Апелляционное определение СК по уголовным делам 2-го Западного окружного военного суда от 11 марта 2022 г. по делу N 22-3/2022

Судебная коллегия по уголовным делам 2-го Западного окружного военного суда в составе:

председательствующего ФИО17, судей ФИО20 и ФИО16, при помощнике судьи ФИО7, с участием военного прокурора 4 отдела Московской городской военной прокуратуры капитана юстиции ФИО8, представителя потерпевшего (Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации) капитана юстиции ФИО9, осужденного ФИО22 его защитников - адвокатов ФИО10, ФИО11, осужденного ФИО21 и его защитника - адвоката ФИО12 рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам указанных осужденных и их защитников на приговор Реутовского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым бывший заместитель командующего войсками Центрального регионального командования внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации по тылу - начальник тыла генерал-лейтенант запаса

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес"а "адрес", ранее не судимый, осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ, к лишению свободы на срок 6 (шесть) лет с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 600 000 (шестьсот тысяч) рублей, на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ с лишением права занимать должности, связанные с исполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций на государственной службе и в органах местного самоуправления, на срок 3 (три) года, на основании ст. 48 УК РФ с лишением воинского звания " "данные изъяты"", а также бывший начальник квартирно-эксплуатационного отделения тыла войсковой части "адрес" майор запаса

ФИО2, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", не судимый, осужден за совершение преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, к лишению свободы на срок 4 (четыре) года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима со штрафом в размере 400 000 (четыреста тысяч) рублей, на основании ч. 3 ст. 47 УК РФ с лишением права занимать должности, связанные с исполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций на государственной службе и в органах местного самоуправления, на срок 2 (два) года, на основании ст. 48 УК РФ с лишением воинского звания "майор запаса".

В приговоре приняты решения о зачете времени предварительного содержания под стражей, мере пресечения в отношении подсудимых до вступления приговора в законную силу, по предъявленному гражданскому иску и о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи ФИО16, выступления осужденных и их защитников - адвокатов, поддержавших доводы апелляционных жалоб, возражения против них представителя потерпевшего, а также мнение прокурора, полагавшего необходимым приговор оставить без изменения, а жалобы - без удовлетворения, судебная коллегия по уголовным делам 2-го Западного окружного военного суда

установила:

ФИО4 признан виновным в организации совершения и руководстве исполнением с использованием своего служебного положения хищения чужого имущества и приобретения права на чужое имущество в особо крупном размере путем обмана и злоупотребления доверием, а ФИО3 - в непосредственном исполнении этого деяния с использованием своего служебного положения при следующих указанных в приговоре обстоятельствах.

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО4 С.И. по своему служебному положению являлся заместителем командира войсковой части "адрес" (войсковой части) по тылу - начальником тыла, полномочным, в том числе организовывать учет помещений, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - заместителем командующего войсками "адрес" внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации по тылу - начальником тыла, а со ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - заместителем командующего войсками Центрального регионального командования внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации по тылу - начальником тыла.

В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 по своему служебному положению являлся старшим инженером квартирно-эксплуатационного отделения тыла войсковой части, а с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - начальником данного отделения, полномочным, в том числе организовывать учет имущества службы. При этом по поручению командира войсковой части по доверенности от ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 был полномочен представлять данное соединение в структурных подразделениях Бюро технической инвентаризации (БТИ), Федерального агентства по управлению государственным имуществом (Росимуществе) и Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестре), в том числе по вопросам, связанным с государственной регистрацией прав на передаваемое недвижимое имущество.

В ДД.ММ.ГГГГ г. в "адрес" заместитель командира войсковой части по тылу - начальник тыла ФИО4 С.И. из корыстных побуждений, используя свое служебное положение, связанное, в том числе с организацией учета помещений части, договорился со своим подчиненным - старшим инженером квартирно-эксплуатационного отделения тыла одной с ним части ФИО3 о безвозмездном противоправном обращении помещения, которому впоследствии присвоен NН в "адрес" "адрес" "адрес" (помещения), в пользу ФИО4 С.И. и ФИО4 Г.Г.

При этом ФИО4 С.И, используя свое служебное положение, организовал совершение хищения данного имущества и приобретения права на него, а также руководил его исполнением следующим образом.

В ДД.ММ.ГГГГ г. в "адрес" и "адрес" ФИО4 С.И. в целях регистрации прав собственности родственницы ФИО3, а в последующем ФИО4 Г.Г. на помещение путем обмана должностных лиц органов государственной власти давал последнему указания подделать официальные документы, в том числе о предоставлении войсковой части права оперативного управления на данное имущество с указанием его назначения - жилое, представленные в эти органы.

В ДД.ММ.ГГГГ г. в "адрес", действуя согласно плану ФИО4 С.И, ФИО3 с целью регистрации права оперативного управления войсковой части на помещение и в последующем права собственности ФИО4 Г.Г. на него представлял в органы государственной власти заведомо подложные документы, однако в регистрации права было отказано.

Не позднее ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", действуя согласно плану ФИО4 С.И, ФИО3 внес в распоряжение Росимущества от ДД.ММ.ГГГГ заведомо ложные сведения о праве оперативного управления войсковой части на помещение с указанием его назначения - нежилое.

ДД.ММ.ГГГГ - ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" ФИО3, используя свое служебное положение и полномочия по доверенности от ДД.ММ.ГГГГ, обманывая и злоупотребляя доверием должностных лиц БТИ, представил им заведомо подложное распоряжение Росимущества от ДД.ММ.ГГГГ, на основании которого получил кадастровый паспорт помещения с указанием его назначения - нежилое и права оперативного управления войсковой части на него, копию которого передал ФИО4 С.И.

ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", действуя согласно плану ФИО4 С.И, ФИО3 с целью регистрации права оперативного управления, используя свое служебное положение и полномочия по доверенности от ДД.ММ.ГГГГ, обманывая и злоупотребляя доверием должностных лиц Росреестра, представил им документы, в том числе заведомо подложное распоряжение Росимущества от ДД.ММ.ГГГГ о праве оперативного управления войсковой части на помещение и кадастровый паспорт на него, на основании которых в ДД.ММ.ГГГГ г. в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним внесены соответствующие записи.

ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", действуя согласно плану ФИО4 С.И, ФИО3 представил в Администрацию "адрес", изготовленное им заведомо подложное обращение командира войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ, на основании которого ДД.ММ.ГГГГ назначение помещения изменено на жилое.

Не позднее ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", действуя согласно плану ФИО4 С.И, ФИО3, используя свое служебное положение, дал указание своей подчиненной - ФИО13 подделать договор социального найма от ДД.ММ.ГГГГ и договор от ДД.ММ.ГГГГ о передаче войсковой частью помещения с указанием его назначения - жилое в собственность его родственнице - ФИО14

ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" ФИО3, используя свое служебное положение и полномочия по доверенности от ФИО23 от ДД.ММ.ГГГГ, обманывая и злоупотребляя доверием должностных лиц Росреестра представил им заведомо подложные договор социального найма от ДД.ММ.ГГГГ и договор от ДД.ММ.ГГГГ о передаче войсковой частью помещения в собственность ФИО23 с указанием его назначения - жилое, на основании которых ДД.ММ.ГГГГ в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним внесена соответствующая запись.

ДД.ММ.ГГГГ на основании обращения ФИО23 должностные лица Администрации "адрес" изменили назначение помещения на нежилое.

ДД.ММ.ГГГГ согласно плану ФИО4 С.И. для обоснования приобретения ФИО4 Г.Г. права собственности на помещение был составлен фиктивный договор о покупке ею данного имущества у ФИО23.

ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" по просьбе ФИО3, действовавшего согласно плану ФИО4 С.И, ФИО23 представила должностным лицам Росреестра документы, в том числе фиктивный договор от ДД.ММ.ГГГГ продажи ФИО23 помещения ФИО4 Г.Г, на основании которых ДД.ММ.ГГГГ введенные в заблуждение должностные лица внесли в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись о праве собственности последней на указанное помещение.

Этими действиями ФИО4 С.И. и ФИО3 причинили ущерб государству в лице Росимущества в размере стоимости помещения - 9 776 000 рублей.

В апелляционных жалобах и выступлениях в суде апелляционной инстанции осужденный ФИО4, его защитники - адвокаты ФИО29 и ФИО30, осужденный ФИО3 и его защитник - адвокат ФИО31, считая приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, просят его отменить и вынести оправдательный приговор или решение о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием в деянии состава преступления, либо в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

В обоснование жалоб их авторы, ссылаясь на Конституцию Российской Федерации, федеральные законы и иные нормативные правовые акты, а также судебную практику, указывают, что выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенно нарушен уголовно-процессуальный закон, неправильно применен уголовный закон, приговор несправедлив.

В частности, не подтверждаются рассмотренными в судебном заседании доказательствами выводы суда об организации ФИО4 С.И. и исполнении ФИО3 хищения помещения и приобретении ФИО4 Г.Г. права на него путем обмана и злоупотребления доверием, об использовании при этом осужденными служебного положения, наличии у них мотива и цели совершения данного деяния, владельце указанного недвижимого имущества, его назначении, размере его стоимости, времени начала и окончания таких действий, их последствиях.

Считают, что не соответствуют действительности сведения в приговоре о строительстве помещения в рамках государственного оборонного заказа за счет бюджетных денежных средств, о приемке таких работ ДД.ММ.ГГГГ, о невозможности его использования в качестве жилого до изменения назначения, о ФИО3 указаний ФИО3, представлении документов должностным лицам последним, о регистрации прав федеральной собственности и оперативного управления на указанное имущество ДД.ММ.ГГГГ, о технической инвентаризации, неосведомленности ФИО23 о действиях ФИО3, о переходе права на участие в долевом строительстве после регистрационных действий, а также о наличии в деле заявлений ФИО59 от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ

Содержание в протоколе судебного заседания и приговоре показаний представителя потерпевшего ФИО32, подсудимого ФИО3, свидетелей ФИО33, ФИО34, ФИО35, ФИО36, ФИО37, ФИО38, ФИО39, ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО43, ФИО44, ФИО45, ФИО46, ФИО47, ФИО48 и ФИО49 не соответствуют аудиозаписи судебного заседания. Замечания на протокол судебного заседания необоснованно отклонены.

Ссылаются на то, что суд не в полном объеме учел показания допрошенных в судебном заседании представителей потерпевших, свидетелей и не учел вовсе показания свидетелей ФИО50 и ФИО51. При этом не были допрошены в качестве свидетелей ФИО52, ФИО53, ФИО54, ФИО23, ФИО56 и ФИО57, а свидетель ФИО58 допрошен не полно.

Приводят довод о том, что судом не были истребованы проектно-сметная документация, счета-фактуры и акты выполненных работ по строительству дома с помещением, содержащие сведения о размере расходования бюджетных средств на это, а также оригиналы заявлений ФИО59 от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ об уступке права участия в долевом строительстве, а ходатайства об этом необоснованно оставлены без удовлетворения.

По мнению авторов апелляционных жалоб, суд не учел следующие обстоятельства, которые могли существенно повлиять на его выводы:

- дополнительные соглашения к договору подряда от ДД.ММ.ГГГГ о размере расходования бюджетных средств на строительство дома не соответствуют сведениям об этом в извещениях части;

- акт приемочной комиссии о приемке в эксплуатацию законченного строительством объекта от ДД.ММ.ГГГГ, копия экспликации помещения и поэтажного плана от ДД.ММ.ГГГГ, публичная кадастровая карта "адрес", извещение отдела капитального строительства войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ, в своей совокупности, свидетельствуют о не расходовании бюджетных средств на строительство помещения;

- постановление "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ свидетельствует о привлечении в строительство жилого дома внебюджетных денежных средств.

Также, по мнению авторов апелляционных жалоб, судом первой инстанции не были учтены в должной мере:

- показания свидетеля ФИО60 об отсутствии бюджетного финансирования строительства нежилых помещений, инвестиционной деятельности, проверке законности строительства и распоряжения помещением;

- договор соинвестирования от ДД.ММ.ГГГГ, инвестиционный договор от ДД.ММ.ГГГГ, проектная декларация от ДД.ММ.ГГГГ, акт исполнения обязательств от ДД.ММ.ГГГГ и показания свидетеля ФИО61, в их совокупности, о строительстве помещения за счет внебюджетных денежных средств и праве собственности "данные изъяты" (общества) на него;

- договор подряда от ДД.ММ.ГГГГ и положение об отделении капитального строительства войсковой части, которыми строительство нежилых помещений за счет бюджетных денежных средств не предусмотрено;

- право собственности общества на земельный участок, на котором построен дом с помещением;

- отсутствие оснований для возникновения права федеральной собственности на помещение, в том числе письмо Росимущества от ДД.ММ.ГГГГ об этом;

- возникновение права государственной собственности и оперативного управления войсковой части на помещение на основании подложных документов;

- в ДД.ММ.ГГГГ г. помещение не существовало, право государственной собственности на него оформлено не было;

- требования о проведении отдельного учета нежилых помещений;

- распоряжение Росимущества от ДД.ММ.ГГГГ о передаче дома в муниципальную собственность;

- индивидуальная необособленность и юридическая неопределенность помещения при его передаче в муниципальную собственность;

- отсутствие права федеральной собственности после передачи дома в муниципальную собственность;

- распоряжение Росимущества от ДД.ММ.ГГГГ с приложением, заявление командира войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ, технический паспорт жилого помещения от ДД.ММ.ГГГГ, доверенность от ДД.ММ.ГГГГ об оформлении прав на это имущество;

- технический паспорт и уведомление БТИ от ДД.ММ.ГГГГ г. о несогласованной реконструкции нежилого здания в жилое;

- сообщение Росреестра о том, что основанием для отказа в регистрации права собственности ФИО23 на помещение являлась несогласованная перепланировка, а не отсутствие права собственности общества на него;

- возникновение у ФИО23 юридически закрепленной возможности вступить во владение или распорядиться помещением как своим собственным, независимо от его состояния и назначения;

- время наличия у ФИО4 и ФИО3 служебных положений и отношений подчиненности между ними, а также выдачи последнему доверенности на представительство войсковой части по вопросам регистрации прав на недвижимое имущество, сроке ее действия;

- показания свидетеля ФИО64 о подчинении квартирно-эксплуатационного отделения тыла заместителю командира войсковой части по строительству и расквартированию;

- показания свидетеля ФИО65 о недоведении им до ФИО4 сведений о наличии помещения;

- отсутствие у ФИО3 заинтересованности в приобретении ФИО4 Г.Г. права на помещение;

- показания свидетелей из числа должностных лиц Росреестра, в том числе ФИО66, о содержащихся в расписках сведениях о представлении документов;

- договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, платежное поручение от ДД.ММ.ГГГГ и акт приема-передачи от ДД.ММ.ГГГГ, в их совокупности, о покупке помещения ФИО23;

- показания подсудимого ФИО4, свидетелей ФИО59, ФИО70, ФИО4, договор и расписка, в их совокупности, о покупке помещения последней у ФИО23 с использованием ипотеки;

- договор от ДД.ММ.ГГГГ о передаче квартир в собственность, свидетельство от ДД.ММ.ГГГГ о регистрации права собственности ФИО23 на жилое помещение, доверенность от ДД.ММ.ГГГГ о праве ФИО3 распоряжаться этим имуществом, заявление ФИО23, протокол и уведомление от ДД.ММ.ГГГГ об изменении назначения помещения на нежилое, договор от ДД.ММ.ГГГГ о продаже ФИО23 помещения ФИО4 Г.Г, их заявления о регистрации права собственности последней на помещение, расписки Росреестра от ДД.ММ.ГГГГ, постановление от ДД.ММ.ГГГГ об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении них, в их совокупности о правомерности приобретения и перехода прав на это имущество;

- неосведомленность ФИО3 об обстоятельствах получения ФИО23 от ФИО4 Г.Г. оплаты стоимости помещения;

- осведомленность ФИО4 в ДД.ММ.ГГГГ г. о возбуждении в отношении ФИО3 уголовного дела;

- увеличение площади помещения при определении ущерба.

Приводят довод о том, что, вопреки выводам суда, использование войсковой частью помещения не свидетельствует о наличии права собственности государства на него, а отсутствие регистрации права собственности государства на помещение исключает причинение ему ущерба.

Заявляют, что суд необоснованно принял извещения войсковой части о размере расходования бюджетных средств на строительство дома и отверг показания подсудимого ФИО3 об этом, принял сообщение войсковой части о не заключении договоров соинвестирования в ДД.ММ.ГГГГ годах и отверг документы о праве общества на помещение в результате инвестиционной деятельности, покупке Пискуновой данного имущества и разграничении имущества между частью и указанным обществом, а также принял показания подсудимого ФИО3 и отверг показания подсудимого ФИО4, свидетелей ФИО59 и ФИО4.

Авторы жалоб приводят довод о том, что суд не учел наличие у ФИО3 оснований для дачи в отношении ФИО4 ложных показаний, так как ФИО3 ранее судим за совершение аналогичных преступлений, с ним было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, у него имелась травма головы, он давал противоречивые ложные показания, вымогал у ФИО4 деньги за их изменение, что подтверждается результатами оперативно-розыскной деятельности в изоляторе временного содержания.

По мнению авторов апелляционных жалоб, выводы суда о представлении документов в Росреестр одновременно ФИО3 и ФИО76, о неосведомленности ФИО23 и ФИО4 Г.Г. о получении права на помещение путем обмана, о тождественности помещений N содержат существенные противоречия.

Так, копии заявлений о получении денег от ФИО78 и отсутствии претензий к нему не опровергают показания подсудимого ФИО4, свидетелей ФИО4 и ФИО59. Оригиналы данных документов в суд не представлены, проверка их соответствия не производилась.

Заключение почерковедческой экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ неполно и не соответствует методическим рекомендациям, опровергается актом экспертной консультации от ДД.ММ.ГГГГ и заключением специалиста, представленным ФИО59. Вывод суда об источнике получения данных документов не соответствует действительности. В распоряжение эксперта представлены копии с копий документов, а не их оригиналы, что ставит под сомнение достоверность выводов по ним. Вывод суда о технической ошибке в указании года этих документов в заключении эксперта необоснован. Ходатайство о назначении экспертизы для установления достоверности этих документов необоснованно оставлено без удовлетворения.

Приводят довод о том, что заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ получено с нарушением ч. 1 ст. 57 и ч. 2 ст. 199 УПК РФ. Так в материалах уголовного дела не имеется надлежащих постановления о назначении судебной экспертизы, поручения руководителя экспертного учреждения о производстве судебной экспертизы конкретному эксперту и подписки эксперта о разъяснении ему прав и ответственности, предусмотренных ст. 57 УПК РФ. В заключении эксперта указаны противоречивые даты производства судебной экспертизы и площадь объекта исследования, а также сведения об экспертном учреждении и эксперте, которым она не поручалась, и вопросы, не поставленные перед экспертом в постановлении о ее назначении. Эксперт не обладал специальными знаниями для дачи заключения, не имел квалификационного аттестата. Не указаны в заключении сведения о предупреждении эксперта об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по переформулированным им вопросам. Выводы эксперта ошибочны. По заключению специалиста от ДД.ММ.ГГГГ это заключение эксперта незаконно. Эксперт в суде апелляционной инстанции показал, что помещения N являются разными объектами.

Также в апелляционных жалобах их авторы приводят следующие доводы:

- заключение судебно-психиатрической экспертизы в отношении ФИО4 дано без учета имевшихся у него травм головы, оно неполно и не соответствует требованиям закона. Выводы по поставленным перед экспертам вопросам неверны;

- имевшаяся у ФИО3 травма головы и особенность его памяти вызывает сомнение в его вменяемости, несмотря на это судебно-психиатрическая экспертиза в отношении него не проводилась;

- обвинительное заключение составлено с нарушением требований закона;

- при наличии предусмотренных уголовно-процессуальным законом оснований в ходе предварительного слушания суд не исключил такие доказательства, как заключения экспертов, вещественные доказательства, протоколы допросов подозреваемого, выемок и осмотров, не возвратил уголовное дело прокурору для соединения уголовных дел, а также не прекратил уголовное дело в связи с отсутствием в деянии состава преступления, истечением сроков давности уголовного преследования и отсутствием заявления потерпевшего. При рассмотрении таких ходатайств не была соблюдена предусмотренная гл. 34 УПК РФ процедура судопроизводства, что повлекло вынесение незаконного, необоснованного и немотивированного судебного решения об отказе в их удовлетворении, изложенного в постановлении от ДД.ММ.ГГГГ о назначении судебного заседания по итогам предварительного слушания;

- протоколы выемок от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ получены в ходе проверки сообщения о преступлении, то есть до возбуждения уголовного дела, а поэтому с нарушением требований ст. 144, 182 и 183 УПК РФ. Указанные в этих документах понятые заинтересованы в исходе уголовного дела;

- заключения экспертов от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, изъятые в БТИ и Росреестре вещественные доказательства, протоколы осмотров от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и иные документы производны от протоколов выемок от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, а поэтому получены с нарушением указанных требований УПК РФ. При этом два протокола осмотров документов от ДД.ММ.ГГГГ с участием одних и тех же участников получены в одно и то же время, и с нарушением требований ст. 166, 167, 177 и 180 УПК РФ;

- протоколы допроса подозреваемого ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и другие документы получены при производстве по иному уголовному делу;

- суд самостоятельно установилпотерпевшего по делу, определилобъективную сторону и рассмотрел уголовное дело по новому обвинению, т.е, вопреки ч. 3 ст. 15 УПК РФ, являлся органом уголовного преследования, чем был нарушен принцип состязательности сторон;

- в решении о признании Росимущества потерпевшим не указано основание права федеральной собственности на помещение, что исключало причинение указанному органу вреда и признание его потерпевшим. Таким решением увеличен фактический объем обвинения, чем нарушено право подсудимых на защиту;

- потерпевшим было признано Росимущество, а значит Росгвардия была признана потерпевшим без достаточных на то оснований, однако суд не вынес постановление о том, что такое лицо ошибочно признано потерпевшим по уголовному делу и не указал в приговоре процессуальное положение его представителя;

- при признании потерпевшим Росимущества суд не решилвопрос о возврате ФИО3 денег, перечисленных на счет войсковой части в качестве добровольного возмещения им имущественного ущерба, причиненного в результате преступления;

- при изменении судом в ходе постановления приговора обвинения, выразившемся в замене потерпевшего с Росгвардии на Росимущество, суд не учел мнения подсудимых и их защитников и не предоставил им время, необходимое для подготовки к защите от этого обвинения. Такие действия суда повлекли непризнание смягчающим обстоятельством указанного в обвинительном заключении добровольного возмещения подсудимым ФИО3 имущественного ущерба, причиненного потерпевшему Росгвардии в результате преступления;

- показания свидетеля ФИО83 оглашены необоснованно, несмотря на возражения стороны защиты;

- суд по собственной инициативе огласил сообщение войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ о не заключении договоров соинвестирования в ДД.ММ.ГГГГ г, чем нарушил принцип состязательности сторон;

- суд обосновал приговор недопустимыми доказательствами, в том числе изъятой в жилище ФИО4 копией кадастрового паспорта;

- неустранимые сомнения в доказанности обвинения не истолкованы в пользу подсудимых;

- приговор содержит указание на непредусмотренную УПК РФ "описательную часть" этого судебного решения;

- не прекращено уголовное дело судом как при наличии оснований, предусмотренных ст. 254 УПК РФ, а именно п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть в связи с истечением после регистрации права собственности ФИО23 на помещение сроков давности уголовного преследования, так и в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ при отсутствии в деянии ФИО4 состава преступления;

- вопреки требованиям п. 10, 11, 15, 16 ч. 3 ст. 259 УПК РФ в протоколе судебного заседания не указаны подробное содержание показаний, вопросы, заданные допрашиваемым лицам, и их ответы, сведения о времени и месте оглашения приговора, о разъяснении осужденному ФИО4 порядка ознакомления с протоколом судебного заседания и принесения замечаний на него, сведения о разъяснении осужденному ФИО4 порядка и срока обжалования приговора, а также о разъяснении права ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции;

- суд не учел поводы и основания для возбуждения уголовного дела в отношении ФИО4, отказ в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО3 и качество предварительного расследования;

- вопреки диспозиции ст. 159 УК РФ, приобретение права на недвижимое имущество путем представления заведомо ложных, не соответствующих действительности, сведений дополнительно квалифицировано судом как его хищение путем злоупотребления доверием;

- приговор несправедлив вследствие чрезмерной суровости назначенного наказания;

- при назначении ФИО3 наказания суд не учел его личность, а именно, его участие в боевых действиях, положительные характеристики, наличие у него поощрений, отсутствие судимости, не принял во внимание заключенное с ним досудебное соглашение о сотрудничестве. Не признал суд смягчающими обстоятельствами, в том числе наличие у ФИО3 малолетнего ребенка, совершение им преступления в силу материальной, служебной или иной зависимости, при нарушении условий правомерности исполнения приказа или распоряжения, противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, явку с повинной, активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, розыску имущества, добытого в результате преступления, добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного в результате преступления, иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему;

- при назначении ФИО3 основного и дополнительного наказаний отягчающим обстоятельством суд необоснованно признал совершение ФИО3 преступления коррупционной направленности;

- при наличии оснований суд не применил к ФИО3 условное осуждение и не рассмотрел этот вопрос;

- не было учтено судом мнение потерпевшего о наказании;

- при назначении осужденным к лишению свободы ФИО4 и ФИО3 вида исправительного учреждения суд необоснованно руководствовался ст. 57 УК РФ о пожизненном лишении свободы;

- вопреки требованиям ч. 8 ст. 302 УПК РФ при постановлении обвинительного приговора суд не освободил ФИО4 от наказания, который, к тому же, необоснованно лишен воинского звания;

- при отсутствии оснований суд изменил избранную ФИО3 меру пресечения в виде домашнего ареста на заключение под стражу;

- суд вышел за пределы своих полномочий, в том числе признав право собственности государства на указанное нежилое помещение в жилом доме, незаконно распорядился этим имуществом в отношении ФИО4 Г.Г, не являющейся в деле подсудимой и гражданским ответчиком.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель ФИО85, считая приговор в отношении ФИО4 и ФИО3 законным, обоснованным и справедливым, предлагает оставить его без изменения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Заслушав выступления сторон, проверив доказательства и дополнительные материалы, судебная коллегия приходит к следующему.

Вопреки утверждениям авторов апелляционных жалоб выводы суда о виновности ФИО4 и ФИО3, изложенные в приговоре, подтверждаются, в том числе следующими исследованными в судебном заседании доказательствами:

- договором строительного подряда от ДД.ММ.ГГГГ и сообщением войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ о строительстве дома с помещением за счет средств федерального бюджета (государства);

- послужными списками ФИО4 и ФИО3 об их служебных положениях и наличии между ними отношений подчиненности, а также доверенностью от ДД.ММ.ГГГГ о полномочии последнего, связанном с регистрацией прав на помещения в доме;

- показаниями ФИО3 об организации его начальником ФИО4 совершения и руководстве исполнением с использованием своего служебного положения приобретения права ФИО4 Г.Г. на помещение путем изготовления и представления в БТИ, Росреестр и Администрацию "адрес" соответствующих заведомо ложных документов, а также в непосредственном исполнении им (ФИО3) этого деяния с использованием своего служебного положения с привлечением его подчиненной ФИО86 и родственницы ФИО23 в период с ДД.ММ.ГГГГ г.;

- заключением эксперта от ДД.ММ.ГГГГ о стоимости помещения в соответствии с его назначением в ДД.ММ.ГГГГ г. в размере 9 776 000 рублей.

Установленные судом время совершения ФИО4 и ФИО3 преступления, мотив и цель, характер и размер вреда, причиненного преступлением, соответствуют указанным фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Суд учел время наличия у ФИО4 и ФИО3 служебных полномочий, служебного положения каждого, наличие отношений подчиненности между ними, а также время выдачи последнему доверенности на представительство войсковой части по вопросам регистрации прав на недвижимое имущество и срок ее действия, сведения о чем указаны в приговоре. Не опровергают этот вывод суда и показания свидетеля ФИО88.

Направленность умысла ФИО4 и ФИО3 верно определена судом исходя из конкретных обстоятельств дела, таких как противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемых с целью обратить построенное за счет средств федерального бюджета (государства) помещение в пользу ФИО4 Г.Г.

При этом сведения о назначении этого помещения, его изменениях, использовании и состоянии в период с ДД.ММ.ГГГГ г. вывод суда о наличии у ФИО4 и ФИО3 цели приобретения ФИО4 Г.Г. права именно на это имущество не опровергают.

Указание в приговоре сведений о строительстве дома с помещением в рамках государственного оборонного заказа, неточных дат подписания акта приемочной комиссии о приемке в эксплуатацию законченного строительством объекта, регистрации права федеральной собственности и оперативного управления войсковой части на помещение, представления ФИО3 документа в ДД.ММ.ГГГГ г, уступки ФИО59 права на участие в долевом строительстве ФИО89 и перехода этого права, а также сведений об использовании ФИО3 своего служебного положения при представлении документов в Росреестр в ДД.ММ.ГГГГ г. не свидетельствует о невиновности ФИО4 и ФИО3 в совершении деяний, за которые они осуждены.

Осведомленность (неосведомленность) ФИО23 и ФИО4 Г.Г. о намерениях осужденных, ФИО3 об обстоятельствах получения ФИО23 от ФИО4 Г.Г. оплаты стоимости помещения, ФИО4 в ДД.ММ.ГГГГ г. о возбуждении в отношении ФИО3 уголовного дела, о наличии (отсутствии) у ФИО3 заинтересованности в приобретении ФИО4 Г.Г. права на помещение, а также сведения о доведении (не доведении) ФИО92 до ФИО4 информации о наличии помещения, о тождественности (не тождественности) помещений N, виновность осужденных в содеянном также не опровергают.

ФИО3 указаний, связанных с приобретением ФИО4 Г.Г. права на помещение, подтверждается показаниями ФИО3.

Представление ФИО3 документов должностным лицам указанных в приговоре организаций объективно подтверждаются как расписками об этом, так и показаниями его самого. Не опровергаются эти выводы показаниями свидетелей, в том числе из числа должностных лиц Росреестра, документами и другими рассмотренными в судебном заседании доказательствами. Не исключает эти выводы и оценка суда показаний подсудимого ФИО3 об обстоятельствах представления документов.

Обстоятельства производства должностными лицами технической инвентаризации и получении по ее результатам кадастрового паспорта подтверждаются кадастровым паспортом помещения от ДД.ММ.ГГГГ и показаниями подсудимого ФИО3.

Наличие в материалах уголовного дела копий заявлений ФИО59 от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ подтверждается этими рассмотренными в судебном заседании доказательствами.

Показания, изложенные в приговоре, соответствуют их основному содержанию в аудиозаписи судебного заседания, противоречия в показаниях представителя потерпевшего ФИО95, подсудимого ФИО3, свидетелей ФИО96, ФИО97, ФИО98, ФИО99, ФИО100, ФИО101, ФИО102, ФИО103, ФИО104, ФИО105, ФИО106, ФИО107, ФИО108, ФИО109, ФИО110, ФИО111 и ФИО112 не являются существенными и не свидетельствуют о невиновности ФИО4 и ФИО3 в инкриминируемых им деяниях. Не ставит под сомнение этот вывод и результаты рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания.

Имеющие значение для уголовного дела показания представителей потерпевших, подсудимых и свидетелей об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, оценены в приговоре суда. Другие их показания, а также показания свидетелей ФИО113 и ФИО59 не опровергают вывод суда о виновности осужденных в содеянном.

Ходатайств о допросе в судебном заседании ФИО115, ФИО116, ФИО23, ФИО118 и ФИО119 в качестве свидетелей заявлено не было, достаточных оснований для этого не имелось. Такое ходатайство в отношении ФИО120 в связи с не представлением данных о ней обосновано оставлено без удовлетворения.

Согласно сообщению Департамента строительства Росгвардии от ДД.ММ.ГГГГ проектно-сметная документация, счета-фактуры и акты выполненных работ по строительству дома с помещением не сохранились, что исключало возможность их получения судом, а потому оснований для удовлетворения соответствующего ходатайства стороны защиты не имелось.

Размер расходования бюджетных средств на строительство дома с помещением, в том числе указанный в извещениях войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, и дополнительных соглашениях к договору подряда от ДД.ММ.ГГГГ, не опровергает вывод суда о строительстве этого объекта за счет средств федерального бюджета (государства).

Данный вывод суда также не опровергается актом приемочной комиссии о приемке в эксплуатацию законченного строительством объекта от ДД.ММ.ГГГГ, копией экспликации помещения и поэтажного плана от ДД.ММ.ГГГГ, публичной кадастровой картой "адрес".

Постановление "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ сведений о привлечении к строительству дома конкретных внебюджетных денежных средств не содержит.

Показания свидетеля ФИО121 об отсутствии бюджетного финансирования строительства нежилых помещений, инвестиционной деятельности, проверке законности строительства и распоряжения помещением не свидетельствуют о том, что строительство помещения осуществлялось за счет внебюджетных денежных средств.

Договор соинвестирования от ДД.ММ.ГГГГ, инвестиционный договор от ДД.ММ.ГГГГ и проектная декларация от ДД.ММ.ГГГГ сторонами не представлены, в судебном заседании не исследованы.

Принял во внимание суд и показания свидетеля ФИО122, от имени которого подписан акт исполнения обязательств от ДД.ММ.ГГГГ о строительстве помещения, который отрицал заключение войсковой частью инвестиционных договоров.

Положение об отделении капитального строительства войсковой части сведений о финансировании строительства конкретных помещений не содержит.

Распоряжение Росимущества от ДД.ММ.ГГГГ, письмо Росимущества от ДД.ММ.ГГГГ, регистрация права федеральной и муниципальной собственности на дом, в котором находится помещение, а также сведения о регистрации права государственной собственности и оперативного управления войсковой части на основании подложных документов, о принадлежности земельного участка, на котором построен дом с помещением, о фактическом использовании помещения, требование о проведении отдельного учета нежилых помещений, индивидуальная необособленность и юридическая неопределенность помещения, сообщение Росреестра о том, что основанием для отказа в регистрации права собственности ФИО23 на помещение являлась несогласованная перепланировка, не опровергают вывод суда о строительстве дома с помещением за счет средств федерального бюджета (государства).

Заявление о несуществовании помещения в ДД.ММ.ГГГГ г. и как следствие об отсутствии в это время у ФИО4 и ФИО3 цели приобретения права ФИО4 Г.Г. на него, опровергается актом приемочной комиссии о приемке в эксплуатацию законченного строительством объекта от ДД.ММ.ГГГГ Не опровергает этот вывод и отсутствие в то время регистрации права государственной собственности на это имущество.

Распоряжение Росимущества от ДД.ММ.ГГГГ с приложением, заявление командира войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ, технический паспорт жилого помещения от ДД.ММ.ГГГГ, доверенность от ДД.ММ.ГГГГ об оформлении прав на помещение не опровергают представление ФИО3 в БТИ указанного подложного распоряжения и получение кадастрового паспорта помещения в период с ноября ДД.ММ.ГГГГ г.

Не ставят под сомнение вывод суда о приобретении ФИО4 Г.Г. права собственности на помещение путем изготовления и представления заведомо ложных документов данные в техническом паспорте и уведомлении БТИ от ДД.ММ.ГГГГ г. о переоборудовании указанного помещения, а также сведения о его фактическом использовании.

Приобретение "данные изъяты"" права собственности на помещение в результате инвестиционной деятельности с войсковой частью опровергается показаниями свидетеля ФИО124 об обратном, а также договором строительного подряда от ДД.ММ.ГГГГ и сообщением войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ о строительстве дома с помещением за счет средств федерального бюджета (государства). При таких данных "данные изъяты"" не принадлежали права владения и распоряжения помещением, что исключало возможность покупки ФИО23 данного имущества у общества, как это указано в договоре купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, платежном поручении от ДД.ММ.ГГГГ и акте приема-передачи от ДД.ММ.ГГГГ

При этом показания свидетеля ФИО126, а также сведения в сообщении Росреестра о представлении в этот орган договора соинвестирования, проектной декларации от ДД.ММ.ГГГГ, акта исполнения обязательств от ДД.ММ.ГГГГ не свидетельствуют о строительстве помещения за счет внебюджетных денежных средств и праве собственности на него "данные изъяты"". Не ставят под сомнение этот вывод и указанные в сообщении Росреестра основания для отказа в регистрации права собственности ФИО23 на это имущество.

Помимо изложенного, сведения о строительстве помещения за счет средств инвестора и продажа его ФИО23 объективно опровергаются согласующимися взаимодополняющими письмом войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ, извещениями войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ Такой вывод сделан с учетом того, что каких-либо платежных документов об обратном в суд не представлено.

В связи с этим судом обоснованно приняты во внимание указанные извещения войсковой части о размере расходования бюджетных средств на строительство дома и отвергнуты показания ФИО3 о данном обстоятельстве.

Наличие у ФИО4 и ФИО3 цели приобретения права на помещение именно ФИО4 Г.Г. подтверждается показаниями подсудимого ФИО4, свидетелей ФИО59, ФИО130, ФИО4 Г.Г, договором и распиской в их совокупности о покупке последней помещения, а также договором от ДД.ММ.ГГГГ о передаче квартир в собственность, свидетельством от ДД.ММ.ГГГГ о регистрации права собственности ФИО23 на жилое помещение, доверенностью от ДД.ММ.ГГГГ о праве ФИО3 распоряжаться этим имуществом, заявлением ФИО23, протоколом и уведомлением от ДД.ММ.ГГГГ об изменении назначения помещения на нежилое, договором от ДД.ММ.ГГГГ о продаже Пискуновой помещения ФИО4 Г.Г, их заявлениями о регистрации права собственности последней на помещение, расписками Росреестра от ДД.ММ.ГГГГ, постановлением от ДД.ММ.ГГГГ об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении них.

Отсутствие регистрации права собственности государства на помещение не исключает причинение фактического ущерба государству в результате противоправных действий ФИО4 и ФИО3.

При наличии к тому оснований суд принял показания подсудимого ФИО3 на следствии и отверг показания подсудимого ФИО4, свидетелей Невмянова и ФИО4 о покупке последней помещения у ФИО23, поскольку они объективно опровергаются показаниями подсудимого ФИО3 об обратном. Оснований для ФИО3 подсудимым ФИО3 ложных показаний в отношении подсудимого ФИО4 не установлено, а поэтому суд первой инстанции верно положил их в основу приговора. При этом данный вывод сделан с учетом взаимоотношений между осужденным ФИО4 и свидетелем ФИО4 Г.Г, а также другом их семьи ФИО59. Более того, эти показания подсудимого ФИО4, свидетелей ФИО59 и ФИО4 Г.Г. опровергаются согласующимися с показаниями подсудимого ФИО3 копиями заявлений ФИО59 от ДД.ММ.ГГГГ г. о получении им денег от ФИО136 в счет оплаты уступки прав требования по договору участия в долевом строительстве жилого дома. Оснований сомневаться в их достоверности не имеется. При этом доказательств внесения другой части оплаты в суд не представлено.

Привлечение ФИО3 ранее к уголовной ответственности, заключение с ним досудебного соглашения о сотрудничестве и наличие или отсутствие у него ранее травм о ФИО3 им ложных показаний в отношении ФИО4 не свидетельствуют. Существенные противоречия между показаниями, данными подсудимым ФИО3 в ходе предварительного расследования и в суде, устранены в судебном заседании, им судом дана надлежащая оценка. Заявление о вымогательстве ФИО3 денег у ФИО4 за изменение показаний не подтверждается рассмотренными в судебном заседании доказательствами.

Из протокола от ДД.ММ.ГГГГ осмотра предметов, а именно дисков, содержащих результаты оперативно-розыскной деятельности, усматриваются сведения о причастности ФИО4 и ФИО3 к инкриминируемым им деяниям.

Представление ФИО3 в Росреестр документов ДД.ММ.ГГГГ объективно подтверждается исследованными в судебном заседании расписками этой организации в получении документов на государственную регистрацию, о чем прямо указано в приговоре. С учетом показаний ФИО3 в судебном заседании о нахождении его за пределами Российской Федерации в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ не ставит под сомнение вывод суда о представлении им документов ДД.ММ.ГГГГ указание в приговоре о сдаче ФИО138 документов во время нахождения ФИО3 за пределами Российской Федерации в ДД.ММ.ГГГГ г.

Заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ о наличии на указанных копиях заявлений от имени ФИО59 от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ исполненных им текстов и подписей дано лицом, обладающим специальными познаниями и назначенным в порядке, установленном УПК РФ для производства судебных экспертиз и ФИО3 заключения, имеющим необходимое образование, стаж работы. Данное заключение дано после предупреждения эксперта об ответственности за ФИО3 заведомо ложного заключения. Оно достаточно ясно и полно. Сомнений в его обоснованности и существенных противоречий в выводах эксперта не имеется. При этом вывод суда о технической ошибке в указании года этих документов обоснован и сделан с учетом анализа содержания объектов исследования, постановления о назначении экспертизы и заключения эксперта. Представленные эксперту документы, а также указание в приговоре на источник их получения, не свидетельствуют об их получении в нарушение требований УПК РФ и не ставят под сомнение достоверность выводов эксперта. При таких данных суд верно положил указанное заключение эксперта в основу приговора. Ходатайство стороны защиты о назначении экспертизы для установления достоверности этих документов обоснованно оставлено судом без удовлетворения.

Представленные суду стороной защиты заключение специалиста от ДД.ММ.ГГГГ и акт экспертного исследования от ДД.ММ.ГГГГ об отсутствии на копии заявления от имени ФИО59 от ДД.ММ.ГГГГ исполненных им текста и подписи были получены без соблюдения требований УПК РФ, а поэтому являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут использоваться для доказывания обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Заключение эксперта от ДД.ММ.ГГГГ получено с соблюдением требований гл. 27 УПК РФ о производстве судебной экспертизы. В материалах уголовного дела имеется поручение руководителя экспертного учреждения о производстве судебной экспертизы конкретному эксперту и подписка эксперта о разъяснении ему прав и ответственности, предусмотренных ст. 57 УПК РФ, в том числе за ФИО3 заведомо ложного заключения. Сомнения и неясности в заключении эксперта убедительно разъяснены им в судебном заседании суда апелляционной инстанции. В частности, во времени производства комиссионной судебной экспертизы и ее характере допущены очевидные описки, данные о площади объекта исследования указаны им на основании представленных ему документов. В заключении эксперта указано основание производства судебной экспертизы и должностное лицо, назначившее судебную экспертизу. Сведения об экспертном учреждении и занимаемой экспертом должности указаны в заключении в соответствии с их наименованием при его составлении после реорганизации путем присоединения. В заключении указаны сведения о предупреждении эксперта об ответственности за ФИО3 заведомо ложного заключения. Указанные в заключении вопросы, поставленные перед экспертом, соответствуют их основному содержанию в постановлении, противоречия в них не являются существенными и с учетом переформулирования на достоверность выводов эксперта не влияют, о чем пояснил эксперт в суде апелляционной инстанции. При этом закон не содержит требований о дополнительном предупреждении эксперта об ответственности за ФИО3 заведомо ложного заключения при реорганизации экспертного учреждения и переформулировании вопросов в ходе производства судебной экспертизы. Эксперт обладал специальными знаниями и был назначен в порядке, установленном УПК РФ, для производства судебной экспертизы и ФИО3 заключения. С учетом показаний эксперта оно достаточно ясно и полно.

Его показания о том, что помещения N, N и N являются разными объектами, основаны на его восприятии их с учетом различных наименований и площадей, отраженных в представленных ему на исследование документах, и на достоверность его выводов в заключении не влияют. Сомнений в его обоснованности и существенных противоречий в выводах эксперта с учетом его показаний в суде апелляционной инстанции не имеется. При таких данных суд верно положил данное заключение эксперта в основу приговора.

Не ставит под сомнение этот вывод представленное стороной защиты заключение специалиста от ДД.ММ.ГГГГ о несоответствии заключения эксперта от ДД.ММ.ГГГГ законодательству, поскольку оно является лишь мнением этого лица, которое было высказано без учета фактических обстоятельств дела.

Изменение площади помещения и его назначения до регистрации на него права собственности ФИО4 Г.Г. не влияет на вывод эксперта о стоимости указанного помещения в момент приобретения данного права.

Заключение судебно-психиатрической экспертизы в отношении ФИО4 дано лицом, обладающим специальными знаниями и назначенным в порядке, установленном УПК РФ, для производства судебной экспертизы и ФИО3 заключения. При этом эксперт не ходатайствовал о предоставлении ему дополнительных материалов, необходимых для ФИО3 заключения, либо привлечении к производству судебной экспертизы других экспертов. Заключение эксперта достаточно ясно и полно, сомнений в его обоснованности не имеется, противоречий оно не содержит. Заявление о неполноте данного доказательства и не соответствии его закону не подтверждается рассмотренными в судебном заседании доказательствами.

Оснований для обязательного назначения судебно-психиатрической экспертизы в отношении ФИО3 не имелось. С учетом поведения ФИО3 в ходе уголовного судопроизводства сомнений в его вменяемости не имеется.

Обвинительное заключение составлено без каких-либо нарушений требований УПК РФ, которые исключали бы возможность постановления судом приговора.

Вопреки заявлениям в апелляционных жалобах, в ходе предварительного слушания достаточных оснований для исключения доказательств, возврата уголовного дела прокурору и прекращения уголовного дела не имелось, а поэтому на той стадии судебного производства судья верно оставил соответствующие ходатайства стороны защиты без удовлетворения. Из протокола предварительного слушания не усматривается существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного решения. Более того при рассмотрении уголовного дела по существу суд по ходатайству стороны защиты повторно рассмотрел эти вопросы и правильно разрешилих в приговоре.

При проверке сообщения о преступлении следователь, действительно, изъял документы в порядке, установленном ст. 144 и 183 УПК РФ, о чем составил соответствующие протоколы выемок от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ Обстоятельств, дающих основание полагать, что указанные в этих документах понятые заинтересованы в исходе уголовного дела, не имеется.

Не усматривается нарушений требований УПК РФ и при получении заключений экспертов от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, изъятых в БТИ и Росреестре вещественных доказательств, протоколов осмотров от 1, 3 июня, ДД.ММ.ГГГГ, а также расписок в получении документов на государственную регистрацию.

При этом, действительно, два протокола осмотров документов от ДД.ММ.ГГГГ с участием тех же участников получены в одно и тоже время, что, вопреки утверждению в апелляционных жалобах, свидетельствует лишь об одновременном производстве указанных однородных следственных действий, а не о получении этих доказательств с нарушением требований ст. 166, 167, 177 и 180 УПК РФ. Ход и результаты данных следственных действий подтвердил в суде участвовавший в их производстве в качестве понятого свидетель ФИО141.

Протоколы допроса подозреваемого ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ и другие находящиеся в материалах уголовного дела документы получены при производстве по одному уголовному делу. Не свидетельствует об обратном изъятие этого дела у следователя и передача его другому следователю.

Поскольку по поступившему в суд уголовному делу в отношении ФИО4 и ФИО3 было установлено, что государство, которому преступлением причинен вред в лице Росимущества, не признано потерпевшим по делу, суд признал данную организацию потерпевшей, уведомил ее об этом, разъяснил права и обязанности, обеспечил ее представителю возможность ознакомления со всеми материалами дела. Отсутствие в таком решении основания возникновения права федеральной собственности не исключает признание Росимущества потерпевшим. Это решение соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, не ухудшает положение осужденных, так как оно не влечет за собой изменение фактических обстоятельств дела и не увеличивает фактический объем предъявленного им обвинения. При разрешении этого вопроса суд выслушал мнения участников судебного разбирательства.

Признание государства в лице Росимущества потерпевшим не свидетельствует о том, что Росгвардия признана таковым без достаточных на то оснований. При таких данных вынесение постановления о том, что Росгвардия ошибочно признана потерпевшей по уголовному делу, не требовалось. Суд указал в приговоре процессуальное положение Росгвардии как потерпевший. При этом решения о замене потерпевшего с Росгвардии на Росимущество суд не принимал и обвинение в связи с этим не изменял.

Суд признал добровольное возмещение подсудимым ФИО3 имущественного ущерба, причиненного в результате преступления, смягчающим обстоятельством. При признании потерпевшим Росимущества суд не был полномочен решать вопрос о возврате ФИО3 денег, перечисленных на счет войсковой части в качестве такового.

Поскольку в результате принятых мер установить место нахождения свидетеля ФИО142 для вызова в судебное заседание не представилось возможным, при его неявке на основании п. 5 ч. 2 ст. 281 УПК РФ суд был вправе принять решение об оглашении ранее данных им показаний.

При оглашении сообщения войсковой части от ДД.ММ.ГГГГ в соответствии со ст. 285 УПК РФ уголовно-процессуальный закон нарушен не был.

Вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, приговор не основан на недопустимых доказательствах.

Нарушений требований УПК РФ при получении вещественного доказательства - кадастрового паспорта, изъятого в жилище ФИО4, не установлено.

Как видно из материалов уголовного дела, протокол судебного заседания изготовлен с достаточной полнотой, что не лишает и не ограничивает гарантированные УПК РФ права участников уголовного судопроизводства, в том числе на ознакомление с протоколом судебного заседания, подачу на него замечаний, обжалование судебного решения и участие в суде апелляционной инстанции.

Оснований для прекращения уголовного дела или уголовного преследования в отношении ФИО4 и ФИО3 в судебном заседании не имелось, не установлено таковых и при рассмотрении уголовного дела в отношении них судом апелляционной инстанции. При этом рассмотренными в судебном заседании доказательствами, в том числе показаниями самого ФИО3, подтверждается, что целью действий ФИО4 и ФИО3 являлось приобретение именно ФИО4 Г.Г. права на помещение, после регистрации которого ДД.ММ.ГГГГ срок давности уголовного преследования не истек.

Обстоятельства, связанные с досудебным производством в отношении ФИО4 и ФИО3, а также указание в приговоре на его "описательную часть" выводы суда о виновности осужденных в содеянном не опровергают.

Таким образом, при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО4 и ФИО3 существенных нарушений уголовно-процессуального закона не допущено.

Непосредственное исполнение ФИО3 с использованием своего служебного положения действий, направленных на приобретение ФИО4 Г.Г. права на чужое имущество в особо крупном размере путем обмана, а также организация ФИО4 С.И. с использованием своего служебного положения совершения данного деяния и руководство его исполнением, верно квалифицированы судом в отношении ФИО4 С.И. по ч. 3 ст. 33 и ч. 4 ст. 159 УК РФ, а в отношении ФИО3 - по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

С учетом наличия в ДД.ММ.ГГГГ г. между ФИО4 и ФИО3 отношений подчиненности, а также полномочий последнего, связанных с регистрацией прав на помещение, вывод суда о совершении каждым из них деяний с использованием своего служебного положения является верным.

Вместе с тем, суд излишне дополнительно квалифицировал эти действия каждого из подсудимых как хищение чужого имущества, а также приобретение права на него путем злоупотребления доверием.

Делая такой вывод, суд апелляционной инстанции исходит из того, что изъятие недвижимого имущества невозможно, а также что ФИО3 в доверительных отношениях с должностными лицами БТИ и Росреестра не состоял. В связи с изложенным суд апелляционной инстанции считает необходимым исключить из обвинения ФИО4 и ФИО3 указание о их действиях, связанных с хищением чужого имущества, путем злоупотребления доверием.

При назначении ФИО4 и ФИО3 наказания суд учел характер и степень общественной опасности преступления и личность виновных, в том числе обстоятельства, смягчающие наказание, и отсутствие обстоятельств, отягчающих наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей.

Вопреки доводам авторов апелляционных жалоб, совершение преступления коррупционной направленности не было признано судом обстоятельством, отягчающим наказание.

Суд в должной степени принял во внимание участие ФИО4 и ФИО3 в боевых действиях, их положительные характеристики и наличие у них малолетних детей, а также наличие у ФИО4 государственных наград, привлечение его к уголовной ответственности впервые, активное способствование ФИО3 раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, его действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему, состояние его здоровья и отсутствие у него судимости.

При наличии указанных смягчающих обстоятельств назначенные ФИО4 и ФИО3 виды наказания соответствуют требованиям ст. 62 УК РФ.

Из материалов уголовного дела не усматривается данных о совершении ФИО3 преступления в силу материальной, служебной или иной зависимости, при нарушении условий правомерности исполнения приказа или распоряжения, противоправности поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, явки ФИО3 с повинной, его активном способствовании розыску имущества, добытого в результате преступления, добровольном возмещении им в полном объеме имущественного ущерба, причиненного в результате преступления.

Расторгнутое досудебное соглашение о сотрудничестве и мнение потерпевшего о наказании подсудимых не включены законодателем в перечень обстоятельств, предусмотренных УК РФ, подлежащих учету при назначении наказания.

В соответствии со ст. 67 УК РФ, назначая наказание за преступление, совершенное в соучастии, суд учел характер и степень фактического участия ФИО4 и ФИО3 в его совершении, значение участия каждого из них для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного вреда.

Согласно ст. 60 УК РФ при наличии в санкции ч. 4 ст. 159 УК РФ альтернативы о возможности применения либо неприменения штрафа и ограничения свободы суд, назначив ФИО4 и ФИО3 дополнительное наказание в виде штрафа и не назначив им дополнительное наказание в виде ограничения свободы, в описательно-мотивировочной части привел обоснование принятых решений. Согласно ст. 46 УК РФ размер штрафа определен судом с учетом тяжести совершенного преступления и имущественного положения осужденных.

На основании ст. 47 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления и личностей ФИО4 и ФИО3, суд верно признал невозможным сохранение за ними прав занимать должности, связанные с исполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций на государственной службе и в органах местного самоуправления и назначил им такое наказание.

При осуждении ФИО4 и ФИО3 за совершение тяжкого преступления с использованием своих служебных положений с учетом их личностей суд обосновано в соответствии со ст. 48 УК РФ лишил их воинских званий.

Оснований для изменения ФИО4 и ФИО3 категории преступления, назначения им более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, их условного осуждения и освобождения их от наказаний в порядке, предусмотренном соответственно ст. 15, 64, 73 УК РФ, ст. 308 УПК РФ, не имеется.

Назначенный осужденным к лишению свободы ФИО4 и ФИО3 вид исправительного учреждения - исправительная колония общего режима, соответствует требованиям п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ. Не свидетельствует об обратном и ссылка в описательно-мотивировочной части приговора на п. "б" ч. 1 ст. 57 УК РФ при принятии такого решения.

Вместе с тем, в связи с исключением судом апелляционной инстанции конкретных действий ФИО4 и ФИО3 из объема их обвинения размер назначенного им наказания в виде лишения свободы, штрафа и лишения права занимать определенные должности подлежат смягчению. При этом даже с учетом изложенного имеются достаточные основания для назначения каждому из них наказания в виде лишения воинского звания.

Поскольку в ходе судебного разбирательства оснований для прекращения уголовного дела или уголовного преследования в отношении ФИО4 и ФИО3 не имелось, судом верно постановлен обвинительный приговор без освобождения их от наказания.

При наличии оснований, предусмотренных ст. 97 и 99 УПК РФ, и в связи с осуждением ФИО4 и ФИО3 к реальному лишению свободы до вступления приговора в законную силу для обеспечения его исполнения, суд принял верное решение об оставлении ФИО4 меры пресечения в виде заключения под стражу, а ФИО3 - об изменении меры пресечения в виде домашнего ареста на заключение под стражу.

По делу достоверно установлено, что ФИО4 Г.Г. приобрела право на построенное за счет средств государства помещение в результате противоправных действий ФИО4 С.И. и ФИО3.

В результате содеянного ФИО4 С.И. и ФИО3 причинен материальный ущерб государству в размере стоимости указанного имущества.

Учитывая, что вышеуказанное помещение являлось предметом преступного посягательства ФИО4 С.И. и ФИО3, решение о признании его вещественным доказательством по уголовному делу соответствовало положениям п. 2 ч. 1 ст. 81 УПК РФ.

Вместе с тем, решение вопроса о вещественном доказательстве, в качестве которого судом признано данное помещение, о его передаче в собственность Российской Федерации в лице Росимущества не соответствует требованиям п. 4 ч. 3 ст. 81 УПК РФ, согласно которым имущество, полученное в результате совершения преступления, подлежит возвращению законному владельцу. В связи с этим, в данной части приговор следует изменить, приведя его в соответствие с Законом.

Поскольку в ходе уголовного судопроизводства подлежал разрешению вопрос о возвращении законному владельцу вещественного доказательства по делу в виде помещения, то законных оснований для удовлетворения исковых требований Росгвардии об этом же предмете преступного посягательства, заявленном в иске, не имелось.

При таких обстоятельствах, основания для разрешения этого вопроса в порядке гражданского судопроизводства, как это предусмотрено п. 6 ч. 3 ст. 81 УПК РФ, отсутствовали.

Что касается привлечения к участию в деле ФИО4 Г.Г, то гл. 6-8 УПК РФ установлен исчерпывающий перечень субъектов уголовного судопроизводства, к числу которых указанное лицо не отнесено, в связи с чем доводы об ограничении ее прав не могут быть признаны состоятельными.

Руководствуясь ст. 389.9, 389.13, п. 9 ч. 1 ст. 389.20 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия по уголовным делам 2-го Западного окружного военного суда

определила:

приговор Реутовского гарнизонного военного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 и ФИО2 в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела - изменить.

Исключить из данного приговора указание о действиях ФИО4 и ФИО3, связанных с хищением чужого имущества путем злоупотребления доверием.

Смягчить ФИО4 наказание в виде лишения свободы до 5 (пяти) лет 10 (десяти) месяцев, в виде штрафа до 580 000 (пятисот восьмидесяти тысяч) рублей, в виде лишения права занимать должности, связанные с исполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций на государственной службе и в органах местного самоуправления, до 2 (двух) лет 6 (шести) месяцев, а ФИО3 - в виде лишения свободы до 3 (трех) лет 10 (десяти) месяцев, в виде штрафа до 380 000 (трехсот восьмидесяти тысяч) рублей, в виде лишения права занимать должности, связанные с исполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций на государственной службе и в органах местного самоуправления, до 1 (одного) года 6 (шести) месяцев.

Исключить из приговора указание о передаче вещественного доказательства - помещения NН по адресу: "адрес", "адрес", "адрес", в собственность Российской Федерации в лице Федерального Агентства по управлению государственным имуществом в "адрес".

Изложить решение вопроса об этом вещественном доказательстве следующим образом: "Помещение NН по адресу: "адрес", "адрес", "адрес" возвратить законному владельцу - государству в лице Территориального управления Федерального агентства по управлению государственным имуществом в "адрес"".

В остальной части приговор в отношении ФИО4 и ФИО3 оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденных и из защитников - адвокатов ФИО15, ФИО11 и ФИО12 - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Кассационный военный суд путем подачи кассационной жалобы, представления для рассмотрения в порядке, предусмотренном ст. 401.7 и 401.8 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня его вынесения, а осужденными, содержащимися под стражей, в тот же срок со дня вручения им копии этого судебного решения.

В случае пропуска указанного срока или отказа в его восстановлении кассационная жалоба, представление рассматриваются судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном ст. 401.10-401.12 УПК РФ.

Осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи