их обоснованность и законность, либо опровергали выводы судов первой и апелляционной инстанций, являются процессуальной позицией истца, основаны на его субъективной оценке фактических обстоятельств дела и представленных доказательств, не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела судами были допущены нарушения, влекущие отмену вынесенных судебных постановлений в кассационном порядке, фактически направлены на переоценку установленных судами фактических обстоятельств дела и принятых ими доказательств, что в силу статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

На недопустимость судом кассационной инстанции устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства указано в пункте 36 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции".

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", производство в суде кассационной инстанции предназначено для проверки законности вступивших в законную силу судебных постановлений, установления правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судебными инстанциями в ходе предшествующего рассмотрения дела.

Решение вопроса исследования и оценки доказательств, установление фактических обстоятельств дела отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций, поэтому связанные с ним доводы заявителя подлежат отклонению.

Одним из принципов верховенства права является принцип правовой определенности, который предусматривает недопустимость пересмотра окончательного решения суда исключительно в целях проведения повторного слушания по делу и постановления нового решения. Пересмотр окончательного решения суда возможен лишь с целью исправления судебных ошибок при неправильном применении правовых норм. Отклонение от данного принципа допустимо исключительно при наличии существенных и неоспоримых обстоятельств. Указанные обстоятельства заявителем в кассационной жалобе не приведены.

Юридически значимые обстоятельства дела судами первой и апелляционной инстанций определены правильно, выводы судов должным образом мотивированы и основаны на установленных фактических обстоятельствах дела, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Иркутска от 6 октября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 20 января 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Корякина Артема Ивановича и его представителя - Баймеевой Марины Николаевны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи