Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 августа 2022 г. по делу N 8Г-14821/2022[88-15178/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного

суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Кожевниковой Л.П, Андугановой О.С.

с участием прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Афонина А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 38RS0020-01-2021-001001-16 (2-15/2022) по иску Л.А.А. к акционерному обществу "Иркутскнефтепродукт" о признании приказа работодателя незаконным, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, судебных расходов

по кассационной жалобе Л.А.А. на решение Саянского городского суда Иркутской области от 13 января 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 18 апреля 2022 г, по кассационному представлению прокурора Иркутской области на решение Саянского городского суда Иркутской области от 13 января 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 18 апреля 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, объяснения Литвиненко А.А, поддержавшего доводы кассационной жалобы, принимавшего участие в судебном заседании посредством видеоконференц-связи, прокурора Афонина А.В, поддержавшего доводы кассационного представления, полагавшего подлежащей удовлетворению кассационную жалобу истца, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Л.А.А. обратился в суд с иском к акционерному обществу "Иркутскнефтепродукт" (далее- АО "Иркутскнефтепродукт") о признании приказа работодателя незаконным, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, судебных расходов.

В обосновании требований указал, что работал в организации оператором заправочной станции с 22 декабря 2006 г.

В 2016 году переведен на должность оператора - кассира АЗС N116, 8 июля 2009 г. с ним заключен договор о полной материальной ответственности.

Должностные обязанности, закрепленные в должностной инструкции оператора-кассира АО "Иркутскнефтепродукт", с которой он был ознакомлен, выполнял добросовестно.

Приказом генерального директора АО "Иркутскнефтепродукт" К.А.Н. от 14 сентября 2021 г. он уволен с 16 сентября 2021 г. за отключение видеокамер системы видеонаблюдения АЗС N116 с целью сокрытия следов неправомерного изъятия нефтепродуктов из РГС АЗС 116, имеющих признаки хищения, 14 и 22 мая 2021 г. по инициативе работодателя - за совершение виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя, п. 7 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса Российской Федерации (далее-ТК РФ).

Основанием его увольнения послужило заключение о результатах внутреннего расследования от 10 сентября 2021 г.

Истец считает его увольнение по п.7 ч.1 ст.81 ТК РФ незаконным, поскольку нарушений трудовых обязанностей он не допускал, его вина в изъятии нефтепродуктов из резервуаров АЗС N116 не установлена, в связи с чем, основания к его увольнению по указанной статье ТК РФ у ответчика отсутствовали.

Истец просил суд с учетом уточненных исковых требований признать приказ работодателя от 14 сентября 2021 г. N об увольнении незаконным, восстановить его на работе в должности оператора-кассира АО "Иркутскнефтепродукт" с 16 сентября 2021 г, взыскать заработную плату за время вынужденного прогула в размере 88 390, 08 руб, компенсацию морального вреда в размере 30 000 руб, судебные расходы на представителя в размере 5 000 руб.

Решением Саянского городского суда Иркутской области от 13 января 2022 г. исковые требования Л.А.А. оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 18 апреля 2022 г. решение Саянского городского суда Иркутской области от 13 января 2022 г. оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Л.А.А. ставит вопрос об отмене судебных актов, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права, ссылаясь на то, что вменяемые ему работодателем действия не совершал, переданные ему, как материально ответственному лицу, ценности не утрачены, хищения им не совершалось.

Представителем АО "Иркутскнефтепродукт" представлены возражения на кассационную жалобу.

В кассационном представлении, поданном в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции прокурор Иркутской области ставит вопрос об отмене судебных актов, как незаконных, принятых с нарушением норм материального права, в обоснование доводов указывает на то, что работодатель не мог уволить истца по основанию утраты доверия, поскольку вина истца в причинении ущерба работодателю не установлена.

В судебное заседание суда кассационной инстанции представитель ответчика не явился, о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом извещен. Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь ч.5 ст.379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что доводы жалобы и представления заслуживают внимания.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судами были допущены такие нарушения и они выразились в следующем.

Судами установлено и следует из материалов дела, Л.А.А. принят на работу на АЗС N116 оператором заправочной станции в АО "Иркутскнефтепродукт" на основании трудового договора от 22 декабря 2006 г. N.

1 января 2017 г. в соответствии с приказом N от 27 декабря 2016 г. переведен оператором-кассиром автозаправочной станции N116.

29 июня 2018 г. работодателем с коллективом АЗС N116, в том числе с Л.А.А, заключен договор о полной коллективной материальной ответственности.

13 августа 2021 г. начато проведение внутреннего расследования, поводом для которого послужила информация, поступившая па "горячую линию безопасности" ПАО "НК "Роснефть" от жителя г. Саянска в мае 2021 года о возможных недоливах нефтепродуктов на АЗС N116, который пояснил, что в ночь с 21 на 22 мая 2021 г, проезжая на велосипеде по территории АЗС N116, видел, как возле подземных резервуаров с нефтепродуктами стоял автомобиль, к которому из резервуара был протянут шланг.

При проведении оперативно-розыскного мероприятия на территории АЗС N116 АО "Иркутскнефтепродукт" в ночь с 12 на 13 августа 2021 г. были установлены работники общества, совершившие неправомерные действия по изъятию моторного топлива из резервуаров NРГС-3 (АИ-95-К5), NРГС-1 (АИ- 92-К5), NРГС-8 (ДТ).

Из стоящего рядом с резервуаром N РГС-8 (ДТ) автомобиля "Тойота- Камри", государственный регистрационный знак N, принадлежащего оператору кассиру АЗС N116 Ю.И.Н, был протянут резиновый шланг в горловину резервуара N РГС-8 (ДТ) АЗС.

При осмотре автомобиля "Тойота-Камри" в нем были обнаружены: электронасос для перекачки топлива, автомобильный аккумулятор 12 вольт, к которому подключен насос, резиновые шланги, ручной насос для перекачки топлива, шесть пластиковых емкостей по 60 литров, из которых четыре были заполнены топливом.

Осмотр автомобиля "Тойота-Камри" позволил сделать вывод о том, что автомобиль был специально подготовлен для перевозки груза: в салоне убрано заднее сидение и перегородка между салоном и багажником для увеличения пространства под размещаемый груз. В ходе обследования здания АЗС N116 установлено отключение камеры системы видеонаблюдения (далее - СВН) N 6, направленной на резервуары N РГС-6 (АИ-92-К5), N РГС-7 (ДТ), N РГС-8 (ДТ) АЗС N 116.

В ходе служебного расследования, проведенного отделом по экономической безопасности общества, на основании распоряжения от 16 августа 2021 г. N, на основании акта просмотра архива видеозаписей системы видеонаблюдения АЗС N166, статистики продаж, схемы размещения АЗС N 116 было установлено, что в течение мая и августа 2021 года систематически отключались камеры СВН АЗК N116, и в этот период АСИ "Струна+" фиксировалось снижение уровня моторного топлива в резервуарах АЗС при отсутствии операций по реализации топлива клиентам из этих резервуаров.

Приказом от 14 сентября 2021 г. N прекращено действие трудового договора от 22 декабря 2006 г, заключенного с Л.А.А, последний уволен 16 сентября 2021 г. с должности оператора-кассира АЗС 116 (г.Саянск) по п. 7 ч. 1 ст. 81 ТК РФ за отключение видеокамер системы видеонаблюдения АЗС 116с целью сокрытия следов неправомерного изъятия нефтепродуктов из РГС АЗС 116, имеющих признаки хищения, 14 и 22 мая 2021 г.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска, принял во внимание, что Л.А.А. являлся работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности (прием, хранение, транспортировка, распределение и т.п.), установив, что именно он отключал систему видеонаблюдения, поскольку иных лиц в помещении АЗС N116 не было, видеокамеры были исправны, пришел к выводу о том, что факт совершения Л.А.А. таких виновных действий давал работодателю основания для утраты к нему доверия, при этом нарушений порядка увольнения Л.А.А. со стороны АО "Иркутскнефтепродукт" суд не установил.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, дополнительно отметив, что Л.А.А, в нарушение п. 6.12 раздела 6 должностной инструкции оператора-кассира АЗС АО "Иркутскнефтепродукт", не обеспечивал выполнение всех технологических операций, связанных с эксплуатацией АЗС (прием, отпуск, хранение нефтепродуктов и сопутствующих товаров), не следил в ночные смены с 20 часов 14 мая 2021 г. до 08.00 часов 15 мая 2021 г. и с 20 часов 21 мая 2021 г. до 08.00 часов 22 мая 2021 г. за остатком нефтепродуктов в резервуарах, не осуществлял проверку работы каждой ТРК образцовыми мерниками на точность отпуска нефтепродуктов с составлением акта установленной формы, совместно с управляющим АЗС, согласно установленному графику. Кроме того, в нарушение п. 1.10 должностной инструкции, Л.А.А. совместно с управляющим АЗС, согласно установленному графику, не осуществлял проверку работы каждой ТРК образцовыми мерниками на точность отпуска нефтепродуктов с составлением акта установленной формы.

Доводы жалобы истца о том, что организации не был причинен ущерб в результате хищения нефтепродуктов, материалами дела не подтверждаются.

На основании заявления представителя АО "Иркутскнефтепродукт" Е.П.В. по факту хищения товарно-материальных ценностей было возбуждено уголовное дело по ст.160 УК РФ.

Приходя к выводу о наличии у работодателя оснований для увольнения истца за утрату доверия, суды не учли следующие нормы материального права.

Пунктом 7 ч. 1 ст. 81 ТК РФ предусмотрено, что трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае совершения виновных действий работником, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, если эти действия дают основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя.

Согласно п. 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 расторжение трудового договора с работником по п. 7 ч. 1 ст. 81 ТК РФ в связи с утратой доверия возможно только в отношении работников, непосредственно обслуживающих денежные или товарные ценности (прием, хранение, транспортировка, распределение и т.п.), и при условии, что ими совершены такие виновные действия, которые давали работодателю основание для утраты доверия к ним.

Как установлено судами истец являлся материально-ответственным лицом, с ним работодателем был заключен договор о коллективной материальной ответственности и он привлечен работодателем к дисциплинарному взысканию в виде увольнения по п. 7 ч. 1 ст. 81 ТК РФ за утрату доверии в связи с отключением им камер наблюдения с целью сокрытия признаков хищения.

Пунктом 1 договора о полной материальной ответственности от 29 июня 2018 г. (даты подписи истца в договоре не имеется), предусмотрено, что коллектив бригады принимает на себя коллективную (бригадную) ответственность за необспечение сохранности имущества, вверенного ему для обеспечения деятельности АЗС N 116 (в том числе : прием, хранение и отпуск нефтепродуктов и сопутствующих товаров), а также за ущерб, возникший у работодателя в результате возмещения им ущерба иным лицам, а работодатель обязуется создать коллективу (бригаде) условия, необходимые для надлежащего исполнения принятых обязательств по настоящему договору.

Как следует из содержания типовой формы договора о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности (приложение N 4 к постановлению Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 31 декабря 2002 г. N 85), решение работодателя об установлении полной коллективной (бригадной) материальной ответственности оформляется приказом (распоряжением) работодателя и объявляется коллективу (бригаде). Приказ (распоряжение) работодателя об установлении полной коллективной (бригадной) материальной ответственности прилагается к договору о полной коллективной (бригадной) материальной ответственности. Комплектование вновь создаваемого коллектива (бригады) осуществляется на основе принципа добровольности. При включении в состав коллектива (бригады) новых работников принимается во внимание мнение коллектива (бригады). Руководитель коллектива (бригадир) назначается приказом (распоряжением) работодателя. При этом принимается во внимание мнение коллектива (бригады). При смене руководства коллектива (бригадира) или при выбытии из коллектива (бригады) более 50 процентов от его первоначального состава договор должен быть перезаключен. Договор не перезаключается при выбытии из состава коллектива (бригады) отдельных работников или приеме в коллектив (бригаду) новых работников. В этих случаях против подписи выбывшего члена коллектива (бригады) указывается дата его выбытия, а вновь принятый работник подписывает договор и указывает дату вступления в коллектив (бригаду).

Приходя к выводу о том, что от 29 июня 2018 г. работодателем с коллективом бригады АСЗ N116, в том числе с истцом, был заключен договор о полной материальной ответственности, суды не дали оценки обстоятельствам, связанным с отсутствием даты подписи истца в указанном договоре, а также отсутствии подписи Б.С.Г, указанного как члена бригады, не установили, какое имущество передавалось коллективу бригады по указанному договору.

Частями 1 и 2 ст. 242 ТК РФ определено, что полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере. Материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных Трудовым кодексом Российской Федерации или иными федеральными законами.

Статьей 243 ТК РФ предусмотрены случаи полной материальной ответственности работников. Так, материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае недостачи ценностей, вверенных ему на основании специального письменного договора (п. 2 ч. 1 ст. 243 ТК РФ).

При совместном выполнении работниками отдельных видов работ, связанных с хранением, обработкой, продажей (отпуском), перевозкой, применением или иным использованием переданных им ценностей, когда невозможно разграничить ответственность каждого работника за причинение ущерба и заключить с ним договор о возмещении ущерба в полном размере, может вводиться коллективная (бригадная) материальная ответственность. Письменный договор о коллективной (бригадной) материальной ответственности за причинение ущерба заключается между работодателем и всеми членами коллектива (бригады) (ч. 1 и 2 ст. 245 ТК РФ).

Из приведенных положений Трудового кодекса Российской Федерации и разъяснений постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 следует, что дисциплинарное взыскание в виде увольнения по п. 7 ч. 1 ст. 81 ТК РФ может быть применено только к работникам, непосредственно обслуживающим денежные или товарные ценности, и в случае установления их вины в действиях, дающих основание для утраты доверия к ним со стороны работодателя. Такими работниками, по общему правилу, являются те, которые относятся к категории лиц, несущих полную материальную ответственность за необеспечение сохранности вверенных им денежных или товарных ценностей на основании специальных законов или особых письменных договоров. Утрата доверия со стороны работодателя к этим работникам должна основываться на объективных доказательствах вины работников в причинении материального ущерба работодателю. Если вина работника в этом не установлена, то он не может быть уволен по мотивам утраты доверия. При этом обязанность доказать наличие законного основания увольнения работника и соблюдение установленного порядка его увольнения возлагается на работодателя.

Между тем, нормы трудового законодательства, определяющие условия для увольнения работника, непосредственно обслуживающего денежные или товарные ценности, за утрату доверия, разъяснения постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, а также правовая позиция, изложенная в Обзоре практики рассмотрения судами дел по спорам, связанным с прекращением трудового договора по инициативе работодателя, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 9 декабря 2020 г, в частности в п. 19 названного Обзора, не были в полной мере учтены судом первой и апелляционной инстанции.

Отказывая в удовлетворении исковых требований истца о признании приказа об увольнении незаконными, суды не указали, какие обстоятельства дела, установленные ими, позволили прийти к выводу о необеспечении истцом сохранности имущества, вверенного ему работодателем. Суд апелляционной инстанции, приводя доводы о допущенных истцом нарушениях должностной инструкции, не учел, что истец, как следует из приказа об его увольнении, был уволен не за нарушение указанных судом апелляционной инстанции пунктов должностной инструкции, а за отключение камер системы видеонаблюдения, с целью сокрытия следов изъятия нефтепродуктов, имеющего признаки хищения.

Суды привели лишь доводы о том, что в должностные обязанности истца входило непосредственное обслуживание товарных ценностей и их сохранность, в то время как в силу норм права, регулирующих спорные отношения, судам необходимо было установить, совершены ли истцом дающие основание для утраты доверия к нему со стороны работодателя виновные действия, в результате которых работодателю причинен материальный ущерб (недостача товарно-материальных ценностей).

Судами с учетом заявленных исковых требований, возражений ответчика, норм материального права, подлежащих применению, следовало установить обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора связанные с тем, с какой целью установлена система видеонаблюдения на АЗС N 116, в чьи должностные обязанности входила охрана территории АЗС N 116 и находящегося на территории имущества, каким образом осуществлялась эта охрана, обязан ли был истец в соответствии со своей должностной инструкцией осуществлять охрану всего имущества АЗС N 116, находящегося на территории, включая резервуары с дизельным топливом, в каком помещении установлены камеры видеонаблюдения, в чьи обязанности входит слежение за работой камер видеонаблюдения, имелся ли у истца доступ к помещению, где установлены камеры видеонаблюдения, по каким причинам доступ к камерам видеонаблюдения был свободным для оператора-кассира, требуются ли специальные познания для отключения камер видеонаблюдения, имел ли истец возможность установить, что видеокамеры отключились по каким-либо причинам, обязан ли он был сообщать об отключении камер видеонаблюдения, какие доказательства прямо указывают на совершение истцом действий по отключению камер видеонаблюдения 14 и 22 мая 2021 г.

Кроме того, не установлены обстоятельства, связанные с наличием /отсутствием обязанности истца и фактической возможностью в рабочее время следить за показаниями измерительной системы "Струна +", каким образом оператор-кассир должен контролировать работу указанной системы, кому, в каком порядке сообщать об изменении показаний, не связанных с продажей топлива. Так, из заключения о результатах внутреннего расследования от 10 сентября 2021 г. усматривается, что на вопрос о резком перепаде в показаниях АСИ "Струна+" в ночное время при отсутствии продаж через ТРК в дни их ночных смен все операторы ссылались на отсутствие возможности постоянного отслеживания работы АСИ "Струна+", в связи с чем не смогли дать пояснения о причинах перепадов, между тем работодатель на основании фактов, установленных в ночь с 12 на 13 августа 2021 г. приходит к утверждению о том, что эти перепады вызваны неправомерным изъятием нефтепродуктов из резервуаров в момент ночного пребывания на территории А.А.Н. и автомобиля "Тойота Камри", либо в момент ночного пребывания указанного автомобиля в рабочие смены Л.А.А.

Судами не дана оценка обстоятельствам, связанным с возможностью вменения истцу действий, относящихся к маю 2021 года, на основании указанного вывода работодателя по установленному факту неправомерного изъятия нефтепродуктов 12 и 13 августа 2021 г. (иного периода), которое происходило не в смену истца.

Судами также не устанавливались обстоятельства, связанные с порядком составления отчетов о движении и остатках вверенного коллективу имущества, передаче имущества после окончания смены оператора- кассира другому оператору кассиру, образовалась ли недостача вверенного истцу имущества по его вине.

Действительно, нарушение должностных обязанностей свидетельствует о сознательном, а значит виновном поведении лица, непосредственно обслуживающим денежные и материальные ценности, вследствие которых возникла угроза причинения ущерба работодателю, что дает последнему основание для утраты доверия к работнику и, как следствие, применения к нему меры дисциплинарного взыскания в виде увольнения. Между тем, утрата доверия со стороны работодателя к этим работникам должна основываться на объективных доказательствах вины работников в причинении материального ущерба работодателю, если вина работника в этом не установлена, то он не может быть уволен по мотивам утраты доверия. При этом обязанность доказать наличие законного основания увольнения работника и соблюдение установленного порядка его увольнения возлагается на работодателя.

Согласно ч. 2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В силу ч. 1 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

Кроме того, исходя из положений ст.ст. 67, 71, 195 - 198, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требования относимости и допустимости. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные ст. 2 названного кодекса.

Обжалуемые судебные акты приняты с нарушением норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов истца что согласно ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемых судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, установленными по делу обстоятельствами и с соблюдением требований процессуального закона.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Саянского городского суда Иркутской области от 13 января 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Иркутского областного суда от 18 апреля 2022 г. отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Председательствующий

Судьи