Апелляционное определение СК по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 20 июня 2022 г. по делу N 55-285/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Ходака Д.В, судей Урняевой Г.Ю, Бычковой Н.А, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Ковалевой Л.Н, с участием прокурора Мановой Е.Н, осужденного Жумагазеева О.И. и адвоката Горбуновой В.И, посредством системы видеоконференцсвязи, рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Горбуновой В.И. на приговор Оренбургского областного суда с участием присяжных заседателей от 11 апреля 2022 года, которым

Жумагазеев ОИ, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", не судимый;

осужден

по части 1 статьи 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год, с установлением ограничений и обязанностей, указанных в приговоре;

по части 2 статьи 139 УК РФ к исправительным работам сроком на 1 год 6 месяцев с удержанием 10% из заработной платы.

На основании части 3 статьи 69 УК РФ, по совокупности преступлений, по принципу полного сложения наказаний, с применением пункта "в" части 1 статьи 71 УК РФ, о том что 1 дню лишения свободы соответствуют 3 дня исправительных работ, окончательно назначено 9 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на 1 год, с установлением ограничений и обязанностей, указанных в приговоре.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

Зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей со 2 марта 2021 года до вступления приговора в законную силу из расчета 1 день содержания под стражей за 1 день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней, - заключение под стражу.

Гражданский иск потерпевшей ФИО16 удовлетворен частично.

Взыскано с осужденного в пользу ФИО16 компенсация морального вреда в размере 1 500 000 рублей.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Урняевой Г.Ю, изложившей содержание приговора, существо апелляционной жалобы и возражений, выступление осужденного Жумагазеева О.И. и адвоката Горбуновой В.И, поддержавших доводы апелляционной жалобы, прокурора Мановой Е.Н, полагавшей приговор оставить без изменения,

УСТАНОВИЛА:

По приговору суда, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей, Жумагазеев О.И. признан виновным и осужден за убийство ФИО8 и за незаконное проникновение в жилище против воли проживающих в нем лиц, с применением насилия.

Время, место и иные обстоятельства совершения преступлений, подробно приведены в приговоре.

В апелляционной жалобе адвоката Горбуновой В.И. ставиться вопрос об изменении приговора, переквалификации действий осужденного Жумагазеева на более мягкие составы преступлений, смягчении наказания и уменьшении размера компенсации морального вреда.

Полагает, что суд при квалификации действий осужденного Жумагазеева неправильно применил уголовный закон и назначил несправедливое, чрезмерно суровое наказание.

Отмечает, что из вердикта коллегии присяжных заседателей следует, что Жумагазеев в сарае домовладения потерпевших ФИО22 для физического воздействия на них обнаружил молоток, и с этим молотком через незапертую входную дверь без разрешения проживающих там потерпевших, прошел на веранду дома, где напал на незнакомую ему ФИО8, открывшую входную дверь дома.

Ссылаясь на разъяснения, содержащиеся в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года N46 "О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против конституционных прав и свободы человека и гражданина (статьи 137, 138, 138.1, 139, 144.1, 145, 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации)" о том, что действия виновного могут быть квалифицированы по части 2 статьи 139 УК РФ, если насилие совершено в момент вторжения либо непосредственно после него в целях реализации умысла на незаконное проникновение в жилище, отмечает, что вердиктом присяжных заседателей установлено проникновение Жумагазеева на веранду дома ФИО22, в отсутствие последних, путем свободного доступа, через незапертую дверь.

В связи с этим полагает, что суд неверно квалифицировал действия Жумагазеева по части 2 статьи 139 УК РФ, поскольку в них содержится состав преступления, предусмотренный частью 1 этой статьи - незаконное проникновение в жилище, против воли проживающих в нем лиц.

Не соглашаясь с квалификацией действий Жумагазеева по части 1 статьи 105 УК РФ, полагает, что его действия по факту причинения смерти ФИО8 подлежит квалифицировать по части 4 статьи 111 УК РФ.

В обоснование этих доводов приводит содержание пункта 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 года N1 "О судебной практике по делам об убийстве (статья 105 УК РФ)", в котором указано на необходимость отграничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, поскольку при убийстве умысел виновного направлен на лишения потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 111 УК РФ, отношении виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности.

Считает важным обратить внимание на отсутствие у Жумагазеева умысла на убийство потерпевшей ФИО8, с которой он знаком не был, в момент нанесения ударов молотком полагал, что это "монстр", а не человек.

Оспаривает выводы стационарной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы от 9 ноября 2021 года N876 о том, что Жумагазеев в период инкриминируемого ему деяния не обнаруживал признаков какого-либо временного психического расстройства, в том числе состояния патологического опьянения, которое лишало бы его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Отмечает, что указанные выводы комиссии экспертов обоснованные лишь ссылкой на "анализ материалов уголовного дела и данных обследования" противоречат положениям статьи 8 Федерального закона "О государственной экспертной деятельности", поскольку в заключение экспертизы не приводятся положения, дающие возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных.

Считает выводы заключения комиссии экспертов неясными и необоснованными, поскольку в ходе судебного разбирательства при допросе потерпевших ФИО16, ФИО9, установлены странности в поведении осужденного, как при совершении преступления, так и после него.

Отмечает, что показания указанных потерпевших ФИО16 и ФИО9 о "странном поведении" Жумагазеева на месте преступления, который "рычал как животное", приведены в экспертом исследовании, но оценка им не дана.

Обращает внимание и на то, что о странностях поведения осужденного и его высказываниях, указывающих на возможное психическое расстройство в момент совершения преступления свидетельствуют показания свидетелей ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО13, допрошенных после проведения экспертного исследования, однако суд необоснованно отказал стороне защиты в назначении по делу повторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, на выводы которой могли повлиять показания указанных свидетелей.

Оспаривает и размер взысканной с осужденного в пользу потерпевшей ФИО16 компенсации морального вреда, полагая его завышенным и не отвечающим требованиям разумности и справедливости.

Считает, что размер компенсации морального вреда, взысканного с Жумагазеева, подлежит уменьшению.

Полагает, что суд при назначении Жумагазееву наказания по совокупности преступлений неправильно применил принцип полного сложения наказаний, поскольку указанная норма закона предусматривает возможность частичного сложения наказаний, которую суд немотивированно отверг.

Просит приговор в отношении Жумагазеева изменить, действия осужденного переквалифицировать с части 1 статьи 105 УК РФ на часть 4 статьи 111 УК РФ, с части 2 статьи 139 УК РФ на часть 1 статьи 139 УК РФ, наказание смягчить, назначив его в соответствии с санкциями указанных статей, а также смягчить наказание, назначенное по правилам части 3 статьи 69 УК РФ, применив принцип частичного сложения наказаний, уменьшить размер компенсации морального вреда.

По делу поступили возражения на апелляционную жалобу от государственного обвинителя Козиной Т.П, в которых она считает постановленный приговор законным и обоснованным, подлежащим оставлению без изменения, а апелляционную жалобу адвоката Горбуновой В.И. - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, с учетом доводов апелляционной жалобы адвоката Горбуновой В.И. и возражений на нее государственного обвинителя Козиной Т.П, заслушав стороны, Судебная коллегия находит, что приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности Жумагазеева, основанном на всестороннем и полном исследовании доказательств.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям статьи 259 УПК РФ и позволяет Судебной коллегии проверить законность постановленного приговора.

Особенности рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей и юридические последствия вердикта, а также порядок и пределы обжалования приговора осужденному разъяснены.

В ходе предварительного слушания Жумагазеев подтвердил заявленное им ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.

Как видно из протокола судебного заседания, формирование коллегии присяжных заседателей проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в результате чего участники судебного разбирательства со стороны обвинения и со стороны защиты в полной мере реализовали свои права, предусмотренные статьей 328 УПК РФ.

Оснований ставить под сомнение способность присяжных заседателей объективно рассмотреть дело и реализовать свои полномочия, у суда апелляционной инстанции нет.

Замечаний по проведенному отбору присяжных заседателей от сторон не поступало.

Ходатайство о роспуске коллегии присяжных заседателей ввиду ее тенденциозности не заявлено.

Не содержат таковых доводов и апелляционная жалоба адвоката Горбуновой.

Нарушений требований статьи 338 УПК РФ, регламентирующей порядок постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не допущено.

Вопросный лист сформулирован с учетом обвинения, предъявленного следствием и поддержанного государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения вопросов со сторонами, в ясных и понятных выражениях.

Как следует из протокола судебного заседания сторонам, в соответствии с частью 2 статьи 338 УПК РФ, предоставлено право высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов в вопросном листе и внести предложения (Т.6, Л.Д.116).

Председательствующий предоставил сторонам время для подготовки к обсуждению вопросного листа (Т.6, Л.116)

От адвоката Горбуновой поступили предложения о постановке нового вопроса, подлежащего разрешению присяжными заседателями, необходимого для выяснения обстоятельств, отражающих версию защиты о проникновении Жумагазеева на веранду дома ФИО22 и о нанесении им двух ударов молотком ФИО8 с целью, не связанной с совершением разбойного нападения и завладения имуществом потерпевших, влекущего ответственность за менее тяжкие преступления (Т.6, Л.Д.116 об.).

От других участников судебного разбирательства вопросов и замечаний по содержанию и формулировке вопросов, а также предложений о постановке новых вопросов, не поступило.

С учетом предложения стороны защиты и мнения государственного обвинителя председательствующий в совещательной комнате сформулировал вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, составил вопросный лист.

Формулировка вопросов в вопросном листе соответствует положениям, предусмотренным статьей 339 УПК РФ.

Осужденный обвинялся в совершении двух преступлений, предусмотренных пунктом "в" части 4 статьи 162 и пунктом "з" части 2 статьи 105 УК РФ, составляющих идеальную совокупность преступлений, то есть когда одно деяние содержит признаки двух преступлений.

Поскольку присяжные заседатели в соответствии с их полномочиями устанавливают лишь фактическую сторону деяния, юридическая оценка которого дается судьей в приговоре, закон позволяет при наличии идеальной совокупности преступлений поставить перед присяжными заседателями общий вопрос о доказанности единого деяния, включающего два преступления, о причастности осужденного к единому деянию и о его виновности в этом.

Изложенная постановка вопросов присяжным заседателям позволяла им полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности осужденного в инкриминируемых ему преступлениях.

Содержание вопросов в вопросном листе у присяжных заседателей неясностей не вызвало, о чем прямо свидетельствует их вердикт, которым они признали недоказанным цель проникновения Жумагазеева в жилище ФИО22 - завладение чужим имуществом, что повлекло квалификацию судом действий осужденного по части 1 статьи 105 и части 2 статьи 139 УК РФ, как менее тяжких преступлений, в отличие от обвинения, предъявленного следствием и поддержанного государственным обвинителем в суде.

Оснований ставить под сомнение полученные на вопросы ответы не имеется.

Напутственное слово председательствующего соответствует положениям статьи 340 УПК РФ. Его содержание было понятно присяжным заседателям. В нем не отражено в какой-либо форме мнение председательствующего по вопросам, постановленным перед коллегией присяжных заседателей. Ссылок на недопустимые доказательства либо доказательства, не исследованные судом, напутственное слово не содержит.

В напутственном слове председательствующим изложены позиция как обвинения, так и защиты, разъяснены присяжным заседателям основные правила оценки доказательств, сущность принципа презумпции невиновности, положения о толковании неустраненных сомнений в пользу подсудимого.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий выяснял у сторон, имеются ли у них возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности (Т.6, Л.Д.117 об.).

От участников уголовного судопроизводства, включая осужденного Жумагазеева и адвоката Горбуновой, таковых возражений не поступило.

Напутственное слово председательствующего, в соответствии с частью 3 статьи 353 УПК РФ, приобщено к материалам уголовного дела, о чем указано в протоколе судебного заседания (Т.6, Л.Д.117 об.).

Вердикт коллегии присяжных заседателей после обсуждения в совещательной комнате в течение более трех часов (с 12 часов 17 минут до 15 часов 32 минуты) по всем фактическим вопросам принят единодушно. По вопросу заслуживает ли Жумагазеев снисхождения голоса присяжных заседателей разделились поровну (4 голоса за утвердительный ответ и 4 голоса за отрицательный ответ).

Как следует из протокола судебного заседания (Т.6, Л.Д.117 об.), председательствующий, после изучения заполненного вопросного листа в порядке, установленном частью 2 статьи 345 УПК РФ, признал вердикт ясным и непротиворечивым. После чего председательствующий передал вердикт старшине присяжных заседателей для провозглашения.

В соответствии с предписаниями части 5 статьи 335 УПК РФ, председательствующий в ходе судебного следствия, в том числе по собственной инициативе, обязан исключить из уголовного дела недопустимые доказательства, которые, как указано в части 1 статьи 75 УПК РФ, не имеют юридической силы и не могут использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК РФ, В соответствии с положениями статьи 75 УПК РФ, доказательства признаются недопустимыми, если были допущены существенные нарушения установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка их собирания и закрепления, а также, если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.

В ходе судебного следствия стороной обвинения присяжным заседателям представлялись доказательства, достоверность и допустимость которых проверена судом, и сомнений не вызывает.

Согласно протоколу судебного заседания, стороны, включая осужденного Жумагазеева и адвоката Горбунову, не оспаривали допустимость доказательств, которые предъявлялись присяжным заседателям.

Не содержится таковых доводов и в апелляционной жалобе адвоката Горбуновой.

Из протокола судебного заседания видно, что судебное следствие проведено с учетом требований статьи 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей, их полномочиями, установленными статьей 334 УПК РФ.

Принцип состязательности и равноправия сторон соблюден.

В судебном заседании исследованы все существенные для дела доказательства, представленные сторонами, необоснованных отказов стороне защиты в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, не допущено.

Председательствующий останавливал участников судебного разбирательства лишь в необходимых случаях, обращался к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание определенные обстоятельства при вынесении вердикта. Как следует из протокола судебного заседания, если сторонами и допускались отступления от правил, то председательствующий реагировал на это, разъясняя присяжным заседателям, о том, что они не должны принимать во внимание высказывания сторон, которые сами по себе доказательствами не являются.

Заявленные стороной защиты ходатайства, в том числе и те, на которые имеются ссылки в апелляционной жалобе - о назначении повторной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, разрешены судом правильно, в установленном законом порядке и по ним вынесены мотивированные и аргументированные постановления.

Отклонение ходатайств не препятствовало рассмотрению дела по существу и не повлияло на полноту и достаточность представленных доказательств, для вынесения вердикта присяжными заседателями.

В соответствии с пунктами 2-4 статьи 389.15, статьи 389.27 УПК РФ, предусматривающих основания отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием присяжных заседателей, приговор постановленный судом в указанном составе, не может быть отменен по мотиву несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Виновность осужденного Жумагазеева в убийстве ФИО8 и в незаконном проникновении в жилище потерпевших против их воли, с применением насилия к потерпевшей ФИО8, установлена вердиктом присяжных заседателей, обоснованность которого в соответствии с частью 4 статьи 347 УПК РФ ставить под сомнение запрещается.

В этой связи, доводы апелляционной жалобы о несогласии с установленными фактическими обстоятельствами дела, об иных обстоятельствах преступлений, не могут быть приняты во внимание, поскольку виновность Жумагазеева установлена вердиктом присяжных заседателей, правильность которого, в соответствии с частью 4 статьи 347 УПК РФ, ставить под сомнение запрещается.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий выяснял у участников процесса наличие дополнений к судебному следствию, а также возражений на окончание судебного следствия с участием коллегии присяжных заседателей, однако таковых дополнений и возражений со стороны защиты, в том числе от осужденного Жумагазеева, не поступило (Т.6, Л.Д.107 об.)

Всем участникам судебного разбирательства со стороны обвинения и со стороны защиты суд предоставил возможность выступить перед присяжными заседателями в прениях, с репликами, а подсудимому Жумагазееву еще и с последним словом.

Правовая оценка и юридическая квалификация действиям Жумагазеева судом дана в соответствии с фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом присяжных заседателей и является правильной.

Оснований для оправдания или для квалификации действий осужденного по менее тяжким составам преступлений, у суда не имелось.

Не усматривает таковых оснований и Судебная коллегия.

Действия Жумагазеева по факту убийства ФИО8, суд правильно квалифицировал по части 1 статьи 105 УК РФ, как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

В соответствии с пунктом 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 января 1999 года N1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" необходимо ограничивать убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть, имея в виду, что при убийстве умысел виновного направлен на лишение потерпевшего жизни, а при совершении преступления, предусмотренного частью 4 статьи 111 УК РФ, отношение виновного к наступлению смерти потерпевшего выражается в неосторожности.

При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Так, вердиктом присяжных заседателей установлено, что Жумагазеев целенаправленно нанес ФИО8, с которой ранее знаком не был, два удара молотком в жизненно важный орган человека - голову, с большой силой, в результате чего ей были причинены телесные повреждения, повлекшие тяжкий вред здоровью и ставшие непосредственной причиной ее смерти через непродолжительное время, непосредственно сразу же после того, как она открыла входную дверь, после чего с места происшествия скрылся.

О силе ударов свидетельствуют обнаруженные у потерпевшей телесные повреждения в области головы, в том числе оскольчатые переломы костей свода черепа и линейный перелом костей основания черепа, ушибы коры лобной доли слева и другие, причинившие тяжкий вред здоровью и повлекшие ее смерть через непродолжительное время.

Между действиями Жумагазеева и наступлением смерти ФИО8 имеется прямая причинно-следственная связь, что следует из фактических обстоятельств, установленных вердиктом присяжных заседателей, из которого следует, что смерть ФИО8 наступила от отека головного мозга с развитием ишемических и геморрагических некрозов вещества и ствола головного мозга, развившихся как закономерное осложнение открытой проникающей черепно-мозговой травмы.

По мнению Судебной коллегии, квалификация действий Жумагазеева по части 2 статьи 139 УК РФ, как незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица, с применением насилия, также является правильной и соответствует вердикту коллегии присяжных заседателей.

Так, из указанного вердикта прямо следует, что коллегия присяжных заседателей единодушно признала доказанным проникновение Жумагазеева, через незапертую дверь, без разрешения проживающих там потерпевших ФИО8 и ФИО9, на веранду их дома, с применением насилия к открывшей входную дверь ФИО8

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 года N46 "О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина (статьи 137, 138, 138.1, 139, 144.1, 145, 145.1 УК РФ" содержится разъяснение о том, что уголовную ответственность по статье 139 УК РФ влечет незаконное проникновение в индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями (например, верандой, чердаком, встроенным гаражом).

Кроме того, в пункте 15 данного постановления Пленума разъяснено, что действия виновного могут быть квалифицированы по части 2 статьи 139 УК РФ, если насилие было совершено в момент вторжения в помещение либо непосредственно после него в целях реализации умысла на незаконное проникновение в жилище.

Необходимо иметь в виду, что при незаконном проникновении в жилище умысел виновного должен быть направлен на нарушение права проживающих в нем граждан на его неприкосновенность. При решении вопроса о наличии у лица такого умысла следует исходить из совокупности всех обстоятельств дела, в том числе наличия и характера его взаимоотношений с проживающими в жилище гражданами, способа проникновения и других.

Судом правильно установлено незаконное проникновение Жумагазеева в жилище потерпевших, поскольку последний не имел законных прав и оснований находиться там, ранее с супругами ФИО22 и их дочерью ФИО16 знаком не был.

Целенаправленные действия Жумагазеева на месте преступления, предварительное приискание молотка для физического воздействия на потерпевших, незаконное проникновение с этим молотком на веранду жилого дома потерпевших и немедленное его применение - нанесение двух ударов рабочей частью молотка по голове ФИО8, сразу же после того как она открыла входную дверь, свидетельствуют об умысле Жумагазеева на незаконное проникновение в жилище потерпевших с применением насилия.

Поскольку состав данного преступления является формальным, оно считается оконченным с момента фактического незаконного проникновения в жилище.

Психическое состояние осужденного Жумагазеева изучено полно и объективно.

В ходе предварительного расследования в отношении него ФГБУ "Национальный медицинский исследовательский Центр психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского" Министерства здравоохранения РФ в г. Москве проводилась стационарная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза.

Данная экспертиза была назначена постановлением следователя от 21 июня 2021 года (Т.3, Л.Д.121-123) на том основании, что в заключение первичной судебно-психиатрической экспертизы N471 от 2 июня 2021 года, которая была проведена в Оренбургской областной клинической психиатрической больницы N2, содержится рекомендация о проведении в отношении Жумагазеева стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы.

Постановление о назначении стационарной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы соответствует требованиям части 2 статьи 207 УПК РФ, оснований для признания заключения судебной экспертизы недопустимым доказательством не имеется.

Осужденный Жумагазеев и его адвокат Горбунова знакомились с постановлением о назначении экспертизы и с экспертным заключением, им были разъяснены права, перечисленные в статьях 198, 206 УПК РФ, заявлений и ходатайств от них не поступило (Т.3, Л.Д.124, 139).

Вопреки доводам стороны защиты, суд первой инстанции обоснованно посчитал достоверным заключение стационарной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, оно в полной мере отвечает требованиям, предусмотренным статьей 204 УПК РФ.

Это экспертное заключение дано специалистами вышестоящего государственного экспертного учреждения, компетенция которых сомнений не вызывает, поскольку они обладают специальными познаниями и имеют необходимый стаж работы.

Выводы экспертов научно мотивированы и аргументированы, понятны, отвечают на поставленные вопросы, противоречий не содержат.

Согласно части 2 статьи 207 УПК РФ повторная экспертиза по уголовному делу назначается лишь в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах экспертизы.

Однако таковых оснований для назначения по делу повторной экспертизы не установлено.

Осужденный поступил на стационарную экспертизу 13 октября 2021 года, его экспертное обследование проводилось по 9 ноября 2021 года, то есть значительный временной период (26 суток), с использованием клинико-психопатологического методов (анамнез, медицинское наблюдение, клиническая беседа, описание психического состояния, анализ имеющихся симптомов психических расстройств), данных лабораторных, инструментальных, экспериментально-психологических методов.

В распоряжение экспертов предоставлялись материалы уголовного дела, медицинская документация осужденного (медицинские карты из поликлиник УМВД и поликлиники по месту жительства).

Согласно указанному выше заключению комиссии экспертов (Т. 3, Л.Д.131-138) Жумагазеев хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, которые лишали бы его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в период инкриминируемого ему деяния, не страдал.

У него (Жумагазеева) выявлен синдром зависимости от алкоголя.

Об этом свидетельствуют данные анамнеза о систематическом длительном злоупотреблении алкогольными напитками, с формированием психофизической зависимости, проявляющейся изменением толерантности, утратой количественного и ситуационного контроля, наличием абстинентного синдрома и амнестических форм опьянения (алкогольных палимпсестов), что в совокупности обусловило трудности его социальной адаптации.

Указанный диагноз подтверждают данные клинического обследования, выявившего у осужденного некоторую конкретность мышления, облегченность суждений, эмоциональную неустойчивость, отсутствие значимых привязанностей и ограниченность круга интересов при сохранности критических способностей.

Вместе с тем, приведенные нарушения выражены не столь значительно, не сопровождаются какой-либо психотической симптоматикой, болезненным нарушением мышления, памяти, интеллекта и критических способностей и не лишали осужденного в период инкриминируемого ему деяния способности осознавать, в том числе и в полной мере, фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

В период инкриминируемого ему деяния он не обнаруживал и признаков какого-либо временного психического расстройства, в том числе состояния патологического опьянения, которое лишало бы его способности, в том числе в полной мере, осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (в его действиях и высказываниях не содержалось признаков расстроенного сознания, психотической симптоматики, бреда, галлюцинаций и др.), его действия носили последовательный, целенаправленный характер.

По своему психическому состоянию ко времени производства по уголовному делу Жумагазеев мог, а также и в настоящее время может понимать характер и значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, способен к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания.

При обследовании клинических признаков синдрома зависимости от психоактивных веществ (наркомании, токсикомании) не выявлено.

По своему психическому состоянию в применении к нему принудительных мер медицинского характера Жумагазеев не нуждается.

Установленные идивидуально-психологические особенности не оказали существенного влияния на поведение Жумагазеева во время совершения инкриминируемого ему деяния и не лишали его выбора другой стратегии поведения.

У Жумагазеева не обнаруживается не связанного с психическими заболеваниями отставания в психическом развитии, а также таких психологических особенностей, которые могли существенно препятствовать пониманию им характера и значения совершаемых (совершенных) им действий.

В момент совершения Жумагазеевым деяния он не находился в состоянии аффекта. Об этом свидетельствуют отсутствие характерной динамики протекания эмоциональных реакций, специфических для данных состоянии изменений сознания и восприятия.

Доводы апелляционной жалобы адвоката Горбуновой в обоснование назначения по делу повторной экспертизы о наличие сомнений во вменяемости Жумагазеева, данных о черепно-мозговых травмах, странностях в его поступках и высказываниях на месте преступления, описанных потерпевшими ФИО9 и ФИО16, свидетелями ФИО10, ФИО11, ФИО17, ФИО13, проверены Судебной коллегией и признаны необоснованными.

Согласно заключению, комиссия экспертов располагала сведениями о травме головы осужденного, о его стационарном лечении в нейрохирургическом отделении с диагнозом "закрытая черепно-мозговая травма, контузия головного мозга, субарахноидальное кровоизлияние, линейный перелом затылочной кости", о диспансерном учете у невролога и получаемом лечении и дала им оценку.

Описание потерпевшими ФИО9 и ФИО16 поведения осужденного, который после ударов молотком по голове ФИО8 и при замахе для нанесения удара ФИО9, увидев ФИО16, которая выбежала в коридор, "зарычал как животное", было принято во внимание при производстве экспертизы и учтено при исследовании психического состояния осужденного, содержится в показаниях потерпевших, предоставленных комиссии экспертов с материалами уголовного дела, приведено в экспертном исследовании (Т.3, Л.Д.132-133).

Пояснения Жумагазеева о мотивах своих действий, о предшествующих преступлению "видениях" - "земля уничтожена инопланетянами", "о сговоре высших сил", о том, что видел "мост с проезжавшими машинами", которые воспринимал как "световые сигналы", о том, что его поведением руководил "черный кот", с которым он разговаривал, но "не на человеческом, на своем мяукал", предостерегал "мяучил: "Бойся", о том, что потерпевших воспринимал как "монстров", "зомби", понял это "по походке, глаза белые горели и силуэт" учитывались экспертами, содержатся в показаниях осужденного, предоставленных им, а также сообщались последним при обследовании, что следует из заключения комиссии экспертов.

Указанным опровергаются доводы адвоката Горбуновой о том, что на выводы комиссии экспертов могли повлиять показания допрошенных после производства экспертизы свидетелей ФИО10 и ФИО11 о том, что Жумагазеев показывал на небо и говорил несуществующие и непонятные вещи, а также свидетелей ФИО17 и ФИО13 о том, что последний говорил "о черной кошке", которая разговаривала и руководила его действиями, поскольку данными сведениями о поведении осужденного и его "видениях" комиссиями располагала со слов самого осужденного, что нашло отражение в экспертном заключении.

Заключением комиссии экспертов высказывания Жумагазеева о "галлюцинациях", "идеях воздействия в виде порчи", "видениях о том, что земля уничтожена инопланетянами", "люди в виде монстров и зомби" расценены как симуляция психического расстройства.

Эти высказывания носят демонстративный, противоречивый и изолированный характер, не укладываются в клиническую картину какого-либо психического расстройства.

Поведение осужденного на месте преступления является рациональным и целенаправленным, о чем свидетельствует просмотренная видеозапись с камер видеонаблюдения.

Его поведение в ходе судебного разбирательства также не вызвало у суда сомнений по поводу психического здоровья.

По сообщению областной психиатрической больницы и областного наркологического диспансера Жумагазеев на учете никогда не состоял (Т.4, Л.Д.196-197).

Жумагазеев имеет высшее юридическое образование, проходил службу в органах внутренних дел, работал начальником караула на охранном предприятии "Росгвардии", где проходил медицинские осмотры и имеет разрешение на ношение огнестрельного и газового оружия (Т.4, Л.Д.160), по месту жительства и работы характеризуется как спокойный и бесконфликтный человек.

Дав оценку перечисленным обстоятельствам, суд принял обоснованное решение об отказе в удовлетворение ходатайства адвоката Горбуновой о назначении в отношении Жумагазеева повторной судебной психолого-психиатрической экспертизы (Т.6, Л.Д.25-28).

Не находит таковых оснований и суд апелляционной инстанции.

При назначении осужденному Жумагазееву наказания, суд правильно учитывал характер и степень общественной опасности содеянного, смягчающие наказание обстоятельства, в качестве которых суд признал наличие малолетнего ребенка (пункт "г" части 1 стать 61 УК РФ), явки с повинной (пункт "и" части 1 статьи 61 УК РФ), частичное признание вины и раскаяние в содеянном, наличие заболеваний, положительные данные о личности, отсутствии судимости, состояние здоровья его матери (часть 2 стать 61 УК РФ), иные данные о личности осужденного, мнение коллегии присяжных заседателей о снисхождении, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Оснований для признания иных обстоятельств смягчающими наказание осужденного, судом не установлено.

Не усматривает таковых и Судебная коллегия.

Поскольку Жумагазеев вердиктом коллегии присяжных заседателей признан заслуживающим снисхождения, то суд применил при назначения наказания положения части 1 статьи 65 УК РФ, согласно которым срок или размер наказания лицу, признанному присяжными заседателями виновным в совершении преступлений, но заслуживающим снисхождения, не может превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление.

При этом суд обоснованно не устанавливал и не учитывал при назначении Жумагазееву наказания, отягчающие наказание обстоятельства.

Суд обсудил предложение стороны защиты о последовательном применении при назначении наказания по части 1 статьи 105 УК РФ положений части 1 статьи 65 и части 1 статьи 62 УК РФ, но оснований для его удовлетворения не нашел.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 42 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" по смыслу закона, с учетом особенностей признания подсудимого заслуживающим снисхождения, а также смягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных пунктами "и" или "к" части 1 статьи 61 УК РФ, и отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание, не влечет за собой последовательного применения положений части 1 статьи 62 и части 1 статьи 65 УК РФ.

Применению подлежат только положения, предусмотренные частью 1 статьи 65 УК РФ.

Назначив Жумагазееву по части 1 статьи 105 УК РФ дополнительное наказание в виде ограничения свободы, суд свое решение надлежащим образом мотивировал и аргументировал. Препятствий для назначения дополнительного наказания в виде ограничения свободы не установлено.

Назначая осужденному дополнительное наказание в виде ограничения свободы, суд установилему ограничения, указанные в приговоре, а также обязанность - периодически являться для регистрации в указанный специализированный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденным наказания не реже 2 раз в месяц, что соответствует требования части 1 статьи 53 УК РФ, которой регламентируется применение данного вида наказания.

Согласно части 1 статьи 56 УК РФ, наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, предусмотренных статьей 63 УК РФ, за исключением преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 228, частью 1 статьи 231, статьей 233 УК РФ, или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

Санкция части 2 статьи 139 УК РФ, по которой осужден Жумагазеев, относиться к категории небольшой тяжести. Последний не привлекался к уголовной ответственности, отягчающие наказания обстоятельства не учитываются, в силу части 4 статьи 65 УК РФ. Наказание в виде лишения свободы, предусмотренное санкцией статьи, не является единственным, санкция данного закона включает и другие, не связанные с лишением свободы, виды наказаний, в том числе исправительные работы.

По мнению Судебной коллегии, назначение судом Жумагазееву по части 2 статьи 139 УК РФ наказания в виде исправительных работ является справедливым, назначенным с учетом личности осужденного и обстоятельств совершенного им преступления. Препятствий для назначения такого вида наказания, предусмотренных частью 5 статьи 50 УК РФ, не установлено.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступлений, поведением виновного во время и после совершения преступлений, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений, по делу не установлено.

Вывод суда об отсутствии оснований для применения положений, предусмотренных статьями 15 частью 6, 64, 53.1, 73, 76.2 УК РФ, обоснован, с чем соглашается и суд апелляционной инстанции.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката Горбуновой, суд, применяя при назначении Жумагазееву наказания, по совокупности двух преступлений, принцип полного сложения наказаний, уголовный закон не нарушил, так как согласно части 3 статьи 69 УК РФ, если хотя бы одно из преступлений, совершенных по совокупности, является тяжким или особо тяжким преступлением, то окончательное наказание может быть назначено путем полного сложения наказаний.

Применение принципа полного сложения наказаний суд надлежащим образом мотивировал и аргументировал.

Таким образом, наказание осужденному за каждое из двух совершенных им преступлений и по совокупности преступлений назначено в соответствии с требованиями уголовного закона, соразмерно содеянному и отвечает принципу социальной справедливости.

Оснований для вывода о назначении осужденному чрезмерно сурового наказания, как о том ставиться вопрос в апелляционной жалобе адвоката Горбуновой, не имеется.

Гражданский иск потерпевшей ФИО16 о возмещении компенсации морального вреда разрешен судом правильно, в соответствии с требованиями закона.

Частично удовлетворенный судом размер компенсации морального вреда (в сумме 1500 000 рублей из 10 000 000 рублей, указанных потерпевшей в исковом заявлении) считать завышенным нельзя, оснований для его уменьшения не имеется.

При определении размера компенсации морального вреда, суд учитывал причиненные потерпевшей физические, моральные и нравственные страдания потерей матери ФИО8, материальное положение осужденного, его трудоспособный возраст, состояние здоровья, наличие малолетнего ребенка, а также требования закона о справедливости, разумности и соразмерности возмещения.

Из показаний самой ФИО16 следует, что убийством матери ей причинены сильнейшие моральные страдания и нравственные переживания, которые она испытывает до настоящего времени.

Нарушений, уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не установлено.

Таким образом, апелляционная жалоба адвоката Горбуновой В.И. удовлетворению не подлежит, за необоснованностью приведенных в ней доводов.

Руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Оренбургского областного суда от 11 апреля 2022 года в отношении Жумагазеева ОИ оставить без изменения, апелляционную жалобу адвоката Горбуновой В.И. без удовлетворения.

Апелляционное определение и приговор вступают в законную силу со дня вынесения апелляционного определения и могут быть обжалованы через суд первой инстанции, постановивший приговор, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копий апелляционного определения и приговора, вступившего в законную силу. Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи