Кассационное определение СК по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 28 апреля 2022 г. по делу N 7У-2860/2022[77-1750/2022]

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего - судьи Шаталова Н.Н, судей Шатовой Т.И. и Коротаева С.К, при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Широковой И.И, с участием прокурора Некоз С.М, оправданной ФИО1 и ее защитника - адвоката Тежеровой О.Н, представителя потерпевшего АО " "данные изъяты"" - ФИО7, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационной жалобе представителя потерпевшего АО " "данные изъяты"" - ФИО8 - на приговор Динского районного суда Краснодарского края от 18 февраля 2021 года и на апелляционное определение Краснодарского краевого суда от 8 сентября 2021 года, в соответствии с которыми

ФИО1, родившаяся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданка Российской Федерации, судимая:

- 29 июля 2017 года Октябрьским районным судом г. Краснодара по ч. 4 ст. 159 УК РФ с применением ст. 82 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы с отсрочкой исполнения приговора до достижения ее ребенком четырнадцатилетнего возраста, признана невиновной и оправдана по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ - в связи с отсутствием в ее действиях состава преступления.

За ФИО1 признано право на реабилитацию.

Апелляционным определением Краснодарского краевого суда от 8 сентября 2021 года указанный приговор оставлен без изменения.

Заслушав доклад судьи ФИО28, выслушав мнение представителя потерпевшего АО " "данные изъяты"" - ФИО7 и прокурора Некоз С.М, поддержавших доводы кассационной жалобы, объяснения оправданной ФИО1 и ее защитника - адвоката Тежеровой О.Н. - об оставлении судебных решений без изменения, судебная коллегия

установила:

приговором суда ФИО1 признана невиновной и оправдана в присвоении, то есть в хищении чужого имущества, вверенного виновному, совершенному группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

В кассационной жалобе представитель потерпевшего АО " "данные изъяты"" ФИО8 выражает несогласие с решениями судов обеих инстанций. Указывает, что суд первой инстанции не принял мер к оценке ложных показаний свидетелей ФИО10, ФИО9 и подсудимой ФИО1 на предмет их допустимости, положив их в основу оправдательного приговора, что привело к необоснованному вынесению оправдательного приговора. Обращает внимание, что суд в ходе судебного следствия проигнорировал доводы о необходимости установления сведений, касающихся проведения проверочных мероприятий и следственных действий в отношении неустановленных лиц, которыми, по мнению автора жалобы, являются ФИО10 и ФИО9, а ограничился лишь общей фразой об отсутствии доказательств, подтверждающих причастность ФИО1 к инкриминируемому преступлению. Также автор жалобы указывает, что суд не предоставил потерпевшему реализовать свое право на участие в прениях сторон, чем лишил гарантированного законом права. Суд апелляционной инстанции не проверил надлежащим образом доводы, изложенные в его жалобе. Просит состоявшиеся судебные решения отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение.

В возражении на кассационную жалобу ФИО8 защитник оправданной ФИО1 - адвокат Тежерова О.Н. - указывает на необоснованность приведенных в ней доводов, в связи с чем просит судебные решения оставить без изменения, а кассационную жалобу представителя потерпевшего - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав мнения участников процесса, судебная коллегия находит приговор и апелляционное определение подлежащими отмене по следующим основаниям.

В силу ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

К числу нарушений уголовно-процессуального закона, искажающих саму суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия, могут быть отнесены, в частности, нарушения, указанные в п. п. 2, 8, 10, 11 ч. 2 ст. 389.17, ст. 389.25 УПК РФ, а также иные нарушения, которые лишили участников уголовного судопроизводства возможности осуществления гарантированных законом прав на справедливое судебное разбирательство на основе принципа состязательности и равноправия сторон либо существенно ограничили эти права, если такие лишение либо ограничения повлияли на законность приговора, определения или постановления суда.

Судебная коллегия находит, что по настоящему уголовному делу судами допущены такие нарушения закона.

В соответствии с положениями ст. 401.6 УПК РФ пересмотр в кассационном порядке приговора по основаниям, влекущим ухудшение положения осужденного, оправданного, лица, в отношении которого уголовное дело прекращено, допускается в срок, не превышающий одного года со дня вступления приговора в законную силу.

Такой предусмотренный законом срок не истек.

В силу положений ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым, если он соответствует требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к его содержанию, процессуальной форме и порядку постановления, а также основан на правильном применении уголовного закона.

В силу ч. 1 ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются: существо предъявленного обвинения; обстоятельства уголовного дела, установленные судом; основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие; мотивы, по которым суд отвергает доказательства, представленные стороной обвинения; мотивы решения в отношении гражданского иска.

Согласно требованиям закона, доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ.

Каждое из доказательств, представленное стороной обвинения и защиты, в соответствии со ст. 87 УПК РФ должно быть судом проверено путем сопоставления его с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

В силу ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

Согласно ст. 17 УПК РФ, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

Исходя из указанных требований закона, в приговоре должен быть приведен всесторонний анализ доказательств, которыми суд обосновал свои выводы, при этом должны получить оценку все доказательства, как уличающие, так и оправдывающие подсудимого.

Судебная коллегия приходит к выводу, что данные требования уголовно-процессуального закона выполнены судом первой инстанции не в полной мере, поскольку, перечислив в приговоре доказательства, представленные стороной обвинения, суд в нарушение п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ не дал им надлежащей оценки как каждому в отдельности, так и в их совокупности, посчитав их недостаточными для подтверждения обвинения.

Органом предварительного расследования ФИО1 обвинялась в присвоении чужого имущества группой лиц по предварительному сговору с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере, при следующих обстоятельствах: в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ООО " "данные изъяты"", директором которого являлась ФИО1, во исполнение определения "адрес" районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ об обеспечении иска в рамках исполнительного производства N от ДД.ММ.ГГГГ, должно было осуществить сбор, транспортировку к месту хранения и обеспечить сохранность арестованного имущества - урожая сельскохозяйственных культур в виде посевов, собственником которого являлось ОАО " "данные изъяты"". ФИО1, фактически исполняя обязанности главного бухгалтера ОАО " "данные изъяты"", организовала изготовление подложных документов учета товарно-материальных ценностей, свидетельствующих о передаче возглавляемым ею ООО " "данные изъяты"" в рамках исполнительного производства в адрес ОАО " "данные изъяты"" зерна, зернобобовых и масленичных культур, в которые внесла недостоверные сведения о рефакции продукции и ее последующем списании на общую сумму "данные изъяты" рублей, в то время как в действительности указанной рефакции не было. Тем самым, ФИО1 и неустановленные лица похитили имущество ОАО " "данные изъяты"", вверенное ООО " "данные изъяты"", и распорядились им по своему усмотрению, чем причинили ОАО " "данные изъяты"" ущерб на указанную сумму.

Действия ФИО1 органом предварительного расследования квалифицированы по ч. 4 ст. 160 УК РФ - как присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере.

Суд пришел к выводу об отсутствии в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, указал, что последняя не состояла в официальных трудовых отношениях с ОАО "Воронцовское" и, как следствие, не имела юридических рычагов влияния на движение материальных ценностей этого предприятия.

Вместе с тем суд оставил без внимания, что заключив договор хранения урожая от ДД.ММ.ГГГГ с ОАО " "данные изъяты"", ФИО1, как руководитель и единственный работник ООО " "данные изъяты"", не была освобождена от обязанности обеспечить сохранность собранного урожая на основании определения "адрес" районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ об обеспечении иска в рамках исполнительного производства N от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку договор хранения призван лишь содействовать исполнению возложенной на нее судом обязанности, но не перекладывает эту обязанность на других лиц.

Судебная коллегия отмечает, что данный вывод суда противоречит правовым позициям, изложенным в п. 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 N 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате", согласно которому противоправное, безвозмездное обращение имущества, вверенного лицу, в свою пользу или пользу других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному законному владельцу этого имущества, должно квалифицироваться судами как присвоение или растрата при условии, что похищенное имущество находилось в правомерном владении либо ведении этого лица, которое в силу должностного или иного служебного положения, договора либо специального поручения осуществляло полномочия по распоряжению, управлению, доставке, пользованию или хранению в отношении чужого имущества.

Таким образом, судами первой и апелляционной инстанций дана неверная оценка тому, в силу какого должностного или иного служебного положения, договора либо специального поручения ФИО1 осуществляла полномочия по сбору, транспортировке к месту хранения и обеспечение сохранности подвергнутого аресту чужого имущества, что является существенным нарушением уголовного закона.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что ФИО12 не является субъектом преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ, ввиду отсутствия "в правовом смысле слова и в действующем законодательстве РФ, в том числе для целей применения УК РФ, такого понятия и юридического статуса "данные изъяты", положенный в основу оправдательного приговора, не опровергает предъявленное обвинение в том, что чужое имущество было вверено ей, как руководителю и единственному работнику ООО " "данные изъяты"".

Судебная коллегия отмечает, что одновременное выполнение еще и функции главного бухгалтера в ОАО " "данные изъяты"" могло использоваться для совершения инкриминируемого преступления путем составления фиктивной финансовой отчетности.

При этом в нарушение требований п. п. 3, 4 ст. 305 УПК РФ судом не дано оценки показаниям свидетелей ФИО13, ФИО14, ФИО15, ФИО16, ФИО17 о том, что ФИО1 реально выполняла функции главного бухгалтера ОАО " "данные изъяты"", руководила их бухгалтерией, а ее указания, связанные с составлением финансовой отчетности, были обязательны для работников ОАО " "данные изъяты"". Мотивы, по которым эти исследованные доказательства отвергнуты, в оправдательном приговоре не приведены. Указания о том, что они признаны судом не имеющими отношения к делу, в приговоре не содержится.

Кроме того, суды первой и второй инстанций, делая вывод о том, что обвинением не представлено доказательств того, что машины с зерном уходили с полей, минуя склад ОАО " "данные изъяты"", оставили без внимания заключения экспертов N, N, N, N ("данные изъяты"), согласно которым подписи в соответствующей документации, фиксирующей объем перевозимого зерна, по заключенным ФИО1 договорам об уборке и перевозке урожая на склад ОАО " "данные изъяты"" от имени перевозчиков выполнены не ФИО18, не ФИО19 и не ФИО20, а другими лицами.

Тем самым в основу оправдательного приговора суд фактически положил фиктивную отчетность об объемах перевезенного на склад ОАО " "данные изъяты"" урожая. Согласившись, что ФИО1 подписывала составляемые работниками ОАО " "данные изъяты"" для судебного пристава справки и отчеты, в нарушение требований ст.ст. 87, 88, а также п. п. 3 и 4 ст. 305 УПК РФ УПК РФ суд безосновательно отверг, как неотносимые к существу предъявленного обвинения, заключения эксперта.

Между тем, в отличие от мошенничества, которое признается оконченным с момента, когда похищаемое имущество поступило в незаконное владение виновного или других лиц и они получили реальную возможность пользоваться или распорядиться им по своему усмотрению, хищение в форме присвоения считается оконченным с момента, когда законное владение вверенным лицу имуществом стало противоправным и это лицо начало совершать действия, направленные на обращение указанного имущества в свою пользу (например, с момента, когда лицо путем подлога скрывает наличие у него вверенного имущества).

Судебная коллегия отмечает, что суд в нарушение п. п. 3, 4 ст. 305 УПК РФ не дал надлежащей оценки показаниям допрошенного в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ ведущего консультанта отдела инженерно-технического развития и охраны труда управления инженерно-технической политики "данные изъяты" "адрес" ФИО21, который высказал категоричное суждение о невозможности за приведенный в документации срок на имевшейся в распоряжении ОАО " "данные изъяты"" специальной технике, не предназначенной для этих целей, переработать заявленный ФИО1 объем зерна ("данные изъяты"), что не противоречило и соответствовало показаниям допрошенных сотрудников ОАО " "данные изъяты"": генерального директора ФИО22, заведующей зерновым током ФИО13 и главного агронома ФИО23

При этом ФИО21 опроверг доводы стороны о якобы имевшем место снижении объема зерна ввиду его рефакции, однако суд и в этом случае, исказив содержание исследованного доказательства, расценил показания данного специалиста как предположение. Однако для критической оценки показаний специалиста ФИО21 по разъяснению сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию, суд в соответствии с правовой позицией, сформулированной в п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2010 N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам", не был лишен возможности назначить судебную экспертизу.

В силу требований ст. 240 УПК РФ и разъяснений, содержащихся в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2017 N 51 "О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)", непосредственное исследование представленных сторонами доказательств проводится путем заслушивания в ходе допроса показаний подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключения и показаний эксперта и специалиста, оглашения протоколов следственных действий и иных документов, производства других судебных действий.

Выводы суда апелляционной инстанции о надуманности приведенных в апелляционном представлении доводов о том, что изложенные в приговоре выводы основаны на непосредственно исследованных в судебном заседании доказательствах, полученных в установленном законом порядке, также являются несостоятельными, поскольку опровергаются протоколом судебного заседания.

Так, отклоняя апелляционное представление государственного обвинителя, суд апелляционной инстанции указал, что свидетели ФИО9 и ФИО10 не подтвердили первоначальных показаний, пояснив, что они не отражают действительности, в связи с чем каких-либо противоречий, способных поставить под сомнение выводы суда, в оспариваемом приговоре не содержится ("данные изъяты").

Однако, как следует из протокола судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ, первоначальные показания свидетелей ФИО9 и ФИО10 в судебном заседании не исследовались, а последние вообще не давали таких показаний ("данные изъяты").

Иные приведенные в приговоре суда и апелляционном определении показания свидетелей не соответствуют их показаниям, изложенным в протоколе судебного заседания: бывшего судебного пристава-исполнителя ФИО24, в производстве которого находилось исполнительное производство об аресте убираемого урожая, о том, что он практически ежедневно находился на полях и на складе АО " "данные изъяты"" во время уборки урожая, лично контролировал сбор и учет зерна, поскольку последний, вопреки утверждению судебной коллегии, показал, что находился только на поле и автомобили с зерном не сопровождал, при взвешивании на зернотоке, помимо кладовщика, постоянно находился кто-то из приставов, но кто именно, он не помнит ("данные изъяты"); руководителя склада ФИО25 о том, что в ДД.ММ.ГГГГ семена подсолнечника поступили к нему на хранение в отличном качестве после проведенной подработки, однако последний, вопреки утверждению судебной коллегии, показал, что указанные обстоятельства имели место в ДД.ММ.ГГГГ или в ДД.ММ.ГГГГ году ("данные изъяты"); бухгалтера АО " "данные изъяты"" ФИО15 о том, что без документов на отгрузку зерна, выписанных в бухгалтерии АО " "данные изъяты"", и без указания заведующей складом ФИО13 вывезти зерно с территории склада невозможно, поскольку последняя, вопреки утверждению суда апелляционной инстанции, поясняла лишь, что отгрузка зерна со склада осуществляется на основании выписанной в 4 экземплярах накладной ("данные изъяты"); заведующего складом на комбикормовом заводе ФИО26 о том, что подработка урожая проводилась, а расхождений в весе собранного урожая установлено не было, поскольку последний, вопреки утверждению суда апелляционной инстанции, таких показаний не давал, а на вопрос защитника: "Могло ли Вам поступить зерно неподработанное, сорное?", пояснил, что сорного зерна у них не было, а об имевшимися между предприятиями претензиях по завершении уборки урожая ему неизвестно ("данные изъяты").

Также судом апелляционной инстанции искажены оглашенные в ходе судебного следствия показания свидетеля ФИО27 о том, что зерно с поля выгружалось на зернотоке сразу для подработки, поскольку не соответствуют протоколу допроса его в качестве свидетеля от ДД.ММ.ГГГГ ("данные изъяты").

Вопреки утверждению суда апелляционной инстанции, результаты проведенной в ходе судебного следствия почерковедческой экспертизы не подтверждают, что после поступления на склад урожая с полей без указания руководства и заведующей складом АО " "данные изъяты"" никто не имел возможности распорядиться этим урожаем, поскольку в данном экспертом заключении в соответствии с ч. 1 ст. 80, п. п. 6, 7, 9, 10 ч. 1 ст. 204 УПК РФ содержится только ход исследования и выводы по поставленным перед ним вопросам о принадлежности подписей в представленных для исследования документах конкретным лицам ("данные изъяты").

При таких обстоятельствах следует признать, что в нарушение положений ст. 240 УПК РФ и разъяснений, содержащихся в п. 4 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 29.11.2016 N 55 "О судебном приговоре", выводы суда, изложенные в описательно-мотивировочной части приговора в отношении ФИО1, и в апелляционном определении основаны на доказательствах, которые не были непосредственно исследованы в судебном заседании.

Подобное изложение содержания исследованного доказательства в пользу одной из сторон ставит под сомнение объективность и беспристрастность судьи, постановившего обжалуемый приговор, и суда, проверявшего законность и обоснованность оправдательного приговора в апелляционном порядке.

Кроме того, оправдательный приговор является противоречивым. Так, согласно резолютивной части приговора ФИО1 оправдана за отсутствием в ее действиях состава преступления, однако из его описательно-мотивировочной части следует, что хищения урожая не было, а его рефакция реально проводилась, что говорит об отсутствии события преступления. Какого-либо правового значения положенный в основу оправдательного приговора вывод суда о том, что до проведения внутренней проверки финансово-хозяйственной деятельности ОАО " "данные изъяты"" его руководители не обращались в правоохранительные органы с заявлением о хищении продукции предприятия и не предъявляли претензий к ООО " "данные изъяты"", не имеет.

Судебная коллегия также считает необходимым отметить следующее.

Суд второй инстанции установил, что предъявленное ФИО1 обвинение сформулировано без указания времени, места и способа совершения инкриминируемого ей присвоения, а также когда и каким способом оправданная распорядилась присвоенным ей имуществом, то есть суд второй инстанции пришел к выводу о нарушении требований ст. 220 УПК РФ ("данные изъяты").

Вместе с тем, установив, что в нарушение п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ в обвинительном заключении не указаны место и время совершения преступления, его способы и другие обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, суд апелляционной инстанции оставил без внимания положения п. 1 ст. 237 УПРК РФ о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку возможность устранения этих допущенных в стадии предварительного расследования нарушений самостоятельно судом исключена, и которые, препятствуя постановлению законного и обоснованного приговора, фактически не позволяют суду реализовать возложенную на него функцию осуществления правосудия.

Судебная коллегия считает, что указанные нарушения уголовно-процессуального закона при постановлении оспариваемых по делу судебных решений являются существенными, повлиявшим на исход дела.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает, что приговор и апелляционное определение в отношении ФИО1 подлежат отмене, а уголовное дело - передаче на новое рассмотрение в суд первой инстанции, в ходе которого необходимо устранить допущенные нарушения и принять решение в соответствии с требованиями закона.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 401.14 - 401.16 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Динского районного суда Краснодарского края от 18 февраля 2021 года и апелляционное определение Краснодарского краевого суда от 8 сентября 2021 года в отношении ФИО1 отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд первой инстанции иным составом суда.

Настоящее определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи