Кассационное определение СК по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 22 июня 2022 г. по делу N 7У-6138/2022[77-3091/2022]

Судебная коллегия по уголовным делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Сиротинина М.П, судей Пластининой О.В, Старчиковой Е.В, при секретаре Андресовой Ю.В.

с участием

прокурора Скубиева С.В, осужденного Назимова Д.О, защитника - адвоката Денисова Ю.В, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе (основной и дополнительной) осужденного Назимова Д.О. и кассационной жалобе адвоката Галиуллиной Д.И, действующей в защиту осужденного, поданным на приговор Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 19 мая 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Бурятия от 12 октября 2021 г.

Заслушав доклад председательствующего, выступления осужденного Назимова Д.О, его защитника - адвоката Крешталь О.Н, поддержавших кассационные жалобы по изложенным в них мотивам, а также мнение прокурора Скубиева С.В, просившего об изменении судебных решений, судебная коллегия

установила:

по приговору Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 19 мая 2021 г.

Назимов Дмитрий Олегович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданин РФ, не судимый, -

признан виновным и осужден к лишению свободы по:

- ч. 1 ст. 30, пп. "а", "е", "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ, - на срок 9 лет 6 месяцев, с ограничением свободы на срок 1 год, с установлением перечисленных в приговоре обязанностей и ограничений, предусмотренных ст. 53 УК РФ;

- ч. 2 ст. 167 УК РФ, - на срок 1 год;

- ч. 1 ст. 222.1 УК РФ, - на срок 1 год, со штрафом в 10 000 рублей;

- ч. 1 ст. 223.1 УК РФ, - на срок 3 года, со штрафом в 10 000 рублей.

В соответствии с чч. 3, 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 10 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 год, с установлением перечисленных в приговоре обязанностей и ограничений, предусмотренных ст. 53 УК РФ, со штрафом 15 000 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Бурятия от 12 октября 2021 г. вышеназванный приговор изменен.

Определено исключить из квалификации действий осужденного по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ слово "взрывных" перед указанием "взрывчатых веществ"; отменить решение суда об уничтожении охотничьего билета на имя Назимова Д.О, куртки, двух разгрузочных жилетов, черной бейсболки, воротника, свитера черного цвета, пистолета, травматического пистолета с гильзой, 11 патронов; передать пистолет, травматический пистолет с гильзой, 11 патронов в МВД по "адрес" для уничтожения; возвратить осужденному охотничий билет на его имя, куртку, два разгрузочных жилета, черную бейсболку, воротник, свитер черного цвета.

В остальной части вышеназванный приговор оставлен без изменений, а апелляционные жалобы осужденного и его защитника - без удовлетворения.

Назимов Д.О, с учетом изменений, внесенных судом апелляционной инстанции, осужден за приготовление путем приискания, изготовления и приспособления средств и орудий совершения преступления, приискания соучастников, создания условий для совершения убийства, то есть умышленного причинения смерти двум и более лицам, общеопасным способом, из хулиганских побуждений, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам; за умышленное уничтожение чужого имущества, если это деяние повлекло причинение значительного ущерба, совершенное путем взрыва; за незаконные хранение, ношение, перевозку взрывчатых веществ и взрывных устройств; за незаконное изготовление взрывчатых веществ, а равно незаконное изготовление взрывных устройств.

Преступления совершены при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационных жалобах осужденный и адвокат, приводя в целом аналогичные друг другу доводы, просят об отмене приговора и прекращении настоящего уголовного дела в связи с отсутствием в действиях Назимова Д.О. состава преступления.

Указывают на незаконность уголовного преследования и заключения Назимова Д.О. под стражу.

Сообщают о применении незаконным методов ведения следствия, принуждении осужденного к даче показаний, выгодных для стороны обвинения, и о незаконности проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Утверждают о нарушении следователем требований ст. 217 УПК РФ, поскольку защита не была в полном объеме ознакомлена с материалами уголовного дела, а имеющийся в деле протокол не соответствует действительности. Отмечают, что стороне защиты было представлено уголовное дело в неподшитом и непронумерованном виде в 9 томах, тогда как в суд направлено уголовное дело в 13 томах. Утверждают, что на момент ознакомления Назимова Д.О. с материалами уголовного дела том 9 состоял из 260 листов, но в дальнейшем названный том состоял из 390 листов. Отмечают, что после уведомления защиты об окончании предварительного следствия, срок расследования был продлен. Сообщают о несвоевременном рассмотрении следователем заявленных стороной защиты ходатайств и о датировании вынесенных постановлений предыдущими датами.

Сообщая о неизвещении адвоката о направлении уголовного дела в суд, делают вывод о лишении стороны защиты права ходатайствовать о проведении предварительного слушания, а также о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей. Вместе с тем указывают на незаконный отказ суда, при наличии соответствующего ходатайства, в назначении по делу предварительного слушания.

Осужденный считает, что ему не было предоставлено достаточного времени для подготовки к судебному заседанию, поскольку он не изучил объемное обвинительное заключение.

Полагают, что судом первой инстанции принято незаконное решение о рассмотрении уголовного дела в закрытом судебном заседании, чем нарушен принцип гласности уголовного судопроизводства.

Утверждают, что в ходе судебного разбирательства, при отсутствии каких-либо препятствий председательствующего судьи, государственный обвинитель принудила свидетелей дать показания, выгодные для стороны обвинения.

Ссылаясь на неоднократные решения председательствующего о продлении срока его содержания под стражей, принятые в условиях карантина, действующего в СИЗО, авторы жалоб делают вывод о лишении Назимова Д.О. права на справедливое судебное разбирательство в разумный срок.

Отмечают, что в протоколе судебного заседания не имеется сведений о времени удаления председательствующего в совещательную комнату.

Утверждают, что судом не была оглашена резолютивная часть приговора, а оглашенная председательствующим выписка из приговора существенно отличатся от содержания приговора. В частности, указывают, что председательствующим не оглашалось решение по гражданскому иску потерпевшей и о судьбе вещественных доказательств, Ссылаясь на данное обстоятельство, подтвержденное документально, делают вывод о вынесении судьей приговора вне совещательной комнаты.

Указывают, что зафиксированные в протоколе судебного заседания сведения о ходе судебного разбирательства не соответствуют действительности. При этом сообщает, что поданные стороной защиты замечания незаконно отклонены председательствующим.

Осужденный сообщает, что не имел возможности подготовиться к судебному заседанию суда апелляционной инстанции, поскольку после получения уведомления о назначении судебного заседания был незаконно помещен в карцер по решению начальника СИЗО, заинтересованного в исходе дела и принимавшего участие в незаконном собирании доказательств.

Ссылаясь на назначение судебного заседания суда апелляционной инстанции спустя непродолжительное время с момента поступления уголовного дела из суда первой инстанции, делают вывод о формальном рассмотрении поданных жалоб, о чем также свидетельствует содержание апелляционного определения, в котором не приведено конкретных мотивов, по которым заявленные защитой доводы оставлены без удовлетворения.

Осужденный указывает, что суд апелляционной инстанции незаконно оставил без рассмотрения поданные им дополнения к апелляционной жалобе.

Считают, что суд апелляционной инстанции незаконно отказал в удовлетворении заявленных ходатайств о вызове и допросе свидетелей, об отложении судебного заседания, а также фактически лишил осужденного возможности выступить с последним словом.

Указывают на незаконность действий судов первой и апелляционной инстанций, отказавших в ознакомлении с аудиозаписями хода судебных заседаний, проведенных в условиях открытого судебного разбирательства.

Оспаривая обоснованность осуждения, указывают, что постановленный приговор основан на предположениях, поскольку исследованные доказательства опровергают совершение инкриминируемых Назимову Д.О. преступлений. В частности, отмечают, что в приговоре не приведено мотивов, подтверждающих вывод суда о том, что именно осужденный, а не его отец, в сети "Интернет" занимался поиском информации, относящейся к обстоятельствам рассматриваемого уголовного дела. Указывают, что выборка запросов истории браузера, а также сообщений, сохранившихся в истории переписки социальной сети, исказили объективную картину круга интересов осужденного.

Полагают, что показания свидетелей ФИО1, ФИО2 и ФИО3 не получили объективной оценки. По мнению авторов, названные лица заинтересованы в исходе дела и имели достаточно мотивов для оговора осужденного, поскольку являлись фактическими соучастниками рассматриваемых преступлений. Оспаривая достоверность и допустимость показаний вышеназванных лиц, указывают на их непоследовательность и противоречивость, а также на применение к свидетелям недозволенных методов ведения следствия. Кроме того, отмечают, что показания свидетеля ФИО1 были оглашены судом первой инстанции в нарушение требований ст. 274, 281 УПК РФ, поскольку он мог быть допрошен путем использования системы видеоконференц-связи по месту прохождения военной службы.

Анализируя исследованные доказательства, указывают, что произведенные взрывы заводских и кустарных петард малой мощности не свидетельствуют о приготовлении Назимова Д.О. к убийству большого числа людей. Осужденный, ссылаясь на заключение эксперта, установившего, что изъятый у него пистолет не исправен и не пригоден для стрельбы, указывает на недостоверность версии обвинения о его намерении после подрыва стационарных взрывных устройств расстрелять оставшихся в живых учеников и преподавателей учебного заведения.

Считают, что показания других лиц не подтверждают вину Назимова Д.О, поскольку касаются обстоятельств, не связанных с предъявленным ему обвинением.

"данные изъяты".

Выражают несогласие с выводами судебной взрывотехнической экспертизы N, поскольку на исследование представлены предметы, относимость которых к рассматриваемому уголовному делу не подтверждена. В частности, отмечают, что изъятие предметов, направленных в дальнейшем для экспертного исследования, проведено спустя значительное время после инкриминируемых Назимову Д.О. событий. Ссылаясь на производство осмотров мест происшествия, входе которых производилось изъятие названных предметов, после проверок показаний свидетелей, делают вывод о возможности у третьих лиц подбросить необходимые предметы. Вместе с тем, анализируя выводы эксперта и отмечая их вероятностных характер, делают вывод о недостоверности подготовленного заключения. Обращая внимание на то, что эксперт не смог высказаться о конкретном взрывчатом веществе, указывают на возможность использования пиротехнических составов, не запрещенных законом.

Указывая на отсутствие в заключении эксперта N сведений о количестве вещества, используемого при подрыве самодельных устройств, их мощности и наличии поражающих элементов, осужденный указывает, что изготовленные устройства не относятся к оружию, так как не имеют способности к поражающему действию, поэтому в его действиях отсутствует состав преступления.

Считают, что при назначении названной взрывотехнической экспертизы следователем нарушены требования ст. 195, 198 УПК РФ, поскольку с постановлением о назначении экспертизы он ознакомлен за день до начала ее проведения, а с заключением - спустя 2 месяца после окончания исследования.

Полагают недопустимым заключение взрывотехнической экспертизы N, поскольку оно проведено по предметам, которые не были признаны вещественными доказательствами. Анализируя содержание названного заключения, утверждают, что выводы эксперта научно не обоснованы, являются недостоверными и не соответствуют действительности.

Отмечают, что заявленные стороной ходатайства о вызове эксперта, а также о назначении дополнительных экспертиз, незаконно отклонены следователем и судом первой инстанции. При этом отмечают, что, разрешая ходатайства, председательствующий в промежуточных решениях высказал суждения о допустимости и достоверности доказательств, а также о фактических обстоятельствах дела, что свидетельствует о предрешении им вопросов, подлежащих разрешению при вынесении приговора, и исключает его дальнейшее участие в рассмотрении уголовного дела.

Осужденный сообщает, что обнаруженные в ходе предварительного следствия патроны и газовый пистолет принадлежат его отцу, поэтому не могут каким-либо образом доказывать его вину.

Назимов Д.О. утверждает, что на первоначальной стадии предварительного следствия, не желая привлечения к ответственности отца, оговорил себя в совершении уничтожения имущества ФИО4 - взрыве ее дома. Отмечая недопустимость своих показаний, указывает также, что они никем и ничем не подтверждены. При этом указывает, что свидетели сообщили сведения о нахождении на месте взрыва только мужчины в возрасте 50-60 лет.

Анализируя содержание документов, осужденный указывает на незаконность возведения дома и сделки по его покупке отцом потерпевшей.

Осужденный отмечает, что, вопреки выводам суда, дом потерпевшей не пострадал, что подтверждено соответствующими фотоснимками, а повреждена незаконно возведенная летняя кухня.

Кроме того, считают, что принятые в качестве доказательств вины осужденного заключения экспертиз и письменные доказательства являются недопустимыми, поскольку получены с нарушением требований уголовно-процессуального закона.

Считают незаконным проведение без поручения следователя оперативно-розыскного мероприятия "наблюдение", в ходе которого с Назимовым Д.О, в отсутствие адвоката, проводились многочисленные беседы, касающиеся обстоятельств инкриминируемых ему преступлений. Отмечают, что по результатам проведенного мероприятия органу предварительного следствия не была предоставлена расшифровка фонограммы бесед, а имеющаяся видеозапись имеет признаки обработки. Анализируя содержание бесед, указывают, что ответы на наводящие вопросы сотрудников ФСБ, при отсутствии психолого-лингвистического исследования, не свидетельствуют о виновности Назимова Д.О. Считают, что составленный сотрудником ФСБ рапорт содержит ложные сведения о намерении осужденного совершить массовые убийства.

Считают, что судом дана неверная юридическая оценка действиям осужденного как преступным, поскольку Назимовым Д.О. деяний, запрещенных уголовным законом, не совершалось, а изложенные в приговоре выводы имеют предположительный характер.

Осужденный обращает внимание на отсутствие доказательств, подтверждающих наличие у него хулиганского мотива на совершение убийств.

Указывают, что судом не дано оценки позиции государственного обвинителя, существенно изменившего предъявленное Назимову Д.О. обвинение в части времени совершения инкриминируемых деяний. Отмечают, что орган предварительного следствия указал о формировании у осужденного умысла на совершение преступления в период до ДД.ММ.ГГГГ, тогда как прокурор указал этот срок до ДД.ММ.ГГГГ

Полагают, что при назначении наказания суд незаконно не применил положения ч. 1 ст. 62 УК РФ, поскольку ошибочно не учел в качестве смягчающего обстоятельства активное способствование Назимова Д.О. раскрытию и расследованию преступлений, выразившееся в том, что на первоначальной стадии расследования им сообщены неизвестные сотрудникам правоохранительных органов сведения о месте нахождения запрещенных в обороте веществ, о свидетелях его действий, а также даны пояснения об обстоятельствах, связанных с разрушением строения потерпевшей ФИО4

Ссылаясь на положительные характеристики личности, отсутствие существенного вреда, "данные изъяты", а также утверждая о том, что Назимов Д.О. не собирается больше интересоваться пиротехникой, авторы жалоб делают вывод о чрезмерной суровости назначенного осужденному наказания, поэтому о несправедливости приговора.

Кроме того, в своей кассационной жалобе защитник отмечает, что орган предварительного следствия не изъял и не исследовал ни одного готового взрывного устройства, которое якобы изготовлено осужденным.

Утверждает о нарушении судом принципа непосредственности судебного разбирательства, поскольку в обоснование вины осужденного приняты доказательства, не исследованные в ходе судебного следствия.

Указывает на недопустимость заключения взрывотехнической экспертизы N, поскольку с постановлением о ее назначении сторона защиты, вопреки требованиям ст. 195 УПК РФ, была ознакомлена уже после окончания производства экспертного исследования. При этом отмечает, что аналогичные нарушения уголовно-процессуального допущены следователем при назначении всех проведенных по делу экспертиз.

В возражениях прокурор просит об оставлении рассматриваемых кассационных жалоб без удовлетворения.

Проверив материалы дела в соответствии с требованиями ст. 401.16 УПК РФ, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, а также дополнительно сообщенных участниками процесса в ходе настоящего судебного разбирательства, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Согласно материалам уголовного дела привлечение Назимова Д.О. к уголовной ответственности соответствует положениям гл. 23 УПК РФ, обвинительное заключение отвечает требованиям ст. 220 УПК РФ.

Обстоятельств, препятствующих рассмотрению дела в судебном заседании и принятию итогового решения, нарушений норм уголовно-процессуального закона и стеснения прав осужденного на стадии досудебного производства по уголовному делу не имеется.

Доводы стороны защиты о нарушении прав осужденного на ознакомление с материалами уголовного дела не подлежат удовлетворению.

Из содержания протокола ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела следует, что Назимов Д.О. и избранный им защитник без ограничения по времени полностью ознакомились с материалами уголовного дела и не сделали замечаний относительно порядка ознакомления с материалами дела (т.9 л.д. 351-369). Сведений, свидетельствующих о несоответствии названного протокола действительности, не имеется. Достоверность зафиксированной в протоколе информации удостоверена Назимовым Д.О. и его защитником собственноручно.

Согласно имеющегося в протоколе заявления Назимова Д.О, сделанного им собственноручно, следует, что материалы уголовного дела представлены ему следователем в подшитом и пронумерованном виде (т.9 л.д. 354), поэтому с изложенными в настоящей жалобе утверждениями осужденного об обратном согласиться нельзя.

Из содержания анализируемого протокола следует, что том 9 уголовного дела был представлен стороне защиты для ознакомления в количестве 350 л. (т.9 л.д. 351). Указанное обстоятельство объективно опровергает утверждения осужденного о предоставлении ему вышеназванного в значительно меньшем объеме.

Направление уголовного дела в суд в количестве 13 томов также не свидетельствует о нарушении следователем требований ст. 217 УПК РФ, поскольку в томах 10-13 содержится обвинительное заключение, копия которого вручена осужденному (т.13 л.д. 254).

Необоснованными являются и доводы защиты о том, что следователем был нарушен уголовно-процессуальный закон и право Назимова Д.О. на защиту, поскольку после выполнения требований ст. 217 УПК РФ орган предварительного следствия продлил срок расследования, а также обратился в суд с ходатайством о продлении срока содержания осужденного под стражей. Выполнение названных процессуальных действий после окончания ознакомления стороны защиты с материалами уголовного дела не противоречит требованиям закона. Копии вынесенных процессуальных решений направлены осужденному и его защитнику для сведения (т.9 л.д. 390).

Из материалов уголовного дела следует, что сторона защиты была уведомлена о направлении уголовного дела в суд (т.13 л.д. 255). При этом уведомление защитнику обвиняемого было направлено по адресу, указанному самим адвокатом в его ордере (т.8 л.д. 202-203).

При указанных обстоятельствах доводы защиты о невыполнении прокурором требований ч. 1 ст. 222 УПК РФ удовлетворению не подлежат.

Судебная коллегия не находит оснований согласиться с доводами осужденного о лишении его возможности ходатайствовать о рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей, поскольку следователем было разъяснено Назимову Д.О. его право на рассмотрение дела судом как с участием присяжных заседателей, так и в составе трех профессиональных судей, однако он от этого права отказался (т.9 л.д. 369).

Защитником Назимова Д.О. - адвокатом ФИО5 было заявлено ходатайство о проведении предварительного слушания для решения вопроса об исключении доказательств. Однако ни перечень доказательств, подлежащих исключению, ни мотивы, по которым защитник считал доказательства недопустимыми, в заявленном ходатайства приведены не были (т.9 л.д. 355).

В трехдневный срок, установленный ч. 3 ст. 229 УПК РФ, после получения копии обвинительного заключения, ни обвиняемый, ни его защитник не представили в суд мотивированных ходатайств с указанием оснований для проведения предварительного слушания.

При таких обстоятельствах, с учетом разъяснений, содержащихся в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N28 от 22 декабря 2009 г. "О применении судами норм уголовно-процессуального законодательства, регулирующих подготовку уголовного дела к судебному разбирательству", судья Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ вынесла законное и обоснованное постановление от 23 июня 2020 г. о назначении судебного заседания без проведения предварительного слушания (т.14 л.д. 8).

Явно надуманными являются доводы осужденного об отсутствии у него достаточного времени для подготовки к судебному заседанию, обоснованные тем, что он не смог своевременно ознакомиться с копией врученного ему обвинительного заключения.

Из материалов уголовного дела следует, что копия обвинительного заключения вручена обвиняемому ДД.ММ.ГГГГ (т.13 л.д. 254).

Судебное разбирательство уголовного дела по существу назначалось на ДД.ММ.ГГГГ, но из-за сложившейся санитарно-эпидемиологической обстановки судебные заседания неоднократно откладывались, и фактически разбирательство дела начато судом ДД.ММ.ГГГГ

Приведенные обстоятельства свидетельствуют о том, что осужденный имел достаточное время (более месяца) для подготовки к судебному разбирательству, в том числе для изучения врученной ему копии обвинительного заключения.

Проведение судебного разбирательства уголовного дела в закрытом судебном заседании было обусловлено необходимостью обеспечения безопасности.

Принятие решения о проведении судебного разбирательства уголовного дела в отношении Назимова Д.О. в закрытом судебном заседании было обусловлено наличием в уголовном деле достаточных данных, с которыми закон связывает возможность и необходимость использования этой уголовно-процессуальной меры, поскольку в ходе судебного разбирательства исследовалась информация о пропорциональном содержании химических соединений взрывчатых веществ, о способах изготовления взрывчатых веществ и взрывных устройств, которые подсудимый намеревался использовать при совершении преступления общеопасным способом в отношении неограниченного количества лиц. Судом правильно учтено, что разглашение названной информации могло привести к негативным последствиям для общественной безопасности.

В силу ч. 3 ст. 241 УПК РФ уголовное дело рассматривается в закрытом судебном заседании с соблюдением всех норм уголовного судопроизводства.

