Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 23 июня 2022 г. по делу N 8Г-12113/2022[88-13418/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Юровой О.В.

судей Бросовой Н.В, Непопалова Г.Г.

с участием прокурора Вострокнутовой В.К.

рассмотрела в открытом судебном заседании в помощью видеоконференцсвязи кассационную жалобу Сергеева Александра Романовича на решение Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 29 октября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 9 февраля 2022 года по гражданскому делу N 2-562/2020 по иску Сергеева Александра Романовича к ООО "Птицефабрика "Вараксино" о компенсации морального вреда за действие (бездействие), причиненное работодателем и взыскании судебных расходов, Заслушав доклад судьи Бросовой Н.В, пояснения истца Сергеева А.Р. и его представителя адвоката Белоковыльского М.С, возражения представителей ответчика ООО "Птицефабрика "Вараксино" по доверенностям Чернышевой Ю.В. и Савиной О.А, заключение прокурора Вострокнутовой В.К, проверив материалы дела, судебная коллегия

установила:

Сергеев А.Р. обратился в суд с иском о взыскании с ответчика ООО "Птицефабрика "Вараксино" морального вреда, причиненного действием (бездействием) работодателя, в размере 1 000 000 рублей. Требования были мотивированы тем, что истцом осуществлялись трудовые отношения с ответчиком в период с 23 декабря 2015 года по 18 октября 2018 года. Трудовая деятельность в качестве оператора птицефабрик и механизированных ферм входила в служебные обязанности истца. При исполнении должностной функции на территории ответчика, 30 ноября 2016 года, истец явился непосредственным участником несчастного случая на производстве, выразившимся в падении со скользкого пола помещения при оперативном ручном отлове и транспортировке куриц для реализации продукции. Как работник, осуществляющий трудовую функцию на указанном предприятии, истец испытал длительное расстройство здоровья, долговременное посещение лечебных организаций, в течение декабря 2016 года по 14 февраля 2019 года, приемным отделением БУЗ УР ГБ МЗ УР был диагностирован ушиб посттравматический гемо-синовит правового коленного сустава. Врачебной комиссией 16 октября 2018 года было составлено медицинское заключение, признававшее временно непригодным по состоянию здоровья к отдельным видам работ на производстве. Таким образом, истец был лишен возможности дальнейшей реализации сложившихся условий труда. 18 октября 2018 года истцом была пройдена консультация (обследование) в ЛД Барсмед, той же датой ответчик прекратил трудовые отношения с формулировкой (правовой квалификацией) - отсутствие у работодателя соответствующей работы (п.8 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации). Работодатель скрыл от государственных органов, уполномоченных в сфере труда, от частности от Государственной инспекции труда, факт несчастного случая на своей территории, произошедший с работником.

Действующее законодательство среди значимых обязанностей работодателя возлагает обязанность по обеспечению безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда. Именно необеспечение безопасных условий труда для истца его работодателями, в том числе и предприятием ответчика, повлекло ухудшение его состояния здоровья, возникновение у него вышеуказанного заболевания, испытания непреодолимых физических и нравственных страданий, связанных с невозможностью реализации конституционно установленного права на труд и его свободное распоряжение, на протяжении длительного периода времени передвижение осуществлялось на костылях как вспомогательной системы, в костно-мышечную систему вмонтирован штырь. Факт несчастного случая на производстве как события, произошедшего в действительности, подтверждается свидетельскими показаниями ФИО16. Согласно действующему законодательству каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья, вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке. В данном случае имело место бездействие работодателя по неустановлению (надлежащей фиксации) несчастного случая на производстве, а также непринятие мер по сглаживанию образовавшегося вреда. В качестве правового обоснования заявленных требований, истец сослался на положения ст.ст.7, 37, 46 Конституции Российской Федерации, ст.ст. 11, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, п.3 ч. 2 ст.8 ФЗ N 125 "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний". В процессе рассмотрения дела истцом в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации были увеличены исковые требования, дополнительно истец просил суд взыскать расходы на проведение судебной экспертизы в размере 25 000 рублей, заявление принято к производству суда.

Решением Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 29 октября 2020 года исковые требования Сергеева Александра Романовича к ООО "Птицефабрика "Вараксино" о компенсации морального вреда за действие (бездействие), причиненное работодателем и взыскании судебных расходов, оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 9 февраля 2022 года решение Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 29 октября 2020 года оставлено без изменений.

В кассационной жалобе, поданной Сергеевым А.Р, ставится вопрос об отмене судебных постановлений и принятии нового решения об удовлетворении требований.

Истец Сергеев А.Р. и его представитель адвокат Белоковыльский М.С, в судебном заседании поддержали доводы кассационной жалобы, просили отменить судебные акты и удовлетворить требования.

Представители ответчика ООО "Птицефабрика "Вараксино" по доверенностям Чернышева Ю.В. и Савина О.А. в судебном заседании возражали против доводов кассационной жалобы, просили оставить без изменения судебные акты, по основаниям, указанным в отзыве.

Иные стороны в заседание судебной коллегии не явились, извещались надлежащим образом и своевременно.

Руководствуясь положениями ч. 5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, надлежащим образом извещенных о дне слушания дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав пояснения истца Сергеева А.Р. и его представителя адвоката Белоковыльского М.С, возражения представителей ответчика ООО "Птицефабрика "Вараксино" по доверенностям Чернышевой Ю.В. и Савиной О.А, заключение прокурора Вострокнутовой В.К, полагавшей судебные акты правильными, а доводы кассационной жалобы необоснованными, судебная коллегия находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Согласно части первой статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Как установлено судом, Сергеев А.Р. принят на работу в ООО "Птицефабрика "Вараксино" 23 декабря 2015 года оператором птицефабрики и механизированных ферм участка перевода и отлова птицы.

Приказом от 17 октября 2018 года истец уволен с 18 октября 2018 года по п.8 ч.1 ст. 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

В период работы истцом получена травма, в результате которой он длительное время находился на амбулаторном и стационарном лечении, был госпитализирован в ПФМИЦ для оперативного лечения - артроскопии правого коленного сустава.

Согласно первоначальным доводам истца им получена травма 30 ноября 2016 года в результате падения при подскальзывании на скользком полу при отлове и транспортировке птицы. В последующем, в своих доводах, истец указал на то, что достоверной датой причинения ему травмы является 08 декабря 2016 года. По утверждению истца, травма является производственной, получена 08 декабря 2016 года в результате не приведения рабочего места в надлежащие (нормальные) условия - наличие наледи на лестнице, что в свою очередь, привело к падению истца и его травмированию.

Стороной ответчика факт получения Сергеевым А.Р. травмы в период нахождения сторон в трудовых отношениях не оспаривается, оспаривается, что травма получена в результате несчастного случая на производстве.

Согласно табелю учета рабочего времени за ноябрь и декабрь 2016 года Сергеев А.Р. находился на рабочем месте с 30 ноября по 07 декабря 2016 года полные рабочие дни, жалобы на ухудшение состояния своего здоровья не высказывал, информацию о несчастном случае, произошедшем на производстве не сообщал, с работы не отлучался, в больницу не отпрашивался.

08 декабря 2016 года Сергеев А.Р. отработал половину смены, о чем свидетельствует отметка в табеле учета - условное обозначение Я4.

08 декабря 2016 года в 14.15 часов Сергеев А.Р. находился в БУЗ УР "Городская больница N3 МЗ УР".

Из справки, предоставленной по результатам осмотра, установлено, что слов самого пациента Сергеева А.Р, травма была получена им 30 ноября 2016 года в 06.30 часов в результате падения на улице с.Вараксино.

С 09 декабря 2016 года по 31 декабря 2016 года истец находился на больничном с выплатой пособия по временной нетрудоспособности.

Согласно заключению эксперта БУЗ УР "БСМЭ МЗ УР" N 3826 от 29 июня 2018 года, представленного на основании постановления следователя Завьяловского МСО СУ СК РФ по УР от 03 июня 2018 года, у Сергеева А.Р. имелась закрытая травма правового коленного сустава в виде повреждения внутреннего мениска и передней крестообразной связки сустава с кровоизлиянием в полость. Согласно заключению, травма сустава была получена в результате падения на лестничном марше, давность травмы эксперт посчитал возможным отнести к первой декаде декабря 2016 года. В выводах экспертов в заключении N 1006-20 от 15 сентября 2020 года, представленного по результатам проведенной судебной медицинской экспертизы, указано, что определить давность и механизм получения Сергеевым А.Р. травмы не представилось возможным в связи с отсутствием объективной информации о сроках и обстоятельствах ее получения.

Согласно заявлению истца, адресованного руководителю Завьяловского межрайонного следственного отдела СУ СК России по УР, о получении производственной травмы, истец указал, что днем 06 марта 2017 года в помещении ООО "Птицефабрика "Вараксино" он поскользнулся на покрашенной краской лестнице, упал правым боком, почувствовал резкую боль в правом коленном суставе.

Согласно сведениям, представленным работодателем 06 марта 2017 года Сергеев А.Р. находился в отпуске без сохранения заработной платы на основании собственного заявления (приказ от 06 марта 2017 года N/оп-о).

Из протокола судебного заседания от 20 октября 2020 года также установлено, что на вопрос представителя ответчика представитель истца указал, что при обращении в следственные органы в заявлении им было указано на дату получения травмы - 30 ноября 2016 года.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, оценив представленные доказательства в их совокупности по правилам ст. 67 ГПК РФ, исходил из того, что суду не представлено достоверных и допустимых доказательств получения истцом 08 декабря 2016 года травмы в рабочее время, на рабочем месте, при выполнении им его трудовых обязанностей. Суд усмотрел недобросовестность в действиях стороны истца, которая в ходе рассмотрения дела изменяла показания относительно даты получения травмы, а именно 30 ноября 2016 года, 08 декабря 2016 года, 06 марта 2017 года.

Суд отклонил показания свидетеля ФИО9, пояснившего, что он был очевидцем падения Сергеева А.Р, поскольку его показания полной необходимой информации о месте и времени происшествия не содержат, приблизительное время и дату происшествия не назвал, указанное им место падения - скользкий порог не согласуется с доводами истца о падении на лестнице.

Судом установлено, что с момента первого обращения за медицинской помощью до подачи заявления в следственные органы или в суд истец не довел до ответчика или Государственной инспекции труда о получении травмы в результате несчастного случая на производстве, данное обстоятельство также отражено в медицинских документах и листке временной нетрудоспособности, что явилось бы основанием для уведомления работодателя о данном факте. Не оспаривал данное обстоятельство и сам истец в ходе рассмотрения дела, ссылаясь, в одних из показаний, на угрозу увольнением со стороны представителя работодателя, в других - на отсутствие свидетелей или на длительное нахождение на больничном.

Свидетель ФИО9 при опросе судом также указал, что работодателю о произошедшем случае с Сергеевым А.Р. никому не сообщал, причин для этого не было.

В журнале регистрации несчастных случаев на производстве факт получения Сергеевым А.Р. травмы зафиксирован не был.

В Государственную инспекцию труда сведения о случившемся происшествии с Сергеевым А.Р. не поступали.

Следовательно, в материалы дела не представлено доказательств тому, что истец или его поверенное лицо в установленном законом порядке уведомили ответчика или уполномоченные органы о факте несчастного случая, комиссия по расследованию несчастного случая работодателем не созывалась, расследование несчастного случая ей не проводилось.

Принимая во внимание изложенное, суд первой инстанции пришел к выводу, что истцом получена травма коленного сустава в период нахождения в трудовых отношениях с ответчиком. Вместе с этим, суду не представлено допустимых и достоверных доказательств тому, что данная травма получена истцом во время нахождения истца на рабочем месте в рабочее время, при исполнении им своих трудовых обязанностей. При оформлении листков нетрудоспособности причиной нетрудоспособности указаны коды нетрудоспособности "01 заболевание". Также суду не представлены сведения об уведомлении об этом работодателя.

Доводы истца о невозможности сообщить о случившемся с ним на рабочем месте незамедлительно, как того требует ст. 214 Трудового кодекса Российской Федерации, а также положения Производственной инструкции, суд посчитал несостоятельными, поскольку согласно его же доводам, именно сотрудник работодателя - медицинский работник направил его в больницу.

Сотрудникам медицинского учреждения сведения о получении им травмы на производстве также сообщено не было, при оформлении листка нетрудоспособности с 09 декабря 2016 года по 28 декабря 2016 года причиной нетрудоспособности медицинским работником указан код нетрудоспособности "01 - заболевание" со слов истца, т.е. сам работник не связывал полученную им травму с производством.

Факт осведомленности работодателя о нахождении работника на больничном в связи с общим заболеванием не является безусловным основанием для проведения расследования.

При таких обстоятельствах, суд посчитал доводы истца о том, что работодатель был уведомлен о несчастном случае со своим работником, однако в нарушение требований ст. 228, 229 Трудового кодекса Российской Федерации не проинформировал о случившемся соответствующие органы, не создал комиссию по расследованию несчастного случая, несостоятельными.

Суд исходил из того, что факт причинения истцу повреждения здоровья в результате несчастного случая на производстве, в связи с необеспечением работодателем безопасных условий труда и неознакомлением истца с правилами действий при отлове куриц в зимнее время подтверждения своего в ходе рассмотрения дела не нашел, и пришел к выводу об отсутствии оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда.

Доводы представителя ответчика о том, что истцом пропущен срок для обращения в суд с настоящим иском, признан судом несостоятельным, поскольку законом не предусмотрена исковая давность по данному требованию.

С выводом об отсутствии оснований для удовлетворения требований, согласился суд апелляционной инстанции, указав, что для квалификации несчастного случая, связанного с производством, необходимо, чтобы работник получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении обязанностей по трудовому договору или выполнении какой-либо работы по поручению работодателя (его представителя), а также при осуществлении иных правомерных действий, обусловленных трудовыми отношениями с работодателем или совершаемых в его интересах как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем (или на личном транспортном средстве в случае его использования в производственных (служебных) целях по распоряжению работодателя (его представителя) либо по соглашению сторон трудового договора), и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть.

Основанием иска Сергеева А.Р. для компенсации морального вреда является то, что ответчик не обеспечил безопасные условия труда истцу, а именно не выдал ему специальную одежду, не убрал наледь на полу цеха, в результате чего истец поскользнулся на скользком полу (лестнице) и получил производственную травму. В связи с этим, исходя из заявленного предмета и основания иска, значимым обстоятельством по делу является установление факта получения истцом травмы при исполнении обязанностей по трудовому договору на территории работодателя (страхователя). Эти обстоятельства должен доказать истец. Таких доказательств истцом не представлено. Ответчиком представлены доказательства об отсутствии несчастного случая на производстве.

Суд апелляционной инстанции установил, что факт получения истцом травмы 08 декабря 2016 доказательствами не подтвержден. Так 08 декабря 2016 года в 14.15 часов Сергеев А.Р. находился в БУЗ УР "Городская больница N3 МЗ УР". Из справки, предоставленной по результатам осмотра, усматривается, что со слов самого пациента Сергеева А.Р, травма была получена им 30 ноября 2016 года в 06.30 часов в результате падения на улице с.Вараксино.

Эта же информация отражена и в журнале регистрации амбулаторных больных БУЗ УР "ГБ N3 МЗ УР" приемного отделения.

То, что истец получил травму 30 ноября 2016 года, следует и из его искового заявления, его показаний в суде первой инстанции. Однако в дальнейшем истец в письменных пояснениях указывал на получение травмы 08 декабря 2016 года.

Согласно заявлению истца, адресованному руководителю Завьяловского межрайонного следственного отдела СУ СК России по УР о получении производственной травмы, истец указал, что днем 06 марта 2017 года в помещении ООО "Птицефабрика "Вараксино" он поскользнулся на покрашенной краской лестнице, упал правым боком, почувствовал резкую боль в правом коленном суставе.

Согласно сведениям, представленным работодателем, 06 марта 2017 года Сергеев А.Р. находился в отпуске без сохранения заработной платы на основании собственного заявления (приказ от 06 марта 2017 года N N

Из протокола судебного заседания от 20 октября 2020 года также усматривается, что на вопрос представителя ответчика представитель истца указал, что при обращении в следственные органы в заявлении им было указано на дату получения травмы - 30 ноября 2016 года.

Таким образом, обращаясь в прокуратуру, истец также указывал, что получил травму 30 ноября 2016 года.

Истцу установлен 8 часовой рабочий день, что следует из п. 3 Трудового договора от 23 декабря 2015 года.

30 ноября 2016 года истец отработал 8 часов, что следует из табеля учета рабочего времени. Рабочий день истца начинался с 08 часов, что следует из его письменных объяснений, отобранных следователем.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что травма получена истцом 30 ноября 2016 года в нерабочее время, на улице с.Вараксино Завьяловского района Удмуртской Республики.

Доводы истца о том, что он в больнице не сообщил о том, что травма является производственной по просьбе руководителя ФИО10, на что он ссылался в судебном заседании, доказательствами не подтверждены.

Суд апелляционной инстанции согласился с тем, что суд первой инстанции отклонил показания свидетеля ФИО9 из которых усматривается, что он был очевидцем того как Сергеев А.Р. поскользнулся об порог и поранил ногу. В этот день Сергеев обратился в медпункт, ходил туда один. После похода в медпункт Сергеев, по мнению свидетеля, уже не возвращался на работу. Свидетель не помнит в каком году и возле какого корпуса произошел этот случай. Показания данного свидетеля ставятся под сомнения, поскольку из показаний истца, данных в суде первой инстанции, следует, что свидетелей происшествия не было, и поэтому он не обращался трудовую инспекцию. Данный свидетель не смог пояснить ни дату, ни конкретное место получения травмы на территории ответчика, указанное им место падения - скользкий порог не согласуется с доводами истца о падении на скользком полу (лестнице).

Учитывая, что показания свидетеля ФИО9 нельзя отнести к достоверным, поскольку сам истец утверждал, что свидетелей происшествия не было, данный свидетель не мог пояснить о месте и дате происшествия; что свидетели - работники ответчика ФИО11, ФИО12 не подтвердили получение истцом производственной травмы; что истец при обращении в травмпункт сообщил, что травма получена им в быту и в нерабочее время (в 06.30 часов в результате падения на улице с.Вараксино); что причиной нетрудоспособности в листках нетрудоспособности указан "01 - заболевание", а не код причины временной нетрудоспособности "04" - производственная травма; что истец не сообщал работодателю в порядке ч.5 ст.214 Трудового кодекса Российской Федерации о получении им производственной травмы; что в журнале учета несчастных случаев на производстве запись об обращении истца отсутствует; что истец неоднократно менял показания относительно даты получения травмы 30 ноября 2016 года, а затем 08 декабря 2016 года, судебная коллегия апелляционной инстанции пришла к выводу, что истцом не доказан факт получения им производственной травмы. Ответчиком доказано, что травму истец получили не в результате несчастного случая на производстве.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции находит выводы судов первой и апелляционной инстанций обоснованными и не усматривает оснований для отмены судебных постановлений по доводам кассационной жалобы, поскольку приведенные выше выводы судов предыдущих инстанций соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения (ст.37 Конституции Российской Федерации, ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст.ст.21, 22, 183, 184, 212, 214, 227, 228, 229.1, 229.3, 230, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, Федеральному закону от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 10 марта 2011 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", Положению об особенностях расследования несчастных случаев на производстве в отдельных отраслях и организациях, утвержденным Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 24 октября 2002 года N 73"), и обстоятельствам данного гражданского дела.

Приведенные в кассационной жалобе доводы проверены в полном объеме и признаются судебной коллегией суда кассационной инстанции необоснованными, так как своего правового и документального обоснования в материалах дела не нашли, выводов судов первой и апелляционной инстанций не опровергли.

Доводы о неправильном применении норм права, поскольку не применен закон, подлежащий применению, а именно, статьи 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, под источником повышенной опасности понимается техническое оборудование (лестница), по которой Истец осуществлял переноску куриц на рабочем месте Ответчика, что установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации моральною вреда, основан на неверном толковании норм права.

Из разъяснений, данных в пункте 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года N1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" следует, что в силу статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный жизни или здоровью граждан деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих (источником повышенной опасности), возмещается владельцем источника повышенной опасности независимо от его вины.

По смыслу статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, источником повышенной опасности следует признать любую деятельность, осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и других объектов производственного, хозяйственного или иного назначения, обладающих такими же свойствами.

Учитывая, что названная норма не содержит исчерпывающего перечня источников повышенной опасности, суд, принимая во внимание особые свойства предметов, веществ или иных объектов, используемых в процессе деятельности, вправе признать источником повышенной опасности также иную деятельность, не указанную в перечне.

При этом надлежит учитывать, что вред считается причиненным источником повышенной опасности, если он явился результатом его действия или проявления его вредоносных свойств. В противном случае вред возмещается на общих основаниях (например, когда пассажир, открывая дверцу стоящего автомобиля, причиняет телесные повреждения проходящему мимо гражданину).

Лестница не относится к источникам повышенной опасности.

Доводы кассационной жалобы о не проведении судебной экспертизы, не свидетельствует о незаконности судебных актов, подлежат отклонению как направленные на переоценку выводов суда об относимости и достаточности доказательств. Данные доводы в силу положений статьи 379.7 ГПК РФ не являются основанием к отмене судебных постановлений в кассационном порядке.

В соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. При этом никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Доводы кассационной жалобы о необоснованном отказе суда в удовлетворении заявленных ходатайств о допросе эксперта, дополнительных документов, не являются основанием для отмены вступивших в законную силу судебных постановлений.

Разрешая заявленный спор, суд исходил из положений статей 56, 59, 60, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, представленных лицами, участвующими в деле, доказательств, учитывая, что истребование, принятие и оценка доказательств относится к исключительной компетенции суда первой инстанции. Все заявленные ходатайства разрешены как судом первой, так и апелляционной инстанций в соответствии с положениями статьи 166 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, после заслушивания мнения участников процесса, в связи с чем несогласие с результатами рассмотрения судами ходатайств, само по себе, применительно к обстоятельствам данного дела, не свидетельствует о нарушении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и не является основанием для отмены вступивших в законную силу судебных постановлений.

Согласно действующему процессуальному законодательству суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне их надлежит доказывать, принимает только те доказательства, которые имеют значение для рассмотрения и разрешения дела, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Таким образом, в силу закона право определения доказательств, имеющих значение для дела, принадлежит суду. Право суда удовлетворить либо, напротив, отклонить заявленное ходатайство, связано исключительно с установлением и исследованием фактических обстоятельств конкретного дела.

Доводы кассационной жалобы, что судом неправильно установлены обстоятельства дела, что травма произошла 30 ноября 2026 года в нерабочее время, установлена со слов истца, без проведения экспертизы, отклоняется судебной колегией.

Кассационная инстанция при проверке законности судебных постановлений нижестоящих судов не вправе входить в обсуждение фактической стороны дела. Исследование и оценка представленных лицами, участвующими в деле, доказательств в подтверждение своих доводов и возражений, установление обстоятельств, на которых основаны изложенные в судебных постановлениях выводы, отнесены законом к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций.

Кассационная жалоба не содержит указаний на обстоятельства, которые не были учтены судами и не получили правовую оценку.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что при рассмотрении настоящего гражданского дела судами первой и апелляционной инстанций не было допущено нарушений или неправильного применение норм материального и процессуального права, которые привели или могли привести к принятию неправильных судебных постановлений.

Каких-либо доказательств, опровергающих выводы суда и свидетельствующих о неправильном применении норм законодательства, не содержат, в связи с чем они не могут явиться основанием для отмены решения суда и апелляционного определения.

При таких данных судебная коллегия не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены обжалуемых судебных постановлений по доводам кассационной жалобы заявителя.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Завьяловского районного суда Удмуртской Республики от 29 октября 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Удмуртской Республики от 9 февраля 2022 года оставить без изменения, а кассационную жалобу Сергеева Александра Романовича без удовлетворения.

Председательствующий О.В. Юрова

Судьи Н.В. Бросова

Г.Г. Непопалов