Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 02 августа 2022 г. по делу N 8Г-9824/2022[88-11002/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Козиной Н.М, судей Грудновой А.В, Ложкарёвой О.А, с участием прокурора Павловой О.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N2-265/2021 по иску Бариновой Виктории Николаевны к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница", муниципальному бюджетному учреждению "Городская больница N 36 "Травматологическая", муниципальному бюджетному учреждению "Центральная городская больница N 2 им. Милославского А.А." о возмещении вреда здоровью, компенсации морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской помощи, о взыскании утраченного заработка, расходов на лечение, неустойки, штрафа, по кассационной жалобе Бариновой Виктории Николаевны на решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 29 октября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 марта 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Грудновой А.В, объяснения Босовой О.А. представителя Бариновой Виктории Николаевны, действующей на основании доверенности, поддержавшей доводы кассационной жалобы, заключение прокурора, полагавшего, что судебные акты подлежат отмене, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

УСТАНОВИЛА:

Баринова В.Н. обратилась к мировому судье судебного участка N 6 Октябрьского судебного района г. Екатеринбурга с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница", муниципальному бюджетному учреждению "Городская больница N 36 "Травматологическая", муниципальному бюджетному учреждению "Центральная городская больница N 2 им. Милославского А.А.", муниципальному автономному учреждению "Центральная городская клиническая больница N 23", муниципальному автономному учреждению здравоохранения "Центральная городская больница N3" о возмещении вреда здоровью, компенсации морального вреда в связи с оказанием некачественной медицинской помощи, о взыскании утраченного заработка, расходов на лечение, неустойки, штрафа.

В обоснование требований указано, что 02 августа 2018 года она бригадой скорой медицинской помощи доставлена в приемный покой Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница" с переломом "данные изъяты". Она осмотрена врачом травматологом-ортопедом, сделан рентген-снимок, наложена гипсовая повязка. 09 августа 2018 года ее осмотрели в муниципальном бюджетном учреждении "Центральная городская больница N 2 им. Милославского А.А.", произведен контрольный рентген-снимок, подтверждена форма гипса, а также состояние "данные изъяты", нога оставлена в прежней фиксации в лонгете. 23 августа 2018 года на приеме в этой же больнице её состояние оценено как удовлетворительное, произведен рентген - контроль, установлен диагноз - "данные изъяты", выдано направление на госпитализацию в муниципальное бюджетное учреждение "Городская больница N 36 "Травматологическая" для проведения операции. 10 сентября 2018 года врачом муниципального бюджетного учреждения "Центральная городская больница N 2 им. А.А. Милославского" ее общее состояние определено как удовлетворительное. 30 августа 2018 года в муниципальном бюджетном учреждении "Городская больница N 36 "Травматологическая" ей произведено открытое вправление вывиха "данные изъяты". Она выписана, по мнению врачей, в удовлетворительном состоянии на амбулаторное лечение. В момент проведенной операции врачи муниципального бюджетного учреждения "Городская больница N 36 "Травматологическая" повредили нерв левой ноги при установлении спиц, в результате чего нога фактически не сгибается, правильного сращения кости не произошло. 14 сентября 2018 года сняты швы, оставлена фиксация ноги в лангете. 10 октября 2018 года удалены спицы, лонгета снята, она направлена на консультацию в государственное бюджетное учреждение здравоохранения Свердловской области "Центр специализированных видов медицинской помощи "Уральский институт травматологии и ортопедии им.

Чаклина В.Д.". 19 октября 2018 года врач муниципального бюджетного учреждения "Центральная городская больница N 2 им. А.А. Милославского" устанавливает диагноз: "данные изъяты". 15 октября 2018 года в Государственном бюджетном учреждении здравоохранения Свердловской области "Центр специализированных видов медицинской помощи "Уральский институт травматологии и ортопедии имени В.Д. Чаклина" ей установлен диагноз: "данные изъяты". В институте определена необходимость планового оперативного вмешательства в процесс сращивания ее травмированной ноги. В период с 26 октября 2018 года по 08 ноября 2018 года она проходила реабилитацию в муниципальном автономном учреждении здравоохранения "Центральная городская больница N 3". На момент обращения в суд она находилась под наблюдением врача-травматолога в травмпункте по месту своего жительства в муниципальном бюджетном учреждении "Центральная городская больница N 2 им. А.А. Милославского", где отслеживалось состояние травмированной кости, исключалось ее разрушение посредством рентген-снимков. Однако, сращение кости происходит неправильно, каких-либо изменений в тактике лечения медицинские организации не производят, что приводит к постепенному ухудшению ее состояния здоровья, с большей степенью вероятности возможно разрушение кости. Полагает, что поскольку при операции спицами поврежден нерв на ноге, а плановое оперативное вмешательство с целью устранения неправильного лечения и неправильно срастающейся кости не предложено, нарушены ее права как потребителя при оказании медицинских услуг ответчиками, в связи с чем, просила взыскать с ответчиков солидарно убытки в связи с приобретением лекарств в размере 2 773 руб, утраченный заработок за период с августа 2018 года по ноябрь 2018 года в размере 38 089 руб. 16 коп, поскольку с 02 августа 2018 года по 12 ноября 2018 года она являлась нетрудоспособной в силу ограниченности в движениях.

Также просила солидарно взыскать с ответчиков неустойку за нарушение сроков удовлетворения ее требования в размере 3% в день за каждый день просрочки за период с 02 марта 2019 года по 05 марта 2019 года в размере 4 903 руб. 44 коп. Руководствуясь положениями Федерального закона "О защите прав потребителей", просила взыскать с ответчиков компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 руб. и штраф в размере 50% от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

Решением мирового судьи судебного участка N 6 Октябрьского судебного района г. Екатеринбурга от 04 марта 2020 года исковые требования Бариновой В.Н. удовлетворены частично. Дополнительным решением мирового судьи судебного участка N 6 Октябрьского судебного района г. Екатеринбурга от 21 июля 2020 года требования Бариновой В.Н. о взыскании неустойки оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 14 октября 2020 года решение мирового судьи судебного участка N 6 Октябрьского судебного района г. Екатеринбурга от 04 марта 2020 года, дополнительное решение мирового судьи судебного участка N 6 Октябрьского судебного района г. Екатеринбурга от 21 июля 2020 года отменены. Гражданское дело передано для рассмотрения по подсудности в Октябрьский районный суд г. Екатеринбурга.

В ходе рассмотрения дела в Октябрьском районном суде г. Екатеринбурга Баринова В.Н. уточнила исковые требования, просила с ответчиков государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница", муниципального бюджетного учреждения "Городская больница N 36 "Травматологическая", муниципального бюджетного учреждения "Центральная городская больница N 2 им. А.А. Милославского" взыскать солидарно убытки в сумме 2 773 руб. на приобретение лекарств, 1 267 руб. на приобретение протезно-ортопедических изделий, 4 100 руб. расходы на диагностику состояния травмированной ноги после проведенного ответчиками лечения. В соответствии с положениями статьи 1086 Гражданского кодекса Российской Федерации утраченный заработок просила взыскать исходя из величины прожиточного минимума трудоспособного населения по Российской Федерации на 2 квартал 2020 года в размере 12 393 руб. за период с 02 августа 2018 года по 12 ноября 2018 года в сумме 41 733 руб. 10 коп. Также просила взыскать неустойку за нарушение сроков удовлетворения ее требования в размере 1 335 руб. 20 коп. в день, исчисляемую со 02 марта 2019 года по день реального исполнения решения, поскольку её претензия оставлена без удовлетворения. Также, руководствуясь положениями Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 года N2300-I "О защите прав потребителей", просила взыскать с ответчиков компенсацию морального вреда в размере 5 000 000 руб. и штраф в размере 50% от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

Определением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 07 декабря 2020 года принят отказ Бариновой В.Н. от исковых требований, заявленных к муниципального автономному учреждению здравоохранения "Центральная городская больница N 3", муниципальному автономному учреждению "Центральная городская клиническая больница N 23", производство по делу в части требований к указанным ответчикам прекращено.

Решением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 29 октября 2021 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 марта 2022 года Бариновой В.Н. отказано в удовлетворении исковых. С Бариновой В.Н. в пользу Государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области "Бюро судебно-медицинской экспертизы" взысканы расходы на проведение судебной экспертизы в размере 35 265 руб.

В кассационной жалобе Баринова В.Н. ставит вопрос об отмене решения Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 29 октября 2021 года и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 марта 2022 года, как незаконных, с направлением дела на новое рассмотрение.

В доводах кассационной жалобы повторяет фактические обстоятельства дела, изложенные ею ранее в судах первой и апелляционной инстанций. Настаивает на том, что она не нарушала рекомендаций, указанных в выписном эпикризе муниципального бюджетного учреждения "Городская больница N 36 "Травматологическая", поскольку лонгету ей сняли через 5 недель после наложения в медицинском учреждении по месту жительства в муниципальном бюджетном учреждении "Центральная городская больница N 2 им. А.А. Милославского". Место снятия гипса юридического значения по данному спору не имеет, поскольку не находится в причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом лечения. При таких обстоятельствах, выводы судов о том, что снятие гипса не в Городской больнице N36 повлияло на неблагоприятный исход лечения, на материалах дела не основаны. Суды необоснованно исключили из числа доказательств заключение судебно-медицинской экспертизы N127Е, произвели подмену выводов основной экспертизы на выводы экспертов, приведенные в дополнительной экспертизе N127 Е/Д, замещая ответы одной экспертизы на ответы другой экспертизы. Суды не сопоставили между собой поставленные на разрешение экспертов вопросы, необоснованно исключили из правовой оценки выводы экспертов в основной экспертизе. Согласно выводам, содержащимся в заключении основной экспертизы, установлен противоправный характер бездействия со стороны ответчиков государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница", муниципального бюджетного учреждения "Центральная городская больница N 2 им. Милославского А.А.". Суды не учли грубые нарушения, которые допущены экспертами при проведении дополнительной экспертизы, в связи с чем необоснованно приняли данное заключение в качестве надлежащего доказательства.

Суды необоснованно отказали в назначении по делу повторной судебной экспертизы, поскольку по содержанию заключения экспертов не представляется возможным проверить объективность их выводов, отсутствует научная и практическая обоснованность заключения, не обеспечена его всесторонность, не приложены документы, подтверждающие компетенцию и специальность экспертов, отсутствуют ссылки на нормативно-правовые акты, в списке литературы отсутствуют ссылки на конкретные пункты и нормы, отсутствует исследовательская часть заключения. Суды в нарушение положений статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не дали правовой оценки заключениям АНО "ЭПЦ "Правовой стандарт" N18-19/ЭВК, судебно-медицинского эксперта и врача-травматолога ГБУЗ СО "Центр специализированных видов медицинской помощи "Уральский институт травматологии и ортопедии имени В.Д. Чаклина", не указали мотивы, по которым отклонили выводы указанных заключений. Судами также не дана оценка тому факту, что в согласии пациента на операцию в муниципальном бюджетном учреждении "Городская больница N 36 "Травматологическая" от 30 августа 2019 года имеющаяся подпись ей не принадлежит, что подтверждается заключением почерковедческой экспертизы. Указанное обстоятельство свидетельствует об отсутствии письменного согласия на оперативное вмешательство и о недоведении до её сведения методики проведения операции, состава конструкции, способа установки и прочего. Считает также, что судом первой инстанции необоснованно произведено взыскание с неё судебных расходов на проведение дополнительной судебно-медицинской экспертизы. Данное экспертное заключение не является надлежащим доказательством, стоимость услуг экспертов с ней не согласовывалась, взысканная сумма является для неё значительной ввиду отсутствия дохода.

Лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, надлежаще извещены о дате, месте и времени рассмотрения дела. Судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации находит возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

На основании части 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы гражданского дела, заслушав объяснения представителя заявителя, заключение прокурора, судебная коллегия приходит к выводу об обоснованности доводов кассационной жалобы, поскольку судами при разрешении спора неправильно применены нормы материального права, допущено существенное нарушение норм процессуального права.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 02 августа 2018 года Баринова В.Н. доставлена в Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница". Она осмотрена врачом, ей установлен диагноз: "данные изъяты". Стопа зафиксирована в гипсовой лонгете.

В период с 09 августа 2018 года по 19 октября 2018 года Баринова В.Н. находилась на амбулаторном лечении в муниципальном бюджетном учреждении "Центральная городская больница N 2 имени А.А. Миславского". В указанном медицинском учреждении подтвержден диагноз: "данные изъяты", проведен рентген-контроль, "данные изъяты", оставлена фиксация стопы в гипсовой лонгете.

23 августа 2018 года Баринова В.Н. направлена на госпитализацию в муниципальное автономное учреждение "Городская больница N 36 "Травматологическая". В период с 23 августа 2018 года по 05 сентября 2018 года истец находилась на стационарном лечении в муниципальном автономном учреждении "Городская больница N 36 "Травматологическая". В указанном медицинском учреждении поставлен диагноз: "данные изъяты". 30 августа 2018 года истцу произведено открытое вправление вывиха "данные изъяты", проводилась консервативная терапия, рекомендовано нахождение в гипсе 5 недель после операции, перевязка спицы 1 раз в неделю, перевязка, снятие швов через 14 дней после операции, явка на консультацию через 5 недель после операции, наблюдение в травмпункте по месту жительства, эластическая компрессия нижних конечностей, нахождение без опоры 5 недель после операции.

После выписки из муниципального бюджетного учреждения "Городская больница N 36 "Травматологическая" Баринова В.Н. в данное медицинское учреждение не обращалась, на консультацию через 5 недель после операции не явилась, продолжила лечение по месту жительства в муниципальном бюджетном учреждении "Центральная городская больница N 2 имени А.А. Миславского".

После оперативного лечения в период с 07 сентября 2018 года до 10 октября 2018 года истец осматривалась врачом-травматологом муниципального бюджетного учреждения "Центральная городская больница N 2 имени А.А. Миславского" 12 раз. Регулярно при осмотрах повторен диагноз: "данные изъяты" В качестве лечения рекомендованы "данные изъяты".

10 октября 2018 года в муниципальном бюджетном учреждении "Центральная городская больница N 2 им. А.А. Миславского" Бариновой В.Н. удалены спицы, снята лонгета, и она направлена на консультацию в Государственное бюджетное учреждение здравоохранения Свердловской области "Центр специализированных видов медицинской помощи "Уральский институт травматологии и ортопедии имени В.Д. Чаклина".

15 октября 2018 года истец обратилась за консультацией в Государственное бюджетное учреждении здравоохранения Свердловской области "Центр специализированных видов медицинской помощи "Уральский институт травматологии и ортопедии имени В.Д. Чаклина", где было проведено КТ-исследование и поставлен диагноз: "данные изъяты". Из заключения КТ-сканов следует, что у Бариновой В.Н. на 15 октября 2018 года имел место "данные изъяты"

В период с 26 октября 2018 года по 08 ноября 2018 года истец находилась в отделении реабилитации на дневном стационаре в муниципальном автономном учреждении здравоохранения "Центральная городская больница N 3" с диагнозом: посттравматическая контрактура левого голеностопного сустава. В процессе реабилитации Бариновой В.Н. врачом-неврологом выписаны для лечения лекарственные препараты: "данные изъяты"

Перед поступлением в отделение реабилитации муниципального автономного учреждения здравоохранения "Центральная городская больница N 3" 19 октября 2018 года истец обратилась для получения консультации в муниципальное автономное учреждение "Центральная городская клиническая больница N 23", где поставлен диагноз: "данные изъяты". Услуги по лечению в муниципальном автономном учреждении "Центральная городская клиническая больница N 23" истцу не оказывались.

Обращаясь в суд с иском, Баринова В.Н. указывала на ненадлежащее качество оказанной ей в государственном бюджетном учреждении здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница", в муниципальном бюджетном учреждении "Городская больница N36 "Травматологическая", в муниципальном бюджетном учреждении "Центральная городская больница N 2 им. Милославского А.А."

медицинской помощи, ссылалась на то, что в результате некачественного лечения ответчиками ей причинен моральный вред и убытки.

Разрешая спор, отказывая Бариновой В.Н. в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, основываясь на выводах, содержащихся в заключении судебно-медицинской экспертизы N127Е от 20 января 2020 года и в заключении дополнительной судебно-медицинской экспертизы N127Е/Д от 01 октября 2021 года, пришел к выводу об отсутствии дефектов оказания ответчиками медицинской помощи, об оказании медицинской помощи в соответствии с действующими стандартами и клиническими рекомендациями, и достижения планируемого результата, в том числе при проведении оперативного лечения.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма (пункт 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В статье 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5, 6, 7 статьи 4 названного закона).

Пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункт 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение (пункт 4 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинское вмешательство - выполняемые медицинским работником и иным работником, имеющим право на осуществление медицинской деятельности, по отношению к пациенту, затрагивающие физическое или психическое состояние человека и имеющие профилактическую, исследовательскую, диагностическую, лечебную, реабилитационную направленность виды медицинских обследований и (или) медицинских манипуляций, а также искусственное прерывание беременности (пункт 5 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группе заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с части 2 статьи 76 данного федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В соответствии со статьями 37, 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" Министерством здравоохранения Российской Федерации издаются соответствующие приказы об утверждении стандарта медицинской помощи при соответствующих заболеваниях.

Необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является дача информированного добровольного согласия гражданина или его законного представителя на медицинское вмешательство на основании предоставленной медицинским работником в доступной форме полной информации о целях, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, о его последствиях, а также о предполагаемых результатах оказания медицинской помощи (часть 1 статьи 20 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В соответствии с частью 7 статьи 20 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство или отказ от медицинского вмешательства содержится в медицинской документации гражданина и оформляется в том числе в виде документа на бумажном носителе, подписанного гражданином, одним из родителей или иным законным представителем, медицинским работником.

Каждый имеет право получить в доступной для него форме имеющуюся в медицинской организации информацию о состоянии своего здоровья, в том числе сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания, об установленном диагнозе и о прогнозе развития заболевания, методах оказания медицинской помощи, связанном с ними риске, возможных видах медицинского вмешательства, его последствиях и результатах оказания медицинской помощи (часть 1 статьи 22 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно части 2 статьи 22 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" информация о состоянии здоровья предоставляется пациенту лично лечащим врачом или другими медицинскими работниками, принимающими непосредственное участие в медицинском обследовании и лечении.

Медицинская организация обязана предоставлять пациентам достоверную информацию об оказываемой медицинской помощи, эффективности методов лечения, используемых лекарственных препаратах и о медицинских изделиях (пункт 6 части 1 статьи 79 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от 10 мая 2017 года N 203н утверждены критерии оценки качества медицинской помощи. Согласно абзацу четвертому подпункта "а" пункта 2.2 названных критериев одним из критериев оценки качества медицинской помощи в стационарных условиях является наличие информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Таким образом, действующее законодательство устанавливает гарантии свободы реализации и защиты конституционных прав граждан при оказании медицинской помощи. В случае невыполнения медицинской организацией названных обязанностей нарушается основополагающее право пациента на охрану здоровья, гарантированное каждому Конституцией Российской Федерации.

Из содержания искового заявления Бариновой В.Н. усматривается, что её обращение в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница", муниципальному бюджетному учреждению "Городская больница N36 "Травматологическая", муниципальному бюджетному учреждению "Центральная городская больница N 2 им. Милославского А.А." связано с ненадлежащим, по её мнению, качеством оказанной медицинской помощи. Истец ссылалась на то, что в связи с допущенным бездействием работников всех указанных медицинских учреждений сращивание сломанной кости происходит неправильно, изменений в тактике лечения не происходит, что приводит к ухудшению состояния здоровья и, возможно, к разрушению кости. При проведении операции в муниципальном бюджетном учреждении "Городская больница N36 "Травматологическая" при постановке спицы поврежден нерв, нога не сгибается. Плановое оперативное лечение с целью устранения результатов неправильного лечения и неправильно срастающейся кости ей не предложено. В результате некачественного лечения ответчиками ей причинен моральный вред и убытки.

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из изложенного следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путем оказания медицинской помощи. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 названного постановления Пленума).

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

В соответствии со статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Как разъяснено в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина", по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора (абзац второй пункта 1 названного постановления).

Поскольку компенсация морального вреда, причиненные убытки, о взыскании которых просит истец, вызваны некачественно, по её мнению, проведенным лечением, являются видами гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда, причиненных убытков юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага (жизнь, здоровье), понес убытки, направленные на восстановление утраченного здоровья, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда как морального, так и материального, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинские организации - государственное бюджетное учреждение здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница", муниципальное бюджетное учреждение "Городская больница N36 "Травматологическая", муниципальное бюджетное учреждение "Центральная городская больница N2 им. Милославского А.А." должны доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда и убытков Бариновой В.Н, доказать законность, обоснованность, своевременность, качественность оказанной медицинской помощи, в том числе при проведении оперативного лечения, своевременное получение добровольного информированного согласия пациента на медицинские вмешательства.

Медицинские учреждения должны доказать соответствие оказанной медицинской помощи утвержденным порядками оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям, стандартам медицинской помощи.

Однако в настоящем деле судебные инстанции неправильно применили к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по возмещению вреда, причиненного гражданину, в системной взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи.

В нарушение подлежащих применению норм материального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации судебные инстанции не дали надлежащей правовой оценки отсутствию в материалах дела доказательств, освобождающих медицинские организации от гражданско-правовой ответственности за причиненный вред.

Отказывая Бариновой В.Н. в удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда и возмещении убытков в связи с оказанием некачественной медицинской помощи, суд первой инстанции сослался на заключение проведенной по делу судебно-медицинской экспертизы N127Е от 20 января 2020 года, придя к выводу об отсутствии дефектов оказания ответчиками медицинской помощи, об оказании медицинской помощи Бариновой В.Н. в соответствии с действующими стандартами и клиническими рекомендациями, и о достижении планируемого результата, При этом судом оставлено без внимания то обстоятельство, что судебно-медицинская экспертиза проведена на основании определения мирового судьи судебного участка N6 Октябрьского судебного района Г. Екатеринбурга, рассмотревшего дело с нарушением правил подсудности, что явилось основанием для отмены решения, вынесенного мировым судьей. При этом мировым судьей на разрешение экспертов не поставлены вопросы, связанные с установлением соответствия оказанной Бариновой В.Н. медицинской помощи каждым медицинским учреждением утвержденным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам медицинской помощи и клиническим рекомендациям (протоколам лечения), разработанным и утвержденным в соответствии с части 2 статьи 76 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации". В связи с чем такие выводы в заключении экспертов отсутствуют.

Приходя к выводу о необходимости проведения дополнительной судебно-медицинской экспертизы, суд первой инстанции указал на отсутствие у экспертов, проводивших первичную экспертизу, рентгеновских снимкой и результатов КТ-исследований.

Приводя в судебном акте выводы дополнительной судебно-медицинской экспертизы N127 Е/Д от 01 октября 2021 года, суд первой инстанции оставил без внимания противоречивость выводов экспертов, содержащихся в первичном заключении и в заключении дополнительной экспертизы, относительно необходимости проведения инструментальных исследований и последствий их непроведения. Выявленные противоречия не устранил.

Судом оставлено без внимания, что оба заключения судебно-медицинской экспертизы не содержат указаний на порядок оказания медицинской помощи, стандарт медицинской помощи и на клинические рекомендации (протоколы лечения), разработанные и утвержденные в соответствии с части 2 статьи 76 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации". В связи с чем невозможно установить объективность и обоснованность данных заключений, как об этом верно указано в кассационной жалобе. Указывая, что стандарты оказания медицинской помощи при переломе таранной кости стопы отсутствуют, эксперты не привели иные нормативные акты, на предмет соответствия которым проверялось качество оказания медицинской помощи, при этом экспертами указано, что лечение проведено в соответствии, в том числе, и со стандартами. Надлежащая правовая оценка указанным обстоятельствам судом не дана.

Судом оставлено без внимания, что первоначально в государственном бюджетном учреждении здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница" Бариновой В.Н. оказывалась медицинская помощь в связи с установленным диагнозом - "данные изъяты". При последующем лечении в муниципальном бюджетном учреждении "Центральная городская больница N 2 имени А.А. Миславского" ей установлен дополнительно диагноз - "данные изъяты". При лечении в муниципальном автономном учреждении "Городская больница N 36 "Травматологическая" Бариновой В.Н. поставлен диагноз: "данные изъяты". При этом экспертами в заключении дополнительной судебно-медицинской экспертизы N127 Е/Д от 01 октября 2021 года, которым руководствовался суд при разрешении спора, установлен диагноз: "данные изъяты". При том, что такой диагноз Бариновой В.Н. медицинскими учреждениями никогда не выставлялся. Имея указанные сведения, суд первой инстанции не поставил на разрешение экспертов вопросы о полноте и правильности установления каждым медицинским учреждением диагноза, о проведении всех необходимых диагностических исследований в целях установления верного диагноза и назначения адекватного лечения.

Судом первой инстанции при рассмотрении вопроса о качестве оказания медицинской помощи в государственном бюджетном учреждении здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница" не применен приказ Министерства здравоохранения Свердловской области от 24 января 2018 года N 73-п "Об организации оказания травматолого-ортопедической помощи на территории Свердловской области", не учтено, что внутрисуставной характер перелома свидетельствовал о необходимости направления Баринову В.Н. на дополнительное обследование в травмцентр II уровня, которым по отношению к данному медицинскому учреждению является государственное бюджетное учреждение здравоохранения Свердловской области "Серовская городская больница". Вопросы о качестве оказания медицинской помощи в государственном бюджетном учреждении здравоохранения Свердловской области "Североуральская центральная городская больница" судом в ходе рассмотрения спора фактически не ставились и не решались, не смотря на то, что исковые требования Бариной В.Н. заявлялись и к данному медицинскому учреждению, первично установившему диагноз и оказавшему медицинскую помощь.

Судом не дана оценка доводам истца о том, что при проведении в муниципальном бюджетном учреждении "Городская больница N36 "Травматологическая" оперативного лечения при установке спицы поврежден нерв левой ноги, в результате чего нога фактически не сгибается, по вине медицинских работников правильного сращения кости не произошло. Соответствующие вопросы на разрешение экспертов не ставились. Кроме того, судом оставлены без внимания и доводы истца и том, что в добровольном информированном согласии пациента на операцию в муниципальном бюджетном учреждении "Городская больница N36 "Травматологическая" от 30 августа 2019 года имеющаяся подпись ей не принадлежит, что подтверждается заключением почерковедческой экспертизы. Указанное обстоятельство, по её мнению, свидетельствует об отсутствии письменного согласия на оперативное вмешательство и о недоведении до её сведения методики проведения операции, состава конструкции, способа установки и прочего.

Указанное обстоятельство - надлежащее получение добровольного информированного согласия пациента на медицинское вмешательство является юридически значимым, поскольку в заключении дополнительной судебно-медицинской экспертизы, которую суд принял в качестве надлежащего доказательства, эксперты указали на инвалидизирующий характер травмы, поскольку полного восстановления функций стопы и голеностопного сустава достичь не удастся. Об указанных обстоятельствах пациент должен предупреждаться перед оперативным лечением. После операции при выписке следует объяснять очень подробно все последующие этапы лечения. Оперирующий хирург должен назначать контрольные явки, особенно в раннем послеоперационном периоде, в данном случае до 3-6 месяцев. Соблюдение медицинским учреждением указанных рекомендаций судом не проверено.

Мотивированное мнение суда первой инстанции об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований Бариновой В.Н, в состоявшемся судебном акте фактически отсутствует. Суд ограничился лишь копированием письменных документов сторон, а также заключений экспертов, не проведя должного анализа правовой позиции каждой из сторон, а также оценки представленных доказательств. Суд апелляционной инстанции, рассматривая аналогичные кассационной жалобе доводы Бариновой В.Н, допущенные судом первой инстанции нарушения норм материального и процессуального права не устранил, фактически доводы апелляционной жалобы не рассмотрел.

Указывая, что заключения судебно-медицинских экспертиз соответствуют положениям Федерального закона от 31 мая 2001 года N 73-ФЗ "О государственной судебно - экспертной деятельности в Российской Федерации", суд апелляционной инстанции не руководствовался положениями абз. 12 статьи 25 названного Федерального закона и не учел, что заключения экспертов, положенные в основу судебных актов, не содержат нормативного обоснования выводов.

Судами не учтено, что из пункта 1 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" следует, что экспертиза качества медицинской помощи проводится в целях выявления нарушений при оказании медицинской помощи, в том числе оценки своевременности ее оказания, правильности выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации, степени достижения запланированного результата.

Нарушение установленных в соответствии с законом порядка и стандарта оказания медицинской помощи является нарушением требований к качеству медицинской помощи, нарушением прав в сфере охраны здоровья, что может рассматриваться как основание для компенсации морального вреда и возмещения убытков.

Согласно части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с частями 3 и 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Таким образом, заключение судебной экспертизы оценивается судом по его внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании каждого отдельно взятого доказательства, собранного по делу, и их совокупности с характерными причинно-следственными связями между ними и их системными свойствами.

Суд оценивает экспертное заключение с точки зрения соблюдения процессуального порядка назначения экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

При рассмотрении дела в апелляционном порядке вышестоящий суд имеет возможность оценить заключение эксперта в полном объеме. Однако суд апелляционной инстанции при рассмотрении дела в апелляционном порядке допущенные судом первой инстанции нарушения норм материального и процессуального права не устранил, согласившись с выводами суда первой инстанции, основанными на недопустимых доказательствах, полученных с нарушением норм процессуального права, ходатайство истца о проведении по делу повторной экспертизы безосновательно отклонил.

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 2 и 3 постановления от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Из изложенных норм процессуального закона и разъяснений по их применению следует, что выводы суда об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании. При этом бремя доказывания юридически значимых обстоятельств между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также требований и возражений сторон.

Кроме того, в силу положений статей 67, 71, 195 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 названного кодекса.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Данные требования закона судами не выполнены, в связи с чем нельзя признать правомерным вывод судов об отсутствии оснований для взыскания в пользу Бариновой В.Н. компенсации морального вреда и убытков.

Более того, судом первой инстанции допущено нарушение норм процессуального права при разрешении заявления экспертного учреждения о возмещении расходов на проведение дополнительной экспертизы.

Как следует из материалов дела определением Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 26 февраля 2021 года назначена дополнительная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено ГАУЗ СО "Бюро судебно-медицинской экспертизы", обязанность по оплате возложена на ответчиков в равных долях, установлен срок оплаты до 12 марта 2021 года. Дополнительная экспертиза проведена, экспертное заключение судом получено.

07 октября 2021 года экспертным учреждением в суд первой инстанции направлено заявление о возмещении понесенных расходов при проведении экспертизы в размере 35 265 рублей, поскольку оплата экспертизы ответчиками не произведена.

Возлагая на Баринову В.Н. обязанность возместить экспертному учреждению расходы на проведение экспертизы, суд первой инстанции исходил из того, что денежная сумма, подлежащая выплате экспертам, не внесена предварительно ответчиками, она является стороной, проигравшей гражданско-правовой спор, и не освобождена от несения судебных расходов. Суд апелляционной инстанции согласился с приведенными выводами суда первой инстанции, не смотря на то, что решение суда в приведенной части постановлено с существенными нарушениями норм процессуального права.

Частью 1 статьи 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

Судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела (часть 1 статьи 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно абзацу второму статьи 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам и переводчикам.

Частью 1 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что денежные суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам и специалистам, или другие связанные с рассмотрением дела расходы, признанные судом необходимыми, предварительно вносятся на счет, открытый в порядке, установленном бюджетным законодательством Российской Федерации, соответственно Верховному Суду Российской Федерации, кассационному суду общей юрисдикции, апелляционному суду общей юрисдикции, верховному суду республики, краевому, областному суду, суду города федерального значения, суду автономной области, суду автономного округа, окружному (флотскому) военному суду, управлению Судебного департамента в субъекте Российской Федерации, а также органу, осуществляющему организационное обеспечение деятельности мировых судей, стороной, заявившей соответствующую просьбу. В случае, если указанная просьба заявлена обеими сторонами, требуемые суммы вносятся сторонами в равных частях.

В случае, если вызов свидетелей, назначение экспертов, привлечение специалистов и другие действия, подлежащие оплате, осуществляются по инициативе суда, соответствующие расходы возмещаются за счет средств федерального бюджета (абзац первый части 2 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 3 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд, а также мировой судья может освободить гражданина с учетом его имущественного положения от уплаты расходов, предусмотренных частью 1 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, или уменьшить их размер. В этом случае расходы возмещаются за счет средств соответствующего бюджета.

Правила распределения судебных расходов между сторонами определены в статье 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Частью 1 статьи 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью 2 статьи 96 Кодекса.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 января 2016 года N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела" разъяснено, что, разрешая вопрос о размере сумм, взыскиваемых в возмещение судебных издержек, суд не вправе уменьшать его произвольно, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательства чрезмерности взыскиваемых с нее расходов (часть 3 статьи 111 АПК РФ, часть 4 статьи 1 ГПК РФ, часть 4 статьи 2 КАС РФ). Вместе с тем в целях реализации задачи судопроизводства по справедливому публичному судебному разбирательству, обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон (статьи 2, 35 ГПК РФ, статьи 3, 45 КАС РФ, статьи 2, 41 АПК РФ) суд вправе уменьшить размер судебных издержек, в том числе расходов на оплату услуг представителя, если заявленная к взысканию сумма издержек, исходя из имеющихся в деле доказательств, носит явно неразумный (чрезмерный) характер.

Из приведенных нормативных положений процессуального закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации следует, что положениями части 3 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрена возможность освобождения гражданина с учетом его материального положения от уплаты судебных расходов, предусмотренных частью 1 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в частности на оплату экспертизы, или уменьшения их размера. Следовательно, суду в целях реализации одной из основных задач гражданского судопроизводства по справедливому судебному разбирательству, а также обеспечения необходимого баланса процессуальных прав и обязанностей сторон при решении вопроса о возмещении стороной (гражданином) судебных расходов, в том числе на оплату экспертизы, следует учитывать его имущественное положение. Суду необходимо проверять и принимать во внимание всю совокупность обстоятельств, связанных с имущественным положением гражданина, на которые он ссылается в подтверждение неразумности (чрезмерности) взыскиваемых с него судебных расходов.

Судебные инстанции при рассмотрении заявления экспертной организации о возмещении расходов, понесенных в связи с проведением судебной экспертизы, положения части 3 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о возможности освобождения гражданина с учетом его имущественного положения от уплаты расходов, предусмотренных частью 1 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе на оплату экспертизы, или уменьшения их размера не применили и не учли разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Вопрос о взыскании с истца судебных расходов по оплате экспертизы на обсуждение сторон не поставлен.

Кроме того, судам было достоверно известно об отсутствии у Бариновой В.Н. дохода, обстоятельства, связанные с её имущественным положением, не устанавливались и на обсуждение сторон не выносились. Судами не учтено, что заявление экспертной организацией о возмещении расходов, связанных с проведением экспертизы, основано на уклонении ответчиков от исполнения возложенной на них судом обязанности предварительно оплатить расходы по проведению экспертизы.

Исходя из изложенного выводы судебных инстанций о возмещении указанного вида судебных расходов Бариновой В.Н. как стороной, проигравшей гражданско-правовой спор, и без учета положений части 3 статьи 96 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации являются неправомерными, не основанными на нормах процессуального законодательства и подлежащих установлению в соответствии с ними обстоятельствах, имеющих значение для дела.

Ввиду изложенного решение суда первой инстанции и апелляционное определение суда апелляционной инстанции нельзя признать законными. Они приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов Бариновой В.Н, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для их отмены и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, требованиями гражданского процессуального законодательства и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 379.5, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 29 октября 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 02 марта 2022 года отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Октябрьский районный суд г. Екатеринбурга.

Председательствующий

Судьи