Вход
Апелляционное определение СК по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции от 15 июня 2022 г. по делу N 55-186/2022
Судебная коллегия по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции в составе:
председательствующего Напалкова С.В, судей Клюсовой С.А, Шулиной И.А, при ведении протокола помощником судьи Олеником П.А, с участием:
старшего прокурора отдела Генеральной Прокуратуры РФ Мариинской Н.В, представителя потерпевшей ФИО15 - адвоката Прибылева С.В, осуждённых Краснобаева В.С, Мусохранова Ю.А, Паршина В.В, Султанова М.М. (в режиме видеоконференц-связи), адвокатов: Холодова В.Л, Куликова А.В, Борисова В.В, Колесова Д.А, Илтубаева С.С, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Щибрик М.Г. и апелляционным жалобам представителя потерпевшей ФИО15 - адвоката Прибылева С.В, адвокатов Куликова А.В, Холодова В.Л. в интересах осужденного Краснобаева В.С, осужденного Мусохранова Ю.А. и адвоката Борисова В.В, осужденного Паршина В.В. и адвоката Колесова Д.А, а также адвоката Илтубаева С.С. в интересах осужденного Султанова М.М.
на приговор Свердловского областного суда от 29 декабря 2021 года, по которому
Краснобаев Владимир Сергеевич, "данные изъяты", гражданин Российской Федерации, несудимый, осуждён:
по ч. 3 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ к 7 годам лишения свободы;
по п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ к 7 годам лишения свободы;
по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 9 годам лишения свободы;
в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний Краснобаеву В.С. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 12 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима;
Мусохранов Юрий Аркадьевич, "данные изъяты", гражданин Российской Федерации, судимый:
- 29 июля 2008 года по ч. 3 ст. 162, ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 69 УК РФ к 10 годам лишения свободы, освобожденный 26 января 2016 года условно-досрочно на 1 год 10 месяцев 5 дней;
осуждён:
по п.п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 10 годам лишения свободы;
по п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы;
по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 10 годам лишения свободы;
в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний Мусохранову Ю.А. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет с отбыванием в исправительной колонии особого режима;
Паршин Василий Владимирович, "данные изъяты", гражданин Российской Федерации, судимый:
- 20 января 2005 года по ч. 1 ст. 105, п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158, ст. 69 УК РФ к 10 годам лишения свободы, освобожденный по отбытию наказания 10 апреля 2014 года;
осуждён:
по п. "в" ч. 3 ст. 126 УК РФ к 8 годам лишения свободы;
по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 11 годам лишения свободы;
по п.п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ к 11 годам лишения свободы;
в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний Паршину В.В. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 16 лет с отбыванием в исправительной колонии особого режима;
Султанов Магафур Магасумович, "данные изъяты", гражданин Российской Федерации, судимый:
- 7 апреля 1998 года по п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 105, п. "а" ч. 2 ст. 127, п.п. "в", "ж", "к" ч. 2 ст. 105, п.п. "а", "в" ч. 2 ст. 158, ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 69 УК РФ к 22 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожденный условно-досрочно на 1 год 9 месяцев 1 день;
осуждён:
по п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ к 7 годам лишения свободы;
по п. "б", ч. 4 ст. 162 УК РФ к 9 годам лишения свободы;
в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения наказаний Султанову М.М. назначено наказание в виде лишения свободы на срок 13 лет;
в соответствии с п. "в" ч. 7 ст. 79 УК РФ, окончательное наказание Султанову М.М. назначено по правилам ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, путем присоединения к назначенному наказанию неотбытой части наказания, в виде лишения свободы на срок 14 лет, с отбыванием в исправительной колонии особого режима;
мера пресечения в отношении Краснобаева В.С. изменена с домашнего ареста на заключение под стражу, а в отношении Мусохранова Ю.А, Паршина В.В. и Султанова М.М. оставлена без изменения в виде заключения под стражу, до вступления приговора в законную силу, со дня которого исчислен срок отбывания осужденными наказания в виде лишения свободы;
в срок отбывания наказания Краснобаева В.С. зачтено время его содержания под стражей в период с 7 по 9 мая 2020 года, с 23 декабря 2020 года по 16 февраля 2021 года и с 29 декабря 2021 года по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания, а также время содержания под домашним арестом с 16 февраля 2021 года по 29 декабря 2021 года из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы;
в срок отбывания наказания, на основании п. "а" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, зачтено время содержания под стражей Мусохранова Ю.А. - с 10 декабря 2019 года, а Паршина В.В. и Султанова М.М. - с 11 декабря 2019 года до дня вступления приговора в законную силу из расчёта один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии особого режима;
взысканы в доход федерального бюджета с Мусохранова Ю.А. процессуальные издержки в сумме 1932 рубля;
взыскано в возмещение морального вреда в пользу ФИО15:
- с Краснобаева В.С. 500 000 рублей;
- с Мусохранова Ю.А. 450 000 рублей;
взыскано в возмещение морального вреда в пользу ФИО12:
- с Краснобаева В.С. и Мусохранова Ю.А. по 300 000 рублей с каждого;
взыскано в возмещение материального ущерба в пользу ФИО15 с Краснобаева В.С. и Мусохранова Ю.А. 235 000 рублей солидарно;
взыскано в возмещение морального вреда в пользу ФИО13 с Паршина В.В. 1 000 000 рублей; в остальной части исковых требований отказано;
за ООО " данные изъяты" признано право на удовлетворение гражданского иска в порядке гражданского судопроизводства;
обращено взыскание в счет обеспечения удовлетворенных исковых требований ФИО15 и ФИО12 на изъятые у осужденных Мусохранова Ю.А. и Краснобаева В.С. сотовые телефоны;
обращено взыскание в счет обеспечения удовлетворенных исковых требований ФИО13 на изъятые у осужденного Паршина В.В. "данные изъяты";
автомобиль "данные изъяты", принадлежащий осужденному Паршину В.В, конфискован в доход государства;
решена судьба вещественных доказательств, а также изъятых денежных средств, которые постановлено возвратить лицу, вступившему в право наследования имущества потерпевшего ФИО20
Заслушав доклад судьи Напалкова С.В. о содержании приговора, существе апелляционных представления, жалоб и поступивших возражений, выслушав пояснения осуждённых Краснобаева В.С, Мусохранова Ю.А, Паршина В.В, Султанова М.М, выступления их защитников - адвокатов Холодова В.Л, Куликова А.В, Борисова В.В, Колесова Д.А, Илтубаева С.С, поддержавших доводы жалоб и настаивавших на отмене приговора, позицию представителя потерпевшей ФИО15 - адвоката Прибылева С.В, настаивавшего на усилении наказания, назначенного осужденному Краснобаеву В.С, мнение прокурора Мариинской Н.В, полагавшей необходимым приговор изменить лишь по доводам представления об исключении из осуждения Краснобаева В.С. указания о хищении денежных средств ФИО20, усилении назначенного всем осужденным основного наказания и назначении каждому из них дополнительного наказания в виде ограничения свободы, в остальном оставив приговор без изменения, судебная коллегия
установила:
Краснобаев В.С. признан виновным и осужден за организацию покушения на грабеж, с применением насилия, не опасного для здоровья, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере, а действия Мусохранова Ю.А. по данному эпизоду квалифицированы как разбойное нападение, совершенное с применением насилия опасного для здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере, с причинением потерпевшей ФИО15 тяжкого вреда здоровью.
Краснобаев В.С, Мусохранов Ю.А, а также Султанов М.М. признаны виновными и осуждены за похищение ФИО20, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия опасного для здоровья, из корыстных побуждений и разбойное нападение на него с применением насилия опасного для здоровья, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере.
По этому же эпизоду осужден Паршин В.В, который признан виновным в разбойном нападении с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего ФИО20, а также в его похищении, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, из корыстных побуждений, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего.
Кроме того, Паршин В.В. осужден за то, что применяя предмет, используемый в качестве оружия, умышленно причинил ФИО20 тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, что повлекло по неосторожности смерть потерпевшего.
Преступления совершены в "адрес" при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
Не согласившись с приговором, государственный обвинитель Щибрик М.Г. обратился с апелляционным представлением, в котором ставит вопрос о его отмене и постановлении нового приговора.
При этом указывает, что приговор является незаконным, подлежащим изменению ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенного нарушения требований уголовно-процессуального закона, неправильного применения закона уголовного, а также несправедливости назначенного наказания.
Не оспаривая правильность выводов суда в части установления обстоятельств преступлений, совершенных в отношении ФИО15 и ФИО12, а также ФИО20 и ООО " данные изъяты", и установленную вину в их совершении осужденных, государственный обвинитель считает неверной квалификацию действий Краснобаева В.С. в части организации преступления в отношении Аленичевых и несправедливым наказание, назначенное ему по обоим эпизодам, вследствие его чрезмерной мягкости.
По мнению государственного обвинителя, суд верно установил, что ДД.ММ.ГГГГ Мусохранов Ю.А. с двумя неустановленными лицами совершили разбойное нападение в целях хищения чужого имущества, с применением насилия, опасного для здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей ФИО15 и правильно квалифицировал эти действия по п.п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ.
При этом, органами предварительного следствия Краснобаеву В.С. обоснованно была инкриминирована организация данного преступления совместно с ФИО14, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, и его действия квалифицированы по ч. 3 ст. 33, п.п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ.
В ходе судебного следствия было установлено, а затем и указано в приговоре, что организаторы преступления распределили роли, в соответствии с которыми Краснобаев В.С. предоставляет сведения, необходимые для совершения преступления, а ФИО14 приискивает фактических исполнителей нападения, которые, также распределив роли, действовали согласно разработанному организаторами преступному плану.
Таким образом, фактически суд признал доказанным и указал в приговоре, что Краснобаев В.С. совместно с иным лицом организовали разбойное нападение на потерпевших Аленичевых, в связи с чем последовавший вывод суда о квалификации действий Краснобаева В.С. по данному эпизоду, как организация покушения на грабеж, с применением насилия не опасного для здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере, то есть по ч. 3 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 3 ст. 161 УК РФ, является ошибочной.
Автор представления также считает, что приведенные в приговоре доводы об отсутствии убедительных доказательств изначальной договоренности между соучастниками на применение к потерпевшим насилия, именно опасного для жизни и здоровья, опровергаются выводами суда о длительной и тщательной подготовке к преступлению, наличии безусловной предварительной договоренности между его соучастниками.
Все это свидетельствует о неконкретности выводов суда в этой части и их необоснованности исследованными доказательствами, при том, что квалификация действий Краснобаева В.С. в части организации именно покушения на грабеж вообще никак не мотивирована в приговоре.
Приводя показания потерпевшей ФИО15, государственный обвинитель обращает внимание на то, что нападавшие действовали совместно и согласованно, требовали передать им крупную сумму денег, применяли насилие и знали ее личные данные.
Из показаний ФИО14 и Мусохранова Ю.А, как на предварительном следствии, так и в суде, следует, что именно Краснобаев В.С. являлся инициатором совершения нападения на ФИО15 В частности, ФИО14 указал, что Краснобаев В.С. обратился к нему с целью приискания исполнителей преступления, а Мусохранов Ю.А. пояснил, что "старшим" в их группе был человек по имени Олег, который выполнял указания ФИО14 или Краснобаева В.С. и владел всей информацией, он же распределил роли.
Все изложенное, по мнению государственного обвинителя, позволяет прийти к выводу о том, что действия Краснобаева В.С. следует квалифицировать по ч. 3 ст. 33, п.п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ.
Полагая квалификацию действий всех осужденных по эпизоду в отношении ФИО20 правильной, государственный обвинитель обращает внимание на несправедливость и чрезмерную мягкость назначенного наказания.
Так, назначая Краснобаеву В.С. основное наказание и принимая решение о неназначении дополнительного наказания всем подсудимым, судом не в полной мере учтены требования ст. 6, 43, 60-63 УК РФ. Несмотря на отсутствие у Краснобаева В.С. отягчающих наказание обстоятельств и наличие смягчающих его, необходимо было обратить внимание на то, что именно он организовал разбойное нападение на ФИО48, а также явился одним из инициаторов преступления в отношении ФИО20, при этом в совершенных преступлениях не раскаялся. Неверная квалификация действий Краснобаева В.С, недостаточная оценка его личности и его общественной опасности повлекли назначение наказания, не соответствующего его цели - восстановления социальной справедливости и исправления осужденного. Ему следовало назначить более строгое наказание.
Кроме того, исходя из обстоятельств преступлений, данных о личности подсудимых, в том числе склонность Мусохранова Ю.А, Паршина В.В, Султанова М.М. к противоправной деятельности, всем подсудимым за каждое из совершенных ими преступлений надлежало назначить дополнительное наказание в виде ограничения свободы, которое должно исполняться после отбытия ими наказания в виде лишения свободы с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы два раза в месяц для регистрации и установление ограничений - без согласия этого органа не изменять места жительства и работы, а также не выезжать за пределы территории соответствующего муниципального образования.
Обсуждая вопрос назначения указанного дополнительного наказания, суд ошибочно поставил такую возможность в зависимость от возможного установления административного надзора после отбытия основного наказания. Ст. 53 УК РФ не содержит указания на невозможность применения этого дополнительного наказания при установлении в отношении лица административного надзора. Более того, согласно ч. 4 ст. 5 Федерального закона от 6 апреля 2011 года N 64-ФЗ "Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы" предусматривает порядок установления административного надзора в случае назначения лицу ограничения свободы: срок административного надзора исчисляется со дня отбытия такого дополнительного наказания. Таким образом, ограничение свободы и устанавливаемый административный надзор в совокупности могут быть превентивными мерами, направленными на предотвращение последующей преступной деятельности подсудимых.
Указанные нарушения, как полагает государственный обвинитель, являются существенными и могут быть устранены при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке путем отмены приговора и постановлением нового обвинительного приговора.
На основании изложенного государственный обвинитель просит при постановлении нового приговора признать Краснобаева В.С. виновным и назначить ему наказание:
- по ч. 3 ст. 33, п.п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ - в виде 13 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год;
- по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ - в виде 12 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год;
- по п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ - в виде 10 лет лишения свободы с ограничением свободы на 1 год;
А по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначить наказание в виде лишения свободы на срок 20 лет с ограничением свободы на срок 2 года.
Мусохранову Ю.А. усилить наказание в виде лишения свободы за преступление, предусмотренное п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ, до 9 лет; по каждому эпизоду преступления, в совершении которого он признан виновным назначить дополнительное наказание в виде ограничения свободы на 1 год, а по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначить наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет с ограничением свободы на срок 2 года.
Усилить наказание в виде лишения свободы, назначенное Паршину В.В. по п. "в" ч. 3 ст. 126 УК РФ до 11 лет, а по ч. 4 ст. 111 УК РФ - до 12 лет; по каждому эпизоду преступления, в совершении которого он признан виновным назначить дополнительное наказание в виде ограничения свободы на 1 год, а по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний, окончательно назначить наказание в виде лишения свободы на срок 17 лет с ограничением свободы на срок 2 года.
Усилить назначенное Султанову М.М. наказание по п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ до 9 лет, а по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ - до 10 лет; а также назначить по каждому из указанных преступлений дополнительное наказание в виде ограничения свободы на 1 год; по совокупности которых назначить наказание в виде лишения свободы на срок 13 лет с ограничением свободы на срок 2 года, после чего, на основании п. "в" ч. 7 ст. 79 и ст. 70 УК РФ, назначить окончательное наказание по совокупности приговоров в виде лишения свободы на срок 14 лет с ограничением свободы на срок 2 года.
Представитель потерпевшей ФИО15 - адвокат Прибылев С.В. в апелляционной жалобе считает постановленный в отношении Краснобаева В.С. приговор несправедливым в части назначенного ему наказания и просит его изменить по следующим основаниям.
Несмотря на то, что в ходе судебного следствия были исследованы все доказательства, подтверждающие виновность Краснобаева В.С. в том, что именно он являлся заказчиком и организатором разбойного нападения на ФИО48 в их собственной квартире, осужденный свою вину не признал, каких-либо извинений и мер к возмещению морального вреда и материального ущерба не предпринял. При назначении ему наказания суд не в полной мере учел вышеизложенные обстоятельства, а также то, что в результате совершенного преступления потерпевшей ФИО15 был причинен тяжкий вред здоровью, а ФИО12 - тяжелые душевные травмы. В результате Краснобаеву В.С. назначено чрезмерно мягкое и не соответствующее степени социальной справедливости наказание, которое должно быть более строгим.
Участники процесса со стороны защиты также выразили свое несогласие с постановленным приговором.
Так, действуя в интересах осужденного Краснобаева В.С, адвокаты Куликов А.В. и Холодов В.Л. в совместно поданной апелляционной жалобе указывают на незаконность, необоснованность приговора, вынесенного при отсутствии доказательств, подтверждающих причастность Краснобаева В.С. к совершению вмененных ему преступлений.
Приговором установлено, что именно информированность Краснобаева В.С. о наличии в квартире ФИО15 100 миллионов рублей послужила поводом к организации хищения указанной денежной суммы. К такому выводу суд пришел исходя из факта знакомства Краснобаева В.С. и ФИО15, которые вместе работали в налоговой инспекции, показаний потерпевшей о том, что нападавшие требовали именно указанную сумму денежных средств, а также показаний ФИО14 и Мусохранова Ю.А, содержащих неустранимые противоречия как по датам и обстоятельствам планирования преступления, так и по сумме, которой предстояло завладеть.
Однако судом не были приняты во внимание показания ФИО15 о том, что Краснобаев В.С. никогда не был в ее квартире и не интересовался точным адресом ее проживания, что между ними никогда не было доверительных отношений, что она никогда не делилась с ним сведениями о своем материальном положении, и что у них не было общих знакомых. Судом также не исследовались и не приведены в приговоре обстоятельства того, каким образом Краснобаев В.С. в определенный период времени узнал о том, что в квартире ФИО15, являющейся государственным служащим, должна оказаться вышеуказанная сумма денежных средств. При этом указание в приговоре слова "возможном" подтверждает выводы защиты о наличии предположений в указанном вопросе.
Судом не разрешены противоречия в показаниях Мусохранова Ю.А. и ФИО14 в части действий Краснобаева В.С. о, якобы, имевшей место передаче им по одной версии ДД.ММ.ГГГГ, а по другой ДД.ММ.ГГГГ, схемы квартиры ФИО15, данных о ее автомобиле и фотографий. Судом также не установлено, кто именно изучал данную информацию, у кого и где до момента совершения преступления находились схема и фотографии, которые также не являлись предметом исследования в судебном заседании в качестве вещественных доказательств по причине отсутствия таковых. Вызывает у защитников сомнение и сама целесообразность и необходимость составления схемы квартиры, состоящей из двух комнат.
Не является объективно установленным вывод суда о том, что Краснобаев В.С. был единственным, кто знал ФИО15, а ссылка на фотографии автомобиля потерпевшей не может быть признана рациональной, поскольку он не являлся предметом завладения. При этом сам ФИО14 заявлял, что, неоднократно бывая во дворе дома Краснобаева В.С, видел ФИО15 и ее автомобиль, который она парковала там же.
Изложенное приводит защитников к выводу о том, что ФИО14 располагал всеми необходимыми данными для организации преступления, включая знакомство с его непосредственными исполнителями, в связи с чем в услугах Краснобаева В.С. не нуждался, а оговорил его, чтобы уйти от ответственности за роль организатора преступления и этот вывод защиты ничем не опровергнут.
Судом не приведены убедительные мотивы того, почему одну часть показаний ФИО14 и Мусохранова Ю.А. он принимает, а другую оценивает критически, при том, что показания указанных лиц неоднородны, подвергались существенным изменениям, как на стадии предварительного следствия, так и в суде.
Не приведены в приговоре в обоснование вины Краснобаева В.С. и доказательства технического характера, в частности мобильных соединений с участниками преступления до и после его совершения, поскольку их не было, что подтверждается и показаниями ФИО14, и Мусохранова Ю.А, а отсутствие интереса Краснобаева В.С. к обстоятельствам нападения и его результатам представляется нелогичным.
Совокупность представленных суду доказательств по другому эпизоду в отношении ФИО20 также свидетельствует о том, что именно ФИО14 обладал всей информацией о потерпевшем и имевшихся у того векселях, включая его фотографию и сведения об одном из адресов места жительства, что исключает необходимость участия в преступлении Краснобаева В.С.
Не были устранены противоречия в показаниях ФИО14, Мусохранова Ю.А. и Паршина В.В. и по этому эпизоду. Напротив, в результате судебного разбирательства эти противоречия лишь усугубились.
Так, описывая в судебном заседании обстоятельства захвата ФИО20, Мусохранов Ю.А. сообщил, что ДД.ММ.ГГГГ Краснобаев В.С. и сотрудник ФСБ догнали потерпевшего, применили к нему силу, привели к автомобилю Паршина В.В. и посадили в него. Однако Мусохранов Ю.А. забыл, что в первоначальных показаниях он сообщал, что ФИО20 похищали по предложению ФИО14, который обещал за это вознаграждение, и который являлся инициатором совершения данного преступления. Захват ФИО20 осуществляли двое молодых мужчин, и он лишь мог предположить, что прибыли они вместе с ФИО14, при этом он их не разглядел и описать не мог.
Спустя год Мусохранов Ю.А. заявил, что вспомнил в одном из этих мужчин Краснобаева В.С. и даже описал детали его одежды, которые при этом не совпадают с имеющейся в деле видеозаписью, на которой запечатлен момент похищения потерпевшего. Не установив причину, по которой лицо, не разглядевшее и не имевшее возможности описать двоих мужчин, захвативших потерпевшего, но спустя длительное время опознавшего и описавшего одного из них, суд положил в основу приговора показания, изобличающие Краснобаева В.С, просто сделав вывод о том, что у Мусохранова Ю.А. не было оснований его оговаривать.
По мнению защитников, заслуживает отдельного внимания и тот факт, что Мусохранов Ю.А. описывал действия двух лиц, как совместные и согласованные, однако после просмотра видеозаписи, на которой видно, что к автомобилю потерпевшего подводит лишь один человек, без объяснения причин поправился и уточнил, что им является именно Краснобаев В.С. Судом не дана оценка столь существенной разницы в показаниях указанного лица, тогда как причина лежала на поверхности, поскольку на протяжении всего судебного разбирательства Мусохранов Ю.А. напоминал о досудебном соглашении, которое было с ним расторгнуто, и просил его восстановить.
ФИО14 заявлял, что момента похищения ФИО20 не видел, но в своих показаниях сообщил, что захват потерпевшего был осуществлен Краснобаевым В.С. и его другом, являющимся сотрудником ФСБ, что является предположением.
Паршин В.В, описывая обстоятельства похищения потерпевшего, также заявлял, что двое незнакомых ему людей подняли ФИО20, завели ему руки за спину и посадили в автомобиль, что также противоречит содержанию видеозаписи, на которой видно, что после падения одного человека его поднимает другой и сопровождает в автомобиль.
Таким образом, в приговоре не приведено даже минимально необходимой совокупности доказательств, позволяющей сделать вывод о причастности Краснобаева В.С. к совершению данного преступления.
Аналогичным образом суд счел доказанным факт посещения квартиры ФИО20 и хищения из нее трех векселей Краснобаевым В.С. лишь на основании показаний ФИО14, после которого в этой квартире не осталось ни одного биологического следа.
Основываясь лишь на этом единственном доказательстве, суд оставил без внимания иные очевидные факты. Так, установлено, что по версии ФИО14 хищение векселей из квартиры ФИО20 произошло ДД.ММ.ГГГГ в период времени с "данные изъяты" до "данные изъяты", однако свидетель Копп пояснял, что ДД.ММ.ГГГГ по просьбе ФИО20 искал векселя в его квартире, но не нашел, при этом обнаруженные им денежные средства и иные ценности он вывез. Не обнаружили данное имущество и сотрудники полиции, осуществлявшие осмотр квартиры в ночь с ДД.ММ.ГГГГ на ДД.ММ.ГГГГ.
Об обстоятельствах реализации векселей подробные показания дали свидетели ФИО18, ФИО19, которые указали, что в роли продавца выступал ФИО14
Не устранены сомнения в виновности Краснобаева В.С. и при исследовании технических доказательств, таких как детализация соединений мобильных устройств. Учитывая, что захват ФИО20 произошел в "данные изъяты" ДД.ММ.ГГГГ, то из протокола осмотра оптического диска с соединениями мобильного телефона Краснобаева В.С. следует, что в этот момент он находился вблизи базовых станций, расположенной по "адрес" в "адрес". При этом, опровергая значения данного доказательства, суд пришел к двум исключающим друг друга выводам: с одной стороны указал на наличие нескольких мобильных устройств и сим-карт у Краснобаева В.С, а с другой стороны - посчитал детализацию некорректной по времени, без указания мотивов того, почему он пришел к подобному выводу.
Отмечают защитники и то, что, несмотря на положения ч. 4 ст. 14 УПК РФ о том, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, он изобилует таковыми. Так, в частности, в приговоре указано, что: "подсудимые, в т.ч. Краснобаев В.С, понимали, что потерпевший... не отдаст добровольно имущество в особо крупном размере, в связи с чем, заранее обсудили и подготовили разговор с ним... начали свои действия с нападения и применения к нему насилия", а также, что "высказывание требований передачи имущества и удержание физически крепкого мужчины в течении длительного времени, необходимого для реализации похищенных векселей, заведомо для всех соучастников предполагали применение серьезного насилия".
Обращено внимание судебной коллеги и на то обстоятельство, что оценка действиям Краснобаева В.С, указанным в описательной части приговора, данная судом первой инстанции, не соответствует положениям закона.
Так, в приговоре указано, что Краснобаев В.С. обязался предоставить информацию о месте проживания ФИО15, ее автомобиле, а также сообщить время и дату, когда у нее в квартире будут находиться денежные средства. По мнению стороны защиты, такие действия, исходя из положений ст. 33 УК РФ, не относятся к функциям, обозначенным в части третьей указанной нормы закона, как действия организатора, а содержат признаки действий пособника, предусмотренные ч. 5 ст. 33 УК РФ.
Суд обоснованно указал на отсутствие убедительных доказательств изначальной договоренности между соучастниками на применение к потерпевшей насилия, опасного для жизни и здоровья. Вместе с тем, совершенно не мотивировав, вменил Краснобаеву В.С. признак, предусмотренный п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ - применение насилия, опасного для здоровья, который подлежит исключению, что, в свою очередь, влияет на объем ответственности и размер наказания.
Цитируя положения ст. 36 УК РФ, а также постановлений Пленумов ВС РФ от 27 декабря 2002 года N 29 (в редакции от 29 июня 2021 года) "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", от 17 декабря 2015 года N 56 "О судебной практике по делам о вымогательстве", от 24 декабря 2019 года N 58 "О судебной практике по делам о похищении человека, незаконном лишении свободы и торговле людьми", обращая внимание на показания ФИО14 о том, что "Краснобаев В.С, как человек, обладающий большими связями в правоохранительных органах, а также обладающий информацией о том, что ФИО20 привлекается к уголовной ответственности по статьям о мошенничестве, будет в уязвимом состоянии и не будет сопротивляться, если он совместно с сотрудником правоохранительных органов, предъявив служебные удостоверения, потребуют поделиться незаконно приобретенными "данные изъяты", принадлежащими ООО " данные изъяты", что должно было сопровождаться угрозами привлечения ФИО20 к уголовной ответственности и арестом", защитники приходят к выводу о том, что в таком случае Краснобаев В.С. должен был принять участие в вымогательстве под угрозой распространения позорящих сведений, применения насилия (незаконного ареста), группой лиц по предварительному сговору с неустановленным лицом (сотрудником правоохранительного органа), в целях получения имущества в особо крупном размере, то есть в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 3 ст. 163 УК РФ.
При этом немаловажное значение имеет и то установленное судом обстоятельство, что Краснобаев В.С. при завладении векселями, находящимися в незаконном владении ФИО20, не присутствовал, из участников преступления был знаком только с ФИО14, который привлек к его совершению Мусохранова Ю.А, а тот, в свою очередь, Паршина В.В. и Султанова М.М, также Краснобаеву В.С. незнакомых.
О том, что применение физического насилия к ФИО20, как способу завладения векселями, не планировалось и не применялось, свидетельствуют и показания осужденных Мусохранова Ю.А, Паршина В.В. и Султанова М.М, между которыми произошел конфликт, когда Мусохранов Ю.А. обнаружил на ФИО20 следы побоев. Из их показаний также следует, что Паршин В.В. и Султанов М.М. действительно нанесли потерпевшему, удерживаемому ими в гаражном боксе, несколько ударов, повлекших причинение ему легкого вреда здоровью, однако причиной этому была не цель завладения его имуществом, которое к этому моменту уже было у него изъято, а то, что ФИО20 пытался поссорить указанных лиц между собой, то есть примененное насилие не являлось способом завладения имуществом.
В дальнейшем, Паршин В.В. и Султанов М.М. завладели банковской картой ФИО20 и пин-кодом к ней, после чего, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, снимали с нее денежные средства, делили их исключительно между собой и, возможно, Мусохрановым. Фактически, как полагают защитники, Паршин В.В. и Султанов М.М. совершили самостоятельное хищение на сумму 1 997 515 рублей, которое подлежит квалификации по ч. 4 ст. 158 УК РФ.
Принимая во внимание, что денежные средства Краснобаеву В.С. не передавались, наличие их при потерпевшем и распоряжение найденным не обсуждалось, на основании ст.ст. 5, 8, 36 УК РФ, Краснобаеву В.С. не должно вменяться хищение денежных средств ФИО20 в сумме 300 Евро, как и вышеупомянутых денежных средств в сумме 1997515 рублей, поскольку это не охватывалось ни его сознанием, ни его умыслом.
Таким образом, как полагает сторона защиты, эксцесс по эпизоду совершения преступления в отношении ФИО20 касался как способа противоправного завладения имуществом, так и предметов, а соответственно и размера похищенного, что не нашло отражения в приговоре, привело к неправильной правовой оценке, отступлению от ключевых принципов справедливости и законности, противоречит задачам уголовного закона.
При этом защитники полагают очевидным, что согласно положениям ст.ст. 33, 35 УК РФ, действия Краснобаева В.С. не могут оцениваться, как действия участника группы лиц, поскольку и наличие предварительного сговора, и его отсутствие предполагают с его стороны полное или частичное выполнение объективной стороны соответствующего состава преступления.
Вместе с тем, Краснобаев В.С. не применял насилия или угроз как способа завладения тем или иным имуществом, находившемся при ФИО20, не совершал действий по завладению этим имуществом, не предъявлял требований к его передаче, не высказывал потерпевшему каких-либо угроз, то есть не выполнил объективной стороны ни одного из видов хищений.
Ни в приговоре, ни в предъявленном Краснобаеву В.С. обвинении не нашло отражения, в чем с его стороны либо со стороны иных соучастников при похищении потерпевшего, оконченном с момента его захвата и начала перемещения, выразилось применение насилия, опасного для здоровья. Ни показания осужденных, ни видеозапись, не дают почвы для подобного вывода, а суждение суда о том, что при просмотре видеозаписи видно, как прохожий посторонний человек обратил внимание на происходящее в автомашине и долго смотрел на нее, что, якобы, свидетельствует об активных попытках ФИО20 оказать сопротивление, не является убедительным.
Защитники убеждены, что юридически невозможна ситуация, когда одни и те же действия, связанные с применением насилия, являлись способом совершения двух преступлений, в данном случае - похищения человека и разбоя.
В связи с неконкретностью предъявленного обвинения, которая лишала сторону защиты знать, в чем именно обвиняется Краснобаев В.С, в стадии назначения дела к судебному заседанию ставился вопрос о возвращении уголовного дела прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ.
Судом установлено, что лишение жизни потерпевшего ФИО20 не охватывалось умыслом осужденных. После совершения в отношении него преступных действий корыстного характера, как и оговаривалось, похищенный ФИО20 (при наличии возможности дальнейшего удержания) был освобожден ДД.ММ.ГГГГ. При этом, ссылки суда в приговоре на то, что освобожден потерпевший был в темное время суток, на глухой проселочной дороге, при наличии снега и в отсутствии денежных средств, и прочее, по мнению защитников, отнюдь не являются препятствием к применению примечаний к ст. 126 УК РФ, поскольку не основаны на законе. Из выводов судебно-медицинских экспертиз следует, что в организме потерпевшего не имелось следов каких-либо веществ, способных привести к наступлению его смерти. Единственным требованием для возможности применения примечаний к указанной норме уголовного закона является добровольность действий виновных лиц, и это требование было реализовано в данном случае. При таких обстоятельствах, освобождение от ответственности являлось обязанностью суда, а не его правом.
В нарушение положений ст.ст. 6, 42, 237 УПК РФ суд отказал стороне защиты в возвращении уголовного дела прокурору и в связи с необходимостью правильного определения потерпевшего по эпизоду, связанного с хищением у ФИО20 векселей. Так, в судебном заседании был допрошен ФИО21, который пояснил, что за несколько дней до исчезновения ФИО20 приобрел у него векселя ПАО "Сбербанк" на сумму 28 000 000 рублей, который тот ему так и не передал.
Показания указанного лица подтверждаются показаниями свидетелей ФИО34, ФИО22, что позволяет ставить вопрос о ошибочном признании ООО " данные изъяты" потерпевшим, при том, что данное юридическое лицо удовлетворило свои требования к ФИО20 путем обращения взыскания на его имущество, наследуемое его братом ФИО13
Отмечается также, что неверным является решение суда о возвращении денежных средств в сумме 342950 рублей, изъятых в ходе обыска в квартире Краснобаева В.С, их законному владельцу - лицу, вступившему в право наследования имущества потерпевшего ФИО20, при том, что доказательств любой, будь то законной или незаконной принадлежности этих денежных средств самому ФИО20, не представлено.
Подводя итоги, защитники ставят вопрос об отмене приговора Свердловского областного суда от 29 декабря 2021 и постановлении в отношении Краснобаева нового оправдательного приговора.
В дополнительно поданной апелляционной жалобе адвокаты Куликов А.В. и Холодов В.Л, помимо изложенных выше доводов, обращают также внимание на то, что в материалах уголовного дела имеются сведения о наличии повышенного интереса к имевшимся у потерпевшего ФИО20 векселям ПАО "Сбербанк" со стороны большого количества лиц, не привлекаемых к уголовной ответственности, включая свидетелей ФИО22, ФИО34 и некоего гр-на ФИО23, на которого прямо указывал ФИО14 в своих показаниях.
Мотив для оговора Краснобаева В.С. может скрываться в нежелании изобличать и скрыть истинных заказчиков посягательства на потерпевшего, по сути озвученный ФИО14, пояснившем, что после продажи векселей при помощи Краснобаева В.С, из 25 миллионов рублей примерно 4% были отданы за их обналичивание, а оставшиеся примерно 24 миллиона были поделены так: себе он взял 750 000 рублей, 8500000 получил Краснобаев В.С, а 14 750 000 рублей достались Мусохранову Ю.А, который в свою очередь утверждает, что получил лишь 2 миллиона рублей, которые не смог разделить между Паршиным В.В. и Султановым М.М, так как их у него похитили. Продолжая умозаключения относительно возможного распределения доходов, опираясь на показания самого Краснобаева В.С, утверждавшего, что он ничего не получил, защитники приходят к выводу, что фактически более 21 миллиона рублей "осели в карманах" ФИО14 либо Мусохранова Ю.А, что является весомым аргументом для оговора, сокрытия иных участников и переложения бремени ответственности, на что сторона защиты уже обращала свое внимание.
Однако, суд проигнорировал показания Мусохранова Ю.А, который прямо указывал на лицо, причастное к хищению имущества у Аленичевых, и вместо этого возложил преступный функционал неустановленных лиц на Краснобаева В.С.
В заключение, в дополнительной апелляционной жалобе ставится вопрос о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ по основаниям, изложенным в ранее заявленном в ходе судебного заседания ходатайстве (т. 27 л.д. 51-52).
Осужденный Мусохранов Ю.А. в лично поданной апелляционной жалобе ставит вопрос об отмене приговора, как незаконного, необоснованного, постановленного с нарушением уголовно-процессуального закона, при неправильном применении уголовного закона и возвращении уголовного дела прокурору.
Осужденный обращает внимание на то, что на стадии предварительного следствия им было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, условия которого он исполнял надлежащим образом и в полном объеме. Именно благодаря его показаниям были изобличены и привлечены к уголовной ответственности два организатора преступлений, а также установлены иные соучастники. Несмотря на психологическое давление со стороны изобличенных им лиц, а также угрозы его жизни, поступавшие от ФИО14, в связи с чем в отношении него было возбуждено уголовное дело по ст. 119 УК РФ, а в отношении него самого следователем были применены меры безопасности, он продолжал выполнять условия подписанного соглашения. Однако, по окончании предварительного следствия после предъявления ему окончательного обвинения по более тяжкой статье, следователь предложил ему дать показания на следующий день, чтобы он мог ознакомиться с текстом нового постановления, однако впоследствии следователь ознакомил его с постановлением о расторжении соглашения, с чем он был категорически не согласен и о чем заявлял в суде первой инстанции, который не дал его доводам надлежащей оценки.
Кроме того, судом не дана оценка его явки с повинной по эпизоду разбойного нападения, и в приговоре указано лишь его явка по эпизоду, связанному с похищением человека, тогда как он полностью давал признательные показания по всем инкриминируемым ему деяниям.
Не отразил в приговоре суд и мнение потерпевших ФИО48, в лице их представителя адвоката Гончарова, о назначении ему более мягкого наказания.
Полагает, что все вышеизложенные обстоятельства в своей совокупности могут быть признаны исключительными и являться основанием для назначения наказания ниже низшего предела санкций статей уголовного закона.
В дополнительно поданной апелляционной жалобе осужденный Мусохранов Ю.А. указывает на то, что вывод суда о намерении похитить в квартире ФИО48 денежные средства в особо крупном размере - 100 миллионов рублей, основывается лишь на его показаниях и показаниях ФИО14, которые дали их в результате заключения досудебного соглашения о сотрудничестве и не имели возможности корректировать версию следствия о такой сумме. Это подтверждается и показаниями самой потерпевшей, указавшей, что указанной суммой денежных средств она никогда не располагала, и в ее квартире она находиться не могла.
Отмечает также, что умысел всех участников был направлен именно на грабеж, а не на разбойное нападение, в связи с чем первоначальная квалификация его действий была верной. Его роль заключалась лишь в наблюдении за окружающей обстановкой, никакой договоренности о применении насилия к лицам, проживающим в квартире потерпевших, между ними не имелось. Неожиданной для него стала информация, ставшая известной только в ходе предварительного следствия, о том, что один из соучастников по имени Олег вышел за рамки договоренностей и применил к потерпевшей физическую силу. Сама потерпевшая в ходе совершения преступления о нанесении ей побоев не говорила и жалоб не высказывала, напротив, фактически подтвердила его показания тем, что удары ей наносил другой нападавший, бил ее не сильно. Никакого участия в хищении личных сбережений потерпевшей в сумме 150 000 рублей и ее телефонов он не принимал, об этом ему ничего не было известно. При этом из материалов дела следует, что якобы похищенные телефоны оставались в том же месте, тогда как нападавшие уже находились за пределами города.
Таким образом, суд пришел к выводу, что он должен нести ответственность за действия других участников, что противоречит постановлению Пленума ВС РФ от 16 мая 2017 года, согласно п.п. 9 и 11 которого лицо, не состоящее в сговоре на совершение преступления с другими лицами и принявшее участие в его совершении, должно нести ответственность только за конкретные действия, совершенные им лично.
Исходя из изложенного, осужденный Мусохранов Ю.А. полагает, что должен нести ответственность не за разбойное нападение, а за грабеж, что в полной мере, по его мнению, подтверждается материалами уголовного дела.
Осужденный также полагает, что установленная судебно-медицинской экспертизой степень тяжести вреда здоровью, причиненного потерпевшей ФИО15, как тяжкого, вызывает сомнения, которые не были устранены в ходе судебного разбирательства.
Судом не дана оценка достоверности содержания предоставленных медицинских документов, которые противоречивы, а медицинский эксперт ФИО24 не смог сделать однозначный вывод о том, что травма ФИО15 было получено именно в ходе совершенного в отношении нее грабежа. При этом приглашенная в судебное заседание специалист ФИО25 такую оценку дала и пояснила, что полученная потерпевшей травма должна диагностироваться сразу, тогда как в данном случае она выявилась спустя лишь несколько недель.
Суд неправомерно отказал в назначении судебно-медицинской экспертизы, ходатайство о проведении которой было заявлено адвокатом Холодовым В.А. в связи с неполнотой заключения судебно-медицинской экспертизы N и невозможностью устранить пробелы путем допроса эксперта ФИО24
Излагая свою версию событий по эпизоду совершения преступления в отношении ФИО20, осужденный Мусохранов Ю.А. ссылается на то, что под похищением человека подразумевается его захват и перемещение с целью дальнейшего удержания в другом месте. Однако, ни в ходе предварительного следствия, ни в результате судебного разбирательства, не был установлен факт наличия предварительной договоренности на совершение указанных действий в отношении потерпевшего со стороны лиц, приглашенных для общения с ФИО20 по вопросу добровольной передачи находящихся у него векселей их законным владельцам. И лишь по инициативе самого ФИО20 им всем пришлось ехать на встречу с его соучастниками по краже данных векселей. Суд этим фактам должной оценки не дал, данные обстоятельства проигнорировал.
Ни он, ни Паршин В.В. не договаривались о захвате потерпевшего и не принимали в нем участия, а связали ФИО20 только для того, чтобы оградить себя от его агрессивных действий и побоев, которым он осыпал его и Паршина В.В. При этом никто из них насилия опасного для жизни и здоровья не применял. Это обстоятельство суд также во внимание не принял, хотя в соответствии с разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума ВС РФ, их действия заключались лишь в незаконном удержании, но не в похищении человека.
Необоснованными являются выводы суда и о том, что, освобождая ФИО20, они оставили его на глухой проселочной дороге в беспомощном состоянии, тогда как его высаживали в нормальном состоянии, хотя и в состоянии опьянения, в "адрес" вблизи жилых домов, в которых горел свет, при этом лично он передал ему денежные средства в сумме 3600 рублей для того, чтобы потерпевший мог добраться до дома. Изложенное, по мнению осужденного, свидетельствует о необходимости применения к нему примечаний к ст. 126 УК РФ о том, что лицо, добровольно освободившее похищенного человека освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится состав другого преступления.
Необоснованным он считает и квалификацию судом его действий в отношении ФИО20 по ст. 162 УК РФ, поскольку никакого насилия к нему, кроме связывания рук, он не применял, договоренности об этом не имелось, и никем не планировалось. После того, как ФИО20 добровольно передал ему находившиеся при нем векселя и ключи от квартиры, он уехал, а вернувшись в гараж обнаружил у потерпевшего телесные повреждения, которые причинили ему Паршин В.В. и Султанов М.М, что было обусловлено не достижением цели завладеть имуществом потерпевшего, а поведением ФИО20 и возникшим на этой почве личным конфликтом.
Кроме того, из показаний Паршина В.В. и Султанова М.М. также следует, что в дальнейшем они забрали у потерпевшего банковскую карту, с которой снимали денежные средства без его (Мусохранова Ю.А.) ведома, то есть совершили самостоятельное хищение, к которому он не имеет отношения.
Обращает внимание на то, что ключи от квартиры ФИО20, переданные ФИО14, не применялись, поскольку накануне там уже был проведен обыск сотрудниками полиции, которые не нашли векселей.
По мнению осужденного, изложенное им свидетельствует о необходимости квалификации его действий по данному эпизоду, как грабеж с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, а не как разбойное нападение, вывод о котором основан лишь на противоречивых выводах суда.
Кроме того, в жалобе обращается внимание на п. 9 постановления Пленума ВС РФ от 24 декабря 2019 года N 58, о том, что если похищение человека сопряжено с одновременными требованиями передачи чужого имущества или права на имущество, то действия виновного квалифицируются по совокупности преступлений, предусмотренных п. "з" ч. 2 ст. 126 и соответствующей частью ст. 163 УК РФ.
Отмечает также и то, что несмотря на показания свидетеля ФИО27 о принадлежности изъятых в ходе обыска в ее квартире денежных средств именно ей, и что он (Мусохранов Ю.А.) лишь проживал там и отношения к указанным деньгам не имел, суд первой инстанции проигнорировал эти сведения и не дал им никакой оценки в приговоре.
Помимо изложенного осужденный также ссылается на свое несогласие с решением суда об отказе в удовлетворении ходатайства адвоката Колесова Д.А. в проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы о причинах смерти ФИО20, которое противоречит требованиям ч. 1 ст. 207 УПК РФ и разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 года N 28.
Полагает, что суд фактически принял сторону обвинения, не дал оценку тем доказательствам, которые не вписывались в рамки предъявленного обвинения и свидетельствовали о его непричастности, чем лишил его возможности защищаться.
Ссылаясь на то, что все сомнения должны трактоваться в пользу подсудимого, Мусохранов Ю.А. просит приговор отменить либо изменить его, квалифицировав его действия в соответствии с уголовным законом, смягчив назначенное ему наказание.
Дополняя доводы, изложенные в ранее поданных им апелляционных жалобах, осужденный Мусохранов Ю.А. вновь обращает внимание на факт заключения им досудебного соглашения о сотрудничестве, который был проигнорирован судом первой инстанции и своего отражения в приговоре не нашел, с чем он не согласен.
Кроме того, ссылаясь на положения ст.ст. 9, 86 УК РФ, обращает внимание на то, что до вступления приговора в законную силу на лицо не могут распространяться последствия совершенного преступления в силу презумпции невиновности, и если на момент вступления приговора в законную силу срок погашения судимости истек, то правовые последствия, связанные с судимостью, аннулируются.
Помимо этого, просит назначить дополнительную судебно-медицинскую экспертизу в отношении потерпевшей ФИО15, прилагая отдельное ходатайство об этом.
Адвокат Борисов В.В, действуя в интересах Мусохранова Ю.А, также обратился с апелляционной жалобой, в которой выражает несогласие с приговором, считает его незаконным, необоснованным, несправедливым и просит его изменить.
Ссылаясь на то, что при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда, так и им противоречащие; что суд должен указать в приговоре, почему он принял одни доказательства и отверг другие; что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях; что по делу должны быть исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены; что в пользу подсудимого толкуются не только все неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и касающиеся формы вины, степени и характера участия в совершении преступления, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, полагает, что все вышеуказанные требования закона были нарушены судом первой инстанции.
Несмотря на признательные и последовательные показания Мусохранова Ю.А, его явку с повинной, искреннее раскаяние, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, принесение извинений потерпевшим и частичное возмещение ущерба, суд не учел данные обстоятельства, проигнорировал мнение потерпевших Аленичевых о смягчении ему наказания, не дал оценки заключению им досудебного соглашения о сотрудничестве, которое было необоснованно расторгнуто прокурором.
Защитник полагает, что квалификация действий Мусохранова Ю.А. по ч. 2 ст. 126 УК РФ является излишней, поскольку избранный им способ хищения полностью охватывался составом преступления, предусмотренного ст. 162 УК РФ.
Судом не были надлежащим проверены иные версии причинения ФИО20 телесных повреждений, несмотря на то, что в ходе судебного разбирательства имелась информация о том, что потерпевший падал на порог гаража, где его удерживали, ударившись боком о выступающую поверхность, что и могло явиться причиной тяжелой травмы. Кроме того, стороной защиты были представлены доказательства того, что указанные травмы могли быть причинены потерпевшему и иными лицами, в частности тем, кто удерживал ФИО20 в жилище по "адрес". Не установлено достоверно и то, что у ФИО20 не имелось указанных телесных повреждений до событий ДД.ММ.ГГГГ, так как из материалов дела следует, что потерпевший ДД.ММ.ГГГГ находился на стационарном лечении с черепно-мозговой травмой, а ДД.ММ.ГГГГ подвергался нападению и физическому воздействию со стороны неустановленного лица при попытке сбыть один из векселей.
Несмотря на заявленные стороной защиты ходатайства о назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы в отношении ФИО20, с постановкой перед экспертами ряда новых вопросов, в том числе о том, какова максимально возможная продолжительность жизни при установленной у потерпевшего травме, каким должно быть самочувствие человека на второй и последующие дни после получения подобных травм и др.
Однако, суд необоснованно отказал в их проведении, несмотря на то, что выводы имеющихся в деле заключений являются неполными и неясными, а допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО24 прямо пояснил, что установилдату причинения потерпевшему телесных повреждений, от которых наступила его смерть, не на основании объективных данных и медицинских показателей, а, фактически, по указанию следственных органов.
Выражает несогласие с выводом суда о том, что ФИО20 опоили неустановленным средством, после чего вывезли на глухую проселочную дорогу, поскольку этот вывод основан на домыслах и не подтвержден исследованными доказательствами. Так, "адрес", на одной из оживленных улиц которого был высажен ФИО20, является ближайшим пригородом "адрес", а по заключению экспертов в организме потерпевшего не обнаружен каких-либо посторонних веществ.
Обращает внимание на то, что, не предприняв необходимых и достаточных мер для вызова и допроса в судебном заседании свидетелей ФИО31 и ФИО55, суд нарушил право Мусохранова на защиту, безосновательно огласив показания свидетеля ФИО31, которые, в части отсутствия у ФИО20, телесных повреждений, противоречат выводам экспертов, показаниям иных лиц, а также собственного выводам самого суда.
Суд не указал, какие именно доказательства подтверждают вину Мусохранова Ю.А. именно в совершении разбойного нападения на ФИО48, а не в грабеже. Ссылаясь на показания Мусохранова Ю.А, защитник обращает внимание на то, что никакой договоренности о применении к потерпевшим насилия, опасного для их жизни и здоровья, у его подзащитного с соисполнителями не имелось, очевидцем применения такого насилия к потерпевшей он не являлся, поскольку зашел в квартиру последним, что, как полагает адвокат, подтверждала и сама ФИО15.
Неверной данную квалификацию считает защитник и по признаку совершению разбоя в особо крупном размере, поскольку достоверно установленный размер причиненного потерпевшей ущерба составляет 235 000 рублей, тогда как никаких доказательств того, что целью хищения являлись денежные средства в сумме 100 миллионов рублей, не имеется.
Считает, что суд необоснованно не нашел оснований для признания поведения потерпевшего ФИО13 противоправным или аморальным, поскольку векселя, хищение которых вменяется в вину осужденным, были в свою очередь похищены самим потерпевшим у ООО " данные изъяты", что и стало причиной совершения в отношении него преступления.
Указывает, что судом не дано оценки показаниям свидетеля ФИО27, последовательно утверждавшей, что денежные средства в сумме 101 000 рублей, 5 долларов США и 1600 Евро, изъятые в ходе обыска по месту ее совместного жительства с Мусохрановым Ю.А, принадлежат лично ей, в результате чего было принято незаконное решение о передаче их лицу, вступившему в права наследования имущества ФИО20
Возвращаясь к доводам о незаконном расторжении заключенного Мусохрановым Ю.А. досудебного соглашения о сотрудничестве, защитник излагает обстоятельства предъявления его подзащитному окончательного обвинения, в котором его действия были квалифицированы как более тяжкие преступления, что не позволило ему сразу же дать показания, в том числе по причине плохого самочувствия, однако когда на следующий день Мусохранов Ю.А. изъявил дать по-прежнему признательные показания, им было объявлено об окончании следственных действий и расторжении соглашения в связи с непризнанием Мусохрановым Ю.А. своей вины, что не соответствовало действительности. Отмечает, что несмотря на беспрецедентное давление со стороны ряда лиц, прямые угрозы его жизни и здоровью, Мусохранов Ю.А. давал последовательные показания, изобличающие не только его самого, но и всех остальных осужденных, благодаря чему были установлены все обстоятельства дела, что не получило должной оценке суда, в том числе при назначении наказания, которое защитник расценивает как чрезмерно суровое по каждому эпизоду.
Просит приговор изменить, применить закон о менее тяжком преступлении и назначить Мусохранову Ю.А. более мягкое наказание, применив положения ст. 64 УК РФ, поскольку никаких иных отягчающих обстоятельств, помимо рецидива преступлений, в его действиях не имеется, а совокупность смягчающих наказание обстоятельств является исключительной.
Осужденный Паршин В.В. в лично поданной апелляционной жалобе, находит постановленный в отношении него приговор незаконным, необоснованным, подлежащим отмене, а уголовное дело - возвращению прокурору. Полагает, что суд не учел в качестве смягчающих его наказание обстоятельств наличие у него хронических заболеваний - "данные изъяты" и другие, а также необходимость пожизненного приема определенного медицинского препарата.
В дополнительно поданной апелляционной жалобе осужденный выражает несогласие с его осуждением по ч. 4 ст. 111 УК РФ и полагает, что суд первой инстанции не в полном объеме разобрался в предъявленном ему обвинении по нанесению тяжких телесных повреждений потерпевшему ФИО20, поскольку они освободили его, когда тот был еще жив и сохранял способность самостоятельно передвигаться, при этом его труп был обнаружен на значительном, около 5-6 км. удалении от того места, где он был ими выпущен. Что именно происходило с потерпевшим не установлено судом, однако в приговоре сделан вывод о том, что причиной смерти ФИО20 стал удар битой, которого он в действительно не наносил.
При этом, из заключений судебно-медицинских экспертиз остается неясным ответ на вопрос о причине наступления смерти ФИО20, который скончался либо от нанесенных ему телесных повреждений, либо от переохлаждения от низких температур.
Вновь просит тщательно изучить характеризующие его личность данные, в частности медицинские документы, свидетельствующие о болезни сердца и необходимость замены сердечного клапана, оценить их в совокупности и признать их исключительными, применив к нему положения ст. 64 УК РФ, а также Федеральных законов N 65 от 2004 года и N 77 от 3 февраля 2020 года, назначить ему наказание без учета рецидива, с применением ст.ст. 61, 62, ч. 3 ст. 68 УК РФ, менее 1/3 части от максимального срока наказания.
Адвокат Колесов Д.А, действуя в интересах осужденного Паршина В.В, в апелляционной жалобе указывает на незаконность и необоснованность приговора, который предлагает отменить.
Так, защитник указывает, что судом первой инстанции на основании судебно-медицинского заключения экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ сделан вывод, что причиной смерти ФИО20 явилась закрытая травма грудной клетки в виде прямых переломов 5, 6 ребер слева по лопаточной линии, с кровоизлияниями в окружающие мягкие ткани, с разрывом париентальной плевры в проекции перелома 6 ребра, с разрывом плевры и паренхимы задней поверхности нижней доли левого легкого, с формированием левостороннего пневмоторакса и развитием травматического шока.
Вместе с тем, в материалах дела содержится представленное стороной защиты заключение специалиста N, согласно которого смерть ФИО20 наступила в результате воздействия низкой температуры, на что указывают отсутствие гликогена в сердечной мышце, скелетной мышце и в печени. В суде был допрошен специалист ФИО30, который свои выводы подтвердил, однако суд необоснованно проигнорировал эти показания и отнесся к ним критически, поскольку они, якобы, основаны на изучении ограниченного объема материалов, недостаточно для заключения.
Защитник полагает, что суд не обладает специальными познаниями в области судебной медицины и не может определять необходимый объем материала для составления специалистом своего мнения по поставленному перед ним вопросу, при том, что при составлении своего заключения указанный специалист использовал данные, содержащиеся в исследовательской части заключения эксперта. Таким образом, и эксперт, и специалист использовали один и тот же материал, однако судом оценка данному заключению специалиста не дана, и при наличии двух противоречащих друг другу выводах о причине смерти потерпевшего, без достаточных причин и обоснований, суд отдал предпочтение заключению, согласующемуся с обвинением.
Кроме того, при допросе в судебном заседании эксперт ФИО24 пояснил, что не помнит, какими специальными методическими рекомендациями он руководствовался, утверждая, что гликоген может быть полностью выведен из организма после смерти. В связи с этим сторона защиты обратилась с запросом в ООО "Уральская частная судебно-медицинская экспертиза", на что было получено заключение специалиста N от ДД.ММ.ГГГГ, в котором было представлено указание Главной судебно-медицинской экспертизы РФ при Министерстве здравоохранения РСФСР, действующее по настоящее время, "об определении гликогена в печени, миокарде и скелетной мышце при некоторых видах смерти", в соответствии с которым только при общем переохлаждении гликоген может полностью отсутствовать в теле человека. Кроме того, было также указано, что в доступной специальной медицинской и экспертной литературе не установлено данных, указывающих на возможность снижения концентрации гликогена при наступлении смерти от закрытой травмы грудной клетки.
Указанное заключение сторона защиты просила приобщить к материалам уголовного дела, однако суд необоснованно отказал в удовлетворении данного ходатайства, чем было нарушено право Паршина В.В. на защиту.
Адвокат Илтубаев С.С, действуя в интересах осужденного Султанова М.М, обратился с апелляционной жалобой, в которой выражает несогласие с постановленным приговором.
Защитник обращает внимание на то, что в судебном заседании подсудимый подтвердил, что он лишь удерживал потерпевшего ФИО20 и нанес ему пару пощечин в область лица. Иных повреждений он потерпевшему не наносил, умысла на завладение его имуществом не имел. Однако суд ошибочно указал на то, что на голову потерпевшего был одет полиэтиленовый пакет, который не позволил бы ему дышать и произвел бы его удушение. Кроме того, по неизвестной причине не был допрошен свидетель ФИО31
Защитник ходатайствовал о назначении стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы в порядке ст. 283 УПК РФ, однако суд необоснованно в этом отказал.
Полагает, что все материалы дела свидетельствуют об отсутствии состава преступлений, предусмотренных п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 и п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ, а осужденному назначено чрезмерно суровое наказание.
В жалобе ставится вопрос о полном оправдании Султанова М.М. по предъявленному ему обвинению.
В возражениях на апелляционные жалобы осужденных и их защитников государственный обвинитель Щибрик М.Г. приводит аргументы в пользу безосновательности изложенных в них доводов, просит изменить приговор лишь по доводам апелляционного представления.
Проверив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в апелляционных представлении, жалобах и возражениях на них, выслушав выступления сторон, судебная коллегия не усматривает таких нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по делу, которые ставили бы под сомнение законность возбуждения, расследования дела, передачу его на стадию судопроизводства и в дальнейшем - саму процедуру судебного разбирательства.
Постановленный судом приговор соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, предъявляемым к его содержанию. В нем отражены обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, подробно проанализированы подтверждающие их доказательства, обстоятельно аргументированы выводы, относящиеся к вопросу квалификации преступлений, разрешены иные вопросы, имеющие отношение к делу, из числа предусмотренных ст. 299 УПК РФ.
В обоснование изложенных в приговоре выводов суд привёл доказательства, которые отвечают закону по своей форме и источникам получения, и в своей совокупности являются достаточными для объективного разрешения дела.
Описание деяний, признанных судом доказанными, содержит все необходимые сведения о месте, времени, способе их совершения, форме вины, целях и об иных данных, позволяющих судить о событии преступлений, причастности к ним осуждённых и их виновности, а также об обстоятельствах, достаточных для правильной правовой оценки содеянного.
Вопреки доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия находит достаточной совокупность доказательств, на основании которых суд первой инстанции пришел к выводу о виновности Краснобаева В.С. и Мусохранова Ю.А. в совершении преступления в отношении семьи Аленичевых, верно квалифицировав действия каждого из них.
Так, исходя из показаний ФИО14, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, подсудимого Мусохранова Ю.А, потерпевшей ФИО15, в той их части, которая не противоречила, а напротив, дополняла друг друга, вследствие чего обоснованно признана судом достоверной и потому положена в основу выводов, изложенных в приговоре, следует, что Краснобаев В.С, являясь сотрудником ИФНС России по "адрес", ДД.ММ.ГГГГ предложил ФИО14 подыскать лиц, которые согласились бы избить и напугать одного из руководителей областного управления налоговой службы, с которым у него возник конфликт, о чем последний сообщил своему знакомому Мусохранову Ю.А. Однако, позднее, в период времени с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ, Краснобаеву В.С. стало известно, что данное должностное лицо хранит крупную сумму денег в размере около 100 миллионов рублей в квартире ФИО15, которая не только работала вместе с Краснобаевым В.С. в указанном отделении налоговой службы, но и проживала в соседнем подъезде в двухкомнатной квартире совместно со своей несовершеннолетней дочерью. Данные обстоятельства повлияли на окончательные намерения Краснобаева В.С, а предпринятые им в дальнейшем действия легли в основу постановленного приговора, которым установлено следующее.
Обладая информацией о наличии в квартире ФИО15 денежных средств в указанной выше сумме, Краснобаев В.С. решилорганизовать их открытое хищение. Поделившись своими планами с лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, Краснобаев В.С. заручился его согласием, после чего был разработан план задуманного.
В соответствии с этим планом, Краснобаев В.С. предоставил все имеющиеся у него сведения, включая точный адрес места жительства ФИО15, схему расположения помещений в ее квартире и данные о ее автомашине, а также время и дату совершения хищения, а его соучастник подыскал непосредственных исполнителей преступления - Мусохранова Ю.А. и двух неустановленных лиц, которые, рассчитывая получить часть похищенных денежных средств, должны были прибыть по месту жительства ФИО15, дождаться ее выхода и, применив насилие, проникнуть в ее квартиру, откуда похитить денежные средства в искомом размере.
ДД.ММ.ГГГГ Мусохранов Ю.А. и двое неустановленных лиц, имея при себе полимерные хомуты и ленту-скотч, вышеизложенный план проникновения в квартиру потерпевшей реализовали, однако при этом вышли за пределы допускаемого организаторами преступления насилия, необходимого для выполнения задуманного, поскольку нанесли потерпевшей телесные повреждения, оцененные как причинившие тяжкий вред ее здоровью, а общей для всех участников преступления цели не достигли, поскольку смогли отыскать и похитить лишь денежные средства и имущество, принадлежащее непосредственно ФИО15, на сумму 235 000 рублей, не обнаружив тех денежных средств в размере 100 миллионов рублей, ради хищения которых данные действия были совершены.
Судебная коллегия соглашается с доводами жалоб защиты осужденного Краснобаева В.С. и его собственными заявлениями о том, что он никогда не был в квартире ФИО15, не имел с ней доверительных отношений и общих знакомых, а также не интересовался ее личным материальным положением, поскольку для осуществления задуманного им ничего из вышеперечисленного не требовалось.
Из показаний ФИО14 с очевидностью вытекает, какими именно соображениями руководствовался Краснобаев В.С, планируя хищение денежных средств в особо крупном размере, принадлежащих не потерпевшей ФИО15, а лишь хранящихся в ее квартире. Следует также признать, что никакого отношения ни к источнику данной информации, ни к исходным мотивам, побудившим Краснобаева В.С. к совершению этого преступления, ФИО14 отношения не имел, а потому доводы стороны защиты о том, что последний самостоятельно организовал нападение и оговорил Краснобаева В.С, сколько-нибудь убедительными судебная коллегия признать не может.
При этом для квалификации действий участников данного преступления по признаку его совершения в особо крупном размере имеет значение не то обстоятельство, насколько реальны в действительности были их ожидания от выполнения задуманного, а умысел каждого из осужденных на завладение денежными средствами в указанной выше сумме, превышающей размер, указанный в примечании 4 к ст. 158 УК РФ, как об этом обоснованно указал суд первой инстанции, руководствуясь при этом не предположениями, а конкретными исследованными им доказательствами, в том числе показаниями подсудимого Мусохранова Ю.А, а также самой потерпевшей ФИО15 о том, что напавшие на нее лица требовали указать им местонахождение денежных средств, принадлежащих иному лицу, в сумме 100 миллионов рублей.
Несостоятельными являются ссылки защитников осужденного Краснобаева В.С. на отсутствие у последнего интереса к результатам, которых достигли исполнители организованного им преступления, поскольку из показаний ФИО14 следует, что Краснобаев В.С. прокомментировал отсутствие искомой ими крупной суммы денежных средств Краснобаев В.С. ее нахождением в тайнике, который Мусохранов Ю.А. и двое других неустановленных лиц не смогли отыскать.
Вопреки доводам жалоб, никаких существенных противоречий в показаниях ФИО14, Мусохранова Ю.А. и ФИО15 судебная коллегия не усматривает и соглашается с той оценкой, которую им дал суд первой инстанции, в том числе и потому, что сообщенные указанными лицами сведения не только дополняли друг друга, но и подтверждались иными исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами, включая результаты осмотра места происшествия, молекулярно-генетических экспертиз, осмотра видеозаписи камер наблюдения, установленных у дома потерпевшей и на прилегающей к нему территории города.
Тот факт, что схема квартиры ФИО15 и иные сведения, предоставленные Краснобаевым В.С. в распоряжение исполнителей организованного им хищения, не фигурируют в данном деле в качестве вещественных доказательств, среди которых нет сведений и о телефонных его соединениях с Мусохрановым Ю.А, который получал эту информацию из рук лица, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, отнюдь не свидетельствует о непричастности Краснобаева В.С. к совершению преступления либо о недостоверности изобличающих его показаний указанных лиц, поскольку никаких оснований для оговора Краснобаева В.С, вопреки мнению стороны защиты, ни у кого из них не имелось, и все сообщенные ими сведения на стадии предварительного следствия были подтверждены не только на очных ставках, но и в ходе судебного разбирательства.
Несмотря на то, что в материалах уголовного дела отсутствуют сведения о том, какой именно вид подлежащего применению к потерпевшим насилия оговаривался при планировании преступления его участниками, реализация избранного организаторами способа хищения денежных средств - путем проникновения исполнителей в находящуюся в многоквартирном доме квартиру ФИО15 совместно с ней и ее малолетней дочерью ФИО12 в светлое время суток, подавления их воли к сопротивлению, последующего обследования помещений в поисках тайника и выяснение местонахождения денежных средств у потерпевших, очевидно была невозможна без применения к находящимся в данной квартире лицам определенной степени насилия, хотя бы и не опасного для их здоровья, но, безусловно, охватывавшегося умыслом Краснобаева В.С.
Вместе с тем, судом также достоверно установлено, что изначально действуя в соответствии с разработанным планом, исполнители организованного Краснобаевым В.С. нападения, дождавшись выхода потерпевших и проникнув в их квартиру против их воли, применили насилие, приведшее к тяжким последствиям, а именно - нанесли ФИО15 не менее 12 ударов руками и ногами по голове и конечностям, используя заранее приготовленные полимерные хомуты и ленту-скотч стянули ее руки и руки ее малолетней дочери, надели им на головы тканевые шапки и заклеили рты, причинив каждой из них физическую боль, а ФИО15 - и телесные повреждения в виде травмы левого плечевого сустава: перелома передних отделов головки плечевой кости, разрыва заднего отдела суставной губы, частичного разрыва подостной мышцы, которая расценивается, как причинившая тяжкий вред здоровью, а также не причинившие вреда здоровью поверхностные раны верхней губы, ссадины, гематомы и кровоподтеки, локализация которых подробно приведена в приговоре.
При таких обстоятельствах следует признать обоснованным вывод суда первой инстанции о том, что убедительных доказательств договоренности Краснобаева В.С, как организатора преступления, не принимавшего в нем непосредственного участия, с Мусохрановым Ю.А. и иными лицами, как прямыми исполнителями задуманного, на применение в отношении потерпевших насилия, опасного для их здоровья, стороной обвинения приведено не было, а доводы апелляционного представления об обратном судебная коллегия убедительными признать не может.
Судебная коллегия не может разделить высказанные стороной защиты сомнения в обоснованности результатов судебно-медицинских экспертиз относительно степени тяжести причиненного потерпевшей ФИО15 вреда здоровью.
Эти доводы тщательно проверялись судом первой инстанции, который пришел к обоснованному выводу о том, что показания потерпевшей о причинении ей травмы левого плечевого сустава именно в ходе совершенного на нее нападения ДД.ММ.ГГГГ не являются голословными и подтверждаются не только первичными медицинскими документами, в которых в этот же день были зафиксированы жалобы ФИО15 на боль в левом плечевом суставе, но и последующими исследованиями, в результате которых был обнаружен перелом, повлекший значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее, чем на одну треть, расцененный экспертом, как причинивший тяжкий вред ее здоровью.
Учитывая изложенное, у суда не имелось каких-либо объективных оснований для удовлетворения ходатайства стороны защиты о назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы в отношении потерпевшей.
Доводы осужденного Мусохранова Ю.А. о том, что лично он данных телесных повреждений потерпевшей не причинял, основанием для иной квалификации его действий, как это правильно указал суд первой инстанции, не являются, поскольку он действовал совместно и согласованно с другими участниками преступления, предварительно договорившись с ними, согласно отведенной ему роли, используя заранее приготовленные средства для обездвиживания потерпевших, применение насилия к которым при нападении охватывалось умыслом всех соучастников и было использованы каждым из них для достижения общей преступной цели - завладения чужим имуществом.
Его же доводы о том, что он и вовсе не знал о применении такого насилия к потерпевшей ФИО15, так как зашел в квартиру, когда потерпевшие уже не оказывали сопротивления, опровергаются показаниями последней, последовательно утверждавшей, что еще до момента нанесения ей первого удара в квартиру уже зашел последний из нападавших.
Учитывая степень тяжести планируемого организатором преступления насилия и степень тяжести реально примененного его исполнителями, действия Краснобаева В.С. подлежали квалификации по ст. 161 УК РФ, как грабеж, а Мусохранова Ю.А. - по ст. 162 УК РФ, как разбой.
При таких обстоятельствах действиям каждого из осужденных по данному эпизоду дана верная юридическая оценка, и Краснобаев В.С. обоснованно осужден за организацию покушения на грабеж, то есть открытое хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением насилия не опасного для здоровья, в особо крупном размере, поскольку преследуемая им цель, заключавшаяся в хищении денежных средств в особо крупном размере, не была достигнута по независящим от него обстоятельствам, а Мусохранов Ю.А. - за разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей, так как данное преступление является оконченным с момента совершения нападения.
Не вызывает у судебной коллегии сомнений и вывод суда первой инстанции о виновности Краснобаева В.С, Мусохранова Ю.А, Паршина В.В. и Султанова М.М. в похищении ФИО20 и в совершении на него разбойного нападения, а Паршина В.В, кроме того, и в умышленном причинении ему тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.
Так, в ходе судебного разбирательства установлено, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Краснобаев В.С, Мусохранов Ю.А, Паршин В.В, Султанов М.М, лицо, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, а также еще одно неустановленное лицо, зная о наличии у ФИО20 векселей ПАО "Сбербанк", принадлежащих ООО " данные изъяты", на сумму не менее 34 миллионов рублей, договорились между собой об их хищении, осуществляли наблюдение за потерпевшим с целью установления его местонахождения, маршрутов его передвижения, возможных мест хранения имущества.
В соответствии с разработанным планом и распределенными ролями, ДД.ММ.ГГГГ Краснобаев В.С. и неустановленное лицо совершили нападение на ФИО20 и поместили его в автомашину, передав его в распоряжение Мусохранова Ю.А, Паршина В.В. и Султанова М.М, которые в дальнейшем осуществляли перемещение и удержание ФИО20 на протяжении нескольких суток в помещении гаражного бокса и двух квартир, подвергали его избиению, требуя передать векселя, номиналом по 5 миллионов рублей каждый, два из которых были обнаружены непосредственно при потерпевшем, а еще три - в его квартире, ключи от которой были изъяты у ФИО20 Мусохрановым Ю.А. и переданы Краснобаеву В.С. и лицу, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, которые забрали их оттуда и впоследствии реализовали.
При этом, в процессе перемещения ФИО20 от места похищения в помещение гаража, Мусохрановым Ю.А, Паршиным В.В. и Султановым М.М. у него были открыто похищены денежные средства на сумму 300 Евро, на сумму 21 131, 94 руб, а впоследствии и банковская карта ПАО "ВТБ" на его имя, с которой на протяжении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ были сняты денежные средства на общую сумму 1 997 500 рублей, а также приобретены товары на сумму 15 рублей.
Кроме того, в процессе удержания ФИО20 в гаражном боксе, помимо насилия, примененного к нему каждым из удерживавших его осужденных, Паршиным В.В. ему также был нанесен удар битой по спине, причинивший потерпевшему закрытую травму грудной клетки в виде прямых переломов 5 и 6 ребер слева, с формированием левостороннего пневмоторакса и развитием травматического шока, от которой ФИО20, высаженный Мусохрановым Ю.А. и Паршиным В.В. ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", скончался.
Указанные обстоятельства совершения в отношении ФИО20 преступлений, подробно описанные в приговоре, были достоверно установлены судом первой инстанции в результате исследования доказательств, содержание которых полно и правильно изложены в приговоре, а сами они были положены в основу осуждения подсудимых лишь после тщательно проведенной судом проверки на предмет их относимости, допустимости и достоверности по правилам, предусмотренным ст. 87 УПК РФ.
Вина осужденных полностью подтверждается:
показаниями ФИО14 о том, что он и Краснобаев В.С, узнав о наличии у ФИО20 векселей, разработали план их хищения, привлекли к его реализации Мусохранова Ю.А, Паршина В.В, Султанова М.М. и еще одно неустановленное лицо, которого Краснобаев В.С. представил, как сотрудника ФСБ по имени Андрей, а также о дальнейших обстоятельствах осуществления задуманного, вплоть до реализации похищенных ими ценных бумаг;
показаниями Мусохранова Ю.А, подробно рассказавшего об обстоятельствах похищения ФИО20, которого Краснобаев В.С. и неустановленное лицо поместили в автомашину, на которой он и Паршин В.В. переметили его в гаражный бокс, а затем, совместно с Султановым М.М, похитили имевшиеся при потерпевшем личные денежные средства и векселя, применяя к нему насилие, добились от него информации о местонахождении остальных ценных бумаг в его квартире, ключи от которой, как и уже обнаруженные векселя, он передал Краснобаеву В.С, о дальнейшем удержании ими потерпевшего в помещении различных квартир до момента продажи похищенных у него векселей и обстоятельствах его последующего освобождения, перед которым ФИО20 заставили выпить таблетки, от которых "он должен был все забыть";
показаниями Паршина В.В, подробно описавшего обстоятельства задержания потерпевшего Краснобаевым В.С. и еще одним мужчиной, которые скрутили убегавшего ФИО20 и насильно поместили его в принадлежащий ему автомобиль, где он и Мусохранов Ю.А. связали ему руки и отвезли его в гараж, об обстоятельствах хищения им банковской карты потерпевшего и выяснения у него пин-кода к этой карте, с которой они впоследствии, с помощью посторонних лиц, ежедневно снимали максимально возможные суммы денег, которые с Султановым М.М. и Мусохрановым Ю.А. делили на троих, а также о том, что по предложению Мусохранова Ю.А. перед освобождением ФИО20 ему дали выпить белую жидкость, от которой у него стали подкашиваться ноги, действия которой они ожидали, катаясь по городу;
показаниями Султанова М.М, сообщившего, что он присоединился к Мусохранову Ю.А. и Паршину В.В, когда с ними уже находился похищенный ФИО20, которого Паршин В.В. избил битой в гаражном боксе.
Фактически, лишь подсудимый Краснобаев В.С. не признал свою вину в совершении противоправных действия в отношении ФИО20, выдвинув версию о том, что лишь помогал ФИО14 в реализации векселей. Однако эта версия в ходе судебного разбирательства была полностью опровергнута не только показаниями лиц, непосредственно принимавших участие в совершении преступлений, но и совокупностью иных многочисленных доказательств, подтверждающих сообщенные ими сведения.
Так, свидетель ФИО32 в судебном заседании подтвердил, что его автомобилем "данные изъяты" пользовался Краснобаев В.С, и именно этот автомобиль под управлением последнего был зафиксирован камерами видеонаблюдения у ТЦ "данные изъяты" и у дома, где проживал потерпевший ФИО20
В результате просмотра указанных видеозаписей в судебном заседании было установлено, что двое мужчин догнали пытавшегося убежать потерпевшего, применили к нему насилие, усадили на заднее сиденье автомобиля "данные изъяты", принадлежащего Паршину, который вместе с Мусохрановым Ю.А. также сел на заднее сиденье автомобиля, а двое задержавших потерпевшего мужчин, среди которых Мусохранов Ю.А. узнал Краснобаева В.С, отошли за угол.
Несмотря на то обстоятельство, что непосредственно в автомобиль потерпевшего помещал лишь один из захвативших его мужчин, на что обращает внимание сторона защиты, у суда не было оснований не доверять показаниям Мусохранова Ю.А. в той части, что именно Краснобаев В.С. принимал участие в задержании и похищении потерпевшего, а также лично помещал его в автомашину, поскольку эти действия последнего были не только зафиксированы камерами видеонаблюдения, но и подтверждены показаниями присутствовавшего на месте похищения Паршина В.В, а также ФИО14, когда он сообщал о деталях разработанного ими плана хищения векселей, незаконно находящихся в распоряжении ФИО20 и о тех обстоятельствах, которые имели место при реализации этого плана на месте задержания потерпевшего.
Неубедительным и надуманным представляется судебной коллегии довод стороны защиты о том, что планы по изъятию указанных ценных бумаг у потерпевшего ограничивались лишь разговором с последним и высказыванием в его адрес угроз привлечения к уголовной ответственности. Хотя осужденным и было достоверно известно о том, что указанные векселя ФИО20 приобрел на денежные средства ООО " данные изъяты", которые тот, являясь арбитражным управляющим, фактически похитил, установленные в результате судебного разбирательства обстоятельства совершенных в отношении потерпевшего деяний, с очевидностью свидетельствуют о том, что похищение ФИО20 было спланировано заранее, и для этих целей в распоряжении участников преступного сговора имелось все необходимые средства.
Так, из исследованных доказательств следует, что никакого разговора с потерпевшим у задерживавших его мужчин не происходило, напротив, ФИО20, в отношении которого ранее уже предпринимались противоправные действия с целью завладения имевшимися у него векселями, практически сразу попытался скрыться, однако был задержан Краснобаевым В.С. и неустановленным лицом с применением насилия, после чего помещен в автомашину, где его уже ожидали Паршин В.В. и Мусохранов Ю.А, которые срезу же после подавления сопротивления потерпевшего и осуществления мер по его удержанию, незаконно переместили его в помещение гаражного бокса, по дороге заехав за третьим соучастником - Султановым М.М.
Скоординированные и четкие действия нападавших, а также последующие их действия, заключавшиеся в неукоснительном выполнении каждым из осужденных своей задачи, не оставляют у судебной коллеги сомнений в том, что умысел всех осужденных был изначально направлен на похищение потерпевшего и хищение его имущества в результате совершения разбоя, в процессе которого к ФИО20 было применено насилие, опасное для его жизни и здоровья, и факт применения к нему такого насилия также охватывался умыслом всех осужденных.
В ходе судебного разбирательства установлено, что ФИО20, незадолго до нападения на него действительно находился на стационарном лечении в "данные изъяты" с диагнозом "данные изъяты", однако на момент его выписки ДД.ММ.ГГГГ каких-либо телесных повреждений он не имел.
Свидетель ФИО61 также пояснил, что при встрече с ФИО20, ДД.ММ.ГГГГ в ТЦ " "данные изъяты"", то есть непосредственно перед его похищением, тот не высказывал жалоб на здоровье и не имел каких-либо телесных повреждений, сообщил, что находился в больнице, скрываясь от уголовного преследования за хищение денежных средств, на которые им были приобретены векселя, и чуть не был обманут при попытке реализации одного из них.
Сами осужденные, в задачи которых входило удержание похищенного ФИО20 до момента реализации его имущества, часть которого была похищена сразу после совершенного разбойного нападения, не отрицали применение к нему каждым из них насилия в виде нанесения ударов руками и ногами в область головы и туловища, безусловно представлявшего опасность для жизни и здоровья потерпевшего, примененного в целях установления точного местонахождения оставшегося имущества в виде векселей, то есть для достижения общей цели всех участников, а не из личных неприязненных отношений, а также получения кода для доступа к его банковской карте и, соответственно, к находящимся на счете денежным средствам, которыми, как это усматривает судебная коллегия, воспользовались именно те осужденные, в непосредственном распоряжении которых ФИО20 находился, то есть Паршин В.В, Султанов ЮМ.М. и Мусохранов Ю.А.
Единственным участником, чьи действия вышли за рамки разработанного плана, являлся Паршин В.В, который в результате нанесенного им в помещении гаража удара битой по спине ФИО20, причинил ему такие тяжкие телесные повреждения, от которых впоследствии наступила смерть потерпевшего.
Несмотря на отрицание таких последствий своих неосторожных действий самим осужденным, факт нанесения им указанных в приговоре телесных повреждений потерпевшему, как и то, что именно от них ФИО20 скончался уже после того, как его перестали удерживать в связи с достижением преступных целей, подтверждается показаниями не только самого Паршина В.В, сообщившего о том, куда именно этот удар был им нанесен еще до установления причин смерти ФИО20, а также Султанова М.М, рассказавшего об обстоятельствах избиения потерпевшего Паршиным В.В. имевшейся у него битой в гараже, и Мусохранова Ю.А, появившегося там сразу после этих событий, но также и заключениями судебно-медицинских экспертиз.
Согласно выводам экспертов, причиной смерти потерпевшего явилась закрытая травма грудной клетки в виде прямых переломов 5, 6 ребер слева по лопаточной линии с кровоизлияниями в окружающие мягкие ткани, с разрывом париентальной плевры в проекции перелома 6 ребра, с разрывом плевры и паренхимы задней поверхности нижней доли левого легкого, с формированием пневмоторакса и развитием травматического шока, которая квалифицирована, как причинившая тяжкий вред здоровью по признакам опасности для жизни, могла образоваться в результате не менее одного ударного воздействия тупого твердого предмета с ограниченной поверхностью, возможно битой.
При этом эксперты также пришли к выводу о том, что данная травма не характерна для причинения в результате однократного падения человека с высоты собственного роста, о чем утверждали осужденные, заявляя о падении Яшина на порог гаража, и не исключала возможности совершения ФИО20 самостоятельных действий, что ставила под сомнение сторона защиты.
Вопреки доводам жалоб о неясности заключения эксперта и неустановлении точных причин наступления смерти потерпевшего, допрошенный в судебном заседании эксперт ФИО24 подтвердил выводы о том, что указанная травма могла быть причинена потерпевшему до 2-3 суток до наступления его смерти, но с учетом того, что потерпевший перемещался, а отломки ребер не были зафиксированы и наносили новые повреждения, нельзя исключить причинение ФИО20 перелома ребер и ДД.ММ.ГГГГ.
При таких обстоятельствах у суда не имелось никаких причин для назначения повторной или дополнительной судебно-медицинской экспертизы, а представленное стороной защиты заключение специалиста ФИО30 является, по сути, ревизией уже имевшегося экспертного заключения, что относится к компетенции суда, не имевшего оснований не доверять ее результатам.
Иные версии стороны защиты в этой части, в том числе о причинении ФИО20 телесных повреждений иными лицами, некоторое время удерживавшими потерпевшего по просьбе осужденных, также тщательно проверялись судом, но своего подтверждения объективно не нашли.
Судебная коллегия соглашается с оценкой, данной судом этим обстоятельствам, включая показания свидетеля ФИО31, исследованных в ходе судебного заседания в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, и результатов осмотра квартиры последнего, в которой не оказалось подпола, при помещении в который потерпевшего, якобы, ему могли быть причинены телесные повреждения.
При таких обстоятельствах действия Паршина В.В. обоснованно квалифицированы судом по ч. 4 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью человека, совершенное с применением предмета, используемого в качестве оружия, повлекшее по неосторожности смерть поетпевшего.
Анализируя деятельность тех участников преступной группы, которые в процессе удержания похищенного ФИО20 занимались поиском векселей в его квартире и их дальнейшей реализацией, суд первой инстанции совершенно справедливо указал, что исходя из показаний Мусохранова А.В, передавшего обнаруженные при ФИО20 векселя и ключи от его квартиры, вместе с полученными от него сведениями о местонахождении иных ценных бумаг, человеку, приехавшему от Краснобаева В.С, а также показаний ФИО14, подробно рассказавшего об обстоятельствах проникновения в квартиру потерпевшего и обнаружении оставшейся части векселей в указанном им месте, следует, что Краснобаев В.С. принимал в этих действиях самое непосредственное участие, хотя лично и не поднимался в квартиру ФИО20
То обстоятельство, что еще до прибытия Краснобаева В.С. к квартире ФИО20 по "адрес" ДД.ММ.ГГГГ заявление об исчезновении ФИО20 от свидетеля ФИО34, который также находился в указанной квартире, отнюдь не опровергают установленных судом обстоятельств хищения осужденными векселей в процессе продолжения начатого разбойного нападения, поскольку указанный осмотр проводился в целях отыскания самого ФИО20 либо его следов, без задачи отыскания и изъятия каких-либо ценностей.
То обстоятельство, что ФИО34 не нашел векселя в квартире ФИО20 и забрал только денежные средства, лишь подтверждает сообщенные осужденными сведения о том, что векселя были обнаружены в месте, на которое им указал сам ФИО20
Вопреки утверждениям защитников о том, что реализацией векселей занимался ФИО14, допрошенные в качестве свидетелей ФИО18 и ФИО19 пояснили, что активную роль в этом играл лично Краснобаев В.С.
Доводы защитников о том, что действия осужденных должны были квалифицироваться по ст. 163 УК РФ противоречат установленным судом обстоятельствам дела, а также положениям ст. 252 УПК РФ и предъявленному осужденным обвинению, которым действия, связанные с вымогательством, не инкриминировались.
Тот факт, что первая часть имущества была похищена у потерпевшего непосредственно сразу после действий, связанных с его похищением, свидетельствует о совершении этого хищения именно в результате разбойного нападения, и то обстоятельство, что оставшиеся векселя были изъяты из владения ФИО20 спустя несколько дней, не противоречит данной судом квалификации действий осужденных Краснобаева В.С, Мусохранова Ю.А. и Султанова М.М. по п.п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ, как разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенный с применением насилия, опасного для здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с применением предмета, используемого в качестве оружия, в особо крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а Паршина В.В, в том числе, и по признаку опасности примененного насилия для жизни.
Судебная коллегия приходит к убеждению о том, что вышеуказанные квалифицирующие признаки данного состава преступления нашли свое подтверждение в результате анализа достоверно установленных судом первой инстанции обстоятельств фактически содеянного осужденными.
Вопреки доводам стороны защиты, то обстоятельство, что Краснобаев В.С. после осуществления захвата ФИО20 и передачи его другой группе соучастников, занимавшихся его последующим удержанием, не применял насилия или угроз как способа завладения тем или иным имуществом потерпевшего, отнюдь не свидетельствует о том, что он не выполнил объективной стороны тех преступлений, за которые осужден.
В задачи Краснобаева В.С, являвшегося одним из разработчиков плана по похищению и нападению на ФИО13, входили иные, отличные от задач, поставленных перед Мусохрановым Ю.А, Паршиным В.В. и Султановым М.М, действия, связанные с обнаружением и захватом потерпевшего, а также последующим обналичиванием похищенных у него ценных бумаг, что свидетельствует лишь о выполнении каждым из соучастников своей части действий в целях реализации совместного умысла на достижений общей цели.
Вопреки доводам стороны защиты, насилие к потерпевшему со стороны осужденных применялось как при его похищении, включая захват и последующее удержание на протяжении нескольких суток, то есть времени, необходимом для проведения сделки по конвертации ценных бумаг в наличные денежные средства, так и в целях хищения его имущества, в том числе получения информации о точном его местонахождении, ради достижения которых на ФИО20 и было совершено разбойное нападение, в связи с чем данный квалифицирующий признак имеет место в каждом из составов указанных преступлений.
По смыслу уголовного закона добровольное освобождение похищенного человека не освобождает виновное лицо от уголовной ответственности за иные незаконные действия, в том числе за деяния, совершенные в ходе похищения человека, если они содержат состав самостоятельного преступления.
Доводы жалоб об освобождении осужденных от уголовной ответственности по ст. 126 УК РФ в соответствии с примечанием к указанной норме уголовного закона, в связи с добровольным освобождением потерпевшего, несостоятелен.
Материалами дела установлено, что освобождение ФИО20 не было добровольным, так как потерпевший был выпущен осужденными непосредственно после того, как все похищенные у него векселя были реализованы, а денежные средства за них получены, и воспрепятствовать этому ФИО20 уже не мог, то есть цель похищения была достигнута, что и охватывалось единым корыстным умыслом осужденных, действия которых являлись совместными, согласованными и последовательными, направленными на достижение единого преступного результата.
При этом в отношении потерпевшего были совершены и другие противоправные действия, в связи с чем, по смыслу примечаний к ст. 126 УК РФ, осужденные Краснобаев В.С, Мусохранов Ю.А, Паршин В.В. и Султанов М.М. не могут быть освобождены от уголовной ответственности за это преступление.
При этом судебная коллегия полностью соглашается с оценкой суда первой инстанции тех конкретных обстоятельств, при которых произошло освобождения потерпевшего ФИО20, высаженного из автомашины в тяжелом состоянии, после нескольких суток незаконного удержания и избиения, в ночное время суток в безлюдном месте при отрицательной температуре окружающей среды.
При таких обстоятельствах действиям осужденных дана верная оценка и в этой части, а их действия правильно квалифицированы по п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ, как похищение человека, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, опасного для здоровья, из корыстных побуждений.
Следует признать, что постановленный в отношении осужденных приговор основан на достаточной совокупности убедительных доказательств виновности каждого из осужденных, а отнюдь не на предположениях и домыслах, к каковым как раз судебная коллегия считает необходимым отнести доводы стороны защиты о совершении в отношении ФИО20 указанных преступлений иными лицами на том основании, что о наличии в его незаконном владении векселей были осведомлены не только осужденные.
К области догадок и предположений относятся также и доводы защитников о том, что Краснобаева В.С. оговорили в совершении преступлений лица, заключившие досудебное соглашение о сотрудничестве, желая при этом не только облегчить свою ответственность, но и с целью скрыть факт своего обогащения при разделе похищенного у ФИО20 имущества, подробный арифметический расчет которого содержится в одной из апелляционных жалоб.
Ни малейших подтверждений этим изложенным защитниками версиям не имеется, а оговор Краснобаева В.С. со стороны уличающих его в совершении преступлений лиц исключен, в том числе и потому, что сообщенные указанными лицами сведениями многократно подтверждены иными объективными доказательствами, подробный анализ которых содержится в приговоре.
В том числе и по этим основаниям судебная коллегия не усмотрела необходимости в удовлетворении ходатайства стороны защиты о допросе специалиста в области лингвистики по использованным в тексте приговора формулировкам, которые отнюдь не свидетельствуют об осуждении привлеченных к ответственности лиц на основании предположений.
Вместе с тем, судебная коллегия приходит к выводу о внесении в приговор изменений в части, касающейся объема осуждения Краснобаева В.С. за совершение разбойного нападения на ФИО20
Так, в ходе судебного разбирательства установлено, что умысел Краснобаева В.С. был направлен на хищение конкретного, имеющего характерные особенности имущества потерпевшего ФИО20, а именно - векселя ПАО "Сбербанк", принадлежащие ООО " данные изъяты", а не просто на ценное имущество в целом либо денежную массу, не имеющих отличительных черт.
Именно исходя из этого им совместно с лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, и был разработан план совершения преступления, финалом которого являлась сделка по реализации указанных ценных бумаг.
При этом также установлено, что в процессе перемещения похищенного потерпевшего от места его захвата в помещение гаража Мусохранов Ю.А, Паршин В.В. и Султанов М.М. похитил находящиеся при ФИО20 денежные средства в сумме 300 Евро (на сумму 21131 рубль 94 копейки).
Кроме того, незаконно удерживая ФИО20, указанные осужденные похитили находящуюся при потерпевшем и принадлежащую ему банковскую карту ПАО "ВТБ", а также принудили его сообщить пин-код от нее, а в последующем, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, регулярно, вплоть до их задержания, снимали с нее наличные денежные средства, в общей сумме 1 997 500 рублей, которые делили только между собой, а также приобрели товары на сумму 15 рублей.
Данные обстоятельства подтверждаются не только показаниями Паршина В.В. и Султанова М.М, но и показаниями свидетелей ФИО62 (оглашенными в связи с ее смертью), ФИО36, ФИО37 и исследованными судом выписками о движении денежных средств по счету данной карты.
При этом никаких сведений, подтверждающих то обстоятельство, что об указанных действиях удерживавших потерпевшего ФИО20 осужденных было известно Краснобаеву В.С, занимавшемуся в это время реализацией своей части плана, связанной с обналичиванием векселей, в материалах дела нет и суду не представлено, при том, что, как указано выше, его умысел, в целом совпадающий и с целями остальных участников преступной группы, был направлен исключительно на хищение указанных ценных бумаг.
При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу об исключении из осуждения Краснобаева В.С. по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ указания на хищение принадлежащих ФИО20 денежных средств в сумме 300 Евро (на сумму 21 131 рубль 94 коп.), 1 997 500 рублей с его банковской карты ПАО "ВТБ", а также 15 рублей, потраченных на приобретение по данной карте товаров.
Не может согласиться судебная коллегия и с доводами жалоб о необходимости возвращения уголовного дела прокурору для установления лица надлежащего потерпевшего по эпизоду хищения имущества у ФИО20
Ссылки стороны защиты на показания ФИО21, пояснявшего, что за несколько дней до исчезновения ФИО20, он приобрел у него приобрел у него векселя ПАО "Сбербанк" на сумму 28 000 000 рублей, однако деньги так и не получил, не опровергают выводов суда первой инстанции, верно установившим, что данное имущество принадлежало ООО " данные изъяты", представитель которого и был привлечен к участию в данном деле в качестве потерпевшего, поскольку именно на денежные средства указанного юридического лица ФИО20, осуществлявший конкурсное управление, приобрел вышеуказанные ценные бумаги.
Учитывая, что определение Арбитражного суда г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 24 ноября 2020 года, которым было удовлетворено исковое заявление ООО " данные изъяты" к ФИО13, являющемуся родным братом и наследником имущества потерпевшего ФИО20, о взыскании с него тех средств общества, которые были затрачены ФИО20 на приобретение векселей в сумме 53 миллионов рублей, а всего, с учетом связанных с этим убытков, на сумму 92342575, 95 рублей, но не свыше стоимости наследства, вступило в законную силу, суд первой инстанции принял правильное, во избежание двойного взыскания, решение, как в части признания за гражданским истцом права на удовлетворения гражданского иска и передаче этого вопроса на разрешение в порядке гражданского судопроизводства, так и о возвращении изъятых в рамках расследования настоящего уголовного дела денежных средств, включая 342500 рублей, изъятых у Краснобаева В.С, - лицу, которое вступит в право наследования имущества потерпевшего ФИО20, из наследственной массы которого, с учетом вышеуказанного решения суда, и будет происходить возмещение причиненного материального ущерба.
Вопреки утверждениям осужденного Мусохранова Ю.А. и его защитника, суд указал в приговоре, на основании каких суждений пришел к выводу о том, что на все изъятые денежные средства, обнаруженные по месту жительства лиц, причастных к совершению преступлений и не имевших соответствующих накоплений и подтвержденных доходов от законной деятельности, он считает необходимым обратить взыскание в счет возмещения удовлетворенных исковых требований. В том числе это касается и свидетеля ФИО27, чьи показания в этой части о принадлежности изъятых по месту их совместного с Мусохрановым Ю.А. жительства нельзя признать убедительными.
Несмотря на то, что оценка законности расторжения с обвиняемым досудебного соглашения о сотрудничестве не связано постановлением в отношении него приговора и является предметом обжалования в ином порядке, судебная коллегия считает необходимым отметить, что прекращение действия досудебного соглашения о сотрудничестве с Мусохрановым Ю.А, постановление о котором было вынесено первым заместителем прокурора Свердловской области ДД.ММ.ГГГГ, обусловлено отказом обвиняемого от выражения отношения к предъявленному ему окончательному обвинению и от дачи показаний, а также его отказом поддерживать те показания, которые были даны им ранее, послужившие основанием для заключения такого соглашения, то есть в связи с нарушением одного из основополагающих условий такого соглашения.
Вместе с тем, судом, вопреки доводам защитника осужденного, не были проигнорированы те сообщенные Мусохрановым Ю.А. сведения, которые являлись основанием к заключению указанного соглашения о сотрудничестве, поскольку при назначении наказания были обоснованно учтены как активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, смягчающее наказание.
Вопреки утверждениям осужденного, в его явке с повинной содержаться лишь сведения о совершении похищения потерпевшего, но отсутствуют какие-либо данные, касающиеся совершения на него нападения, в связи с чем суд обоснованно признал эту явку обстоятельством, смягчающим наказание по ст. 126 УК РФ.
Принесение осужденным извинений и частичное возмещение ущерба по эпизоду в отношении Аленичевых суд также учел, однако мнение потерпевших о назначении наказания не является для суда обязательным.
Психическое состояние каждого из подсудимых судом проверено. Оснований для назначения стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы в отношении кого-либо из них, в том числе в отношении Султанова М.М. у суда первой инстанции не имелось.
Вместе с тем, судебная коллегия находит убедительными доводы апелляционного представления относительно необоснованного неназначения осужденным Мусохранову Ю.А, Паршину В.В. и Султанову М.М. дополнительного наказания в виде ограничения свободы.
Санкциями ст.ст. 126, 162 и 111 УК РФ ограничение свободы предусмотрено в качестве дополнительного наказания к лишению свободы.
Из материалов дела следует и судом верно указано в приговоре, что в действиях осужденных имеется рецидив преступлений, связанный с наличием у каждого из них судимости за совершение в прошлом тяжких и особо тяжких преступлений против личности, за которые они осуждались к реальному лишению свободы.
Мотивируя в приговоре то, почему принимается решение не назначать осужденным дополнительное наказание в виде лишения свободы, суд сослался лишь на данные о личности каждого из подсудимых, которые, на взгляд судебной коллегии, не содержат в себе сколько-нибудь убедительных оснований для принятия такого решения, а также на то, что в отношении каждого из них после отбытия основного наказания в виде лишения свободы, может быть установлен административный надзор, что в принципе не основано на законе, поскольку, даже в случае установления такового, это не может являться основанием, учитываемым при назначении конкретного наказания за совершенное преступление.
Принимая во внимание изложенное, а также учитывая, что данные о личности Мусохранова Ю.А, имеющего судимость за квалифицированный разбой; Паршина В.В, осуждавшегося за убийство; Султанова М.М, отбывавшего наказание за вымогательство, незаконное лишение свободы и квалифицированное убийство, в совокупности с теми деяниями, в совершении которых они признаны виновными настоящим приговором, свидетельствуют об их повышенной общественной опасности, в целях исправления осужденных, осуществления за ними контроля и предупреждения совершения ими новых преступлений, в этой части апелляционное представление судебная коллегия считает необходимым удовлетворить, и к основному наказанию, назначенному Мусохранову Ю.А, Паршину В.В. и Султанову М.М, а также по совокупности преступлений, назначить дополнительное наказание в виде ограничения свободы, установив ограничения и обязанность, предусмотренные ст. 53 УК РФ.
Кроме того, судебная коллегия соглашается и с доводами апелляционного представления о том, что суд первой инстанции назначил Краснобаеву В.С. излишне мягкое наказание.
Так, в частности, по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ, по факту совершению разбойного нападения на ФИО20, Краснобаеву В.С, разработавшему план совершения данного преступления и принявшему активное участие в нем, назначено наказание в виде лишения свободы, которое по своему размеру, максимально близко к нижнему пределу санкции указанной статьи.
Однако, принимая во внимание то обстоятельство, что объем осуждения Краснобаева В.С. по данному эпизоду уменьшен, судебная коллегия приходит к выводу о том, что назначенное судом первой инстанции наказание не подлежит усилению, равно как и смягчению, учитывая в том числе и то, что уменьшение объема суммы похищенных денежных средств не повлияло на квалификацию действий осужденного.
В остальном судом первой инстанции наказание всем осужденным назначено соответствии со ст. 6, 60 УК РФ; при назначении наказания суд учел все юридически значимые обстоятельства, в том числе смягчающие наказание, личность всех осужденных, привел мотивы, по которым не усмотрел оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст.ст. 64, 73 УК РФ и обосновал невозможность исправления осужденных Краснобаева В.С, Мусохранова Ю.А, Паршина В.В. и Султанова М.М. без реального отбывания лишения свободы.
Обстоятельств, подлежащих признанию смягчающими на основании ч. 1 ст. 61 УК РФ, однако не принятых во внимание судом, из доводов апелляционных жалоб и материалов уголовного дела не усматривается.
Так, вопреки утверждениям осужденных и их защитников, суд учел состояние здоровья каждого из подсудимых, а также наличие хронических заболеваний у Краснобаева В.С. и Паршина В.В.
При этом, несмотря на заявление соответствующих доводов стороной защиты, судебная коллегия отмечает, что каких-либо предусмотренных законом оснований, свидетельствующих о невозможности отбывания осужденным Краснобаевым В.С. наказания в виде лишения свободы по состоянию здоровья, суду не приведено, и надлежащим образом оформленного медицинского заключения в материалах дела нет.
Доводы одного из защитников о том, что действия потерпевшего ФИО20 по незаконному приобретению векселей на денежные средства ООО " данные изъяты" должны быть признаны смягчающим наказание осужденных обстоятельством, предусмотренным п. "з" ч. 1 ст. 61 УК РФ, судебная коллегия отклоняет как надуманные и не основанные на законе, так как в материалах дела нет сведений о том, что со стороны потерпевшего в отношении осужденных были осуществлены какие-либо противоправные либо аморальные действия.
Иных оснований для изменения приговора судебная коллегия не усматривает, полагает его в остальной части законным, мотивированным и обоснованным, соответствующим положениям ч. 4 ст. 7 УПК РФ.
Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
Приговор Свердловского областного суда от 29 декабря 2021 года в отношении Краснобаева Владимира Сергеевича, Мусохранова Юрия Аркадьевича, Паршина Василия Владимировича, Султанова Магафура Магасумовича изменить.
- исключить из осуждения Краснобаева В.С. по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ указание на хищение принадлежащих ФИО20 денежных средств в сумме 300 Евро (на сумму 21 131 рубль 94 коп.), 1 997 500 рублей с его банковской карты ПАО "ВТБ", а также 15 рублей, потраченных на приобретение по данной карте товаров;
- назначить Мусохранову Ю.А. дополнительное наказание в виде ограничения свободы:
по п.п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ сроком на 1 год;
по п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ сроком на 1 год;
по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ сроком на 1 год;
на основании ч.ч. 3, 4 ст. 69 УК РФ по совокупности указанных преступлений, путем частичного сложения наказаний, назначить Мусохранову Ю.А. окончательное наказание в виде 15 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима, с ограничением свободы сроком на 2 года;
- в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ установить Мусохранову Ю.А. следующие ограничения: не уходить из места постоянного проживания или пребывания с 22 до 6 часов, не выезжать за пределы муниципального образования, на территории которого Мусохранов Ю.А. будет проживать после отбытия наказания в виде лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания, место работы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы, и обязать Мусохранова Ю.А. два раза в месяц являться в данный орган для регистрации.
- назначить Паршину В.В. дополнительное наказание в виде ограничения свободы:
по п.п. "б", "в" ч. 4 ст. 162 УК РФ сроком на 1 год;
по п. "в" ч. 3 ст. 126 УК РФ сроком на 1 год;
по ч. 4 ст. 111 УК РФ сроком на 1 год;
на основании ч.ч. 3, 4 ст. 69 УК РФ по совокупности указанных преступлений, путем частичного сложения наказаний, назначить Паршину В.В. окончательное наказание в виде 16 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима, с ограничением свободы сроком на 2 года;
- в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ установить Паршину В.В. следующие ограничения: не уходить из места постоянного проживания или пребывания с 22 до 6 часов, не выезжать за пределы муниципального образования, на территории которого Паршин В.В. будет проживать после отбытия наказания в виде лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания, место работы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы, и обязать Паршина В.В. два раза в месяц являться в данный орган для регистрации.
- назначить Султанову М.М. дополнительное наказание в виде ограничения свободы:
по п.п. "а", "в", "з" ч. 2 ст. 126 УК РФ сроком на 1 год;
по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК РФ сроком на 1 год;
на основании ч.ч. 3, 4 ст. 69 УК РФ по совокупности указанных преступлений, путем частичного сложения наказаний, назначить Султанову М.М. наказание в виде 13 лет лишения свободы, с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев;
- в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ установить Султанову М.М. следующие ограничения: не уходить из места постоянного проживания или пребывания с 22 до 6 часов, не выезжать за пределы муниципального образования, на территории которого Султанов М.М. будет проживать после отбытия наказания в виде лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания, место работы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы, и обязать Султанова М.М. два раза в месяц являться в данный орган для регистрации.
в соответствии с п. "в" ч. 7 ст. 79, ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров путем частичного присоединения к вновь назначенному наказанию, наказания, назначенного по приговору Свердловского областного суда от 7 апреля 1998 года, назначить Султанову М.М. окончательное наказание в виде 14 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима, с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев;
- в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ установить Султанову М.М. следующие ограничения: не уходить из места постоянного проживания или пребывания с 22 до 6 часов, не выезжать за пределы муниципального образования, на территории которого Султанов М.М. будет проживать после отбытия наказания в виде лишения свободы, не изменять место жительства или пребывания, место работы без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием наказания в виде ограничения свободы, и обязать Султанова М.М. два раза в месяц являться в данный орган для регистрации.
В остальном приговор Свердловского областного суда от 29 декабря 2021 года оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.
Апелляционное представление удовлетворить частично.
Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 471 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу, а осужденными, содержащимися под стражей, - в тот же срок со дня вручения им копии приговора, вступившего в законную силу. Осужденные вправе
ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий /подпись/
Судьи /две подписи/
Вы можете открыть актуальную версию документа прямо сейчас.
Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.