Апелляционное постановление 2-го Западного окружного военного суда от 20 мая 2022 г. по делу N 22-204/2022

2-й Западный окружной военный суд в составе:

председательствующего ФИО23, при секретаре судебного заседания ФИО7, с участием военного прокурора 4 отдела военной прокуратуры ЗВО подполковника юстиции ФИО8, осуждённого ФИО1 и его защитника-адвоката ФИО9 рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённого и его защитника-адвоката на приговор Рязанского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому старший лейтенант в отставке

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", ранее не судимый, не состоящий в браке, с высшим профессиональным образованием, проходивший военную службу по контракту с ДД.ММ.ГГГГ г, проживающий по адресу: "адрес", осуждён за совершение преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 264 УК РФ, на основании которой ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 4 (четыре) года с отбыванием наказания в колонии-поселении, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на срок 2 (два) года.

Гражданский иск потерпевшей ФИО10 удовлетворён частично и с ФИО1 в её пользу взысканы: расходы на оплату услуг представителя в сумме 32 110 (тридцать две тысячи сто десять) руб. и 700 000 (семьсот тысяч) руб. в качестве компенсации морального вреда. В остальной части гражданского иска о компенсации морального вреда потерпевшей на сумму 800 000 руб. отказано.

Гражданский иск законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего ФИО2 - ФИО11 о компенсации морального вреда удовлетворён частично и с ФИО1 в её пользу взыскано 700 000 (семьсот тысяч) руб. В остальной части гражданского иска о компенсации морального вреда потерпевшей на сумму 800 000 руб. отказано.

Гражданский иск потерпевшей ФИО12 удовлетворён частично и с ФИО1 в её пользу взысканы: в части возмещения материального ущерба - 93 750 (девяносто три тысячи семьсот пятьдесят) руб. и компенсации морального вреда - 700 000 (семьсот тысяч) руб, а также возмещены расходы по оплате услуг представителя в сумме 32 110 (тридцать две тысячи сто десять) руб. В остальной части гражданского иска о компенсации морального вреда потерпевшей на сумму 800 000 руб. отказано.

Гражданский иск потерпевшей ФИО13 удовлетворён частично и с ФИО1 в её пользу взысканы: в части возмещения материального ущерба - 33 250 (тридцать три тысячи двести пятьдесят) руб. и компенсации морального вреда - 700 000 (семьсот тысяч) руб, а также возмещены расходы по оплате услуг представителя в сумме 30 000 (тридцать тысяч) руб. В остальной части гражданского иска о компенсации морального вреда потерпевшей на сумму 1 800 000 руб. отказано.

Гражданский иск законного представителя несовершеннолетних потерпевших ФИО3 ФИО4, ФИО5 - ФИО5 удовлетворён частично и с ФИО1 в её пользу взысканы: компенсация морального вреда - 2 100 000 (два миллиона сто тысяч) руб, а также возмещены расходы по оплате услуг представителя в сумме 60 000 (шестьдесят тысяч) руб. В остальной части гражданского иска о компенсации морального вреда на сумму 900 000 руб. отказано.

Заслушав после доклада председательствующего выступления осуждённого и его защитника-адвоката в обоснование доводов апелляционных жалоб, мнение прокурора, полагавшего необходимым приговор изменить, суд апелляционной инстанции

установил:

ФИО1 признан виновным в нарушении лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть двух или более лиц, то есть в преступлении, предусмотренном ч. 5 ст. 264 УК РФ, при следующих указанных в приговоре обстоятельствах.

В период с 2 часов до 2 часов 30 минут ДД.ММ.ГГГГ ФИО1, управляя технически исправным автомобилем "Киа Оптима" г.р.з. N (далее - "Киа"), двигаясь в районе 413 км автодороги М-5 " "адрес"" "адрес"а "адрес", нарушил требования п. 1.3, 1.4, абз. 1 п. 1.5, абз. 1 п. 8.1, п. 9.1, 9.7, 10.1 и 11.1 Правил дорожного движения РФ (далее - ПДД), в результате чего выехал на полосу, предназначенную для встречного движения в сторону "адрес", где совершил столкновение с автомобилем "Тойота Виста" г.р.з. N (далее - "Тойота"), в результате чего был причинён тяжкий вред здоровью пассажиру автомобиля "Киа" ФИО14, а также причинены телесные повреждения водителю автомобиля "Тойота" ФИО15 и пассажирам ФИО16, ФИО17 и ФИО18, от которых они скончались.

В апелляционной жалобе осуждённый, не соглашаясь с приговором, указывает следующее.

Ссылаясь на разъяснения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 9 декабря 2008 г. N 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения" обращает внимание на то, что судом в приговоре названы пункты ПДД, большинство из которых носят общий характер. Указанное противоречит установленным фактическим обстоятельствам дела, поскольку при этом не приведено описание его действий, которыми нарушены требования этих пунктов Правил.

Считает, что п. 1.3, 1.4 и 1.5 ПДД носят общий, декларативный характер, а поэтому они должны быть исключены из его обвинения.

Содержание п. 8.1 ПДД и обстоятельства, которые привели к его нарушению, в приговоре не приведены, а наличие прямой причинной связи между его нарушением и наступившими последствиями, оценки не получили.

Аналогичные доводы ФИО1 приводит относительно отсутствия соответствующих оценок в приговоре о нарушении им п. 9.7, 9.8 и 11.1 ПДД.

Поскольку, как указывает в апелляционной жалобе ФИО1, скорость, с которой он двигался установлена не была, а из выводов экспертов в судебном заседании установлено, что скоростной режим в данном ДТП не находился в прямой причинной связи с наступившими последствиями, то следовательно, судом не установлен момент возникновения опасности, определяющий у него наличие или отсутствие технической возможности избежать ДТП, а значит и п. 10.1 ПДД также должен быть исключён из его обвинения.

Ссылаясь на выводы заключений судебных автотехнических экспертиз, обращает внимание на указание экспертами иных, отличающихся от вменённых ему в вину пунктов ПДД.

Настаивает на незаконности проведения на основании постановления следователя от ДД.ММ.ГГГГ повторной судебной комиссионной авто-технической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ N N в Брянском государственном техническом университете, поскольку на момент её проведения учебное заведение не имело лицензии на осуществление экспертной деятельности, право на осуществление которой, появилось только ДД.ММ.ГГГГ в связи с внесением изменений в ЕГРЮЛ, а эксперты ФИО25 и ФИО26 не имели квалификации "Судебный эксперт".

Указанное, как и отсутствие ссылок экспертов на то, какими методиками они пользовались при определении обстоятельств выезда его автомобиля на полосу движения, предназначенную для встречного движения, свидетельствует, по мнению ФИО1, о недопустимости данного заключения, как доказательства по уголовному делу.

Подробно анализируя показания свидетеля ФИО27, признанного судом непосредственным свидетелем ДТП ДД.ММ.ГГГГ, и приводя сведения, полученные из официальных источников относительно маршрута движения автомобиля свидетеля "Скания" г.р.з. N под его управлением в указанный день, настаивает на их противоречивости и не соответствии установленным обстоятельствам столкновения. При этом полагает, что сам допрос ФИО27, проведённый судом с использованием систем видеоконференц-связи, фактически проведён с нарушением норм УПК РФ, так как письменного постановления о поручении его проведения иным судом по месту нахождения свидетеля не выносилось.

Ссылаясь на показания свидетеля ФИО27 относительно его факта обгона автомобилем "Киа", не совпадающих в этой части с показаниями ФИО27, а также показания сотрудников ДПС - ФИО31 и ФИО32, МЧС - ФИО33 и ФИО34, присутствовавших при осмотре места столкновения автомобилей в качестве понятых, и утверждавших, что они не видели там ФИО27, утверждает о недостоверности показаний последнего относительно обстоятельств ДТП. При этом настаивает на искажении показаний названных свидетелей судом в приговоре.

Кроме того, по его мнению, показания допрошенного следователя ФИО36, оформлявшего документы на месте ДТП, также полностью опровергают показания ФИО27, поскольку в протоколе осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ отсутствуют записи о свидетелях.

Указанные обстоятельства, настаивает ФИО1, свидетельствуют о том, что ФИО27 не являлся непосредственным свидетелем ДТП, а оценка его показаний в приговоре основана только на предположениях и догадках суда.

Также автор апелляционной жалобы приводит, как он считает, последовательные и достоверные показания свидетеля ФИО20, находившегося ДД.ММ.ГГГГ в его автомобиле и являвшегося очевидцем произошедшего, утверждая об их искажении судом.

Аналогичным образом, по мнению ФИО1, суд оценил показания свидетеля ФИО39, который на месте ДТП вызывал сотрудников службы спасения.

Обращая внимание на заключение специалиста ФИО40 от ДД.ММ.ГГГГ г. N N и её показания в суде, которая указала на недостатки заключения экспертов ФИО25 и ФИО26 и установила, в отличие от названного экспертного заключения, две возможных версии ДТП с его участием, утверждает в связи с этим о неправомерности вывода суда первой инстанции о критическом отношении к ним.

Заявляет о заинтересованности в исходе дела эксперта ФИО43, которому было поручено проведение двух экспертиз от ДД.ММ.ГГГГ N и от ДД.ММ.ГГГГ N, поскольку он на месте ДТП присутствовал для оказания помощи оперативно-следственной группе.

Считает, что судом в приговоре проигнорированы выводы эксперта ФИО44, данные в заключении от ДД.ММ.ГГГГ N, который установил, что техническое состояние шин автомобиля "Тойота" не соответствовало предъявляемым к ним требованиям при их эксплуатации в зимних условиях, что могло привести к потере устойчивости автомобиля и стать причиной столкновения.

Полагает, что суд первой инстанции, разрешая ходатайства стороны защиты об исключении доказательств, фактически высказал своё отношение к ним в постановлениях от ДД.ММ.ГГГГ (т. 19 л.д. 166-170, 174-181), от ДД.ММ.ГГГГ (т. 20 л.д. 92-95, 96-98), от ДД.ММ.ГГГГ (т. 21 л.д. 35-39, 40-41), то есть до вынесения итогового решения по уголовному делу, поскольку в них приведена мотивация отказов, основанная на оценке этих доказательств, тем самым предопределилсвою позицию по уголовному делу.

Обращает внимание, что судом не дана оценка действиям органов предварительного следствия и грубом нарушении его прав при проведении процессуальных действий в ходе расследования уголовного дела, а его просьба об этом в приговоре проигнорирована.

Оспаривая решение суда в части разрешения исковых требований потерпевших и ссылаясь при этом на обстоятельства, смягчающие его наказание, настаивает на том, что общий размер удовлетворённых требований (4 млн. 900 тыс. руб.), увеличенный судом, противоречит требованиям разумности и справедливости, поскольку превышает их размер, определённый также судом при постановлении приговоров ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ (1 млн. руб. и 3 млн. 999 тыс. руб.).

Помимо этого, ФИО1 обращает внимание не неправомерность взыскания с него судом компенсаций морального вреда в пользу представителей потерпевших ФИО11 и ФИО5, являвшихся законными представителями несовершеннолетних потерпевших, а не в пользу последних.

Обращает внимание на то, что вопрос о транспортировке его автомобиля "Киа" на территорию воинской части в "адрес" по решению следователя и транспортных расходах связанных с этим, судом не разрешён.

Удовлетворяя гражданские иски, суд также незаконно взыскал с него суммы, затраченные на выплату вознаграждения представителям потерпевших, не указав нормы закона, на которых основаны эти решения и не учитывая, что расходы, связанные с оформлением им нотариальных доверенностей не могут быть отнесены к процессуальным издержкам. Вопрос о взыскании процессуальных издержек не обсуждался и его мнение о порядке взыскания не учитывалось.

Кроме того, в дополнениях к апелляционной жалобе от ДД.ММ.ГГГГ ФИО1, считая незаконным постановление председательствующего по делу от ДД.ММ.ГГГГ, вынесенное по результатам рассмотрения поданных им замечаний на протокол судебного заседания, утверждает о нарушении его процессуальных прав в судебном заседании и после него, несоответствии письменного протокола судебного заседания аудиозаписи, в обоснование чего повторно приводит свои замечания на указанный протокол, который был изготовлен по частям.

В заключение апелляционной жалобы ФИО1 просит приговор отменить и постановить в отношении него оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе защитник-адвокат ФИО45, не соглашаясь с приговором, приводит аналогичные по содержанию с изложенными в апелляционной жалобе ФИО46 доводы относительно оценки в приговоре показаний свидетелей ФИО27, ФИО48, ФИО49, выводов и обстоятельств проведения экспертного исследования ФИО25 и ФИО26, заключений специалистов ФИО52 и ФИО53, общего характера вменённых в вину осуждённому нарушений требований п. 1.3, 1.4, 1.5, 8.1, 10.1 и 11.1 ПДД.

Считает, что выводы суда первой инстанции в приговоре, фактически являющиеся доводами обвинительного заключения, основаны на предположениях и догадках, они не подтверждаются доказательствами, исследованными в ходе судебного разбирательства, что свидетельствует о допущенных при их оценке существенных нарушениях уголовно-процессуального закона.

В заключение апелляционной жалобы защитник-адвокат просит приговор в отношении ФИО1 отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение в ином составе суда.

В письменных возражениях государственный обвинитель - военный прокурор Рязанского гарнизона полковник юстиции ФИО19, приводя собственные доводы, просит приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого и его защитника-адвоката, без удовлетворения.

Рассмотрев уголовное дело и обсудив доводы, приведённые в апелляционных жалобах, суд апелляционной инстанции при принятии решения исходит из следующего.

Выводы суда первой инстанции о виновности ФИО1 в совершении инкриминируемого ему преступного деяния соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на исследованных в судебном заседании доказательствах.

Все обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, при производстве по уголовному делу установлены и нашли своё отражение в приговоре, в котором содержится описание преступного деяния, с указанием времени, места, способа его совершения, формы вины. Эти обстоятельства подтверждены исследованными по делу доказательствами.

Доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, собраны с соблюдением требований ст. 75, 86 УПК РФ и сомнений в достоверности не вызывают.

Оценка доказательств судом дана в соответствии с требованиями ст. 17, 87, 88 УПК РФ. Все имеющиеся доказательства оценены в совокупности, поэтому выводы суда являются обоснованными. В приговоре приведены мотивы, по которым одни доказательства признаны достоверными, а другие отвергнуты.

Обстоятельства, при которых ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ управлял автомобилем, нарушил требования вменённых пунктов ПДД и совершил столкновение с автомобилем ФИО15 на полосе его движения, установлены из показаний:

- свидетелей ФИО27 и ФИО27, прибывшими на место ДТП, и давших показания как об обстоятельствах, предшествовавших столкновению автомобилей под управлением ФИО1 и ФИО15 на полосе движения последнего, так и об обстановке на месте ДТП после их прибытия к нему через незначительный промежуток времени. При этом свидетель ФИО27 подтвердил обгон его автомобиля грузовым автомобилем, что подтверждает показания ФИО27 в этой части;

- свидетелей ФИО58 и ФИО59, инспекторов ДПС, прибывших на место ДТП и обнаруживших столкнувшиеся автомобили на полосе движения и обочине дороги в сторону "адрес", и по осыпи осколков на проезжей части, отсутствии следов торможения и юза пришедших к выводу о месте столкновения именно на указанной полосе движения;

- свидетелей ФИО60 и ФИО61, являвшихся понятыми на месте ДТП при осмотре места происшествия, и подтвердивших показания сотрудников ДПС;

- Першина, участвовавшего в осмотре места происшествия в качестве специалиста, также пришедшего к выводу о месте столкновения на полосе движения автомобиля "Тойота";

- свидетеля ФИО62, сотрудницы "адрес", присутствовавшей на месте ДТП, описавшей дорожные и погодные условия, и сообщившей, что в течение всего времени, пока ФИО1 доставляли в больницу он интересовался у ФИО20, находившегося на переднем пассажирском сиденья автомобиля "Киа", о том, что случилось и кто виноват в ДТП, на что последний отвечал, что не помнит обстоятельств произошедшего;

- свидетеля ФИО63, хирурга "адрес"" МРБ "адрес", куда доставили с места ДТП в том числе и ФИО20, о том, что он в момент осмотра полностью осознавал происходящее и окружающую обстановку, но обстоятельств получения травмы не помнил;

- свидетеля ФИО64, врача того же медицинского учреждения, о том, что во время осмотра потерпевший ФИО20 сообщил, что в момент ДТП находился на переднем пассажирском сиденье автомобиля ФИО1 "Киа" и спал, непосредственно перед столкновением он увидел свет фар встречного автомобиля и потерял сознание;

- показаний свидетеля ФИО66, проходившего военную службу с ФИО1, который в телефонных разговорах сообщил ему, что обстоятельств ДТП он не помнит;

- эксперта ФИО43, присутствовавшего на месте ДТП о соответствии места расположения автомобилей ФИО1 и ФИО15 на план-схеме к протоколу осмотра места происшествия реальной обстановке и достоверности определения места столкновения по наличию осыпи стекла, пластмассы и земли, отсутствии причинно-следственной связи между обстоятельствами (причинами) ДТП и техническим состоянием автомобиля "Тойота";

- эксперта ФИО25 об осмотре автомобиля "Киа" при проведении экспертного исследования и отсутствии на нём неисправностей рулевого управления и тормозной системы.

Кроме того, судом первой инстанции правомерно приняты и положены в основу приговора при обосновании виновности ФИО1:

- протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ;

- протоколы осмотра автомобилей "Киа" и "Тойота" от ДД.ММ.ГГГГ;

- заключения авто-технических экспертиз N от ДД.ММ.ГГГГ о причинённых повреждениях в результате ДТП автомобилю "Тойота" и N от ДД.ММ.ГГГГ о причинённых повреждениях в результате ДТП автомобилю "Киа";

- заключение авто-технической экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ, определившей место столкновения автомобилей ФИО1 и ФИО15 на полосе движения последнего, несоответствие действий первого требованиям п. 1.3, 1.5 и 9.1 ПДД РФ, отсутствие несоответствия в действиях последнего требованиям дорожной безопасности;

- заключение авто-технической экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ, установившей угол расположения продольных осей автомобилей в момент их первичного контакта;

- заключение повторной авто-технической экспертизы N N от ДД.ММ.ГГГГ, определившей, что при движении ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 должен был руководствоваться, в том числе требованиями п. 1.3, 1.4. абз.1 п. 1.5, абз. 1 п. 8.1, 9.1, 9.7, 10.1 и 11.1 ПДД РФ, невыполнение которых привело к причинению вреда участникам дорожного движения, то есть находилось в прямой причинно-следственной связи между их нарушением, ДТП и наступившими последствиями;

- заключений судебно-медицинских экспертиз, установивших причины смерти ФИО15, ФИО16, ФИО17 и ФИО18 от травм, полученных в условиях ДТП.

Вопреки доводам апелляционных жалоб показания свидетелей и экспертов, которые положены в основу приговора с мотивированной оценкой их допустимости, являются последовательными, логичными, согласуются с исследованными по делу доказательствами и противоречий, влияющих на правильность установления фактических обстоятельств дела, не содержат.

Оснований не доверять этим показаниям у суда первой инстанции не имелось. Чьей-либо заинтересованности в искусственном создании доказательств обвинения, как и причин для оговора осуждённого, не выявлено.

Утверждение о назначении повторной судебной авто-технической экспертизы, её проведении экспертами Брянского ГТУ и формировании выводов исходя из заинтересованности гр. ФИО21, который со слов ФИО1, является родственником одного из участников ДТП, является надуманным и объективно чем-либо не подтверждается. Представленная же им информация о названном лице из ИТКС "Интернет" также доказательств такой заинтересованности в проведении экспертизы не содержит.

Доказательства, на которые суд сослался в приговоре в обоснование выводов о виновности осуждённого получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, противоречий по значимым обстоятельствам дела, подлежащим доказыванию, не содержат, согласуются друг с другом, в связи с чем они обоснованно признаны достоверными, допустимыми и относимыми доказательствами, а в своей совокупности - достаточными для постановления в отношении ФИО1 обвинительного приговора.

С доводами о недопустимости использования в качестве доказательства заключения повторной судебной авто-технической экспертизы, согласиться нельзя. Каких-либо противоречий между исследовательской частью заключения и выводами не имеется. Выводы экспертов логичны, последовательны и не допускают их двусмысленного толкования. Оснований для назначения дополнительных или повторных экспертиз не имелось, и не имеется, несмотря на ходатайство об этом защитника-адвоката осуждённого в настоящем судебном заседании.

Поскольку в силу требований ч. 1 ст. 57 УПК РФ экспертом является лицо, обладающее специальными познаниями, то, несмотря на утверждение ФИО1, признать незаконным проведение экспертного исследования экспертами Брянского ГТУ признать нельзя, поскольку, несмотря на отсутствие названной им лицензии, порядок привлечения к её проведению экспертов ФИО25 и ФИО26, сотрудников лаборатории при Брянском ГТУ соответствовал требованиям гл. 27 УПК РФ.

Сомнений в объективности выводов экспертов, предупрежденных об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, имеющих высшее образование, специальную подготовку, соответствующий стаж работы по специальности, не имеется.

Указанные обстоятельства подтверждаются документами об образовании экспертов, приобщённых к материалам уголовного дела (т. 2 л.д.233-235).

Невозможность же установления экспертным путём фактической скорости движения автомобиля ФИО1, на что он обращает внимание в апелляционной жалобе применительно к требованиям п. 10.1 ПДД РФ, не может свидетельствовать о соблюдении им Правил ДД.ММ.ГГГГ, учитывая, что при движении транспортного средства водитель должен располагать технической возможностью его полной остановки, в том числе путём торможением, о чём указано в экспертном исследовании и следов чего на месте ДТП обнаружено не было.

Что касается заключения специалиста ФИО71, представленного ФИО1, то оно не может опровергать выводы экспертов, поскольку по смыслу ст. 58 и 74 УПК РФ мнение специалиста по вопросам, по которым в деле имеется заключение эксперта, может быть использовано сторонами только для обоснования проведения тех или иных следственных действий, истребования документов и назначения дополнительной или повторной судебной экспертиз.

Между тем, противоречия, сомнения и неясности в выводах экспертов устранены путём проведения в ходе предварительного следствия повторной экспертизы, а также допроса экспертов.

Версия осуждённого и доводы стороны защиты о невиновности ФИО1, и столкновении автомобилей по вине ФИО15, являются необоснованными, опровергаются исследованными по делу доказательствами, свидетельствующими о допущенных именно ФИО1 нарушениях требований ПДД при управлении автомобилем, которые состоят в прямой причинно-следственной связи с дорожно-транспортным происшествием и наступившими последствиями в виде смерти четырёх лиц.

При этом суд апелляционной инстанции учитывает, что экспертным путём место столкновения автомобилей ДД.ММ.ГГГГ было установлено экспертом ФИО43 в заключении от ДД.ММ.ГГГГ N, а поэтому выводы заключения экспертов ФИО25 и ФИО26 не могут расцениваться как исключающие данный вывод.

При этом вменение ФИО1 нарушений пунктов Правил, которые он считает общими, нельзя признать неправомерным, поскольку судом были установлены нарушения им требований, отнесённых законодателем как к общим, так и к специальным нормам ПДД.

В ходе предварительного и судебного следствия существенных нарушений требований УПК РФ допущено не было. Предусмотренные законом процессуальные права осуждённого на всех стадиях уголовного процесса, в том числе его право на защиту, несмотря на утверждения об обратном, были реально обеспечены. В связи с этим нельзя признать справедливым утверждение о нарушении судом его прав в судебном заседании, а именно не разъяснении процессуальных прав, права заявить отвод и иных, и при рассмотрении его замечаний на протокол, поскольку анализ письменного протокола (изготовленного по частям) и его аудиозаписи свидетельствует об обратном и фактически разъяснении ему прав в судебном заседании максимально близко к тексту УПК РФ.

Судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст. 273 - 291 УПК РФ, в ходе которого все ходатайства, заявленные сторонами, были разрешены в установленном законом порядке, по ним приняты обоснованные и мотивированные решения, в них не содержится формулировок, предрешающих выводы о виновности ФИО1. При этом отказы в их удовлетворении при соблюдении судом процедуры их разрешения не могут быть расценены как нарушение закона и ограничение прав ФИО1 и его защитника, поскольку таковые принимались после обсуждения и с учётом мнения сторон.

Судебное разбирательство по делу проведено с достаточной полнотой и соблюдением основополагающих принципов уголовного судопроизводства, в частности, состязательности и равноправия сторон, которым были предоставлены равные возможности для реализации своих прав и созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей.

Что касается довода ФИО1 о нарушении прав потерпевших и их представителей в связи с не направлением им копий апелляционных жалоб, то он не соответствует действительности, поскольку материалы уголовного дела (т. 22 л.д. 58-59, 86-87, 92-93, 117-118) свидетельствуют об обратном.

Таким образом, суд первой инстанции обоснованно пришёл к выводу, что вина ФИО1 в совершении преступления, за которое он осуждён, нашла свое подтверждение в ходе судебного разбирательства, а его действия квалифицированы судом правильно по ч. 5 ст. 264 УК РФ.

Наказание осуждённому назначено в пределах санкции статьи закона, по которой он признан виновным, с учётом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, всех данных о его личности, характеристик, состояния его здоровья и здоровья его близких, влияния назначенного наказания на исправление и на условия жизни его семьи, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств. Оно соответствует требованиям ст. 6, 43, 60 УК РФ, является справедливым, соразмерным содеянному и чрезмерно суровым не является.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступления, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления и свидетельствующих о наличии оснований для назначения наказания с применением ст. 64 УК РФ, а также применения положений ч. 6 ст. 15 и ст. 73 УК РФ судом первой инстанции обоснованно не установлено, о чем мотивированно указано в приговоре.

Мотивы разрешения всех вопросов, касающихся назначения, как основного, так и дополнительного наказания, в том числе о необходимости назначения наказания в виде реального лишения свободы, в приговоре приведены.

Вопросы о мере процессуального принуждения, исчислении срока наказания, вещественных доказательствах разрешены судом первой инстанции верно.

Исковые требования потерпевших в части возмещения материального ущерба и морального вреда, причинённых преступлением, гарнизонным военным судом разрешены.

При их разрешении суд руководствовался требованиями ст. 151, 1064 и 1079 ГК РФ и исходил из размеров исковых требований, заявленных потерпевшими и их представителями, которые после их оценки удовлетворены частично, а поэтому доводы ФИО1 об увеличении этих сумм судом, являются несостоятельными.

Вместе с тем, в соответствии с п. 2 ст. 389.15 ПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в апелляционном порядке являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона.

В соответствии с ч. 1 ст. 131 УПК РФ процессуальные издержки возмещаются за счёт средств федерального бюджета либо средств участников уголовного судопроизводства.

Суд первой инстанции не принял во внимание, что расходы по оплате услуг представителей потерпевших подлежат возмещению федеральным бюджетом с последующим взысканием этих сумм, как процессуальных издержек, а не исковых требований, с осуждённого в доход государства.

Взыскание процессуальных издержек с участников судебного разбирательства, а не из средств федерального бюджета, противоречит требованиям закона. Данное нарушение является существенным, повлиявшим на исход дела, влечёт отмену судебного решения в части взыскания с осуждённого указанных сумм как исковых требований, с передачей уголовного дела в этой части на новое рассмотрение в порядке ст. 397, 399 УПК РФ.

Принимая данное решение, суд апелляционной инстанции также учитывает, что мнение ФИО1 при рассмотрении вопроса о процессуальных издержках, как и иных участников судебного разбирательства, что усматривается из протокола судебного заседания (т. 21 л.д. 59-61), не выяснялось.

Что же касается утверждения ФИО1 о непринятии решения о затратах, понесённых следователем при транспортировке его автомобиля, то оно могло быть принято в случае признания таковых процессуальными издержками на предварительном следствии или в суде и наличии доказательств этого, чего суду представлено не было.

Кроме того, приговор подлежит изменению в части взыскания компенсации морального вреда по гражданским искам, заявленным в пользу несовершеннолетних потерпевших их законными представителями соответственно ФИО22 и ФИО5, в пользу которых постановлено производить взыскания.

При этом суд не принял во внимание, что в соответствии с разъяснениями п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13 октября 2020 г. N 23 "О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу", если потерпевшими по уголовному делу являются несовершеннолетние, гражданские иски в защиту интересов этих лиц могут быть предъявлены как их законными представителями, которые привлекаются к обязательному участию в уголовном деле, так и прокурором. В таких случаях по искам, заявленным в интересах несовершеннолетнего, взыскание производится в пользу самого несовершеннолетнего, а поэтому суммы, присуждённые к взысканию, должны быть взысканы в пользу несовершеннолетних.

Иных оснований для отмены или изменения приговора в отношении ФИО1 не установлено.

Руководствуясь ст. 389.9, 389.13, 389.19, п. 2 ст. 389.17, п. 4 ч. 1 ст. 389.20, 389.28 и 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Рязанского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона изменить.

Гражданский иск законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего ФИО11 о компенсации морального вреда удовлетворить частично и взыскать с ФИО1 в пользу ФИО2 700 000 (семьсот тысяч) руб, отказав в остальной части иска.

Гражданский иск законного представителя несовершеннолетних потерпевших ФИО5 о компенсации морального вреда удовлетворить частично и взыскать с ФИО1 в пользу ФИО3, ФИО4 и ФИО5 по 700 000 (семьсот тысяч) руб. каждому, отказав в остальной части иска.

Приговор в части взыскания с ФИО1 в пользу потерпевших ФИО10, ФИО12 и ФИО5 расходов, связанных с оплатой услуг представителей при производстве по уголовному делу, отменить, дело в этой части направить на новое судебное рассмотрение в порядке ст. 397, 399 УПК РФ.

В остальной части приговор в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционные жалобы осуждённого и защитника-адвоката ФИО9 без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в Кассационный военный суд через Рязанский гарнизонный военный суд в порядке, предусмотренном гл. 47.1 УПК РФ.

В случае кассационного обжалования апелляционного постановления осуждённый вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий ФИО23