Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 12 июля 2022 г. по делу N 8Г-12991/2022[88-13414/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Гусева Д.А, Андугановой О.С.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Симоненко Е.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-27/2022 (УИД 42RS0011-01-2021-001499-63) по иску Хамитова Рината Шавкатовича к акционерному обществу "СУЭК-Кузбасс" о взыскании компенсации морального вреда при установлении утраты профессиональной трудоспособности вследствие профессионального заболевания, по кассационной жалобе акционерного общества "СУЭК-Кузбасс" на решение Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области от 21 января 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 21 апреля 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Гусева Д.А, объяснения представителя ответчика акционерного общества "СУЭК-Кузбасс" Шваб И.М, поддержавшей доводы и требования кассационной жалобы, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Симоненко Е.В, полагавшей кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Хамитов Ринат Шавкатович (далее по тексту - Хамитов Р.Ш, истец) обратился в суд с иском к акционерному обществу "СУЭК-Кузбасс" (далее по тексту - АО "СУЭК-Кузбасс", ответчик) о взыскании компенсации морального вреда при установлении утраты профессиональной трудоспособности вследствие двух профессиональных заболеваний в размере 168750 рублей.

Требования мотивированы тем, что истец повредил здоровье вследствие

профессионального заболевания, в том числе, на предприятии ответчика.

Впервые 6 июня 2019 г. Хамитову Р.Ш. установлено "данные изъяты"% утраты профессиональной трудоспособности в связи с профессиональным заболеванием "данные изъяты". 19 мая 2020 г. утрата профессиональной трудоспособности установлена "данные изъяты"% на срок с 28 апреля 2020 г. до 1 мая 2021 г. в связи с профессиональным заболеванием - "данные изъяты". 28 апреля 2021 г. в связи с ухудшением состояния здоровья истцу установлено "данные изъяты"% утраты профессиональной трудоспособности на срок до 1 мая 2023 г. В связи с полученными профессиональными заболеваниями истец испытывает физические и нравственные страдания, которые в целом оценивает в 300000 рублей ("данные изъяты") и 150000 рублей (заболевание "данные изъяты").

Решением Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области от 21 января 2022 г. исковые требования Хамитова Р.Ш. удовлетворены частично, с АО "СУЭК-Кузбасс" в пользу Хамитова Р.Ш взыскана компенсация морального вреда, причиненного повреждением здоровья вследствие профессионального заболевания "данные изъяты" от функционального перенапряжения, установленного актом о случае профессионального заболевания от 30 апреля 2019 г. в размере 27405, 35 рублей, вследствие профессионального заболевания "данные изъяты" "данные изъяты", установленного актом о случае профессионального заболевания от 3 мая 2018 г. в размере 55614, 77 рублей, а всего в размере 83020, 12 рублей, в остальной части заявленные исковые требования оставлены без удовлетворения, кроме того с АО "СУЭК-Кузбасс" в доход бюджета Ленинск-Кузнецкого городского округа взыскана государственная пошлина в размере 300 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 21 апреля 2022 г. решение Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области от 21 января 2022 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, представитель АО "СУЭК-Кузбасс" просит отменить решение Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области от 21 января 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 21 апреля 2022 г.

Относительно доводов кассационной жалобы прокуратурой Кемеровской области - Кузбасса представлены письменные возражения.

В судебном заседании судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции представитель ответчика АО "СУЭК-Кузбасс" Шваб И.М, действующая на основании доверенности от 6 декабря 2021 г, доводы и требования кассационной жалобы поддержала, просила кассационную жалобу удовлетворить.

Иные лица, участвующие в деле, своевременно и надлежащим образом извещенные о дне, времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, в судебное заседание не явились, истец сведений об уважительных причинах неявки суду не сообщил, от представителя филиала N 6 ГУ - Кузбасское РО Фонда социального страхования Российской Федерации поступило ходатайство о рассмотрении дела их отсутствие.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции полагает кассационную жалобу подлежащей оставлению без удовлетворения по следующим основаниям.

Согласно части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции таких нарушений по настоящему делу не усматривает и в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, не находит оснований для признания выводов судов первой и апелляционной инстанций незаконными.

Согласно части 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

В соответствии со статьей 18 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации).

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

Из приведенных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что право на труд относится к числу фундаментальных неотчуждаемых прав человека, принадлежащих каждому от рождения. Реализация этого права предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав, в частности, права на условия труда, отвечающие требованиям безопасности.

В целях защиты прав и законных интересов лиц, работающих по трудовому договору, в Трудовом кодексе Российской Федерации введено правовое регулирование трудовых отношений, возлагающее на работодателя дополнительную ответственность за нарушение трудовых прав работника.

В силу положений абзацев 4 и 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы 4, 15 и 16 части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно абзацу 2 части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда.

В соответствии с частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Согласно абзацам 2 и 13 части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда.

Возмещение вреда, причиненного жизни и здоровью работника при исполнении им обязанностей по трудовому договору, регулируется Федеральным законом от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", абзац второй пункта 3 статьи 8 которого предусматривает, что возмещение застрахованному морального вреда, причиненного в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Порядок и условия возмещения морального вреда работнику определены статьей 237 Трудового кодекса Российской Федерации, согласно которой моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Ввиду отсутствия в Трудовом кодексе Российской Федерации норм, регламентирующих иные основания возмещения работнику морального вреда, помимо неправомерных действий или бездействия работодателя, к отношениям по возмещению работнику морального вреда применяются нормы Гражданского кодекса Российской Федерации, регулирующие обязательства вследствие причинения вреда.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Пунктом 2 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Из приведенного нормативного правового регулирования следует, что работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения им трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В абзаце втором пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Согласно пункту 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" при рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Как разъяснено в абзацах втором и четвертом пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, истец Хамитов Р.Ш. в период с 16 января 1986 г. по 18 сентября 1999 г. работал на шахте им. С.М. Кирова (правопреемник АО "СУЭК-Кузбасс") электрослесарем подземным 4 разряда.

3 мая 2018 г. у истца впервые выявлено профессиональное заболевание - "данные изъяты", о чем составлен акт о случае профессионального заболевания от 3 мая 2018 г, вины истца не установлено.

В пункте 20 Акта о случае профессионального заболевания от 3 мая 2018 г. указано, что заболевание у истца является профессиональным и возникло в результате длительного воздействия вредных производственных факторов - шум.

В соответствии с пунктом 21 акта лицами, допустившими нарушения государственных санитарно-эпидемиологических и иных нормативных актов, являются: АО "Шахта Заречная", АО "СУЭК-Кузбасс".

Согласно справке МСЭ-2017 N от 19 мая 2020 г. Хамитову Р.Ш. впервые установлена утрата профессиональной трудоспособности в размере "данные изъяты" % на срок с 28 апреля 2020 г. по 1 мая 2021 г. в связи с профессиональным заболеванием ("данные изъяты").

Впоследствии процент утраты профессиональной трудоспособности увеличен до "данные изъяты"% на срок с 28 апреля 2021 г. до 1 мая 2023 г. с последующим переосвидетельствованием 13 апреля 2023 г.

Согласно акту о случае профессионального заболевания от 3 мая 2018 г. ("данные изъяты") стаж работы истца в условиях воздействия вредных и неблагоприятных производственных факторов составляет 29 лет 10 месяцев 29 дней.

Кроме того, 30 апреля 2019 г. у истца впервые выявлено профессиональное заболевание "данные изъяты" от функционального перенапряжения, "данные изъяты", о чем составлен акт о случае профессионального заболевания от 30 апреля 2019 г, вины истца не установлено.

В пункте 20 Акта о случае профессионального заболевания от 30 апреля 2019 г. указано, что заболевание у истца является профессиональным и возникло в условиях воздействия длительных физических нагрузок на "данные изъяты", статическими и динамическими перегрузками.

В соответствии с пунктом 21 акта лицами, допустившими нарушения государственных санитарно-эпидемиологических и иных нормативных актов, являются: АО "Шахта Заречная", АО "СУЭК-Кузбасс".

Согласно справке МСЭ - 2017 N от 19 мая 2020 г. истцу Хамитову Р.Ш. впервые установлена утрата профессиональной трудоспособности в размере "данные изъяты"% на срок с 28 апреля 2020 г. по 1 мая 2021 г. в связи с профессиональным заболеванием (заболевание "данные изъяты") Впоследствии процент утраты профессиональной трудоспособности установлен "данные изъяты"% с 26 апреля 2021 г. до 1 мая 2023 г. с последующим переосвидетельствованием 13 апреля 2023 г.

Согласно акту о случае профессионального заболевания от 30 апреля 2019 г. (заболевание "данные изъяты"), стаж работы истца в условиях воздействия вредных и неблагоприятных производственных факторов составляет 30 лет 10 месяцев 28 дней.

На основании приказа N N от 13 сентября 2020 г. АО "СУЭК-Кузбасс" в рамках соглашения о компенсации морального вреда истцу произведена единовременная выплата в счет компенсации морального вреда в связи с утратой в размере "данные изъяты"% профессиональной трудоспособности вследствие профессионального заболевания ("данные изъяты"), полученного в период работы в АО "СУЭК-Кузбасс", в размере "данные изъяты"% среднемесячного заработка за каждый процент утраты трудоспособности, за вычетом единовременной страховой выплаты 13458, 60 рублей, в размере 28885, 23 рублей.

На основании приказа N N от 16 августа 2019 г. АО "СУЭК-Кузбасс" в рамках соглашения о компенсации морального вреда, истцу начислена и произведена единовременная выплата в счет компенсации морального вреда в связи с утратой в размере "данные изъяты"% профессиональной трудоспособности вследствие профессионального заболевания ("данные изъяты"), полученного в период работы в АО "СУЭК-Кузбасс" в размере "данные изъяты"% среднемесячного заработка за каждый процент утраты трудоспособности, за вычетом единовременной страховой выплаты 13066, 60 рублей, в размере 27647, 65 рублей.

Данные выплаты произведены истцу Хамитову Р.Ш. за период работы на шахте им. С.М. Кирова АО "СУЭК-Кузбасс" из расчета стажа 7 лет 1 месяц 17 дней, свою вину ответчик установилв размере 23% за заболевание "данные изъяты" и 23, 9 % за "данные изъяты".

В свою очередь истец полагает, что произведенные ответчиком выплаты в размере 27647, 65 рублей за заболевание "данные изъяты" и 28885, 23 рублей за "данные изъяты", не компенсируют в полной мере морального вреда, причиненного этими заболеваниями.

В подтверждение степени причиненного морального вреда, наличия последствий установленных профессиональных заболеваний до настоящего времени, переживаний истца относительно этого, истцом представлены медицинские документы, а именно: выписка из амбулаторной карты N, МРТ "данные изъяты" от 7 июля 2018 г, выписной эпикриз из истории болезни за период с 9 апреля 2019 г. по 19 апреля 2019 г, выписной эпикриз из истории болезни за период с 14 апреля 2020 г. по 22 апреля 2020 г, выписной эпикриз из истории болезни за период с 23 марта 2021 г. по 30 марта 2021 г, заключение "данные изъяты".

В соответствии с Программой реабилитации пострадавшего Хамитова Р.Ш, утвержденной федеральным государственным учреждением ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Кемеровской области" Бюро МСЭ N 1 (акт освидетельствования от 16 мая 2019 г.), истец нуждается в проведении реабилитационных мероприятий по диагнозу: "данные изъяты", а также в определенных лекарственных средствах, может выполнять ранее рекомендованный труд со снижением объема профессиональной деятельности на "данные изъяты" часть прежней нагрузки.

В соответствии с Программой реабилитации пострадавшего Хамитова Р.Ш, утвержденной федеральным государственным учреждением ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Кемеровской области", Бюро МСЭ N 1 (акт освидетельствования от 26 апреля 2021 г.), истец нуждается в проведении реабилитационных мероприятий по диагнозу: "данные изъяты", а также в определенных лекарственных средствах, может выполнять труд по профессии, предшествующий установлению профессионального заболевания, со снижением объема профессиональной деятельности на "данные изъяты" часть прежней нагрузки.

В соответствии с Программой реабилитации пострадавшего Хамитова Р.Ш, утвержденной федеральным государственным учреждением ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Кемеровской области", Бюро МСЭ N 1 (акт освидетельствования от 28 апреля 2020 г.), истец нуждается в проведении реабилитационных мероприятий по диагнозу: "данные изъяты", а также в определенных лекарственных средствах, может выполнять ранее рекомендованный труд со снижением объема профессиональной деятельности на "данные изъяты" часть прежней нагрузки.

В соответствии с Программой реабилитации пострадавшего Хамитова Р.Ш, утвержденной федеральным государственным учреждением ФКУ "Главное бюро медико-социальной экспертизы по Кемеровской области", Бюро МСЭ N 1 (акт освидетельствования от 28 апреля 2021 г.), истец нуждается в проведении реабилитационных мероприятий по диагнозу: "данные изъяты", а также в определенных лекарственных средствах, может выполнять работы при изменении условий труда, влекущих снижение заработка.

По ходатайству сторон определением Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области от 5 августа 2021 г. по делу назначена экспертиза профессиональных заболеваний, производство которой поручено ФГБУ "Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний".

Заключением врачебной комиссии ФГБНУ "Научно-исследовательский институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний" установлено, что степень вины предприятий шахты им. С.М. Кирова (АО "СУЭК-Кузбасс") и АО "Шахта Заречная" в возникновении и прогрессии у Хамитова Р.Ш. профессионального заболевания - "данные изъяты" пропорциональна стажу работы Хамитова Р.Ш. в ОАО "Шахта им. С.М. Кирова" с марта 1989 г. по сентябрь 1999 г. и составляет 10 лет 6 месяцев, процент вины предприятия - 33, 8 %; в АО "Шахта Заречная" стаж работы истца с сентября 1999 г. по апрель 2020 г. и составляет 20 лет 7 месяцев, процент вины предприятия - 66, 2 %.

Прямая причинно-следственная связь между установленной утратой профессиональной трудоспособности по справке МСЭ-2006 N от 17 мая 2021 г. в размере "данные изъяты"% по профессиональному заболеванию от 20 апреля 2018 г. (акт о случае профессионального заболевания от 3 мая 2018 г.) и трудовой деятельностью Хамитова Рината Шавкатовича на Шахте им.С.М.Кирова (АО "СУЭК-Кузбасс") за период с марта 1989 года по сентябрь 1999 года составляет 33, 8 %, стаж работы истца с воздействием вредного фактора-шум, повлиявший на возникновение и прогрессию "данные изъяты" у истца, составляет 31 год 1 месяц - с марта 1989 г. по апрель 2020 г.

При этом, экспертами указано, что на развитие профессионального заболевания ("данные изъяты") у Хамитова Р.Ш, согласно санитарно-гигиенический характеристике условий труда от 20 марта 2017 г. и акту о случае профессионального заболевания от 3 мая 2018 г. повлияла работа в условиях воздействия шума. В обоих документах учтен весь стаж работы Хамитова Р.Ш. в профессии электрослесарь подземный. Однако повлиявшей следует считать непрерывную работу с 1989 года до наступления утраты профессиональной трудоспособности в 2020 году. Поскольку утрата профессиональной трудоспособности в 2020 году и 2021 году определена по заболеванию " "данные изъяты"", основным критерием является сам факт наступления стойкой утраты профессиональной трудоспособности по заболеванию, а не процент утраты. Стойкая нетрудоспособность по данному заболеванию впервые определена Хамитову Р.Ш. с 28 апреля 2020 г. Таким образом, стаж с воздействием вредного фактора - шум, повлиявший на возникновение и прогрессию тугоухости у Хамитова Р.Ш. с марта 1989 года по апрель 2020 года и составляет 31 год 1 месяц.

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что истец в связи с возникновением у него профессиональных заболевания, повлекших частичную утрату профессиональной трудоспособности и иные связанные с этим неблагоприятные последствия, испытывает нравственные и физические страдания, вызванные повреждением здоровья, в том числе, по вине АО "СУЭК - Кузбасс".

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание наличие и степень вины ответчика в причинении профессиональных заболеваний, нуждаемость в систематическом медикаментозном и санаторно-курортном лечении, характер физических и нравственных страданий, обстоятельства причинения вреда здоровью, руководствовался принципами разумности и справедливости, согласился с размером морального вреда, определенным истцом в отношении заболевания позвоночника - 150000 рублей, установилобщий размер компенсации морального вреда в отношении тугоухости - 250000 рублей, и взыскал 27405, 35 рублей (заболевание "данные изъяты") и 55614, 77 рублей ("данные изъяты").

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, а также с определенным размером компенсации морального вреда.

Оснований не соглашаться с выводами судов первой и апелляционной инстанций у судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не имеется, поскольку они подробно и обстоятельно мотивированы, должным образом отражены в обжалуемых судебных актах, постановлены в соответствии с правильно установленными фактическими обстоятельствами дела, верной оценкой собранных по делу доказательств, основаны на правильном применении норм права, регулирующих возникшие отношения, и на имеющихся в деле доказательствах, которым суды дали оценку в соответствии с требованиям статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы о несогласии с размером компенсации морального вреда не могут повлечь отмену обжалуемых судебных постановлений.

Определяя размер подлежащей взысканию в пользу Хамитова Р.Ш. компенсации морального вреда, суд первой инстанции правильно применил критерии, предусмотренные статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценил в соответствии со статьей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации все представленные по делу доказательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, характера причиненных истцу нравственных и физических страданий.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций мотивированы, тогда как доводы жалобы АО "СУЭК-Кузбасс" не содержат указаний на какие-либо новые обстоятельства, не учтенные и не проверенные судами первой и апелляционной инстанций, и не свидетельствуют о несоответствии выводов судов обстоятельствам дела.

Определенный судом размер денежной компенсации морального вреда соответствует установленным фактическим обстоятельствам, степени нравственных и физических страданий, требованиям разумности и справедливости.

Являются несостоятельными доводы кассационной жалобы о том, что суд не принял во внимание достигнутое сторонами соглашение, в соответствии с которым ответчик добровольно назначил истцу единовременную компенсацию в общем размере 56532, 88 рублей, которая в полной мере компенсировала физические и нравственные страдания истца, поскольку факт выплаты данной суммы не свидетельствует о полном возмещении морального вреда, что было установлено судами первой и апелляционной инстанций.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей (часть 2 статьи 7), каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены (часть 3 статьи 37), каждый имеет право на охрану здоровья (часть 2 статьи 41), каждому гарантируется право на судебную защиту (часть 1 статьи 46).

Из данных положений Конституции Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что каждый имеет право на справедливое и соразмерное возмещение вреда, в том числе и морального, причиненного повреждением здоровья вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, а также имеет право требовать такого возмещения в судебном порядке.

Согласно части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Таким образом, никакие иные акты, за исключением федеральных законов в предусмотренных статьей 55 Конституции Российской Федерации случаях, не могут умалять и ограничивать право гражданина на полное возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья. Соответственно, не могут ограничивать это право также и заключенные в соответствии с трудовым законодательством отраслевые соглашения и коллективные договоры.

Приведенные выше конституционные положения конкретизированы в соответствующих нормах трудового права и разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.

Так, в соответствии с частью 2 статьи 9 Трудового Кодекса Российской Федерации коллективные договоры, соглашения, трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не подлежат применению.

В соответствии со статьей 237 Трудового Кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", в соответствии со статьей 237 Трудового Кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда возмещается в денежной форме в размере, определяемом по соглашению работника и работодателя, а в случае спора факт причинения работнику морального вреда и размер компенсации определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба. Размер компенсации морального вреда определяется судом исходя из конкретных обстоятельств каждого дела с учетом объема и характера причиненных работнику нравственных или физических страданий, степени вины работодателя, иных заслуживающих внимания обстоятельств, а также требований разумности и справедливости.

Аналогичные критерии определения размера компенсации морального вреда содержатся и в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда".

Из содержания данных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации в их взаимосвязи следует, что в случае спора размер компенсации морального вреда определяется судом по указанным выше критериям вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, и вне зависимости от имущественного ущерба, которым в случае трудового увечья или профессионального заболевания является утраченный средний заработок работника.

Положения отраслевых соглашений и коллективных договоров означают лишь обязанность работодателя при наличии соответствующих оснований выплатить в бесспорном порядке компенсацию морального вреда в предусмотренном размере.

Вопреки доводам кассационной жалобы АО "СУЭК-Кузбасс", при определении суммы компенсации морального вреда суд первой инстанции учел добровольно выплаченную ответчиком сумму компенсации морального вреда.

При этом, размер компенсации морального вреда, установленный соглашением от 25 августа 2016 г, определен исключительно из размера заработной платы, процента вины АО "СУЭК - Кузбасс" и процента утраты трудоспособности, что противоречит нормам Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающим критерии определения размера компенсации морального вреда (разумность, справедливость, фактические обстоятельства, индивидуальные особенности, характера и степени вины и иные засуживающие обстоятельства).

Таким образом, в случае спора, размер компенсации морального вреда определяется судом вне зависимости от размера, установленного соглашением сторон, в связи с чем доводы о повторном взыскании компенсации морального вреда, которое не предусмотрено Отраслевым соглашением, по существу сводятся к несогласию ответчика с постановленным решением по основаниям, которые были предметом судебного рассмотрения.

Кроме того, выплаченная ответчиком в добровольном порядке компенсация морального вреда не обеспечивает полноценной защиты нарушенного права истца, а запрет на взыскание компенсации в размер, большем чем это определено отраслевым соглашением и коллективным договором, приведет к нарушению права работника на полное возмещение вреда.

Вопреки доводам кассационной жалобы размер компенсации морального вреда по каждому заболеванию определен судом с учетом степени вины АО "СУЭК - Кузбасс" в развитии заболеваний, которое привело к утрате профессиональной трудоспособности. Так, вина АО "СУЭК - Кузбасс" в причинении вреда здоровью в виде профессионального заболевания "данные изъяты" установлена в размере 33, 8%, в заболевании "данные изъяты" - 36, 7%.

Приведенные в кассационной жалобе доводы об отсутствии оснований взыскания компенсации морального вреда за период работы истца с 1986 года по 1992 год ввиду отсутствия в тот период законодательства, предусматривающего возможность возмещения морального вреда аналогичны доводам, заявлявшимся в суде первой и апелляционной инстанций, были предметом рассмотрения судов и получили соответствующую оценку, о наличии оснований, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не свидетельствуют.

Не влекут отмену оспариваемых судебных актов доводы кассационной жалобы о том, что истец продолжил работу во вредных и опасных условиях вопреки отрицательному заключению, поскольку как следует из программ реабилитаций, составленных по результатам освидетельствования Хамитова Р.Ш. (акт освидетельствования от 16 мая 2019 г, акт освидетельствования от 28 апреля 2020 г, акт освидетельствования от 26 апреля 2021 г.) истец нуждается в проведении реабилитационных мероприятий по диагнозу: "данные изъяты", а также в определенных лекарственных средствах, может выполнять ранее рекомендованный труд со снижением объема профессиональной деятельности на "данные изъяты" часть прежней нагрузки, то есть, учреждение, компетентное в установлении рекомендаций по реабилитации пострадавшего в результате профессионального заболевания, не усмотрело оснований для противопоказаний в выполнении профессиональной деятельности Хамитова Р.Ш.

В последующем такое противопоказание установлено (программа реабилитации по акту освидетельствования от 28 апреля 2021 г.), однако период работы истца после апреля 2020 года не включен для определения степени вины АО "СУЭК - Кузбасс" (экспертом установлено, что на утрату трудоспособности истца повлиял период работы с марта 1989 года по апрель 2020 года - "данные изъяты", по заболеванию "данные изъяты" учтен стаж работы, определенный актом о случае профессионального заболевания от 30 апреля 2019 г.).

Доводы о необоснованном учете показаний допрошенной в качестве свидетеля Х.Е.В. отклоняются судом кассационной инстанции, поскольку судом первой инстанции данные показания оценены в совокупности с иными доказательствами, как и пояснения свидетеля К.И.Ю.

Доводы кассационной жалобы ответчика повторяют позицию, изложенную суду первой и апелляционной инстанций, основаны на неверном толковании норм материального права, регулирующих спорные правоотношения, и не могут служить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке.

Производство в суде кассационной инстанции предназначено для исправления нарушений норм материального права или норм процессуального права, допущенных судами в ходе предшествующего разбирательства дела и повлиявших на исход дела. Действующим гражданским процессуальным законодательством суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия по переоценке установленных судами первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств дела и представленных участвующими в деле лицами доказательств.

Доводы кассационной жалобы не содержат обстоятельств, которые не были бы проверены и учтены судами первой и второй инстанций при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта, влияли на законность и обоснованность постановленных судебных актов, либо опровергали выводы судов.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции считает, что судами первой и апелляционной инстанций все юридические значимые обстоятельства по делу определены верно, доводы участников процесса судом проверены с достаточной полнотой, выводы судов, изложенные в обжалуемых судебных постановлениях, соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам гражданского дела.

Поскольку судами первой и апелляционной инстанций материальный закон применен и истолкован правильно, нарушений процессуального права не допущено, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области от 21 января 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 21 апреля 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу акционерного общества "СУЭК-Кузбасс" - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи