Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 26 июля 2022 г. по делу N 8Г-5845/2022[88-15601/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Кудрявцевой Е.Н, судей Комбаровой И.В, Песоцкого В.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по кассационной жалобе главного врача Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Городская поликлиника N 8 г. Краснодара" министерства здравоохранения Краснодарского края Галивец Н.В. на решение Советского районного суда г. Краснодара от 15 декабря 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 28 октября 2021 года по исковому заявлению Мовсесян Тамары Куватовны, Буруевой Луизы Куватовны, Буруева Кувата Абдулбековича к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Городская поликлиника N 8 г. Краснодара" министерства здравоохранения Краснодарского края о компенсации морального вреда.

Заслушав доклад судьи Кудрявцевой Е.Н,

УСТАНОВИЛА:

истцы обратились в суд с иском к государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Городская поликлиника N 8 г. Краснодара" Министерства здравоохранения Краснодарского края о взыскании морального вреда в связи с потерей родственника в результате ненадлежащего оказания медпомощи.

В обоснование требований указано, что ДД.ММ.ГГГГ умерла ФИО8, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, находившаяся на амбулаторном лечении в ГБУЗ с диагнозом железодефицитная анемия средней степени тяжести. Полагая, что сотрудниками поликлиники умершей была оказана медицинская помощь ненадлежащего качества, что привело к её преждевременной смерти, что в свою очередь повлекло причинение нравственных страданий для истцов которые приходятся мужем и дочерями погибшей, просили суд взыскать с ответчика компенсацию морального вреда, причиненного в связи со смертью близкого человека в размере по "данные изъяты" рублей в пользу каждого.

Решением Советского районного суда г. Краснодара от 15 декабря 2020 года исковые требования удовлетворены частично. Суд постановилвзыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Городская Поликлиника N 8 г. Краснодара" министерства здравоохранения Краснодарского края в пользу Мовсесян Т.К. компенсацию морального вреда в размере 150 000 рублей; взыскать с Государственного бюджетного учреждения Здравоохранения "Городская поликлиника N 8 г. Краснодара" министерства здравоохранения Краснодарского края в пользу Буруевой Л.К. компенсацию морального вреда в размере "данные изъяты" рублей; взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Городская поликлиника N 8 г. Краснодара" министерства здравоохранения Краснодарского края в пользу Буруева К.А. компенсацию морального вреда в размере "данные изъяты" рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 28 октября 2021 года решение оставлено без изменения.

В кассационной жалобе заявитель просит отменить состоявшиеся судебные акты как незаконные и необоснованные, принять по делу новое решение об отказе в иске. В обоснование кассационной жалобы указано, что судом апелляционной инстанции допущено нарушение норм материального и процессуального права; выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела; неверно определены обстоятельства, имеющие значение для дела.

В возражениях на кассационную жалобу представитель истцов по доверенности ФИО12 просит вынесенные по делу судебные постановления оставить без изменения. Считает, что между смертью ФИО8 и оказанием ей медицинской помощи имеется опосредованная причинно-следственная связь, в связи с чем, ответчик законно привлечен судом к гражданско-правовой ответственности за наступившие последствия.

В судебном заседании представитель ГБУЗ "Городская поликлиника N 8 г.Краснодара" министерства здравоохранения Краснодарского края, действующая на основании доверенности ФИО9 поддержала доводы кассационной жалобы.

В судебном заседании представитель истцов по доверенности ФИО12 поддержала доводы возражений, указав на законность и обоснованность принятых судебных постановлений.

В судебном заседании прокурор ФИО10 полагала обжалуемые судебные акты законными и обоснованными и не подлежащими отмене по доводам, изложенным в кассационной жалобе.

Иные участвующие в деле лица в судебное заседание в суд кассационной инстанции не явились, надлежащим образом извещены о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы.

В силу части 1 статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, обязаны известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин.

Информация о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы заблаговременно размещена на официальном сайте Четвертого кассационного суда общей юрисдикции.

При таких обстоятельствах, в целях недопущения волокиты и скорейшего рассмотрения и разрешения гражданских дел судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, выслушав явившихся лиц, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на кассационную жалобу, судебная коллегия не находит оснований для ее удовлетворения.

Судами установлено и следует из материалов дела, что ДД.ММ.ГГГГ умерла ФИО8, что подтверждается свидетельством о смерти.

Согласно акту судебно-медицинского исследования N от ДД.ММ.ГГГГ, проведенного отделом судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы", смерть ФИО8 наступила от заболеваний сердца - дилатационной кардиомиопатии, осложнившейся острой сердечной недостаточностью, что было подтверждено всеми видами проведенных исследований трупа.

Установлено, что в период с ДД.ММ.ГГГГ. по ДД.ММ.ГГГГ. ФИО8 обращалась в ГБУЗ "ГП N 8 г. Краснодара" М3 КК с жалобами на слабость, сильную отдышку, отечность, тахикардию. Врачами Городской поликлиники N 8 произведена диагностика и назначено лечение. В результате ненадлежащего оказания медицинской помощи состояние здоровья ФИО8 ухудшилось, и впоследствии она умерла.

Истец Буруев К.А. являлся супругом умершей, Мовсесян Т.К. и Буруева Л.К. - дочерями. В связи со смертью члена семьи в результате неквалифицированных действий сотрудников медицинской организации истцы испытывают нравственные страдания, им причинен моральный вред.

Разрешая спор, суд первой инстанции, с которым согласилась судебная коллегия, оценив представленные в материалы дела доказательства в соответствии с требованиями ст. 67 ГПК РФ, руководствуясь положениями статей 2, 17, 41 Конституции Российской Федерации, Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации, Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью граждан", установив факт ненадлежащего оказания ответчиком медицинской помощи, пришел к выводу о наличии оснований для частичного удовлетворения требований о взыскании компенсации морального вреда.

При этом суд исходил из того, что имеющимися в материалах дела доказательствами, а именно медицинской документацией ФИО8 и заключением судебной экспертизы, подтверждается наличие дефектов при оказании медицинской помощи умершей сотрудниками ГБУЗ, в частности не был проведен весь комплекс лабораторно-инструментальных обследований, в связи с чем, не исключены все другие возможные причины ухудшения состояния больной, и в результате не установлен полный правильный диагноз и наличие тромбоэмболии легочной артерии, и как следствие не назначено адекватное лечение, а потому пришел к выводу о том, что виновными действиями ответчика, выразившимися в оказании медицинской помощи ненадлежащего качества, нарушены неимущественные права членов семьи умершей на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь, т.е. причинен моральный вред, подлежащий компенсации, размер которой снижен с учетом критериев разумности и справедливости.

Кроме того, отметил, что ответчик не исполнил свою обязанность по качественному и квалифицированному оказанию медицинской помощи, а именно недооценил состояние ФИО8, несвоевременно диагностировал верное заболевание, объем назначенного лечения являлся неполным, в связи с тем, что диагноз ТЭЛА не был установлен.

Таким образом, судами установлено ненадлежащее оказание учреждением медицинской помощи человеку, смерть которого обусловлена развитием ТЭЛА.

Судебная коллегия, проверяя законность судебных постановлений в пределах доводов жалобы, соглашается с выводами судов о наличии оснований для взыскания компенсации морального вреда, поскольку ответчиками не доказано как отсутствие влияния недостатков медицинской помощи на продолжительность жизни пациента, так и на качество его жизни, а также степень страданий.

Доводы жалобы об отсутствии причинно-следственной связи между ненадлежащим оказанием медицинской помощи и смертью пациента не свидетельствуют о незаконности обжалуемого судебного постановления. Данные доводы являлись предметом обсуждения суда апелляционной инстанции.

По общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи заявлено истцами, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинские организации должны доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда истцам в связи со смертью их близкого родственника, медицинская помощь которому была оказана ненадлежащим образом.

В абзаце втором пункта 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой близкого родственников.

Как правильно указали суды нижестоящих инстанций, ответчиками отсутствие вины не доказано.

При этом согласно заключению эксперта причина смерти ФИО8- острое ишемическое повреждение миокарда, завершившееся остановкой сердечной деятельности, за счет фатальной аритмии, вызванное хроническим характером течения ТЭЛА (тромбоэмболия легочной артерии).

При этом экспертной комиссией установлены многочисленные нарушения, при оказании медицинской помощи ФИО8

Так при первичном посещении врача объем назначенного обследования, в связи с установленным диагнозом, является неполным и не соответствующим основным требованиям Приказа М3 РФ от 09.11.2012 года N 708н "Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при первичной артериальной гипертензии", в соответствии с которой пациентке было необходимо назначить ряд анализов и инструментальных исследований.

Далее, как отмечает эксперт, при повторном обращении пациентки ее состояние необоснованно оценено терапевтом, как удовлетворительное. Объем назначенных обследований в соответствии с Федеральными клиническими рекомендациями по диагностике и лечению железодефицитной амнезии является не полным.

Также эксперты отмечают, что врачом не была дана оценка изменениям в показателях крови, что указывало на наличие острого воспалительного процесса и требовало дальнейшего диагностического поиска возможных причин. С учетом наличия маркеров острого воспалительного процесса, а также сохраняющихся жалоб на выраженную слабость и одышку, дополнительно необходимо было провести рентгенографию органов грудной клетки, УЗИ органов брюшной полости, повторное проведение ЭКГ.

По мнению комиссии, на момент осмотра терапевтом ДД.ММ.ГГГГ у ФИО8, наиболее вероятно, уже имела место тромбоэмболия ветвей легочной артерии, однако заподозрить наличие ТЭЛА было возможно лишь после проведения всего комплекса лабораторно - инструментального обследования. Вместе с тем для объективного подтверждения диагноза в соответствии с "Рекомендациями ESC по диагностики и ведению пациентов с острой эмболией системы легочной артерии" требовалось проведение компьютерной томографической пульмонангиографии в комплексе с ЭХО-КГ. По итогам осмотра терапевтом назначено лишь лечение анемии, поскольку диагноз ТЭЛА не установлен, лечение ее не проводилось.

С учетом того, что смерть пациентки наступила уже на следующие сутки, экспертная комиссия полагает, что факт ухудшения состояния больной имел место на момент осмотра в поликлинике, с учетом отсутствия эффекта от проводимой терапии, терапевту необходимо было решить вопрос о госпитализации больной с целью дообследования и корректировки лечения.

Перечисленные в заключение экспертов выводы, о том, что исследования назначены пациентке не в полном объеме, что повлекло невозможность установления диагноза заболевания, приведшего к смерти больной; недооценка тяжести состояния больной, свидетельствуют о наличии недостатков в оказании медицинской помощи.

При этом, допущенные при оказании медицинской помощи нарушения являлись условиями, способствующими наступлению смерти пациентки.

При разрешении вопроса о размере компенсации морального вреда судом судами правильно применены нормы права, устанавливающие критерии, которыми в первую очередь должен руководствоваться суд при определении размера компенсации морального вреда. Судом правильно учтены фактические обстоятельства дела, степень родства истца с умершим, характер их взаимоотношений, степень вины ответчика, требования разумности и справедливости, а также характер и степень нравственных страданий близких родственников, связанных с ее смертью.

Вопреки доводам кассационной жалобы, суды правильно определили характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, исследовал обстоятельства, имеющие значение для разрешения спора, а представленные сторонами доказательства оценил по правилам статьи 67 и части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судами не допущено нарушений норм материального либо процессуального права, являющихся в силу ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, основанием к отмене судебного постановления.

Доводы жалобы сводятся к несогласию с принятыми по делу судебным актом, переоценке установленных судом первой и апелляционной инстанций фактических обстоятельств и доказательств по делу, что не может являться основанием для отмены обжалуемого судебного постановления в кассационном порядке.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Советского районного суда г. Краснодара от 15 декабря 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 28 октября 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу главного врача Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Городская поликлиника N 8 г. Краснодара" министерства здравоохранения Краснодарского края Галивец Н. В. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи