Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 07 июля 2022 г. по делу N 8Г-12470/2022[88-12990/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Гусева Д.А, судей Леонтьевой Т.В, Кожевниковой Л.П, с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трифоновой М.К.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-6247/2021 (УИД 55RS0001-01-2020-002800-35) по иску Чернова Николая Александровича к федеральному государственному казенному учреждению "1469 военно-морской клинический госпиталь" Министерства обороны Российской Федерации, Министерству обороны Российской Федерации о компенсации морального вреда, по кассационной жалобе федерального государственного казенного учреждения "1469 военно-морской клинический госпиталь" Министерства обороны Российской Федерации на решение Кировского районного суда г. Омска от 30 ноября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 2 марта 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трифоновой М.К, полагавшей кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Чернов Николай Александрович (далее по тексту - Чернов Н.А, истец) обратился в суд с иском к Федеральному казенному учреждению "1469 военно-морской клинический госпиталь" Министерства обороны Российской Федерации" (далее по тексту - ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России, ответчик) о компенсации морального вреда.

Требований мотивированы тем, что с 13 декабря 2017 г. истец проходил срочную военную службу, был направлен в войсковую часть N, где с мая 2018 года у него "данные изъяты". Неоднократно проходил лечение в ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России, где ему были установлены ряд диагнозов, назначено лечение, не приводившее к купированию болевого синдрома и выздоровлению.

По заключению военно-врачебной комиссии (далее по тексту - ВВК) истец признан ограниченно годным к военной службе, ему присвоена категория " "данные изъяты"".

1 ноября 2018 г. истец уволен в запас по болезни.

В январе 2019 года обратился в лечебное учреждение БУЗОО "КМХЦ МЗОО", где ему был установлен диагноз: "данные изъяты", рекомендовано хирургическое вмешательство. После операции и контрольного рентген сканирования "данные изъяты" рекомендовано дополнительное хирургическое вмешательство.

В сентябре 2019 проведена операция и рекомендовано "данные изъяты".

Полагает, что врачи ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России не установили ему правильный полный диагноз, заболевание было своевременно не остановлено, что повлекло в последствии неоднократное хирургическое вмешательство, ограничение нормальной жизнедеятельности.

С учетом принятых судом уточнений исковых требований просил взыскать с надлежащего ответчика компенсацию морального вреда в размере 2000000 рублей, расходы на проведение экспертизы в размере 30500 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 80000 рублей, расходы по оформлению нотариальной доверенности в размере 2100 рублей, а также расходы на оплату государственной пошлины в размере 300 рублей.

Решением Кировского районного суда г. Омска от 30 октября 2020 г. (с учетом дополнительного решения Кировского районного суда г. Омска от 14 декабря 2020 г.), оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 28 апреля 2021 г, исковые требования Чернова Н.А. удовлетворены частично, с ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России в пользу Чернова Н.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 100000 рублей, расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 рублей, также с ответчика в пользу Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы" взысканы расходы по проведению экспертизы в размере 36643 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции решение Кировского районного суда г. Омска от 30 октября 2020 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 28 апреля 2021 г. отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Решением Кировского районного суда города Омска от 30 ноября 2021 г. с учетом определения суда об исправлении описки от 14 января 2022 г. исковые требования Чернова Н.А. удовлетворены частично, с ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России в пользу Чернова Н.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 500000 рублей, расходы на оплату государственной пошлины в размере 300 рублей, расходы на оплату услуг представителя в размере 60000 рублей, расходы по оплате экспертизы в размере 30500 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 2 марта 2022 г. решение Кировского районного суда города Омска от 30 ноября 2021 г. с учетом определения суда об исправлении описки от 14 января 2022 г. изменено в части сумм взысканной компенсации морального вреда, расходов по оплате государственной пошлины, с ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России в пользу Чернова Н.А. взыскана компенсация морального вреда в размере 400000 рублей, расходы по оплате услуг представителя в размере 60000 рублей, расходы по оплате экспертизы в размере 30500 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, представитель ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России просит отменить решение Кировского районного суда г. Омска от 30 ноября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 2 марта 2022 г.

Относительно доводов кассационной жалобы Военной прокуратурой Омского гарнизона представлены письменные возражения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились, сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщили.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации установлено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В части 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации закреплено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В статье 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Основания, порядок, объем и характер возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также круг лиц, имеющих право на такое возмещение, определены главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" Гражданского кодекса Российской Федерации (статьи 1064 - 1101).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В абзаце втором пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

В пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" указано, что в соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя вреда. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Согласно пункту 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Из изложенного следует, что в случае причинения работниками медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причиненный вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинской организации за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинской организации (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Как разъяснено в абзацах втором и четвертом пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Из изложенного следует, что, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, 13 декабря 2017 г. Чернов Н.А. был призван в ряды Вооруженных сил Российской Федерации Военным комиссариатом Кировского АО г. Омска.

Согласно учетной карты призывника Чернова Н.А. 23 января 2014 г, 30 ноября 2015 г, 23 октября 2017 г. выполнялись комплексные медицинские осмотры врачами (хирург, терапевт, психиатр, окулист, отоларинголог, стоматолог, невропатолог. дерматолог), по результатам которых Чернов Н.A. признан здоровым. годным к военной службе в категории " "данные изъяты"".

Из медицинской документации, в том числе заключения комплексной комиссионной судебно-медицинской экспертизы N, следует, что военнослужащий по призыву войсковой части N Чернов Н.А. находился на лечении в неврологическом, инфекционном, терапевтическом отделениях ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России.

С 1 ноября 2018 г. Чернов Н.А. уволен с военной службы в запас по болезни.

После увольнения с военной службы медицинская помощь Чернову H.A. оказывалась Бюджетным учреждением здравоохранения Омской области "Клинический медико-хирургический центр Министерства здравоохранения Омской области" (далее по тексту - БУЗОО "КМХЦ МЗОО").

Из анализа медицинской карты стационарного больного Чернова Н.А. N от 11 марта 2019 г. следует, что истец обращался в медицинское учреждение с жалобами на "данные изъяты", обследовался травматологом, нейрохирургом, неврологом, консультирован ортопедом.

По результатам МСКТ "данные изъяты" от 12 февраля 2019 г. у Чернова Н.А. выявлены "данные изъяты".

13 марта 2019 г. Чернову Н.А. проведена операция ("данные изъяты").

Пo результатам МСКТ от 1 мая 2019 г. МЦСМ "Евромед" нa "данные изъяты" Чернова Н.А. выявлен послеоперационный дефект.

Согласно медицинской карте стационарного больного БУЗОО "КМХЦ МЗОО" N от 5 июня 2019 г. Чернов Н.А. вновь поступил в медицинское учреждение с аналогичным и жалобами, 07 июня 2019 г. последнему проведена операция ("данные изъяты").

По результатам МСКТ от 25 июня 2019 г. выявлены "данные изъяты".

Согласно результатам МСКТ от 16 октября 2019 г. МЦСМ "Евромед" "данные изъяты" Чернова Н.А. не выявлено.

Ссылаясь на ненадлежащее оказание медицинской помощи ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России, оказание медицинской помощи не в полном объеме (непроведение peнтген диагностики левого бедра), неправильную постановку диагноза, что привело к негативным последствиям в виде дополнительных двух операционных вмешательств, проводимых в БУЗОО "КМХЦ МЗОО", истец обратился в суд с настоящим иском.

Определением Кировского районного суда г. Омска от 8 июля 2020 г. по делу назначена комиссионная комплексная судебно-медицинская экспертиза, производство которой было поручено Бюджетному учреждению здравоохранения Омской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы".

Из заключения комиссии экспертов БУЗОО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" от 26 октября 2020 г. N следует, что в экспертной комиссией проанализированы медицинские данные, касающиеся эпизодов обращения Чернова Н.A. за медицинской помощью в ФГКУ "1469 ВМКГ" за период с 19 июля 2018 г. по 21 сентября 2018 г, медицинские карты БУЗОО "КМХЦ МЗОО", иная медицинская документация.

Экспертами установлено, что в ходе клинического осмотра имевшаяся у пациента клиническая симптоматика, после проведения дополнительных методов обследования (лабораторная, инструментальная диагностика), была расценена как проявления заболевания " "данные изъяты"", и последующее ведение пациента (наблюдение, проведение диагностических и лечебных мероприятий) проводилось в соответствии с Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации N 1547н от 24 декабря 2012 г. "Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при поражении межпозвонкового диска и других отделов позвоночника с радикулопатией (консервативное лечение)", клиническими рекомендациями "Остеохондроз позвоночника" (ассоциация травматологов-ортопедов России, 2016 год). Несоответствий следованию данных протоколов, которые могли бы быть расценены как дефекты оказания медицинской помощи, экспертной комиссией не выявлено.

Выставленный окончательный клинический диагноз " "данные изъяты"" на начальных этапах оказания медицинской помощи не противоречил клинике и был подтвержден инструментальными методами обследования (рентгенографические исследования позвоночника, в ходе которых выявлены "данные изъяты", что также дополнительно подтверждено и в ходе изучения представленных рентгенологических данных в рамках проведения настоящей экспертизы).

Вместе с этим экспертами отмечено, что ретроспективно анализируя все представленные на экспертизу медицинские данные, длительность имевшихся клинических симптомов ("данные изъяты", с незначительным уменьшением на фоне приема нестероидных противовоспалительных препаратов), при отсутствии купирования на протяжении более 2-х недель, усугубление симптоматики в виде "данные изъяты" на фоне проводимого лечения, не характерно для течения обострений "данные изъяты" с той степенью выраженности изменений, которые наблюдались у Чернова Н.А. Данные обстоятельства должны были обусловить дальнейший диагностический поиск причины сохраняющегося "данные изъяты", с проведением дополнительных инструментальных обследований, в том числе, с учетом локализации болей - "данные изъяты".

Поскольку вышеназванный вид исследования не был проведен Чернову Н.А, экспертная комиссия пришла к выводу, что обследование пациента в период с 19 июля 2018 г. по 21 сентября 2018 г. проведено не в полном объеме и не привело к установлению первопричины возникновения имеющихся симптомов, однако привело к постановке неполного диагноза, что относится к дефектам медицинской помощи - дефектам диагностики. Данный дефект послужил косвенной причиной несвоевременной диагностики заболевания " "данные изъяты"", и поздним срокам начала лечения (с марта 2019 года).

За весь период наблюдения, Чернов H.A. жаловался на болевые ощущения, при этом характер и локализация боли описаны по-разному, разными специалистами и в разные периоды времени, но все они (жалобы) так или иначе касались "данные изъяты".

Основным клиническим методом для диагностики заболевания " "данные изъяты"", является рентгенологическое исследование "данные изъяты" (в данном случае "данные изъяты"), что не было проведено Чернову Н.А. показаниями для рентгенографического исследования "данные изъяты" являются: травмы, подозрения на опухолевые процессы "данные изъяты", подозрения на гнойно-воспалительные процессы "данные изъяты", к которым, в том числе относится и "данные изъяты". Клиническая симптоматика, имевшаяся у Чернова Н.А. (характер и локализация болей, отсутствие местных и общих острых воспалительных явлений, наличие "данные изъяты" свидетельствовали о наличии "данные изъяты" заболевания " "данные изъяты"", которому свойственно хроническое, рецидивирующее течение с периодами обострения и ремиссии, при клиническом обследовании пациентов с данным заболеванием, действующие клинические протоколы действительно не предусматривают рентгенологическое исследование "данные изъяты". Однако, учитывая длительность и отсутствие существенного эффекта от проводимого лечения, имелась объективная необходимость дополнительного диагностического поиска, с проведением инструментальных исследований (как минимум рентгенографии, УЗИ "данные изъяты").

Рентгенографическое исследование (в данном случае - рентгенографии "данные изъяты") не требует специальной подготовки пациента, является простым, доступным информативным. Чернову Н.А. неоднократно проводились более сложные методы рентгенографического исследования (компьютерная томография "данные изъяты", магнитно-резонансная томография "данные изъяты"), что свидетельствует о существующей на тот момент возможности и доступности различных рентген-диагностических исследований (в том числе и, при необходимости, проведения рентгенографии "данные изъяты") в условиях ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России. Диагностические мероприятия, проведенные Чернову Н.А. в ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России были недостаточны для установления диагноза " "данные изъяты"".

В заключении отмечено, что в настоящее время каких-либо клинических рекомендаций, протоколов лечения в отношении " "данные изъяты"" не разработано. Подход к лечению таких пациентов осуществляется исходя из общеклинической практики, и допускает на начальных этапах консервативное наблюдение, с учетом индивидуального течения заболевания. Основным же методом лечения данной патологии является оперативный, заключающийся в "данные изъяты", "данные изъяты" (при наличии), в сочетании с антибактериальной терапией.

Согласно медицинским данным от 7 февраля 2019 г. ("данные изъяты"), от 12 февраля 2019 г. ("данные изъяты"), интраоперационным данным от 13 марта 2019 г. ("данные изъяты"), следует, что срок формирования данных патологических изменений составляет не менее 3-4 недель (сроки формирования секвестров при остеомиелитах различны и составляют от 3-4 недель до 4-6 месяцев, в зависимости от условий - характер возбудителя, индивидуальные особенности организма, и т.д.). Основываясь на степени выраженности патологического процесса на момент обследования Чернова Н.А. от 7 февраля 2019 г, особенностей клинической картины возникновением и сохраняющейся однотипной симптоматике с отсутствием какой-либо положительной динамики на фоне лечения, с эпизодом "данные изъяты" реакции, в период госпитализаций Чернова Н.А. с 19 июля 2018 г. пo 21 сентября 2018 г. и после возвращения его из воинской части, особенностей самого патологического процесса в виде скрытого, и при этом непрерывно прогрессирующего течения, экспертная комиссия пришла к выводу, что заболевание " "данные изъяты"" могло манифестировать в сроки от 3-4 недель до 4-6 месяцев, в том числе и в период прохождения военной службы Чернова Н.А.

Заболевания, имеющиеся у Чернова Н.А, возникли в результате воздействия естественных патогенных факторов, в силу чего не обладают квалифицирующими признаками телесных повреждений и не подлежат квалификации как вред здоровью.

Данное судебно-медицинское заключение в установленном законом порядке сторонами не опровергнуто, соответствует требованиям статьи 86 Гражданского-процессуального кодекса Российской Федерации, содержит описание приведенного исследования, сделанные выводы и ответы на поставленные судом вопросы, при этом выводы судебной экспертизы согласуются в том числе с заключением специалиста (судебно-медицинское исследование) N N, содержащимся в материале проверки военного прокурора Североморского гарнизона N, согласно выводам которого, исходя из особенностей и сроков возникновения и развития жалоб и клинических проявлений болезненных изменений, можно полагать о возникновении у Чернова Н.А. диагноза " "данные изъяты"" в период прохождения им военной службы: диагноз " "данные изъяты"" Чернову H.A. выставлен правильно, но не полно, поскольку должностными лицами ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России не установлен диагноз: " "данные изъяты"", при том, что в ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России имелись необходимые средства и силы для диагностики такой патологии путем проведения рентгенологических исследований.

Разрешая спор, суд первой инстанции, оценив представленные доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе заключение комплексной комиссионной судебно-медицинской экспертизы от 26 октября 2020 г. N БУЗОО "Бюро судебно-медицинской экспертизы", установив, что со стороны ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России допущены дефекты в оказании медицинской помощи Чернову Н.Л, что способствовало несвоевременной диагностики у последнего заболевания " "данные изъяты"", пришел к выводу о взыскании с ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России в пользу истца денежной компенсации морального вреда.

Определяя размер подлежащей взысканию в пользу Чернова Н.А, компенсации морального вреда, суд первой инстанции учитывая перенесенные истцом страдания и переживания по поводу неоказания ему медицинской помощи в период нахождения в госпитале, когда у истца "данные изъяты", наступившие последствия в виде проведения операции по "данные изъяты", отсутствие надлежаще проведенного обследования Чернова Н.А. в период с 19 июля 2018 г. по 21 сентября 2018 г, определилко взысканию компенсацию морального вреда в сумме 500000 рублей.

Поскольку экспертное заключение БУЗОО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" N N от 26 октября 2020 г. принято судом первой инстанции в качестве доказательства по делу, суд первой инстанции взыскал судебные расходы, связанные с проведением судебной экспертизы, в пользу истца, приняв во внимание частичную оплату проведенного исследования в размере 30500 рублей.

Исходя из степени сложности дела, продолжительности его рассмотрения, с учетом объема оказанной истцу юридической помощи, а также с учетом принципа разумности, суд первой инстанции взыскал с ответчиков в счет расходов на оплату услуг представителя денежную сумму в размере 60000 рублей.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда и определенным размером компенсации морального вреда, взыскании судебных расходов, связанных с проведением судебной экспертизы и расходов на оплату услуг представителя.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции пришел у к выводу о том, что, определяя к фактическому взысканию указанную сумму, судом первой инстанции не было учтено, что 100000 рублей выплачены ответчиком во исполнение ранее вынесенного по делу и впоследующем отменного решения Кировского районного суда города Омска от 30 октября 2020 г, в связи с чем изменил решение суда первой инстанции в части взыскания с ответчика в пользу истца суммы компенсации морального вреда, а также в части взыскания государственной пошлины, которая также была уплачена ответчиком.

Оснований не соглашаться с выводами судов первой и апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемых судебных актах, постановлены в соответствии с правильно установленными фактическими обстоятельствами дела, верной оценкой собранных по делу доказательств, основаны на правильном применении норм права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым суды дали оценку в соответствии с требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Вопреки доводов кассационной жалобы о проводимом ответчиком медицинском обследовании истцу и возникновении заболевания в результате воздействия естественных патогенных факторов, отсутствии разработанных клинических рекомендаций и протоколов лечения суды пришли к обоснованным выводам о том, что основанием для возмещения морального вреда может являться не только прямая причинная связь между выявленными дефектами оказания медицинской помощи Чернову Н.А. должностными лицами ФГКУ "1469 ВМКГ" Минобороны России и наступившим вредом, поскольку возможность возмещения вреда, в том числе морального вреда, не поставлена в зависимость от наличия только прямой причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, тогда как в данном случае юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания медицинским персоналом больницы медицинской помощи Чернову Н.А. могли способствовать ухудшению состояния его здоровья и ограничить его право на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения, при этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего (несвоевременного) оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине таких дефектов ее оказания как несвоевременная диагностика заболевания и непроведение пациенту всех необходимых лечебных мероприятий, направленных на устранение патологического состояния здоровья, причиняет страдания, то есть причиняет вред пациенту, что является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

С учетом установленных обстоятельств при разрешении спора ответчик не доказал отсутствие своей вины в причинении истцу вреда, тогда как в соответствии с частью 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, указанная норма конкретизирует положения части 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации, закрепляющей, что судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, при этом согласно части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Не могут быть приняты во внимание доводы кассационной жалобы о несогласии с пояснениями допрошенного в судебном заседании врача анестезиолога-реаниматолога П.А.В, поскольку им дана надлежащая оценка в совокупности с другими доказательствами по делу, в том числе заключением комплексной комиссионной судебно-медицинской экспертизы БУЗОО "Бюро судебно-медицинской экспертизы" от 26 октября 2020 г. N, заключением специалиста (судебно-медицинское исследование) N N, выводы которых последовательны и непротиворечивы.

Несостоятельны и доводы об отказе Чернова Н.А. от прохождения дальнейшего обследования, а также о том, что судебно-медицинская экспертиза является неполной, экспертам не была представлена медицинская документация из филиала N 3 ФГКУ "ГВК им. академика Н.Н. Бурденко", поскольку судами установлено, что в указанном учреждении истец проходил обследования и лечение по иному виду заболевания.

Вопреки доводам кассационной жалобы, определенный размер денежной компенсации морального вреда соответствует установленным фактическим обстоятельствам, степени нравственных и физических страданий, требованиям разумности и справедливости.

Моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Данная категория дел носит оценочный характер, и суд вправе при определении размера компенсации морального вреда, учитывая вышеуказанные нормы материального права, с учетом степени вины причинителя вреда и индивидуальных особенностей потерпевшего, определить размер денежной компенсации морального вреда по своему внутреннему убеждению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

В связи с чем иная, чем у суда, оценка степени физических, нравственных страданий и переживаний истца, критериев разумности и справедливости, не указывает на то, что выводы судов первой и апелляционной инстанций являются ошибочными.

В целом доводы кассационной жалобы повторяют позицию ответчика, изложенную судам первой и апелляционной инстанций, им дана надлежащая правовая оценка, эти доводы не содержат фактов, которые не были проверены и не учтены судами при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебных постановлений, влияли на их обоснованность и законность, либо опровергали выводы судов первой и апелляционной инстанций, являются процессуальной позицией ответчика, не свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела судами были допущены нарушения, влекущие отмену вынесенных судебных постановлений в кассационном порядке.

Фактически доводы кассационной жалобы направлены на переоценку собранных по делу доказательств, что в силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является недопустимым в суде кассационной инстанции.

На недопустимость судом кассационной инстанции устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанций, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, а также исследовать новые доказательства указано в пункте 36 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции".

Согласно разъяснению, содержащемуся в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", производство в суде кассационной инстанции предназначено для проверки законности вступивших в законную силу судебных постановлений, установления правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судебными инстанциями в ходе предшествующего рассмотрения дела.

Одним из принципов верховенства права является принцип правовой определенности, который предусматривает недопустимость пересмотра окончательного решения суда исключительно в целях проведения повторного слушания по делу и постановления нового решения. Пересмотр окончательного решения суда возможен лишь с целью исправления судебных ошибок при неправильном применении правовых норм. Отклонение от данного принципа допустимо исключительно при наличии существенных и неоспоримых обстоятельств. Указанные обстоятельства заявителем в кассационной жалобе не приведены.

Решение вопроса исследования и оценки доказательств, установление фактических обстоятельств дела отнесено к компетенции судов первой и апелляционной инстанций, поэтому связанные с ним доводы заявителя подлежат отклонению.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции считает, что судами первой и апелляционной инстанций все юридические значимые обстоятельства по делу определены верно, доводы участников процесса судом проверены с достаточной полнотой, выводы судов, изложенные в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам гражданского дела.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Кировского районного суда города Омска от 30 ноября 2021 г. с учетом определения суда об исправлении описки от 14 января 2022 г, с учетом изменений, внесенных апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 2 марта 2022 г, а также апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Омского областного суда от 2 марта 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу федерального государственного казенного учреждения "1469 военно-морской клинический госпиталь" Министерства обороны Российской Федерации - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи