Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 13 сентября 2022 г. по делу N 8Г-17411/2022[88-17520/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Латушкиной С.Б, судей Андугановой О.С, Гусева Д.А, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-2183/2021, УИД: 75RS0002-01-2021-002899-74 по иску Лихачевой Марины Владимировны к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Забайкальскому краю о взыскании компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование, по кассационной жалобе Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Забайкальскому краю на решение Ингодинского районного суда г. Читы Забайкальского края от 9 декабря 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 11 мая 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б, выслушав объяснения представителя третьего лица прокуратуры Забайкальского края - прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Трифоновой М.К, действующей на основании доверенности, поддержавшей доводы письменных возражений прокуратуры Забайкальского края на кассационную жалобу, полагавшей кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Лихачева М.В. обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Забайкальскому краю о взыскании компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование.

В обоснование заявленных требований Лихачева М.В. указала, что 23 июня 2020 г. мировым судьёй судебного участка N 7 Ингодинского района г. Читы Лихачева М.В. была освобождена от уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации с применением мер медицинского характера в виде "данные изъяты" Апелляционным постановлением Ингодинского районного суда г. Читы от 25 августа 2020 г. постановление мирового судьи судебного участка N 7 Ингодинского района г. Читы от 23 июня 2020 г. оставлено без изменения. Определением Восьмого кассационного суда от 30 марта 2021 г. постановление мирового судьи судебного участка N 7 Ингодинского района г. Читы от 23 июня 2020 г. и апелляционное постановление Ингодинского района г. Читы от 25 августа 2020 г. отменены, уголовное дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Постановлением мирового судьи судебного участка N 9 Ингодинского района г. Читы от 3 августа 2021 г. Лихачева М.В. освобождена от уголовной ответственности по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием состава преступления. В применении к Лихачевой М.В. принудительной меры медицинского характера в виде "данные изъяты" судом отказано. Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

Лихачева М.В. указывает на то, что "данные изъяты". В течение длительного времени она привлекалась к уголовной ответственности органами предварительного следствия, прокуратуры, суда несмотря на то, что она являлась потерпевшей по уголовному делу. О помещении её на принудительное лечение в "данные изъяты" стало известно родственникам, работодателю и знакомым. Из-за незаконных действий она лишилась работы, заказов, её жизнь разрушена незаконными действиями. Она незаконно находилась в "данные изъяты" с 23 декабря 2020 г. по 21 апреля 2021 г.

Также Лихачева М.В. указывает о причинении ей материального ущерба, поскольку она была вынуждена воспользоваться помощью адвоката, за услуги которого ею было заплачено 200 000 руб.

На основании изложенного, с учётом уточнения исковых требований в порядке статьи 39 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Лихачева М.В. просила взыскать в её пользу с Министерства финансов Российской Федерации компенсацию морального вреда 6 000 000 руб, за услуги адвоката 200 000 руб.

Определением Ингодинского районного суда г. Читы от 9 декабря 2021 г. производство по делу в части взыскания с Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Забайкальскому краю в пользу Лихачевой М.В. материального ущерба прекращено.

Решением Ингодинского районного суда г. Читы Забайкальского края от 9 декабря 2021 г. исковые требования Лихачевой М.В. удовлетворены частично.

С Министерства финансов Российской Федерации за счёт средств казны Российской Федерации в пользу Лихачевой М.В. взыскана компенсация морального вреда, причинённого уголовным преследованием в размере 50 000 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 11 мая 2022 г. решение Ингодинского районного суда г. Читы Забайкальского края от 9 декабря 2021 г. изменено.

С Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации за счёт казны Российской Федерации в пользу Лихачевой М.В. взыскана компенсация морального вреда в размере 300 000 руб.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Министерство финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Забайкальскому краю просит отменить решение Ингодинского районного суда г. Читы Забайкальского края от 9 декабря 2021 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 11 мая 2022 г.

На кассационную жалобу прокуратурой Забайкальского края принесены письменные возражения, в которых прокурор просит принятые по делу судебные постановления оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились.

На основании части пятой статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, в письменных возражениях на кассационную жалобу, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению.

Согласно части первой статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений при рассмотрении данного дела не установлено.

Согласно части 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) вред, причинённый гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, а также вред, причинённый юридическому лицу в результате незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного приостановления деятельности, возмещается за счёт казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счёт казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объёме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

В силу статьи 1100 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинён гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности.

В соответствии с частью 2 статьи 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснил, что суду необходимо выяснить, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме или иной материальной форме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя.

Статьёй 53 Конституции Российской Федерации к числу гарантированных Конституцией прав граждан отнесено право на возмещение государством вреда, причинённого незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

В соответствии с пунктом 34 статьи 5 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) под реабилитацией в уголовном судопроизводстве понимается порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию.

Частью 4 статьи 11 УПК РФ предусмотрено, что вред, причинённый лицу в результате нарушения его прав и свобод судом, а также должностными лицами, осуществляющими уголовное преследование, подлежит возмещению по основаниям и в порядке, которые установлены Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации.

В соответствии со статьёй 133 УПК РФ право на реабилитацию имеют лица, по уголовным делам которых был вынесен оправдательный приговор или уголовное преследование в отношении которых прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5, 6 части 1 статьи 24, пунктами 4 - 6 части 1 статьи 27 УПК РФ; присуждённый - в случаях полной или частичной отмены вступившего в законную силу обвинительного приговора суда и прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2 части 1 статьи 27 УПК РФ, и некоторые другие лица.

Согласно статье 134 УПК РФ суд в приговоре, определении, постановлении, а следователь, дознаватель в постановлении признают за оправданным либо лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию. Одновременно реабилитированному направляется извещение с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.

Как следует из пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве" (далее постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17), с учётом положений части 2 статьи 133 и части 2 статьи 135 УПК РФ право на реабилитацию имеют как лица, уголовное преследование которых признано незаконным или необоснованным судом первой инстанции по основаниям, предусмотренным в части 2 статьи 133 УПК РФ, так и лица, в отношении которых уголовное преследование прекращено по указанным основаниям на досудебных стадиях уголовного судопроизводства либо уголовное дело прекращено и (или) приговор отменен по таким основаниям в апелляционном, кассационном, надзорном порядке, по вновь открывшимся или новым обстоятельствам. На досудебных стадиях к таким лицам относятся подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которых прекращено по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 2, 5 и 6 части 1 статьи 24 УПК РФ (отсутствие события преступления; отсутствие в деянии состава преступления; отсутствие заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению, за исключением случаев, предусмотренных частью 4 статьи 20 УПК РФ; отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из лиц, указанных в пунктах 2 и 2.1 части 1 статьи 448 УПК РФ.

Согласно пункту 13 вышеназванного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17, с учётом положений статей 133 УПК РФ и 1070 ГК РФ вред, причинённый гражданину в результате незаконного или необоснованного уголовного преследования, например, незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного задержания, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу и иных мер процессуального принуждения, незаконного применения принудительных мер медицинского характера, возмещается государством в полном объёме (в том числе с учётом требований статьи 15 ГК РФ) независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда за счёт казны Российской Федерации.

Как установлено судом и следует из материалов дела, что постановлением мирового судьи судебного участка N 7 Ингодинского района г. Читы от 23 июня 2020 г. Лихачева М.В. была освобождена от уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации, с применением мер медицинского характера в виде "данные изъяты".

Апелляционным постановлением Ингодинского районного суда г. Читы от 25 августа 2020 г. постановление мирового судьи судебного участка N 7 Ингодинского района г. Читы оставлено без изменения.

Определением Восьмого кассационного суда от 30 марта 2021 г. постановление мирового судьи судебного участка N 7 Ингодинского района г. Читы от 23 июня 2020 г. и апелляционное постановление Ингодинского района г. Читы от 25 августа 2020 г. отменены, уголовное дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Постановлением мирового судьи судебного участка N 9 Ингодинского района г. Читы от 3 августа 2021 г. Лихачева М.В. освобождена от уголовной ответственности по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного "данные изъяты" Уголовного кодекса Российской Федерации, в связи с отсутствием в деянии состава преступления. В применении к Лихачевой М.В. принудительной меры медицинского характера в виде "данные изъяты" судом отказано. Лихачевой М.В. разъяснено право на реабилитацию в соответствии со статьями 133-138 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменена.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции руководствовался положениями статей 151, 1070, 1071, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснениями, содержащимися в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", пришёл к выводу о наличии у истца права на компенсацию морального вреда.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции принял во внимание, что к Лихачевой М.В. применялась мера пресечения - подписка о невыезде и надлежащем поведении, учёл продолжительность незаконного уголовного преследования, а также принял во внимание заключение стационарной комиссионной "данные изъяты" экспертизы от 26 декабря 2019 г. ГКУЗ " "данные изъяты"", в связи с чем пришёл к выводу о том, что Лихачева М.В, находясь в состоянии, в котором была опасна для себя и окружающих, должна была в любом случае получать стационарную медицинскую помощь в "данные изъяты", даже без её согласия, а потому, с учётом принципов разумности и справедливости, суд первой инстанции счёл правильным определить размер компенсации морального вреда в сумме 50 000 рублей.

По мнению суда первой инстанции, данная сумма является достаточной, чтобы компенсировать истцу моральный вред, соразмерна характеру причинённого вреда и не приведёт к неосновательному обогащению истца за счёт казны Российской Федерации.

Проверяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о наличии у истца права на компенсацию морального вреда.

Вместе с тем суд апелляционной инстанции не согласился с определённым судом размером компенсации морального вреда, указав на то, что судом первой инстанции необоснованно учтён при определении размера компенсации морального вреда вывод экспертов комплексной "данные изъяты" экспертизы N о том, что Лихачева М.В. находилась в состоянии, в котором была опасна для себя и окружающих, в связи с чем, должна была в любом случае получать стационарную медицинскую помощь в "данные изъяты", даже без её согласия, поскольку для принудительного помещения гражданина в такой стационар существует установленный на законодательном уровне порядок.

Изменяя решение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции и увеличивая размер компенсации морального вреда до 300 000 рублей, суд апелляционной инстанции исходил из того, что определённый судом первой инстанции размер компенсации морального вреда не отвечает требованиям разумности и справедливости, поскольку не в полной мере приняты во внимание конкретные обстоятельства, степень нравственных страданий истца, а именно не учтены моральные страдания истца в отношении которой были незаконно применены меры медицинского характера в виде "данные изъяты", вследствие которых у истца были разорваны семейные связи с несовершеннолетней дочерью, а также социальные связи в обществе, связанные с жизнью и занятостью истца в течение около четырёх месяцев, а также не учтено, что незаконно находясь в стационаре Лихачева М.В. получала лечение "данные изъяты", была изолирована от общества с применением мер физического стеснения.

При этом суд апелляционной инстанции также исходил из того, что даже с учётом выводов экспертов о наличии оснований для проведения лечения Лихачевой М.В, недопустимо приравнивать меры медицинского характера в виде "данные изъяты" и направление на аналогичное лечение в общем порядке, поскольку, не отличаясь по своему содержанию, принудительное лечение в рамках уголовного дела назначается именно в рамках рассмотрения уголовного дела, а не является помощью в лечении имеющихся заболеваний.

Оснований не согласиться с выводами суда первой и апелляционной инстанций о наличии оснований для взыскания в пользу истца компенсации морального вреда, а также с определённым судом апелляционной инстанции размером компенсации морального вреда, по доводам кассационной жалобы не усматривается, поскольку выводы суда соответствуют материалам дела, нормам права, регулирующим спорные отношения, и доводами кассационной жалобы не опровергаются.

Доводы кассационной жалобы о том, что истцом не доказана причинная связь между возбуждением уголовного дела и нравственными страданиями истца, а также о том, что определённый судом апелляционной инстанций размер компенсации морального вреда не отвечает требованиям разумности и справедливости, не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных актов, поскольку по существу сводятся к иному толкованию норм материального и процессуального права и оспариванию указанных выше обстоятельств, основанных на оценке доказательств по делу, правом на которую суд кассационной инстанции не наделён.

В силу статей 67 и 3271 ГПК РФ оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанций, и иная оценка доказательств стороны спора не может послужить основанием для пересмотра судебных постановлений в кассационном порядке при отсутствии со стороны судов нарушений установленных процессуальным законом правил их оценки.

Согласно статье 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьёй 151 настоящего Кодекса.

Так, в силу положений статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации определение размера компенсации морального вреда находится в компетенции суда, разрешается судом в каждом конкретном случае с учётом характера спора, конкретных обстоятельств дела, индивидуальных особенностей потерпевшего, которому причинены нравственные или физические страдания, а также других факторов.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости. Мотивы принятого решения о компенсации морального вреда должны быть указаны в решении суда.

Установив факт незаконного уголовного преследования в отношении Лихачевой М.В. по признакам преступления, предусмотренного Уголовного кодекса Российской Федерации, суд первой и апелляционной инстанций пришёл к правильному выводу о наличии правовых оснований для присуждения в пользу истца за счёт ответчика компенсации морального вреда.

Определяя размер подлежащей взысканию в пользу Лихачевой М.В. компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции правильно применил критерии, предусмотренные статьями 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценил в соответствии со статьёй 67 ГПК РФ все представленные по делу доказательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, характера причинённых истцу нравственных страданий, длительности уголовного преследования, а также длительности применения в отношении истца мер медицинского характера в виде "данные изъяты", и с учётом требований разумности и справедливости определилразмер компенсации морального вреда в сумме 300 000 рублей.

Учитывая, что размер компенсации морального вреда является оценочной категорией, которая включает в себя оценку судом совокупности обстоятельств, ссылки в кассационной жалобе ответчика на то, что размер в 300 000 руб. не может служить компенсацией перенесённых истцом страданий, не могут быть приняты в качестве основания отмены судебных актов.

Суд апелляционной инстанции при определении размера денежной компенсации морального вреда, привёл результаты оценки доказательств в апелляционном определении в соответствии со статьёй 67 ГПК РФ, учёл все обстоятельства, связанные с привлечением истца к уголовной ответственности.

Выводы суда апелляционной инстанции об определении размера подлежащей взысканию в пользу Лихачевой М.В. компенсации морального вреда отвечают нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения её размера, а также разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению.

Определённый судом апелляционной инстанции размер денежной компенсации морального вреда соответствует установленным фактическим обстоятельствам, степени нравственных страданий, требованиям разумности и справедливости.

Выводы суда апелляционной инстанций мотивированы, а доводы жалобы ответчика не содержат указания на какие-либо новые обстоятельства, не учтённые и не проверенные судом апелляционной инстанции, и не свидетельствуют о несоответствии выводов суда обстоятельствам дела.

Изложенная заявителем в кассационной жалобе иная оценка установленных судом обстоятельств и иное толкование закона не опровергает выводы суда.

Принимая во внимание вышеизложенное, а также то, что при вынесении обжалуемых судебных актов суды нижестоящих инстанций правильно применили нормы материального права, не допустили нарушений норм процессуального права, которые могли привести к принятию неправильных судебных постановлений или повлечь за собой их безусловную отмену, содержащиеся в судебных актах выводы соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, которым дана надлежащая оценка, основания для отмены обжалуемых судебных постановлений, указанные в части первой статьи 379.7 ГПК РФ, по доводам кассационной жалобы отсутствуют.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Ингодинского районного суда г. Читы Забайкальского края от 9 декабря 2021 г, с учётом изменений, внесённых апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 11 мая 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Забайкальского краевого суда от 11 мая 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Забайкальскому краю - удовлетворения.

Председательствующий

Судьи