Кассационное определение СК по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 01 июня 2022 г. по делу N 8а-7535/2022[88а-9066/2022]

Судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Кулешовой Е.А, судей Корнюшенкова Г.В, Рябинина К.В, с участием прокурора Поповой Е.В, рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по кассационной жалобе Багрецова Г.В. на апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 21 февраля 2022 года по административному делу N 2а-7159/2021 по административному исковому заявлению Багрецова Г.В. к ФСИН России, ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России о взыскании компенсации.

Заслушав доклад судьи Корнюшенкова Г.В, заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Поповой Е.В, полагавшей апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 21 февраля 2022 года подлежащим отмене с оставлением в силе решения Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 20 декабря 2021 года, изучив материалы дела, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Багрецов Г.В. обратился в суд с иском к ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России о взыскании компенсации морального вреда в размере 150000 рублей. В обоснование заявленных требований указал, что с 12 марта 2006 года он отбывает наказание в местах лишения свободы, в том числе с 7 февраля 2010 года в ФКУ ИК-1 УФСИН России по Республике Коми. За все время нахождения в колонии ему неоднократно оказывали неэффективную стоматологическую помощь, при этом ни разу не делали снимки зуба. После лечения зубов, он вновь обращался за стоматологической помощью этих же зубов. Учитывая изложенное, по мнению Багрецова Г.В, медицинская помощь, оказываемая врачами-стоматологами, не соответствовала установленным требованиям, в связи с чем, неоказание надлежащей помощи причинило ему моральный вред.

В качестве соответчика по делу привлечена Российская Федерация в лице ФСИН России, в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, - УФСИН России по Республике Коми. К участию в деле в порядке статьи 45 ГПК РФ привлечен прокурор.

Определением от 29 ноября 2021 года Сыктывкарский городской суд Республики Коми перешел к рассмотрению данного дела по правилам административного судопроизводства.

Решением Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 20 декабря 2021 года требования Багрецова Г.В. удовлетворены частично.

С Российской Федерации в лице ФСИН России за счет средств казны Российской Федерации в пользу Багрецова Г.В. взыскана компенсация в размере 22 000 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 21 февраля 2022 года решение Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 20 декабря 2021 года отменено, вынесено по делу новое решение, которым отказано в удовлетворении требований Багрецова Г.В. к ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России, Российской Федерации в лице ФСИН России о взыскании компенсации.

В кассационной жалобе Багрецова Г.В. на апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 21 февраля 2022 года, поданной через Сыктывкарский городской суд 22 марта 2022 года и поступившей в Третий кассационный суд общей юрисдикции 7 апреля 2022 года, ставится вопрос об отмене указанного апелляционного определения.

Проверив материалы административного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 2 статьи 329 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации при рассмотрении административного дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими административное дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

Основаниями для отмены или изменения судебных актов в кассационном порядке кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов, изложенных в обжалованном судебном акте, обстоятельствам административного дела, неправильное применение норм материального права, нарушение или неправильное применение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного судебного акта (часть 2 статьи 328 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

Нарушения такого характера были допущены судом апелляционной инстанций.

Материалами дела установлено, что Багрецов Г.В. с 7 февраля 2010 года отбывает наказание в ФКУ ИК-1 УФСИН России по Республике Коми, наблюдается в филиале МЧ-11 ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России.

Медицинская помощь лицам, заключенным под стражу в следственных изоляторах и лицам, отбывающим наказание в исправительных учреждениях Республики Коми, оказывается сотрудниками ФКУЗ МСЧ-11 ФСИН России, осуществляющим медицинскую деятельность на основании медицинской лицензии, выданной Территориальным органом Росздравнадзора по Республике Коми.

В ходе судебного разбирательства для оценки доводов и возражений сторон относительно оказания истцу медицинской помощи судом первой инстанции была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам ГБУЗ РК "Бюро судебно-медицинской экспертизы".

Согласно представленному в материалы дела экспертному заключению ГБУЗ РК "Бюро судебно-медицинской экспертизы". N (п) (л.д. 49-51), за период с 7 февраля 2010 года по настоящее время Багрецов Г.В. нуждался в оказании стоматологической помощи в виде лечения кариеса зубов. Также в представленных медицинских документах отражены жалобы истца на состояние десен, однако ввиду скудного описания стоматологического статуса определить, какое именно заболевание десен имелось у истца, и, соответственно, в какой медицинской помощи он нуждался, не представляется возможным.

Согласно записям в представленной медицинской карте, истец нуждался в оказании стоматологической помощи в плановой форме, заболеваний и состояний, требующих оказания медицинской стоматологической помощи в экстренной или неотложной форме у истца не диагностировано.

Судебно-медицинской экспертной комиссией отмечены следующие дефекты, допущенные при оказании истцу стоматологической помощи:

при первичном осмотре от 27 марта 2006 года, а также при осмотре от 2 июля 2010 года не описан полноценный стоматологический статус и зубная формула, первый раз зубная формула описана только 4 августа 2011 года;

при обращении от 13 марта 2019 года, 27 марта 2019 года, 30 декабря 2020 года не описано состояние ротовой полости, что не позволяет оценить правильность установленного диагноза и назначенного лечения;

указание в качестве рекомендации при обращении по поводу гингивита "консультации врача пародонтолога" является необоснованным - в номенклатуре должностей медицинских работников должность "врач-стоматолог пародонтолог" отсутствует, лечение заболеваний пародонта осуществляется врачами-стоматологами любой специальности, в том числе врачами-стоматологами общей практики;

- при обращении 5 февраля 2020 года в зубной формуле отмечены кариозно измененные зубы, которые подлежат плановому лечению, однако данное лечение не запланировано (не назначена дата явки, не даны рекомендации и т.д.).

Согласно представленной медицинской документации, у истца по состоянию на 7 февраля 2010 года уже имелись кариозные изменения зубов, частичная адентия (отсутствие некоторых зубов). Медицинская помощь в связи с заболеваниями зубов истцу оказывалась своевременно, объем оказанной помощи (удаление или пломбирование) был выбран обоснованно, в соответствии с состоянием пораженных зубов. У истца отсутствовали какие-либо осложнения заболеваний ротовой полости. Учитывая изложенное, судебно-медицинская экспертная комиссия указала, что утрата (удаление) зубов N 16, 27 и необходимость лечения зубов N11, 12, 22 не состоит в причинно-следственной связи с обнаруженными дефектами оказания истцу медицинской помощи, соответственно, данные дефекты квалификации по степени тяжести вреда здоровью не подлежат ввиду отсутствия сущности вреда.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь статьей 41 Конституции Российской Федерации, статьями 2, 10, 19 Федерального закона N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", Порядком организации оказания медицинской помощи лицам, заключенным под стражу или отбывающим наказание в виде лишения свободы, утвержденным приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 28 декабря 2017 года N 285, оценив представленные по делу доказательства в их совокупности, пришел к выводу о частичной обоснованности заявленных административным истцом требований, определив к взысканию компенсацию в сумме 22 000 рублей, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи.

Отменяя решение суда первой инстанции в связи с неверной оценкой обстоятельств дела и представленных доказательства, и отказывая в удовлетворении административного иска, суд апелляционной инстанции, дополнительно допросив в судебном заседании государственного судебно-медицинского эксперта ГБУЗ РК "Бюро судебно-медицинской экспертизы" ФИО6, пришел к выводу, что несмотря на допущенные дефекты оказания медицинской помощи, с учетом показаний эксперта, оснований для взыскания денежной компенсации, а равно оснований для удовлетворения требований Багрецова Г.В. не имеется, поскольку медицинская помощь Багрецову Г.В. была оказана, в установленном объеме, качественно, с учетом наличия его жалоб.

С таким выводом суда апелляционной инстанции судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции согласиться не может.

Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации установлены нормативные требования к принимаемому судебному решению, которые предусматривают, что решение суда должно быть законным и обоснованным (часть 1 статьи 176).

Такое правовое регулирование, обеспечивающее реализацию задач по правильному и своевременному рассмотрению и разрешению административных дел (пункт 3 статьи 3 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации), не позволяет принимать произвольные и немотивированные судебные акты, без учета всех доводов, приведенных сторонами судебного разбирательства.

Из доводов административного искового заявления следует, что Багрецов Г.В. указывал, что ему за все время нахождения в колонии неоднократно оказывали неэффективную стоматологическую помощь.

Статьей 41 Конституции Российской Федерации закреплено право каждого на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В соответствии с частью 6 статьи 12 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации осужденные имеют право на охрану здоровья, включая получение первичной медико-санитарной и специализированной медицинской помощи в амбулаторно-поликлинических или стационарных условиях в зависимости от медицинского заключения.

Согласно положениям статьи 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации лечебно-профилактическая и санитарно-профилактическая помощь осужденным к лишению свободы организуется и предоставляется в соответствии с Правилами внутреннего распорядка исправительных учреждений и законодательством Российской Федерации. В уголовно-исполнительной системе для медицинского обслуживания осужденных организуются лечебно-профилактические учреждения (больницы, специальные психиатрические и туберкулезные больницы) и медицинские части.

В соответствии с пунктом 4 статьи 13 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года N 5473-1 "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы" учреждения, исполняющие наказания, обязаны обеспечивать охрану здоровья осужденных.

Правовое регулирование медицинской деятельности осуществляется Федеральным законом от 21 ноября 2011 года N 323-Ф3 "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", согласно статьи 18 которого каждый имеет право на охрану здоровья, которое, в частности, обеспечивается оказанием доступной и качественной медицинской помощи.

При этом в соответствии с пунктом 21 статьи 2 указанного Федерального закона под качеством медицинской помощи следует понимать совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания", при рассмотрении административных дел, связанных с непредоставлением или ненадлежащим оказанием лишенному свободы лицу медицинской помощи, судам с учетом конституционного права на охрану здоровья и медицинскую помощь следует принимать во внимание законодательство об охране здоровья граждан, а также исходить из того, что качество необходимого медицинского обслуживания, предоставляемого в местах принудительного содержания, должно быть надлежащего уровня с учетом режима мест принудительного содержания и соответствовать порядкам оказания медицинской помощи, обязательным для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, и стандартам медицинской помощи (статья 41 Конституции Российской Федерации, статья 4, части 2, 4 и 7 статьи 26, часть 1 статьи 37, часть 1 статьи 80 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Суд, оценивая соответствие медицинского обслуживания лишенных свободы лиц установленным требованиям, с учетом принципов охраны здоровья граждан может принимать во внимание, в частности, доступность такого обслуживания (обеспеченность лекарственными препаратами с надлежащими сроками годности), своевременность, правильность диагностики, тождественность оказания медицинской помощи состоянию здоровья, лечебную и профилактическую направленность, последовательность, регулярность и непрерывность лечения, конфиденциальность, информированность пациента, документированность, профессиональную компетентность медицинских работников, обеспечение лишенного свободы лица техническими средствами реабилитации и услугами, предусмотренными индивидуальной программой реабилитации или реабилитации инвалида (статья 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", часть 7 статьи 101 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 1 статьи 227.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации лицо, полагающее, что нарушены условия его содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, одновременно с предъявлением требования об оспаривании связанных с условиями содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении решения, действия (бездействия) органа государственной власти, учреждения, их должностных лиц, государственных служащих в порядке, предусмотренном настоящей главой, может заявить требование о присуждении компенсации за нарушение установленных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении.

Требование о присуждении компенсации за нарушение условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении рассматривается судом одновременно с требованием об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, учреждения, их должностных лиц, государственных служащих по правилам, установленным настоящей главой, с учетом особенностей, предусмотренных настоящей статьей (часть 3 указанной нормы).

При рассмотрении административного искового заявления, поданного в соответствии с частью 1 настоящей статьи, суд устанавливает, имело ли место нарушение предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, а также характер и продолжительность нарушения, обстоятельства, при которых нарушение допущено, его последствия (часть 5 статьи 227.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания" в силу частей 2 и 3 статьи 62 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации обязанность доказывания соблюдения надлежащих условий содержания лишенных свободы лиц возлагается на административного ответчика - соответствующие орган или учреждение, должностное лицо, которым следует подтверждать факты, обосновывающие их возражения.

Между тем в данном деле доводы административного истца о неоднократном неэффективном оказании ему стоматологической помощи по существу административными ответчиками не опровергнуты. Как следует из вышеуказанного экспертного заключения, ввиду скудного описания в оформленной административными ответчиками медицинской документации стоматологического статуса определить, какое именно заболевание десен имелось у истца, и, соответственно, в какой медицинской помощи он нуждался, не представляется возможным, отсутствие в медицинской документации надлежащего описания состояния ротовой полости не позволяет оценить правильность установленного диагноза и назначенного лечения при обращениях административного истца.

С учетом также установленных по результатам проведенной экспертизы дефектов, допущенных при оказании административному истцу стоматологической помощи, оснований для признания оказанной Багрецову Г.В. медицинской помощи - качественной и в установленном объеме, у суда апелляционной инстанции не имелось.

Из показаний допрошенного в судебном заседании суда апелляционной инстанции государственного судебно-медицинского эксперта ГБУЗ РК "Бюро судебно-медицинской экспертизы" Михалева В.С. также следует (л.д. 132, на обороте), что в медицинской карте осужденного с 2010 года не указано, какое ему проводилось повторное лечение, 05.02.2020 жалобы осужденного в медицинской карте не зафиксированы, статус не описан. В медицинской карте указано, что он нуждается в санации в плановом порядке, но объем работ назвать невозможно.

При таких обстоятельствах указанные показания эксперта нельзя признать достоверным доказательством оказания административному истцу качественной и в установленном объеме медицинской помощи.

То обстоятельство, что административному истцу не требовалась экстренная медицинская помощь, а также то, что судебно-медицинская экспертная комиссия указала, что утрата (удаление) зубов N 16, 27 и необходимость лечения зубов N 11, 12, 22 Багрецова Г.В. не состоит в причинно-следственной связи с обнаруженными дефектами оказания административному истцу медицинской помощи, само по себе не может быть признано основанием в отказе в удовлетворении заявленных административным истцом требований.

Административным истцом требования о возмещении вреда, причиненного здоровью, в данном деле не заявлены. Установленное по результатам экспертизы отсутствие вреда здоровью, при вышеуказанных обстоятельствах дела само по себе не свидетельствует об отсутствии нарушения прав административного истца на оказание качественной медицинской помощи и основанием для отказа в удовлетворении требований, рассматриваемых в соответствии со статьей 227.1 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации признано быть не может.

При этом при разрешении вопроса о размере компенсации, судом первой инстанции учтено отсутствие объективных данных об ухудшении состояния здоровья административного истца.

С учетом изложенного, установленных по делу обстоятельств, вывод суда первой инстанции о том, что имело место бездействие, выразившееся в частичном не обеспечении надлежащих условий содержания Багрецова Г.В, установленных законодательством Российской Федерации в части ненадлежащего оказания лишенному свободы лицу медицинской стоматологической помощи, наличии оснований для взыскания в пользу административного истца компенсации, следует признать по существу правильным.

Вопреки требованиям пункта 6 части 2 статьи 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, суд апелляционной инстанции не привел убедительные мотивы, по которым не согласился выводами суда первой инстанции, собственный вывод об обратном сделал без учета конкретных обстоятельств данного административного дела, вышеприведенных норм материального и процессуального права.

Учитывая, что судом апелляционной инстанции допущены существенные нарушения норм процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможна защита охраняемых законом интересов административного истца, апелляционное определение нельзя признать законным, оно подлежит отмене с оставлением в силе решения Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 20 декабря 2021 года, который постановилрешение, отвечающее нормам материального права и требованиям процессуального законодательства.

Руководствуясь статьями 328, 329, 330 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по административным делам Верховного Суда Республики Коми от 21 февраля 2022 года отменить.

Оставить в силе решение Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 20 декабря 2021 года.

Решение Сыктывкарского городского суда Республики Коми от 20 декабря 2021 года и настоящее кассационное определение могут быть обжалованы в судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в шестимесячный срок, который начинает исчисляться на следующий день после принятия апелляционного определения и из которого исключаются срок составления мотивированного определения суда апелляционной инстанции, в случае когда его составление откладывалось, а также время рассмотрения кассационной жалобы.

Кассационное определение в полном объеме изготовлено 14 июня 2022 года.

Председательствующий

Судьи