Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 02 августа 2022 г. по делу N 8Г-13939/2022[88-14322/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Кожевниковой Л.П, судей Гусева Д.А, Леонтьевой Т.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N38RS0032-01-2021-006909-86 (2-4846/2021) по иску Т.А.А, Т.Т.Н, Т.А.В. к Д.Д.А. о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Н.А.А. на решение Кировского районного суда г. Иркутска от 29 декабря 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 14 апреля 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Н.А.А. Т.Т.Н, Т.А.В. обратились в суд с иском к Д.Д.А. о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований указали, что в июле 2021 года Т.А.А. вместе с подругами осуществляла сбор личных вещей для переезда из квартиры, в ходе которого были обнаружены записи, сделанные на тетрадных листах, написанные собственноручно ответчиком, содержащие оскорбительные выражения в отношении истцов. Истцы считают, что данные высказывания умаляют их честь и достоинство, оскорбляют и являются унизительными. Данными действиями ответчик причинил каждому из истцов моральную боль и страдания, унизил честь и достоинство рода семьи Т..

Истцы просили суд взыскать с ответчика в пользу каждого из истцов в качестве компенсации за причиненный моральный вред денежную сумму в размере 1 500 000 руб. каждому.

Решением Кировского районного суда г. Иркутска от 29 декабря 2021 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 14 апреля 2022 г. решение Кировского районного суда г. Иркутска от 29 декабря 2021 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Н.А.А... ставит вопрос об отмене судебных актов, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы истца.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не усматривает оснований для удовлетворения жалобы.

Судами установлено и следует из материалов дела, что в июле 2021 года при переезде Томиловой А.А. из квартиры в "адрес", при сборе вещей были обнаружены записи, сделанные на тетрадных листах, написанные ответчиком. В записях имеются фразы, которые истцы считают для себя оскорбительными:

Родители Ани:

"отец - сам по себе, несамостоятельный, аморфный, как бы не совсем мужчина", "мама - лезет во все щели", "глупые, недальновидные, живут только сегодняшним днем", "все ими помыкают, манипулируют, они ведутся на провокации, люди пользуются ими, не отдавая ничего взамен, и они позволяют собой пользоваться", "я проецирую на них отношения со своими родителями и поэтому также не могу им довериться, подкалываю их, потому что можно расслабиться и получить удар исподтишка";

Тимка:

-"шумный, навязчивый, прилипчивый", -"непослушный", -"не любит сам собой заниматься", -"не чувствую радость от совместных игр, меня тяготит долгое общение с ним", -"раздражаюсь на него и реагирую на него как на взрослого, без скидки на то, что он маленький ребенок, кричу на него и ругаюсь", -"не до конца осознаю, что он мой сын, моя кровиночка", "не чувствую себя отцом", "мало уделяю времени для ребенка, непродуктивно его провожу с ним, мало его учу, мало даю ему для развития", "временами проявляю к нему агрессию и жестокость", "не реагирую на его просьбы, я не чуткий", "стараюсь уклониться, увильнуть от своих отцовских обязанностей", "мешает нашему общению между собой, не оставляет свободного времени", "постоянно болеет", "между нами в будущем не будет контакта", "жалко вкладывать в Тимку время, ресурсы, силы, лучше я займусь более важными своими или общими делами, взрослые дела важнее", "ребенок маленький, а значит маленькие и незначимые его дела, просьбы, переживания, проблемы и все что связано с ним, менее значимо".

Также в тексте сообщения, отправленного Д.Д.А. в адрес Т.А.А. посредством электронной почты, указаны фразы, которые истцами Т.А.А, Т.Т.Н, Т.А.А.В. восприняты как оскорбление:

"Анна, ты все сделала для того, чтобы ты стала моим врагом", - "У меня нет и не будет с ним отношений. В нем твое и бабушкино воспитание, моего в нем мало. Я не хотел быть врагами. Но ты своими действиями не оставляешь мне выбора. Если я захочу, я смогу, ты это знаешь".

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что факт распространения указанных сведений ответчиком, то есть сообщение сведений хотя бы одному лицу, своего подтверждения не нашел, сведения, изложенные как в рукописных записях, самим ответчиком Д.Д.А. не распространялись и кому-либо не высказывались, перечисленные истцами выражения ответчика нельзя отнести к оскорблениям, поскольку они, выражены в приличной форме. Фразы, воспринятые истцами как оскорбление, изложены ответчиком Д.Д.А. в личных письменных записях, которые хранились в его личных вещах по месту его жительства и для сообщения кому-либо не предназначались. Истцы в присутствии иных лиц Ж.Ж.К. и П.О.В. самостоятельно, в отсутствие согласия на то Д.Д.А, произвели разбор его личных вещей, в ходе которого обнаружили его личные записи и прочли их, непосредственно ответчик кому-либо эти сведения не высказывал и не сообщал.

Суд первой инстанции также пришел к выводу о том, что электронное письмо, адресованное Т.А.А, было направлено Д.Д.А. только в ее адрес и получено ею лично, что не может признаваться его распространением, в данном электронном письме содержалось обращение Д.Д.А. к Т.А.А. относительно ситуации, сложившейся в их личной, семейной жизни, прав и интересов иных лиц не затрагивало, обращение изложено с соблюдением допустимых пределов осуществления права на свободу выражения своих мнений и убеждений, каких- либо оскорбительных высказываний в данном обращении не имеется, фактически в оспариваемых записях изложено мнение ответчика о взаимоотношениях в семье Т, взаимоотношениях, сложившихся непосредственно в его семье с Т.А.А, в том числе с сыном Тимофеем.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием согласился, указав, что критическая оценка сложившихся взаимоотношений в семьей Т, не свидетельствует об оскорблении истцов, притом что факт распространения ответчиком данных сведений истцами не был доказан.

Кроме того, судебная коллегия по гражданским делам Иркутского областного суда отметила, что из искового заявления, возражений ответчика, постановления об отказе в удовлетворении жалобы и постановления о частичном удовлетворении жалобы на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела усматривается, что между Т.А.А. и Д.Д.А. были брачно-семейные отношения, брак между ними расторгнут 4 июля 2019 г, квартира, в которой были найдены личные записи ответчика принадлежала Д.Д.А. и Т.А.А. в равных долях, в рамках гражданского судопроизводства был произведен раздел иного имущества, квартира между супругами не делилась, и доступ в квартиру имелся как у Т.А.А, так и у Д.Д.А. (о чем указывала в своей объяснительной Т.А.А.). Д.Д.А. обращался с заявлением по факту хищения имущества, распространения истцом Т.А.А. личной информации в ОПN5 МУ МВД России "Иркутское", по данным фактам проводилась проверка, вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Т.А.А. также подавалось заявление в ОП N5 МУ МВД России "Иркутское" по факту создания препятствий для входа в квартиру, где было установлено, что вскрытие замка квартиры осуществлялось сотрудниками компании "Первый по замкам", которые были наняты Т.А.А. самостоятельно.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда обшей юрисдикции считает, что судами при рассмотрении дела нормы материального права применены правильно.

Согласно ч. 3 ст. 17, ч. 1 ст. 21, ч. 1 ст. 23 Конституции Российской Федерации осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц; достоинство личности охраняется государством; ничто не может быть основанием для его умаления; каждый имеет право на защиту чести и доброго имени.

В силу ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации жизнь и здоровье, достоинство личности, честь и доброе имя, деловая репутация, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Нематериальные блага защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В случаях, если того требуют интересы гражданина, принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены, в частности, путем признания судом факта нарушения его личного неимущественного права, опубликования решения суда о допущенном нарушении, а также путем пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 9 постановления от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснил, что если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Наряду с этим вправе также требовать компенсации морального вреда.

Под распространением сведений, порочащих честь и достоинство граждан или деловую репутацию граждан и юридических лиц, следует понимать, в частности, изложение таких сведений в публичных выступлениях или сообщение в той или иной, в том числе, устной форме хотя бы одному лицу (п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц").

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения.

Для удовлетворения иска о защите чести, достоинства и деловой репутации необходимо наличие одновременно трех условий (оснований): факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности.

Как разъяснено в абз. 3 п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3, при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 9 постановления от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснил, что если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением.

Таким образом, при рассмотрении дел о защите чести и достоинства суду следует установить, является ли распространенная ответчиком информация утверждением о фактах либо оценочным суждением, мнением, убеждением.

Судами, рассматривающими данное дело, не было установлено, что оспариваемые суждения содержат оскорбительные выражения, что являлось бы недопустимым злоупотреблением правом на свободу слова и выражения мнения.

Судами правильно учтено, что в силу положений ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике, а истец обязан доказать факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, а также порочащий характер этих сведений.

Установив, что ответчиком сведения, указанные в исковом заявлении не распространялись, поскольку были изложены в его личных записях, непосредственно сам ответчик кому-либо эти сведения не высказывал и не сообщал, а истцы в присутствии иных лиц самостоятельно, в отсутствие согласия на то Д.Д.А, произвели разбор его личных вещей, в ходе которого обнаружили его личные записи и прочли их, суды пришли к правильному выводу об отказе в удовлетворении иска, поскольку в силу вышеприведенного законодательства для удовлетворения иска о защите чести и достоинства требуется необходимая совокупность трех условий, в число которых входит установление факта распространения сведений.

Кроме того, суды пришли к правильному выводу о том, что изложенные ответчиком суждения являются его субъективным мнением, выраженным в приличной форме, не содержащей оскорбительных выражений.

Доводы представителя кассатора о том, что распространение сведений было допущено, поскольку они были прочитаны третьими лицами, не влекут удовлетворение кассационной жалобы, так как по смыслу вышеприведенных норм права распространение должно быть допущено самим ответчиком, а не иными лицами.

Не влекут удовлетворение кассационной жалобы и доводы кассатора о том, что судом не была назначена лингвистическая экспертиза, поскольку, как верно отмечено судом апелляционной инстанции, истцы о назначении по делу какой-либо экспертизы не просили, из обстоятельств дела не следует невозможность разрешения спора без применения специальных познаний в соответствии со ст. 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Кроме того, суд отказал в удовлетворении иска, дав оценку не только записям исходя из заявленных истцами требований относительно их смысловой нагрузки, но и указав на отсутствие доказательств, подтверждающих факт распространения сведений ответчиком. А при отсутствии этого факта иск не может быть удовлетворен.

Доводы кассатора несогласии с выводами судов в отношении оценки представленных доказательств, о том, что указанные в иске суждения носят оскорбительный характер, также не могут повлечь отмену обжалуемых судебных актов, поскольку в силу ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции и доводы кассатора о нарушении права на участие в судебном заседании, поскольку суд отказал в удовлетворении заявленного ходатайства об отложении судебного разбирательства в связи с невозможностью участия представителя Н.Д.А. в судебном заседании, назначенном на 29 декабря 2021 г. по уважительным причинам. Как следует из материалов дела, учитывая отсутствие доказательств уважительности неявки представителя в судебное заседание 20 декабря 2021 г. было удовлетворено ходатайство представителя Н.Д.А. об отложении заседания, оно было отложено на 29 декабря 2021 г.

Действительно, истцы самостоятельно в соответствии со ст. 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации определяют для себя способ использования своих процессуальных прав и обязанностей. При этом, лица, участвующие в деле, несут также процессуальные обязанности, при неисполнении которых наступают последствия, предусмотренные законодательством о гражданском судопроизводстве.

Так, если лица, участвующие в деле, извещены о времени и месте судебного заседания, суд откладывает разбирательство дела в случае признания причин их неявки уважительными (ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Уважительность причин неявки определяется судом на основании анализа фактических обстоятельств, поскольку предусмотреть все причины неявки, которые могут быть отнесены к числу уважительных, в виде исчерпывающего перечня закон не может. Данное полномочие суда вытекает из принципа самостоятельности и независимости судебной власти.

Обязательным условием удовлетворения такого ходатайства являются уважительность причины неявки и исключение возможности злоупотребления своими процессуальными правами стороной, заявляющей соответствующее ходатайство.

В соответствии с ч. 1 ст. 169 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отложение разбирательства дела допускается в случаях, предусмотренных названным Кодексом, а также в случае, если суд признает невозможным рассмотрение дела в этом судебном заседании вследствие неявки кого-либо из участников процесса, предъявления встречного иска, необходимости представления или истребования дополнительных доказательств, привлечения к участию в деле других лиц, совершения иных процессуальных действий, возникновения технических неполадок при использовании технических средств ведения судебного заседания, в том числе систем видеоконференцсвязи.

По смыслу приведенной нормы отложение судебного заседания по ходатайству лица, участвующего в деле, является, правом суда, но не его обязанностью, и такие ходатайства суд разрешает с учетом их обоснованности и обстоятельств дела.

Суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что отложение судебного разбирательства на 29 декабря 2021 г, а не как указывал представитель Н.Д.А. на февраль 2022 года, не свидетельствует о процессуальном нарушении со стороны суда, поскольку суд выполнил требования ст. ст. 166, 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а участие представителя стороны в иных судебных заседаниях других судов не является безусловным основанием для отложения судебного разбирательства. Кроме того, упомянутым кодексом установлена обязанность суда рассмотреть заявленные исковые требования до истечения двух месяцев со дня поступления заявления в суд (иск поступил в суд 26 октября 2021 г.).

Выраженное несогласие с выводами судов в части оценки доказательств и установленных обстоятельств в соответствии со ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не может являться основанием для пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений, поскольку отмена или изменение судебного постановления в кассационном порядке возможна лишь в случае допущения судебными инстанциями нарушений норм материального или процессуального права, имевших место в ходе предшествующего разбирательства и повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита существенно нарушенных прав, свобод и законных интересов.

В силу положений ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции правом на переоценку исследованных доказательств не наделен.

Вопреки доводам кассационной жалобы, судами в ходе рассмотрения дела не допущено нарушений норм материального и процессуального права, повлиявших на исход дела, оснований для отмены обжалуемых судебных актов по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Кировского районного суда г. Иркутска от 29 декабря 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 14 апреля 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Н.А.А. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи