Определение СК по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 27 июня 2022 г. по делу N 8Г-4518/2022[88-5233/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ошхунова З.М.

судей Росиной Е.А, Поддубной О.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску М.Е.М к З.Е.И о признании договора дарения домовладения и земельного участка недействительной сделкой, применении последствий недействительности сделки, по кассационной жалобе истца М.Е.М на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 16 февраля 2022 года.

Заслушав доклад судьи Пятого кассационного суда общей юрисдикции Поддубной О.А, М.Е.М, ее представителей Чечина С.Б, Левушкину Е.В, З.Е.И, ее представителя Тапанову А.А, судебная коллегия по гражданским делам

установила:

П.Р.И, являясь опекуном П.В.А, обратился в ее интересах в суд с исковым заявлением к З.Е.И, в котором просил признать договор дарения домовладения и земельного участка недействительной сделкой, применить последствия недействительности сделки.

В обоснование исковых требований указал, что П.В.А на праве собственности принадлежало домовладение, расположенное по "адрес" в "адрес" и земельный участок площадью 883 кв.м. П.В.А страдала заболеванием - сосудистой деменцией и ей установлена 1 группа инвалидности бессрочно. П.В.А по состоянию здоровья не могла жить самостоятельно, в связи с чем, проживала с ним, а с марта по сентябрь 2017 года - у его сестры З.Е.И В декабре 2017 года П.Р.И узнал, что З.Е.И, заключила с П.В.А 20 июля 2017 года договор дарения спорного домовладения.

Согласно заключению судебно-психиатрической комиссионной экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ N П.В.А страдает психическим расстройством, и изменения психики выражены столь значительно, что она не может понимать значение своих действий и руководить ими.

ДД.ММ.ГГГГ П.В.А умерла, по делу произведена замена истца на его правопреемника М.Е.М, которая в последующем уточнила исковые требования и просила признать договор дарения от 20 июля 2017 года, заключенный между П.В.А и З.Е.И, в отношении домовладения N по "адрес" с кадастровым номером N, площадью 112 кв.м, и земельного участка с кадастровым номером N, площадью 883 кв.м, зарегистрированный ДД.ММ.ГГГГ, недействительной (ничтожной) сделкой. Применить последствия недействительности сделки в виде внесения в ЕГРН записи о прекращении права собственности З.И.И на домовладение N по "адрес" с кадастровым номером N и земельный участок с кадастровым номером N.

Решением Шпаковского районного суда Ставропольского края от 10 июня 2021 года исковые требования М.Е.М к З.Е.И о признании договора дарения домовладения и земельного участка недействительной сделкой, применении последствий недействительности сделки, удовлетворены.

Дополнительным решением Шпаковского районного суда Ставропольского края от 30 июля 2021 года суд взыскал с З.Е.И в пользу П.Р.И судебные расходы на оплату судебно-психиатрической экспертизы в размере 18870 рублей. В удовлетворении требований П.Р.И к З.И.И о взыскании судебных расходов на оплату услуг представителей в размере 60000 рублей - отказал.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 16 февраля 2022 года решение Шпаковского районного суда Ставропольского края от 10 июня 2021 года и дополнительное решение Шпаковского районного суда Ставропольского края от 30 июля 2021 года отменено. По делу принято новое решение, которым в удовлетворении исковых требований М.Е.М к З.Е.И о признании договора дарения домовладения и земельного участка от 20 июля 2017 года недействительной сделкой, применении последствий недействительности, сделки от 20 июля 2017 года, взыскании судебных расходов, отказано.

В кассационной жалобе истцом М.Е.М ставится вопрос об отмене апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 16 февраля 2022 года, как незаконного, необоснованного, вынесенного с существенными нарушениями материального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь статьей 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела допущены не были.

Как установлено судами и подтверждается материалами дела, 20 июля 2017 года между П.В.А и З.Е.И, являющейся ее дочерью, заключен договор дарения жилого "адрес" с кадастровым номером N, площадью 112 кв.м и земельного участка с кадастровым номером N, площадью 883 кв.м.

Из материалов дела усматривается, что решением Шпаковского районного суда Ставропольского края от 11 июля 2018 года П.В.А признана недееспособной.

Для разрешения вопроса о том, могла ли П.В.А по своему психическому состоянию понимать значение своих действий при заключении договора дарения 20 июля 2017 года принадлежащего ей жилого дома и земельного участка, определением Шпаковского районного суда Ставропольского края от 17 июля 2019 года по ходатайству стороны истца по данному делу была назначена судебная психиатрическая экспертиза.

Согласно выводам заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов от 21 августа 2019 года N 1479 ГБУЗ СК "Ставропольская краевая клиническая специализированная психиатрическая больница N 1", установлено, что П.В.А страдает психическим расстройством в форме сосудистой деменции. Однако для разрешения вопроса о выраженности у нее изменений психики на период заключения договора дарения 20 июля 2017 год экспертами были затребованы амбулаторная карта Шпаковской районной больницы, где она наблюдалась у невролога и у терапевта, указано о необходимости допросить этих специалистов, предоставить дело освидетельствования в бюро МСЭ, уточнить до какого времени она самостоятельно получала пенсию, расписывалась за нее; с кем проживала П.В.А до появления сиделки, услуги которой начали оплачивать с января 2018 года; кто оплачивал коммунальные услуги за дом в период 2017 года.

По ходатайству представителя истца М.Е.М адвоката Чечина С.Б. определением Шпаковского районного суда Ставропольского края от 1 сентября 2020 года по данному делу назначена посмертная дополнительная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза в отношении П.В.А

Из заключения экспертов Автономной некоммерческой организации "Центр Медицинских Экспертиз" от ДД.ММ.ГГГГ N следует, что эксперт З.И.И пришел к выводу, что из представленных для дополнительной посмертной комплексной судебной психолого-психиатрического экспертизы медицинских документов можно утверждать, что у П.В.А на юридически значимый период (а именно на момент подписания договора дарения 20.07.2017) наблюдалась сосудистая деменция (F01 по МКБ-10). На это указывают признаки неврологического неблагополучия мозга (дисциркуляторная энцефалопатия), ишемическая болезнь сердца, гипертоническая болезнь, острая недостаточность мозгового кровообращения и клиническая картина психического заболевания П.В.А через полгода после совершения юридически значимого деяния. На часть вопроса о начале заболевания не представляется возможным ответить в силу отсутствия медицинских данных за более ранние периоды.

Эксперт Н.К.В пришел к следующему выводу, что в период подписания договора дарения ДД.ММ.ГГГГ П.В.А находилась в психическом состоянии, обусловленном следующими причинами: возраст старения (73 года), церебрально-васкулярное заболевание с нарушением функции мозга с общемозговой симптоматикой (дисциркуляторная энцефалопатия, последствия ОНМК), сомато-неврологическое заболевание (гипертоническая болезнь 2 степени). Указанное состояние не исключало возможности П.В.А формально понимать значение своих действий (подписание договора дарения 20 июля 2017 года), но лишало возможности оценки ситуации сделки и понимания ее последствий (правовых, имущественных, социальных, семейных), то есть П.В.А на момент подписания договора дарения 20 июля 2017 года находилась в состоянии "порока воли". Поскольку в период, относящийся к совершению сделки, П.В.А не обсуждала с родственниками планов по заключению сделки, напрямую выражающую изменение отношения к ним, то это может свидетельствовать о том, что принятие решения по дарению домовладения не являлось самостоятельным и свободным от влияния извне.

Разрешая спор, руководствуясь положениями статей 9, 167, 168, 177, 218, 572 Гражданского кодекса Российской Федерации, положив в основу решения заключение посмертной дополнительной комплексной судебной психолого - психиатрической экспертизы от 12 марта 2021 года N Автономной некоммерческой организации "Центр Медицинских Экспертиз", суд первой инстанции исходил из того, что в момент подписания договора дарения от 20 июля 2017 года П.В.А болела психическим заболеванием и не могла понимать значение своих действий и не могла руководить ими, в связи с чем, пришел к выводу об удовлетворении исковых требований.

С указанными выводами суд апелляционной инстанции не согласился, указав, что в деле отсутствовали достоверные, относимые и допустимые доказательства того, что на момент совершения оспариваемой сделки П.В.А не могла понимать значения своих действий и руководить ими, в связи с чем, судебная коллегия пришла к выводу, что оснований для удовлетворения исковых требований о признании сделки недействительной у суда первой инстанции не имелось.

Согласно пункту 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В соответствии со статьей 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно статье 167 Гражданского кодекса Российской Федерации недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии с пунктами 2, 3 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Сделка, совершенная гражданином, впоследствии ограниченным в Дееспособности вследствие психического расстройства, может быть признана судом недействительной по иску его попечителя, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими и другая сторона сделки знала или Должна была знать об этом.

Согласно пункту 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 июня 2008 года N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо установить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть проведена судебно-психиатрическая экспертиза, в частности, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву заключения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ).

Судебная коллегия, установив, что эксперты АНО "Центр медицинских экспертиз", производившие судебно-психиатрическую экспертизу, не соответствуют предъявляемым к ним профессиональным и квалификационным требованиям, назначила по делу посмертную судебно-психиатрическую экспертизу.

Согласно выводам заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов от 17 января 2019 года N 51 ГБУЗ СК "Ставропольская краевая клиническая специализированная психиатрическая больница N 1", П.В.А на момент заключения договора дарения от 20 июля 2017 года обнаруживала признаки психического расстройства в форме органического расстройства личности сосудистого генеза (F07 по МКБ-Х). Это подтверждается данными медицинской документации о наблюдавшейся у неё в течение многих лет сосудистой патологии (гипертоническая болезнь, церебросклероз), что обусловило развитие у неё дисциркуляторной энцефалопатии (в 1995 году ей была установлена II группа инвалидности, бессрочно, с диагнозом: "Церебросклероз И. ХНМК И. Энцефалопатия II"), о появлении в последующем, на этом фоне, нарастающих интеллектуально-мнестических расстройств, в связи с выраженностью которых с 6 декабря 2017 года ей стал выставляться диагноз: "Сосудистая деменция" (как при первичном осмотре психиатром диспансерного отделения СККСПБ N1 6 декабря 2017 года, так и при прохождении освидетельствования во МСЭ 20 декабря 2017 года с определением при этом I группы инвалидности, при проведении судебно-психиатрической экспертизы 30 мая 2018 года в рамках гражданского дела о признании её недееспособной с последующим признанием её недееспособной решением Шпаковского районного суда от 11 июля 2018 года, при проведении судебно - психиатрической экспертизы от 21 августа 2019 года).

Однако определить выраженность у П.В.А изменений психики на период заключения договора дарения от 20 июля 2017 года не представляется возможным: предоставленная медицинская документация охватывает только период с 6 декабря 2017 года; в дубликате амбулаторной карты Шпаковской районной больницы данные о её осмотрах имеются с 24 декабря 2018 года; в выписке из амбулаторной карты этого же мед.учреждения есть сведения об осмотрах 23 ноября 2015 года и 16 мая 2016 года (т.е до оформления оспариваемого договора), но указаны только диагнозы: "Гипертоническая болезнь" и "Энцефалопатия неуточнённая", что недостаточно для оценки психического состояния; сведений о наличии у неё психических нарушений при этом не отмечалось и к психиатру она не направлялась; нет точных сведений о том, когда она перенесла ОНМК, что также затрудняет ретроспективную оценку психического состояния. Чётких временных параметров развития сосудистой деменции нет, всё происходит индивидуально, в зависимости от ряда факторов. Свидетельские показания неоднозначны: одни свидетели сообщают о выраженности у неё изменений психики на период заключения договора дарения от 20 июля 2017 года и ранее ("не узнавала людей, своих родственников, плохо ориентировалась в пространстве"), другие сообщают о её психической сохранности. А поэтому ответить на вопрос N2 определения не представляется возможным. В предоставленных материалах дела и медицинской документации сведений о наличии у П.В.А индивидуально-психологических-особенностей (внушаемость, подчиняемость), которые могли бы оказать существенное влияние на её поведение в исследуемой ситуации (оформление договора дарения от 20 июля 2017 года) не имеется.

Апелляционный суд пришел к выводу о том, что достаточных и достоверных доказательств, подтверждающих, что в момент совершения оспариваемой сделки П.В.А не могла понимать значение своих действий и руководить ими, в силу требований статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, истцом в суд не представлено. Медицинская документация о состоянии П.В.А в юридически значимый период отсутствовала, заключение посмертной судебно-психиатрической экспертизы, не дало однозначный ответ о том, могла ли понимать значение своих действий П.В.А при совершении оспариваемой сделки дарения, а также имелись противоречивые показания допрошенных судом первой инстанции свидетелей, которые не являются профильными специалистами и, отмечая для себя странности в поведении П.В.А, не могли дать объективную оценку ее способности понимать значение своих действий, в связи с чем, оснований для удовлетворения исковых требований о признании сделки недействительной не имеется.

Судебная коллегия кассационного суда считает, что фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств, а окончательные выводы суда основаны на правильном применении норм материального права и соблюдении норм процессуального права, мотивированы по правилам статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы о том, что суд не дал надлежащей оценки доказательствам, добытым в суде о том, что в момент совершения оспариваемой сделки П.В.А не была способна понимать значение своих действий, не имела намерения на отчуждение своего домовладения; суд не дал оценку по поводу недопустимости назначения дополнительной экспертизы в любое другое учреждение, кроме СКППБ N 1; судом было грубо нарушено процессуальное право при оценке доводов, явившихся для назначения судом апелляционной инстанции посмертной судебно-психиатрической экспертизы, отклоняются как необоснованные, поскольку при рассмотрении заявленного иска суд, правильно установив характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовав обстоятельства, имеющие значение для дела, и, оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, с учетом экспертного заключения от 17 января 2019 года, пришел к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении заявленных истцом требований.

Судебная коллегия суда апелляционной инстанции отметила, что экспертное заключение от 17 января 2019 года N 51 ГБУЗ СК "Ставропольская краевая клиническая специализированная психиатрическая больница N 1" выполнено в соответствии с положениями действующего законодательства; эксперты, имеющие специальное образование предупреждены об уголовной ответственности в предусмотренном законом порядке, полагая возможным исходить из выводов заключения посмертной судебно-психиатрической экспертизы. Кроме того отметила, что заключение экспертов не противоречит совокупности имеющихся в материалах дела доказательств.

В целом доводы кассационной жалобы не подтверждают существенных нарушений судом норм материального права, повлиявших на исход дела, по сути, выражают несогласие с выводами суда, сделанными с учетом установленных обстоятельств спора, и направлены на их переоценку, что не является основанием для отмены судебного постановления.

Поскольку нарушений норм материального или процессуального права, повлиявших на исход дела, допущено не было, выводы суда основаны на установленных ими фактических обстоятельствах дела, оснований для отмены в кассационном порядке судебного постановления, принятого по данному делу, по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ставропольского краевого суда от 16 февраля 2022 года, оставить без изменения, кассационную жалобу М.Е.М - без удовлетворения.

Председательствующий З.М. Ошхунов

Судьи Е.А. Росина

О.А. Поддубная