Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 18 июля 2022 г. по делу N 8Г-16490/2022[88-18270/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Макаровой Н.А, судей Матросовой Г.В, Юдиной С.В, с участием прокурора Юнусовой А.И, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело N по исковому заявлению Янголенко ФИО10, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО2, к Областному бюджетному учреждению здравоохранения "Суджанская центральная районная больница" Комитета здравоохранения Курской области, Областному бюджетному учреждению здравоохранения "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" Комитета здравоохранения Курской области, Областному бюджетному учреждению здравоохранения "Курская городская больница N" Комитета здравоохранения Курской области о возмещении компенсации морального вреда в связи с дефектами оказания медицинской помощи, по кассационным жалобам Янголенко О.Н. и Областного бюджетного учреждения здравоохранения "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" Комитета здравоохранения Курской области

на решение Ленинского районного суда г.Курска от 10 декабря 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 22 марта 2022 года, заслушав доклад судьи Матросовой Г.В, выслушав заключение прокурора Юнусовой А.И, полагавшей судебные акты подлежащими отмене,

УСТАНОВИЛА:

Янголенко О.Н, действуя в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО2, обратилась в суд с исковым заявлением к Областному бюджетному учреждению здравоохранения "Суджанская центральная районная больница" Комитета здравоохранения Курской области (далее - ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница"), Областному бюджетному учреждению здравоохранения "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" Комитета здравоохранения Курской области (далее - ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи"), Областному бюджетному учреждению здравоохранения "Курская городская больница N" Комитета здравоохранения Курской области (далее - ОБУЗ "Курская городская больница N") о возмещении компенсации морального вреда в связи с дефектами оказания медицинской помощи.

Решением Ленинского районного суда г.Курска от 10 декабря 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 22 марта 2022 года, исковые требования удовлетворены частично. С ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница" в пользу Янголенко О.Н. взыскана компенсация морального вреда в размере 15 000 рублей; с ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница" в пользу ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в лице его законного представителя Янголенко О.Н. взыскана компенсация морального вреда в размере 15 000 рублей; с ОБУЗ "Курская городская больница N" в пользу Янголенко О.Н. - компенсация морального вреда в размере 30 000 рублей; с ОБУЗ "Курская городская больница N" в пользу ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в лице его законного представителя Янголенко О.Н. - компенсация морального вреда в размере 30 000 рублей; с ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" в пользу Янголенко О.Н. - компенсация морального вреда в размере 35 000 рублей; с ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" в пользу ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в лице его законного представителя Янголенко О.Н. - компенсация морального вреда в размере 35 000 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано. С ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница", ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи", ОБУЗ "Курская городская больница N" взыскана госпошлина в доход бюджета МО "город Курск" по 300 рублей с каждого.

В поданной в Первый кассационный суд общей юрисдикции кассационной жалобе представителем Янголенко О.Н. - Шадровым Е.М. изложена просьба об отмене решения Ленинского районного суда г.Курска от 10 декабря 2021 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 22 марта 2022 года в связи с неверным толкованием норм материального права.

В кассационной жалобе ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" поставлен вопрос об отмене принятых судебных актов в связи с существенными нарушениями норм процессуального права и материального права.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции является несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанции, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Как следует из материалов дела и установлено судами, Янголенко О.Н. является женой ФИО8, несовершеннолетний ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения - сыном ФИО8 и Янголенко О.Н.

ФИО8 в связи с заболеванием был госпитализирован и в период с 15 августа 2020 года по 28 августа 2020 года находился в стационарах учреждений здравоохранения Комитета здравоохранения Курской области: с 15 августа 2020 года по 18 августа - в ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница", с 18 августа 2020 года по 24 августа 2020 года - в ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи", с 24 августа 2020 года по 28 августа 2020 года - в ОБУЗ "Курская городская больница N", где ДД.ММ.ГГГГ скончался.

Согласно экспертному заключению от 31 марта 2021 года N, проведенному в рамках проверки материала по факту оказания ненадлежащей медицинской помощи ФИО8, смерть ФИО8 наступила от "данные изъяты", "данные изъяты"

Вред здоровью ФИО8 при оказании ему медицинской помощи в ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница", ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи", ОБУЗ "Курская городская больница N" не причинен.

Постановлением Сеймского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Курской области от 08 апреля 2021 года в возбуждении уголовного дела по факту оказания ненадлежащей медицинской помощи ФИО8, в отношении медицинских работников ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница", ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи", ОБУЗ "Курская городская больница N" отказано на основании пункта 2 части 1 статьи 24 УПК РФ за отсутствием в их действиях признаков состава преступления, предусмотренного частью 2 статьи 109 УК РФ.

Вышеуказанным экспертным заключением установлены дефекты оказания работниками ответчиков медицинской помощи ФИО8, которые не могли ухудшить его состояние здоровья и способствовать наступлению смерти - причинно-следственная связь между допущенными дефектами и наступлением смерти ФИО8 отсутствует.

Комиссией экспертов установлено, что при нахождении в ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница" в период с 15 августа 2020 года по 18 августа 2020 года имелись следующие дефекты оказания ФИО8 медицинской помощи: диагностический - исследование мокроты "данные изъяты" не назначалось и не проводилось; тактический - в ночь с 17 на 18 августа 2020 года при снижении сатурации до 91% не осмотрен дежурным врачом; лечебный - не назначена прон-позиция при сниженной сатурации кислорода крови; в оформлении медицинской документации - история не подписана лечащим врачом, не указан исход заболевания; диагноз при поступлении и клинический диагнозы не обоснованы; первичный осмотр в отделении краток и не отражает тяжести состояния пациента; дотация кислорода назначена, но не указан способ ее проведения; не указаны единицы дозирования лекарственных препаратов ("данные изъяты"); не указывается время осмотра лечащего врача; выписной эпикриз не информативен. Медицинская помощь по профилю "хирургия" ФИО8 не оказывалась.

При нахождении ФИО8 в ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" в период с 18 августа 2020 года по 24 августа 2020 года имелись следующие дефекты оказания медицинской помощи: диагностические - не проведено исследование мокроты на "данные изъяты"; в совместном осмотре заведующего отделением и лечащего врача 19 августа 2020 года указано, что аускультация не проводится из-за наличия СИЗ (наличие СИЗ не мешает оценить аукультативную картину сердца); в оформлении медицинской документации - диагноз при поступлении и клинический диагноз не обоснованы; формулировка клинического диагноза от 19 августа 2020 года фрагментарна и не содержит сведений о локализации, распространенности процесса, степени его тяжести; на обратной стороне титульного листа не указывается исход заболевания, с которым осуществляется перевод в другой стационар; установленная дыхательная недостаточность 1 степени при поступлении не соответствует клиническим данным: дыхание везикулярное, ослабленное, а частота дыхательных движений в норме; отсутствие диагностического наблюдения в течении 4-х часов 20 августа 2020 года (при осмотре заведующей отделением 20 августа 2020 года в 09:00 рекомендован перевод в АРО. Далее дневниковых записей нет. Первый дневник наблюдения в АРО датирован только 20 августа 2020 года в 13:10); заполнение температурного листа в инфекционном отделении произведено за будущий период (графы: "дыхание", "выпито жидкости", "суточное количество мочи", "Sp02", "стул" заполнены с 19 августа 2020 года по 31 августа 2020 года, хотя пациент был переведен 24 августа 2020 года в ОБУЗ "Курская городская больница N").

Медицинская помощь ФИО8 по профилю "хирургия" по поводу возникших у него "данные изъяты" в ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" оказывалась в соответствии с имевшейся клинической картиной и результатами дополнительных методов исследования, в соответствии с общепринятыми в медицине правилами и принципами медицинской практики. Имелись дефекты оказания медицинской помощи: тактические - при динамическом наблюдении не уделено внимание росту показателя амилазы (с 20 августа 2020 года по 24 августа 2020 года он вырос в 5 раз соответственно с 111 U/L до 577 U/L). Данный показатель в выписном эпикризе, предоставленном в ОБУЗ "Курская городская больница N"; несвоевременно выполнено контрольное эндоскопическоеисследование (фиброгастродуоденоскопия) - в консультации хирурга указано провести 22 августа 2020 года (фактически провели 24 августа 2020 года); в оформлении медицинской документации - заполнение температурного листа в инфекционном отделении произведено за будущий период (графы заполнены с 19 августа 2020 года по 31 августа 2020 года, хотя пациент был переведен 24 августа 2020 года в ОБУЗ "Курская городская больница N"). Консервативная терапия проводилась в адекватных дозировках необходимых лекарственных средств.

При нахождении в ОБУЗ "Курская городская больница N" в период с 24 августа 2020 года по 28 августа 2020 года имелись следующие дефекты оказания ФИО8 медицинской помощи: диагностические - не проведено исследование мокроты на "данные изъяты" в оформление медицинской документации - не указан характер дыхания ни в одном дневнике наблюдения АРО; отсутствует правильно оформленное информирование согласие на медицинское вмешательство: устное согласие пациента на медицинское вмешательство не предусмотрено ст. 20 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (при невозможности пациентом по различным причинам заполнить информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство медицинским персоналом ЛПУ (врачом и дежурной сестрой) оформляется решение о вмешательстве без согласия пациента); противоречивость записей - при поступлении при аускультации (выслушивании) легких не может быть ослабленного везикулярного дыхания на фоне ослабления голосового дрожания, притупления перкуторного звука в легких, наличия влажных мелкопузырчатых хрипов; температурный лист и лист назначений не оформлены (хотя есть назначения реаниматологов в листах наблюдения).

Имелись следующие дефекты оказания медицинской помощи: тактический - не уделено должного внимания высокому показателю амилазы от 25 августа 2020 года, не назначено его контрольное исследование; оформления медицинской документации - некорректность дневниковой записи при поступлении 24 августа 2020 года, в которой трудно интерпретировать результат пальпации живота.

Выявленные недостатки оказания медицинской помощи не состоят в причинно-следственной связи с вероятной причиной смерти ФИО8

Медицинская помощь ФИО8 в ОБУЗ "Курская городская больница N" по профилю "хирургия" даже при наличии у него "данные изъяты" оказывалась адекватно, правильно, в соответствии с имевшейся клинической картиной, результатами дополнительных методов исследования и с общепринятыми в медицине правилами и принципами оказания медицинской помощи при такой патологии. При этом отсутствие прижизненной верификации у него "данные изъяты" существенного значения на прогноз, тактику оказания медицинской помощи и лечение не оказало, так как обнаруженный после смерти "данные изъяты" лечится консервативно схожими лекарственными препаратами.

Ухудшение состояния здоровья ФИО8, обусловленное данным заболеванием, в качестве вреда здоровью не оценивается [основание: п. 24 Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (Приложение к Приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2018 года Nн)].

По данным истории болезни при сборе анамнеза у ФИО8 в ходе лечения каких-либо побочных действий лекарственных средств отмечено не было. Лекарственные препараты, использовавшиеся при лечении ФИО8, были ему показаны и назначались в рекомендованных дозировках, соответствующих состоянию. Основными факторами, способствовавшими наступлению неблагоприятного исхода, являлись тяжесть основного заболевания.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из наличия дефектов оказания медицинской помощи ФИО8, пришел к выводу об обоснованности исковых требований о взыскании денежной компенсации морального вреда, который выразился в нравственных страданиях истцов по поводу недостатков оказания медицинской помощи ФИО8, их переживаниях по поводу того, что, находясь в стационаре медицинских учреждений, их муж и отец не получал должного внимания и ухода.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с каждого из ответчиков, суд первой инстанции принял во внимание характер и степень выявленных дефектов при оказании ФИО8 медицинской помощи, отсутствия причинения вреда его здоровью со стороны ответчиков, отсутствия причинно-следственной связи между допущенными дефектами и наступлением смерти ФИО8

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции в том, что ответчиками были допущены нарушение прав пациента ФИО8, выразившиеся в дефектах оказания ему медицинской помощи - диагностических, тактических, лечебных, в оформлении медицинской документации, что, по мнению суда апелляционной инстанции, является основанием для взыскания с ответчиков компенсации морального вреда. С учетом того, что ФИО8 скончался, а его супруга Янголенко О.Н. и сын ФИО2 имели с ним тесные и близкие отношения, полагал правильным, что им был причинен моральный вред, который выразился в их нравственных переживаниях в связи с дефектами оказания их близкому родственнику медицинской помощи.

При этом отметил, что сумма компенсации морального вреда, определенная судом первой инстанции, и подлежащая взысканию с каждого из ответчиков, с учетом установленных обстоятельств причинения морального вреда, характера и степени выявленных дефектов при оказании ФИО8 медицинской помощи каждым из ответчиков отвечает требованиям разумности, является справедливой компенсацией истцам нравственных страданий, причиненных ответчиками.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В статье 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного постановления Пленума).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 указанного постановления Пленума).

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Исходя из норм Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Из изложенного следует, что право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав гражданина или посягательства на принадлежащие ему нематериальные блага, а также неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав пострадавшей стороны как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении во избежание произвольного завышения или занижения судом суммы компенсации.

Приведенным нормативным положениям, регулирующим отношения по компенсации морального вреда и вопросы определения размера такой компенсации, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению обжалуемые судебные постановления не отвечают.

Устанавливая подлежащую взысканию в пользу Янголенко О.Н. и несовершеннолетнего ФИО2 компенсацию морального вреда с ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница" по 15 000 рублей каждому; с ОБУЗ "Курская городская больница N" - компенсацию морального вреда в размере 30000 рублей каждому; с ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" - компенсацию морального вреда в размере 35 000 рублей каждому, суд первой инстанции не обосновал в решении, почему эти суммы, которые значительно ниже заявленных Янголенко О.Н, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетнего сына, к взысканию с ответчиков (по 300 000 рублей с каждого из ответчиков в свою пользу и в пользу сына), являются достаточными для компенсации причиненных истцам физических и нравственных страданий в связи с ненадлежащим оказанием их близкому человеку (ФИО8) медицинской помощи.

Судом первой инстанции не учтено, что по смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцами физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями каждого из них, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

Суд первой инстанции, указывая на наличие оснований для взыскания с ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница", с ОБУЗ "Курская городская больница N", с ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" в пользу истцов компенсации морального вреда в связи с их переживаниями по поводу состояния здоровья близкого для них человека ФИО8, не привел мотивы относительно того, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер взысканных сумм компенсации морального вреда каждому из истцов и какие из этих обстоятельств послужили основанием для значительного снижения размера сумм компенсации морального вреда по сравнению с заявленными истцами в иске.

Согласно статье 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Решение суда должно быть законным и обоснованным. Суд основывает решение только на тех доказательствах, которые были исследованы в судебном заседании (статья 195 ГПК РФ).

Частью 1 статьи 196 ГПК РФ предусмотрено, что при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В мотивировочной части решения суда должны быть указаны выводы суда, вытекающие из установленных им обстоятельств дела, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения, мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле (пункт 2 части 4 статьи 198 ГПК РФ).

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Данные требования процессуального закона судом первой инстанции при разрешении исковых требований Янголенко О.Н. и её несовершеннолетнего сына ФИО2 о компенсации морального вреда не выполнены, выводы суда первой инстанции о размере компенсации морального вреда, взыскиваемой в пользу истцов, в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда не мотивированы, в решении суда первой инстанции доводы в обоснование размера присужденной истцам компенсации морального вреда со ссылкой на конкретные доказательства не приведены.

Между тем в исковом заявлении Янголенко О.Н. в обоснование требования о компенсации морального вреда в её пользу и в пользу сына, и размера компенсации морального вреда ссылалась на то, что в результате смерти отца и мужа, с которым они поддерживали тесные и близкие отношения, они испытали огромные нравственные страдания, потеря близкого человека стала для них необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие, неимущественное право на родственные и семейные связи.

Этим доводам и приводимым в их обоснование обстоятельствам при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции, вопреки требованиям статей 56, 67, 196, 198 ГПК РФ, не дал надлежащей правовой оценки, то есть, по сути, не выяснил степень тяжести причиненных ответчиками истцам физических и нравственных страданий и не учел степень вины причинителя вреда, не решилвопрос о возможности явки в судебное заседание Янголенко О.Н. и заслушивания её мнения относительно причиненных нравственных страданий, что привело к необоснованному снижению судом первой инстанции размера компенсации морального вреда, заявленного к взысканию с ответчиков в пользу истцов.

Суд апелляционной инстанции, рассматривая апелляционные жалобы, в том числе, Янголенко О.Н, содержащую доводы о несогласии с определенным судом первой инстанции размером компенсации морального вреда, в нарушение положений статьи 327, 327.1 ГПК РФ эти доводы не рассмотрел и ограничился лишь формальной ссылкой на нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие вопросы компенсации морального вреда и закрепляющие принципы определения размера такой компенсации, не согласившись с доводами истца о необоснованном уменьшении размера компенсации морального вреда в связи со стрессом в связи с неоказанием надлежащей медицинской помощи, переживаниями по поводу его мучений и в связи со смертью, указав лишь на отсутствие причинно-следственной связи и не причинение вреда со стороны ответчиков.

В судебном постановлении суда апелляционной инстанции, вопреки требованиям части 3 статьи 329 ГПК РФ фактически не указаны мотивы, по которым доводы апелляционной жалобы Янголенко О.Н. отклонены.

Ввиду изложенного вывод судов первой и апелляционной инстанций о присуждении Янголенко О.Н. и несовершеннолетнему ФИО2 компенсации морального вреда с ОБУЗ "Суджанская центральная районная больница" по 15 000 рублей каждому; с ОБУЗ "Курская городская больница N" - компенсацию морального вреда в размере 30000 рублей каждому; с ОБУЗ "Курская городская клиническая больница скорой медицинской помощи" - компенсацию морального вреда в размере 35 000 рублей каждому, как не основанный на законе, нельзя признать правомерным.

Следует отметить и нарушение судом требований статьи 43 ГПК РФ, предусматривающей привлечение к участию в деле третьих лиц, в данном случае, врачей, оказывающих медицинскую помощь ФИО8, поскольку принятие решения может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон.

Приведенные обстоятельства, по мнению судебной коллегии, свидетельствуют о формальном подходе судебных инстанций к разрешению исковых требований Янголенко О.Н, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетнего ФИО2, о компенсации морального вреда, связанного с ненадлежащим оказанием медицинской помощи их близкому человеку - ФИО8, что привело к нарушению задач и смысла гражданского судопроизводства, установленных статьей 2 ГПК РФ.

В связи с этим решение суда первой инстанции, апелляционное определение суда апелляционной инстанции нельзя признать законными. Они приняты с существенным нарушением норм материального и процессуального права, повлиявшим на исход дела, без его устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов Янголенко О.Н. и несовершеннолетнего ФИО2, что согласно статье 379.7 ГПК РФ является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, требованиями гражданского процессуального законодательства и установленными по делу обстоятельствами.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам

определила:

решение Ленинского районного суда г.Курска от 10 декабря 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Курского областного суда от 22 марта 2022 года отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Ленинский районный суд г. Курска.

Председательствующий:

Судьи: