Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 23 августа 2022 г. по делу N 8Г-14853/2022[88-15185/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Лавник М.В, судей Кожевниковой Л.П, Андугановой О.С.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трифоновой М.К.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N75RS0023-01-2021-001155-22 (2-1333/2021) по иску Д.О.В. к Федеральному казенному учреждению "Исправительная колония N 3 управления Федеральной службы исполнения наказаний по Забайкальскому краю", Федеральной службе исполнения наказаний Российской Федерации, Федеральному казенному учреждению здравоохранения "Медико - санитарная часть N 75 Федеральной службы исполнения наказаний" о возмещении ущерба, компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Д.О.В. на решение Черновского районного суда города Читы от 1 октября 2021г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 5 мая 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, прокурора Трифонову М.К, полагавшую доводы жалобы заслуживающими внимания, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Д.О.В. обратился в суд с иском к Федеральному казенному учреждению "Исправительная колония N 3 управления Федеральной службы исполнения наказаний по Забайкальскому краю" (далее- ФКУ ИК-3), Федеральной службе исполнения наказаний Российской Федерации (далее- ФСИН России), Федеральному казенному учреждению здравоохранения "Медико - санитарная часть N 75 Федеральной службы исполнения наказаний" (далее- ФКУЗ МСЧ N 75) о возмещении ущерба, компенсации морального вреда.

В обосновании исковых требований указал, что в 2003 г. он был осужден к 6 годам лишения свободы, наказание отбывал в ФКУ ИК-3 УФСИН России по Забайкальскому краю. В отрядах, где он отбывал наказание, были ненадлежащие условия содержания, с потолка ручьями текла вода, стояла сырость, было холодно, приходилось спать не раздеваясь.

С 2004 года он работал на производстве по пошиву х/б рабочей одежды и матрасов. Матрасы набивались ватой, при этом никаких мер предосторожности не предпринималось, вентиляции в цеху не было, осужденные дышали пылью. В апреле 2006 года по результатам флюорографии у него был выявлен "данные изъяты". После чего он был направлен на лечение в ФКУ ЛИУ-4 г. Читы. С тех пор он продолжает болеть, ему была установлена "данные изъяты" гр. инвалидности, в настоящее время 2 гр. инвалидности по указанному заболеванию. Шансов на выздоровление нет, медицинские препараты он принимает беспрерывно, но состояние здоровья все равно ухудшается. С 2009 года истец является бактерия выделителем.

Просил суд взыскать с ФКУ ИК-3 УФСИН России по Забайкальскому краю в возмещение вреда здоровью 2 000 000 руб, компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 руб.

Определением судьи Черновского районного суда г. Читы от 9 апреля 2021 г. к участию в деле привлечен прокурор.

Решением Черновского районного суда г. Читы от 1 октября 2021 г. в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 5 мая 2022 г. решение Черновского районного суда г. Читы от 1 октября 2021 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Д.О.В. ставится вопрос об отмене решения Черновского районного суда города Читы от 1 октября 2021г, апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 5 мая 2022 г, как незаконных, принятых с нарушением материального права.

В судебное заседание суда кассационной инстанции стороны не явились, о времени и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом, судебная коллегия, руководствуясь ч.5 ст. 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, считает, что, доводы жалобы заслуживают внимания.

Статья 379.6 ГПК РФ предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее- ГПК РФ) основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что такие нарушения были допущены судами и они выразились в следующем.

Как установлено судами и следует из материалов дела, Д.О.В. был осужден 5 мая 2003 г. Читинский районным судом по ст. 111 ч. 4 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее- УК РФ) к 6 годам лишения свободы.

В период с 8 сентября 2003 г. отбывал наказание в ФКУ ИК-3 УФСИН России по Забайкальскому краю, куда прибыл из ФКУ ИК-10 (г. Краснокаменск).

2 июня 2006 г. Д.О.В. убыл на лечение в ФКУ ЛИУ-4 УФСИН России по Забайкальскому краю, освобожден условно-досрочно 5 июля 2007 г. Личное дело Д.О.В. хранилось в архиве учреждения ФКУ ЛИУ-4 - 10 лет, затем было уничтожено с имеющимися в нем документами в 2020 году в связи с истечением сроков хранения (л.д. 97).

Обращаясь с иском в суд, истец ссылался на ненадлежащие условия содержания в ФКУ ИК-3, полагая, что в результате именно ненадлежащих условий содержания его в колонии, у него развилось заболевание - "данные изъяты".

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что истцом не были представлены достоверные и достаточные доказательства ненадлежащих условий содержания его в исправительном учреждении ФКУ ИК-3 в спорный период времени, равно как и того, что это повлекло нарушение его-неимущественных прав.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции согласился, отметив что доказательств подтверждающих обращения Д.О.В. в период его нахождения в ФКУ ИК-3 УФСИН России по Забайкальскому краю в адрес компетентных должностных лиц или органов с жалобами на условия его содержания, установления этими органами фактов нарушения прав истца, суду не представлено.

Суд апелляционной инстанции дополнительно истребовал карту амбулаторного больного Д.О.В. по месту проживания, сведения о состоянии на учете у врача-фтизиатра, а также амбулаторную карту истца по месту отбывания наказания. Из предоставленных ответов следует, что амбулаторная карта N в архиве ГУЗ "Читинская ЦРБ" отсутствует; на учете в ГБУЗ "Забайкальский краевой клинический фтизиопульмонологический центр" Д.О.В. не состоит и ранее не состоял. Из медицинской карты амбулаторного больного осужденного Д.О.В. следует, что карта заведена в 2008 году, в ней имеются сведения, что в 2006 году истцу установлен диагноз - "данные изъяты".

Довод апелляционной жалобы истца о том, что с 2004 года он работал в колонии на производстве в швейной бригаде, в результате необеспечения его средствами индивидуальной защиты, (масками), системой вентиляции, ему приходилось дышать пылью, что впоследствии привело к заболеванию туберкулезу легких, суд апелляционной инстанции отклонил как необоснованный, указав, что в нарушение требований ст.56 ГПК РФ истцом указанный довод не подтвержден какими-либо относимыми и допустимыми доказательствами совершения сотрудниками ФКУ ИК-3 действий, направленных на умышленное причинение вреда здоровью истца, а также несения им физических и нравственных страданий, в том числе, в связи с ненадлежащими условиями содержания в учреждении. Причинно- следственная связь между нахождением истца в местах лишения свободы, а именно в ФКУ ИК-3 и заболеванием истца не установлена.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда считает, что судом первой и апелляционной инстанции нормы материального права применены неправильно.

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных истцом требований исходя из того, что Д.О.В. не представлены доказательства, свидетельствующие о нарушении его прав при отбывании наказания в ФКУ ИК-3, материалы дела не содержат сведений, подтверждающих незаконность действий должностных лиц исправительной колонии в отношении истца; с жалобами на действия администрации исправительной колонии заявитель не обращался.

При этом суды, ссылаясь на положения ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, констатировали, что бремя доказывания причинения вреда, наличия причинно-следственной связи между незаконными действиями и наступившим вредом лежит на истце.

Между тем такое заключение судов является неправильным ввиду неправильного установления имеющих значение для дела обстоятельств, изложенные в обжалуемых судебных актах выводы нельзя признать правомерными, они основаны лишь на письменной позиции ответчиков без исследования иных доказательств по делу.

Конституционный Суд Российской Федерации, рассматривая вопрос о возможности принятия к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации жалобы В.Ф. Хаблака, оспаривающего конституционность примененных в его деле положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации: ст. 56 об обязанности доказывания, ч.ч. 1 и 2 ст. 57 о представлении и истребовании доказательств, ч.ч. 1, 3, и 4 ст.67 об оценке доказательств, ст. 195 о законности и обоснованности решения суда, ч. 1 ст. 196 о вопросах, разрешаемых при принятии решения суда, и абзц. 1 ч. 4 ст. 198 о содержании решения суда, в определении от 22 марта 2012 г. N 555-О-О подчеркнул, что предоставление суду полномочий по оценке доказательств и отражению ее результатов в судебном решении вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, что вместе с тем не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

В России как правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита - обязанностью государства.

Права и свободы признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации определяют смысл, содержание и применение законов и обеспечиваются правосудием.

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь, государством охраняется достоинство личности, ничто не может быть основанием для его умаления и никто не должен подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Ограничение же прав и свобод возможно федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

По смыслу приведенных положений, закрепленных в ст.ст. 1, 2, 7 (ч. 2), 17 (ч. 1), 18, 21, 41 (ч. 1) и 55 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на охрану достоинства личности распространяются и на лиц, которые лишены свободы в установленном законом порядке и которые в целом, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, обладают теми же правами и свободами, что и остальные граждане, с изъятиями, обусловленными особенностями их личности, совершенных ими преступлений и специальным режимом мест лишения свободы (постановление от 15 ноября 2016 г. N 24-П; определения от 13 июня 2002 г. N 173-О, от 9 июня 2005 г. N 248-О, от 16 февраля 2006 г. N 63-О, от 15 июля 2008 г. N 454-О-О, от 25 февраля 2010 г. N 258-О-О и др.).

При рассмотрении настоящего дела судами первой, апелляционной инстанции изложенная выше правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации учтена не была.

К возникшим между сторонами отношениям подлежат применению, в том числе, нормы уголовно-исполнительного законодательства Российской Федерации, задачами которого являются регулирование порядка и условий исполнения и отбывания наказаний, определение средств исправления осужденных, охрана их прав, свобод и законных интересов, оказание осужденным помощи в социальной адаптации (ч. 2 ст. 1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, далее - УИК РФ).

Российская Федерация уважает и охраняет права, свободы и законные интересы осужденных, обеспечивает законность применения средств их исправления, их правовую защиту и личную безопасность при исполнении наказаний, им гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации (ч.ч. 1 и 2 ст. 10 поименованного Кодекса).

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 25 декабря 2018 г. N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания" разъяснил, что под условиями содержания лишенных свободы лиц следует понимать условия, в которых с учетом установленной законом совокупности требований и ограничений реализуются закрепленные Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации права и обязанности указанных лиц, в том числе право на материально-бытовое обеспечение, обеспечение жилищно-бытовых, санитарных условий и питанием (п. 2).

Исходя из приведенных федеральных норм и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации установление несоответствия условий содержания в исправительном учреждении требованиям законодательства не может не свидетельствовать о нанесении морального вреда, компенсацию которого недопустимо ставить в зависимость от способности заявителя доказать его причинение.

Следовательно, бремя доказывания, возлагаемое на заявителя в судебном разбирательстве по поводу компенсации, не должно быть чрезмерным. От него может потребоваться доказуемое изложение нарушенного права и представление таких доказательств, какие являются легко доступными, например, описание условий содержания, показания свидетелей или ответы со стороны надзирающих органов. Исправительное учреждение, как сильная сторона в споре, обязано опровергнуть утверждения о нарушении условий содержания.

Верховный Суд Российской Федерации в п. 13 названного выше Постановления Пленума обратил внимание судов, что при рассмотрении требований, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания, обязанность доказывания соблюдения надлежащих условий содержания лишенных свободы лиц возлагается на соответствующие орган или учреждение, должностное лицо, которым следует подтверждать факты, обосновывающие их возражения.

Осужденному, обратившемуся в суд за защитой нарушенных, по его мнению, прав, надлежит представлять (сообщать) суду сведения о том, какие его права, свободы и законные интересы нарушены, излагать доводы, обосновывающие заявленные требования; учитывая объективные трудности собирания доказательств нарушения условий содержания лишенных свободы лиц, суд оказывает содействие в реализации прав истца, принимает меры, в том числе для выявления и истребования доказательств по собственной инициативе (абзц.2 и 3 п. 13).

Между тем приведенные правила распределения бремени доказывания при рассмотрении настоящего дела судами не были выполнены, что повлекло принятие неправильных судебных актов.

По общему правилу судопроизводства суд принимает решение по заявленным требованиям (ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Вопреки указанным положениям процессуального закона утверждения Д.О.В. о предполагаемом нарушении его прав, выразившемся в ненадлежащих условиях содержания в отрядах исправительного учреждения, в которых ручьями с потолка бежала вода, была постоянная сырость, холод, в связи с чем истец вынужден был спать не раздеваясь, бараки были переполнены, необорудовании рабочего места в цехе (в котором истец работал) по пошиву одежды и матрасов системой вентиляции, необеспечении средствами защиты в виде масок, другим необходимым для надлежащих условий труда оборудованием, судами не проверялись, меры по истребованию доказательств, необходимых для проверки доводов заявителя, не принимались.

При этом отсутствие в учреждении ФКУ ИК-3 личного дела истца не означает невозможность представления доказательств, подтверждающих состояние помещений колонии, в которых осужденные отбывали наказание в спорный период (технические паспорта сооружений, сведения о ремонте и т.д.), сведений о том, имелись ли в колонии в спорный период цеха по пошиву одежды и матрасов, какое оборудование было установлено в данных цехах, проводились ли прокурорские проверки (проверки других контролирующих органов) в указанные период в отношении условий содержания осужденных, Кроме того, из материалов дела усматривается, что истцу установлена группа инвалидности, однако, в материалах дела документов, подтверждающих установление группы инвалидности, сведений о том, когда и на основании чего она была установлена, не имеется.

Названные обстоятельства судом при рассмотрении требований о взыскании компенсации морального вреда в связи с нарушением условий отбывания наказания в виде лишения свободы, приведшим к заболеванию истца "данные изъяты" и установлении ему инвалидности по данному заболеванию, в качестве юридически значимых не устанавливались и в нарушение требований ст. 198 ГПК РФ не исследовались.

Между тем, эти обстоятельства имеют значение при решении вопроса о том, были ли причинены истцу реальные физические и нравственные страдания нарушениями, на которые он ссылается в обоснование заявленных требований, возникло ли у него заболевание "данные изъяты" вследствие ненадлежащих условий содержания и ненадлежащих условий труда.

Следует отметить, что при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (ч. 1 ст. 196 ГПК РФ).

В мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом; доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах; доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства; законы, которыми руководствовался суд (ч. 4 ст. 198 ГПК РФ).

В силу разъяснений, данных в п.2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (ч. 1 ст. 1, ч. 3 ст. 11 ГПК РФ).

Действительно, пребывание гражданина в пенитенциарных учреждениях неизбежно связано с различными лишениями и ограничениями, в частности с недостатком личного пространства. Поэтому не всякие ссылки заявителя на подобные лишения и ограничения объективируются в утверждение о том, что заявитель подвергся бесчеловечному или унижающему достоинство обращению со стороны государства.

При этом, исходя из заявленных исковых требований суд на основании оценки представленных доказательств должен установить наличие или отсутствие физических и нравственных страданий истца, а также при оценке их характера и степени учитывать установленные законом критерии, индивидуальные особенности потерпевшего и иные заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела.

Как следует из правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

При таких данных вывод судов об отсутствии правовых оснований для удовлетворения требования Д.О.В. не согласуется с приведенными выше нормами права с учетом позиций Верховного Суда Российской Федерации и Конституционного Суда Российской Федерации, основан на неправильно установленных имеющих значение для дела обстоятельствах, сделан без исследования иных доказательств по делу и без проверки перечисленных выше доводов заявителя о нарушении его прав, следовательно, обжалуемые судебные акты нельзя признать законными.

Допущенные судебными инстанциями нарушения норм права могут быть исправлены только посредством отмены принятых по настоящему делу судебного решения, определения суда апелляционной инстанции и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Черновского районного суда г. Читы от 1 октября 2021г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 5 мая 2022 г. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Черновский районный суд г. Читы.

Председательствующий

Судьи