Обзор судебной практики Кассационного военного суда по уголовным делам, делам об административных правонарушениях в первом полугодии 2021 г.(утв. Президиумом Кассационного военного суда 01 сентября 2021 г.)

Обзор судебной практики Кассационного военного суда по уголовным делам, делам об административных правонарушениях в первом полугодии 2021 г.

Утверждён Президиумом
Кассационного военного суда
"01" сентября 2021 г.

I. Вопросы квалификации

Совместные действия военнослужащего и лица, не обладающего признаками субъекта преступления против военной службы, не могут быть квалифицированы, как совершенные в составе группы лиц.

Согласно приговору гарнизонного военного суда И, являвшийся военнослужащим, признан виновным в том, что совместно с Т. применил насилие к своему начальнику при исполнении потерпевшим обязанностей военной службы.

Эти действия И. судом квалифицированы по пункту "а" части 2 статьи 334 УК РФ, как совершенные в составе группы лиц, а действия Т. - по статье 116 УК РФ, предусматривающей ответственность за нанесение побоев из хулиганских побуждений.

Изменяя приговор и апелляционное определение окружного военного суда Кассационный военный суд указал следующее.

В соответствии с частью 1 статьи 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора.

При этом согласно части 2 статьи 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств.

В то же время частью 4 статьи 34 УК РФ предусмотрено, что лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника.

Поскольку Т. не являлся военнослужащим или лицом, проходящим военные сборы, он в соответствие с частью 1 статьи 331 УК РФ не обладал признаками субъекта преступления, предусмотренного статьей 334 УК РФ, и не мог быть признан исполнителем данного преступления, что в свою очередь исключало признание совершения И. указанного преступления в составе группы лиц.

С учетом изложенного суд кассационной инстанции переквалифицировал содеянное И. с пункта "а" части 2 статьи 334 УК РФ на часть первую этой же статьи и назначил наказание с учетом установленных судом первой инстанции обстоятельств, указанных в статье 60 УК РФ.

Достижение между лицами договоренности о получении одним из них взятки при отсутствии действий, направленных на реализацию этого обещания, образует приготовление к преступлению, а не покушение на получение взятки.

Приговором гарнизонного военного суда, с учетом изменений, внесенных апелляционным определением окружного военного суда, К. осужден за совершение трех преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 30 и части 2 статьи 290 УК РФ (покушение на получение взятки в значительном размере) и за совершение служебного подлога.

К. признан виновным в том, что предложил за взятку троим военнослужащим подготовить документы на присвоение каждому из указанных лиц воинского звания "прапорщик". Получив согласие на передачу денег, осужденный направил соответствующие документы вышестоящему командованию.

Вместе с тем, как установлено судом, лица, согласившиеся передать К. незаконное денежное вознаграждение, по различным причинам в последующем от дачи взятки осужденному отказались.

В соответствии с частью 3 статьи 30 УК РФ п окушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам.

С учетом данного положения закона действия, направленные на получение взятки должностным лицом, должны включать в себя действия взяткодателя или посредника, связанные с вручением или передачей предмета взятки.

Согласно пункту 13.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 09 июля 2013 года N 24 "О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях" обещание или предложение передать либо принять незаконное вознаграждение за совершение действий (бездействие) по службе необходимо рассматривать как умышленное создание условий для совершения соответствующих коррупционных преступлений в случае, когда высказанное лицом намерение передать или получить взятку было направлено на доведение его до сведения других лиц в целях дачи им либо получения от них ценностей, а также в случае достижения договоренности между указанными лицами.

Если при этом иные действия, направленные на реализацию обещания или предложения, лица не смогли совершить по независящим от них обстоятельствам, содеянное следует квалифицировать как приготовление к даче взятки или к получению взятки.

Поскольку лица, пообещавшие передать К. незаконное вознаграждение, в последующем каких-либо действий по реализации этого обещания не предприняли, Кассационный военный суд переквалифицировал действия осужденного на три преступления, предусмотренные частью 1 статьи 30 и частью 2 статьи 290 УК РФ.

Обвинение лица в покушении на сбыт наркотических средств необоснованно квалифицировано судом как оконченное преступление.

Приговором гарнизонного военного суда, оставленным без изменения по результатам рассмотрения дела в апелляционном порядке, К. осужден по пункту "г" части 4 статьи 228.1 УК РФ за незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, совершенный с использованием информационно-телекоммуникационной сети, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере к лишению свободы на срок 11 лет.

Кассационный военный суд изменил судебные решения по следующим основаниям.

Органами предварительного следствия К. обвинялся в совершении преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 30 и пунктом "г" части 4 статьи 228.1 УК РФ, а также пунктами "а" и "б" части 3 статьи 228.1 УК РФ.

В ходе судебного заседания государственный обвинитель переквалифицировал действия К. с двух указанных преступлений на одно преступление, предусмотренное пунктом "г" части 4 статьи 228.1 УК РФ, указав, что действия осужденного были объединены единым умыслом на незаконный сбыт наркотических средств и психотропных веществ, совершенный с использованием информационно-телекоммуникационных сетей группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, который он реализовал, заложив указанные вещества и средства в два тайника.

С данной позицией стороны обвинения согласились суды обеих инстанций.

Вместе с тем в соответствии со статьей 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Согласно пункту 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N 55 "О судебном приговоре" всякое изменение обвинения в суде должно быть обосновано в описательно-мотивировочной части приговора.

Суд вправе изменить обвинение и квалифицировать действия (бездействие) подсудимого по другой статье уголовного закона, по которой подсудимому не было предъявлено обвинение, лишь при условии, если действия (бездействие) подсудимого, квалифицируемые по новой статье закона, вменялись ему в вину, не содержат признаков более тяжкого преступления и существенно не отличаются по фактическим обстоятельствам от поддержанного государственным (частным) обвинителем обвинения, а изменение обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту.

Судам следует исходить из того, что более тяжким считается обвинение, когда:

а) применяется другая норма уголовного закона (статья, часть статьи или пункт), санкция которой предусматривает более строгое наказание;

б) в обвинение включаются дополнительные, не вмененные обвиняемому факты (эпизоды), влекущие изменение квалификации преступления на закон, предусматривающий более строгое наказание, либо увеличивающие фактический объем обвинения, хотя и не изменяющие юридической оценки содеянного.

Таким образом, суд, квалифицировав содеянное осужденным по пункту "г" части 4 статьи 228.1 УК РФ, ухудшил положение К, поскольку в совершении оконченного преступления подсудимый не обвинялся, а в силу части 3 статьи 66 УК РФ такая квалификация предполагает назначение осужденному более строгого наказания, чем за покушение на преступление.

Кроме того, действия К. не могут быть признаны оконченным преступлением исходя их следующего.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пунктах 13 - 13.2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 14 от 15 июня 2006 года "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами", под незаконным сбытом наркотических средств, следует понимать незаконную деятельность лица, направленную на их возмездную либо безвозмездную реализацию (продажа, дарение, обмен, уплата долга, дача взаймы и так далее) другому лицу - приобретателю.

Незаконный сбыт следует считать оконченным преступлением с момента выполнения лицом всех необходимых действий по передаче приобретателю указанных средств, веществ независимо от их фактического получения приобретателем. При этом сама передача лицом реализуемых средств, веществ приобретателю может быть осуществлена любыми способами, в том числе непосредственно, путем сообщения о месте их хранения приобретателю, проведения закладки в обусловленном с ним месте.

Если лицо в целях осуществления умысла на незаконный сбыт наркотических средств незаконно приобретает, хранит, перевозит, изготавливает, перерабатывает эти средства, вещества, тем самым совершает действия, направленные на их последующую реализацию и составляющие часть объективной стороны сбыта, однако по не зависящим от него обстоятельствам не передает указанные средства, вещества, растения приобретателю, то такое лицо несет уголовную ответственность за покушение на незаконный сбыт этих средств.

Как установлено судом, К. по поручению неустановленного лица поместил в два тайника запрещенные к обороту вещества, после чего передал данные об их местонахождении этому же неустановленному лицу, который в дальнейшем должен был передать сведения о местонахождении психотропного вещества покупателям. Данные вещества были изъяты сотрудниками правоохранительных органов в результате проведения оперативно-розыскного мероприятия

Доказательств, подтверждающих передачу неустановленным лицом потенциальным приобретателям психотропного вещества сведений о местонахождении тайников, материалы дела не содержат.

По данному же делу установлено, что лицо, поручившее К. произвести "закладки", приобретателем психотропных веществ не являлось.

С учетом изложенного Кассационный военный суд переквалифицировал действия К. с пункта "г" части 4 статьи 228.1 УК РФ на часть 3 статьи 30 и пункт "г" части 4 статьи 228.1 УК РФ и назначил наказание в виде лишения свободы на срок 8 лет в исправительной колонии строгого режима.

II. Вопросы, связанные с назначением наказания

При рассмотрении дела в особом порядке при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами "и" и (или) "к" части 1 статьи 61 УК РФ, правила определения максимально возможного размера наказания, указанные в части 5 и части 1 статьи 62 УК РФ, применяются последовательно.

Приговором гарнизонного военного суда, постановленным 29 мая 2017 года в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, К. наряду с признанием его виновным в других преступлениях осужден по части 2 статьи 208 УК РФ (в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 года N 130-ФЗ) к лишению свободы на срок 5 лет.

Изменяя приговор, Кассационный военный суд указал следующее.

При рассмотрении данного уголовного дела суд в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, признал активное способствование К. раскрытию и расследованию преступлений (пункт "и" части 1 статьи 61 УК РФ).

В соответствие с пунктом 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", при установлении обстоятельств, предусмотренных как частью 5, так и частью 1 статьи 62 УК РФ, применяется совокупность правил смягчения наказания: вначале применяются положения части 5 статьи 62 УК РФ, затем - часть 1 этой же статьи. Таким образом, максимально возможное наказание в этих случаях при рассмотрении уголовного дела в порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, не должно превышать две трети от двух третьих.

Поскольку приговор в отношении К. постановлен в особом порядке, предусмотренном главой 40 УПК РФ, по делу отсутствуют обстоятельства, отягчающие наказание, и санкция части 2 статьи 208 УК РФ (в редакции Федерального закона от 5 мая 2014 года N 130-ФЗ) предусматривала наказание в виде лишения свободы от пяти до десяти лет, то с учетом приведенных выше правил максимально возможное наказание за это преступление К. могло быть назначено на срок не более четырех лет, пяти месяцев и 10 дней - ниже низшего предела и без ссылки на статью 64 УК РФ (пункт 34 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58).

На основании изложенного суд кассационной инстанции снизил К. срок наказания в виде лишения свободы по части 2 статьи 208 УК РФ до 4 лет, а также снизил срок окончательного наказания, назначенного осужденному по совокупности преступлений.

Заявление лица, задержанного по подозрению в совершении конкретного преступления, об иных совершенных им преступлениях следует признавать явкой с повинной.

По приговору гарнизонного военного суда, оставленному без изменения апелляционным определением окружного военного суда, Б. осужден за два преступления, предусмотренных пунктом "а" части 4 статьи 228.1 УК РФ (незаконный сбыт двум лицам наркотического средства в значительном размере в составе организованной группы с использованием сети "Интернет"), и по части 1 статьи 30 и пунктами "а", "г" части 4 статьи 228.1 УК РФ (приготовление к незаконному сбыту наркотического средства в крупном размере в составе организованной группы с использованием сети "Интернет").

Кассационный военный суд изменил приговор и апелляционное определение в части назначенного Б. наказания, мотивировав свое решение следующим.

Суд первой инстанции, не найдя оснований для признания явки с повинной Б. смягчающим наказание обстоятельством, исходил из того, что все существенные для дела обстоятельства были известны правоохранительным органам и протоколы явок с повинной оформлены после изъятия сотрудниками полиции сбытых подсудимым и подготовленных к сбыту наркотических средств.

Между тем в суде установлено, что после задержания по подозрению в покушении на сбыт наркотического средства Б. 28 мая 2019 года написал заявление о явке с повинной, в котором сообщил об иных совершенных им преступлениях - сбыте наркотического средства - и указал места произведенных им закладок.

В дальнейшем указанные им места совпали с местами, из которых П. и М.-О, привлеченные к уголовной ответственности за незаконное приобретение наркотических средств, извлекли закладки указанных средств.

Уголовное дело в отношении Б. возбуждено 3 июня 2019 года. При этом по подозрению в совершении преступлений по фактам сбыта наркотических средств непосредственно П. и М.-О. он не задерживался и данных о том, что правоохранительным органам было известно о производстве осужденным тайниковых закладок, не представлено.

Таким образом, Б. добровольно представил органам следствия информацию, ранее им неизвестную.

Согласно части 1 статьи 142 УПК РФ заявление о явке с повинной - добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении.

Кроме того, как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года N58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания", заявление лица, задержанного по подозрению в совершении конкретного преступления, об иных совершенных им преступлениях следует признавать явкой с повинной и учитывать при назначении наказания при осуждении за эти преступления.

Следовательно, сообщение осужденного о совершенных им эпизодах сбыта наркотического средства П. и М.-О. подлежало признанию явкой с повинной в отношении данного преступления.

На основании изложенного суд кассационной инстанции судебные решения изменил, признал в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Б. по двум преступлениям, предусмотренным пунктом "а" части 4 статьи 228.1 УК РФ, явку с повинной и смягчил назначенное ему наказание как за каждое из указанных преступлений, так и по их совокупности.

Причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью, предусмотренного в качестве признака состава преступления, не может быть учтено судом при назначении наказания в качестве наступивших в результате действий виновных тяжких последствий.

Приговором гарнизонного военного суда, оставленным без изменения по результатам рассмотрения дела в апелляционном порядке, П1и П2 осуждены к лишению свободы по пункту "а" части 3 статьи 111 УК РФ за причинение потерпевшему тяжкого вреда здоровью группой лиц из хулиганских побуждений.

Кассационный военный суд изменил состоявшиеся судебные решения по следующим основаниям.

В соответствии с частью 2 статьи 63 УК РФ, если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

При назначении наказания обоим осужденным за совершение указанного преступления суд учел тяжесть наступивших последствий от их совместных преступных действий.

Тем самым суд вопреки положениям части 2 статьи 63 УК РФ учел причинение осужденными потерпевшему тяжкого вреда здоровью, который сам по себе является тяжкими последствиями и признаком состава преступления, предусмотренного статьей 111 УК РФ.

Кроме того, назначая наказание П2, суд признал в качестве отягчающего обстоятельства, в соответствии с пунктом "г" части 1 статьи 63 УК РФ, его особо активную роль в совершении данного преступления, оставив без внимания, что данное отягчающее наказание обстоятельство указанному лицу не вменялось. Не содержится указание на его особо активную роль в совершении преступления и при описании события преступления в обвинительном заключении.

При таких обстоятельствах Кассационный военный суд исключил из приговора указание на наступление в результате действий П2 и П1 тяжких последствий, а также на особо активную роль в совершении преступления П2 и смягчил назначенное обоим осужденным наказание.

Положения части 3.1 статьи 72 УК РФ о зачете времени содержания лица под стражей до вступления приговора в законную силу не распространяются на стадию исполнения приговора - период следования лица под конвоем в колонию-поселение.

Приговором гарнизонного военного суда П. по совокупности двух преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 337 УК РФ, и преступления, предусмотренного частью 1 статьи 161 УК РФ, назначено наказание в виде лишения свободы нас срок 1 год 6 месяцев в колони-поселении.

Суд определилисчисление срока отбывания П. наказания со дня постановления приговора - с 07 июля 2020 года, зачел осужденному в срок лишения свободы время содержания его под стражей до постановления приговора, а также оставил без изменения данную меру пресечения П. до вступления приговора в законную силу.

Апелляционным постановлением окружного военного суда осужденному зачтено в срок лишения свободы время содержания его под стражей с момента фактического задержания до дня его прибытия в колонию-поселение из расчета один день за два дня отбывания наказания. При этом на основании части 5 статьи 75.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации окружной военный суд определилпорядок следования осужденного П. к месту отбывания наказания под конвоем.

Рассмотрев уголовное дело по представлению заместителя военного прокурора Западного военного округа, Кассационный военный суд отменил апелляционное постановление и передал дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Окружной военный суд, изменяя приговор гарнизонного военного суда и правильно сославшись на положения части 3.1 статьи 72 УК РФ, согласно которой время содержания лица под стражей до вступления приговора в законную силу засчитывается в срок лишения свободы со дня фактического задержания из расчета один день за два дня отбывания наказания в колонии-поселении, в тоже время необоснованно распространил подобный коэффициент кратности на стадию исполнения приговора, то есть на период следования осужденного П, содержащегося под стражей, в колонию-поселение. При этом является несостоятельной ссылка в апелляционном постановлении в обоснование данного решения на положения Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, нормы которого такой зачет не предусматривают.

(Такое решение суда кассационной инстанции согласуется с разъяснением Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в ответе на вопрос N12 в "Ответах на вопросы, поступившие из судов, по применению положений статьи 72 Уголовного кодекса Российской Федерации", утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 31 июля 2019 года).

При назначении осужденному, содержавшемуся под стражей до судебного разбирательства, штрафа в качестве основного вида наказания суд, учитывая срок содержания под стражей, смягчает назначенное наказание или полностью освобождает осужденного от отбывания (исполнения) этого наказания.

Приговором гарнизонного военного суда, оставленным без изменения апелляционным постановлением окружного военного суда, Ю. осужден по совокупности преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 335 УК РФ и частью 2 статьи 349 УК РФ, к окончательному наказанию в соответствии с частью 2 статьи 69 УК РФ в виде лишения свободы на срок 2 года 11 месяцев в колонии-поселении со штрафом в размере 65 000 рублей.

Назначенное Ю. по части 1 статьи 335 УК РФ наказание в виде штрафа в размере 65 000 рублей судом постановлено исполнять самостоятельно.

Рассмотрев дело в кассационном порядке, Кассационный военный суд изменил судебные решения по следующим основаниям.

Из материалов дела видно, что в период предварительного следствия Ю, обвиняемый в совершении указанных выше преступлений, с 18 апреля 2019 года по 12 марта 2020 года содержался под стражей.

В соответствии с требованиями части 5 статьи 72 УК РФ при назначении осужденному, содержавшемуся под стражей до судебного разбирательства в качестве основного вида наказания штрафа суд, учитывая срок содержания под стражей, смягчает назначенное наказание или полностью освобождает осужденного от отбывания (исполнения) этого наказания.

Между тем, назначив Ю. за совершение преступления, предусмотренного частью 1 статьи 335 УК РФ, наказание в виде штрафа суд, вопреки вышеуказанным требованиям Уголовного закона, вопрос о смягчении назначенного ему этого наказания или об освобождении осужденного от его отбывания не рассмотрел. Данный вопрос оставлен без внимания и судом апелляционной инстанции.

В связи с изложенным суд кассационной инстанции смягчил назначенное осужденному наказание в виде штрафа до 30 000 рублей.

III. Процессуальные вопросы

В резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны пункт, часть, статья УК РФ, предусматривающие ответственность за преступление.

Приговором гарнизонного военного суда, оставленным без изменения апелляционным определением окружного военного суда, Л. признан виновным в том, что получил от десяти сослуживцев взятки в каждом случае в размере, не превышающем 10 000 рублей, за внесение в служебную документацию и проект приказа командира части недостоверных сведений о выполнении данными лицами учебно-тренировочных прыжков с парашютом. За десять таких преступлений Л. в соответствии с частью 2 статьи 69 УК РФ назначено окончательное наказание в виде штрафа.

Отменяя судебные постановления и направляя дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, Кассационный военный суд в обоснование указал следующее.

Согласно пунктам 3 и 4 части 1 ст. 308 УПК РФ в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны пункт, часть, статья Уголовного кодекса Российской Федерации, предусматривающие ответственность за преступление, в совершении которого подсудимый признан виновным, вид и размер наказания, назначенного подсудимому за каждое преступление, в совершении которого он признан виновным.

Из материалов дела усматривается, что Л. обвинялся в совершении десяти преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 291.2 УК РФ. Данное обвинение суд первой инстанции признал обоснованным и подтвержденным доказательствами по делу.

Между тем в резолютивной части приговора суд, десять раз сформулировав решение о признании Л. виновным в получении взятки в размере, не превышающем 10 000 руб, не указал пункт, часть и статью УК РФ, предусматривающие ответственность за каждое из данных преступлений.

Отсутствие в резолютивной части обвинительного приговора указания на уголовный закон, по которому подсудимый признан виновным, является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, повлиявшим на исход дела, поскольку влечет процессуальную недействительность судебного разбирательства, проведенного судом первой инстанции в порядке главы 40 1 УПК РФ.

Кроме того, решение суда о виновности Л. в совершении десяти преступлений и назначении ему наказания изложено без указания на то, за какое конкретное преступление ему назначено наказание в виде штрафа в том или ином размере.

В случае вынесения оправдательного приговора в связи с отсутствием в действиях подсудимого состава преступления, суд оставляет предъявленный гражданский иск без рассмотрения.

По приговору гарнизонного военного суда, оставленному без изменения апелляционным определением окружного военного суда, Х. оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного статьей 351 УК РФ, в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

При этом суд отказал военному прокурору в удовлетворении гражданского иска о взыскании с Х. указанной в иске денежной суммы в качестве возмещения материального ущерба.

При рассмотрении данного дела суды обеих инстанций оставили без внимания, что согласно части 2 статьи 306 УПК РФ суд отказывает в удовлетворении гражданского иска при постановлении оправдательного приговора, вынесении постановления или определения о прекращении уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктом 1 части 1 статьи 24 УПК РФ (отсутствие события преступления) и пунктом 1 части 1 статьи 27 УПК РФ (непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления). В остальных случаях суд оставляет гражданский иск без рассмотрения. Оставление судом гражданского иска без рассмотрения не препятствует последующему его предъявлению и рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.

На необходимость оставления гражданского иска без рассмотрения в случае постановления оправдательного приговора в связи с отсутствием состава преступления обращается внимание судов в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2016 года N55 "О судебном приговоре" (пункт 39) и от 13 октября 2020 года "О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу" (пункт 30).

Поскольку Х. оправдан в связи с отсутствием в его действиях состава преступления, а отказ в удовлетворении гражданского иска препятствует последующему его предъявлению и рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства, принятое судом первой инстанции решение является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, повлиявшим на исход дела.

Рассмотрев дело в кассационном порядке, Кассационный военный суд отменил приговор в части решения, принятого по гражданскому иску, и отставил гражданский иск без рассмотрения.

Апелляционная жалоба может быть возвращена лицу, ее подавшему только в случае, если жалоба содержит

нецензурные либо оскорбительные выражения, угрозы жизни, здоровью или имуществу участников процесса или иных лиц.

Постановлением судьи гарнизонного военного суда от 30 апреля 2020 года защитнику Ж. возвращена апелляционная жалоба на постановление судьи этого же суда о продлении срока домашнего ареста обвиняемому К.

Апелляционным постановлением окружного военного суда постановление судьи гарнизонного военного суда от 30 апреля 2020 года оставлено без изменения.

Отменяя обжалованные защитником постановление о возвращении апелляционной жалобы и постановление окружного военного суда, суд кассационной инстанции указал следующее.

В соответствии с частью 4 статьи 389.6 УПК РФ, в случае несоответствия апелляционной жалобы требованиям, установленным частями 1, 1.1 и 2 статьи 389.6 УПК РФ, что препятствует рассмотрению уголовного дела, апелляционная жалоба возвращается судьей, который назначает срок для ее пересоставления. Если требования судьи не выполнены и апелляционные жалобы, представление в установленный судьей срок не поступили, то они считаются неподанными.

Возвращая апелляционную жалобу защитника, судья указал, что данная жалоба содержит оскорбительные и провокационные выражения в адрес потерпевшего, его родственников и следователя из-за несогласия с показаниями соответствующих лиц и принятыми следователем решениями.

Вместе с тем данных, свидетельствующих о несоответствии поданной защитником апелляционной жалобы требованиям статьи 389.6 УПК РФ, в материалах дела не имеется. Не содержит указания на обстоятельства, приведенные в данной норме закона, и обжалованное постановление судьи гарнизонного военного суда.

В соответствии с пунктом 3 статьи 11 Федерального закона от 2 мая 2006 года N 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации" обращение не должно содержать нецензурные либо оскорбительные выражения.

Из текста возвращенной судьей апелляционной жалобы видно, что жалоба не содержит фраз и выражений, которые могут быть признаны нецензурными и оскорбительными либо носящими провокационный характер, что могло бы свидетельствовать о злоупотреблении стороной защиты своими процессуальными правами.

Указание в жалобе на заведомую ложность показаний допрошенных по делу лиц, а также на неправомерные действия органа следствия, само по себе не может рассматриваться в качестве оскорбительного и провокационного.

Между тем из закрепленных в Конституции Российской Федерации и в нормах уголовно-процессуального закона положений следует, что требования заявителя и их обоснование в заявлениях и обращениях, адресованных суду, не должны содержать только нецензурные либо оскорбительные выражения, угрозы жизни, здоровью или имуществу участников процесса или иных лиц.

Принимая во внимание вышеизложенное обстоятельство, свидетельствующее о соответствии апелляционной жалобы защитника в целом требованиям, установленным статьей 389.6 УПК РФ, что не препятствовало рассмотрению данной жалобы в суде апелляционной инстанции, оснований для возвращений жалобы у судьи гарнизонного военного суда не имелось.

С учетом изложенного Кассационный военный суд отменил обжалуемые судебные постановления и апелляционную жалобу направил в суд первой инстанции для выполнения требований статей 389.7, 389.8 УПК РФ.

IV. Рассмотрение жалоб на судебные постановления по делам об административных правонарушениях

Доказательством состояния опьянения водителя могут являться лишь акт освидетельствования на состояние алкогольного опьянения или акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения.

Постановлением судьи гарнизонного военного суда, оставленным без изменения решением судьи окружного военного суда, К. за совершение административного правонарушения, предусмотренного частью 2 статьи 12.24 КоАП РФ, назначено административное наказание в виде лишения права управления транспортными средствами сроком на 1 год 9 месяцев.

Признав К. виновным в нарушении Правил дорожного движения, повлекшем причинение средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, судья гарнизонного военного суда при назначении административного наказания в качестве обстоятельства, отягчающего административную ответственность, указал на совершение этим лицом правонарушения в состоянии алкогольного опьянения. В подтверждение этого судья сослался на справку о результатах химико-токсикологического исследования, согласно которому в биологическом объекте (крови) К. обнаружен этиловый спирт (0, 93 мг/л).

Между тем судьями гарнизонного и окружного военных судов не учено следующее.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 года N 20 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях, предусмотренных главой 12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" определение факта нахождения лица в состоянии опьянения при управлении транспортным средством осуществляется посредством его освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и (или) медицинского освидетельствования на состояние опьянения, проводимых в установленном порядке.

Таким образом, доказательством состояния опьянения водителя могут являться лишь акт освидетельствования на состояние алкогольного опьянения или акт медицинского освидетельствования на состояние опьянения.

При этом управление лицом транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения при совершении им дорожно-транспортного происшествия является элементом объективной стороны состава административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 12.8 КоАП РФ, и должно устанавливаться при рассмотрении дела указанной категории.

Согласно решению судьи окружного военного суда от 16 сентября 2020 года, приложенному К. к настоящей жалобе, постановление судьи гарнизонного военного суда, которым К. был признан виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного частью 1 статьи 12.8 КоАП РФ, отменено, а производство по делу прекращено в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых оно было вынесено.

Таким образом, судья гарнизонного военного суда при назначении К. административного наказания необоснованно учел совершение этим лицом правонарушения в состоянии алкогольного опьянения.

Постановлением судьи Кассационного военного суда указание на данное обстоятельство исключено и срок административного наказания в виде лишения права управления транспортными средствами К. снижен до 1 года 6 месяцев.

Наличие в материалах дела копии протокола об административном правонарушении, надлежащим образом заверенной должностным лицом, не препятствует рассмотрению дела по существу.

Постановлением судьи гарнизонного военного суда, оставленным без изменения решением судьи окружного военного суда от производство по делу об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 12.8 КоАП РФ, в отношении К. прекращено на основании пункта 2 части 1 статьи 24.5 КоАП РФ - в связи с отсутствием состава административного правонарушения.

Судья гарнизонного военного суда, принимая решение, пришел к выводу о том, что протокол об административном правонарушении, а также приложенные к нему материалы должны быть представлены в дело исключительно в подлинниках. Восстановление утраченных документов и составление их дубликатов, как и оформление нового протокола об административном правонарушении должно производиться в присутствии лица, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении либо при наличии сведений о его надлежащем извещении. Должностное лицо не вправе самостоятельно составлять дубликаты (копии) процессуальных документов. Кроме того, по мнению судьи, такие копии могут быть заверены только тем должностным лицом, которое их оформляло.

Судья окружного военного суда, соглашаясь с указанными выводами, указал, что имеющиеся в материалах дела светокопии протокола об административном правонарушении, протокола о направлении на медицинское освидетельствование и акта медицинского освидетельствования на состояние опьянения являются недопустимыми доказательствами по делу, в связи с чем производство по нему подлежит прекращению на основании пункта 2 части 1 статьи 24.5 КоАП РФ.

Вместе с тем принятые по делу судебные акты законными признать нельзя.

Согласно подпунктам 22 и 23 пункта 3.1 ГОСТ Р 7.0.8-2013, утвержденного Приказом Росстандарта от 17.10.2013 года N 1185-ст, дубликатом документа является повторный экземпляр подлинника документа, а его копия - экземпляр документа, полностью воспроизводящий информацию подлинника документа.

В силу подпункта 25 пункта 3.1 названного ГОСТа заверенной копией документа является его копия, на которой в соответствии с установленным порядком проставляют необходимые реквизиты, придающие ей юридическую силу.

Право заверять копии документов имеет руководитель или уполномоченное им должностное лицо.

Требования к оформлению документов и форме заверения копий различных видов документов предусмотрены ГОСТ Р 7.0.97-2016 "Национальный стандарт Российской Федерации. Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу. Организационно-распорядительная документация", утвержденным приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 8 декабря 2016 года N 2004-ст.

Данный стандарт распространяется на организационно-распорядительные документы: уставы, положения, правила, инструкции, регламенты, постановления, распоряжения, приказы, решения, протоколы, договоры, акты, письма, справки и другие и определяет состав реквизитов документов; правила их оформления, в том числе с применением информационных технологий; виды бланков, состав реквизитов бланков, схемы расположения реквизитов на документе; образцы бланков; правила создания документов. Положения стандарта распространяются на документы на бумажном и электронном носителях.

Согласно пункту 5.26 ГОСТ Р 7.0.97-2016 отметка о заверении копии оформляется для подтверждения соответствия копии документа (выписки из документа) подлиннику документа. Отметка о заверении копии проставляется под реквизитом "подпись" и включает: слово "Верно" наименование должности лица, заверившего копию; его собственноручную подпись; расшифровку подписи (инициалы, фамилию); дату заверения копии (выписки из документа).

Из материалов дела следует, что в гарнизонный военный суд поступили материалы об административном правонарушении, составленные в отношении К, в числе которых имелись копии протокола об административном правонарушении, протокола о направлении на медицинское освидетельствование и акта медицинского освидетельствования на состояние опьянения, которые были заверены надлежащим порядком, согласно требованиям ГОСТ Р 7.0.97-2016, в связи с чем, по общему правилу, имели силу подлинника, эквивалентны ему.

Сведений о том, что копии протоколов не соответствуют оригиналам, в материалах дела не имеется.

При этом КоАП РФ не содержит запрета на представление в дело надлежащим образом заверенных копий процессуальных документов, что не противоречит требованиям статьи 26.2 КоАП РФ.

Поскольку должностным лицом какого-либо нового процессуального документа или его дубликата не оформлялось, изменения в него не вносились, оснований для извещения об изготовлении копий лица, в отношении которого возбуждено дело об административном правонарушении, как это предусмотрено для внесения изменений в протокол, не имелось.

К. по настоящему делу объяснений не давал, иные доказательства, имеющиеся в материалах дела, оценку в соответствии с требованиями статьи 26.11 КоАП РФ не получили.

В связи с изложенным вывод судей обеих инстанций о том, что копии указанных процессуальных документов не могут быть признаны допустимыми доказательствами, являлся неверным, а решение об отсутствии в действиях К. состава вмененного ему административного правонарушения - преждевременным.

Постановлением судьи Кассационного военного суда судебные акты в отношении К. отменены, а дело направлено в гарнизонный военный суд на новое рассмотрение.

Отсутствие письменного согласия лица на прохождение медицинского освидетельствования с учетом его поведения может быть расценено как отказ от прохождения указанной процедуры.

Постановлением судьи гарнизонного военного суда Р. признан виновным в совершении административного правонарушения предусмотренного частью 1 статьи 12.26 КоАП РФ, и ему назначено наказание в виде административного штрафа в размере 30 000 рублей лишением права управлении транспортными средствами на срок 1 год 6 месяцев.

Решением судьи окружного военного суда указанное постановление судьи отменено, а производство по делу прекращено.

Постановлением судьи Кассационного военного суда по результатам рассмотрения жалобы должностного лица ГИБДД решение судьи окружного военного суда отменено, а дело направлено на новое рассмотрение в этот же суд по следующим основаниям.

Отменяя постановление судьи гарнизонного военного суда и прекращая производство по делу об административном правонарушении в связи с недоказанностью обстоятельств, на основании которых оно было вынесено, судья окружного военного суда указал, что Р. об отказе от прохождения медицинского освидетельствования на состояние опьянения не заявлял. По мнению судьи, отказ Р. от подписания протокола о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения ошибочно расценен инспектором ДПС как отказ от прохождения названной процедуры, а часть 1 статьи 12.26 КоАП РФ не предусматривает ответственность за отказ лица от подписания указанного протокола, при условии устно выраженного согласия пройти медицинское освидетельствование.

Между тем с таким выводом согласиться нельзя.

Вопреки суждениям судьи окружного военного суда, устное согласие пройти медицинское освидетельствование на состояние опьянения, не является достаточным для направления лица в медицинское учреждение, поскольку в силу пункта 6 части 1 статьи 27.1 КоАП РФ медицинское освидетельствование на состояние опьянения является мерой обеспечения производства по делу об административном правонарушении, которая применяется с обязательным составлением протокола о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения.

Согласно материалам дела, основанием оформления в отношении Р. протокола об административном правонарушении послужил отказ последнего надлежащим образом засвидетельствовать свое устное согласие пройти медицинское освидетельствование в соответствующем протоколе.

Учитывая форму протокола о направлении на медицинское освидетельствование на состояние опьянения, утвержденную Приказом Министерства внутренних дел Российской Федерации от 4 августа 2008 года N 676, соответствующее волеизъявление лица должно быть удостоверено его подписью.

Из материалов настоящего дела следует, что в графе протокола о направлении на медицинское освидетельствование, в которой отражается отношение лица к требованию инспектора ДПС о прохождении названной процедуры (согласен/не согласен), содержится запись "отсогласен". При этом от подписи в протоколе Р. отказался.

В определении Конституционного Суда Российской Федерации от 26 апреля 2016 года N 876-О отмечено, что проведение медицинского освидетельствования водителя транспортного средства на состояние опьянения предполагает добровольное участие в этом данного лица. Отказ от выполнения законных требований уполномоченного должностного лица о прохождении такого освидетельствования может выражаться любым способом - как в форме действия, так и в форме бездействия, которые свидетельствуют о том, что водитель не намерен проходить указанное освидетельствование, в частности, предпринимает усилия, препятствующие совершению данного процессуального действия или исключающие возможность его совершения. Соответственно, по смыслу части 1 статьи 12.26 КоАП РФ, под невыполнением водителем законного требования о прохождении медицинского освидетельствования понимаются такие действия (бездействие) указанного лица, которые объективно исключают возможность применения данной обеспечительной меры.

Аналогичная правовая позиция сформулирована в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 года N 20 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях, предусмотренных главой 12 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях".

Согласно содержанию имеющейся в материалах дела видеозаписи, Р. после отстранения его от управления транспортным средством и отказа от прохождения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения выразил устное согласие пройти медицинское освидетельствование, однако после этого покинул патрульный автомобиль, а когда вновь сел в транспортное средство также заявил о согласии пройти медицинское освидетельствование, но отказался удостоверить согласие пройти освидетельствование в протоколе.

Также Р, предупрежденный инспектором ДПС о том, что в отношении него в противном случае будет составлен протокол об административном правонарушении, предусмотренном частью 1 статьи 12.26 КоАП РФ, с таким решением должностного лица согласился.

Поскольку Р. отказался выразить свое согласие на прохождение медицинского освидетельствования в соответствующем протоколе, такое поведение названного лица указывало на то, что Р. не намерен проходить указанное освидетельствование.

Данные обстоятельства судьей окружного военного суда оставлены без внимания, что не позволило всесторонне, полно и объективно рассмотреть дело.

Судебная коллегия по уголовным делам

Кассационного военного суда