Соответственно, проведение судебного разбирательства в закрытом судебном заседании, в том числе по указанному основанию, означает безусловное соблюдение установленных УПК РФ гарантий объективности и справедливости судебного разбирательства, не лишает участников уголовного судопроизводства, выступающих на стороне обвинения или защиты и обладающих в состязательном процессе равными правами, возможности осуществления предоставленных им прав, в частности, по представлению доказательств, на основании которых суд постановляет приговор или иное итоговое решение, а также исполнения ими своих процессуальных обязанностей.

В материалах уголовного дела отсутствуют какие-либо данные, которые свидетельствовали бы о том, что проведение разбирательства в закрытом судебном заседании повлияло на беспристрастность, объективность и всесторонность рассмотрения дела, или каким-либо иным образом стесняло или ограничивало стороны, в том числе сторону защиты, при осуществлении предоставленных ей процессуальных полномочий.

Принятое судом решение об ограничении гласности судопроизводства не противоречит положениям п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с которыми пресса и публика могут не допускаться в судебные заседания в течение всего процесса или его части по соображениям морали, общественного порядка или национальной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или защиты частной жизни сторон, или - в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо - при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

При указанных обстоятельствах доводы стороны защиты о нарушении принципа гласности судебного разбирательства удовлетворению не подлежат.

Судебное разбирательство проведено в соответствии с положениями гл. 35 - 39 УПК РФ.

Вопреки доводам защиты, содержание промежуточных судебных решений не свидетельствуют о высказывании председательствующим суждений по вопросам, подлежащим разрешению по итогам рассмотрения уголовного дела.

Таким образом, доводы защиты о нарушении судьей Темниковым И.И. объективности и беспристрастности при рассмотрении настоящего уголовного дела не основаны на материалах уголовного дела и положениях уголовно-процессуального закона.

Вынесение в ходе судебного разбирательства решений о продлении срока содержания подсудимого под стражей каким-либо образом не свидетельствует о нарушении права Назимова Д.О. на справедливое судебное разбирательство в разумный срок, поэтому утверждения кассаторов об обратном удовлетворению не подлежат.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по материалам дела не установлено.

Как видно из протокола судебного заседания, суд не ограничивал прав участников процесса по исследованию имеющихся доказательств. Каких-либо данных, свидетельствующих об одностороннем или неполном судебном следствии, не имеется.

Суд первой инстанции обеспечил равноправие сторон, принял предусмотренные законом меры по соблюдению принципа состязательности, создал сторонам необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Данных о том, что государственный обвинитель оказывал давление на свидетелей или других участников процесса, о чем заявляется в рассматриваемых жалобах, из протокола судебного заседания не усматривается.

Все ходатайства, заявленные сторонами, в том числе отмеченные в настоящих кассационных жалобах, рассмотрены судом в установленном УПК РФ порядке, по ним приняты обоснованные решения. Незаконных ограничений в использовании своих прав стороной защиты и необоснованных отказов в удовлетворении ходатайств материалами дела не установлено.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ. В нем правильно зафиксирован ход судебного разбирательства, указаны заявления, возражения, ходатайства, вопросы участвующих в уголовном деле лиц, достаточно подробно записаны их показания, содержание выступлений, отражены принятые судом процессуальные решения и иные значимые для дела обстоятельства.

Поданные на протокол судебного заседания замечания рассмотрены председательствующим в установленном порядке и мотивированно отклонены. Достоверных доказательств, свидетельствующих о недостоверности сведений, зафиксированных в протоколе судебного заседания, в настоящих кассационных жалобах не приведено.

Отсутствие в протоколе судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ времени окончания судебного заседания при удалении суда в совещательную комнату для постановления приговора не свидетельствует о нарушении требований п. 1 ч. 3 ст. 259 УПК РФ. Требования ч. 2 ст. 295 УПК РФ председательствующим соблюдены.

Судебная коллегия не находит оснований согласиться с доводами защиты, утверждающей о том, что в судебном заседании председательствующим неполно оглашена резолютивная часть приговора.

Согласно протоколу судебного заседания, председательствующий, в соответствии с требованиями ч. 7 ст. 241, 310 УПК РФ, в судебном заседании от ДД.ММ.ГГГГ, по выходу из совещательной комнаты, на основании ранее вынесенного постановления, огласил вводную и резолютивную части приговора, а также разъяснил участникам процесса возможность ознакомиться с полным его текстом.

Замечаний на протокол в части порядка оглашения вводной и резолютивной части приговора участниками процесса не подано.

Наличие в материалах уголовного дела выписки из приговора само по себе не свидетельствует о нарушении председательствующим порядка провозглашения приговора, а также не дает оснований для вывода о нарушении председательствующим тайны совещательной комнаты.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену и (или) изменение судебных решений, судом апелляционной инстанции не допущено.

Суд апелляционной инстанции в полном объеме проверил доводы апелляционных жалоб, в том числе аналогичные изложенным в настоящей кассационной жалобе, и дал им надлежащую оценку.

Содержание апелляционного определения отвечает требованиям УПК РФ.

Заявленные защитой ходатайства суд апелляционной инстанции рассмотрел в судебном заседании в соответствии с положениями ст. 389.13 УПК РФ. Принятые судом решения по результатам рассмотрения ходатайств требованиям уголовно-процессуального закона не противоречат.

Вопреки доводам осужденного, суд апелляционной инстанции, удовлетворив ходатайство осужденного, объявив в судебном заседании более чем двухчасовой перерыв, предоставил Назимову Д.О. дополнительную возможность для подготовки к выступлению к последнему слову.

Нельзя согласится с утверждениями осужденного о том, что он не был готов к судебному заседанию суда апелляционной инстанции. Согласно материалам уголовного дела осужденный, с соблюдением требований ч. 2 ст. 389.11 УПК РФ, ДД.ММ.ГГГГ извещен судом апелляционной инстанции о назначенном на ДД.ММ.ГГГГ судебном заседании. Указанное обстоятельство объективно свидетельствует о наличии у осужденного достаточного времени для подготовки своей защиты в суде апелляционной инстанции. Ссылка осужденного на его водворение в карцер не свидетельствует о каком-либо нарушении со стороны суда его процессуальных полномочий.

Мнение осужденного о формальном рассмотрении судом апелляционной инстанции поданных жалоб носит характер субъективных предположений, поэтому не подлежит удовлетворению.

Поступившие в суд апелляционной инстанции дополнения к апелляционной жалобе осужденного верно оставлены без рассмотрения, поскольку поданы с нарушением ч. 3 ст. 15 УИК РФ и ч. 4 ст. 389.8 УПК РФ.

Доводы о незаконных отказах судов в ознакомлении с аудиозаписями хода судебных заседаний, проведенных в условиях открытого судебного разбирательства, не свидетельствуют о незаконности постановленного в отношении Назимова Д.О. приговора.

Описательно-мотивировочная часть приговора, согласно требованиям п. 1 ст. 307 УПК РФ, содержит описание преступных деяний, признанных судом доказанными, с указанием места, даты, времени и способа его совершения, формы вины осуждённого и последствий преступлений.

В соответствии с требованиями п. 2 ст. 307 УПК РФ суд привёл в приговоре убедительные мотивы, по которым принял в качестве допустимых и достоверных одни доказательства и отверг другие, поэтому доводы защиты об обратном удовлетворению не подлежат.

Вина осуждённого в совершении инкриминируемых ему преступлений установлена материалами дела и подтверждается собранными в ходе предварительного следствия и исследованными в судебном заседании доказательствами, которым судом при вынесении оспариваемого приговора дана объективная оценка.

Субъективная оценка происшедшего и анализ доказательств, которые даны авторами жалоб, не могут быть приняты, поскольку суд первой инстанции, как того требуют положения ст. 87, 88 УПК РФ, оценил каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все доказательства в совокупности - достаточности для вынесения итогового решения по делу. Тот факт, что данная оценка доказательств не совпадает с позицией защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований уголовно-процессуального закона и не является основанием к отмене или изменению приговора.

Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию, судом установлены.

Выдвинутые в защиту осужденного доводы, в том числе аналогичные изложенным в настоящей кассационной жалобе, с приведением в приговоре и апелляционном определении убедительных мотивов принятого решения отклонены судами как недостоверные.

Оснований не согласиться с выводами судов по материалам уголовного дела не усматривается.

Несмотря на выдвинутые осужденным доводы о своей непричастности к совершению инкриминируемых преступлений, совершение Назимовым Д.О. рассматриваемых преступлений, помимо его собственных показаний, признанных судом достоверными в соответствующей части, подтверждается показаниями потерпевшей ФИО4, свидетелей ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО3, ФИО2, ФИО12, ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО1, заключениями судебных экспертиз, а также письменными доказательствами, которые подробно и правильно изложены в приговоре, проверены и оценены судом в соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ.

По материалам уголовного дела не усматривается каких-либо обстоятельств, по которым допустимость и достоверность вышеназванных доказательств вызывали бы у судебной коллегии оправданные сомнения.

Изложенные в настоящих жалобах доводы о недопустимости доказательств, в том числе заключений судебных экспертиз по мотивам нарушения положений ст. 195, 198 УПК РФ, проверены и обоснованно, с приведением в приговоре и определении убедительных мотивов, обосновывающих принятые решения, отклонены судами первой и апелляционной инстанций. Оснований не согласиться с принятыми решениями, в том числе по доводам, изложенным в настоящих жалобах, не имеется.

Выводы проведенных по делу судебных взрывотехнических экспертиз подготовлены компетентными специалистами в области судебной криминалистики, научно обоснованы и подтверждены изложенными методиками проведения судебных экспертиз. Выводы экспертов, касающиеся взорванных осужденным устройств, даны с учетом объема представленных для исследования данных, поэтому не могут рассматриваться как предположения. Нарушений уголовно-процессуального закона при назначении названных экспертиз, в том числе в части постановки вопросов экспертам, а также формулировки обстоятельств рассматриваемых событий, следователем не допущено.

Доводы осужденного о самооговоре и применении к нему недозволенных методов ведения следствия, в том числе в связи с избранием ему меры пресечения, не находят своего подтверждения материалами уголовного дела. Напротив, из содержания исследованных судом доказательств, полученных при проведении на досудебной стадии производства по делу следственных действий с участием Назимова Д.О, следует, что права последнего, в том числе на защиту, органом предварительного следствия соблюдены. Достоверных доказательств, подтверждающих применение к осужденному сотрудниками правоохранительных органов или третьими лицами недозволенных методов ведения следствия или физической силы, нет.

Показания свидетеля ФИО1 оглашены в судебном заседании от ДД.ММ.ГГГГ с соблюдением требований ч. 2.1 ст. 281 УПК РФ. При этом судом учтено, что на досудебной стадии производства по делу стороне защиты предоставлялась возможность опровергнуть показания свидетеля при проведении очной ставки между ним и Назимовым Д.О. Ходатайств о повторном вызове ФИО1, а также об организации допроса последнего путем использования системы видеоконференц-связи после оглашения его показаний, сторонами не заявлялось.

Достоверных данных, свидетельствующих о заинтересованности свидетелей, в том числе ФИО1, ФИО2 и ФИО3 в исходе дела, а также об их оговоре осужденного, по материалам уголовного дела не усматривается, поэтому доводы защиты об обратном удовлетворению не подлежат.

Нельзя согласиться с мнением защиты о том, что показания свидетелей не подтверждают намерение осужденного совершить убийства, поскольку показания свидетелей получили оценку в совокупности с иными исследованными доказательствами и позволили сделать вывод о совершении Назимовым Д.О. инкриминируемых ему преступлений.

Проведенные по делу оперативно-розыскные мероприятия, в том числе "наблюдение", отвечают требованиям закона, поэтому оснований для их исключения из числа доказательств не имеется. Нарушений Федерального закона от 12 августа 1995 г. N144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", а также прав Назимова Д.О. сотрудниками ФСБ не допущено. Содержание результатов проведенного оперативно-розыскного мероприятия исследовано судом и оценено в совокупности с другим доказательствами. Мнение защиты о недостоверности пояснений осужденного не меняет правильности выводов суда относительно оценки исследованных доказательств.

Судом при вынесении оспариваемого приговора дана надлежащая оценка всей совокупности имеющихся по делу доказательств и сделан обоснованный вывод о виновности осуждённого в совершении преступлений.

Проверив и оценив доказательства путём сопоставления их с другими, а все собранные доказательства в совокупности и достаточности для разрешения уголовного дела, суд пришёл к правильному выводу о том, что вина осуждённого в совершении преступлений доказана.

В судебном заседании исследована достаточная совокупность доказательств, позволившая суду установить обстоятельства рассматриваемых событий и сделать правильный вывод о виновности осуждённого.

Ссылка стороны защиты на непригодность изъятого в ходе предварительного следствия пистолета, а также утверждения о совершении взрыва отцом осужденного, не опровергают вину Назимова Д.О. в совершении инкриминируемых ему деяний.

Принадлежность взорванного дома ФИО4, а также размер причиненного потерпевшей в результате его уничтожения ущерба документально подтверждены.

При указанных обстоятельствах доводы защиты о неверном установлении предмета преступления и его стоимости, а равно утверждения о незаконности его приобретения потерпевшей, не подлежат удовлетворению.

Юридическая оценка действиям осуждённого является правильной и оснований для её изменения не усматривается.

Изложенные в приговоре мотивы, обосновывающие выводы о квалификации действий осужденного, являются правильными и основаны на совокупности исследованных доказательств, поэтому доводы защиты об обратном не подлежат удовлетворению.

Мнение защиты об отсутствии в действиях Назимова Д.О. хулиганского мотива на совершение убийства основаны на неверном толковании уголовного закона. Судом установлено наличие у осужденного намерений причинить смерть неопределенному кругу лиц, в том числе незнакомых ему. При этом осужденный явно противопоставлял себя окружающим, демонстрировал к ним пренебрежительное отношение, намеривался получить благодаря совершению преступления известность, проявляя явное неуважение к обществу и признанным нормам морали, то есть действовал из хулиганских побуждений.

Судебная коллегия не находит оснований согласиться с мнением защиты, указывающей на изменение государственным обвинителем существа предъявленного Назимову Д.О. обвинения.

Указание государственным обвинителем на формирование у Назимова Д.О. умысла на совершение преступления в период до ДД.ММ.ГГГГ, то есть до подрыва им дома ФИО4, изменением обвинения не является.

Согласно разъяснениям, изложенным в абз. 2 п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. N5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств" под взрывными устройствами понимаются промышленные или самодельные изделия, содержащие взрывчатое вещество, функционально предназначенные для производства взрыва и способные к взрыву.

Проведенным по делу экспертным исследованием достоверно установлено, что изъятые на местах взрывов предметы являлись фрагментами самодельных взрывных устройств, на которых обнаружены следы взрывчатых веществ.

Таким образом, по результатам экспертных исследований, а также иными исследованными доказательствами, достоверно установлено, что изготовленные Назимовым Д.О. и взорванные в дальнейшем устройства являлись взрывными, поскольку содержали взрывчатое вещество, функционально предназначались для производства взрыва и были способные к взрыву.

При указанных обстоятельствах доводы защиты об отсутствии сведений о мощности взрывных устройств, количественных и качественных характеристиках содержащихся в них взрывных веществ и о наличии поражающих элементов, не меняют правильности выводов суда о квалификации действий осужденного.

"данные изъяты".

"данные изъяты".

"данные изъяты".

"данные изъяты".

Каких-либо обстоятельств, обуславливающих смягчение наказания, но не установленных судом или не учтенных им в полной мере, не имеется.

Сообщенные осужденным сведения о своей личности, а равно характер и степень общественно опасности совершенных им преступлений учтены при назначении ему наказания.

Оснований для признания смягчающим наказание Назимова Д.О. обстоятельством его активного способствования раскрытию и расследованию преступления, а также для применения правил, предусмотренных ч. 1 ст. 62 УК РФ, не имеется, поскольку, вопреки его утверждениям, информации, имеющей значение для раскрытия и расследования преступлений, им не сообщено.

Изложенные в приговоре выводы об отсутствии оснований для применения ч. 6 ст. 15, ст. 73 УК РФ судом мотивированы, соответствуют материалам уголовного дела и основаны на законе.

Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, поведением виновного во время и после их совершения, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений, в приговоре справедливо не установлено. В этой связи суд правильно не усмотрел оснований для применения ст. 64 УК РФ.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденному следует отбывать наказание, определен судом в соответствии с требованиями уголовного закона.

Вместе с тем, судебная коллегия считает, что вышеназванный приговор и апелляционное определение подлежат изменению по следующим основаниям.

Уголовно-процессуальный закон предусматривает, что приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, основан на правильном применении уголовного закона (ст. 297 УПК РФ).

Согласно ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Согласно ч. 3 ст. 240 УПК РФ приговор суда может быть основан лишь на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании.

Как усматривается из протокола судебного заседания, протокол обыска от ДД.ММ.ГГГГ (т.3 л.д. 247-251) в ходе судебного разбирательства не оглашался. Следовательно, в силу вышеназванных требований закона суд был не вправе ссылаться в приговоре на данное доказательство.

При таких обстоятельствах указание на вышеназванный протокол как доказательство вины осужденного подлежит исключению из приговора.

Остальные приведенные в приговоре доказательства исследованы в ходе судебного разбирательства, поэтому доводы защиты, указавшей о том, что ряд доказательств не был оглашен в ходе судебного следствия, удовлетворению не подлежат.

"данные изъяты".

"данные изъяты".

"данные изъяты".

"данные изъяты".

Вместе с тем, судебная коллегия отмечает, что исключение указанных доказательств из приговора само по себе не свидетельствует о его незаконности и (или) необоснованности в целом, поскольку он постановлен на достаточной совокупности иных доказательств по уголовному делу, отвечающих требованиям закона.

В тоже время судебная коллегия находит, что из осуждения Назимова Д.О. следует исключить обстоятельства инкриминируемых ему действий по подрывам взрывных устройств ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и дважды ДД.ММ.ГГГГ

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 марта 2002 г. N5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств", для решения вопроса о том, являются ли взрывчатыми веществами или взрывными устройствами предметы, которые лицо, в том числе незаконно носило, хранило, приобрело, изготовило, требуются специальные познания, по делу необходимо проведение экспертизы.

Какого-либо экспертного исследования объектов (предметов), позволяющего сделать вывод о том, что в вышеназванные дни Назимов Д.О. носил, хранил, перевозил, изготовил взрывные устройства, по настоящему делу не проведено.

При указанных обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу об исключении из осуждения Назимова Д.О. по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ и ч. 1 ст. 223.1 УК РФ указаний на незаконные хранение, ношение, перевозку, изготовление взрывчатых веществ и взрывных устройств ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и дважды ДД.ММ.ГГГГ

С учетом изменения объема обвинения назначенное Назимову Д.О. наказание по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ, а также по совокупности преступлений, подлежит снижению.

Основания для снижения наказания, назначенного по ч. 1 ст. 223.1 УК РФ, не имеется, поскольку осужденному назначено минимальное наказание, предусмотренное санкцией названной нормы уголовного закона (действующей на момент совершения рассматриваемых преступлений).

Кроме того, наряду с основным наказанием суд назначил Назимову Д.О. дополнительное наказание в виде ограничения свободы. Однако при его назначении в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ судом установлен запрет на выезд за пределы конкретного муниципального образования - "адрес".

Согласно абз. 3 п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N58 от 22 декабря 2015 г. "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", в случае назначения ограничения свободы в качестве дополнительного наказания к лишению свободы при установлении ограничений на выезд за пределы территории соответствующего муниципального образования и на посещение определенных мест, расположенных в пределах соответствующего муниципального образования, указание конкретного муниципального образования в приговоре не требуется. В таком случае суд, установив соответствующие ограничения, указывает в приговоре, что они действуют в пределах того муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы.

Исходя из положений ч. 3 ст. 47.1 УИК РФ наименование муниципального образования будет определяться той уголовно-исполнительной инспекцией, в которой осужденный должен будет встать на учет в соответствии с предписанием, полученным при освобождении из учреждения, в котором он отбывал лишение свободы.

Таким образом, из приговора в части назначения дополнительного наказания в виде ограничения свободы следует исключить указание на запрет Назимова Д.О. выезжать за пределы территории "адрес", указав, что ограничения на выезд действуют в пределах того муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания наказания в виде лишения свободы.

Иных оснований для отмены и (или) изменения оспариваемых судебных решений не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.14- 401.16 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

кассационную жалобу (основную и дополнительную) осужденного Назимова Д.О. и кассационную жалобу адвоката Галиуллиной Д.И. удовлетворить частично.

Приговор Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 19 мая 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Бурятия от 12 октября 2021 г. в отношении Назимова Дмитрия Олеговича изменить:

- исключить из описательно-мотивировочной части приговора ссылку на протокол обыска от ДД.ММ.ГГГГ (т.3 л.д. 247-251) и "данные изъяты";

- исключить из осуждения Назимова Д.О. по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ и ч. 1 ст. 2231 УК РФ указания на незаконные хранение, ношение, перевозку, изготовление взрывчатых веществ и взрывных устройств, совершенных ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГи дважды ДД.ММ.ГГГГ;

- снизить назначенное Назимову Д.О. по ч. 1 ст. 222.1 УК РФ наказание до 10 месяцев лишения свободы, со штрафом 10 000 рублей;

- на основании чч. 3, 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначить Назимову Д.О. наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет 10 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, со штрафом 15 000 рублей, с ограничением свободы на срок 1 год, с установлением ограничений не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в период с 23 часов до 06 часов, не выезжать за пределы территории муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания наказания в виде лишения свободы, не изменять место жительства без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы и возложить обязанность являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы 1 раз в месяц для регистрации.

В остальной части вышеназванные судебные решения оставить без изменения.

Председательствующий М.П. Сиротинин

Судьи О.В. Пластинина

Е.В. Старчикова