Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 22 сентября 2022 г. по делу N 8Г-12829/2022[88-13456/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Козиной Н.М, судей Хасановой В.С, Руновой Т.Д.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское делоN2-7/2022 по иску Куликовой Ирины Николаевны к Государственному учреждению - Отделению Пенсионного фонда Российской Федерации по Челябинской области о признании незаконным решения об отказе в назначении страховой пенсии по старости, включении в стаж периодов, признании права на досрочную страховую пенсию по старости и ее назначении, по кассационной жалобе Куликовой Ирины Николаевны на решение Усть-Катавского городского суда Челябинской области от 19 января 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 26 апреля 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Хасановой В.С. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, пояснения истца Куликовой И.Н, представителя истца Созинова Д.А, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Куликова И.Н. обратилась с иском к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Усть-Катаве (межрайонное) (далее - УПФР, пенсионный орган) о признании незаконным решения УПФР N N от 06 сентября 2021 года об отказе в назначении страховой пенсии по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (далее - Федеральный закон "О страховых пенсиях"), возложении обязанности включить в страховой стаж период по уходу за ребёнком до 1, 5 лет с 08 марта 1991 года по 29 октября 1993 года, стаж по основной профессии 2 года 10 месяцев согласно акту о несчастном случае, произошедшем 30 мая 1984 года в период производственной практики, признании за ней права на досрочную страховую пенсию по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" и назначении пенсии со дня обращения с 09 августа 2021 года.

В обоснование требований указала, что оспариваемым решением пенсионного органа ей отказано в установлении страховой пенсии по старости в связи с отсутствием страхового стажа продолжительностью 37 лет. С решением она не согласна, поскольку отпуск по уходу за ребенком начался до 06 октября 1992 года, стаж работы 2 года 10 месяцев был установлен в акте о несчастном случае на производстве в период производственной практики в должности токаря механосборочного цеха N11 Приборостроительного завода.

На основании определения суда от 22 октября 2021 года произведена замена ответчика с Государственного учреждения - Управления Пенсионного фонда Российской Федерации в г. Усть-Катаве (межрайонное) на Государственное учреждение - Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Челябинской области (далее - ОПФР).

Решением Усть-Катавского городского суда Челябинской области от 19 января 2022 года исковые требования Куликовой И.Н. удовлетворены частично. Возложена обязанность на ГУ ОПФ РФ по Челябинской области по включению в страховой стаж Куликовой И.Н. в соответствии с частью 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" периода временной нетрудоспособности: с 30 мая 1984 года по 04 июля 1984 года. В удовлетворении исковых требований Куликовой И.Н. о признании незаконным решения УПФ РФ в г.Усть-Катаве (межрайонное) Челябинской области N N от 06 сентября 2021 года, включении в стаж периода нахождения в отпуске по уходу за ребёнком с 08 марта 1991 года по 29 октября 1993 года, стажа по основной профессии 2 года 10 месяцев согласно акту о несчастном случае в период производственной практики, признании права на досрочную страховую пенсию по старости и назначении пенсии со дня обращения, то есть с 09 августа 2021 года, отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 26 апреля 2022 года решение Усть - Катавского городского суда Челябинской области от 19 января 2022 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе истец просит отменить судебные акты, полагая их незаконными ввиду неправильного применения судами норм материального и процессуального права.

Представитель ответчика в судебное заседание суда кассационной инстанции не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело при данной явке.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, судебная коллегия считает, что оснований, предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены или изменения судебных актов не имеется.

Судом установлено и из материалов дела следует, что Куликова И.Н, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, обратилась 09 августа 2021 года в территориальный пенсионный орган с заявлением о назначении пенсии, решением пенсионного органа N N от 06 сентября 2021 года ей отказано в установлении страховой пенсии по старости, предусмотренной статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", в связи с отсутствием требуемого возраста 56 лет (на общих основаниях 58 лет) и страхового стажа продолжительностью не менее 37 лет, при этом истцу на дату обращения определен страховой стаж 34 года 06 месяцев 05 дней.

При определении права Куликовой И.Н. на страховую пенсию по старости в ее страховой стаж не был зачтен период отпуска по уходу за ребёнком с 09 апреля 1991 года по 29 октября 1993 года, который в выписке из индивидуального лицевого счета застрахованного лица отражен работодателем с отметкой "уход - дети", поскольку его зачет в страховой стаж не предусмотрен частью 1 статьи 11 и пунктом 2 части 1 статьи 12 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях".

Согласно справке ГБПОУ "Юрюзанский технологический техникум" Кравченко (ныне - К) И.Н. обучалась в СГПТУ N21 города Юрюзани с 1981 года по 1984 год по профессии "токарь" дата приема на обучение: 01 сентября 1981 года (приказ о зачислении N12К от 01 сентября 1981 года), дата окончания обучения 17 июля 1984 года (приказ о выпуске N 35К от 11 июля 1984 года). По окончании училища ей выдан диплом N N с присвоением квалификации "Токарь 3 разряда". Сведений о прохождении практики, сведений о заработной плате и иных начислениях Кравченко (ныне - К) И.Н. в архиве техникума нет.

В акте о несчастном случае от 31 мая 1984 года отражено, что Кравченко (ныне - К) И.Н. занимала должность токаря, ее общий стаж - 2 года 10 месяцев, однако факт ее работы и получения заработной платы в период с 1981 года по 1984 год на ФГУП "Приборостроительный завод" не подтверждены, приказы по личному составу о прохождении ею производственной практики в указанный период, о приеме и увольнении, карточка формы Т-2 на хранение в отдел фондов ФГУП "Приборостроительный завод" не поступали.

Разрешая спор, суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 128 Трудового кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", Федерального закона N 27 от 01 апреля 1996 года "Об индивидуальном персонифицированном учете", исходил из того, что в страховой стаж, учитываемый при назначении страховой пенсии на основании части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" подлежат включению периоды, прямо предусмотренные законом. Оценив представленные доказательства и установив, что заявленные истцом периоды нахождения в отпуске по уходу за ребёнком с 09 апреля 1991 года по 29 октября 1993 года не относятся к периодам осуществления трудовой деятельности, временной нетрудоспособности истца; а период с 1981 года по 1984 год отнесен к периоду учебы, суд пришел к выводу, что данные периоды не подлежат учету в страховой стаж, дающий право на назначение пенсии по части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях". Установив, что период с 30 мая 1984 года по 04 июля 1984 года является периодом временной нетрудоспособности истца, суд пришел к выводу о возможности зачета в страховой стаж данного периода.

Отказывая в удовлетворении требований о назначении пенсии по старости по заявленному истцом основанию, суд исходил из того, что в результате включения в стаж истца периода временной нетрудоспособности с 30 мая 1984 года по 04 июля 1984 года, требуемая продолжительность страхового стажа (37 лет) для назначения пенсии у истца отсутствует.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Изучение материалов дела показывает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций основаны на приведенном ими правовом регулировании спорных правоотношений, установленных судами обстоятельствах, и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

Доводы кассационной жалобы истца о незаконности судебных актов об отказе в удовлетворении требований о включении в страховой стаж периода нахождения в отпуске по уходу за ребенком и периода производственной практики с 1981 года по 1984 год на ФГУП "Приборостроительный завод" не могут быть приняты во внимание, так как основаны на неправильном толковании норм материального права.

Конституция Российской Федерации в соответствии с целями социального государства (статья 7, часть 1) гарантирует каждому социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом (статья 39, часть 1). Законодатель, обеспечивая конституционное право каждого на получение пенсии, вправе, как это вытекает из статьи 39 (часть 2) Конституции Российской Федерации, определять механизм его реализации, включая закрепление в законе правовых оснований назначения пенсий, их размеров, правил подсчета страхового стажа, особенностей приобретения права на пенсию отдельными категориями граждан.

Реализуя указанные полномочия, законодатель в части 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" предусмотрел для лиц, имеющих страховой стаж не менее 42 и 37 лет (соответственно мужчины и женщины), право на назначение страховой пенсии по старости ранее достижения общеустановленного пенсионного возраста, а также в части 9 статьи 13 данного Федерального закона закрепил особый порядок исчисления продолжительности такого страхового стажа.

Так, в целях определения права на страховую пенсию по старости в соответствии с указанным основанием в страховой стаж включаются (засчитываются) периоды работы и (или) иной деятельности, которые выполнялись на территории Российской Федерации застрахованными лицами, при условии, что за эти периоды начислялись и уплачивались страховые взносы в Пенсионный фонд Российской Федерации (часть 1 статьи 11 Федерального закона "О страховых пенсиях"), а также периоды получения пособия по обязательному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности (пункт 2 части 1 статьи 12 названного Федерального закона); при этом указанные периоды включаются (засчитываются) без применения положений части 8 его статьи 13.

Такое правовое регулирование, принятое в рамках дискреционных полномочий законодателя, предусматривает порядок реализации прав граждан на пенсионное обеспечение на льготных условиях, в равной мере распространяется на всех лиц, застрахованных в соответствии с Федеральным законом от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации", и не может расцениваться как нарушающее пенсионные права заявителя.

Из приведенных норм материального права следует, что при исчислении страхового стажа, необходимого для назначения страховой пенсии в соответствии с частью 1.2 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" учитываются только периоды непосредственной работы, при условии начисления и уплаты страховых взносов в Пенсионный фонд, а также периоды получения пособия по обязательному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности.

Поскольку период по уходу за ребенком не относится к периодам непосредственной работы и получения пособия по обязательному социальному страхованию в период временной нетрудоспособности, предусмотренным частью 1 статьи 11, пунктом 2 части 1 статьи 12 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" оснований для включения таких периодов в страховой стаж для назначения пенсии по части 1.2 статьи 8 указанного Федерального закона не имелось.

Действующее законодательство предусматривает возможность включения периодов ухода одного из родителей за каждым ребенком до достижения им возраста полутора лет при исчислении страхового стажа в целях определения права на страховую пенсию по иным основаниям, в том числе в связи с достижением общеустановленного пенсионного возраста при соблюдении условий, предусмотренных частями 2 и 3 статьи 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (пункт 3 части 1 статьи 12 данного Федерального закона).

Вопреки доводам кассационной жалобы суды, правильно применив и истолковав изложенные нормы материального права, пришли к обоснованному выводу об отказе в удовлетворении требований о включении в страховой стаж истца, необходимый для назначения страховой пенсии в соответствии с частью 1.2 статьи 8 Федерального закона N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", периода отпуска по уходу за ребенком.

Доводы кассационной жалобы истца о том, что периоды нахождения женщины в отпусках по уходу за детьми в соответствии с действующим пенсионным законодательством подлежат включению в страховой стаж, основанием к отмене судебных актов не являются. Как указывалось выше, данные периоды учитываются для определения права на страховую пенсию по иным основаниям, в том числе в связи с достижением общеустановленного пенсионного возраста.

Доказательств осуществления истцом трудовой оплачиваемой деятельности в период нахождения ее в отпуске по уходу за ребенком в материалы дела не представлено.

Не могут повлечь отмены постановленного судом первой инстанции и доводы жалобы о возможности зачета в страховой стаж периода продолжительностью 2 года 10 месяцев, ссылка на наличие которого имеется в акте о несчастном случае на производстве от 31 мая 1984 года в графе "общий стаж по основной профессии".

Судом установлено, что в период с 01 сентября 1981 года по 11 июля 1984 года К И.Н. проходила обучение в СГПТУ - 21, что подтверждается копией трудовой книжки, копией диплома N988780, справкой ГБПОУ "Юрюзанский технологический техникум".

Согласно диплому, выданному 11 июля 1984 года, Кравченко (ныне - К) И.Н. 01 сентября 1981 года поступила в среднее ГПТУ N 21 и 11 июля 1984 года окончила полный курс среднего профессионально-технического училища, решением экзаменационной комиссии ей присвоена квалификация "токаря третьего разряда".

Отказывая во включении данного периода в стаж истца, необходимый для назначения страховой пенсии в соответствии с частью 1.2 статьи 8 Федерального закона N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", суды правомерно исходили из отсутствия доказательств, свидетельствующих о приеме истца на работу, последующем увольнении, периоде этой работы, предшествующей несчастному случаю на производстве, выплате К И.Н. заработной платы за исполнение трудовых обязанностей токаря, совмещении работы и учебы.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, о возможности зачета в страховой стаж периода с 01 сентября 1981 года по 11 июля 1984 года для назначения пенсии по части 1.2 статьи 8 Федерального закона " О страховых пенсиях" основаны на неверном толковании норм материального права, не содержат обстоятельств, свидетельствующих о нарушении судом норм материального и процессуального права.

Поскольку у истца на дату обращения в пенсионный орган страховой стаж, дающий право на снижение пенсионного возраста, исчисленный в соответствии с частью 9 статьи 13 Федерального закона N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", составил менее 37 лет, что является недостаточным для приобретения права на назначение страховой пенсии по старости в соответствии с частью 1.2 статьи 8 названного Федерального закона, суды правомерно отказали истцу в назначении пенсии.

Доводы кассационной жалобы тождественны доводам, являвшимся предметом рассмотрения в суде первой и апелляционной инстанций, где им дана надлежащая правовая оценка.

Состоявшиеся по делу судебные постановления соответствуют собранным по делу доказательствам и требованиям закона. При рассмотрении дела судами не допущено неправильного применения норм материального или нарушения норм процессуального права, повлекших вынесение незаконных решений.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Усть-Катавского городского суда Челябинской области от 19 января 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 26 апреля 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Куликовой Ирины Николаевны - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи