Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 19 мая 2022 г. по делу N 8Г-8508/2022[88-9746/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Латушкиной С. Б, судей Андугановой О.С, Гусева Д. А.

с участием прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Волковой

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-4146/2021 (УИД 42RS0019-01-2021-006210-56) по иску Плема В.Е. к акционерному обществу "Угольная компания Сибирская" о признании акта о несчастном случае на производстве утратившим силу, составлении и выдаче нового акта о несчастном случае на производстве, по кассационной жалобе представителя Плема В.Е. - Соболев Е.В. на решение Центрального районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 11 августа 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 11 января 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Андугановой О.С, объяснения представителя Плема В.Е. Соболев Е.В, действующего на основании доверенности от 8 июня 2021 г, поддержавшего кассационную жалобу, пояснения представителя Федерального казенного учреждения "Главное бюро медико - социальной экспертизы по Кемеровской области - Кузбассу" Фионова Д.А, действующего на основании доверенности N 10 января 2022 г, заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Волковой, возражавшего против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Плема В.Е. обратился в суд с иском к акционерному обществу "Угольная компания Сибирская" (далее - АО "Угольная компания Сибирская") о признании акта о несчастном случае на производстве утратившим силу, составлении и выдаче нового акта о несчастном случае на производстве.

В обоснование заявленных требований Плема В.Е. указал, что согласно трудовому договору от 23 апреля 2018 г. N с 23 апреля 2018 г. он состоял в трудовых отношениях с АО "Угольная Компания Сибирская" в качестве машиниста горных выемочных машин 5 разряда участка по проведению горных выработок "адрес"

22 мая 2018г. при производстве работ по проведению вентиляционного штрека 63-13 истец получил "данные изъяты". В результате несчастного случая на производстве, по результатам расследования ответчиком был составлен акт формы Н-1. В пункте 8.2 акта указан диагноз: " "данные изъяты"

Обращаясь с иском в суд, Плема В.Е. ссылался на то, что по истечении полугода амбулаторного лечения состояние здоровья стало ухудшаться, в связи с чем, он был направлен в ГАУЗ ПКБ "данные изъяты"", где ему были диагностированы "данные изъяты". Согласно справке о заключительном диагнозе формы N/у истцу установлен диагноз: " "данные изъяты"

В соответствии с указанным диагнозом учреждением МСЭ истцу установлено впервые N утраты профессиональной трудоспособности.

При повторном освидетельствовании в марте 2020 года степень утраты профессиональной трудоспособности уменьшена до N. Как пояснили истцу, принятое при первичном освидетельствовании решение об установлении степени утраты профессиональной трудоспособности в размере N было ошибочным, так как специалисты бюро МСЭ филиала N руководствовались диагнозом, указанным в заключении врачебной комиссии от 10 февраля 2020г. N и не убедились в наличии этого же диагноза в акте формы Н-1, что является обязательным, так как подтверждает связь новых выявленных травм и их последствий с производством.

Истец указывает, что в связи с изменением в меньшую сторону степени утраты профессиональной трудоспособности был снижен и размер ежемесячной страховой выплаты, что привело к ущемлению его прав.

Плема В.Е. просил суд признать утратившим силу акт о несчастном случае на производстве формы Н-1 от 14 декабря 2018 г. N; обязать ответчика составить и выдать новый акт формы Н-1 о произошедшем ДД.ММ.ГГГГ несчастном случае на производстве, с учетом всех установленных повреждений здоровья, перечисленных в медицинской справке от 7 апреля 2021 г. N: "Последствия производственной травмы 22.05.2018 в виде "данные изъяты" взыскать с ответчика в его пользу судебные расходы в размере 25000 рублей.

Решением Центрального районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 11 августа 2021 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 11 января 2022 г. в удовлетворении иска Плема В.Е. к АО

"УК Сибирская"" о признании акта о несчастном случае на производстве утратившим силу, обязании составить и выдать новый акт о несчастном случае на производстве, отказано.

В кассационной жалобе представитель Плема В.Е. - Соболев Е.В. просит об отмене или изменении вынесенных по делу судебных постановлений и удовлетворении исковых требований в полном объеме.

В обоснование доводов кассационной жалобы указано на неправильное применение судами норм материального права, неприменение закона, подлежащего применению и применение закона, не подлежащего применению. Так, судами не учтено, что в нарушение 3-х и 15-ти дневных сроков расследования легких и тяжелых травм, установленных ч.1 ст.229.1 Трудового Кодекса Российской Федерации факт несчастного случая с истцом был сокрыт и в мае 2018 года не расследован, акт не составлен.

К моменту создания работодателем оспариваемого акта 14 декабря 2018г. и задолго до этой даты, истец госпитализирован и уже был известен другой более полный диагноз, поставленный медицинским учреждением ГБУЗ КО "Областная клиническая ортопедо-хирургическая больница восстановительного лечения", который должен был затребовать работодатель у этого учреждения, либо в ГБУЗ КО Осинниковская ГБ, где на длительное время был госпитализирован и проходил лечение истец, но не в ГБУЗ КО "Новокузнецкая клиническая больница N".

Также представителем истца указано, что суды не учли и не применили норму абз.4 Приложения N 3 к Приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 15 апреля 2005 г. N 275 "Рекомендации по заполнению учетной формы N315/y ", необходимую для применения при разрешения данного правоотношения, неправильно применили норму абз. 1 указанного нормативного акта, в силу чего вынесенные судебные постановления не могут являться законными.

Представитель истца полагает, что довод судебных инстанций о том, что истец не проинформировал об изменении диагноза работодателя (не предоставил справку формы 316/у "Медицинское заключение о заключительном диагнозе"), не имеет какого-либо значения для дела, поскольку в комиссию по расследованию работодатель должен был пригласить пострадавшего или его представителя (абз. 10 ст. 229 Трудового Кодекса Российской Федерации) и получить от него необходимую уточняющую информацию, произвести новый запрос в медучреждение, куда был госпитализирован пострадавший, либо в случае неявки доказать суду неуважительность причин неприбытия пострадавшего, что сделано не было. Более того, работодатель использовал устаревший диагноз для целей сокрытия более тяжелой травмы, ухода от ответственности.

Суд, подтверждая законность действий работодателя, не проверил в этой части законность расследования, которое только по наличию одного этого факта, свидетельствующего о нарушении порядка расследования, признается незаконно осуществленным расследованием и подлежит пересмотру с выдачей нового акта (ч. 1 ст. 229.3 Трудового Кодекса Российской Федерации). Апелляционная инстанция согласилась с незаконным решением. Неполнота исследования имеющихся доказательств по делу свидетельствует о нарушении процессуальных норм судебными инстанциями и повлекла неправильное определение значимых обстоятельств.

Также, судебные инстанции применив данный довод, как одно из оснований для отказа истцу в удовлетворении иска, не учли и не применили норму абз. 10 ст. 229 Трудового Кодекса Российской Федерации о праве пострадавшего на участие в расследовании, и в силу этого нарушения вынесенные ими судебные постановления являются незаконными, так как не применена норма, подлежащая применению в данном случае.

Представитель истца указывает, что вывод суда апелляционной инстанции о необоснованности доводов истца и его представителя о составлении акта формы Н-1 с нарушениями, в том числе по мотиву отсутствия в акте диагноза, предусмотренного справкой о заключительном диагнозе (формы 316/у), что привело к изменению степени утраты профессиональной трудоспособности, является надуманным, так как нет данных о том, что МСЭ руководствовалась данной справкой.

Относительно доводов кассационной жалобы от Прокурора Кемеровской области - Кузбасса поступили возражения, в которых Прокурор Кемеровской области просит оставить судебные акты без изменения.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела судом кассационной инстанции. В судебное заседание суда кассационной инстанции не явились представитель ответчика АО "УК Сибирская", представитель третьего лица Государственного учреждения - Кузбасского регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации, представитель третьего лица - Государственной инспекции труда в Кемеровской области, сведений о причине неявки не представили.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь положениями ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, заслушав пояснения представителя Плема В.Е. Соболев Е.В, поддержавшего кассационную жалобу, пояснения представителя Федерального казенного учреждения "Главное бюро медико - социальной экспертизы по Кемеровской области - Кузбассу", заключение прокурора восьмого отдела (кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Волковой, возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит жалобу не подлежащей удовлетворению.

В соответствии с ч. 1 ст. 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В интересах законности кассационный суд общей юрисдикции вправе выйти за пределы доводов кассационных жалобы, представления. При этом суд не вправе проверять законность судебных постановлений в той части, в которой они не обжалуются, а также законность судебных постановлений, которые не обжалуются (ч. 2 ст. 379.6 ГПК РФ).

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (ч. 1 ст. 379.7 ГПК РФ).

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций, незаконными, исходя из следующего.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что 22 мая 2018 г. в период работы в АО "УК Сибирская", истец Плема В.Е. повредил здоровье в результате несчастного случая на производстве: "данные изъяты"

В пункте 8.2 указанного акта указаны характер полученных повреждений: "данные изъяты"

Заключением МСЭ, что подтверждается справкой N N от 22 февраля 2019 г, истцу установлено N% утраты профессиональной трудоспособности, на срок с 13 февраля 2019 г. до 1 марта 2020 г, в связи с чем Фондом социального страхования истцу была назначена ежемесячная страховая выплата в размере 26 394, 12 руб. с 1 августа 2019 г. по 1 марта 2020 г.

Согласно справке N N от 5 марта 2020 г. истцу при очередном проведении медико-социальной экспертизы установлено 10 % утраты профессиональной трудоспособности, на срок с 12 февраля 2020 г. по 1 марта 2022 г.

На основании приказа филиала N ГУ КРОФСС РФ N от 17 марта 2020 г. истцу перерассчитана и продлена ежемесячная страховая выплата в размере 9061, 98 руб, срок выплаты определен с 1 марта 2020 г. по 1 марта 2022 г.

Из медицинской справки N от 7 апреля 2021 г, выданной ГБУЗ "Осинниковская городская больница" по учётной форме N316/у, следует заключительный диагноз истца в результате несчастного случая на производстве: "Последствия производственной травмы 22 мая 2018 г. в виде тракционного повреждения правого плечевого сплетения, с компрессионно-демиелинизирующей невропатией нервов справа: подкрыльцевого, кожномышечного, подлопаточного, правого лучевого нерва, срединного и локтевого нервов, комбинированной контрактуры правого плечевого сустава. Импинджмент - синдром. Консолидированный перелом шиловидного отростка локтевой кости справа. Стойкие умеренные нарушения нейромышечных, скелетных и связанных с движением (статодинамических) функций".

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что истцом не доказаны доводы искового заявления и они не основаны на нормах действующего законодательства, регулирующего спорные правоотношения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским Кемеровского областного суда от 11 января 2022 г. решение Центрального районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 11 августа 2021 г. оставлено без изменения.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции оснований не согласиться с выводами судов первой и апелляционной инстанции по доводам кассационной жалобы не усматривает, поскольку эти выводы соответствуют материалам дела, нормам права, подлежащим применению к спорным отношениям, и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

В силу ч. 1 ст. 210 Трудового кодекса Российской Федерации обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда.

Частью 1 ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

На основании ст. 227 Трудового кодекса Российской Федерации расследованию и учету подлежат несчастные случаи, происшедшие с работниками и другими лицами, участвующими в производственной деятельности работодателя (в том числе, с лицами, подлежащими обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний), при исполнении ими трудовых обязанностей или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем либо совершаемых в его интересах.

Обязанность по принятию необходимых мер по организации и обеспечению надлежащего и своевременного расследования несчастного случая и оформлению материалов расследования возлагается на работодателя статьей 228 Трудового кодекса Российской Федерации.

Порядок оформления материалов расследования несчастных случаев на производстве предусмотрен ст.230 Трудового кодекса Российской Федерации.

Так, согласно ч. 1 ст.230 Трудового кодекса Российской Федерации по каждому несчастному случаю, квалифицированному по результатам расследования как несчастный случай на производстве и повлекшему за собой необходимость перевода пострадавшего в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, на другую работу, потерю им трудоспособности на срок, не менее одного дня либо смерть пострадавшего, оформляется акт о несчастном случае на производстве по установленной форме в двух экземплярах, обладающих равной юридической силой, на русском языке либо на русском языке и государственном языке республики, входящей в состав Российской Федерации.

При несчастном случае на производстве с застрахованным составляется дополнительный экземпляр акта о несчастном случае на производстве (ч.3 ст. 230 Трудового кодекса Российской Федерации).

В соответствии с ч. 1 ст.230.1 Трудового кодекса Российской Федерации каждый оформленный в установленном порядке несчастный случай на производстве регистрируется работодателем (его представителем), осуществляющим в соответствии с решением комиссии (в предусмотренных настоящим Кодексом случаях государственного инспектора труда, самостоятельно проводившего расследование несчастного случая на производстве) его учет, в журнале регистрации несчастных случаев на производстве по установленной форме.

Постановлением Минтруда России от 24 октября 2002 г. N 73 (ред. от 14 ноября 2016 г.) "Об утверждении форм документов, необходимых для расследования и учета несчастных случаев на производстве, и положения об особенностях расследования несчастных случаев на производстве в отдельных отраслях и организациях", в соответствии со ст. 229 Трудового кодекса Российской Федерации и Постановлением Правительства Российской Федерации от 31 августа 2002 года N 653 "О формах документов, необходимых для расследования и учета несчастных случаев на производстве, и особенностях расследования несчастных случаев на производстве", утверждено Положение об особенностях расследования несчастных случаев на производстве в отдельных отраслях и организациях, которое устанавливает с учетом статей 227-231 Трудового кодекса Российской Федерации обязательные требования по организации и проведению расследования, оформления и учета несчастных случаев на производстве, происходящих в организациях и у работодателей - физических лиц с различными категориями работников (граждан).

В соответствии с приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 15 апреля 2005 г. N 275 "О формах документов, необходимых для расследования несчастных случаев на производстве", утверждены две учетные формы: форма N/у "Медицинское заключение о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести" и форма N/у "Справка о заключительном диагнозе пострадавшего от несчастного случая на производстве".

В данном приказе указано, что учетная форма N/у "Медицинское заключение о характере полученных повреждений здоровья в результате несчастного случая на производстве и степени их тяжести" заполняется в соответствии со схемой определения тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве, утвержденной приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N, и выдается по запросу организации, индивидуального предпринимателя медицинской организацией, куда впервые обратился за медицинской помощью пострадавший в результате несчастного случая на производстве, незамедлительно после поступления запроса.

Именно данные учетной формы N/у указываются в пункте 8.2 акта формы Н-1, поименованном как "Характер полученных повреждений и орган, подвергшийся повреждению, медицинское заключение о тяжести повреждения здоровью".

Исходя из буквального толкования Приказа Минздравсоцразвития Российской Федерации от 15 апреля 2005 г. N 275 "О формах документов, необходимых для расследования несчастных случаев на производстве" степень тяжести повреждений здоровья при несчастных случаях на производстве определяется по представленным данным медицинской организацией, куда впервые обратился за медицинской помощью пострадавший в результате несчастного случая на производстве, и по запросу самой организации - в данном случае работодателя АО "УК Сибирская".

Из материалов дела следует, в том числе из акта о несчастном случае на производстве N от 14 декабря 2018 г, после получения травмы на производстве истец поехал в Государственное бюджетное учреждение здравоохранения "адрес", где ему был поставлен диагноз "данные изъяты"

Данные, указанные в медицинском заключении N от 27 ноября 2018 г, выданным "адрес" были отражены работодателем в пункте 8.2 акта о несчастном случае на производстве N от 14 декабря 2018г, как это предусмотрено Приказом Минздравсоцразвития Российской Федерации от 15 апреля 2005 г. N 275 "О формах документов, необходимых для расследования несчастных случаев на производстве".

С учетом изложенного, вопреки доводам жалобы, оснований для признания утратившим силу акта о несчастном случае на производстве N от 14 декабря 2018 г. у суда не имелось, поскольку оспариваемый акт соответствует указанным выше правовым нормам.

Кроме того, внесение изменений в акт формы Н-1 о несчастном случае на производстве после установления окончательного диагноза в результате дополнительного обследования и лечения пострадавшего, в том числе на основании справки о заключительном диагнозе учетной формы N/у, нормами действующего законодательства не предусмотрено.

Таким образом, выводы судов первой и апелляционной инстанций об отказе в иске являются правильными.

Доводы жалобы представителя истца о нарушении прав истца бездействием работодателя, не желающего изменить содержание оспариваемого акта, основаны на неверном толковании норм действующего законодательства, поскольку действия работодателя при произошедшем несчастном случае соответствуют требованиям нормативных актов Российской Федерации.

Доводы жалобы об изменении степени утраты профессиональной трудоспособности в меньшую сторону (с 30% до 10%) именно по причине неполного изучения диагноза, были проверены судами первой и апелляционной инстанций и нашли свое подтверждение. Вместе с тем, указанные обстоятельства возникли не в результате действий, либо бездействия работодателя - АО "УК "Сибирская", и не связаны с оформлением акта о несчастном случае на производстве.

Согласно ст. 3 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" под профессиональной трудоспособностью понимается способность человека к выполнению работы определенной квалификации, объема и качества, а под степенью утраты профессиональной трудоспособности понимается выраженное в процентах стойкое снижение способности застрахованного осуществлять профессиональную деятельность до наступления страхового случая.

Согласно п. 3 ст. 11 указанного выше Федерального закона степень утраты застрахованным профессиональной трудоспособности устанавливается учреждением медико-социальной экспертизы.

Во исполнение указанного Федерального закона Правительством Российской Федерации принято Постановление от 16 октября 2000 г. N 789 "Об утверждении Правил установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" (далее - Правила N 789).

Пунктом 4 Правил N 789 предусмотрено, что освидетельствование пострадавшего проводится в учреждении медико-социальной экспертизы по месту его жительства либо по месту прикрепления к государственному или муниципальному лечебно-профилактическому учреждению здравоохранения.

Степень утраты профессиональной трудоспособности устанавливается в процентах, исходя из оценки потери способности осуществлять профессиональную деятельность вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания в соответствии с критериями определения степени утраты профессиональной трудоспособности (пункт 2 Правил N 789).

Согласно п.12 Правил N 789 на основе полученных документов и сведений, личного осмотра пострадавшего определяется степень утраты его профессиональной трудоспособности, исходя из оценки имеющихся у пострадавшего профессиональных способностей, психофизиологических возможностей и профессионально значимых качеств, позволяющих продолжать выполнять профессиональную деятельность, предшествующую несчастному случаю на производстве и профессиональному заболеванию, того же содержания и в том же объеме либо с учетом снижения квалификации, уменьшения объема выполняемой работы и тяжести труда в обычных или специально созданных производственных условиях.

В соответствии с пунктом 17 Правил N 789 в случае, если пострадавший может продолжать профессиональную деятельность с умеренным или незначительным снижением квалификации, либо с уменьшением объема выполняемой работы, либо при изменении условий труда, влекущих снижение заработка, или если выполнение его профессиональной деятельности требует большего напряжения, чем прежде, устанавливается степень утраты профессиональной трудоспособности от 10 до 30 процентов.

Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 18 июля 2001 г. N 56 утверждены Временные критерии определения степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (которые действовали на момент проведения медико-социальных экспертиз в отношении истца).

Степень утраты профессиональной трудоспособности определяется исходя из последствий повреждения здоровья вследствие несчастного случая на производстве с учетом имеющихся у пострадавшего профессиональных способностей, психофизиологических возможностей и профессионально значимых качеств, позволяющих продолжать выполнять профессиональную деятельность, предшествующую несчастному случаю на производстве и профессиональному заболеванию, того же содержания и в том же объеме либо с учетом снижения квалификации, уменьшения объема выполняемой работы и тяжести труда в обычных, специально созданных производственных или иных условиях; выражается в процентах и устанавливается в пределах от 10 до 100 процентов (пункт 1 Временных критериев).

В случаях, когда пострадавший может в обычных производственных условиях выполнять профессиональный труд с умеренным или незначительным снижением квалификации, либо с уменьшением объема выполняемой работы, либо при изменении условий труда, влекущих снижение заработка пострадавшего, или если выполнение его профессиональной деятельности требует большего напряжения, чем прежде, устанавливается от 10 до 30 процентов утраты профессиональной трудоспособности.

Из ответа на запрос суда апелляционной инстанции, поступившего из ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области" Минтруда России следует, что первичная медико-социальная экспертиза в отношении истца была проведена очно в бюро МСЭ N 20 13 февраля 2019 г. - 22 сентября 2019 г, установлен диагноз: "данные изъяты"

Повторная медико-социальная экспертиза в отношении истца была проведена очно в бюро N 12 февраля 2020 г. - 5 марта 2020 г. Установлен диагноз: " "данные изъяты"

При этом, при повторном освидетельствовании пострадавшего в бюро N 5 марта 2020 г. специалисты убедились в наличии только одного диагноза в "данные изъяты"

Решение бюро МСЭ N от 5 марта 2020 г. в части установления 10% утраты профессиональной трудоспособности истец не обжаловал.

В связи с обращением Плема В.Е. в суд с настоящим иском, а также в порядке контроля решения бюро МСЭ от 25 февраля 2018 г, экспертным составом N главного бюро ФКУ "ГБ МСЭ по Кемеровской области ? Кузбассу" Минтруда России 9 сентября 2021 г. 28 сентября 2021 г. была проведена заочная медико-социальная экспертиза.

В соответствии с п. 29 Правил N 789 переосвидетельствование пострадавшего ранее сроков, указанных в п. 27 настоящих Правил, производится, в том числе, в случае выявления фактов необоснованно вынесенного решения (в том числе по подложным документам) или обжалования пострадавшим, работодателем (страхователем), страховщиком решения учреждения медико-социальной экспертизы в установленном порядке.

При переосвидетельствовании в порядке контроля истцу установлен диагноз (с учетом справки N/у о заключительном диагнозе): "данные изъяты"

По результатам переосвидетельствования в порядке контроля решение бюро МСЭ N изменено в части установления N утраты профессиональной трудоспособности, определено N утраты профессиональной трудоспособности на два года ? с 12 февраля 2020 г. до 1 марта 2022 г. Выписка об установлении 10% утраты профессиональной трудоспособности серии N N, N от 25 февраля 2020 г, выданные в бюро N отменены. По результатам освидетельствования выписана справка об установлении 30% утраты профессиональной трудоспособности серии МСЭ-2017 N от 9 сентября 2021 г.

С учетом изложенного, доводы жалобы представителя истца о составлении акта формы Н-1 с нарушениями, в том числе по мотиву отсутствия в акте диагноза, предусмотренного справкой о заключительном диагнозе (формы N/у), что привело к изменению степени утраты профессиональной трудоспособности, являются необоснованными.

Выводы судов соответствуют положениям норм материального права, регулирующим спорные правоотношения сторон, сделаны на основании совокупности проанализированных судом доказательств и при правильном установлении обстоятельств, имеющих значение по делу.

С учетом изложенного, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены обжалуемых судебных постановлений.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Центрального районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 11 августа 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 11 января 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу представителя Плема В.Е. - Соболев Е.В. - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: