Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 15 августа 2022 г. по делу N 8Г-10276/2022[88-11831/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Какурина А.Н, судей Бочкарева А.Е. и Бабеншевой Е.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-5555/2021 по иску Тагиева Семура Тагиевича к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда

по кассационной жалобе Тагиева Семура Тагиевича на решение Центрального районного суда г. Калининграда от 11 ноября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 2 февраля 2022 г.

Заслушав доклад судьи Третьего кассационного суда общей юрисдикции Какурина А.Н, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Тагиев С.Т. обратился в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, в размере 300 000 руб.

В обоснование заявленных требований Тагиев С.Т. ссылался на прекращение возбужденного в отношении него уголовного дела за отсутствием в его действиях состава преступления, предусмотренного статьёй 307 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Тагиев С.Т. указал, что в период с 28 мая 2020 г. по 25 декабря 2020 г. в отношении него ОМВД России по Гурьевскому району Калининградской области осуществлялось уголовное преследование по признакам состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации. Основанием для возбуждения уголовного дела послужил материал проверки, поступивший из прокуратуры Гурьевского района Калининградской области в ОМВД в порядке ст. 37 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Согласно постановлению о возбуждении уголовного дела, истец, предупрежденный об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, умышлено дал суду заведомо ложные показания с целью освобождения Повторана С.С. от уголовной ответственности по ст. 322.1 Уголовного кодекса Российской Федерации. Впоследствии в отношении Повторана С.С. Третьим кассационным судом общей юрисдикции уголовное дело было прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления, после чего следователь пришёл к выводу об отсутствии в действиях истца состава общественно-опасного деяния и 25 декабря 2020 г. производство по уголовному делу прекратил, за истцом было признано право на реабилитацию. Возбуждение уголовного дела, пребывание в статусе подозреваемого причинило ему физические и нравственные страдания, подорвало здоровье, он был дискредитирован в глазах соседей и родственников, имея на иждивении ребенка-инвалида, волновался, был вынужден прибегнуть к услугам адвоката и понести затраты, при том, что он официально не работает. В ходе следствия на него было оказано давление со стороны работников правоохранительных органов, которые не разъясняли ему процессуальных прав, по существу, препятствовали реализации прав, гарантированных законом. Просил взыскать компенсацию морального вреда в размере 300 000 руб, расходы на оплату услуг представителя в размере 20 000 руб.

Решением Центрального районного г. Калининграда от 11 ноября 2021 г. исковые требования Тагиева С.Т. были удовлетворены частично, с Министерства финансов Российской Федерации за счёт казны Российской Федерации в пользу Тагиева С.Т. взыскана компенсация морального вреда в размере 5 000 руб, расходы по оплате услуг представителя в размере 10 000 руб, в удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 2 февраля 2022 г. решение Центрального районного суда г. Калининграда от 11 ноября 2021 г. изменено, увеличен размер компенсации морального вреда до 15 000 руб, в остальной части решение суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Тагиев С.Т. просил судебные постановления отменить как незаконные, указывая на необоснованное снижение размера компенсации морального вреда и судебных расходов.

В судебное заседание суда кассационной инстанции явилась прокурор Попова Е.В.

Проверив материалы дела, выслушав заключение прокурора Поповой Е.В, указавшей на отсутствие оснований к удовлетворению кассационной жалобы, обсудив доводы кассационной жалобы и возражения на неё, судебная коллегия приходит к выводу об удовлетворении жалобы.

Согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения допущены судами первой и апелляционной инстанции при рассмотрении данного дела.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что 28 мая 2020 г. следователем ОМВД было возбуждено уголовное дело N по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, в отношении Тагиева С.Т, ему вменялось, что он в период с 14:01 час. 4 декабря 2019 г. до 17:05 час. 14 января 2020 г, находясь в помещении мирового судьи 1-го судебного участка Гурьевского района Калининградской области, являясь свидетелем и будучи предупрежденным об уголовной ответственности за дачу ложных показаний по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, умышленно дал заведомо ложные показания с целью освобождения от уголовной ответственности Повторана С.С, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. 322.2 Уголовного кодекса Российской Федерации.

10 августа 2020 г. Тагиев С.Т. был допрошен в качестве подозреваемого, при этом воспользовался ст. 51 Конституции Российской Федерации и отказался от дачи показаний.

Меры пресечения или процессуального принуждения в отношении истца не избирались и не принимались, иные следственные действия не производились.

Постановлением следователя от 25 декабря 2020 г. указанное уголовное дело было прекращено на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - за отсутствием в деянии состава преступления, за Тагиевым С.Т. признано право на реабилитацию.

Суд первой инстанции, разрешая спор, руководствовался требованиями статей 151, 1070, 1071, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", оценив доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, установив факт незаконного уголовного преследования в отношении Тагиева С.Т. по признакам преступления, предусмотренного статьёй 307 Уголовного кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о наличии правовых оснований для присуждения в пользу истца за счет ответчика компенсации морального вреда в размере 5 000 руб.

Размер компенсации морального вреда суд первой инстанции определилс учетом обстоятельств дела, а именно периода необоснованного уголовного преследования, категории инкриминируемого истцу преступления, нахождения Тагиева С.Т. во время уголовного преследования лишь в статусе подозреваемого, отсутствия предъявленного обвинения по уголовному делу, неприменения к истцу каких-либо мер пресечения, данных о личности истца и его возрасте, степени физических и нравственных страданий, состояния здоровья истца и его близких родственников, а также исходя из необходимости соблюдения принципов разумности и справедливости.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции по существу согласился, однако увеличил размер компенсации морального вреда до 15 000 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит, что судами первой и апелляционной инстанций допущены существенные нарушения норм права, заключающиеся в следующем.

Статьей 2 Конституции Российской Федерации закреплено, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

Согласно статье 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

На основании статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (часть 1).

Право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, в силу пункта 3 части второй статьи 133 данного кодекса имеют подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части первой статьи 24 и пунктами 1 и 4 - 6 части первой статьи 27 данного кодекса.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 данного кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В силу статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В соответствии со статьей 1101 данного кодекса размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2).

Как разъяснено в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная исемейная "данные изъяты" и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной "данные изъяты", распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8).

Пунктом 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве" предусмотрено, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.

Таким образом, по смыслу приведенного выше правового регулирования, размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических или нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, и иных заслуживающих внимания обстоятельств конкретного дела.

Судам надлежит приводить в своих решениях достаточные мотивы, оправдывающие ту или иную сумму компенсации морального вреда, присуждаемую заявителю. В противном случае отсутствие мотивов, например, несоразмерно малой суммы компенсации, присужденной заявителю, будет свидетельствовать о том, что суды не рассмотрели надлежащим образом требования заявителя и не смогли действовать в соответствии с принципом адекватного и эффективного устранения нарушения.

Следовательно, если суд пришел к выводу о необходимости присуждения денежной компенсации, то ее сумма должна быть адекватной и реальной.

В противном случае присуждение чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы означало бы игнорирование требований закона и приводило бы к отрицательному результату, создавая у потерпевшего впечатление пренебрежительного отношения к его правам.

Между тем выводы судебных инстанций об определении размера подлежащей взысканию в пользу Тагиева С.Т. компенсации морального вреда не отвечают нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения ее размера, а также разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции указал на то, что суду не представлено доказательств того, что распространения сведений об уголовном преследовании истца вызвало негативное отношение окружающих.

В дополнение к приведенному выводу суд апелляционной инстанции высказал суждение о том, что с учётом характера и тяжести вменённого истцу преступления, оснований возбуждения уголовного дела, продолжительности дознания по уголовному делу, личности истца, размер компенсации морального вреда следует увеличить до 15 000 руб.

Тагиев С.Т. обращал внимание судов на то, что в ходе производства по уголовному делу сведения об этом были распространены, что вызвало негативное отношение соседей, знакомых, родственников, ухудшило качестве его жизни, привело к недопониманию в семье, психоэмоциональным переживаниям, в том числе и за ребёнка-инвалида.

Указанные выше обстоятельства, приведенные Тагиевым С.Т. в обоснование размера денежной компенсации морального вреда, должной оценки судов первой и апелляционной инстанций в нарушение статей 198 и 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не получили.

Таким образом, выводы судов об определении размера взыскиваемой в пользу Тагиева С.Т. суммы компенсации морального вреда в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда не мотивированы, в судебных постановлениях не приведены соответствующие доводы со ссылкой на доказательства, что не отвечает требованиям статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о законности и обоснованности решения суда.

Допущенные судом первой и апелляционной инстанции нарушения норм материального и процессуального права являются существенными, они повлияли на исход дела, без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов ответчика.

Согласно части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 данного кодекса.

По смыслу статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции (пункт 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции").

Приведенные выше требования закона и разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела выполнены не были.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции находит нужным отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 2 февраля 2022 г. и направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям нормами процессуального права и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции, определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 2 февраля 2022 г. отменить, направить дело на новое апелляционное рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Калининградского областного суда.

Председательствующий

Судьи