Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 02 июня 2022 г. по делу N 8Г-8773/2022[88-18956/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Егоровой Е.С.

судей Бетрозовой Н.В, Мартыновой Н.Н, с участием прокурора Руденко М.В, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ткаченко Александра Николаевича, Усовой Марии Викторовны к муниципальному бюджетному учреждению здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области, Министерству здравоохранения Ростовской области о взыскании компенсации морального вреда

по кассационной жалобе Ткаченко Александра Николаевича, Усовой Марии Викторовны на решение Неклиновского районного суда Ростовской области от 07 июля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 10 января 2022 года.

Заслушав доклад судьи Егоровой Е.С, выслушав истца Ткаченко А.Н, его представителя Беспалова С.М, прокурора, судебная коллегия

установила:

Ткаченко А.Н. и Усова М.В. обратились в суд с иском к муниципальному бюджетному учреждению здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области, в котором с учетом уточненного иска просили:

- взыскать с муниципального бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области в пользу Ткаченко А.Н. компенсацию морального вреда в размере 300 001 рублей;

- взыскать с муниципального бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области в пользу Усовой М.В. компенсацию морального вреда в размере 300 001 рублей;

Определением Неклиновского районного суда Ростовской области от 25 мая 2021 года к участию в деле в качестве соответчика привлечено Министерство здравоохранения Ростовской области.

Решением Неклиновского районного суда Ростовской области от 07 июля 2021 года в удовлетворении исковых требований Ткаченко А.Н. и Усовой М.В. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 10 января 2022 года решение Неклиновского районного суда Ростовской области от 07 июля 2021 года отменено, постановлено новое решение о частичном удовлетворении исковых требований.

С муниципального бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области в пользу Ткаченко А.Н, Усовой М.В. взыскана компенсация морального вреда в размере по 100 000 рублей в пользу каждого.

В удовлетворении остальной части исковых требований Ткаченко А.Н. и Усовой М.В. отказано.

В кассационной жалобе истцы Ткаченко А.Н. и Усова М.В. просят отменить апелляционное определение в связи с несоответствием выводов судов, содержащихся в обжалуемых судебных постановлениях, фактическим обстоятельствам дела, нарушением норм материального и процессуального права, приняв по делу новое решение об удовлетворении исковых требований в полном объеме заявленных требований.

В обоснование доводов кассационной жалобы истцы Ткаченко А.Н. и Усова М.В, ссылаясь на положения статьи 8 Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", указывают, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда, между тем, вина работодателя установлена нижестоящими судами. Обращает внимание, что в медицинском учреждении защитные костюмы отсутствовали, на протяжении более полугода, кроме того, ответчики не смогли доказать факт поступления защитных костюмов 2 типа в муниципальное бюджетное учреждение здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области. Ссылаясь на положения статей 212 Трудового кодекса Российской Федерации, статью 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывают, что источником повышенной опасности является заражение работника в результате контакта с пациентами больных Covid-19 при выполнении должностных обязанностей, при этом непосредственной причиной заболевания послужил контакт с больными, зараженными вирусом Covid-19 Указывает, что условия труда ФИО21 за весь период трудовой деятельности по вредным и опасным производственным факторам не соответствовали требованиям Федерального закона от 30 марта 1999 года N52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения". Полагают, что в данном случае источником повышенного опасности является факт транспортировки пациентов, зараженных Covid-19, умершим от заражения медицинским работником, при отсутствии защитных костюмов у работодателя. Истцы считают, что такой факт действия с источником повышенной опасности и является причинной связью между возникновением вреда и проявлением характерной (специфической) вредоносности соответствующего объекта при его эксплуатации.

В судебном заседании истец Ткаченко А.Н. и его представитель Беспалов С.М. кассационную жалобу поддержала по изложенным в ней доводам.

Прокурор Руденко М.В. полагала кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещённые о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание не явились, о причинах неявки не сообщили.

Согласно части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лица, подавшего кассационные жалобу, представление, и других лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

Информация о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы заблаговременно размещена на официальном сайте Четвертого кассационного суда общей юрисдикции.

Заслушав явившихся лиц, прокурора, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений не допущено судом апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела.

Судом установлено и следует из материалов дела, что 15 апреля 1999 года между муниципальным бюджетным учреждением здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области и Ткаченко О.В. заключен трудовой договор N, которым на истца временно возложены функции по профессии (должности) палатной санитарки хирургического отделения N 2 по 2 разряду с 12 апреля 1999 года на время декретного отпуска Алейниковой Т.В.

Приказом N от 06 ноября 2019 года ФИО20 переведена на должность младшей медицинской сестры по уходу за больными терапевтического отделения N2 муниципального бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области с 06 ноября 2019 года.

Приказом главного врача N от 01 октября 2020 года ФИО19, оставаясь в прежней должности, на период с 01 октября 2020 года по 31 октября 2020 года до особого распоряжения временно переведена младшей медицинской сестрой по уходу за больными в инфекционное отделение.

Во время суточного графика работы 02 октября 2020 года и 06 октября 2020 года ФИО17 сопровождала в инфекционное отделение и провизорное отделение вновь поступивших из приемного отделения пациентов с подозрением на Covid-19.

20 октября 2020 года у Ткаченко О.В. выявлен положительный результат ПЦР-диагностики на короновирусную инфекцию.

Из акта N по расследованию страхового случая на производстве, утвержденного главным врачом муниципального бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области 16 октября 2020 года, последним рабочим днем ФИО16 являлось 06 октября 2020 года.

Также расследованием страхового случая на производстве установлено, что 07 октября 2020 года у Ткаченко О.В. появились первые катаральные симптомы, открыт больничный лист с диагнозом: ОРВИ, находилась на домашнем амбулаторном лечении. В связи с резким ухудшением состояния здоровья, госпитализирована в инфекционное отделение муниципального бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области.

В ходе сбора эпиданамнеза установлено, что 02 октября 2020 года и 06 октября 2020 года, Ткаченко О.В, находясь на работе, контактировала с пациентами с подтвержденным диагнозом "новая коронавирусная инфекция".

14 октября 2020 года ФИО15 обследована на обнаружение РНК коронавируса, подтвержден положительный результат.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО14 умерла, причиной смерти явился "данные изъяты", подтвержденная коронавирусная инфекция Covid-19.

Также из акта о случае профессионального заболевания от 11 января 2021 года, следует, что у Ткаченко О.В. установлен заключительный диагноз: "данные изъяты", подтвержденная при прижизненном исследованием. "данные изъяты". "данные изъяты" "данные изъяты". "данные изъяты" "данные изъяты" Данное заболевание признано профессиональным и возникло в результате контакта с пациентами больных Covid-19 при выполнении своих должностных обязанностей (перевод в инфекционное отделение больных Covid-19). Непосредственной причиной заболевания послужил контакт с больными, зараженными новым высоко контагиозным вирусом Covid-19. Вина работника, как и иных лиц, допустивших нарушение санитарных правил и иных нормативных актов, не установлена.

Заключением Бюро N21 филиала Федерального казенного учреждения "Главное бюро медико-социальная экспертиза по Ростовской области" Минтруда России N установлено, что смерть ФИО9 связана с профессиональным заболеванием - Covid-19.

Из санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания (отравления) N от 03 ноября 2020 года следует, что ФИО9 находилась на суточном дежурстве с 02 октября 2020 года по 06 октября 2020 года, проходила инструктаж на рабочем месте по охране труда 26 октября 2019 года, 31 марта 2020 года, 11 июля 2020 года, 01 октября 2010 года, 07 октября 2020 года.

Согласно медицинским рекомендациям N3.1/3.5.0172/1-20 "Рекомендации по применению средств индивидуальной защиты (в том числе многоразового использования) для различных категорий граждан при рисках инфицирования Covid-19" младшая медицинская сестра по уходу за больными в ходе своей деятельности должна применять защитную одежду II типа.

Между тем, в представленных документах отсутствуют сведения о наличии защитных костюмов для персонала терапевтического отделения N 2, не представляется возможным оценить, какие средства индивидуальной защиты для защиты органов дыхания, слизистых глаз использовались, что не соответствует пункту 3 статьи 29 Федерального закона от 30 марта 1999 года N52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения". Также не представлены данные о прохождении инструктажа по применению средств индивидуальной защиты в условиях Covid-19. Представлены инструкции о порядке надевания и снятия противочумного костюма I типа ФИО9 ознакомлена под роспись и инструкциями, однако дата ознакомления отсутствует.

Таким образом, при проверке установлено нарушение работодателем пункта 3 статьи 29 Федерального закона от 30 марта 1999 года N52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения", в связи с не предоставлением документов (ненадлежащим их оформлением), что сделало невозможным провести оценку средств индивидуальной защиты.

Как следует из пункта 21 санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания (отравления) N 26 от 03 ноября 2020 года имеются случаи заболевания Covid-19 среди медицинского и не медицинского персонала. Представлены списки сотрудников, заболевших новой коронавирусной инфекцией медицинских работников за период с 01 мая 2020 года по 27 октября 2020 года в количестве 76 человек, не медицинских работников за период с 01 апреля 2020 года по 26 октября 2020 года в количестве 24 человек за подписью главного врача Д.В. Кузнецова.

Согласно пункту 22 заключения о состоянии условий труда санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания (отравления) N 26 от 03 ноября 2020 года условия труда ФИО9 за весь период трудовой деятельности в муниципальном бюджетном учреждении здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области по вредным и опасным производственным факторам: биологический фактор, патогенный биологический агент, не соответствуют требованиям Федерального закона от 30 марта 1999 года N52-ФЗ "О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения".

Разрешая исковые требования и отказывая в иске, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 151, 1064, 1099, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 21, 209, 210, 212, 219, 221, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, исходил из недоказанности вины работодателя в причинении вреда здоровью работника ФИО9 в приобретении профессионального заболевания, приведшего к ее смерти.

Проверяя законность решения в апелляционном порядке, судебная коллегия по гражданским делам Ростовского областного суда не согласилась с выводами суда первой инстанции, поскольку основанием взыскания компенсации морального вреда явилось нарушение работодателем норм трудового законодательства, не обеспечившего работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности.

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы суда апелляционной инстанций основаны на правильном толковании и применении норм материального права, регулирующих спорные отношения, с соблюдением процессуального права.

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Положения Конституции Российской Федерации о праве на труд согласуются и с международными правовыми актами, в которых раскрывается содержание права на труд.

Так, Всеобщая декларация прав человека (принята Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.) предусматривает, что каждый человек имеет право на труд, на свободный выбор работы, на справедливые и благоприятные условия труда (пункт 1 статьи 23 названной Декларации).

В статье 7 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (принят 16 декабря 1966 г. Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН; документ вступил в силу для СССР с 3 января 1976 г.; Российская Федерация является участником указанного международного договора в качестве государства - продолжателя Союза ССР) говорится, что участвующие в настоящем пакте государства признают право каждого на справедливые и благоприятные условия труда, включая в том числе условия работы, отвечающие требованиям безопасности и гигиены.

Из приведенных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи с нормами международного права следует, что право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав, в частности, права на условия труда, отвечающие требованиям безопасности.

В силу положений абзацев четвертого и четырнадцатого части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанность работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый, пятнадцатый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац второй части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац второй части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абзацы второй и тринадцатый части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора (часть 1 статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации).

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Исходя из приведенного нормативного правового регулирования работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья, исходя из положений трудового законодательства, предусматривающих обязанности работодателя обеспечить работнику безопасные условия труда и возместить причиненный по вине работодателя вред, в том числе моральный, а также норм гражданского законодательства о праве на компенсацию морального вреда, работник имеет право на возмещение работодателем, не обеспечившим работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности, морального вреда, причиненного в результате повреждения здоровья работника.

В соответствии с требованиями санитарных правил и норм 2.1.3.2630-10 "Санитарно-эпидемиологические требования к организациям, осуществляющим медицинскую деятельность", утвержденными постановлением Главного государственного санитарного врача Российской Федерации от 18 мая 2010 г. N 58, персонал медицинского учреждения должен быть обеспечен средствами индивидуальной защиты в необходимом количестве и соответствующих размеров в зависимости от профиля отделения и характера выполняемой работы.

Вместе с тем, как правильно указано судом апелляционной инстанции, ответчиком не представлено доказательств, подтверждающих соблюдение работодателем специальных норм, устанавливающих повышенные требования в части обеспечения охраны здоровья и труда работников медицинских организаций, оказывающих скорую медицинскую помощь в условиях новой коронавирусной инфекции (2019-nСоV).

Суд апелляционной инстанции, возлагая ответственность по денежной компенсации морального вреда на ответчика муниципальное бюджетное учреждение здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области, правомерно исходил из того, что при работе ФИО9 в условиях воздействия неблагоприятных производственных факторов младшей медицинской сестры по уходу за больными, условия труда работника не соответствовали требованиям санитарных правил и норм, истец подвергалась длительному воздействию неблагоприятных факторов, в том числе, по причине того, что работодателем не обеспечивался в необходимом количестве средствами индивидуальной защиты.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В постановлении Европейского Суда по правам человека от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов (Maksimov) против России" указано, что задача расчета размера компенсации является сложной. Она особенно трудна в деле, предметом которого является личное страдание, физическое или нравственное. Не существует стандарта, позволяющего измерить в денежных средствах боль, физическое неудобство и нравственное страдание и тоску. Национальные суды всегда должны в своих решениях приводить достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Из изложенного следует, что, поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, правовой позиции Европейского Суда по правам человека обжалуемое судебное постановление отвечают в полной мере.

Так, устанавливая компенсацию морального вреда в размере 100 000 рублей, подлежащую взысканию с муниципального бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная районная больница" Неклиновского района Ростовской области в пользу каждого из истцов, суд апелляционной инстанции учел, что истцы являются близкими родственниками погибшей ФИО9 - супругом и матерью; характер и степень понесенных ими нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями их личности, причины и обстоятельства возникновения у ФИО9 острого профессионального заболевания, приведшего к ее смерти, вызванные пандемией новой коронавирусной инфекции, охватившей все мировое сообщество, ненадлежащую организацию работодателем условий труда на производстве в сложившейся в октябре 2020 года на территории Ростовской области неблагоприятный санитарно-эпидемиологической обстановки, вызванной распространением коронавирусной инфекции, а также необратимость утраты близкого родственника для истцов.

Доводы кассационной жалобы свидетельствуют не о нарушениях судом апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, а о несогласии заявителя с установленными по делу фактическими обстоятельствами, направлены на переоценку установленных по делу обстоятельств, не содержат обстоятельств, которые нуждались бы в дополнительной проверке, что не входит в компетенцию кассационного суда общей юрисдикции, а потому не могут быть приняты судебной коллегией в качестве основания к отмене состоявшихся судебных актов.

Процессуальных нарушений, которые могли бы привести к отмене правильных по существу постановлений, судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела не допущено.

При таких обстоятельствах апелляционное определение является законным, постановленными в соответствии с нормами материального и процессуального права, в связи с чем основания для его отмены согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отсутствуют.

Решение Неклиновского районного суда Ростовской области от 07 июля 2021 года отменено решением суда апелляционной инстанции, в силу чего никаких правовых последствий для участвующих в деле лиц не несет, в отдельной оценке не нуждается. Оснований для его повторной отмены не имеется.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Неклиновского районного суда Ростовской области от 07 июля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ростовского областного суда от 10 января 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Ткаченко Александра Николаевича, Усовой Марии Викторовны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи