Апелляционное определение СК по уголовным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции от 04 августа 2022 г. по делу N 55-498/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Пятого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Ячменёвой Т.П, судей Гальчикова А.Ю, Опанасенко В.Н, при секретаре Ступельмане Л.А, с участием прокурора Озеровой Е.В, осужденного Тараскина А.А, защитника - адвоката Вяткиной М.С, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Тараскина А.А. и его защитника адвоката Кравцова С.Е. на приговор Иркутского областного суда от 18 мая 2022 года, по которому

Тараскин А.А, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец "адрес", гражданин РФ, несудимый, осужден по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ к лишению свободы на срок 13 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 1 год.

На основании ст. 53 УК РФ Тараскину А.А. установлены ограничения и возложена обязанность, указанные в приговоре.

Мера пресечения в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу Тараскину А.А. оставлена без изменения.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

В срок лишения свободы зачтено время содержания Тараскина А.А. под стражей в период с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Взысканы с Тараскина А.А. процессуальные издержки, связанные с оплатой услуг адвоката Кравцова С.Е. в сумме 45150 рублей.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Гальчикова А.Ю, выступления осужденного Тараскина А.А. и его защитника - адвоката Вяткиной М.С, поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Озеровой Е.В. по доводам апелляционных жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

по приговору Иркутского областного суда от 18 мая 2022 года Тараскин А.А. осужден за убийство П1, заведомо для виновного находящейся в беспомощном состоянии.

Преступление совершено в период с ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В судебном заседании Тараскин А.А. вину в совершении указанного преступления не признал.

В апелляционной жалобе осужденный Тараскин А.А. просит приговор суда отменить как незаконный, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд иным составом суда, либо вынести в отношении него оправдательный приговор.

Настаивает, что смерть П1 наступила не от его действий, а от удушения, наступившего вследствие самостоятельного падения потерпевшей шеей на электрический шнур в эпилептическом приступе.

В обоснование своей позиции указывает, что первоначально экспертом при исследовании трупа П1 был сделан вывод о наступлении ее смерти в результате попадания слюны в легкие, что подтверждается показаниями свидетелей ФИО15 и ФИО1 в судебном заседании.

По мнению осужденного, первоначальное заключение эксперта было утрачено следственным органом, после чего была назначена экспертиза от ДД.ММ.ГГГГ, проведенная без исследования трупа потерпевшей, который на момент ее проведения был давно погребен.

Обращает внимание, что при проведении осмотра места происшествия, признаков насильственной смерти потерпевшей обнаружено не было, что подтверждается показаниями свидетелей ФИО2 и ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ. Кроме того, из показаний свидетелей ФИО4, ФИО5г, ФИО10, потерпевшей П2, приведенных в обвинительном заключении, следует, что они не слышали шума и криков в день происшествия.

Настаивает, что первоначальные признательные показания были даны им в результате оказанного сотрудниками правоохранительных органов физического и психологического давления в отсутствие защитника. Его дальнейший отказ от признательных показаний и сделанные заявления о применении к нему насилия сотрудниками правоохранительных органов не были приняты судом во внимание. В судебном заседании по его ходатайству были допрошены не те сотрудники, которые применяли к нему насилие, а другие лица, на что он обратил внимание суда. Однако данное заявление также было оставлено судом без внимания, что, по его мнению, свидетельствует об обвинительной позиции суда. Считает, что проверка в отношении сотрудников правоохранительных органов была проведена формально, поскольку ее проводили заинтересованные лица - следователи местного следственного комитета.

Отмечает, что изъятый в ходе повторного осмотра места происшествия халат не был представлен в распоряжение экспертов с целью установления возможности причинить обнаруженную на шее погибшей странгуляционную борозду, описанную в экспертном заключении, поясом из материала указанного халата. При этом сам изъятый халат застегивался на пуговицы и не имел шлёвок, в связи с чем вытащить из него пояс невозможно.

Считает, что допрошенный судом эксперт ФИО11 не смог дать однозначный ответ ни на один из заданных ему вопросов о причине смерти потерпевшей.

Находит недоказанным совершение им преступления в состоянии алкогольного опьянения, поскольку его медицинское освидетельствование не проводилось, свидетели данное обстоятельство также не подтвердили.

Считает необоснованным взыскание с него процессуальных издержек, связанных с оплатой труда адвокатов, поскольку он является безработным и пенсионером по возрасту.

В апелляционной жалобе адвокат Кравцов С.Ю. просит приговор отменить в связи с несоответствием выводов суда, в нем изложенных, фактическим обстоятельствам уголовного дела, вынести в отношении Тараскина А.А. оправдательный приговор.

Полагает недопустимым доказательством экспертное заключение N от ДД.ММ.ГГГГ (судебно-медицинская экспертиза трупа П1), поскольку выписка из электронной базы поликлиники, указание на которую содержится в заключении, не предоставлялась эксперту лицом, назначившим ее проведение, а сам эксперт не вправе собирать материалы для экспертного исследования в соответствии с законом. Считает, что указанная выписка повлияла на выводы эксперта, поскольку экспертом ФИО11 сделана запись о наличии у погибшей сопутствующего заболевания - эпилепсии, однако из его же пояснений в судебном заседании следует, что морфологические признаки эпилепсии при исследовании трупа установить невозможно.

Поскольку заключение ситуационной судебно-медицинской экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ, в том числе, основано на заключении эксперта N, защитник оспаривает и его допустимость.

На основании изложенного адвокат приходит к выводу об отсутствии в материалах дела доказательств, на основании которых было возможно установить причину и механизм наступления смерти П1

Автор жалобы считает недоказанным наступление у П1 эпилептического приступа в день наступления смерти, который лишал бы ее возможности оказывать активное сопротивление, поскольку имеющаяся на языке трупа укушенная рана могла быть вызвана не только эпилептическим приступом, но и другими причинами, в частности, механической асфиксией.

Отмечает, что Тараскин А.А, ввиду отсутствия у него специальных медицинских познаний, не был способен оценить состояние здоровья П1 и определить, был ли у нее приступ эпилепсии в момент или непосредственно перед наступлением ее смерти. Указанное обстоятельство, по мнению адвоката, было возможно установить только экспертным путем, однако в проведении экспертного исследования судом было отказано.

Считает, что суд при наличии противоречивых доказательств, не привел в приговоре мотивы, по которым принял одни из этих доказательств, и отверг другие. Так суд необоснованно подверг критической оценке показания Тараскина А.А. о непричастности к убийству П1, поскольку указанные показания, вопреки выводам суда, не противоречат показаниям свидетелей П3, ФИО12, ФИО13, ФИО3 и ФИО14

На основании изложенного защитник настаивает, что вывод суда о виновности Тараскина А.А. в убийстве потерпевшей является необоснованным, а совокупность исследованных судом доказательств недостаточной для вынесения по делу обвинительного приговора.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника Кравцова С.Е, государственный обвинитель Демитрович Е.В, полагая обжалуемый приговор законным и обоснованным, предлагает оставить его без изменения, а жалобу адвоката - без удовлетворения.

Проверив по материалам уголовного дела законность, обоснованность и справедливость приговора, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Расследование уголовного дела проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства.

Рассмотрение уголовного дела проведено судом в соответствии с положениями главы 36 УПК РФ, определяющей общие условия судебного разбирательства, глав 37 - 39 УПК РФ, определяющих процедуру рассмотрения уголовного дела.

Доводы апелляционных жалоб о несоответствии выводов суда, установленным им же фактическим обстоятельствам дела, судебная коллегия считает несостоятельными.

Вопреки доводам осужденного и его защитника, судом указаны мотивы, по которым были оценены как достоверные и приняты одни из доказательств и отвергнуты другие, как противоречащие установленным обстоятельствам дела. Установленные судом фактические обстоятельства совершения осужденным преступления полностью соответствуют материалам дела.

Доводы жалоб осужденного и его адвоката о непричастности осужденного к причинению смерти потерпевшей, аналогичны доводам стороны защиты в судебном заседании при рассмотрении уголовного дела по существу, они надлежаще проверены и обоснованно признаны судом несостоятельными.

Указанные доводы полностью опровергаются собственными показаниями Тараскина А.А. в ходе предварительного расследования, экспертными заключениями, показаниями эксперта, потерпевшего, свидетелей, протоколами следственных и процессуальных действий и другими доказательствами, содержание которых полно и правильно приведено в приговоре.

Так, из протоколов первоначального допроса Тараскина А.А. в качестве подозреваемого, (т. 1 л.д. 45-50), обвиняемого (т. 1 л.д. 75-79) и проверки его показаний на месте (т. 1 л.д. 60-70) следует, что ДД.ММ.ГГГГ он, разозлившись на свою супругу П1, которая спрятала от него бутылку водки, перевернул в кухне стол и нанес П1 удары кулаком в грудь и в шею, от чего последняя упала на пол, у нее начался эпилептический приступ. Во время приступа П1 не могла совершать каких-либо самостоятельных действий, сопротивляться, нуждалась в помощи. Однако он не стал оказывать П1 помощь, а напротив, решилее задушить, чтобы последняя не мешала ему употреблять спиртное. С этой целью он прошел в ванную комнату, взял матерчатый пояс от халата и вернулся к потерпевшей, которая по прежнему лежала боком на полу. Обеими руками он накинул пояс от халата на шею П1 и начал с силой тянуть его вверх. Увидев, что пояс попал на лицо потерпевшей, он дернул за него, опустив пояс на шею, и стал тянуть еще сильнее в течение примерно 2 минут, чтобы быть уверенным в наступлении смерти П1 Пояс он отпустил только тогда, когда П1 перестала подавать признаки жизни. В момент удушения П1 не оказывала ему сопротивления из-за эпилептического приступа. Поскольку у него не было сотового телефона, он пошел домой к соседке ФИО12, которой сообщил, что вернувшись вечером домой, он обнаружил супругу мертвой.

Данные признательные показания Тараскина А.А. правильно признаны судом допустимыми доказательствами, так как получены они с соблюдением требований уголовно-процессуального закона.

Как видно из протоколов следственных действий, Тараскин А.А. был допрошен в присутствии адвоката, что исключало возможность оказания на него противоправного воздействия. До начала проведения следственных действий ему разъяснялись права, в том числе право отказаться от дачи показаний, а также, что указанные показания будут использоваться в качестве доказательств, в том числе и при последующем отказе от них.

Вопреки доводам жалоб, протоколы допросов составлены в соответствии со ст. 166 УПК РФ и содержат необходимые реквизиты, в частности подписи Тараскина А.А. и его защитника. Каких-либо замечаний и заявлений о нарушении прав обвиняемого, о принуждении к даче показаний, а равно об искажении его показаний, от Тараскина А.А. и его защитника не поступало.

Приведенные показания Тараскин А.А. также полностью подтвердил при проверке их на месте в условиях, полностью исключающих возможность оказания на него какого-либо давления, что подтверждает содержание исследованной судом видеозаписи проведения данного следственного действия.

Каких-либо объективных данных, свидетельствующих о том, что осужденный оговорил себя, в материалах дела не имеется.

Доводы осужденного Тараскина А.А. об оказании на него оперативными сотрудниками давления с целью дачи им признательных показаний, тщательно проверялись судом, в том числе, путем исследования в судебном заседании результатов проведенной проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, допроса всех сотрудников оперативного отдела ОУР МУ МВД России "Братское" - ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, а также следователя ФИО20, и не нашли своего подтверждения.

Вопреки мнению Тараскина А.А. о необъективности и неполноте проведенной по его заявлению проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, суд пришел к верному выводу о том, что проверка была проведена следователем достаточно полно, все доводы Тараскина А.А. были проверены, а принятое решение основано на оценке совокупности собранных в ходе ее проведения сведений.

Приведенные показания Тараскина А.А. также правильно признаны судом достоверными, поскольку они логичны, последовательны, непротиворечивы, содержат подробные сведения о действиях осужденного при совершении преступления, которые могли быть известны лишь лицу, его совершившему, и согласуются с иными исследованными судом доказательствами.

Последующие же показания осужденного Тараскина А.А, в том числе и в судебном заседании, в которых Тараскин А.А. отрицал свою причастность к совершению преступления, судом были обоснованно отвергнуты как противоречащие исследованным доказательствам, с приведением в приговоре убедительных мотивов принятого решения, не согласиться с которыми у судебной коллегии оснований не имеется.

Так, из экспертного заключения N (судебно-медицинская экспертиза трупа П1) следует, что смерть П1 наступила от механической странгуляционной асфиксии, которая развилась от сдавления шеи, что подтверждается, в том числе, наличием странгуляционной борозды на шее трупа, и расценивается как причинившая тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, развилась непосредственно перед наступлением смерти. На трупе потерпевшей также обнаружена рана на кончике языка, которая расценивается как не причинившая вреда здоровью, могла образоваться от воздействия зубного аппарата при прикусывании языка незадолго до наступления смерти, а также кровоподтеки, которые расцениваются как не причинившие вреда здоровью (т. 2 л.д. 47-49).

Доводы о недопустимости приведенного экспертного заключения по тому основанию, что выписка из электронной базы поликлиники о наличии у П1 заболевания - эпилепсии не предоставлялась эксперту лицом его назначившим, являлись предметом оценки суда первой инстанции, и обоснованно были признаны недостаточными для признания заключения эксперта недопустимым доказательством.

Как видно из содержания проведенного исследования, выводы эксперта о причине смерти П1, механизме образования обнаруженных на трупе телесных повреждений, в том числе, укушенной раны на языке, не связывались экспертом с наличием у погибшей заболевания. Никаких суждений о возможности образования телесных повреждений вследствие приступа эпилепсии, экспертные выводы не содержат. Указание же экспертом в графе сопутствующие заболевания на наличие у П1 эпилепсии наряду с другими заболеваниями, не состоящими в причинной связи с наступлением ее смерти, само по себе, не влечет признание экспертного заключения недопустимым доказательством.

Кроме того, как верно указал суд в приговоре, сам факт заболевания П1 эпилепсией никогда не оспаривался Тараскиным А.А, подтверждается подтверждается представленными медицинскими документами и свидетельскими показаниями.

Доводы Тараскина А.А. о том, что экспертное заключение от ДД.ММ.ГГГГ было выполнено без непосредственного исследования трупа П1, который к указанной дате был давно погребен, также являются необоснованными, поскольку во вводной части экспертного заключения указано об исследовании трупа П1 в помещении Братского отделения ГБУЗ ИОБСМЭ с ДД.ММ.ГГГГ. Данных о назначении по делу других судебно-медицинских экспертиз трупа П1, а также о проведении исследования трупа потерпевшей ранее указанной в экспертном заключении даты, вопреки мнению осужденного, материалы уголовного дела не содержат.

На основании изложенного судебная коллегия также не усматривает оснований для признания недопустимым доказательством экспертного заключения N (судебно-медицинская экспертиза по материалам дела), из выводов которого следует, что с учетом характера и локализации обнаруженных на трупе П1 телесных повреждений, не исключается возможность развития механической странгуляционной асфиксии и других повреждений при обстоятельствах и в период времени, указанный Тараскиным А.А. при допросе в качестве подозреваемого и при проверке его показаний на месте. Механическая странгуляционная асфиксия не могла развиться в результате сдавления шеи проводом сетевого удлинителя и при обстоятельствах, указанных в протоколе следственного эксперимента (т. 2 л.д. 59-65).

Экспертные выводы не содержат каких-либо противоречий, согласуются с совокупностью собранных по делу доказательств, являются научно обоснованными, выполнены квалифицированным специалистом, имеющим длительный стаж работы по специальности, они оценены судом в совокупности с другими доказательствами и обоснованно признаны достоверными.

Эксперт ФИО11, проводивший судебно-медицинскую экспертизу трупа П1, суду показал, что орудием удушения погибшей являлся мягкий или полужесткий предмет, каким не мог быть провод представленного на исследование удлинителя. Поскольку на шее потерпевшей были обнаружены основная и дополнительная полосы вдавливания, то предмет, с помощью которого происходило удушение, перемещался по шее. Исключается, что потерпевшая сама могла удушиться при приступе эпилепсии, повиснув на каком-либо предмете, поскольку в таком случае должны были остаться следы между основной и дополнительной бороздой, однако в данном случае между данными бороздами имелся участок неизменной кожи. При вскрытии трупа П1 была обнаружена рана на кончике языка, который был зажат между зубами. Поскольку рана располагалась не в проекции зубов, он пришел к выводу о том, что в минутах до наступления смерти у потерпевшей произошел приступ эпилепсии.

Сомневаться в достоверности показаний эксперта, предупрежденного об уголовной ответственности за дачу заведомо-ложных показаний и не имеющего какой-либо заинтересованности в исходе дела, суд апелляционной инстанции оснований не усматривает.

Таким образом, версия осужденного об удушении П1 вследствие ее самостоятельного падения шеей на электрический шнур в ходе случившегося с ней приступа эпилепсии, помимо его собственных признательных показаний на предварительном следствии, полностью опровергается заключением судебно-медицинской экспертизы по материалам дела, согласно выводам которого механическая странгуляционная асфиксия не могла развиться в результате сдавления шеи потерпевшей проводом сетевого удлинителя и при обстоятельствах, указанных Тараскиным А.А. в протоколе следственного эксперимента, а также показаниями эксперта ФИО11, согласно которым обнаруженные на трупе П1 две странгуляционные борозды с участком неизмененной кожи между ними, не могли образоваться при обстоятельствах, указанных суду Тараскиным А.А.

Доводы защитника о недоказанности наступления эпилептического приступа у П1 перед наступлением смерти, который лишал бы ее возможности оказывать сопротивление, о неспособности Тараскина А.А. без проведения экспертного исследования определить, был ли у его супруги приступ эпилепсии в момент или непосредственно перед наступлением смерти, о возможности образования укушенной раны на языке трупа П1 вследствие других причин, в частности, вследствие механической асфиксии, также полностью опровергаются показаниями Тараскина А.А. на предварительном следствии, экспертными заключениями и показаниями эксперта ФИО11, которые приведены выше.

Вина Тараскина А.А. в совершенном преступлении также полностью подтверждается другими исследованными судом доказательствами.

Так, из показаний потерпевшего П3, пасынка Тараскина А.А, следует, что он неоднократно видел, как Тараскин А.А. избивал и душил его мать - П1 Находясь в состоянии алкогольного опьянения, Тараскин А.А. становился агрессивным, не мог контролировать свою злость. После смерти матери, Тараскин А.А. ему рассказал, что вернувшись вечером домой, он обнаружил П1 мертвой.

Из показаний свидетеля ФИО13, старшего эксперта ЭКЦ ГУ МВД России, следует, что ДД.ММ.ГГГГ он совместно с участковым уполномоченным выезжал по сообщению о смерти женщины. В квартире на полу они обнаружили труп женщины, ее голова находилась на картонной коробке, рядом с трупом висел провод, который не затрагивал ее тело, на шее женщины была странгуляционная борозда.

Из протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ следует, что на кухне осматриваемой квартиры обнаружен труп женщины, перевёрнутый вверх ногами стол (т. 1 л.д. 16-22).

В ходе проведения дополнительных осмотров места происшествия из квартиры изъят халат, на который указал обвиняемый, как на предмет, поясом от которого он задушил потерпевшую (т. 1 л.д. 71-74, 122-125).

Всем исследованным доказательствам в приговоре суд дал надлежащую оценку в соответствии со ст. ст. 17, 88 УПК РФ, должным образом мотивировав свое решение в приговоре. Судебная коллегия не усматривает снований для признания изложенных в приговоре суда доказательств недопустимыми доказательствами.

Не установление свидетелем ФИО3, прибывшим на место происшествия сотрудником полиции, признаков насильственной смерти трупа П1, не влияет на правильность выводов эксперта о причине наступления смерти П1 от механической странгуляционной асфиксии, которая подтверждается представленной совокупностью других исследованных доказательств по делу.

Вопреки доводам осужденного Тараскина А.А, у следователя не имелось оснований для предоставления эксперту при назначении судебно-медицинской экспертизы по материалам дела наряду с сетевым удлинителем изъятого с места происшествия халата, поскольку пояс от данного халата обнаружен не был, по показаниям Тараскина А.А, он был выброшен им после совершения преступления.

Из протокола судебного заседания усматривается, что суд, соблюдая принципы уголовного судопроизводства, в том числе принцип состязательности, закрепленный в ст. 15 УПК РФ, обеспечил сторонам равные права в предоставлении и исследовании доказательств. Все ходатайства участников процесса и, в частности, заявленные стороной защиты, рассмотрены судом в порядке, предусмотренном статьей 271 УПК РФ, по ним приняты мотивированные решения, в том числе об удовлетворении ходатайств, в случае их обоснованности. Отказ суда в удовлетворении некоторых ходатайств, не свидетельствует о необъективности суда.

Судебное следствие было закончено при отсутствии возражений участников судебного разбирательства.

Суд надлежащим образом исследовал психическое состояние Тараскина А.А, мотивированно признав его вменяемым относительно совершенного им преступления.

В обоснование указанного вывода суд сослался на заключение проведенной по делу судебно-психиатрической экспертизы, согласно выводов которой Тараскин А.А. хроническим психическим расстройством или иным болезненным состоянием психики не страдает и не страдал в период совершения инкриминируемого ему деяния. Кроме того, не обнаружено признаков временного расстройства психической деятельности, включая состояние аффекта, а находился в состоянии простого (непатологического) алкогольного опьянения. Тараскин А.А. в период совершения преступления и в настоящее время мог и может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В применении к нему принудительных мер медицинского характера в настоящее время не нуждается (т. 2 л.д. 70-76).

Таким образом, всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, проверив доказательства, сопоставив их друг с другом, оценив собранные доказательства в их совокупности, суд пришел к обоснованному выводу об их достаточности для разрешения дела, признав Тараскина А.А. виновным в совершении преступления.

Действия Тараскина А.А. судом правильно квалифицированы по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Оснований для иной квалификации содеянного осужденным, судебная коллегия не находит.

Выводы суда первой инстанции о том, что Тараскин А.А. совершил убийство П1, заведомо для него находящейся в беспомощном состоянии, поскольку непосредственно перед наступлением смерти у нее случился эпилептический приступ, лишивший ее возможности оказать осужденному какое-либо сопротивление, надлежаще мотивировано в приговоре и не вызывают сомнений у судебной коллегии.

При назначении наказания, судом были в полной мере учтены обстоятельства, указанные в ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ - характер и степень общественной опасности преступления, данные о его личности, обстоятельства, смягчающие назначенное наказание, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание Тараскина А.А, суд признал активное способствование раскрытию и расследованию преступления, признание вины Тараскиным А.А, а также его возраст.

Обстоятельств, отягчающих наказание Тараскина А.А, судом не установлено.

Вопреки доводам Тараскина А.А, судом в качестве обстоятельства, отягчающего наказание осужденного, не признавалось совершение им преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Также суд обоснованно не усмотрел оснований для применения при назначении Тараскину наказания положений ч. 1 ст. 62 УК РФ, исходя из требований ч. 3 ст. 62 УК РФ.

Оснований для назначения осужденному наказания с применением положений ст. 64 УПК РФ судом правильно не установлено. Отсутствуют и правовые основания для изменения категории преступления в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, а также применения положений ст. 73 УК РФ, чему судом дана в приговоре надлежащая оценка.

Назначенное Тараскину А.А. наказание соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения, личности виновного, и является справедливым.

Вместе с тем, приговор подлежит отмене в части взыскания с осужденного Тараскина А.А. процессуальных издержек в сумме 45150 рублей, связанных с оплатой труда адвоката Кравцова С.Е, по следующим основаниям.

Исходя из смысла закона, разрешение вопроса о взыскании процессуальных издержек с осужденного должно осуществляться в судебном заседании, при этом осужденному должна быть предоставлена возможность довести до сведения суда свою позицию относительно суммы взыскиваемых издержек, своего имущественного положения и возможности освобождения от уплаты этих издержек по основаниям, предусмотренным законом.

Однако, как видно из протокола судебного заседания, принимая решение о взыскании с Тараскина А.А. процессуальных издержек, связанных с оплатой труда адвоката Кравцова С.Е, суд не разъяснил осужденному положения ст. ст. 131, 132 УПК РФ и не предоставил ему возможность довести до суда свою позицию по поводу суммы взыскиваемых издержек и своего имущественного положения.

Данное нарушение уголовно-процессуального закона является существенным и влечет отмену приговора в указанной части с передачей уголовного дела в этой части на новое судебное рассмотрение в порядке ст. 397, 399 УПК РФ.

Руководствуясь ст. 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Иркутского областного суда от 18 мая 2022 года в отношении Тараскин А.А. в части взыскания с осужденного процессуальных издержек в сумме 45150 рублей отменить, уголовное дело в этой части направить на новое судебное рассмотрение в порядке ст. 397, 399 УПК РФ в тот же суд в ином составе суда.

В остальной части приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного и защитника - без удовлетворения.

Апелляционное определение и приговор вступают в законную силу со дня вынесения апелляционного определения и могут быть обжалованы в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации через суд первой инстанции, постановивший приговор, в течение шести месяцев со дня вступления их в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, в тот же срок со дня вручения ему копий апелляционного определения и приговора, вступивших в законную силу.

В случае пропуска указанного срока или отказе в его восстановлении кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в указанный суд кассационной инстанции.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи