Определение СК по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 14 июля 2022 г. по делу N 8Г-13477/2022[88-13845/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе председательствующего Щегловой Е.С., судей Кумачевой И.А., Поповой Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к ФИО2 о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, включении имущества в наследственную массу, признании права собственности на квартиру (номер дела, присвоенный в суде первой инстанции, 22397/2021), по кассационной жалобе ФИО1 на решение Люблинского районного суда города Москвы от 7 октября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 января 2022 г.

Заслушав доклад судьи судебной коллегии по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции Щегловой Е.С, объяснения представителя ответчика по доверенности ФИО9, возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы,

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратилась в суд с иском к ФИО2 о признании недействительным купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: "адрес", "адрес", "адрес", заключенного от ДД.ММ.ГГГГ между ФИО10 и ФИО2, включении указанной квартиры в наследственную массу после смерти ФИО11, наступившей ДД.ММ.ГГГГ

Иск мотивирован тем, что истец является дочерью ФИО11, ее наследником по закону первой очереди. После смерти брата истца ФИО12, проживавшего в спорной квартире после смерти матери, ДД.ММ.ГГГГ истцу стало известно, что собственником квартиры является ответчик на основании договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ

В иске указано, что при жизни ФИО11 не имела намерения продавать свою квартиру, в которой она проживала вместе с сыном ФИО12.Ю, и не могла самостоятельно заключить договор купли-продажи в 2016 г, так как в указанное время в силу своего преклонного возраста она страдала психическим заболеванием и не могла осознавать значение своих действий и руководить ими.

Решением Люблинского районного суда города Москвы от 7 октября 2021 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 января 2022 г, в удовлетворении иска отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 просила судебные постановления отменить и направить дело на новое рассмотрение в ином составе судей. По мнению истца, судами допущены нарушения норм материального и процессуального права, сделаны выводы, не соответствующие обстоятельствам дела, что привело к неверному разрешению спора.

Заслушав объяснения представителя ответчика, проверив материалы дела в пределах доводов кассационной жалобы и возражений на нее, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены или изменения обжалуемых судебных постановлений, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ).

Судами установлено, что ФИО11 являлась собственником квартиры, расположенной по адресу: "адрес", "адрес" на основании договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ

По договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ ФИО10 продала эту квартиру ФИО2 за N руб.

ДД.ММ.ГГГГ между сторонами указанного договора купли-продажи подписано приложение N, которым пункта 6 договора изложен в новой редакции, указывающей на сохранение права пожизненного пользования квартирой за зарегистрированными в ней по месту жительства продавцом ФИО11 и членом е5е семьи ФИО12

На основании указанного договора купли-продажи ДД.ММ.ГГГГ в ЕГРН внесены сведения о государственной регистрации права собственности ФИО2 на квартиру.

После смерти ФИО11, наступившей ДД.ММ.ГГГГ, наследниками первой очереди по закону являлись ее дочь ФИО1 и сын ФИО12, который проживал в спорной квартире до дня своей смерти ДД.ММ.ГГГГ

В целях проверки доводов истца о том, что на дату заключения договора купли-продажи квартиры ФИО11 не могла осознавать значение своих действий и руководить ими, районным судом была назначена судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено экспертам ФГБУ "Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. ФИО13" Минздрава России.

Из заключения комиссии экспертов указанной организации от ДД.ММ.ГГГГ N/з, следует, что на момент подписания договора купли-продажи квартиры от ДД.ММ.ГГГГ и приложения к нему в сентябре 2016 г, а также на момент государственной регистрации перехода права собственности на квартиру в октябре 2016 г. у ФИО14 обнаруживалось органическое расстройство личности в связи со смешанными заболеваниями, которое не сопровождалось выраженными когнитивными и эмоционально-волевыми нарушениями, у нее отсутствовала продуктивная психическая симптоматика. В этой связи, комиссией судебных экспертов сделаны выводы о том, что в юридически значимый период имеющиеся изменения психики ФИО11 не препятствовали пониманию существа социально значимых аспектов осуществляемых ею действий, имеющих правовые последствия, принятию самостоятельного решения и его реализации, на момент подписания договора купли-продажи квартиры от ДД.ММ.ГГГГ и в момент государственной регистрации перехода права собственности на квартиру от ДД.ММ.ГГГГ она могла понимать значение своих действий и руководить ими. В заключении комиссии судебных экспертов также отмечено, что психическое состояние ФИО11 ухудшилось после заключения указанной сделки в связи с прогредиентным течением сосудистых и неврологических заболеваний, а также в результате перенесенного ею в сентябре 2017 г. эпизода острого нарушения мозгового кровообращения, что обусловило у нее к сентябрю 2018 г. формирование деменции, сопровождающейся спутанностью сознания, мнестической дезориентировкой, бредовыми переживаниями, выраженным снижением когнитивных функций, беспомощностью, утратой способности к самообслуживанию, нарушению когнитивных и прогностических способностей.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истцом не исполнена возложенная на нее статьей 56 ГПК РФ, статьями 10, 168, 177 ГК РФ обязанность доказать обстоятельства, на которых она основывала свои требования, а именно - нахождение ФИО11 на момент заключения договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, приложения к нему от ДД.ММ.ГГГГ, а также на момент государственной регистрации перехода права собственности на квартиру ДД.ММ.ГГГГ в состоянии, когда она не могла осознавать значение своих действий и руководить ими, равно как и злоупотребления правом со стороны ответчика. При этом, суд исходил из того, что воля ФИО11, собственноручно подписавшей договор купли-продажи, дополнение к нему и заявление о государственной регистрации перехода права собственности была направлена на создание указанных в этом договоре последствий по передаче права собственности на квартиру покупателю ФИО2

Районный суд применил в качестве самостоятельного основания для отказа в удовлетворении иска пункт 2 статьи 199 ГК РФ, согласившись с заявлением ответчика о пропуске истцом при обращении в суд с настоящим иском годичного срока исковой давности, предусмотренного пунктом 2 статьи 181 ГК РФ. При этом, суд признал началом течения указанного срока ДД.ММ.ГГГГ, когда в ЕГРН были внесены сведения о государственной регистрации права собственности ответчика на спорную квартиру, поскольку с указанного времени ФИО15 и ее правопредшественник ФИО11 должны были узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной, а также о том, кто является ответчиком по иску о защите нарушенных прав истца.

Суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований для отмены судебного решения по доводам жалобы истца.

В кассационной жалобе ФИО15 оспаривала выводы судов об отсутствии в настоящем деле условий, с которыми статья 177 ГК РФ связывает возможность признания сделки недействительной, настаивала на доводах иска и апелляционной жалобы о том, что в январе-октябре 2016 г. состояние здоровья ее матери ФИО11 не позволяло ей оценить значение своих действий и по собственной воле заключить договор купли-продажи квартиры, являющейся для нее и ее сына ФИО12 единственным жилым помещением, пригодным для постоянного проживания. По мнению истца, положенное в обоснование решения суда заключение комиссии судебных экспертов от ДД.ММ.ГГГГ не являлось достаточным основанием для отказа в удовлетворении иска, так как содержащиеся в нем выводы о состоянии здоровья и интеллектуально-психологическом состоянии ФИО11 сделаны без учета предложенных истцом и неправомерно отклоненных судом вопросов о психологическом состоянии наследодателя, что привело к тому, что эксперты не дали оценки влиянию на личность ФИО11 иных имеющихся у нее расстройств, не связанных напрямую с психическим заболеванием, а также последствиям приема лекарственных препаратов, влиянию окружающей среды. В жалобе также оспариваются выводы судов о пропуске истцом срока исковой давности. По мнению ФИО15, при определении начала течения срока исковой давности суды необоснованно оставили без внимания, что право обращения в суд с настоящим иском не могло возникнуть у нее ранее принятия наследства после смерти матери ФИО11, а своевременному предъявлению иска после получения выписки из ЕГРН воспрепятствовали ограничительные меры, введенные в 2020 г. в связи с распространением новой коронавирусной инфекции COVID-19.

Указанные доводы правовых оснований к отмене судебных постановлений не содержат, по существу они сводятся к неверному толкованию норм граждаснкого законодательства Российской Федерации, регулирующих порядок исчисления сроков исковой давности и к выражению несогласия заинтересованной стороны с оценкой представленных по делу доказательств, что не ходит в полномочия суда кассационной инстанции с учетом ограничений, установленных частью 3 статьи 390 ГПК РФ.

Судами первой и апелляционной инстанции верно определены юридически значимые обстоятельства по делу, правильно распределена между сторонами обязанность доказывания, оценка всем представленным по делу доказательствам дана в полном соответствии с требованиями статей 67, 71, 86 ГПК РФ, на их основании в обжалуемом определении сделаны мотивированные выводы, спор по существу разрешен верно.

Оснований для иного применения норм материального и процессуального права у судебной коллегии не имеется.

Оценив полноту, научную обоснованность и достоверность выводов комиссии судебных экспертов, суды правомерно признали заключение отвечающим требованиям относимости и допустимости доказательств, поскольку оно выполнено лицами, имеющими необходимую квалификацию и предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Исследование и выводы, приведенные в заключении экспертов, изложены достаточно полно и ясно с учетом вопросов, поставленных перед ними в определении районного суда. По своему содержанию экспертное заключение полностью соответствует требованиям действующего законодательства, исследовательская часть базируется на исследовании всей имеющейся в деле медицинской документации. Объективных оснований не доверять выводам судебных экспертов у судов не имелось.

Само по себе несогласие истца с выводами, изложенными в экспертном заключении, и иная субъективная правовая позиция истца, исходя из установленных по делу обстоятельств, не может служить основанием для отмены состоявшихся по делу судебных постановлений в кассационном порядке.

Выводы судов об отсутствии какого-либо порока воли ФИО11 при заключении и исполнении договора купли-продажи квартиры от ДД.ММ.ГГГГ, полностью соответствуют обстоятельствам дела, установленным судами на основании объективной оценки всей совокупности представленных по делу доказательств в порядке статьи 67 ГПК РФ.

Суды правомерно не усмотрели в настоящем деле обстоятельств, с которыми статья 177 ГК РФ связывает признание сделок недействительными и применение последствий их недействительности. При этом, судами были учтены обязательные разъяснения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

При разрешении заявления ответчика о применении срока исковой давности, суды правильно применили нормы материального права, устанавливающие порядок исчисления срока исковой давности, ссылки на которые корректно приведены в обжалуемых судебных постановлениях.

При этом, судами обоснованно были приняты во внимание разъяснения пунктов 6, 10-13, 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", из которых следует, что переход прав в порядке универсального правопреемства (наследование) не влияет на начало течения срока исковой давности и порядок его исчисления. В этом случае срок исковой давности начинает течь в порядке, установленном статьей 200 ГК РФ, со дня, когда первоначальный обладатель права узнал или должен был узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В настоящем деле судами первой и апелляционной инстанций не допущено нарушений норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита прав, свобод и законных интересов лиц, участвующих в деле, а также охраняемых законом публичных интересов, а также перечисленных в части 4 статьи 379.7 ГПК РФ нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебных постановлений в кассационном порядке.

По правилам статьи 98 ГПК РФ не подлежат взысканию с ответчика расходы истца по уплате государственной пошлины при подаче настоящей кассационной жалобы, в удовлетворении которой судом отказано.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Второго кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Люблинского районного суда города Москвы от 7 октября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 28 января 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 - без удовлетворения.

Председательствующий подпись

Судьи подписи