Апелляционное определение СК по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции от 19 мая 2022 г. по делу N 55-197/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Головко А.Б, судей Алексеевой Г.А. и Бушковской Л.В, при ведении протокола помощником судьи Цыбиной Ю.И.

с участием

прокуроров Моисеева А.А. и Михайлова А.В, представителя потерпевшего ФИО83 - адвоката Владимирова А.Б, представителя потерпевшего ФИО84 - Бурцева А.А, осужденного Ермолаева К.А. и его защитника Масловой Н.В, осужденного Сукманова И.П. и его защитника Константиновой Е.С, осужденного Ростовщикова М.Н. и его защитника Гудкова А.С, осужденного Свинина А.С. и его защитника Феоктистова А.Г, осужденного Тельманова С.А. и его защитника Тюленева В.Г, рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием системы видеоконференцсвязи уголовное дело в отношении

Ермолаева Кирилла Артуровича, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца города "адрес", гражданина Российской Федерации, судимого:

- 9 ноября 2016 года по части 3 статьи 30 пункту "б" части 4 статьи 158 УК РФ, пункту "б" части 4 статьи 158 УК РФ на основании части 3 статьи 69 УК РФ к 5 годам лишения свободы;

- 14 сентября 2018 года по пункту "а" части 4 статьи 158 УК РФ на основании части 5 статьи 69 УК РФ к 9 годам лишения свободы, данное наказание частично отбыто осужденным в период с 17 июня 2016 года по 19 января 2020 года и с 13 августа 2020 года по 31 мая 2021 года, оправданного по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных пунктом "а" части 4 статьи 162 УК РФ и частью 3 статьи 30 пунктами "а, ж, з" части 2 статьи 105 УК РФ (в отношении Потерпевший N2) на основании пунктов 2, 4 части 2 статьи 302 УПК РФ с признанием права на реабилитацию;

осужденного:

- по части 2 статьи 209 УК РФ - к 12 годам лишения свободы с ограничением свободы на 9 месяцев и установлением ограничений и обязанности, предусмотренных статьей 53 УК РФ;

- по части 3 статьи 222 УК РФ - к 6 годам лишения свободы;

- по пунктам "а, ж, з, к" части 2 статьи 105 УК РФ (в отношении ФИО32, ФИО23, ФИО24, ФИО25, Потерпевший N8) - к пожизненному лишению свободы;

- по пункту "а" части 3 статьи 126 УК РФ в редакции федерального закона от 7 декабря 2011 года (в отношении Потерпевший N4) - к 11 годам лишения свободы;

- по пункту "а" части 4 статьи 162 УК РФ в редакции федерального закона от 8 декабря 2003 года (в отношении Потерпевший N4) - к 11 годам лишения свободы;

- по пунктам "а, в" части 4 статьи 162 УК РФ в редакции федерального закона от 8 декабря 2003 года (в отношении ФИО24) - к 12 годам лишения свободы;

- по пункту "а" части 3 статьи 163 УК РФ в редакции федерального закона от 8 декабря 2003 года (в отношении ФИО24) - к 11 годам лишения свободы;

- по пункту "а" части 3 статьи 161 УК РФ (в отношении ФИО25) - к 9 годам лишения свободы, - по пунктам "а, б" части 3 статьи 163 УК РФ (в отношении ФИО25) - к 12 годам лишения свободы, - за два преступления, предусмотренных пунктами "а, в" части 4 статьи 162 УК РФ (в отношении Потерпевший N8 и в отношении Потерпевший N1, Потерпевший N10 и Потерпевший N11) - к 12 годам лишения свободы за каждое, по пункту "а" части 3 статьи 163 УК РФ (в отношении Потерпевший N8) - к 11 годам лишения свободы, - за два преступления, предусмотренные пунктом "а" части 4 статьи 158 УК РФ (в отношении Потерпевший N13 и в отношении Потерпевший N12) - к 8 годам лишения свободы за каждое, - по пункту "в" части 3 статьи 158 УК РФ (в отношении Потерпевший N14) - к 4 годам лишения свободы, - по части 3 статьи 30 пунктам "а, б" части 4 статьи 158 УК РФ (в отношении Потерпевший N15) - к 6 годам лишения свободы, на основании части 3 статьи 69 УК РФ - в виде пожизненного лишения свободы, в соответствии с частью 5 статьи 69 УК РФ путем частичного сложения с наказанием, назначенным приговором от 14 сентября 2018 года, окончательное наказание осужденному определено в виде пожизненного лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима;

Сукманова Игоря Петровича, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца села "адрес", гражданина Российской Федерации, несудимого, осужденного по пунктам "а, в, г, з" части 2 статьи 126 УК РФ в редакции федерального закона от 7 декабря 2011 года (в отношении Потерпевший N4) к 9 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, также признанного виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 162 УК РФ в редакции федерального закона от 7 декабря 2011 года (в отношении Потерпевший N4) и освобожденного от наказания в связи с истечением срока давности уголовного преследования;

Ростовщикова Максима Николаевича, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца города "адрес", гражданина Российской Федерации, несудимого, осужденного по пунктам "а, з" части 2 статьи 126 УК РФ в редакции федерального закона от 7 декабря 2011 года (в отношении Потерпевший N8) к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, Свинина Александра Сергеевича, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца города "адрес", гражданина Российской Федерации, несудимого, осужденного:

- по пунктам "а, з" части 2 статьи 126 УК РФ в редакции федерального закона от 7 декабря 2011 года (в отношении Потерпевший N8) к 6 годам 6 месяцам лишения свободы, - по пунктам "а, з" части 2 статьи 126 УК РФ (в отношении Потерпевший N9) к 8 годам лишения свободы, - по части 5 статьи 33 пункту "г" части 2 статьи 161 УК РФ (в отношении Потерпевший N9) - к 4 годам лишения свободы, - по части 5 статьи 33 пункту "а" части 2 статьи 163 УК РФ (в отношении Потерпевший N9) - к 4 годам лишения свободы, на основании части 3 статьи 69 УК РФ - к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, Тельманова Сергея Алексеевича, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца города "адрес", гражданина Российской Федерации, несудимого, осужденного по части 5 статьи 33 пунктам "а, в, г" части 2 статьи 161 УК РФ (в отношении Потерпевший N1, Потерпевший N10 и Потерпевший N11) к 5 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

по апелляционным жалобам потерпевшего Потерпевший N1, осужденных Ермолаева К.А, Сукманова И.П. и Свинина А.С, защитников Масловой Н.В, Константиновой Е.С, Гудкова А.С, Тюленева В.Г. на приговор Курганского областного суда от 1 июня 2021 года, а также по апелляционной жалобе осужденного Ермолаева К.А. на постановление Курганского областного суда от 1 июня 2021 года о прекращении уголовного дела по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных пунктом "в" части 4 статьи 162 УК РФ (в отношении ФИО32) и пунктами "а, в" части 4 статьи 162 УК РФ (в отношении ФИО23) в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Срок наказания каждому из осужденных исчислен со дня вступления приговора в законную силу, в срок наказания осужденных зачтено:

- Ермолаеву К.А. - время содержания под стражей с 20 января по 12 августа 2020 года и с 1 июня 2021 года до дня вступления приговора в законную силу по правилам пункта "а" части 3.1 статьи 72 УК РФ, а также наказание, отбытое по приговору от 14 сентября 2018 года;

- Сукманову И.П. - время содержания под стражей с 27 по 29 августа 2019 года и с 1 июня 2021 года до дня вступления приговора в законную силу по правилам пункта "а" части 3.1 статьи 72 УК РФ;

- Ростовщикову М.Н. - время содержания под стражей с 24 по 26 сентября 2019 года и с 1 июня 2021 года до дня вступления приговора в законную силу по правилам пункта "а" части 3.1 статьи 72 УК РФ;

- Свинину А.С. - время содержания под стражей с 22 по 24 мая 2019 года и с 1 июня 2021 года до дня вступления приговора в законную силу по правилам пункта "а" части 3.1 статьи 72 УК РФ;

- Тельманову С.А. - время содержания под стражей с 21 августа 2019 года до дня вступления приговора в законную силу по правилам пункта "б" части 3.1 статьи 72 УК РФ.

Также приговором до его вступления в законную силу в отношении осужденных Сукманова И.П, Ростовщикова М.Н. и Свинина А.С. мера пресечения изменена с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу, а Ермолаеву К.А. - избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Кроме того, приговором произведены денежные взыскания по гражданским искам:

- с Ермолаева К.А. - в пользу потерпевшего Потерпевший N3 компенсация морального вреда 1 000 000 рублей, в пользу потерпевшего Потерпевший N6 компенсация морального вреда 1 000 000 рублей и возмещение расходов на погребение 21 666 рублей, в пользу потерпевшего Потерпевший N17 компенсация морального вреда 1 000 000 рублей, в пользу потерпевшего Потерпевший N8 компенсация морального вреда 1 000 000 рублей, в пользу потерпевшей Потерпевший N10 компенсация морального вреда 1 000 000 рублей, в пользу потерпевшего Потерпевший N12 возмещение имущественного ущерба 870 610 рублей;

- Ермолаева К.А. и Тельманова С.А. - в пользу потерпевшего Потерпевший N1 в равнодолевом порядке компенсация морального вреда 500 000 рублей, в солидарном порядке возмещение имущественного ущерба 1 854 938 рублей.

В удовлетворении исковых требований потерпевшего Потерпевший N1 о взыскании с Тельманова С.А. компенсации морального вреда было отказано.

Процессуальные издержки - расходы на участие защитников по назначению, были взысканы с осужденных в следующем размере: с Ермолаева К.А. - 165 675 рублей, с Сукманова И.П. - 150 650 рублей, Ростовщикова М.Н. - 121 957 рублей 50 копеек, Свинина А.С. - 121 957 рублей 50 копеек.

Кроме того, приговором было принято решение о сохранении ареста на имущество Тельманова С.А. для исполнения денежных взысканий по гражданскому иску, распределены процессуальные издержки в части оправдания Ермолаева К.А. и направлении уголовного дела в указанном объеме руководителю следственного органа в порядке части 3 статьи 306 УПК РФ.

Выслушав доклад судьи Головко А.Б. о существе приговора и постановления, содержании апелляционных жалоб, дополнений к ним, возражений на них, мнение представителя потерпевшего Владимирова А.Б, поддержавшего жалобу потерпевшего Потерпевший N1, выступления осужденных Ермолаева К.А, Сукманова И.П, Ростовщикова М.Н, Свинина А.С. и Тельманова С.А, защитников Масловой Н.В, Константиновой Е.С, Гудкова А.С, Феоктистова А.Г. и Тюленева В.Г, поддержавших требования жалоб осужденных и защитников в полном объеме, позиции представителя потерпевшего Бурцева А.А. об отсутствии оснований для отмены или изменения приговора и прокурора Моисеева А.А, считающего необходимым исключить из приговора ссылку на доказательства и освободить Сукманова И.П. от наказания за грабеж и вымогательство вследствие истечения сроков давности уголовного преследования, судебная коллегия

установила:

оспариваемым приговором на основании вердикта коллегии присяжных заседателей установлено участие Ермолаева К.А. в банде и совершаемых ею нападениях, а также незаконное хранение, ношение и перевозка им огнестрельного оружия и боеприпасов к таковому, в период с 1 января 2006 года по 17 июня 2016 года;

данный осужденный также признан виновным в разбое и вымогательстве в отношении ФИО24 в период с 22 по 23 ноября 2008 года, Потерпевший N8 в период с 6 по 7 декабря 2011 года, в грабеже и вымогательстве в отношении ФИО25 1 ноября 2011 года, в совершении убийств ФИО32 10 ноября 2004 года, ФИО23 в период с 5 по 6 апреля 2006 года, ФИО24 в период с 22 по 23 ноября 2008 года, ФИО25 1 ноября 2011 года и Потерпевший N8 в период с 6 по 7 декабря 2011 года, кражах имущества Потерпевший N13 в период с 8 по 14 апреля 2014 года, Потерпевший N14 в период с 19 по 20 декабря 2015 года и Потерпевший N12 в период с 6 по 7 марта 2016 года, а также в покушении на кражу имущества Потерпевший N15 в период с 8 по 9 мая 2016 года;

Ермолаев К.П. и Сукманов И.П. признаны виновными в совершении похищения Потерпевший N4 и разбоя в отношении данного потерпевшего в период с 18 по 19 декабря 2007 года;

Ермолаев К.П. признан виновным в разбое в отношении Потерпевший N1, Потерпевший N10 и Потерпевший N11, а Тельманов С.А. - в пособничестве грабежу в отношении данных потерпевших 19 августа 2015 года;

Ростовщиков М.Н. и Свинин А.С. признаны виновными в похищении Потерпевший N8 в период с 6 по 7 декабря 2011 года;

Свинин А.С. признан виновным в похищении Потерпевший N9, а также в пособничестве грабежу и вымогательству в отношении данного потерпевшего 27 января 2012 года;

при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе потерпевший Потерпевший N1 просит об изменении приговора и усилении наказания, назначенного Тельманову С.А. Свою позицию мотивирует тем, что квалификация действий данного осужденного в приговоре противоречит фактическим обстоятельствам участия Тельманова С.А. в совершаемом преступления, не учитывает общественно-опасных последствий деяния, причиненных потерпевшим, необоснованное изменение юридической оценки по сравнению с предъявленным обвинением повлекло неоправданное снижение категории преступления и, как следствие, назначение несправедливого наказания.

Осужденный Ермолаев К.А. в апелляционной жалобе и дополнениях к ней просит приговор суда отменить, направив дело на новое судебное рассмотрение.

Обвинение по совершению покушения на убийство в отношении Потерпевший N2 содержало препятствие для рассмотрения уголовного дела по существу, поскольку указанные в квалификации признаки не были раскрыты в описании существа преступления, что должно было влечь за собой возвращение уголовного дела прокурору.

Постановление о прекращении уголовного дела по преступлению в отношении Потерпевший N4 было отменено прокурором без судебного решения.

Описание его участия в деятельности банды в обвинительном заключении противоречит составу соучастников, обвиненных в преступлении в отношении ФИО27

Обвинительное заключение содержит исправление в части даты его утверждения прокурором.

На момент поступления в суд уголовного дела по факту кражи автомобиля Потерпевший N13 действовало постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 05.06.2015, которое было отменено только 07.12.2020.

Уголовные дела о вымогательствах, совершенных в отношении Потерпевший N4, Потерпевший N8, Потерпевший N1 и ФИО24 возбуждены с нарушением правил предметной подследственности следователем Следственного комитета РФ.

Требования статей 215 и 217 УПК РФ выполнены с ним и защитником раздельно, что подтверждено информацией, предоставленной следственным изолятором.

Председательствующий Кирьянов Д.В. и государственный обвинитель Виноградов О.В. не могли принимать участие в рассмотрении уголовного дела, поскольку являлись участниками процесса по другому уголовному делу, последствия рассмотрения которого (получение дохода его супругой от удовлетворенных судом исковых требований) были важны и для настоящего процесса, а фактические обстоятельства об этих последствиях (приобретение имущества семьей подсудимого от указанных доходов, а не от похищенного по обвинению) могли быть установлены в том числе путем допроса этих лиц в настоящем судебном заседании.

По ходу процесса председательствующим допускались высказывания, в том числе в присутствии присяжных заседателей, содержащие в себе пренебрежительную оценку объема и содержания доказательств, предоставляемых стороной защиты, а отношение к существу обвинения.

Допуская участию в деле представителей потерпевших и защитника Маслову Н.В, а также обеспечивая участие потерпевших, суд не разъяснял права на отводы и не выяснял их наличие.

Представитель потерпевшего и гражданского истца Бурцев А.А. не мог принимать участие в процессе по основанию, предусмотренному пунктом 1 части 1 статьи 72 УПК РФ, поскольку раньше был допрошен в качестве свидетеля по делу и участвовал в осмотре места происшествия, в то время как, выступая в судебных прениях, формировал у присяжных заседателей и суда убеждение о необходимости назначения ему наиболее сурового наказания.

Допрос в судебном заседании Романова Д.В. и Афанасьева А.Н, с которыми заключены досудебные соглашения о сотрудничестве, был произведен без разъяснения положений статей 56.1 и 281.1 УПК РФ, а также главы 40.1 УПК РФ, у данных лиц предварительно не выяснялся характер их отношений с подсудимыми.

Принимая решение о допуске к участию в деле в качестве потерпевшего ФИО81 - брата погибшего ФИО80 суд в постановлении указал о присвоении данного статуса не Алексею, а Александру, сохранив, таким образом, за Алексеем статус свидетеля, однако позволяя участвовать в дальнейших судебных заседаниях с полномочиями потерпевшего, в том числе право на возмещение по удовлетворенному гражданскому иску.

В судебном заседании было установлено, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 5.06.2015, касающееся действий в отношении имущества ФИО30, отменено не было.

В состав коллегии присяжных заседателей вошла и была избрана старшиной ФИО31, которая при отборе скрыла информацию о том, что является сотрудницей Курганского государственного университета, весомые должности в котором в период до 2014 года занимал и потерпевший Потерпевший N3, а погибший ФИО32 также осуществлял трудовую деятельность в указанном учреждении. Кандидаты в присяжные заседатели ФИО33 и ФИО34, также вошедшие в последующем в состав коллегии, ранее проходили службу в органах внутренних дел и уголовно-исполнительной системы, однако скрыли данную информацию. Тем самым сторона защиты была лишена возможности заявить данным кандидатам в присяжные заседатели мотивированный или немотивированный отвод, а указанная совместная работа в одном учебном заведении и правоохранительная деятельность могли повлиять на принятие решения при вынесении вердикта.

Сообщая кандидатам в присяжные заседатели личности участников процесса в целях установления возможных родственных связей, председательствующий безосновательно не назвал умершую к моменту рассмотрения дела потерпевшую ФИО35

Часть процедуры отбора пропустил кандидат в присяжные заседатели ФИО36

Кандидат в присяжные заседатели ФИО37 скрыла информацию о судимости своего сына.

Задавая вопрос о происхождении следа пальца его руки в квартире ФИО23, присяжные заседатели продемонстрировали знакомство с материалами дела в объеме, превышающем уже прозвучавшем к тому моменту в ходе судебного следствия, поскольку упомянули об обнаружении этого следа на книге в то время, как фотография с этим предметом была исследована впервые уже после того, как данный вопрос был озвучен.

По ходатайству государственного обвинителя присяжным заседателям были предоставлены документы, которые доказательствами в данном процессе считаться не могут: заявления родственников потерпевших о розыске пропавших, хищении транспортных средств, акты, запросы, поручения и рапорты о проведении поисковых мероприятий и возникших подозрениях о причастности.

Суд необоснованно и немотивированно отказал в возможности предоставить присяжным заседателям объяснения Афанасьева А.Н. Ходатайства о признании недопустимым доказательством заявляемых государственным обвинителем к оглашению документов не были разрешены.

Представлявший его защиту по назначению суда с 6 августа 2020 года защитник Зарубин О.В. не был отстранен от участия в деле, несмотря на выраженный письменно отказ от его услуг и противоречие в защитной позиции, имевшееся между ним и данным защитником. Более того, такое его ходатайство вообще осталось без разрешения. Подобная позиция суда привела к тому, что он был вынужден заключить соглашение с защитником Масловой Н.В, которая стала представлять его интересы со 2 декабря 2020 года. Кроме того, суд нарушил его право на участие в процессе наряду с адвокатом близкого родственника - мамы, ФИО39, избрав основанием отказа мотивировку, относящуюся к досудебной стадии уголовного судопроизводства.

В ходе судебного следствия были исследованы недопустимые доказательства: заключения экспертов, протоколы осмотров места происшествия и обысков, сведения о входящих и исходящих телефонных соединениях. Нарушения выражались в частности в том, что нотариальные документы, ставшие предметом осмотра и последующего экспертного исследования, изымались без судебных решений, равно как и детализации телефонных соединений, медицинские документы и сведения о движении денежных средств по счетам в банковских учреждениях, которые к тому же были получены без согласия руководителя следственного органа. Эксперты и специалисты, участвовавшие в следственных действиях, не предупреждались об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ. Протоколы следственных действий не имели необходимых подписей следователя и других участвующих лиц и, наоборот, изъятие некоторых предметов осуществлялось специалистами, не отраженными в тексте соответствующего протокола. Ряд экспертных заключений содержат ответы не на все вопросы, которые были поставлены следователем, при этом без указания на то, что оставшиеся без ответа вопросы выходят за пределы специальных познаний. В заключении эксперта по трупу ФИО32 указана неправильная дата рождения потерпевшего, а в исследовательской части подобного заключения по трупу ФИО40 - данные иного потерпевшего.

Показания допрошенных в процессе лиц содержали догадки, а явные нарушения процедуры допроса, допущенные на стадии следствия и подтвержденные в судебном заседании, включая оказание давления со стороны сотрудников полиции, остались без соответствующей реакции суда.

Досудебные соглашения Романова Д.В. и Афанасьева А.Н. имеют процессуальные дефекты, а допросы указанных лиц на стадии следствия не сопровождались разъяснением им всех необходимых прав и обязанностей, а также правовых последствий неправомерного процессуального поведения.

С рядом постановлений о назначении экспертиз он был ознакомлен уже после их проведения, соответственно был лишен возможности поставить дополнительные вопросы, заявить отвод эксперту или предложить для выбора другое экспертное учреждение.

Заключения по итогам проведенных по делу экспертиз являются недопустимыми доказательствами еще и потому, что содержат внутренние противоречия, исследования основаны в том числе на образцах, изъятых в рамках других уголовных дел, а также на показаниях допрошенных лиц, в том числе не подтвержденных ими в судебном заседании, то есть в отсутствие объективных данных.

В судебном заседании государственным обвинителем были продемонстрированы не имеющие к фактическим обстоятельствам дела фотографии на диске, изъятом следователем без помощи специалиста, на которых он был запечатлен не полностью одетым, в окружении алкоголя и дорогих транспортных средств, что могло создать у присяжных заседателей ложное представление об его образе жизни и уровне достатка.

При этом председательствующий не только не предотвратил исследование подобных незаконно полученных доказательств в ходе судебного следствия, их оценку государственным обвинителем в судебных прениях, но и описал их содержание в напутственном слове.

Не были пресечены действия государственного обвинителя, выяснявшего при допросах и путем оглашения показаний сведения об его личности и личности других соучастников, не имеющие отношения к компетенции присяжных заседателей: о задержании в предшествующие периоды времени, в том числе по другому делу, о событиях преступлений, не отраженных в обвинении, об отношении к правоохранительным органам, об отношениях с допрошенными участниками процесса, местах проживания, а также оглашавшего показания, относящиеся к отбытию наказания. И, наоборот, в отношении погибших необоснованно испрашивалась информация о состоянии здоровья, образе жизни, положительных чертах характера, имущественной состоятельности, способная также повлиять на беспристрастность вердикта.

Суд и государственный обвинитель уклонились от проверки его алиби по событиям в отношении ФИО25 и Потерпевший N15, поскольку не были допрошены свидетели ФИО41, ФИО42, ФИО67 и ФИО86, которые были допрошены ранее по настоящему делу и по другому уголовному делу, однако от вызова данных лиц и предоставления их показаний присяжным заседателям суд уклонился. При этом ФИО41 был опрошен государственным обвинителем по телефону, а в судебное заседание так вызван и не был.

Суд необоснованно отклонил его ходатайства о назначении повторной психолого-психиатрической экспертизы в отношении него, поскольку неполнота первоначального заключения была обусловлена содержанием иных доказательств и выражалась в непроведении всех необходимых исследований.

Необоснованным является и отказ суда в оказании содействия в истребовании доказательств, относящихся к личности, социальным и профессиональным связям.

При выступлении в судебных прениях содержание доказательств государственным обвинителем неоднократно искажалось, и вновь, как и в ходе судебного следствия, упоминались сведения о судимостях, задержаниях по событиям, не имеющим отношение к рассматриваемому делу, он обвинялся во лжи и предоставлении неподлинных, а иногда и недопустимых доказательств, имелась ссылка и на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании.

При выступлении в судебных прениях государственный обвинитель исказил заключение эксперта, указав, что его след пальца руки был обнаружен на бутылке в квартире ФИО23

Должной и соразмерной реакции на данные нарушения со стороны председательствующего не последовало.

Обращаясь к присяжным заседателям, государственный обвинитель неоднократно ссылался на причины, по которым не может быть обеспечено участие в судебном заседании потерпевших и свидетелей обвинения, тем самым искусственно создавая представление об обширной доказательственной базе обвинения, которой на самом деле не имелось. С этой же целью некоторые материалы уголовного дела государственным обвинителем оглашались повторно.

Изменение обвинения со стороны государственного обвинителя состоялось лишь после вынесения вердикта, то есть в условиях, когда на протяжении всего процесса были исследованы излишние обстоятельства и завышенный объем обвинения, что могло сказаться на вынесении присяжными заседателями итогового решения.

В нарушении закона ему было отказано в постановке вопросов для вердикта об обстоятельствах, исключающих преступность деяния или существенно снижающих его общественную опасность, в частности о результатах воздействия Романова Д.В, примененном последним насилии и угрозах такового как формах понуждения к участию в преступлениях, или об его заблуждении относительно долга Потерпевший N1 перед Романовым Д.В. и Афанасьевым А.Н.

Ответы присяжных заседателей на вопросы указывают на то, что они пытались исключить его участие в договоренности о лишении жизни ФИО25 и последующем нахождении на месте преступления, но не смогли этого сделать из-за конструкции данных вопросов.

Вопросы в части описания осведомленности Сукманова И.П. о соучастии с членами организованной вооруженной группы Ермолаевым К.А. и Романовым Д.В, а также вопросы по банде и конкретным ее преступлениям при описании его действий содержат противоречия в части указания на способ возникновения такой группы, что отразилось потом и в приговоре.

Кроме того, председательствующим в окончательном варианте вопросного листа были сделаны изменения, которые не входили в его первоначальный вариант и не были предложены или согласованы сторонами.

Изменения касались и периода совершения преступлений, противоречащего содержанию обвинения и исследованным доказательствам.

В напутственном слове председательствующий вновь высказал пренебрежительную оценку объему и содержанию доказательств, предоставляемых стороной защиты. Излагая обвинение по обороту оружия и боеприпасов, расширил его пределы по сравнению с обвинительным заключением. При описании показаний Афанасьева А.Н. и Романова Д.В. придал им неоправданно весомое значение и исказил содержание. Усечено разъяснил положения закона о снисхождении и его последствиях. Было допущено указание на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании.

Его возражения по содержанию напутственного слова были неоправданно отклонены.

Вынесенный вердикт является противоречивым и неясным, однако это обстоятельство не было выявлено и устранено председательствующим.

Ответы на вопросы относительно оборота огнестрельного оружия и боеприпасов, в том числе в составе банды, содержат противоречия.

Оценивая содержания вердикта, председательствующий не учел, что одни и те же патроны к огнестрельному оружию якобы хранились им до 2016 года и при этом были объектом исследования в ходе экспертизы по убийству Потерпевший N2 в 2006 году, то есть по обвинению, по которому он был оправдан.

Событие преступления, указанное в вопросе, представляет собой создание банды, в то время как следующий вопрос ведет речь только об его причастности к ее деятельности

Исключая при ответе на вопрос об его участии в деятельности банды ряд обстоятельств, коллегия сохранила данные формы участия в ответах на вопросы по конкретным преступлениям. Аналогичное противоречие допущено и в отношении Романова Д.В. и Афанасьева А.Н. Более того, Афанасьев А.Н. даже обозначен соучастником тех преступлений, в которых и не обвинялся.

Перед присяжными были поставлены вопросы, содержащие юридические термины, например, вооруженность группы, в которую входил Ермолаев К.А. Такие обстоятельства, как реализация общих преступных намерений, согласованность действий соучастников и распределение ролей вердиктом не устанавливались и в обвинении не содержаться.

Приговор имеет ссылку на заключения экспертов в то время, как обстоятельства, установленные вердиктом, не могут быть дополнительно обоснованы доказательствами.

Квалификация его действий противоречит фактическим обстоятельствам, установленным вердиктом, и не учитывает изменение обвинения, произведенное государственным обвинителем в судебных прениях. Кроме того, различные части приговора в части описания составов разбоя и квалифицирующих признаков убийства содержат существенные противоречия. Само изменение обвинения государственным обвинителем противоречит обстоятельствам, установленным вердиктом.

Объединяя все убийства в единый состав преступления, суд вслед за государственным обвинителем ухудшил его положение, поскольку лишил возможности претендовать на применение сроков давности уголовного преследования по деяниям в отношении ФИО32 и ФИО23

В обвинении по убийствам следователем изложен квалифицирующий признак, предусмотренный пунктом "ж" части 2 статьи 105 УК РФ, не в том виде, каким он предусмотрен законом, и также поддержан прокурором. Замечания на протокол судебного заседания по этому поводу были необоснованно отклонены. При этом группа лиц по предварительному сговору из квалификации была государственным обвинителем исключена, но осталась в приговоре.

Признавая его виновным в незаконном обороте оружия и боеприпасов, суд не учел, что часть фактических обстоятельств присяжными заседателями в вердикте была исключена из его причастности. А государственный обвинитель, обосновывая квалификацию, также исключил эти действия из числа доказанных.

Переквалифицируя обвинение по преступлениям в отношении ФИО25 с разбоя на грабеж, государственный обвинитель упомянул квалифицирующий признак ? размер похищенного, который ему не вменялся. Не соглашаясь с такой оценкой прокурора, суд свою позицию в приговоре не мотивировал.

Особо крупный размер хищения ему не вменялся и по эпизоду потерпевших ФИО68 и Потерпевший N11.

Отягчающие наказание обстоятельства, предусмотренные пунктами "з, н" части 1 статьи 63 УК РФ, не подтверждены фактами, установленными вердиктом, указанное же в обвинительном заключении обстоятельство, предусмотренное пунктом "в" части 1 статьи 63 УК РФ, приговором не исключено.

Назначая ему максимальное наказание, суд не учел его устойчивые родственные и социальные связи, состояние здоровья его и близких родственников, поведение как в условиях городской жизни и трудовой деятельности, так и в период содержания под стражей и отбытия наказания, отказавшись к тому же приобщать к материалам дела все представленные по этому поводу стороной защиты документы. Вывод суда об убийстве им пяти лиц не соответствует его роли в совершении преступлений, установленной вердиктом. Организатор преступлений Романов Д.В. наказан 24 годами лишения свободы в то время как он ? более суровым наказанием.

Выводы суда о различных видах наказания, как основного, так и дополнительного, в отношении него по всем составам преступлений противоречивы.

Протокол судебного заседания не содержит полных сведений об участниках процесса, подробного изложения представленных доказательств, различается в своем письменном содержании и аудиозаписи, содержит недостоверные сведения о времени и порядке совершения судебных действий, присутствующих участниках процесса. С данным протоколом он был ознакомлен со значительным нарушением сроков, установленных частью 6 статьи 259 УПК РФ, а его замечания на протокол, подкрепленные ссылкой на аудиозапись были необоснованно отклонены.

Прекращая уголовное дело в связи с истечением сроков давности уголовного преследования по обвинению в совершении разбоев в отношении ФИО32 и ФИО23, суд не получил от него необходимое для этого согласие, а значит принял решение незаконно. Также судом не было учтено, что в данной части обвинения имел место отказ государственного обвинителя, что не отражено в постановлении. В тоже время, содержащаяся в постановлении мотивировка непринятия аналогичного решения в части обвинения в совершении убийств данных потерпевших не соответствует фактическим обстоятельствам дела и изменившейся в сторону снижения степени общественной опасности деяний из-за отказа государственного обвинителя от части обвинения.

Несмотря на то, что в описательно-мотивировочной части постановления разрешен вопрос о давности как по разбоям в отношении ФИО32 и ФИО23, так и по убийствам данных потерпевших, резолютивная часть постановления подобного решения в отношении части 2 статьи 105 УК РФ не содержит.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник Маслова Н.В. просит об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое рассмотрение.

Ходатайства, заявленные подзащитным на стадии предварительного слушания, о признании недопустимыми доказательствами заключений экспертов и протоколов следственных действий, а также о назначении повторных и дополнительных экспертиз, об истребовании документов, судом были необоснованно оставлены без удовлетворения. Присяжный заседатель ФИО31 сокрыла, несмотря на прямые вопросы к кандидатам о наличии заинтересованности, признаков воздействия и осведомленности о деле, информацию о том, что является коллегой потерпевшего Потерпевший N3 В присутствии присяжных заседателей были исследованы обстоятельства, от обвинения по которым государственный обвинитель отказался уже после вердикта, что оказало неоправданное воздействие из-за завышенности первоначального обвинения, данное изменение обвинение к тому же не было достаточно мотивированным. Присяжным заседателям демонстрировались фотографии Ермолаева К.А. с места проведения досуга, что явно не относилось к предмету рассмотрения. Необоснованным являлось и оглашение документов, доказательствами не являющихся - заявлений о преступлении и рапортов сотрудников полиции, запросов и поручений. Содержание заключения эксперта о следе пальца руки подзащитного в квартире потерпевшего ФИО23 было искажено, доказательства защиты - показания свидетелей и материалы проверки полиции, обсуждались в присутствии присяжных заседателей на предмет их недопустимости. Давая показания, потерпевший Потерпевший N12 позволял себе утвердительную и категоричную оценку обстоятельств, не относящуюся к своей компетенции, а также описывал содержание других доказательств, которые подлежали непосредственному исследованию. В судебных прениях государственный обвинитель позволял себе негативные высказывания относительно содержания доказательств защиты, на что реакции со стороны суда не было. Выступая с напутственным словом, председательствующий высказал пренебрежительное отношение к объему доказательств, представленных стороной защиты.

При формировании вопросного листа необоснованно было отклонено ходатайство Ермолаева К.А. о включении признаков психического воздействия со стороны другого лица при формировании сговора на преступление. Разъяснения противоречивости вердикта давались председательствующим старшине присяжных заседателей без доведения данной информации до сторон и без аудиофиксации таких разъяснений. Квалифицируя по предложению государственного обвинителя все убийства по единому составу преступления, суд тем самым ухудшил положение подзащитного, поскольку по преступлениям в отношении ФИО32 и ФИО23, имевших место по утверждению в вердикте более чем за 15 лет до приговора, устранился от применения сроков давности уголовного преследования. Принятие судом частичного изменения обвинения должным образом в приговоре не мотивировано. При назначении максимально сурового наказания подзащитному не были учтены данные об его личности, сведения о профессиональной деятельности, семейном положении, родственных связях и состоянии здоровья, необходимость пожизненного лишения свободы судом должным образом не мотивирована.

Осужденный Сукманов И.П. в апелляционной жалобе и дополнениях к ней ходатайствует об отмене приговора и возвращении уголовного дела для нового судебного рассмотрения.

Уголовное дело по статье 163 УК РФ было возбуждено следователем Следственного комитета РФ в то время, как данный состав преступления относится к подследственности следователя МВД. Кроме того, изложенная в постановлениях о возбуждении уголовных дел цель преступных действий - хищение, относится к составу статьи 162 УК РФ и, таким образом, уголовные дела возбуждены незаконно.

20 декабря 2017 года уголовное дело по преступлению в отношении Потерпевший N4 было прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, данное решение 30 апреля 2019 года было отменено прокурором незаконно в нарушение процедуры, предусмотренной статьей 214 УПК РФ, без судебного решения.

Его возражения против рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей не были оценены в судебном решении.

Копию постановления о назначении судебного заседания он не получал и к процессу готов не был.

Замена защитника Ермолаева К.А. на адвоката Маслову Н.В, равно как и допуск к участию в деле представителя потерпевшего Сидорова А.Б. произведены без разъяснения права на отводы данным участникам процесса.

У кандидатов в присяжные заседатели не выяснялся вопрос о времени вручения им уведомления о вызове в суд. Решения по самоотводам принимались обезличено, без указания полных кандидатов.

Кандидат в присяжные заседатели ФИО46 скрыл сведения о своей судимости и отбытии наказания в виде лишения свободы в 2001 - 2003 годах в той же колонии, что и он, а также лица, заключившие досудебное соглашение о сотрудничестве, Романов Д.В. и Афанасьев А.Н.

Кроме того, кандидат в присяжные заседатели ФИО36 отлучался из зала судебного заседания в ходе процедуры отбора, пропустил разъяснение прав и обязанностей, а также лишил сторону защиты возможности выяснить обстоятельства, которые могли бы стать в последующем основанием для отвода. Данный кандидат также скрыл факт вынесения в отношении него судебного решения по гражданскому делу.

Старшина присяжных заседателей ФИО31 скрыла факт своей совместной работы с потерпевшим Потерпевший N3

В число присяжных заседателей попали бывшие сотрудники МВД и УФСИН ФИО33 и ФИО34, которую данную информацию при опросе не предоставили.

Вопросы, задаваемые присяжными заседателями, основаны на информации, не исследованной в судебном заседании, в частности на протоколах осмотров места происшествия и экспертизах, которые к тому моменту еще оглашены не были.

Допрос лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, Романова Д.В. был проведен без разъяснения прав, обязанностей и ответственности.

Лицо, заключившее досудебное соглашение о сотрудничестве, Афанасьев А.Н. при допросе сообщил сведения об его прежней судимости, рассказывая о преступной деятельности другого такого участника процесса Романова Д.В, не являвшейся предметом судебного разбирательства, одновременно утверждал о его и Романова Д.В. совместном преступном бизнесе.

В судебном заседании присяжным заседателям представлялись документы, доказательствами не являющиеся, а содержащие в себе лишь повод и основания для возбуждения уголовного дела.

С постановлением о назначении экспертиз он был ознакомлен после их проведения.

При проведении экспертизы экспертом ФИО47 ему не были разъяснены права и обязанности, а также он не был предупрежден об ответственности по статье 307 УК РФ Заключение эксперта по телесным повреждения Потерпевший N4 не содержит в себя изложения методики проведения исследования и иллюстрированного материала, его сопровождавшего.

Электронные документы ? диск с фотографиями, был изъят без участия специалиста. Данные фотографии подсудимых во время отдыха и в обнаженном виде, при употреблении спиртного явно не относятся к обвинению, демонстрировались в открытом судебном заседании и создали предубеждение к их личностям.

Оглашенные в присутствии присяжных заседателей явки с повинной доказательствами признаны быть не могут, поскольку не содержат необходимых разъяснений прав и обязанностей.

Присяжным предоставлялась детализация телефонных соединений, имеющая отношение к событиям в отношении ФИО23, одним из участников которых был представлен он в то время, как в этом преступлении не обвинялся. Данная детализация была получена по запросу следователя без судебного решения.

Поставленные перед присяжными заседателями вопросы об его роли в преступлениях и степени осведомленности о ходе таковых противоречат предъявленному обвинению и исследованным доказательствам. Время совершения деяний следователем определено ошибочно.

Напутственное слово содержит указание на то, что его обвинение содержит признак причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего, чего на самом деле не было, а также ссылку на доказательства, неисследованные в процессе.

Запасной присяжный заседатель ФИО48 8 апреля 2021 года находился в совещательной комнате.

Ответы на вопросы о роли Ермолаева К.А. в банде с исключением выбора граждан для нападения и приискания иных лиц для участия в нападении противоречит ответам о таком поведении при совершении конкретных преступлений. Аналогичным образом состав соучастников, их роли, а также авторы насилия в ответах на разные вопросы по одному преступлению различен.

Трижды возвращая присяжных заседателей в совещательную комнату из-за противоречивости и неясности вердикта, председательствующий каждый раз давал разъяснения по этому поводу только старшине и в условиях, когда его не слышали другие участники процесса.

Изменяя обвинение после постановления вердикта, государственный обвинитель не привел какого-либо обоснования по этому вопросу. Суд также, исключая из квалификации состав статьи 163 УК РФ, ограничился лишь указанием на то, что он излишне вменен.

Указанное в обвинительном заключении отягчающее наказание обстоятельство, предусмотренное пунктом "в" части 1 статьи 63 УК РФ, исключено судом без какой бы то ни было мотивировки в приговоре.

Приговор не содержит указания на то, по каким основаниям уголовные дела в отношении Романова Д.В. и Афанасьева А.Н. рассмотрены отдельно.

Исключение в вердикте части действий за недоказанностью не получило своей оценки в приговоре, равно как и обоснованность и мотивированность изменения обвинения государственным обвинителем.

Решения председательствующего по самоотводам кандидатам в присяжные, разъяснения о недопустимости принятия во внимание сведений о прежней судимости и иной преступной деятельности, не отраженной в обвинении, не совпадает в письменных и аудио формах протокола.

Часть аудиозаписи, относящаяся к судебному заседанию 5 апреля 2021 года, была утрачена, однако его замечания на протокол всё равно были отклонены. Убедившись, что аудиозапись не производится, председательствующий должен был вновь начать процесс и повторить то, что было произведено до этого технического сбоя.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник Константинова Е.С. поддержала позицию подзащитного, также указав, что старшина присяжных заседателей ФИО31 работает в том же учебном заведении, что и потерпевший Потерпевший N3, о чем информация была сокрыта, что лишило сторону защиты возможности заявить отвод. Присяжным заседателям демонстрировалась фотография подзащитного, где он находится без одежды и употребляет алкоголь, что создало предубеждения в отношении Сукманова И.П. В качестве доказательства необоснованно было представлено заявление о розыске потерпевшего. Государственный обвинитель в судебных прениях пренебрежительно высказывался о доказательствах защиты, однако не был остановлен председательствующим. Выступая с напутственным словом, председательствующий сократил объем доказательств, представленных стороной защиты, упомянув также об их меньшем количестве по сравнению с доказательствами обвинения. Разъяснения председательствующего старшине о противоречивости вердикта после возвращения коллегии трижды в совещательную комнату не были доступны сторонам.

Защитник Гудков А.С. в апелляционной жалобе и дополнениях к ней обращает внимание судебной коллегии на то обстоятельство, что в период уголовного судопроизводства Ростовщиков М.Н. активно способствовал раскрытию и расследованию преступлений, имеет малолетних детей, страдает тяжелыми заболеваниями, а присяжными заседателями признан заслуживающим снисхождение. Поэтому у суда имелись все основания для применения к подзащитному как положений статьи 64 УК РФ, так и положений статьи 73 УК РФ. Кроме того, судебные заседания по делу 10 ноября и 25 ноября 2020 года проводились без участия защитника Ростовщикова М.Н, государственный обвинитель при этом представлял в качестве доказательств показания лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, и относящиеся к обвинению подзащитного в похищении потерпевшего с использованием форменного обмундирования сотрудника полиции. Уже после постановленного вердикта государственный обвинитель частично отказался от обвинения подзащитного по содержания квалифицирующих признаков похищения, тем самым поставив под сомнение вынесенный вердикт, с чем необоснованно согласился и суд. Приговор при описании действий Ростовщикова М.Н. противоречит вердикту и в части личности потерпевшего, ставшего жертвой похищения, а также первоначальной договоренности подзащитного о своей роли в преступлении и побудительных мотивах.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный Свинин А.С. считает постановленный приговор незаконным и подлежащим отмене.

О предварительном слушании своевременно он уведомлен не был, телефонограмма секретаря таким уведомлением признана быть не может, поскольку своего согласия получать уведомления таким способом он не давал.

Копию обвинительного заключения по делу он получил 22 июля 2021 года, о чем указано в протоколе за 2 ноября 2020 года.

7 и 9 декабря 2020 года, 14 января 2021 года судебные заседания проводились без его участия, хотя согласия на это он не давал. В указанные дни исследовались доказательства, относящиеся к его обвинению в составе организованной группы, приобщались материалы дела, была проведена замена присяжного заседателя, разрешался вопрос о недопустимости доказательств.

При этом в аналогичных случаях, когда он из-за болезни просил провести судебные заседания 26 ноября и 2 декабря 2020 года без своего участия, указанные заседания были отложены. В указанные дни, объясняя причины, по которым судебные заседания откладываются, председательствующий необоснованно упомянул сведения о его болезни, а также невозможность рассмотрения дела в его отсутствии в связи с необходимостью исследования доказательств, относящихся к убийству, в котором он не обвинялся.

Перед допросом лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, Афанасьева А.Н. ему не были разъяснены права, обязанности и ответственность, связанные с дачей показаний.

Решение о признании потерпевшим ФИО69 было принято в отношении умершего лица. При этом потерпевший ФИО81 в силу не разъяснения председательствующего был лишен возможности заявить отвод кому-либо из присяжных заседателей, входящих в состав коллегии. Аналогичное нарушение было допущено и в отношении потерпевшего Потерпевший N9, который участвовал в судебном заседании в режиме видеоконференцсвязи, качество которой не позволяло услышать все необходимые разъяснения.

При его допросе государственным обвинителем был задан вопрос унижающего характера, что не получило должной оценки председательствующего

Исследованные в судебном заседании заключения экспертов, касающиеся оценки достоверности показаний лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, применительно к обстоятельствам причинения смерти потерпевшим, являются недопустимыми доказательствами, оказавшими необоснованное влияние на постановленный вердикт.

При формировании вопросного листа он был ограничен в возможности поставить вопросы, относящиеся к его версии о заблуждении в происходящих событиях и поведении в силу обмана, указывающие на отсутствие умысла на совершение преступлений. В вопросном листе не был задан вопрос о применении насилия, опасного для жизни и здоровья, а также его угрозы, несмотря на то, что обвинение в данной части государственным обвинителем изменено не было. Изложение его действий в общем описании преступления, которое ему в таком в виде не вменялось, является нарушением положений статьи 339 УПК РФ. Вопросы вообще сформулированы так, что утвердительный ответ на один влечет за собой такие же ответы на последующие вопросы, что может подтвердить и лингвистическая экспертиза. В ответах на вопросы по банде исключено указание на привлечение к преступлениям лиц, не входящих в число ее участников, однако применительно к его обвинению подобное указание сохранилось. Ответы на вопрос об его согласии принять участие в преступлении за деньги и последующее участие в похищении противоречат друг другу в части личности похищаемого. Изменение указания в вопросном листе в отношении удостоверения с подложного на поддельное повлекло за собой необоснованное вменение отягчающего наказания обстоятельства, предусмотренного пунктом "н" части 1 статьи 63 УК РФ. При том, что статья 327 УК РФ ему не вменялась и сроки давности уголовного преследования по ней истекли.

Уголовное дело не могло быть рассмотрено по существу и подлежало возвращению прокурору в порядке статьи 237 УПК РФ, поскольку в тексте обвинения содержится информация о его роли в преступлении, завершившемся убийством потерпевшего Потерпевший N8, в то время, как подобное убийство ему не вменялось. Его действия могут быть квалифицированы только по статье 316 УК РФ.

При обсуждении последствий вердикта государственный обвинитель исключил из обвинения угрозу применения насилия как способ совершения преступления, однако суд сохранил ее в квалификации действий.

В приговоре не приведены причины, по которым суд не усмотрел отягчающего наказания обстоятельства, предусмотренного пунктом "в" части 1 статьи 63 УК РФ, несмотря на то, что указано в обвинительном заключении

Назначенное ему наказание является чрезмерно суровым и не учитывает, что ранее к ответственности он не привлекался, характеризуется исключительно положительно, имеет профессиональные навыки, которые реализует на производстве, куда и намерен вернуться после освобождения, в семье он является единственным кормильцем, имеющем на иждивении и малолетних детей, которые страдают тяжелыми заболеваниями, его родители - престарелые и больные люди, которые также нуждаются в его уходе и заботе. Каких-либо опасных последствий от его поведения не наступило. Суд с учетом давности событий вполне мог ограничиться применением положений статьи 73 УК РФ.

Давность уголовного преследования по статьям 161 УК РФ и 163 УК РФ уже истекла и он согласен на освобождение от уголовной ответственности по этому основанию.

Протокол судебного заседания в части изложения заявленного им ходатайства о допросе свидетеля, а также выступления с последним словом содержит противоречия письменной и аудио форм.

Доводы апелляционной жалобы данного осужденного об отсутствии у него умысла на совершение преступления и неправильной установлении его роли в таковом, о необходимости иной оценки доказательств, в определении не приводятся, поскольку не являются предметом апелляционного рассмотрения.

Защитник Тюленев В.Г.В в апелляционной жалобе просит об изменении приговора, поскольку суд, назначая Тельманову С.А. наказание в виде лишения свободы реально, не учел возраст подзащитного, не признал исключительных обстоятельств, которые представляют собой сведения о состоянии здоровья Тельманова С.А, его положительных характеристиках, наличии постоянного места жительства, а также не мотивировал невозможность назначения наказания с применением положений статьи 73 УК РФ.

Рассмотрев доводы апелляционных жалоб, изучив материалы дела и выслушав стороны в судебном заседании, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Уголовное дело рассмотрено судом в порядке, предусмотренном главой 42 УПК РФ, поэтому в силу положений статей 389.15 и 389.27 УПК РФ правильность установления в вердикте и приговоре фактических обстоятельств дела, а также достоверность представленных сторонами доказательств, не могут быть оспорены сторонами и не являются предметом проверки и оценки суда апелляционной инстанции.

Кроме того, поскольку оправдательный приговор в части обвинения Ермолаева К.А. в совершении преступлений, предусмотренных пунктом "а" части 4 статьи 162 УК РФ и частью 3 статьи 30 пунктами "а, ж, з" части 2 статьи 105 УК РФ в отношении Потерпевший N2, не оспорен государственным обвинителем или потерпевшим, не может являться предметом пересмотра в суде второй инстанции по доводам апелляционной жалобы осужденного о нарушении процедуры уголовного преследования по такому обвинению и необходимого повторного расследования (статья 389.25 УПК РФ).

Материалы уголовного дела свидетельствуют о том, что нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих невозможность разрешения выдвинутого обвинения путем вынесения приговора и иного итогового решения, на досудебной стадии по делу допущено не было.

Предварительное следствие по делу проведено компетентным следственным органом с соблюдением правил как территориальной, так и предметной подследственности. Право следователя Следственного комитета РФ на возбуждение уголовного дела о хищении, выявленном в процессе расследования убийства, равно как и дальнейшее расследования такого преступления по фактическим обстоятельствам взаимосвязанного обвинения, о чем решение принято прокурором, в полной мере отвечает положениям части 7 статьи 151 и части 5 статьи 152 УПК РФ.

Содержание выдвинутого каждому из осужденных обвинения включало в себе все необходимые элементы фактических обстоятельств дела, позволяющие после их оценки в вердикте дать правильную квалификацию установленным действиям. Различия в обвинении у соучастников обусловлены лишь степенью их вовлеченности в реализацию преступного умысла и не является противоречиями.

Из материалов уголовного дела не следует, что на момент постановления приговора имелись предусмотренные пунктом 5 части 1 статьи 27 УПК РФ препятствия для его разрешения по существу, выражающиеся в сохранивших юридическую силу постановлениях о прекращении уголовного преследования или об отказе в возбуждении уголовного дела по фактическим обстоятельствам предъявленного обвинения и в отношении осужденных по настоящему делу.

У судебной коллегии нет оснований полагать, что по окончанию предварительного следствия и к моменту судебного разбирательства кто-либо из участников процесса не был ознакомлен с материалами уголовного дела. Аналогичным образом данные права были соблюдены как в ходе рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции, так и в процессе апелляционного обжалования вынесенных судебных актов.

Обвинительное заключение утверждено надлежащим прокурором в рамках предусмотренной законом процедуры, а его копии вручены стороне защиты заблаговременно до начала судебного разбирательства по существу.

Выбор состава суда был осуществлен по ходатайству осужденного Ермолаева К.А, имевшего на это право с учетом содержания предъявленного обвинения, данный вопрос был разрешен в рамках предварительного слушания в условиях, когда все заинтересованные стороны были выслушаны судом, а их аргументам дана надлежащая оценка, выраженная при назначении судебного заседания. Оснований полагать, что кто-либо из участников процесса, включая осужденного, заявившего ходатайство, не высказал свою волю по данному вопросу, был ограничен в возможности подготовить позицию при его разрешении, включая получение квалифицированной юридической помощи, заблуждался относительно особенностей рассмотрения уголовного дела судом с участием коллегии присяжных заседателей, не был осведомлен в полной мере о способах реализации прав и выполнении обязанностей, последствиях совершаемых процессуальных действий, не имеется.

Процедура отбора коллегии присяжных заседателей проведена в соответствии с положениями статей 326 - 333 УПК РФ и ФЗ "О присяжных заседателей федеральных судов общей юрисдикции Российской Федерации". Кандидаты в присяжные заседатели получили от председательствующего все необходимые разъяснения о своей роли в процессе, правилах и объеме истребуемой от них при отборе информации, необходимости сообщить правдивые сведения и последствиях предоставления недостоверных фактов, составе участников процесса. Не вызывает сомнения то обстоятельство, что подобные разъяснения были доведены до сведения каждого кандидата и восприняты в надлежащем объеме. Стороны приняли активное участие в опросе кандидатов, и на основании услышанного имели реальную возможность сформировать свою позицию по отводам. Приведенные в апелляционных жалобах сведения не свидетельствуют о том, что в состав коллегии присяжных заседателей вошли кандидаты, чья объективность и беспристрастность вызывает обоснованные сомнения. Требование стороны защиты при обжаловании приговора о раскрытии в отношении состава суда сведений сверх предусмотренных законом не может рассматриваться как легальное, поскольку направлено на получение чрезмерных персональных данных судей, входивших в состав коллегии, что противоречит закону. Замена выбывших по ходу процесса присяжных заседателей на запасных проведена без нарушения положений статьи 329 УПК РФ.

Вопреки доводам стороны защиты, поведение присяжных заседателей в ходе процесса, их участие в исследовании доказательств, в том числе задаваемые вопросы, не свидетельствует о том, что кто-либо из них имел предубеждение в отношении осужденных, стал жертвой давления, получал информацию о фактических обстоятельствах дела вне рамок судебного следствия. Отсутствуют и признаки влияния на постановленный вердикт и каких-либо не процессуальных факторов, в том числе нарушения правил совещательной комнаты и нахождения в ней в момент совещания лиц, не входящих в состав судебной коллегии, в том числе запасного присяжного заседателя. Ход процесса, отраженный в протоколе судебного заседания, показал, что, как того и требует закон, присяжные заседатели были устранены от обсуждения процессуальных вопросов, поставленных сторонами и судом по ходу процесса, участвуя в исследовании лишь тех обстоятельств, оценка которых относилась к их компетенции (статья 334 УПК РФ).

Будучи обязанным в силу закона разъяснять все необходимые его положения, препятствовать нарушениям процедуры уголовного судопроизводства, устранять последствия допущенных нарушений, председательствующий как на этапе выбора состава суда, так и в последующем, на протяжении всего судебного разбирательства в полной меры выполнил процессуальные предписания, обеспечив участникам процесса полноценную возможность участия в разрешении процессуальных вопросов, исследовании доказательств и формировании у присяжных заседателей представления об оценке фактических обстоятельств дела. Как это следует из протокола судебного заседания, все высказывания председательствующего по ходу процесса не содержали в себе негативной или пренебрежительной оценки позиций сторон, а также совершаемым ими процессуальным действиям и выступлениям. Нельзя сделать вывод и том, что в силу ограниченности полученной от председательствующего информации кто-либо из участников процесса вопреки своей истинной воли был лишен возможности реализовать свои процессуальные права.

Роль государственного обвинителя в настоящем процессе ограничивалось лишь реализацией предоставленных ему законом прав и выполнением процессуальных обязанностей, признаков нарушения им процедуры уголовного судопроизводства, в том числе путем искажения содержания доказательств при выступлении в судебных прениях, материалы уголовного дела не содержат. Аналогичным образом поведение данного участника процесса следует оценить и применительно к его участию в исследовании фактических обстоятельств дела, а также процессуальным выступлениям в адрес оппонентов.

Участие председательствующего и государственного обвинительного в другом судебном процессе, завершившемся вынесением приговора 10 июня 2014 года и разрешившим по существу уголовное дело в отношении иных лиц и по невзаимосвязанному обвинению, не являлось основанием для отвода кого-либо из них и, вопреки доводам апелляционной жалобы, не ограничило сторону защиты в возможности предоставления относимых доказательств, полученных из надлежащего источника.

У судебной коллегии нет оснований полагать, что защита осужденных была осуществлена в процессе ненадлежащим образом. Каждый из адвокатов был в достаточном объеме ознакомлен с материалами дела, поддерживал предварительно согласованную позицию подзащитного, активно участвовал в исследовании доказательств, в решении процессуальных вопросов и выступал в судебных прениях. Позиция суда, отказавшего в допуске к защите Ермолаева К.А. наряду с адвокатом близкого родственника осужденного, не обладающего профильным образованием, приобретенными самостоятельно профессиональными навыками и опытом участия в процедуре уголовного судопроизводства в полной мере отвечает конституционно-правовому смыслу понятия квалифицированной юридической помощи в уголовном процессе, закреплённому в статье 48 Конституции РФ. Замена адвоката у данного осужденного была произведена по его желанию, своевременно и не в силу установления обстоятельств, указывающих на основания для отвода прежнего защитника.

Принимая решение о возможности проведения ряда судебных заседаний без участия как осужденных, так и защитников, председательствующий в полной мере руководствовался целями и задачами уголовного судопроизводства, сохранив необходимый баланс между рассмотрением уголовного дела в разумный срок, неизменностью (в пределах закона) состава суда и предоставлением сторонам реальной возможности участия в исследовании доказательств и разрешении процессуальных вопросов. При этом суд обоснованно исходил из того, что реализация частного интереса подсудимого, в том числе с помощью защитника, при участии в судебном заседании выражается в защите от конкретного, предъявленного ему обвинения; исследование же иных обстоятельств, находящихся за пределами такого обвинения, делает данных участников процесса на этом этапе не отличными от слушателей, восприятие информации которыми зависит только от их воли и поведения, но не дает права на активную позицию в таком исследовании и не увязывает его возможность с явкой таких лиц. Аналогичным образом следует отнестись и к разрешению процессуальных вопросов, связанных с процедурой исследования доказательств в указанном объеме и совершением процессуальных действий (например, замена выбывшего присяжного заседателя на запасного), не зависящих от воли сторон, последствия которых в последующем стали для отсутствующего участника процесса очевидны.

Допуск потерпевших, их представителей, свидетелей и лиц, заключивших досудебных соглашение о сотрудничестве, к участию в деле был осуществлен в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона.

Сохранение Бурцева А.А. в статусе представителя потерпевшего Потерпевший N3, с чем не согласна сторона защиты, не свидетельствует о нарушении процедуры уголовного судопроизводства, поскольку данный участник процесса не являлся очевидцем событий, по поводу которых предъявлено обвинение, или иным прямым источником информации об их содержании, то есть свидетелем факта, поэтому не подлежал отводу по основаниям, предусмотренным статьей 72 УПК РФ.

Таким образом, формирование состава всех участников процесса по делу, принявших участие в судебном рассмотрении, наделение их всем необходимым комплексом процессуальных прав и обязанностей, предупреждение о необходимой ответственности, контроль за их процессуальным поведением по ходу процесса были осуществлены надлежащим образом, что позволяет сделать вывод о необоснованности доводов апелляционных жалоб в данной части.

Исследованные в ходе судебного следствия доказательства прошли надлежащую предварительную проверку на предмет их относимости и допустимости, проведенную председательствующим и сторонами без участия коллегии присяжных заседателей. Оснований не согласится с результатами данной проверки у суда апелляционной инстанции не имеется. Доводам участников процесса о получении ряда доказательств на стадии предварительного следствия с нарушением закона была надлежащая оценка.

Определяя относимость фотографий, содержащих изображение осужденных и лиц, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве, в условиях совместного проведения отдыха, демонстрирующих степень открытости отношений, их вовлеченности во все стороны жизни друг друга, суд обоснованно исходил из того факта, что Ермолаев К.А. обвинялся в совершении в составе банды с лицами, заключившими досудебное соглашение о сотрудничестве, а в последующем - организованной группы, преступлений, требовавших высокой степени взаимообусловленного поведения и, как следствие, доверия по отношению друг к другу; другие осужденные, хоть и лишь привлекались бандой к конкретным преступлениям, не будучи ее участниками, тем ни менее также проявляли, исходя из содержания обвинения, высокую степень подчинения указаниям более организованных и активных соучастников. В такой ситуации содержание информации, отраженной на снимках, изготовленных осужденными самостоятельно и без влияния процедуры уголовного преследования, следует признать относимой к делу. Характер данной информации и способ ее фиксации не требовал при изъятии и последующем исследовании применения каких-либо специальных познаний, а значит обязательного участия специалиста.

Допрос участников процесса, в том числе лиц, заключивших досудебное соглашение о сотрудничестве, значительная часть жизни и деятельности которых на протяжении всего почти десятилетнего периода фактических обстоятельств, отраженных в обвинении, так или иначе была связана с противоправной деятельностью и периодически возникаемыми последствиями таковой в виде соприкосновения с сотрудниками правоохранительных органов, не мог пройти без риска упоминания о подобных вопросах, возникших в жизни осужденных. Однако результаты допросов, отраженные в протоколе судебного заседания, свидетельствуют о том, что подобная излишняя информация не была предметом детального исследования в судебном следствии и, как следствие, не являлась аргументами сторон при обосновании своей позиции перед коллегией присяжных заседателей.

Исследование в судебном заседании документов, относящихся к первоначальным поисковым действиям в отношении пропавших потерпевших (заявлений, рапортов, запросов и т.п.), но не указывающих о подозрениях в отношении преступных действий конкретных лиц, не содержащих информации, дискредитирующей последних и, наоборот, относящейся к личностным, не имеющим отношении к фактическим обстоятельствам, положительным качествам пропавших, не может рассматриваться как нарушение, способное сформировать предубеждение у присяжных заседателей в отношении осужденных, ставшее причиной для небеспристрастного и необъективного вердикта.

В силу положений статьи 4 УПК РФ применению подлежит та норма уголовно-процессуального закона, которая действовала на момент проведения следственного или процессуального действия. Иные правила их проведения, установленные к моменту судебного разбирательства, сами по себе не свидетельствуют о недопустимости ранее собранных доказательств. Другой подход законодателя к разрешению данного вопроса прямо отражен в законе (пункт 1 части 2 статьи 75 УПК РФ) и представляет собой специальное правило недопустимости, основанное не на признании ранее используемой процедуры как проведенной с нарушением, но устанавливающее повышенные критерии использования для особо чувствительного к содержанию источника доказательств. Поэтому позиция суда, допустившего к исследованию сведения о детализации телефонных соединений, нотариальные и медицинские документы, а также сведения о движении денежных средств, полученного по правилам собирания и закрепления доказательств, действовавшим на тот момент производства по делу, является обоснованной.

Объяснение лица, заподозренного в совершении преступления, полученное без наделения его всем комплексом соответствующих фактическому статусу процессуальных прав, не может рассматриваться как доказательство вне зависимости от содержания данного документа и отношения к нему допрашиваемого. И наоборот, явка с повинной, как добровольное сообщение лица о совершенном преступлении при соблюдении формы и процедуры ее получения, после надлежащей проверки вопроса о допустимости, в том числе путем допроса давшего ее лица, может выступать в качестве документа, который может быть представлен в ходе судебного следствия.

Ознакомление подсудимого с постановлением о назначении экспертизы уже в процессе или после ее проведения не может рассматриваться само по себе как нарушение, влекущее за собой недопустимость полученного заключения. В тоже время данная процессуальная ситуация позволяет стороне защиты оспаривать законность проведенного экспертного исследования в части выбора эксперта и экспертного учреждения, не могущих выступать в качестве таковых в силу оснований для отвода или безусловной некомпетентности в отношении разрешения задаваемых вопросов. А отсутствие в содержании заключения ответов на вопросы, ответы на которые желает получить сторона защиты, относящиеся к предмету доказывания, категории специального познания и доступные к экспертной оценке с учетом характера и содержания объектов экспертного исследования, может являться основанием для назначения дополнительной или даже повторной экспертизы. Содержание доводов апелляционных жалоб по этому поводу и материалов уголовного дела не указывает на то, что допустимость экспертных заключений вызывает мотивированные сомнения, а проведение новых экспертных исследований создаст возможность для более детального установления и оценки значимых фактических обстоятельств дела.

Заключение эксперта как разновидность источника доказательств по своей правовой природе может содержать в себе различную степень конкретики выводов, а в качестве основы для таких выводов иметь любую, предоставленную следователем в виде содержания иных доказательств или полученную экспертом самостоятельно в ходе исследования информацию, не противоречащую по способу получения методике проводимой экспертизы. Любые образцы, полученные в процессе уголовного судопроизводства, происхождение и сохранность которых до момента исследования сомнений не вызывает, также могут являться объектом исследования вне зависимости от того, в рамках какого уголовного дела они были истребованы, еще и по причине того, что их отбор представляет собой завершенное действие, сопровождающее прекращение нахождения предмета или вещества в его первоначальном виде. При этом степень категоричности сделанных выводов не свидетельствует сама по себе о недопустимости полученного доказательства, поскольку не является формой предположения или домысла. В тоже время убедительность подобного доказательства воспринимается судом, в том числе коллегией присяжных заседателей, в зависимости от его места и роли в системе доказательств, выстраиваемых сторонами, в том числе и при их аргументации в ходе судебных прений.

У судебной коллегии нет оснований полагать, что какие-либо из исследованных в ходе судебного следствия заключений экспертов были получены без необходимого в силу закона предупреждения авторов заключений об уголовной ответственности по статье 307 УК РФ. Аналогичным образом следует отнестись и к участию специалистов при производстве следственных действий, протоколы которых также были представлены сторонами.

Результаты допросов участников процесса в судебном заседании, равно как и содержание их показаний на стадии предварительного следствия, также оглашенное в ходе судебного следствия, не свидетельствуют о том, что данные показания содержат в себе явные признаки пересказа слухов, предположений и домыслов. От таких запретных источников информации следует отличать незапрещенную законом категоричность в утверждениях допрошенных лиц, происхождение которой, в случае несогласия с таковой, стороны вправе оспорить путем дальнейшего детализированного допроса

Нет оснований полагать, что стороны были ограничены в праве на предоставление доказательств, возможность исследования которых не противоречила разумности сроков рассмотрения дела и значимости содержания доказательств для установления обстоятельств, относящихся к компетенции коллегии присяжных заседателей, с учетом выраженных сторонами позиций относительно существа предъявленного обвинения.

Содержание судебных прений сторон перед коллегией присяжных заседателей не свидетельствует о том, что участниками процесса были допущены нарушения описания доказательств, исследованных в судебном заседании, и оценки фактических обстоятельств дела, являющихся предметом рассмотрения. Последующее изменение государственным обвинителем обвинения после провозглашения вердикта касалось юридической оценки фактических обстоятельств, им установленных, и не свидетельствует о том, что какие-либо из них были исследованы в объеме, не относимом к делу и оказавшем негативное влияние на защитную позицию осужденных. Более того, выступление государственного обвинителя в судебных прениях перед присяжными заседателями касалось содержания доказательств, относящихся к фактам, то есть к предмету будущего вердикта, не содержало и не могло содержать в себе предложений по юридической оценке поведения осужденных в разрезе предъявленного обвинения.

Процедура формирования вопросного листа, включавшая в себя в том числе ознакомление сторон с формулировками подготовленных председательствующим вопросов, разрешение замечаний и предложений участников процесса по их содержанию, в полной мере отвечала положениям статей 338 - 339 УПК РФ. Поставленные вопросы отражают фактические обстоятельства дела, изложенные в обвинении, с учетом пределов оценки коллеги присяжных заседателей, сформулированы в ясных и понятных выражениях, не отягощены излишними деталями, которые могли бы привести к их неправильному восприятию, не содержат как внутренних противоречий, так и расхождений между собой, а также формулировок, относящихся не к установлению фактов, а касающихся их юридической оценки. Обозначенные в апелляционных жалобах как противоречия способы описания фактических обстоятельств подобными противоречиями не являются, на ясность и непротиворечивость вердикта не влияют. При этом изменения вопросов по сравнению с их предварительным содержанием не носит какого-либо существенного характера и является способом согласования их составляющих частей без наполнения новыми, не отраженными в обвинении и не обсужденными со сторонами, фактами. При этом оглашение вопросного листа, как того и требует закон, было произведено по итогам пребывания председательствующим в совещательной комнате незамедлительно после окончания нахождения в ней.

У судебной коллегии нет оснований полагать, что вопросный лист не содержал каких-либо вопросов по обстоятельствам, имеющим отношение к предмету судебного разбирательства, в том числе не соответствовал по объему дополнительных вопросов позиции стороны защиты, прозвучавшей в исследованных доказательствах и показаниях осужденных.

Напутственное слово председательствующего не только содержало в себе все необходимые и предусмотренные законом элементы, но и представляло собой целостный и беспристрастный документ, целью которого было подведение итога стадиям исследования доказательств и представления позиций сторон, которые коллегия присяжных заседателей в последующем в условиях соблюдения полной свободы в оценке фактических обстоятельств имела возможность оценить в совещательной комнате. Процедура ее проведения, в том числе предоставленные перерывы для отдыха, не свидетельствуют о нарушении тайны совещания.

Разъяснения, данные председательствующим в условиях, не позволяющих раскрыть содержание вердикта, имели целью достижение его ясности и непротиворечивости, соответственно не могут быть признаны ущемляющими права сторон на непосредственное участие в открытом судебном заседании.

Содержание постановленного и провозглашенного вердикта свидетельствует о том, что данная цель была достигнута. Вопреки доводам стороны защиты ответы, данные присяжными заседателями на вопросы, относящиеся к различным частям обвинения, не противоречат друг другу и свидетельствуют, в своей обвинительной части, об установленных конкретных фактических обстоятельств каждого отдельного преступления, причастности к нему и роли осужденных в его совершении.

Учитывая, что обвинение разрешено вердиктом, упомянутые в апелляционных жалобах доводы о противоречии ответов содержанию определенных доказательств не могут быть признаны надлежащим предметом рассмотрении при обжаловании приговора.

Прения сторон и выступление осужденных с последним словом при обсуждение последствий вердикта проведены без нарушения положений статьи 347 УПК РФ.

У судебной коллегии нет оснований полагать, что государственным обвинителем в прениях были нарушены требования закона об обязательности вердикта. Поскольку присяжные заседатели являются судьями факта, принятие и провозглашение ими обвинительного вердикта об установлении фактических обстоятельств, отраженных в обвинении, не свидетельствует о том, что квалификация установленных преступлений в полном объеме должна соответствовать содержанию обвинительного заключения, а любой отход от нее является недопустимым спором с вердиктом. Наоборот, восприняв выводы вердикта об объеме и характере действий, подлежащих юридической оценке, государственный обвинитель вправе предложить им квалификацию, руководствуясь в качестве пределов не только содержанием предъявленного обвинения, но и требованиями уголовного закона, если это не влечет за собой усиления первоначального обвинения. При этом такая позиция государственного обвинителя образует новые пределы судебного разбирательства в объеме мотивированности и обоснования сделанных выводов.

Постановленный приговор содержит в себе, как того и требует уголовно-процессуальный закон, описание фактических обстоятельств, установленных вердиктом, их юридическую оценку с приведением не только норм уголовного закона, но и выводов суда, позволяющих отнести избранную квалификацию к установленным фактическим обстоятельствам, а также все необходимые элементы наказуемости деяний, включающие в себе описание влияющих на наказание данных о личности осужденных, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, аргументацию избранных видов и размеров назначенных наказаний.

Оснований полагать, что изложенные в приговоре фактические обстоятельства преступлений противоречат вердикту, не имеется. Упоминание при обосновании квалификации содержания некоторых судебных экспертиз не свидетельствует о принятии на себя несвойственной данной форме судопроизводства функции проверки вердикта исследованными доказательствами, а является избранным судом при аргументации выводов способом разграничения родственных признаков, относящихся не к вопросам факта, а к его юридическому содержанию (наказуемость оборота гладкоствольного оружия, отнесение насилия по степени тяжести повреждений к опасному для жизни и здоровья и т.д.).

Вопреки доводам апелляционных жалоб избранная судом квалификация действий осужденных не превышает пределов, установленных первоначальным обвинением и его мотивированным изменением государственным обвинителем при выступлении в прениях, а также соответствует фактическим обстоятельствам, установленным вердиктом.

Оценка действий Ермолаева К.А, выразившихся в совершении убийств ФИО32, ФИО23, ФИО24, ФИО25 и Потерпевший N8, в полной мере соответствует выводам вердикта, не превышает пределов рассмотрения в суде первой инстанции, установленных статье 252 УПК РФ, в том числе с учетом требования части 8 статьи 246 УПК РФ, а также свидетельствует о правильном понимании судом положений статьи 17 УК РФ и относящихся к делу разъяснений, содержащихся в пунктах 5, 10, 11, 13 и 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам об убийстве". Предписанная законодателем единая квалификация всех совершенных осужденным убийств по одному составу преступления, предусмотренному частью 2 статьи 105 УК РФ, предполагает и обязательное отражение в ней всех квалифицирующих признаков, имеющих отношение как ко всем, так и к некоторым событиям преступлений, в которых признан виновным осужденный. В тоже время такая квалификация не свидетельствует о совершении единого продолжаемого преступления, поэтому сама по себе не препятствует применению сроков давности уголовного преследования к входящим в существо преступлений событиям, относительно которых они истекли. Однако суд обоснованно, руководствуясь положениями части 4 статьи 78 УК РФ и принимая во внимание все обстоятельства дела и данные о личности Ермолаева К.А, для которого, как установлено вердиктом, лишение жизни другого человека стало устойчивой преступной нормой поведения, с приведением мотивов принятия решения в приговоре и постановлении, принял решение о неприменение сроков давности к убийствам ФИО32 и ФИО23

В отличие от состава убийства совершение лицом похищений различных лиц при обстоятельствах, не объединенным единым умыслом, не является основанием для квалификации деяния в рамках одного состава преступления по признаку, предусмотренному пунктом "ж" части 2 статьи 126 УК РФ.

Вопреки доводам апелляционной жалобы потерпевшего, установленные вердиктом фактические обстоятельства дела, выразившиеся в изложении роли Тельманова С.А. в совершаемом в отношении Потерпевший N1, Потерпевший N10 и Потерпевший N11 преступлении, степени его осведомленности и вовлеченности в сговор, а также обстоятельства его реализации, в полной мере нашли свое отражение в избранной для данного осужденного квалификации поведения. Лицо, не являющееся членом организованной группы, не выполняющее объективную сторону хищения, но содействовавшее хищению путем предоставления информации об образе жизни потерпевших и способе проникновения в их жилище, а также готовое выступить в качестве "кредитора" потерпевших, в случае их согласия на передачу денежных средств путем их предварительного займа у другого лица, не может быть признано исполнителем преступления и несет уголовную ответственность в качестве пособника в объеме действий и их последствий, охватывающихся его умыслом. Тельманов С.А, как следует из установленных обстоятельств, не был осведомлен о вхождении других соучастников в состав вооруженной организованной группы, о намерении применить огнестрельное оружие и реализации данного намерения, об угрозе насилием, опасным для жизни и здоровья, и причинении потерпевшему Потерпевший N1 тяжкого вреда здоровью как способах совершения преступления, общения с другими соучастниками и потерпевшими в период совершения преступления не имел, а его наблюдение за домом потерпевшего из своего дома не было обусловлено обеспечением скрытности совершаемого преступления. Таким образом, квалификация действий Тельманова С.А. как пособничества грабежу отвечает как содержанию вердикта, так и пределам судебного разбирательства, установленным статьями 252 и 389.24 УПК РФ.

У судебной коллегии нет оснований полагать, что назначенное каждому из осужденных наказание является несправедливым в силу мягкости или суровости, не учитывает подтвержденные материалами дела и установленные вердиктом смягчающие и отягчающие наказание обстоятельства, не соответствует степени тяжести совершенных преступлений и роли каждого из соучастников в достижении преступного результата.

При этом избирая Ермолаеву К.А. в качестве наказания пожизненное лишение свободы, суд в полной мере учитывал устойчивую склонность данного лица к лишению жизни людей, ценность которой перестала быть для осужденного значимой и, как следствие, не является более сдерживающим фактором в предотвращении преступного поведения с самыми тяжкими последствиями. При этом оценка всех совершенных убийств по единому составу преступления, предусмотренному частью 2 статьи 105 УК РФ, не распространяет запрет, установленный частью 4 статьи 78 УК РФ и относящийся к части действий, входящих в такую квалификацию, на итоговое наказание.

Гражданские иски потерпевших разрешены в объеме установленных фактических обстоятельств, степень разумности и обоснованности произведенных взысканий сомнений не вызывает. Соответствует закону и решение суда в части распределения процессуальных издержек, определения судьбы вещественных доказательств и меры пресечения осужденных до вступления приговора в законную силу.

Протокол судебного заседания соответствует положениям статьи 259 УПК РФ, а поданные на него стороной защиты замечания разрешены в предусмотренном законом порядке.

В тоже время, во вводной части приговора содержится указание на неправильную дату рождения осужденного Сукманова И.П. ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ года вместо ДД.ММ.ГГГГ ДД.ММ.ГГГГ года и данная ошибка может быть исправлена по итогам апелляционного рассмотрения дела.

Кроме того, к моменту вынесения апелляционного определения и вступления приговора в законную силу установленный пунктом "в" части 1 статьи 78 УК РФ срок давности уголовного преследования Свинина А.С. за преступления, предусмотренные частью 5 статьи 33 пунктом "г" части 2 статьи 161 УК РФ и частью 5 статьи 33 пунктом "а" части 2 статьи 163 УК РФ, и совершенные в январе 2012 года, истек, поэтому он подлежит освобождению от наказания за данные преступления со снижением наказания, назначенного по правилам части 3 статьи 69 УК РФ, за преступления, предусмотренные пунктами "а, з" части 2 статьи 126 УК РФ.

В остальной части постановленный приговор является законным, обоснованным и справедливым, оснований для отмены или изменения приговора по доводам апелляционных жалоб потерпевшего, осужденных и защитников не имеется.

Постановление о прекращении в отношении Ермолаева К.А. уголовного преследования в части составов преступлений, предусмотренных пунктом "в" части 4 статьи 162 УК РФ (в отношении ФИО32) и пунктами "а, в" части 4 статьи 162 УК РФ (в отношении ФИО23), в связи с истечением сроков давности уголовного преследования вынесено в рамках предусмотренной законом процедуры в соответствии с установленными вердиктом обстоятельствами дела и при отсутствии возражений со стороны данного осужденного, поэтому отмене или изменению также не подлежит.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 389.20, 389.27, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Курганского областного суда от 1 июня 2021 года в отношении Сукманова Игоря Петровича изменить.

Во вводной части приговора уточнить дату рождения данного осужденного ссылкой на ДД.ММ.ГГГГ вместо ДД.ММ.ГГГГ.

Этот же приговор в отношении Свинина Александра Сергеевича изменить, освободить данного осужденного от наказания, назначенного за совершение преступлений, предусмотренных частью 5 статьи 33 пунктом "г" части 2 статьи 161 УК РФ и частью 5 статьи 33 пунктом "а" части 2 статьи 163 УК РФ, вследствие истечения сроков давности уголовного преследования в соответствии с положениями пункта "в" части 1 статьи 78 УК РФ.

На основании части 3 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных за совершение преступлений, предусмотренных пунктами "а, з" части 2 статьи 126 УК РФ в редакции федерального закона от 7 декабря 2011 года (в отношении Потерпевший N8) и пунктами "а, з" части 2 статьи 126 УК РФ (в отношении Потерпевший N9), окончательное наказание Свинину Александру Сергеевичу назначить в виде лишения свободы сроком на девять лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

В остальной части данный приговор в отношении Ермолаева Кирилла Артуровича, Сукманова Игоря Петровича, Ростовщикова Максима Николаевича, Свинина Александра Сергеевича и Тельманова Сергея Алексеевича оставить без изменения, а апелляционные жалобы потерпевшего, осужденных и защитников - без удовлетворения.

Постановление Курганского областного суда от 1 июня 2021 года о прекращении уголовного преследования Ермолаева Кирилла Артуровича по обвинению в совершении преступлений, предусмотренных пунктом "в" части 4 статьи 162 УК РФ (в отношении ФИО32) и пунктами "а, в" части 4 статьи 162 УК РФ (в отношении ФИО23), оставить без изменения, а апелляционную жалобу осужденного Ермолаева К.А. - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня его вынесения, а каждым из осужденных - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора, вступившего в законную силу. При этом каждый из осужденных имеет право ходатайствовать об участии в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи