Кассационное определение Кассационного военного суда от 03 августа 2022 г. по делу N 7У-472/2022[77-298/2022]

Кассационный военный суд в составе:

председательствующего Ключикова И.А, при секретаре судебного заседания Солодовой Е.С, с участием военного прокурора отдела Главной военной прокуратуры полковника юстиции Зеленко И.В. и с участием путём использования систем видеоконференц-связи осуждённого Кима К.И. и его защитников - адвокатов Орлова А.Б. и Стефанишиной С.В.

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по кассационным жалобам адвоката Орлова А.Б. и представителя потерпевшего (гражданского истца) - Министерства обороны Российской Федерации - Пиунова Э.В. на приговор Ярославского гарнизонного военного суда от 17 августа 2021 года и апелляционное постановление 2-го Западного окружного военного суда от 25 февраля 2022 года в отношении Кима К.И.

Заслушав доклад председательствующего, изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание судебных актов, вынесенных по нему, доводы кассационных жалоб и поступивших возражений, выступления адвокатов Орлова А.Б, Стефанишиной С.В. и осуждённого Кима К.И, поддержавших кассационную жалобу стороны защиты и возражавших против удовлетворения кассационной жалобы представителя потерпевшего (гражданского истца), а также прокурора Зеленко И.В, полагавшего необходимым отменить обжалованные судебные акты и прекратить производство по уголовному делу на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ с оставлением без рассмотрения гражданского иска Министерства обороны Российской Федерации, кассационный военный суд

установил:

по указанному приговору военнослужащий по контракту войсковой части N 1 "звание" Ким Константин Игоревич, несудимый

осуждён по ч. 1.1 ст. 293 УК РФ к штрафу в 300 000 рублей с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных функций в государственных учреждениях, на срок 2 года.

Суд частично удовлетворил гражданский иск Министерства обороны Российской Федерации, взыскав с Кима в пользу истца в счёт возмещения материального ущерба, причинённого преступлением, 5 000 000 рублей. В удовлетворении остальной части требований в размере 30 705 391 рубль 41 копейка отказано.

Суд также взыскал с осуждённого Кима в доход федерального бюджета процессуальные издержки по делу в размере 91 359 рублей 50 копеек, израсходованные на производство судебных экспертиз экспертами АО " "данные изъяты"".

Апелляционным постановлением 2-го Западного окружного военного суда от 25 февраля 2022 года приговор изменён: Ким освобождён от назначенного ему наказания в связи с истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

В остальной части приговор оставлен без изменения, а апелляционные жалобы адвокатов Орлова, Стефанишиной и представителя потерпевшего (гражданского истца) - Министерства обороны Российской Федерации - без удовлетворения.

Ким судом признан виновным в том, что он, будучи должностным лицом - "данные изъяты", 13 июня 2019 года, выполняя приказ по укладке вытяжной парашютной системы (далее - ВПС-8), халатно отнёсся к исполнению своих служебных обязанностей, не выявил в ходе технического осмотра ВПС-8 явные признаки технической неисправности звена этой системы, указывающие на невозможность её применения для десантирования, и не выполнил отбраковку воздушно-десантной техники, негодной к дальнейшему использованию по своему качественному состоянию. В результате этого 20 сентября 2019 года в ходе учений при десантировании техники парашютным способом с борта воздушного судна из-за использования непригодной для этого ВПС-8 произошёл обрыв звена данной парашютной системы, её несрабатывание и падение боевой машины десанта с высоты десантирования, вследствие чего эта боевая машина и её средства связи были по неосторожности уничтожены, парашютная и парашютно-бесплатформенная системы полностью выведены из строя, что причинило Министерству обороны Российской Федерации особо крупный ущерб в размере 35 705 391 рубль 41 копейка.

В кассационной жалобе адвокат Орлов выражает несогласие с приговором и апелляционным постановлением, указывая, что суд при постановлении приговора нарушил положения ст. 297 УПК РФ, а суд апелляционной инстанции немотивированно проигнорировал относящиеся к этому обстоятельству доводы стороны защиты, изложенные в апелляционных жалобах. В связи с этим адвокатом Орловым приведены ссылки на допущенные судами нарушения, суть которых, по его мнению, сводится к следующему.

Суд апелляционной инстанции не стал анализировать представленные стороной защиты доказательства нарушения судьёй ФИО13 при постановлении приговора тайны совещательной комнаты. Между тем последний незаконно покидал совещательную комнату и принял при этом несколько процессуальных решений по иным делам, находящимся в его производстве, участвуя по этим делам в судебных заседаниях, подписывая по ним документы, общаясь с канцелярией суда и, возможно, с представителями Министерства обороны Российской Федерации как участниками других процессов.

По утверждению адвоката Орлова, поскольку согласно обвинению Ким совершил вменённое ему преступление 13 июня 2019 года, срок давности уголовного преследования по которому истёк 13 июня 2021 года, то гарнизонный военный суд должен был принять решение о прекращении уголовного дела по приведённому выше основанию, о чём Ким ходатайствовал перед удалением председательствующего в совещательную комнату. Суд апелляционной инстанции указанную ошибку не исправил и после повторно заявленного осуждённым ходатайства о прекращении уголовного дела также проигнорировал данное ходатайство и доводы стороны защиты в этой части.

В основу приговора судом положены добытые с нарушением требований уголовно-процессуального закона недопустимые доказательства, а именно:

- протокол осмотра места происшествия от 21 сентября 2019 года, в котором отражено необнаружение ВПС-8, что противоречит пояснениям присутствовавшего при этом специалиста ФИО1;

- сама ВПС-8, которая ещё до осмотра места происшествия 21 сентября 2019 года была без юридического изъятия увезена и доставлена эксперту в г. "данные изъяты" в неопечатанном виде, что позволяет сделать вывод о возможном нарушении целостности этой системы после её фактического изъятия и о несанкционированном доступе к ней неизвестных лиц;

- заключения экспертов от 08 октября 2019 года, 24 августа и 22 сентября 2020 года, оформленные с грубыми нарушениями и без применения каких-либо методик, содержащие предположительные выводы, а компетентность экспертов вызывает сомнения.

Ходатайство стороны защиты о признании названных доказательств недопустимыми осталось судом апелляционной инстанции неразрешённым.

Как также указывает в жалобе адвокат Орлов, судом первой инстанции необоснованно отказано стороне защиты:

- в вызове для допроса специалистов ФИО2, ФИО3 и свидетеля ФИО4 для подтверждения фактов отсутствия 20 сентября 2019 года на чехле звена ВПС-8 маркировочной надписи, наличия на куполе ВПС-8 в тот день обрывочного шнура и доставления сумки с номером... без опломбирования в г. "данные изъяты";

- в проведении комплексной технической химико-трассологической экспертизы для установления времени и места повреждения ВПС-8 и её кустарного ремонта;

- в вызове в качестве свидетеля главного конструктора АО " "данные изъяты"" ФИО5 для допроса его по вопросам, относящимся к вмешательству в вещественное доказательство, работе комиссии, вскрытию сумки с ВПС-8 и проведению экспертизы.

Помимо этого, адвокат Орлов полагает, что суд в приговоре грубо нарушил принципы оценки доказательств и оставил без внимания проведённый в судебном заседании судебный эксперимент, подтвердивший версию стороны защиты о возможности ремонта или замены звена ВПС-8 после его укладки укладывающим расчётом и опечатывания Кимом, а суд апелляционной инстанции эту ошибку не исправил.

Не дал этот суд и должной оценки доводу стороны защиты о нарушении судом первой инстанции юридической логики при установлении причинно-следственной связи между повреждением неустановленными лицами и в неустановленное время ВПС-8, её укладкой, действиями Кима, контролирующего эту укладку, и причинением Министерству обороны Российской Федерации ущерба. В этой связи защитник утверждает, что осуждённый Ким не знал и не мог ни знать, ни предполагать, что ВПС-8 будет в дальнейшем использована для десантирования боевой техники, а поэтому в его действиях отсутсвуют как умысел, так и неосторожность, и в целом отсутсвуют все признаки инкриминируемого ему преступления.

Также защитник утверждает о необоснованности взыскания с осуждённого Кима процессуальных издержек, израсходованных на проведение судебных экспертиз в АО " "данные изъяты"", у которого отсутсвует право проводить экспертные исследования и не имеющем отношение к федеральному бюджету.

В заключение кассационной жалобы адвокат Орлов просит обжалуемые судебные акты отменить и возвратить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе.

В кассационной жалобе представитель потерпевшего (гражданского истца) - Министерства обороны Российской Федерации - оспаривает решение суда о частичном удовлетворении гражданского иска о возмещении материального ущерба, причинённого преступлением, и просит в этой части приговор изменить, удовлетворив гражданский иск в полном объёме.

В обоснование жалобы он утверждает, что суд, принимая немотивированное решение о снижении размера подлежащего взысканию с осуждённого Кима ущерба, не учёл прохождение им военной службы и наличие у него в связи с этим постоянного источника дохода, не исследовал вопрос о нахождении в собственности его супруги недвижимого имущества и о наличии у неё на банковских счетах денежных средств, которые могут быть отнесены к совместно нажитому имуществу супругов.

Суд же апелляционной инстанции относящиеся к этому доводы апелляционной жалобы представителя потерпевшего (гражданского истца) по существу не рассмотрел и должной оценки им не дал.

В возражениях на кассационную жалобу адвоката Орлова государственный обвинитель - военный прокурор Костромского гарнизона майор юстиции Самусев указывает на необходимость оставления этой жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы сторон, кассационный военный суд приходит к следующим выводам.

Вопреки мнению стороны защиты, вывод суда первой инстанции о виновности Кима в предъявленном ему обвинении основан на совокупности приведённых в приговоре доказательств, к которым суд правомерно отнёс показания свидетелей ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО4, ФИО10, ФИО11, ФИО12 и других, заключения и показания экспертов, протоколы следственных действий и иные доказательства.

Положенные в основу приговора доказательства, которые не вызывают сомнений в своей относимости, допустимости и достоверности, были получены в установленном законом порядке, всесторонне полно и объективно исследованы в судебном заседании, с соблюдением требований ст. 87 и 88 УПК РФ проверены судом и оценены в приговоре, следствием чего стал обоснованный и мотивированный вывод суда о недостоверности показаний Кима, отрицавшего свою вину в предъявленном ему обвинении.

При этом не были оставлены без внимания выдвинутые стороной защиты версии об осуществлении ремонта и замене звена ВПС-8 после укладки данной системы под контролем Кима, о возможном отрыве петли этого звена в момент десантирования 20 сентября 2019 года и о манипуляциях с ВПС-8 уже после произошедшего падения боевой машины десанта, которые были отвергнуты судом с приведением убедительного и правильного обоснования своих выводов.

Повторённые адвокатом Орловым в кассационной жалобе доводы о недопустимости доказательств были надлежащим образом оценены и также отвергнуты в вынесенных судом первой инстанции 09 и 16 июля 2021 года постановлениях (т. 16 л.д. 88-90, 150-151), аргументацию которых кассационный военный суд находит верной.

Правильно разрешены судом и ходатайства стороны защиты, связанные с исследованием дополнительных доказательств, назначением повторной комплексной технической химико-трассологической экспертизы и о возвращении уголовного дела прокурору.

Содержащиеся в кассационной жалобе адвоката Орлова доводы, направленные на обоснование им своего несогласия с произведённой судом в приговоре оценкой доказательств и на их переоценку с целью определения иных, отличных от установленных судом обстоятельств содеянного Кимом (вопросы факта), оставляются кассационным военным судом без проверки, поскольку в силу положений ст. 401.1 УПК РФ суд кассационной инстанции проверяет по кассационным жалобе, представлению законность приговора, определения или постановления суда, вступивших в законную силу, то есть исключительно правильность применения судами норм уголовного и уголовно-процессуального законов (вопросы права).

Тот факт, что данная судами оценка доказательств не совпадает с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении требований указанных законов и не является основанием для отмены или изменения этих судебных актов судом кассационной инстанции.

Таким образом, должным образом проверив доводы стороны защиты о невиновности Кима в предъявленном ему обвинении, суд по результатам надлежащего исследования и всесторонней оценки представленных сторонами доказательств мотивированно отверг в приговоре эти доводы, придя к правильному выводу о доказанности его вины в совершении преступления, верно квалифицированного по ч. 1.1 ст. 293 УК РФ.

Доводы стороны защиты о нарушении судьёй ФИО13 тайны совещательной комнаты не нашли своего подтверждения как в материалах настоящего уголовного дела, так и при проверке кассационным военным судом дополнительно истребованных из Ярославского гарнизонного военного суда дел, на которые ссылался в жалобе адвокат Орлов.

В ходе данной проверки не установлено, чтобы в период нахождения в совещательной комнате судья ФИО13 проводил судебные заседания по иным делам, находившимся в его производстве, встречался с участвующими в них лицами либо лично объявлял этим лицам о продолжении перерывов в судебных заседаниях по этим делам в связи со своим нахождением в совещательной комнате по уголовному делу в отношении Кима. Не свидетельствуют об этом и ссылки защитника на сайт указанного суда с информацией о движении дел и произведённой по ним работе, поскольку эта информация не согласуется с материалами изученных дел.

Что же касается фактов подписания в этот период судьей ФИО13 по нескольким делам распорядительных документов, связанных с уведомлением участвующих в делах лиц о назначенных судебных заседаниях, то, вопреки мнению стороны защиты, это обстоятельство само по себе без подтверждения публичности подобного подписания и при отсутствии достоверных сведений о посторонних контактах судьи при этом не может трактоваться как нарушение тайны совещательной комнате в том смысле, как она установлена ст. 298 УПК РФ.

В то же время при вынесении итогового решения по настоящему уголовному делу судом первой инстанции были существенно нарушены нормы уголовного и уголовно-процессуального законов, вследствие чего вместо прекращения уголовного дела был необоснованно вынесен обвинительный приговор, а ходатайство стороны защиты о прекращении уголовного дела на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ неправомерно оставлено без удовлетворения.

Так, согласно п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения преступления небольшой тяжести истекли два года.

В силу п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное уголовное дело подлежит прекращению в случае истечения сроков давности уголовного преследования.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 254 УПК РФ суд прекращает уголовное дело в судебном заседании в случае, если во время судебного разбирательства будет установлено обстоятельство, указанное в п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Между тем указанные законодательные положения судом первой инстанции были нарушены, о чём свидетельствует следующее.

12 июля 2021 года подсудимый Ким обратился к суду с письменным ходатайством, поддержанным его защитниками, о прекращении в отношении него уголовного дела и уголовного преследования в связи с истечением сроков давности (т. 16 л.д. 97-98), указав об осознании им последствий прекращения уголовного дела по указанному основанию.

Отказывая в удовлетворении данного ходатайства, суд сослался на то, что вменённое Киму преступление имеет материальный состав, последствия от его совершения наступили 20 сентября 2019 года, и поэтому именно с этой даты следует исчислять срок давности его уголовного преследования, установленный п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ.

Однако данный вывод является ошибочным.

Согласно ч. 2 ст. 78 УК РФ установленные ч. 1 этой же статьи сроки давности уголовного преследования исчисляются со дня совершения преступления и до момента вступления приговора суда в законную силу.

В соответствии с п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года N 19 "О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности" под днём совершения преступления, с которого начинается течение и исчисление сроков давности привлечения к уголовной ответственности, следует понимать день совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий (ч. 2 ст. 9 УК РФ).

Как установлено по настоящему уголовному делу, преступление, предусмотренное ч. 1.1 ст. 293 УК РФ, отнесённое к категории преступлений небольшой тяжести, совершено Кимом 13 июня 2019 года, и двухлетний срок давности уголовного преследования его за это преступление истёк 13 июня 2021 года. Поэтому с учётом вышеуказанного это обстоятельство исключало вынесение в отношении Кима обвинительного приговора, что оставлено судом апелляционной инстанции без надлежащей оценки, в связи с чем этот приговор и апелляционное постановление не могут быть признаны законными, отвечающими требованиям ч. 4 ст. 7 УПК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного акта при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

В соответствии с п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 года N 19 "О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции" круг оснований для отмены или изменения судебного акта в кассационном порядке ввиду неправильного применения уголовного закона и (или) существенного нарушения уголовно-процессуального закона в отличие от производства в апелляционной инстанции ограничен лишь такими нарушениями, которые повлияли на исход уголовного дела, в частности на вывод о виновности, на юридическую оценку содеянного, назначение судом наказания или применение иных мер уголовно-правового характера и на решение по гражданскому иску.

Таким образом, поскольку подобные вышеприведённые нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов были допущены судами первой и второй инстанций, то в соответствии с полномочиями суда кассационной инстанции (п. 2 ч. 1 ст. 401.14 УПК РФ) вынесенные ими судебные акты подлежат отмене, а уголовное дело в отношении Кима - прекращению в связи с истечением сроков давности уголовного преследования на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Согласно с ч. 2 ст. 306 УПК РФ прекращение уголовного дела по указанному основанию влечёт принятие кассационным военным судом решения об оставлении без рассмотрения предъявленного к Киму Министерством обороны Российской Федерации гражданского иска. При этом за гражданским истцом сохраняется право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства.

Принимая решение по вещественным доказательствам по настоящему уголовному делу, кассационный военный суд учитывает положения ч. 3 ст. 81 УПК РФ.

Процессуальные издержки по делу в размере 91 359 рублей 50 копеек, израсходованные на производство комиссионной организационно-должностной экспертизы в АО " "данные изъяты"", на основании ч. 1 ст. 132 УПК РФ следует отнести на счёт федерального бюджета.

При этом кассационный военный суд исходит из следующего.

Согласно ст. 131 УПК РФ, процессуальные издержки представляют собой необходимые и оправданные расходы, связанные с производством по уголовному делу, в том числе выплаты и вознаграждения экспертам, которые согласно положениям ст. 132 УПК РФ могут быть взысканы с осужденных.

Вместе с тем, в соответствии с п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2013 года N 42 "О практике применения судами законодательства о процессуальных издержках по уголовным делам" в состав процессуальных издержек не входят суммы, израсходованные на производство судебной экспертизы в государственных судебно-экспертных учреждениях, поскольку их деятельность финансируется за счет средств федерального бюджета или бюджетов субъектов Российской Федерации в соответствии со ст. 37 Федерального "данные изъяты"О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации".

Соответственно, в случае назначения экспертизы в государственном экспертном учреждении, обязанность по оплате её стоимости не может быть возложена на осуждённого.

Согласно п. 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" при невозможности производства экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении, обслуживающем определенную территорию, в связи с отсутствием эксперта конкретной специальности или надлежащей материально-технической базы либо специальных условий для выполнения исследований, а также при наличии обстоятельств, указанных в ст. 70 УПК РФ, то есть когда все компетентные государственные судебно-экспертные учреждения на данной территории не могут выступить в этом качестве, её производство может быть поручено государственным судебно-экспертным учреждениям, обслуживающим другие территории, негосударственному судебно-экспертному учреждению или лицу, не работающему в судебно-экспертном учреждении.

В определении (постановлении) о назначении экспертизы должно быть мотивировано поручение исследований экспертным учреждениям либо конкретному лицу.

Между тем в постановлении следователя от 14 февраля 2020 года о назначении комиссионной организационно-должностной судебной экспертизы и поручении её экспертам АО " "данные изъяты"", не являющимся государственным экспертным учреждением, не приведены мотивы, по которым производство этой экспертизы не могло быть поручено государственному экспертному учреждению (т. 8 л.д. 96-99).

При таких обстоятельствах обязанность по возмещению данных процессуальных издержек не может быть возложена на Кима, поскольку в случае производства указанной экспертизы в государственном судебно-экспертном учреждении он от этой обязанности был бы освобождён.

С учётом изложенного и руководствуясь ст. 401.13-401.15 УПК РФ, кассационный военный суд

определил:

приговор Ярославского гарнизонного военного суда от 17 августа 2021 года и апелляционное постановление 2-го Западного окружного военного суда от 25 февраля 2022 года в отношении Кима Константина Игоревича отменить, производство по делу прекратить в связи с истечением сроков давности уголовного преследования на основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Предъявленный к Киму К.И. гражданский иск Министерства обороны Российской Федерации оставить без рассмотрения.

Разъяснить гражданскому истцу, что за ним сохраняется право на предъявление иска в порядке гражданского судопроизводства.

Процессуальные издержки по уголовному делу в размере 91 359 рублей 50 копеек, израсходованные на производство комиссионной организационно-должностной экспертизы в АО " "данные изъяты"", отнести на счёт федерального бюджета.

Вещественные доказательства по делу:

- копии приказов командира войсковой части N 2, указанные в т. 10 л.д. 75-78, - хранить в материалах уголовного дела;

- указанные в т. 6 л.д. 40-42, 57, 58, 76-77, 179-184, в т. 10 л.д. 116-118, 127-128, 162-163, в т. 11 л.д. 74-75, т. 12 л.д. 62 - полагать возвращёнными по принадлежности;

- указанные в т. 10 л.д. 170-171 - полагать уничтоженными.

Председательствующий И.А. Ключиков