Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 31 августа 2022 г. по делу N 8Г-18081/2022[88-18567/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Семёнцева С.А, судей Рипка А.С, Романова М.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Кезечева Ярослава Александровича на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 18.05.2022 г. по гражданскому делу N 2-73/2021 по исковому заявлению страхового публичного акционерного общества "Ингосстрах" к Кезечеву Ярославу Александровичу о признании договора страхования недействительным, встречному исковому заявлению Кезечева Ярослава Александровича к страховому публичному акционерному обществу "Ингосстрах" о взыскании суммы страхового возмещения.

Заслушав доклад судьи Семёнцева С.А, объяснения представителя истца по встречному иску Кезечева Я.А. - Савинкова В.А, действующего на основании доверенности 56АА N 2608157 от 17.12.2020 г, диплома ВСГ N 0268643 от 07.06.2008 г, представителя истца по первичному иску СПАО "Ингосстрах" Садыковой Р.Г, действующей на основании доверенности N 8754923-742/22 от 17.01.2022 г, диплома ВСГ N 1961944 от 10.07.2008 г, проверив материалы дела, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

СПАО "Ингосстрах" обратилось в суд с иском к Кезечеву Я.А. о признании договора страхования недействительным.

В обоснование исковых требований истец указал, что 18.04.2014 г..СПАО "Ингосстрах" и ФИО1 заключили договор страхования (личное и имущественное страхование) полис N (далее - договор). Договор был заключен на основании письменного заявления страхователя от 18.04.2014 г, в котором страхователь ответила на вопросы страховщика. При этом страхователь подтвердила, что сведения, внесенные им от его имени в заявлении-вопроснике, соответствуют действительности и будут являться частью договора страхования. При заполнении заявления на страхование страхователь отметила отсутствие у нее каких-либо заболеваний на момент заключения договора. В частности, отвечая на вопросы медицинского характера, изложенные в пункте 8.7, страхователь ответила отрицательно, в том числе, на подпункт "л" (новообразования (опухоли злокачественные или доброкачественные), в том числе, заболевания крови). Истец указывает, что страхователь скрыла наличие заболевания, диагностированного до заключения договора страхования. Из выписки амбулаторной карты N 05-1947 от 16.09.2019 г..и посмертного эпикриза стало известно, что страхователь 14.03.2005 г..впервые обратилась в ГБУЗ "Оренбургский областной клинический онкологический диспансер", 22.03.2005 г..ей проведена "данные изъяты". Из медицинской карты N Оренбургской областной больницы N 3 следует, что на профосмотре в 2004 году диагностированы "данные изъяты". На профосмотре 21.06.2001 г..диагностированы "данные изъяты". В 2001 году диагностированы "данные изъяты". Таким образом, страхователь обратилась в СПАО "Ингосстрах" для заключения договора страхования от 18.04.2014 г..уже после того, как ей стало известно о наличии указанного заболевания.

При заполнении заявления на страхование страховщик не сообщила о диагностированном заболевании и представила истцу ложные сведения, повлиявшие на определение вероятности наступления страхового случая и размере возможных убытков от его наступления (страхового риска). О заболевании страхователь знала, но намеренно ввела страховщика в заблуждение при его заключении.

Ссылаясь на изложенные обстоятельства, СПАО "Ингосстрах" просило суд признать недействительным договор страхования (личное и имущественное страхование) N, заключенный 18.04.2014 г. между СПАО "Ингосстрах" в Оренбургской области и ФИО1, взыскать с ответчика расходы по оплате государственной пошлины.

Кезечев Я.А. обратился в суд со встречным исковым заявлением к СПАО "Ингосстрах" о взыскании убытков, причиненных неисполнением договора страхования, взыскании штрафа.

В обоснование требований указал, что в период с 2005 г. по 2016 г, то есть на момент заключения договора страхования N от 18.04.2014 г, у ФИО1 онкологического заболевания не имелось. Она радикально пролечена в 2005 г. и до 2016 г. была полностью здорова. В течение 10 лет никаких признаков онкологического заболевания не проявлялось и только в 2016 г. она впервые после излечения обратилась в ГБУЗ "ООКОД". При заключении договора страхования ФИО1 изложила сведения в соответствии с действительным ее состоянием здоровья. Право на получение страховой суммы принадлежит лицу, в пользу которого заключен договор. В качестве выгодоприобретателя был указан ОКПБ "Русь", являвшийся по отношению к страхователю кредитором по кредитному договору. В настоящее время его правопреемником является АО КБ "Оренбург". ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 умерла в период действия договора страхования. Единственным наследником являлась мать умершей - ФИО5 21.10.2019 г. выгодоприобретатель ОКПБ "Русь" обратился в СПАО "Ингосстрах" с заявлением о выплате страховой суммы по договору страхования в размере 771229, 52 руб. 28.11.2019 г. истец по встречному иску, обращался к страховщику, однако в выплате страхового возмещения было отказано, поскольку страхователь указала при заключении договора заведомо ложные сведения о состоянии своего здоровья. Стороной наследника ФИО5 - Кезечевым А.З. была погашена сумма кредита в размере 780783 руб. Вследствие незаконных действий СПАО "Ингосстрах" ФИО5 были причинены убытки в размере 780783 руб. ДД.ММ.ГГГГ ФИО5 умерла, наследником является Кезечев Я.А, который просил суд взыскать с СПАО "Ингосстрах" сумму убытков в размере 780783 руб, штраф за неисполнение в добровольном порядке законных требований потребителя.

Протокольным определением Соль-Илецкого районного суда Оренбургской области от 27.11.2020 г. Кезечев А.З. заменен на надлежащего ответчика - наследника Кезечева Я.А.

Решением Соль-Илецкого районного суда Оренбургской области от 07.06.2020 г. в удовлетворении исковых требований СПАО "Ингосстрах" к Кезечеву Я.А. о признании договора страхования недействительным отказано в полном объеме. Встречные исковые требования Кезечева Я.А. к СПАО "Ингосстрах" о взыскании суммы страхового возмещения удовлетворены в полном объеме. С СПАО "Ингосстрах" в лице филиала СПАО "Ингосстрах" в Оренбургской области в пользу Кезечева Я.А. взысканы убытки в размере 780783 руб, штраф в размере 390391, 5 руб, а всего 1171174, 5 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 29.09.2021 г. решение Соль-Илецкого районного суда Оренбургской области от 07.06.2021 г. оставлено без изменения, апелляционная жалоба СПАО "Ингосстрах" в лице филиала СПАО "Ингосстрах в Оренбургской области" - без удовлетворения.

Определением судебной коллегии по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 02.03.2022 г. апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 29.09.2021 г. отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение в Оренбургский областной суд.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 18.05.2022 г. решение Соль- Илецкого районного суда Оренбургской области от 07.06.2020 г. отменено, по делу принято новое решение, которым исковые требования СПАО "Ингосстрах" к Кезечеву Я.А. о признании договора страхования недействительным удовлетворены. Договор страхования (личное и имущественное страхование) N, заключенный 18.04.2014 г. между СПАО "Ингосстрах" и ФИО1 признан недействительным. С Кезечева Я.А. в пользу СПАО "Ингосстрах" взыскана сумма государственной пошлины в размере 6000 руб. В удовлетворении встречных исковых требований Кезечева Я.А. к СПАО "Ингосстрах" о взыскании суммы страхового возмещения отказано.

В кассационной жалобе Кезечев Я.А. просит апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 18.05.2022 г..отменить как незаконное и необоснованное, принятое с нарушением норм материального и процессуального права. В обоснование доводов жалобы ссылается на отсутствие доказательств, подтверждающих факт сообщения ФИО6 страховщику заведомо ложных сведений относительно состояния своего здоровья. Указывает, положениями статей 4.2 и 4.3 раздела 4 Общих условий ипотечного жилищного страхования установлен единственный надлежащий способ исполнения страхователем (застрахованным лицом) обязанности по сообщению страховщику всех известных обстоятельств, имеющих существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая (в том числе в части обязанности по сообщению сведений в отношении состояния здоровья застрахованного лица), а именно - исключительно путем заполнения и подписания письменного заявления страхователя, являющегося неотъемлемой частью договора страхования. В данном случае таким письменным заявлением является заявление-вопросник по комплексному ипотечному страхованию от 18.04.2014 г..Никакого иного способа сообщения страхователем (застрахованным лицом) вышеуказанных сведений страховщику ни Общими условиями, ни договором страхования N от 18.04.2014 г..не предусмотрено. Между тем, заключением специалиста N ДПЭ-002 от 10.02.2021 г..и заключением эксперта N 210085 от 14.04.2021 г..установлено, что подписи в заявлении-вопроснике по комплексному ипотечному страхованию, датированном 18.04.2014 г, выполнены не самой ФИО1, а иным лицом с подражанием подлинной ее подписи, что свидетельствует, по мнению заявителя жалобы, о недобросовестном поведении страховой компании. Кроме того, указывает, что страховщик до заключения договора не воспользовался предоставленным ему правом на обследование страхуемого лица для оценки фактического состояния здоровья страхования.

Доказательств обратного в материалах дела не содержится. Поскольку подпись в заявлении - опроснике не принадлежит ФИО1, то в силу пункта 2 стаьи 944 Гражданского кодекса Российской Федерации страховщик не может требовать расторжения договора либо признания его недействительным на том основании, что соответствующие обстоятельства не были сообщены страхователем, соответственно, у суда не имелось оснований для удовлетворения иска страховщика о признании договора страхования недействительным.

Представитель истца по встречному иску Кезечева Я.А. - Савинков В.А. в судебном заседании кассационную жалобу поддержал по изложенным в ней основаниям.

Представитель истца по первичному иску СПАО "Ингосстрах" Садыкова Р.Г. возражала против удовлетворения кассационной жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, о времени и месте слушания извещены надлежащим образом. Ходатайств об отложении рассмотрения кассационной жалобы до начала судебного заседания от них не поступало.

В соответствии со статьей 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации дело рассмотрено в отсутствие указанных лиц, надлежащим образом извещенных о дне слушания дела.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав участвующих в судебном заседании лиц, судебная коллегия находит кассационную жалобу подлежащей частичному удовлетворению.

В силу части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушения допущены судом апелляционной инстанции по настоящему гражданскому делу.

Из материалов дела следует, что 18.04.2014 г. СПАО "Ингосстрах" и ФИО1 заключили договор страхования (личное и имущественное страхование) полис N, неотъемлемой частью которого являются Правила комплексного ипотечного страхования (далее - договор страхования).

Предметом договора является страхование имущественных интересов застрахованного лица в связи с риском смерти и утраты трудоспособности застрахованного, риском гибели, уничтожения, повреждения имущества, риском утраты недвижимого имущества в результате прекращения или ограничения права собственности.

Из представленного заявления-вопросника по комплексному ипотечному страхованию (заполняется заемщиком/страхователем) от 18.04.2014 г, следует, что страхователь должен был указать, были ли у него когда-либо выявлены следующие заболевания и проходил ли он лечение: в частности, подпункт "л" пункта 8.7. "новообразования (опухоли злокачественные или доброкачественные), в том числе заболевания крови?", в указанном пункте указано "нет".

Заявление-вопросник подписан и указана фамилия " ФИО14".

ДД.ММ.ГГГГ наступила смерть застрахованного лица ФИО1, что подтверждается свидетельством о смерти.

Из наследственного дела, открытого после смерти ФИО1 следует, что наследником является ФИО5

21.10.2019 г. ООО ИКБ "Русь", являясь выгодоприобретателем, обратилось с извещением о наступлении страхового события, предоставив реквизиты для зачисления страхового возмещения.

28.11.2019 г. ответчик Кезечев Я.А, действующий на основании доверенности от имени ФИО5, обратился в адрес СПАО "Ингосстрах" с заявлением о наступлении события, сообщив, что 21.08.2019 г. произошло страховое событие: "смерть".

Согласно справке о смерти Управления записи актов гражданского состояния администрации г. Оренбурга причиной смерти ФИО1 является "данные изъяты".

Из заключения о причине смерти врача патологоанатома ФИО9 от 21.11.2019 г. следует, что ФИО1 имела основное заболевание: диссеминация "данные изъяты" в 2005 году по данным мед. документов) "данные изъяты", смерть больной обусловлена основным заболеванием.

Предъявляя исковые требования, СПАО "Ингосстрах" ссылается на то, что страхователь ФИО1, при заключении договора страхования, предоставила заведомо ложные сведения относительно своего состояния здоровья.

Сторона ответчика по первоначальному иску, возражая относительно требований истца СПАО "Ингосстрах", представила заключение специалиста АНО "Судебная экспертиза" от 10.02.2021 г. N ДПЭ-002 в области почерковедческой экспертизы, в котором эксперт ФИО10 указал, что пять подписей от имени ФИО1, копии которых расположены в копии заявления-вопросника по комплексному ипотечному страхованию на имя ФИО1, выполнены не ФИО1, а другим лицом (лицами), с подражанием каким-либо несомненным подписям ФИО1

В ходе судебного разбирательства, по ходатайству Кезечева Я.А. по делу была назначена судебная почерковедческая экспертиза, проведение которой было поручено эксперту ООО "Прайд" "Агентство экспертиз и оценки" ФИО11

Из заключения эксперта ООО "Прайд" "Агентство экспертиз и оценки" ФИО11 от 14.04.2021 г. N 210085 следует, что подписи от имени ФИО1, расположенные в заявлении-вопроснике по комплексному ипотечному страхованию, датированном 18.04.2014 г, выполнены не ФИО1, а другим лицом с подражанием подлинной подписи ФИО1

Кроме того, установлено, что платежным поручением от 04.03.2020 г. N 8554978 ФИО5 погасила задолженность по кредитному договору N перед банком в размере 780783 руб, указанное подтверждает заявление от Кезечева А.З, который действовал от имени ФИО5 на основании нотариальной доверенности от 29.11.2019 г.

Согласно сообщению нотариуса от 27.11.2020 г. N 987 в нотариальной конторе имеется наследственное дело ФИО5, умершей ДД.ММ.ГГГГ С заявлением о принятии наследства по завещанию 28.10.2020 г. обратился Кезечев Я.А. 19.11.2020 г. ему выданы свидетельства о праве на наследство по завещанию.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статей 934, 944 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьей 9 Закона Российской Федерации от 27.11.1992 г. N 4015-1 от 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации", установив, что заявление-вопросник, в котором отмечено отсутствие заболеваний, страхователем ФИО1 не подписывался, пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований СПАО "Ингосстрах" о признании договора страхования недействительным. При этом, удовлетворяя встречные исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что смерть застрахованного лица является страховым случаем в соответствии с условиями договора страхования, влекущим обязанность страховщика осуществить страховое возмещение в пользу выгодоприобретателя (банка), неисполнение которой привело к образованию убытков, которые истец, как наследник, вправе возместить за счет страховщика, как лица виновного в их причинении.

Судебная коллегия по гражданским делам Оренбургского областного суда с указанными выводами суда первой инстанции не согласилась, отменив его решение и постановив по делу новое решение об удовлетворении исковых требований СПАО "Ингосстрах" о признании договора страхования недействительным и отказе в удовлетворении исковых требований Кезечева Я.А. При этом судебная коллегия, принимая решение об удовлетворении требований страховой компании о признании договора страхования недействительным, пришла к выводу, что ФИО1, зная о своем состоянии здоровья и диагностированном ранее заболевании, сообщила страховщику заведомо ложные сведения. Отказывая в удовлетворении исковых требований Кезечева Я.А, суд второй инстанции исходил из того, что поскольку смерть застрахованного лица наступила в результате заболевания, диагностированного до заключения договора страхования, что не является страховым случаем согласно условиям договора.

Суд кассационной инстанции соглашается с выводами апелляционного суда об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований Кезечева Я.А. по следующим основаниям.

В соответствии со статьёй 934 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору личного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию), уплачиваемую другой стороной (страхователем), выплатить единовременно или выплачивать периодически обусловленную договором сумму (страховую сумму) в случае причинения вреда жизни или здоровью самого страхователя или другого названного в договоре гражданина (застрахованного лица), достижения им определенного возраста или наступления в его жизни иного предусмотренного договором события (страхового случая). Право на получение страховой суммы принадлежит лицу, в пользу которого заключен договор (пункт 1). Договор личного страхования считается заключенным в пользу застрахованного лица, если в договоре не названо в качестве выгодоприобретателя другое лицо. В случае смерти лица, застрахованного по договору, в котором не назван иной выгодоприобретатель, выгодоприобретателями признаются наследники застрахованного лица.

Согласно подпунктам 1 - 4 пункта 2 статьи 942 Гражданского кодекса Российской Федерации при заключении договора личного страхования между страхователем и страховщиком должно быть достигнуто соглашение: о застрахованном лице; о характере события, на случай наступления которого в жизни застрахованного лица осуществляется страхование (страхового случая); о размере страховой суммы; о сроке действия договора.

Пунктом 2 статьи 9 Закона Российской Федерации от 27.11.1992 г. N 4015-I "Об организации страхового дела в Российской Федерации" предусмотрено, что страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам.

Стороны вправе включать в договор добровольного личного страхования условия о действиях страхователя, с которыми связывается вступление в силу договора, об основаниях отказа в страховой выплате, о способе расчета убытков, подлежащих возмещению при наступлении страхового случая, и другие условия, если они не противоречат действующему законодательству, в частности статье 16 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 г. N 2300-I "О защите прав потребителей".

Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что стороны договора добровольного страхования имущества вправе по своему усмотрению определить перечень случаев, признаваемых страховыми, а также случаев, которые не могут быть признаны таковыми.

Условия, на которых заключается договор страхования, могут быть определены в стандартных правилах страхования соответствующего вида, принятых, одобренных или утвержденных страховщиком либо объединением страховщиков (правилах страхования) (пункт 1 статьи 943 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Условия, содержащиеся в правилах страхования и не включенные в текст договора страхования (страхового полиса), обязательны для страхователя (выгодоприобретателя), если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение таких правил и сами правила изложены в одном документе с договором (страховым полисом) или на его оборотной стороне либо приложены к нему. В последнем случае вручение страхователю при заключении договора правил страхования должно быть удостоверено записью в договоре (пункт 2 статьи 943 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При заключении договора страхования страхователь и страховщик могут договориться об изменении или исключении отдельных положений правил страхования и о дополнении правил (пункт 3 статьи 943 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Существенными признаются, во всяком случае, обстоятельства, определенно оговоренные страховщиком в стандартной форме договора страхования (страхового полиса) или в его письменном запросе.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" условия договора подлежат толкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ, другими положениями ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статьи 3, 422 ГК РФ).

При толковании условий договора в силу абзаца первого статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (буквальное толкование). Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 ГК РФ), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.

Значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом (абзац первый статьи 431 ГК РФ). Условия договора толкуются и рассматриваются судом в их системной связи и с учетом того, что они являются согласованными частями одного договора (системное толкование).

Толкование условий договора осуществляется с учетом цели договора и существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств.

По смыслу абзаца второго статьи 431 Гражданского кодекса Российской Федерации при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.) (пункт 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора").

Из приведенных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, следует, что буквальное толкование не является единственным и исключительным способом толкования договора.

В частности, при толковании договора судом должна быть установлена действительная общая воля сторон с учетом их взаимоотношений, включая их переписку и практику, установившуюся во взаимных отношениях.

Этому же корреспондируют и положения части 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

Согласно пункту 3.1.1 рассматриваемого договора страхования, страховым случаем по личному страхованию является, в том числе смерть застрахованного лица, наступившая в течение срока действия договора страхования в результате несчастного случая и / или болезни (заболевания).

В пункте 2.1 договора содержится понятие болезни - это любое нарушение состояния здоровья застрахованного лица, не вызванное несчастным случаем, впервые диагностированное врачом после вступления договора страхования в силу, либо обострение в период действия договора хронического заболевания, заявленного страхователем (застрахованным лицом) в заявлении на страхование и принятое страховщиком на страхование, если такое нарушение состояние здоровья или обострение заболевания повлекли смерть или инвалидность застрахованного лица.

Таким образом причиной болезни и последовавшей смерти застрахованного является не всякое заболевание, а впервые диагностированное врачом после вступления договора страхования в силу. Обострение ранее имевшихся заболеваний в результате которых наступила смерть признается страховым случаем, лишь в случае если страховщик принял при таком условии данное лицо на страхование.

В данном случае судами установлено, что страховщик не располагал сведениями о ранее диагностированном у застрахованного онкологическом заболевании, при том, что смерть застрахованного наступила именно в связи с данным заболеванием.

Согласно пункту 5.1.6 договора страхования, пункта 6 статьи 3.5.1. Правил страхования, не признаются страховыми случаями и не покрываются настоящим страхованием события, предусмотренные в пункте 3.1.1 и пункте 3.1.2. договора, наступившие в результате злокачественных новообразований, если застрахованное лицо на момент заключения договора состояло на диспансерном учете в медицинском учреждении по поводу этих заболеваний и/или знало, но не уведомило страховщика о таком заболевании при заключении договора.

С учетом приведенных выше положений законодательства, а также условий договора страхования, поскольку материалами дела подтвержден факт диагностирования в 2005 г. у ФИО1 "данные изъяты", она наблюдалась в ГБУЗ "Оренбургский областной клинический онкологический диспансер", где ей 22.03.2005 г. была проведена "данные изъяты", из заключения о причине ее смерти следует, что ФИО1 имела основное заболевание: "данные изъяты" ("данные изъяты" в 2005 г. по данным мед.документов) "данные изъяты", смерть больной обусловлена основным заболеванием, суд второй инстанции обоснованно пришел к выводу, что смерть застрахованного лица не является страховым случаем, вследствие чего исковые требования Кезечева Я.А. не подлежат удовлетворению.

Доводы кассационной жалобы о том, что заполнение заявления - вопросника является единственным возможным вариантом уведомления страховщика о наличии каких - либо заболеваний, страховщик не воспользовался своим правом на проверку состояния здоровья ФИО1 перед заключением договора страхования, вследствие чего, по мнению заявителя жалобы, имеет место злоупотребление правом со стороны страховщика, уклоняющегося от выплаты страхового возмещения, вопреки доводам жалобы, не влекут отмену апелляционного определения, поскольку, как было указано выше, условия договора страхования не покрывают событие, наступившее вследствие заболевания, диагностированного до его заключения.

Между тем, по мнению судебной коллегии, доводы жалобы об отсутствии у суда оснований для признания договора страхования недействительным, заслуживают внимания.

В соответствии с пунктом 1 статьи 944 Гражданского кодекса Российской Федерации при заключении договора страхования страхователь обязан сообщить страховщику известные страхователю обстоятельства, имеющие существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления (страхового риска), если эти обстоятельства не известны и не должны быть известны страховщику.

Если после заключения договора страхования будет установлено, что страхователь сообщил страховщику заведомо ложные сведения об обстоятельствах, указанных в пункте 1 названной статьи, страховщик вправе потребовать признания договора недействительным и применения последствий, предусмотренных пунктом 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации (п. 3 ст. 944 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 2 статьи 179 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Из содержания приведенных норм следует, что сообщение страховщику заведомо ложных сведений при заключении договора страхования может служить основанием для признания этого договора недействительным при доказанности прямого умысла в действиях страхователя, направленного на введение в заблуждение страховщика, и того, что заведомо ложные сведения касаются обстоятельств, имеющих существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления.

При этом обязанность доказывания наличия умысла страхователя при сообщении страховщику заведомо ложных сведений лежит на страховщике.

В соответствии с требованиями части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Как разъяснено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.12.2003 г. N 23 "О судебном решении", решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (пункт 2).

Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов (пункт 3).

В целях выполнения задач гражданского судопроизводства и требований о законности и обоснованности решения суда частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались, а в соответствии с частью 1 статьи 196 данного кодекса при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Согласно статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1).

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4).

Частью 4 статьи 198 названного кодекса также установлено, что в мотивировочной части решения суда должны быть указаны обстоятельства дела, установленные судом, доказательства, на которых основаны выводы суда об этих обстоятельствах, доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства, законы, которыми руководствовался суд.

Указанные требования процессуального законодательства распространяют свое действие и на судебные акты апелляционных судов.

Между тем, суд второй инстанции в обжалуемом судебном акте не привел каких - либо ссылок на исследованные доказательства, подтверждающие наличие у ФИО1 прямого умысла, направленного на введение в заблуждение страховщика, и того, что заведомо ложные сведения касаются обстоятельств, имеющих существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления. Не установлены таковые и судом первой инстанции.

Согласно пункту 2 статьи 944 Гражданского кодекса Российской Федерации если договор страхования заключен при отсутствии ответов страхователя на какие-либо вопросы страховщика, страховщик не может впоследствии требовать расторжения договора либо признания его недействительным на том основании, что соответствующие обстоятельства не были сообщены страхователем.

Из материалов дела следует, что подпись от имени ФИО1 в заявлении - вопроснике выполнена не ею, а иным лицом с подражанием подписи страхователя (заключение специалиста и судебного эксперта).

Соответственно, выводы суда второй инстанции о том, что ФИО1, зная о своем состоянии здоровья, сообщила страховщику заведомо ложные сведения, поскольку не могла не знать об имеющихся у нее заболеваниях, противоречат фактическим обстоятельствам дела, т.к. факт информирования страховщика о наличии либо отсутствии каких - либо заболеваний, в том числе имеющих существенное значение не подтвержден, установлен лишь факт не подписания ею заявления - вопросника и, как следствие, отсутствие информирования страховщика.

При таких основаниях у суда второй инстанции правовых оснований для признания договора страхования недействительным не имелось, вследствие чего судебная коллегия кассационного суда приходит к выводу о необходимости отмены апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 18.05.2022 г. в части удовлетворения исковых требований СПАО "Ингосстрах" о признании договора страхования, заключенного 18.04.2014 г. между СПАО "Ингосстрах" и ФИО1, недействительным и взыскании с Кезечева Я.А. в пользу СПАО "Ингосстрах" государственной пошлины, и вынесении в указанной части нового решения об отказе в удовлетворении исковых требований СПАО "Ингосстрах" к Кезечеву Я.А.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 379.5, 379.6, 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 18.05.2022 г. в части удовлетворения исковых требований СПАО "Ингосстрах" о признании договора страхования N MRG315915/14, заключенного 18.04.2014 г. между СПАО "Ингосстрах" и ФИО1 недействительным и взыскании с Кезечева Я.А. в пользу СПАО "Ингосстрах" государственной пошлины, отменить.

Постановить с указанной части новое решение, которым исковые требования СПАО "Ингосстрах" о признании договора страхования N, заключенного 18.04.2014 г. между СПАО "Ингосстрах" и ФИО1 недействительным, отказать.

В остальной части апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Оренбургского областного суда от 18.05.2022 г. оставить без изменения, а кассационную жалобу Кезечева Я.А. - без удовлетворения.

Председательствующий С.А. Семёнцев

Судьи А.С. Рипка

М.В. Романов