Апелляционное определение СК по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции от 04 августа 2022 г. по делу N 55-354/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Второго апелляционного

суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего - судьи Худякова А.А, судей Быканова П.А, Напалкова С.В, при ведении протокола помощником судьи Олеником П.А, с участием:

прокурора отдела Генеральной прокуратуры РФ Фазыловой Н.П, осужденных Ивашина Е.В, Барты В.А, адвокатов Фоменко В.В, Михеева М.В, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Ивашина Е.В. и адвоката Киселева А.В. в его интересах, осужденного Барты В.А. и адвоката Михеева М.В. в его интересах, на приговор Архангельского областного суда от 15 ноября 2021 года, постановленный с участием присяжных заседателей, которым

Ивашин Евгений Владимирович, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданин Российской Федерации, судимый: 5 июля 2019 года по ст. 264.1 УК РФ к 7 месяцам лишения свободы условно, с испытательным сроком 1 год 6 месяцев, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на срок 2 года 6 месяцев;

осужден:

по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к 16 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев;

по ч. 1 ст. 139 УК РФ - к 6 месяцам исправительных работ с удержанием из заработной платы 10% в доход государства;

по п. "з" ч. 2 ст. 112 УК РФ к 3 годам лишения свободы;

на основании ч. 3 ст. 69, ч. 1 ст. 71 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначено наказание в виде лишения свободы на срок 18 лет, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев;

в соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговору от 5 июля 2019 года, неотбытая часть наказания по которому, на основании ст. 70 УК РФ, частично присоединена к вновь назначенному наказанию, и окончательно Ивашину Е.В. назначено наказание:

- в виде лишения свободы на срок 18 лет 3 месяца, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима;

- в виде ограничения свободы на срок 1 год 6 месяцев с установлением ему ограничений на изменение места жительства, а также выезда за пределы муниципального образования без согласия специализированного государственного органа и возложением на него обязанности дважды в месяц являться в указанный орган для регистрации;

- в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на срок 1 год 6 месяцев 4 дня, которое постановлено исполнять самостоятельно;

мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении Ивашина Е.В. оставлена без изменения;

время содержания Ивашина Е.В. под стражей с 12 июля 2020 года зачтено в срок отбывания им наказания, исчисленного с момента вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима;

Барта Виталий Андреевич, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданин Российской Федерации, судимый: 27 августа 2013 года по п.п. "а", "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ к 3 годам 6 месяцам лишения свободы, освобожденный 30 сентября 2016 года по отбытию наказания, осужден:

по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ - к 15 годам лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев, с установлением ему ограничений на изменение места жительства, а также выезда за пределы муниципального образования без согласия специализированного государственного органа и возложением на него обязанности дважды в месяц являться в указанный орган для регистрации;

мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении Барты В.А. оставлена без изменения;

время содержания Барты В.А. под стражей с 12 июля 2020 года зачтено в срок отбывания им наказания, исчисленного с момента вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима;

исковые требования потерпевшего Потерпевший N1 удовлетворены частично, в его пользу взыскано:

- в счет компенсации морального вреда по 1 500 000 рублей с каждого из осужденных;

- в счет возмещения материального ущерба - 97761 рубль с осужденных в солидарном порядке;

взысканы в доход федерального бюджета процессуальные издержки:

- с осужденного Ивашина Е.В. в размере 163 437 рублей 85 копеек;

- с осужденного Барты В.А. в размере 44 437 рублей 85 копеек;

разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Напалкова С.В. о содержании приговора, существе апелляционных жалоб и поступивших на них возражений от государственного обвинителя Смагина О.П, выслушав пояснения осуждённых Ивашина Е.В. и Барты В.А, выступления их защитников - адвокатов Фоменко В.В. и Михеева М.В, поддержавших доводы апелляционных жалоб и настаивавших на отмене приговора, мнение прокурора Фазыловой Н.П, полагавшей необходимым приговор изменить лишь в части освобождения осужденного Ивашина от наказания в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 139 УК РФ, судебная коллегия

установила:

Приговором Архангельского областного суда 15 ноября 2021 года, постановленным на основании вердикта коллегии присяжных заседателей от 19 октября 2021 года, Ивашин и Барта признаны виновными и осуждены за убийство ФИО7, совершенное ими группой лиц.

Кроме того, Ивашин также признан виновным и осужден за незаконное проникновение в жилище Потерпевший N2 и за умышленное причинение ей средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в ст. 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Преступления совершены 11 июля 2020 года в рабочем поселке Вычегодский городского округа Котлас Архангельской области при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Не согласившись с приговором в апелляционных жалобах:

осужденный Ивашин, считает, что присяжные заседатели неверно установили фактические обстоятельства имевших место событий и излагает свою версию произошедшего, согласно которой в результате произошедшего накануне конфликта между ним и сожителем его бывшей супруги ФИО22, последний повредил автомашину свидетеля ФИО18. Именно это обстоятельство, а не его семейные проблемы, побудили знакомого ФИО18 - Барту приехать на дачный участок Потерпевший N2, где находился ФИО22, который сразу открыл стрельбу, в связи с чем Барта вынужден был применить к тому насилие. Когда он, Ивашин, выбежал из автомашины, в которой находился все это время по указанию Барты, то успел нанести лишь несколько ударов по голове потерпевшего, как тут же был остановлен Бартой, ударившим его и приказавшим не вмешиваться в конфликт. Учитывая, что сразу после этого Барта покинул дачный участок, а он, Ивашин, спустя некоторое время продолжил избивать лежавшего на земле ФИО22 по собственной инициативе, побуждаемый при этом личными мотивами, связанными с обидой и ревностью, полагает, что действия Барты следует квалифицировать по норме уголовного закона, не связанной с причинением потерпевшему смерти, а его собственные действия - по ч. 1 ст. 105 УК РФ, так как квалифицирующий признак совершения убийства группой лиц не нашел своего подтверждения, как и то, что его алкогольное опьянение повлияло на совершенные им действия, в связи чем просит исключить указание о признании этого обстоятельства, отягчающим его наказание.

Полагает, что искажение обстоятельств дела, включая тот факт, что присяжные заседатели признали недоказанным факт производства ФИО22 выстрела в Барту, при том, что дробь до сих пор находится в теле последнего, стало возможным ввиду тенденциозности состава коллегии, сформированной из лиц пожилого пенсионного возраста, явно сочувствующих потерпевшим по делу.

Обращает внимание, что председательствующий не каждый раз выяснял у старшины присяжных заседателей, не оказывалось ли на них давление со стороны участников процесса и сохраняет ли коллегия свою объективность.

Полагает, что демонстрация присяжным заседателям фототаблицы с изображением трупа ФИО22, имеющего явные признаки насильственной смерти, вызвало у коллегии предубеждение.

Считает, что поставленные перед присяжными заседателями вопросы, сформулированы с обвинительным уклоном, описание событий в них не соответствует действительности и не подтверждается материалами уголовного дела, ряд вопросов требовал пояснений в случае отрицательного ответа, а некоторые содержали ссылки на обстоятельства, изложенные в других вопросах.

Не согласен осужденный и с квалификацией его действий по ч. 1 ст. 139 УК РФ, так как в помещение дома он не заходил, а запорное устройство сломалось при рывке двери, так как было ненадежным. Считает необоснованным осуждение по ст. 112 УК РФ, так как телесные повреждения Потерпевший N2 получила, подставив руки под удары, которые он наносил по телу потерпевшего ФИО22 и умысла на причинение ей травм у него не имелось.

Считает необоснованно завышенным взыскание с него 1500000 рублей в счет компенсации морального вреда, а также процессуальных издержек, связанных с оплатой проезда потерпевшего Потерпевший N1 к месту проведения судебного разбирательства, сумму, затраченных последним на представителя, а также связанных с выплатой вознаграждения назначенному ему адвокату, от услуг которого он не отказался в силу незнания закона, обращая при этом внимание на наличие у него задолженностей по исполнительному листу и двоих малолетних детей на иждивении.

Просит приговор изменить, переквалифицировать его действия с п. "ж" ч. 2 ст. 105 на ч. 1 ст. 105 УК РФ, исключить признание совершения им преступления в состоянии алкогольного опьянения отягчающим наказание обстоятельством, смягчить наказание по п. "з" ч. 2 ст. 112 УК РФ, оправдать его по ч. 1 ст. 139 УК РФ, проверить обоснованность назначения ему окончательного наказания в порядке ст. 70 УК РФ, снизить размер денежных средств, взысканных с него, как в пользу потерпевшего, так и в доход государства, а также принять решение о хранении вещественного доказательства - пистолета, при уголовном деле, поскольку вопрос о нахождении в теле осужденного Барты выпущенной из него пули остается открытым.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденный Ивашин Е.В. ссылается на следующее:

- на стадии предварительного следствия он был несвоевременно ознакомлен с постановлениями о назначении судебных экспертиз в отношении потерпевшего ФИО22, что нарушило его права;

- на той же стадии ему было необоснованно отказано в удовлетворении заявленных ходатайств: о проведении очной ставки с Бартой; о проведении медицинского исследования и извлечении из гортани Барты возможно находящегося там инородного тела - пули, выпущенной из пистолета потерпевшим, а также назначении баллистической экспертизы и иных ходатайств, что свидетельствует о поверхностно и необъективно проведенном расследовании дела;

- суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору;

- оспаривает достоверность указанных в обвинительном заключении фактических обстоятельств дела, включая количество ударов, нанесенных потерпевшему ФИО22;

- ссылаясь на судебно-медицинские экспертизы трупа потерпевшего, показания экспертов и свидетелей по делу, приводит свои аргументы в пользу изложенной ранее версии, согласно которой именно его удары по голове потерпевшего послужили причиной смерти ФИО22, и Барта к этому никакого отношения не имеет;

- выражает несогласие с отказом председательствующего исследовать на стадии обсуждения последствий вердикта объяснение ФИО23, что, по мнению стороны защиты, могло повлиять на квалификацию действий осужденных;

- усматривает в действиях председательствующего обвинительный уклон и проявление неуважения к участникам процесса со стороны защиты, выступление которых в прениях сторон он постоянно прерывал;

- полагает, что в ходе допроса потерпевшей Потерпевший N2, свидетелей ФИО9 и ФИО10 в присутствии присяжных заседателей были исследованы данные, характеризующие личность потерпевшего, а государственный обвинитель выдвигал ничем не подтвержденные обвинения в том, что он, Ивашин, хочет взять всю вину на себя, что могло оказать незаконное воздействие на присяжных заседателей при вынесении вердикта;

- выражает несогласие с формулировкой поставленных перед присяжными заседателями вопросов, поскольку в оглавлении одного из них был использован юридический термин "убийство", а текст первого вопроса содержит в себе указание на мотив совершения преступления, совершение действий в составе алкогольного опьянения, совместное нанесение им и Бартой ударов, а также их количество, то есть такие обстоятельства, которые, по его мнению, не входит в компетенцию присяжных заседателей;

- полагает необходимым повторно допросить в судебном заседании эксперта ФИО11, для подтверждения его мнения о том, что количество нанесенных им лично потерпевшему ударов было в обвинительном заключении занижено.

Адвокат Киселев А.В, действуя в интересах осужденного Ивашина Е.В, в своей апелляционной жалобе также настаивает на изменении приговора.

Анализируя фактические обстоятельства дела и давая им свою оценку, защитник, как и осужденный Ивашин, полагает, что действия последнего должны быть квалифицированы по ч. 1 ст. 105 УК РФ либо ч. 4 ст. 111 УК РФ, поскольку никаких оснований полагать, что убийство потерпевшего было совершено Ивашиным и Бартой группой лиц, у суда не имелось, а активные действия Барты, направленные на пресечение участия Ивашина в избиении потерпевшего, лишь подтверждают это. Ссылаясь на выводы, изложенные в заключении судебно-медицинской экспертизы и показания самого эксперта о том, что к смерти потерпевшего привела вся совокупность действий двух участников, а последующие удары усугубляли предыдущие, приходит к выводу о том, что от действий Барты, не имевшего умысла на убийство, не применявшего предметы в качестве оружия и не совершавшего каких-либо контрольных действий для убеждения в том, что потерпевший мертв, смерть ФИО22 наступить не могла, а наступила она исключительно от самостоятельных действий Ивашина, который должен нести ответственность за свои единоличные действия, но не за квалифицированное убийство в составе группы лиц.

Защитник также полагает, что по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 139 УК РФ, Ивашин должен быть оправдан, так как из исследованных в судебном заседании доказательств следует, что в дом он не заходил и порог не переступал, умысла на незаконное проникновение в жилище не имел.

Оправдан должен быть Ивашин и по обвинению, в совершении преступления, предусмотренного п. "з" ч. 2 ст. 112 УК РФ, так как телесные повреждения, повлекшие вред здоровью потерпевшей средней тяжести, были обнаружены лишь на ее левой кисти, которую она самостоятельно подставила под удары, которые Ивашин наносил палкой по телу потерпевшего ФИО22 и не имел намерения травмировать Потерпевший N2 По мнению защитника, в данном случае Ивашин дважды осуждается за одни и те же действия, то есть удары палкой, по двум разным статьям уголовного закона, что недопустимо.

Не усматривает защитник и какой-либо причинно-следственной связи между состоянием опьянения, в котором находился Ивашин, и совершенными им в отношении потерпевшего действиями, которые были обусловлены обидой и местью за противоправное поведение ФИО22, публично унизившего его в ходе предыдущего конфликта, в связи с чем просит исключить из приговора указание на признание этого обстоятельства, отягчающим его наказание.

Кроме того, полагает, что процессуальные издержки, связанные с выплатой адвокату вознаграждения, не могут быть взысканы с Ивашина, поскольку тот лишь не возражал против назначения ему защитника, но то, что расходы на адвоката могут быть впоследствии взысканы с него, не понимал.

Осужденный Барта в лично поданной апелляционной жалобе выражает несогласие с приговором, полагает, что изложенные в нем обстоятельства противоречат тем, которые были установлены вердиктом коллегии присяжных заседателей.

В дополнениях к апелляционной жалобе осужденный Барта настаивает на отмене приговора, возвращении уголовного дела прокурору либо о применении в отношении него положений ст. 37 УК РФ и осуждении за действия, совершенные им в пределах необходимой обороны.

Полагает, что суд, формулируя вопросы, вышел за рамки предъявленного ему обвинения, так как в качестве мотива указал конфликт, возникший между Ивашиным и потерпевшим, тогда как его действия были обусловлены конфликтом, возникшим между лично ним и ФИО22. Кроме того, по мнению осужденного, этот вывод суда опровергается показаниями свидетелей, которые он подробно приводит в своей жалобе.

Считает, что вердиктом не установлено, что удары потерпевшему наносились им совместно с Ивашиным. Об этом же свидетельствует то, что он оставил Ивашина в машине, а впоследствии пресек его попытки нанести потерпевшему удары, оттолкнув его от ФИО22 ударом руки. Обращает внимание на то, что не имел умысла на лишение потерпевшего жизни, прекратив его избиение и не позволив Ивашину продолжить применение к нему насилия, при этом сам он действовал в пределах необходимой обороны, поскольку в руках потерпевшего был пистолет, из которого тот произвел ряд выстрелов в него.

Анализируя заключения судебно-медицинских экспертиз, указывает на обнаружение в ране на голове потерпевшего кусочков древесины, что также свидетельствует о наступлении его смерти в результате ударов Ивашина, применявшего в качестве оружия деревянную палку.

Считает, что в действиях Ивашина, продолжившего применять насилие к потерпевшему после того, как он, Барта, покинул участок, имеется эксцесс исполнителя, в связи с чем он не может отвечать за действия второго осужденного, а вывод суда о том, что пресечения им действий Ивашина не влияет на юридическую оценку его действий является основанием к отмене приговора.

Считает, что из пояснений допрошенного в судебном заседании эксперта следует, что если бы Ивашин не продолжил избивать потерпевшего, который на момент его ухода был еще жив, то смерть ФИО22 не наступила бы.

Обращает внимание на допущенные в ходе предварительного следствия нарушения, выразившиеся в том, что из показаний свидетелей были взяты те сведения, которые были выгодны обвинению, при этом оспаривает количество ударов, их локализацию.

Полагает, что вопросы были поставлены с нарушением норм ст. 339 УПК РФ, утвердительный ответ на некоторые из которых не предполагал возможности отрицательно ответить на другие, в том числе исключить указание о совместном нанесении потерпевшему ударов, о чем председательствующий не дар присяжным заседателям необходимых разъяснений.

Указывает на нарушение последовательности действий, как она изложены в вопросах, искажение установленных обстоятельств дела, а также постановку перед присяжным вопросов, не входящих в их компетенцию, в частности о совершении им действий в состоянии алкогольного опьянения.

Считает, что суд необоснованно отклонил предложения стороны защиты по постановке дополнительных вопросов, направленных на установление обстоятельств, свидетельствующих о том, что его действия были направлены на защиту жизни и здоровья его самого и третьих лиц, находившихся на участке, в направлении которых потерпевший производил выстрелы из пистолета.

Оспаривает решение суда об отказе в исследовании в присутствии присяжных заседателей исследовательской части заключения экспертиз по следам крови на его одежде.

Считает, что отказ суда в проведении исследования по установлению инородного предмета в его гортани лишил его возможности доказать тот факт, что потерпевший стрелял в него. Необоснованным считает осужденный и отказ председательствующего в возвращении уголовного дела прокурору для установления степени тяжести причиненного ему потерпевшим вреда здоровью.

Полагает, что демонстрация присяжным заседателям фотографий трупа потерпевшего оказала на них незаконное воздействие, а искажение председательствующим сути выступления его защитника вызвало предубеждение к нему. Обращает внимание на то, что в присутствии присяжных неоднократно исследовались вопросы, связанные с наличием малолетних детей у потерпевшего.

В напутственном слове председательствующий исказил показания свидетелей и с обвинительным уклоном напомнил об исследованных доказательствах, нарушив принцип объективности.

Одну из дополнительных жалоб осужденный фактически полностью посвящает изложению своих доводов о том, что потерпевший стрелял именно в вошедших на территорию дачного участка людей, что его действия были направлены на пресечение преступных действия самого потерпевшего, а после его ухода ФИО22 был еще жив.

Просит вызвать в судебное заседание для допроса эксперта ФИО25 и сотрудника полиции ФИО26, принимавшего объяснение у ФИО23

Адвокат Михеев, действующий в защиту Барты, в апелляционной жалобе просит отменить приговор, направив уголовное дело на новое судебное рассмотрение.

Указывает на тенденциозность сформированной коллегии присяжных заседателей, состоящих из лиц пенсионного возраста, намного старше подсудимых, что оказало существенное влияние на их решение по делу, в частности на то, что они признали доказанным совместное нанесение Ивашиным и Бартой потерпевшему ударов, что полностью опровергается исследованными доказательствами, при этом признав недоказанным факт производства потерпевшим выстрела, полностью исключи такое смягчающее наказание подсудимого обстоятельство, как противоправное поведение потерпевшего

Суд занял явно обвинительную позицию, отказав защите в удовлетворении ходатайства об отводе коллегии присяжных заседателей, а в ходе выступления в прениях сторон прерывал выступление защитника и даже удалил коллегию в совещательную комнату, что могло создать негативное впечатление у присяжных заседателей.

Считает, что суд ухудшил положение осужденного Барты, так как самостоятельные действия Ивашина, которые тот осуществлял после ухода Барты с места происшествия, являются эксцессом исполнителя и не могут вменяться его подзащитному, действия которого не повлекли за собой смерть потерпевшего и должны были квалифицироваться по иной статье уголовного закона.

В дополнительно поданной апелляционной жалобе защитник указывает на следующее:

- мотивированное ходатайство об отводе кандидата в присяжные заседатели ФИО13, который являлся сотрудником полиции в отставке, было необоснованно отклонено;

- у стороны защиты изъяли списки сформированной коллегии присяжных заседателей, что лишило сторону защиты возможности проведения дополнительной проверки отобранных кандидатов;

- указывает на грубые нарушения, допущенные государственным обвинителем в ходе допроса свидетелей ФИО19 и ФИО18, так как после дачи ими показаний стала выяснять у потерпевшей о наличии у них дружеских отношений с подсудимым, чем повлияла на оценку присяжными заседателями этих доказательств;

- судом незаконно отказано в оглашении в присутствии присяжных заседателей исследовательской части заключений экспертов N 339, 1088;

- демонстрация фотографий трупа потерпевшего оказала негативное влияние на присяжных заседателей;

- отказ председательствующего в назначении дополнительной СМЭ по инородному предмету в теле подсудимого Барты нарушил право стороны защиты на предоставление доказательств;

- в ходе прений сторон государственный обвинитель допустила многочисленные нарушения, на которые председательствующий не реагировал, в частности указывала на то, что Ивашин боится Барту, хочет взять вину на себя, а у потерпевшего остались жена, мать и малолетний ребенок;

- потерпевшая Потерпевший N2 в прениях выступила как обвинитель Барты, хотя по данному эпизоду она являлась лишь свидетелем;

- председательствующий необоснованно отклонил предлагаемые стороной защиты вопросы, направленные на установление обстоятельств, свидетельствующих о том, что Барта действовал в целях самообороны от потерпевшего, пресечения его противоправных действий, не желал ему смерти, не действовал совместно с Ивашиным и в момент его ухода потерпевший был еще жив.

- в напутственном слове председательствующий неверно изложил информацию о наличии в области гортани Барты инородного тела, а разъясняя присяжным заседателям правила оценки доказательств склонял их к критической оценке показаний свидетелей ФИО19, ФИО18 и ФИО20.

Просит приговор отменить, направить уголовное дело на новое судебное разбирательство.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденных и их защитников государственный обвинитель Смагин принес возражения, в которых приводит свои аргументы в пользу законности и обоснованности приговора, постановленного на основании вердикта присяжных заседателей. Просит жалобы оставить без удовлетворения, а приговор - без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы, содержащиеся в апелляционных жалобах и поступивших возражениях, выслушав выступления сторон, судебная коллегия не усматривает таких нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по делу, которые ставили бы под сомнение законность возбуждения, расследования дела, передачу его на стадию судопроизводства и в дальнейшем - саму процедуру судебного разбирательства.

Доводы осужденного Ивашина о нарушении на стадии предварительного следствия его права на своевременное ознакомление с постановлениями о назначении экспертиз, проведение очных ставок, своего подтверждения не находят.

Со всеми материалами дела Ивашин был ознакомлен в полном объеме, включая сведения о проведенных экспертных исследованиях причин смерти потерпевшего ФИО22, а оставшиеся либо вновь возникшие у него в связи с этим вопросы, в том числе о проведении экспертизы в отношении инородного предмета в теле Барты, были впоследствии рассмотрены в ходе судебного разбирательства. Оснований для проведения между обвиняемыми очной ставки следователь не усмотрел и права Ивашина этим решением, с учетом обстоятельств дела и избранной обвиняемыми идентичной друг другу позиции, нарушены не были.

Обвинительное заключение соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ и утверждено надлежащим лицом, не имеет таких недостатков, которые исключали бы возможность отправления на его основе судопроизводства по делу и постановление приговора.

Оснований для возвращения уголовного дела прокурору у суда первой инстанции не имелось, а одно лишь несогласие стороны защиты с изложением фактических обстоятельств дела в обвинительном заключении, включая количество нанесенных потерпевшему ударов, а также мнение обвиняемых о том, что лишь один из них причинил потерпевшему смерть, препятствием для рассмотрения дела судом являться не могло. Следует также отметить, что свою позицию относительно произошедших событий, подлежавших исследованию в присутствии присяжных заседателей, участники процесса со стороны защиты в полном объеме довели до их сведения в ходе судебного разбирательства.

Форма судопроизводства по делу определена с учетом заявленного Ивашиным и Бартой ходатайств о рассмотрении дела судом с участием коллегии присяжных заседателей.

Коллегия присяжных заседателей сформирована с соблюдением положений ст. 328 УПК РФ. При этом, в подготовительной части судебного разбирательства председательствующий разъяснял участникам существо предстоящих процессуальных действий, в процессе формирования коллегии присяжных заседателей предоставил сторонам возможность реализации их процессуальных прав.

На указанной стадии судебного заседания все кандидаты в присяжные заседатели, в том числе и вошедшие в состав коллегии, на поставленные вопросы давали полные ответы, сообщали о себе все необходимые для участия в деле сведения.

Этот касается и кандидата в присяжные заседатели N 11 ФИО13, который сообщил, что работал в правоохранительных органах до 2007 года и это обстоятельство не может повлиять на его объективность и беспристрастность (т. 10 л.д. 11). Учитывая требования закона, а также отсутствие заявления указанным кандидатом самоотвода, у председательствующего не имелось законных оснований для удовлетворения заявленного по этим основаниям мотивированного отвода стороны защиты и данный кандидат принимал дальнейшее участие в деле в качестве присяжного заседателя на законных основаниях (т. 10 л.д. 19). Правом же немотивированного отвода в отношении указанного лица сторона защиты не воспользовалась.

Доводы адвоката Михеева о том, что по окончании формировании коллегии у него был незаконно изъят список присяжных заседателей, что лишило его возможности проведения проверки включенных в состав коллегии кандидатов, прямо противоречат требованиям закона, не допускающего проведение такой проверки кем-либо из участников процесса. Кроме того, поскольку в указанных списках содержались сведения о произведенных сторонами немотивированных отводах, они подлежали приобщению к материалам дела (т. 10 л.д. 23).

Как видно из протокола судебного заседания, никто из участников процесса по окончании отбора замечаний по процедуре формирования коллегии присяжных заседателей не внес, о ее тенденциозности не заявил (т. 10 л.д. 24), тогда как доводы жалоб о неспособности сформированной коллегии вынести объективный вердикт в силу сочувствия потерпевшим, близким присяжным заседателям по возрасту, являются следствием лишь несогласия участников процесса с принятым коллегией итоговым решением, что очевидно следует из обоснования этого довода ссылкой на неверно установленные присяжными заседателями фактические обстоятельства дела.

Таким образом, уголовное дело рассмотрено законным и беспристрастным судом.

Судебное следствие проведено на основе принципа состязательности, установленного ст. 15 УПК РФ, с учетом требований ст. 252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства, гл. 37 УПК РФ и положений ст. ст. 334, 335 УПК РФ об особенностях рассмотрения дела при данной форме судопроизводства по делу.

Соблюдение указанных положений закона обеспечивалось действиями председательствующего по принятию в судебном заседании решений об исследовании сторонами только фактических обстоятельств дела, недопущению сообщения им информации, способной вызвать предубеждение по отношению к подсудимым и другим участникам процесса, либо усомниться в законности полученных доказательств.

В случае отступления от указанных правил председательствующий незамедлительно принимал необходимые меры по ограждению присяжных заседателей от указанной информации, обращаясь к ним с соответствующими разъяснениями по ходу судебного процесса, а затем в напутственном слове.

Вопреки доводам жалоб осужденного Ивашина, уголовно-процессуальный закон не возлагает на председательствующего обязанности по выяснению у присяжных заседателей в каждом судебном заседании того, не оказывалось ли на них воздействия со стороны участников процесса либо иных лиц, при полном отсутствии оснований для суждений подобного рода.

В ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей исследовались лишь те доказательства, которые содержали данные о фактических обстоятельствах дела, подлежащих установлению присяжными заседателями, являлись относимыми к делу и были признаны допустимыми с точки зрения их соответствия требованиям закона.

Так, с учетом мнения сторон, включая высказанные стороной защиты возражения относительно возможности предъявления присяжным заседателям фототаблицы к протоколам осмотра места происшествия и трупа, председательствующим было обоснованно лишь частично удовлетворено ходатайство государственного обвинителя и присяжным заседателям были продемонстрированы только те фотографии, которые необходимы были для формирования у членов коллегии полного понимания фактических обстоятельств дела, включая причинение потерпевшему конкретных телесных повреждений.

Исключение же председательствующим из числа исследуемых в присутствии присяжных заседателей фотографии N 22 к протоколу осмотра места происшествия (т. 10 л.д. 44), содержащей излишне детализированное изображение телесных повреждений головы потерпевшего, как раз и позволило не допустить формирование у них предубеждения.

В ходе допроса потерпевшей Потерпевший N2, свидетелей ФИО9 и ФИО10 никаких данных о личности потерпевшего, не относящихся к фактическим обстоятельствам исследуемых событий, не выяснялось. Участники процесса пользовались равными правами на постановку вопросов указанным лицам и каких-либо возражений после дачи ими показаний от сторон не поступило. То, что в ходе ответов на поставленные перед ними вопросы указанные лица давали показания о присутствии на месте, где были совершены исследуемые события, детей, относилось к фактическим обстоятельствам произошедшего, а не к характеристикам личности потерпевшего.

Судебная коллегия считает необходимым отметить, что в данной части более справедливым было бы обратить внимание, что именно свидетели, допрошенные по ходатайству стороны защиты, всячески пытались обратить внимание присяжных заседателей на характеризующие подсудимых данные, включая наличие у них иждивенцев, в связи с чем председательствующему приходилось неоднократно прерывать ход заседания для объявления замечаний участникам процесса и разъяснения присяжным заседателям о необходимости не принимать во внимание эти обстоятельства.

Заключение эксперта N 829 от 23 октября 2020 года было исследовано в присутствии присяжных заседателей по ходатайству подсудимого Барты. При этом решение председательствующего об отсутствии оснований для оглашения его исследовательской части, относящейся к процедуре экспертного исследования, является правильным, так как изложенные в ней сведения не относились к компетенции присяжных заседателей (т. 10 л.д. 165). После исследования выводов данного заключения, в ходе предъявления на обозрение присяжным заседателям вещественных доказательств - одежды подсудимого Барты со следами бурого цвета, председательствующий также обоснованно останавливал участников процесса со стороны защиты в те моменты, когда они ссылались на порядок производства экспертного исследования обозреваемой одежды, а также приводили собственные суждения и давали оценку демонстрируемым доказательствам, что на данной стадии судебного разбирательства являлось преждевременным и недопустимым.

Тем не менее, стороне защиты было беспрепятственно позволено обратить внимание коллегии на те обстоятельства, в связи с которыми, по их мнению, подлежала оглашению исследовательская часть вышеназванного экспертного заключения, в частности - количество пятен бурого цвета и их расположение, в связи с чем судебная коллегия не может согласиться с доводами жалоб об ограничении стороны защиты в праве на предоставление доказательств.

Поскольку из заключения эксперта N 339 от 12 марта 2021 года следовало, что фактически экспертное исследование в отношении Барты не проводилось, его выводы какого-либо доказательственного значения для установления фактических обстоятельств дела не имели, а потому суд обоснованно отказал в исследовании указанного доказательства (т. 10 л.д. 147).

Экспертиза N 1088 от 14 июля 2020 года проводилась в отношении свидетеля ФИО19 и в силу положений ст. 252 УПК РФ исследованию в присутствии присяжных заседателей не подлежала (т. 10 л.д. 217).

При этом, судебная коллегия отмечает, что сторонам были предоставлены равные возможности как в представлении присяжным заседателям доказательств, так и доведения до сведения коллегии своих позиций относительно обстоятельств дела.

Так, позиция стороны защиты обоих подсудимых заключалась в том, что смерть потерпевшего наступила от телесных повреждений, которые ему нанес только Ивашин в ходе конфликта на почве личных неприязненных отношений, тогда как Барта, прибывший на дачный участок совместно с еще четырьмя мужчинами, включая находившегося до определенного момента в машине Ивашина, действовал в рамках необходимой обороны и был вынужден применить к ФИО22 силу, так как тот открыл стрельбу в их сторону и ранил лично его в шею, а когда нейтрализовал угрозу, то сразу покинул территорию домовладения, при этом не позволив Ивашину избивать потерпевшего.

Отстаивая эту позицию, сторона защиты не только ссылалась на показания подсудимых, в подробностях пояснивших присяжным заседателям свою точку зрения относительно имевших место событий, но и беспрепятственно представила присяжным имеющиеся в материалах дела доказательства в подтверждение своей версии о ранении Барты в область гортани выстрелом ФИО22 из пистолета.

Так, в присутствии присяжных заседателей были исследованы выводы судебно-медицинских экспертиз о наличии у Барты В.А. повреждений характера 4 кровоподтёков внутренней поверхности правого плеча, ссадины в области левого угла нижней челюсти и ссадины левой заушной области, которые могли образоваться от травмирующих воздействий твёрдого тупого предмета (предметов), индивидуальные характеристики которых в повреждениях не отобразились; медицинские документы об обращении Барты 24 августа 2020 года за медицинской помощью в филиал "Медицинская часть N 2" ФКУЗ МСЧ-29 ФСИН России с просьбой о проведении рентгенологического исследования для подтверждения наличия инородного тела в области головы, а также результаты проведённых обследований - рентгенологического, согласно которому у подсудимого в проекции гортани обнаружено инородное тело металлической плотности округлой формы и компьютерной томографии об отсутствии инородных тел непосредственно в области глотки, гортани; демонстрировалось цифровое изображение результатов исследования КТ, а стороны обращали ваше внимание на наличие затемнения (светлого пятна) в области шеи Барты под нижней челюстью слева; допрошен судебно-медицинский эксперт ФИО14, который исходя из результатов компьютерной томографии не исключил возможность образования обнаруженных у подсудимого Барты телесных повреждений в виде ссадин нижней челюсти и левой заушной области в результате попадания металлической пули при выстреле из пневматического пистолета и наличие такой пули в проекции указанных повреждений; исследована инструкция к пневматическому пистолету.

Что касается доводов жалоб на отказ председательствующего в назначении и проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы в целях извлечения возможно находящегося в теле подсудимого Барты инородного тела для его последующего исследования (т. 9 л.д. 192-193, т. 10 л.д. 216), то председательствующий обоснованно отклонил это ходатайство, поскольку проведение подобных хирургических манипуляций в компетенцию суда не входит, при том, что присяжные заседатели уже обладали всем спектром необходимых данных для того, чтобы принять обоснованное решение и объективно, исходя из всей достаточной совокупности полученной от сторон информации, оценив ее, ответить на поставленные перед ними вопросы, сформулированные, в том числе, по версии стороны защиты.

Допрос свидетелей ФИО19 и ФИО18 происходил в присутствии присяжных заседателей с учетом их компетенции и, вопреки доводам жалоб осужденного Барты, сторона обвинения никоим образом не пыталась опорочить изложенные ими сведения либо придать им оттенок недостоверности.

То же обстоятельство, что потерпевшая упомянула о наличии между указанными свидетелями и подсудимым Бартой дружеских отношений, не могло создать у присяжных заседателей какого-либо необъективного к ним отношения, равно как и предубеждения, поскольку указанное обстоятельство, исходя из контекста имевших место событий, было очевидно для всех участников процесса, включая коллегию присяжных заседателей.

Судебное следствие окончено с согласия всех участников процесса, не имевших каких-либо дополнений на этой стадии (т. 10 л.д. 217).

Как видно из протокола судебного заседания, прения сторон проведены в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. При этом, действия председательствующего, который прерывал выступление участников процесса в прениях, являлись правомерными и были продиктованы особенностями разбирательства дела при данной форме судопроизводства.

Лишь дважды председательствующий обоснованно, во избежание оказания на присяжных заседателей незаконного воздействия, прерывал выступления адвоката Михеева, когда тот выходил за рамки своих прав, предоставленных уголовно-процессуальным законом, и обращал внимание коллегии присяжных заседателей на то, чтобы последние не учитывали данные высказывания при вынесении вердикта.

В частности председательствующий обоснованно остановил защитника, когда он пытался затронуть вопросы процессуального характера, в частности критиковал действия лиц, осуществлявших предварительное следствие, ставил под сомнение полноту расследования и достоверность исследованных в их присутствии доказательств (т. 10 л.д. 229), искажал существо исследованных доказательств, выводов экспертных заключений и высказывал свои собственные соображения в области, требующей экспертных познаний (т. 10 л.д. 230).

Судебная коллегия не может согласиться с доводами защитника, полагающего возможным в своем выступлении перед присяжными заседателями ставить под сомнение исследованные в их присутствии доказательства, искажать их содержание, а также затрагивать вопросы права, поскольку это прямо запрещено уголовно-процессуальным законом, и председательствующий был обязан реагировать на подобные нарушения.

Очевидно и то, что, председательствующий прерывал выступления не только участников процесса со стороны защиты, но и аналогичным образом реагировал на нарушения, допускаемые участниками процесса со стороны обвинения в прениях, обращаясь к коллегии присяжных заседателей с соответствующими разъяснениями о том, что они не должны принимать во внимание обстоятельства личной жизни участников процесса и наличии у них иждивенцев при вынесения своего решения (т. 10 л.д. 223).

Поскольку обстоятельства, в результате которых Потерпевший N2 был причинен вред здоровью, были неразрывно связаны с иными инкриминируемыми подсудимым действиями, потерпевшая в своем кратком выступлении коснулась всех имевших место событий. Проявление же указанным участником процесса эмоций и упоминание сведений, не имеющих отношение к фактическим обстоятельствам дела, на присяжных заседателей незаконного воздействия не возымело, поскольку было нивелировано незамедлительно последовавшими подробными разъяснениями председательствующего.

Вопреки доводам осужденных, государственные обвинители, выступая в прениях сторон, лишь напомнили присяжным заседателям о том, что исходя из позиции подсудимых, смерть потерпевшего наступила только из-за действий Ивашина и подсудимый Барта к убийству ФИО22 отношения не имеет. Поскольку именно такую версию сторона защиты избрала в качестве основной, какого-либо незаконного воздействия на присяжных заседателей это оказать не могло.

Таким образом, доводы жалоб о том, что суд принял сторону обвинения, являются несостоятельными и опровергаются протоколом судебного заседания, отражающим картину процесса, в целом проведенного председательствующим объективно, беспристрастно, без предпочтений к кому-либо из участников процесса.

Нарушений требований ст. 338 УПК РФ, регламентирующей порядок постановки вопросов перед присяжными заседателями, не допущено. Вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, составлены с учётом предъявленного Ивашину и Барте обвинения, поддержанного в суде государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения их сторонами, в ясных и понятных выражениях.

Учитывая требования закона в этой части, у председательствующего не имелось оснований ставить перед присяжными заседателями вопросы о том, желал ли Барта наступления смерти потерпевшего, а также иные предлагаемые стороной защиты вопросы о форме вины, установление которой требует уголовно-правовой оценки и выходит за пределы компетенции присяжных заседателей.

Поэтому, руководствуясь положениями ст. 252 УПК РФ, председательствующий поставил на обсуждение сторон вопросы, в которых указывались лишь те обстоятельства, которые были прямо изложены в предъявленном подсудимым обвинении, не выходя за его пределы в сторону, ухудшающую положение подсудимых.

Судебная коллегия приходит к выводу о том, что председательствующим по существу внесенных сторонами к проекту вопросного листа замечаний и предложений, принято правильное решение.

При этом, исходя из избранной подсудимыми позиции, председательствующим перед присяжными заседателями были поставлены частные вопросы NN 3.1, 7 и 7.1, в том числе и о том, доказано ли, что инкриминируемые ему действия Барта совершил после того, как потерпевший выстрелил в него из пистолета.

В напутственном слове председательствующий в соответствии со ст. 340 УПК РФ привёл содержание обвинения, напомнил присяжным заседателям об исследованных доказательствах, изложил позиции государственного обвинителя, потерпевших и стороны защиты, прозвучавшие в прениях, разъяснил должным образом правила оценки доказательств, сущность презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимых и другие вопросы, предусмотренные ст. 340 УПК РФ. В рамках, необходимых для понимания сути предъявленного обвинения, присяжным заседателям разъяснён уголовный закон, по которому Ивашин и Барта привлекаются к ответственности (т. 10 л.д. 243 - т. 11 л.д.14).

Исследованные в судебном заседании доказательства были изложены председательствующим в напутственном слове в объёме, необходимом для того, чтобы напомнить о них присяжным заседателям.

Напоминая исследованные доказательства, председательствующий акценты на их значимости не расставлял и напротив, указал, что ни одно из них не имеет преимущественного значения. Собственного мнения относительно достоверности того либо иного доказательства он не высказывал и в какие-либо непредусмотренные законом рамки присяжных заседателей в вопросе оценки доказательств не ставил. Разъясняя присяжным заседателям правила оценки доказательств, он не склонял их к критической оценке показаний свидетелей, в том числе допрошенных в их присутствии ФИО19, ФИО18 и ФИО20 (т. 11 л.д. 2-4), напротив, объективно указал об отношении указанных лиц к ранее данным показаниям и напомнил о составлении свидетелями в ходе дачи ими показаний схем места происшествия.

Вопреки доводам жалоб, председательствующий никоим образом не исказил содержание исследованных в присутствии присяжных заседателей доказательств, в том числе и касающихся наличия в области гортани Барты инородного тела (т. 11 л.д. 6), объективно перечислив все представленные стороной защиты в пользу своей версии доказательства.

Содержание вопросов у присяжных неясностей не вызывало, за получением от председательствующего на этот счёт каких-то пояснений они, судя по протоколу, не обращались.

Исходя из ответов, данных присяжными заседателями на вопросы о доказанности события преступления, а также о причастности и виновности в них каждого из подсудимых, они не испытывали каких-либо затруднений при обсуждении вердикта относительно обстоятельств и мотива совершения преступления, который, вопреки доводам жалоб, был верно сформулирован, как конфликт, имевшийся с потерпевшим у каждого из подсудимых.

При этом, в том случае, если присяжные заседатели признали бы доказанной версию стороны защиты о том, что от действий Барты не могла наступить смерть потерпевшего, им достаточно было бы отрицательно ответить на вопросы NN 5 или 6, а в том случае, если бы коллегия признала убедительной версию стороны защиты о том, что каждый из подсудимых действовал отдельно друг от друга, им достаточно было бы исключить из поставленных перед ними вопросов указание на совместный характер их действий.

Об этом, вопреки доводам жалоб, председательствующий напоминал в своем напутственном слове, разъяснив присяжным заседателям не только то, что они вправе оправдать каждого из подсудимых либо признать их виновными лишь в части предъявленного обвинения (т. 11 л.д. 11), но и разъяснил понятие совершения преступления в состоянии необходимой обороны (т. 10 л.д. 245), что полностью соответствует позиции, избранной стороной защиты подсудимого Барты и поставленному в соответствии с ней частному вопросу.

Единодушно вынесенный присяжными заседателями вердикт (т. 9 л.д. 200-205), вопреки мнению стороны защиты, является ясным, непротиворечивым и, в соответствии с ч. 2 ст. 348 УПК РФ, обязателен для председательствующего, у которого не имелось оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей в порядке, предусмотренном частью пятой этой же статьи.

Вопреки доводам осужденных, факт нахождения каждого из них в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, подлежал установлению именно присяжными заседателями, а потому указание об этом было также обоснованно включено в перечень поставленных перед ними вопросов.

Вынесение в наименование ряда вопросов таких терминов, как "убийство", "проникновение в жилище" и "причинение вреда", на существо данных присяжными заседателями ответов не влияет, поскольку сами поставленные перед ними вопросы ни вышеперечисленных, ни каких-либо иных юридических терминов не содержали.

Приговор суда постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей и отвечает требованиям ст. ст. 350, 351 УПК РФ.

На основании фактических обстоятельств содеянного, как они были установлены коллегией присяжных заседателей, совместные действия Ивашина и Барты получили должную юридическую оценку и правильно квалифицированы судом по п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ, как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, совершенное группой лиц.

С учетом установленных коллегией присяжных заседателей обстоятельств, суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о том, что лишение жизни потерпевшего произошло в результате совместных действий каждого из подсудимых, которые, применяя насилие, соглашались с действиями друг друга и поддерживали их, то есть действовали группой лиц, в связи с чем никакого определяющего значения то, чей удар оказался для потерпевшего смертельным, не имеет и на квалификацию содеянного каждым из них не влияет.

Судебная коллегия также не может согласиться с доводами о том, что действия Барты должны быть квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ либо иной, более мягкой норме уголовного закона, а Ивашина по ч. 1 ст. 105 УК РФ, так как в его действиях сторона защиты усматривает эксцесс исполнителя.

Вердиктом коллегии объективно установлено, что каждый из осужденных в течении длительного периода времени наносил потерпевшему многочисленные удары руками и обутыми ногами по голове, туловищу и иным жизненно-важным органам, в том числе прыгая на нем, что нельзя назвать неосторожным.

Очевидно, что Ивашин, как и Барта, совершая данные действия, осознавали их общественную опасность и предвидели возможность наступления таких последствий как смерть потерпевшего и желали их.

То обстоятельство, что одномоментно и непосредственно совместно осужденные нанесли потерпевшему лишь несколько ударов, после чего Барта оттолкнул Ивашина и покинул место происшествия, на квалификацию действий каждого из них не влияет и суд первой инстанции совершенно правильно указал об этом в приговоре, приведя в обоснование своих выводов в этой части убедительные аргументы, с которыми судебная коллегия полностью соглашается.

Аналогичным образом суд обоснованно квалифицировал действия Ивашина по ч. 1 ст. 139 УК РФ, поскольку присяжные заседатели признали доказанным то, что он проник в жилище Потерпевший N2 против ее воли, а также по п. "з" ч. 2 ст. 112 УК РФ, поскольку этим же вердиктом установлен факт нанесения Ивашиным указанной потерпевшей ударов, причинивших телесные повреждения, соответствующие диспозиции данной статьи.

Доводы апелляционных жалоб о том, что по делу не установлено от чьих конкретно действий наступила смерть потерпевшего, не могут быть признаны состоятельными. Поскольку и Ивашин, и Барта, принимали непосредственное участие в процессе лишения жизни ФИО22, применяя к последнему физическое насилие, то независимо от того, от чьих конкретно действий наступила смерть потерпевшего, каждый из них обоснованно признан соисполнителями группового убийства.

Доводы осужденных и их защитников о том, что вина Ивашина и Барты в групповом убийстве не доказана; о наличии у них сомнений в заключениях экспертов; об отсутствии доказательств совершения ими преступления группой лиц, о том, что Ивашин не проникал в жилище потерпевшей Потерпевший N2, а телесные повреждения причинил ей случайно, противоречит положениям уголовно-процессуального закона и обусловлены ошибочным его пониманием.

Доводы о невиновности, равно как и недоказанности тех или иных обстоятельств, не могут быть приняты во внимание, поскольку вина Ивашина и Барты, равно как и обстоятельства совершенных ими действий, установлены вердиктом коллегии присяжных заседателей, правильность которого согласно ч. 4 ст. 347 УПК РФ сторонам запрещается ставить под сомнение.

Судебная коллегия не вправе признать необоснованными ответы присяжных заседателей о доказанности участия осужденных в описанных в вердикте действиях и об их виновности. Постановленный с участием присяжных заседателей приговор, с учетом положений ст. 389.27 УПК РФ, не может быть отменен в апелляционном порядке по мотиву несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а потому указанные доводы не могут быть рассмотрены по существу.

Оснований для иной квалификации осужденных, с учетом предъявленного им обвинения, вердикта коллегии присяжных заседателей и пределов, установленных ст. 252 УПК РФ, судебная коллегия не усматривает.

Исходя из заключений экспертов, проводивших исследование психического состояния Ивашина и Барты, выводы которых приведены в приговоре, а также на основе анализа их действий и поведения на различных этапах производства по делу, у суда не имелось оснований усомниться в их психическом статусе, что позволило признать каждого из них вменяемым.

Наказание осужденным назначено с учетом положений ст.ст. 43, 60 УК РФ, соответствует характеру, степени общественной опасности совершенных каждым из них преступлений, смягчающим и отягчающим их наказание обстоятельствам, которые верно были установлены судом первой инстанции, вердикту коллегии, признавшей каждого из них не заслуживающим снисхождения и сведениям о личности каждого из осужденных, тщательно и всесторонне исследованных судом.

Также подробно суд мотивировал в приговоре то, почему он признает установленный коллегией присяжных заседателей факт совершения Ивашиным и Бартой преступлений в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, отягчающим их наказание обстоятельством.

Судебная коллегия также считает, что именно употребление осужденными алкоголя снизило их способность к самоконтролю, соблюдению правил поведения в обществе, вызвало у них несоразмерную обстоятельствам агрессию в отношении других лиц, и, тем самым, способствовало совершению преступлений, а потому не может согласиться с мнением стороны защиты об исключении указанного отягчающего наказание обстоятельства.

Приведённые судом мотивы в обоснование невозможности применения положений ст. 73, ст. 64 и ч. 6 ст. 15 УК РФ убедительны.

Каких-либо новых обстоятельств, влияющих на вид и срок наказания осужденным, включая назначение Ивашину окончательного наказания по правилам ст. 70 УК РФ, судебная коллегия не находит, назначенное каждому из них наказание признает законным, справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим требованиям уголовно-процессуального и уголовного закона, полностью отвечающим задачам их исправления.

Вид исправительного учреждения каждому из осужденных суд верно определилна основании требований ч. 1 ст. 58 УК РФ.

На стадии обсуждения последствий вердикта судом с участием сторон тщательно исследовалось материальное положение подсудимых, а также выяснялось их отношение к заявленным потерпевшим исковым требованиям и к вопросу о взыскании процессуальных издержек. Из протокола судебного заседания следует, что в судебном заседании подсудимым разъяснялись необходимые положения закона, они признаны гражданскими ответчиками. От участия адвокатов для защиты их интересов в суде никто из подсудимых, включая Ивашина, не отказывался, выразить свое отношение по данным вопросам не пожелал, каких-либо обстоятельств, влекущих освобождение от их возмещения, за исключением отсутствия денежных средств, не представил.

Размер компенсации морального вреда определен судом в соответствии с требованиями ст.ст. 151, 1101 ГК РФ с учетом причиненных потерпевшему нравственных страданий, с соблюдением принципа разумности, наличия у осужденных в силу их возраста и трудоспособности реальной возможности по исполнению приговора в данной части.

Судебная коллегия полагает, что размер компенсации этого вреда полностью соответствует обстоятельствам дела, степени вины осужденных, а также принципам разумности и справедливости.

При таких обстоятельствах, размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с Ивашина и Барты в пользу потерпевшего Потерпевший N1, надлежащим образом мотивирован, является разумным, справедливым и дальнейшему снижению не подлежит.

Предусмотренных ст. 132 УПК РФ обстоятельств, с которыми закон связывает возможность освобождения участников процесса, в том числе осужденных, от возмещения расходов, связанных с оплатой труда адвокатов, судом первой инстанции в отношении Ивашина и Барты, не установлено, не усматривается таких оснований и судебной коллегией, которая учитывает при этом то, что они молоды, трудоспособны, здоровы, возможность получения ими заработной платы или иного дохода не исключается, каких-либо лиц на иждивении никто из них не имеет.

При таких обстоятельствах, следует признать правильным решение суда о взыскании с осужденных процессуальных издержек, связанных с оплатой труда адвокатов.

Решение о судьбе вещественных доказательств, в том числе и в части, касающейся пневматического пистолета, судом принято верно, в полном соответствии с требованиями ст. 81 УПК РФ и надлежащим образом мотивировано в приговоре.

При таких данных оснований для изменения приговора по доводам апелляционных жалоб судебная коллегия не находит.

Вместе с тем, осужденный Ивашин подлежит освобождению от наказания, назначенного по ч. 1 ст. 139 УК РФ, за истечением сроков давности уголовного преследования.

Указанное преступление относится в соответствии с ч. 2 ст. 15 УК РФ к преступлениям небольшой тяжести. Срок давности с учетом положений ст. 86 УК РФ составляет 2 года.

Согласно приговору суда данное преступление было совершено 11 июля 2020 года.

Учитывая, что с момента совершения преступления прошло выше двух лет осужденный подлежит освобождению от наказания, назначенного по ч. 1 ст. 139 УК РФ за истечением сроков давности уголовного преследования на основании п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ и п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ со смягчением окончательного наказания, что на законность приговора не влияет, поскольку срок давности истек в период апелляционного рассмотрения уголовного дела.

Таким образом, приговор является законным, обоснованным, мотивированным, оснований для его отмены либо внесения в него иных изменений судебная коллегия не находит и оставляет апелляционные жалобы без удовлетворения.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Архангельского областного суда от 15 ноября 2021 года, постановленный с участием присяжных заседателей в отношении Ивашина Евгения Владимировича, изменить:

на основании п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, п. "а" ч. 1 ст. 78 УК РФ освободить Ивашина Е.В. от наказания, назначенного по ч. 1 ст. 139 УК РФ в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, предусмотренных п. "ж" ч. 2 ст. 105, п. "з" ч. 2 ст. 112 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний, назначить Ивашину Е.В. наказание в виде лишения свободы на срок 17 лет 11 месяцев, с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев, с установлением, в соответствии со ст. 53 УК РФ следующих ограничений: не выезжать за пределы территории муниципального образования, в котором осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы, и не изменять место жительства без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы и возложением на него обязанности дважды в месяц являться в указанный орган для регистрации;

в соответствии с ч. 5 ст. 74 УК РФ условное осуждение по приговору Котласского городского суда Архангельской области от 5 июля 2019 года отменить;

на основании ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединить неотбытую часть наказания по приговору Котласского городского суда Архангельской области от 5 июля 2019 года и окончательно назначить Ивашину Е.В. наказание в виде лишения свободы на срок 18 лет 2 месяца, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев, с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на 1 год 6 месяцев 4 дня;

в соответствии со ст. 53 УК РФ установить Ивашину Е.В. следующие ограничения: не выезжать за пределы территории муниципального образования, в котором осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы, и не изменять место жительства без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы, возложить на него обязанность дважды в месяц являться в указанный орган для регистрации.

В остальном приговор Архангельского областного суда от 15 ноября 2021 года, постановленный с участием присяжных заседателей в отношении Ивашина Евгения Владимировича и Барты Виталия Андреевича оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденных и их защитников - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 471 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу, а осуждёнными - в тот же срок со дня вручения им копии приговора, вступившего в законную силу.

Осужденные вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи