Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 15 сентября 2022 г. по делу N 8Г-17949/2022[88-18626/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Непопалова Г.Г, судей Федотовой Е.В, Кизирбозунц Т.Т.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Общества с ограниченной ответственностью "Стройкерамика" на решение Туймазинского межрайонного суда Республики Башкортостан от 02 ноября 2021 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 02 июня 2022 г. по гражданскому делу N по иску ФИО2 Эры ФИО2 к Обществу с ограниченной ответственностью "Стройкерамика" об установлении факта получения производственной травмы, о компенсации морального вреда за травму, полученную на производстве, определения процента утраты профессиональной трудоспособности и определения степени утраты профессиональной трудоспособности, взыскании ежемесячных и единовременных выплат, судебных расходов.

Заслушав доклад судьи Федотовой Е.В, объяснения представителя ООО "Стройкерамика" - Хайруллиной А.А. (доверенность от 4 февраля 2022 года), поддержавшей доводы кассационной жалобы, заключение старшего прокурора отдела управления Главного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации- Сальникова А.А, полагавшего доводы кассационной жалобы необоснованными, судебная коллегия

установила:

ФИО2 обратилась в суд с иском к ООО "Стройкерамика" о защите трудовых прав, компенсации морального вреда, указав в обоснование иска на то, что с 24 марта 2018 года была принята на работу в производственный цех стабильщицей 2 разряда ООО "Стройкерамика". 26 марта 2018 года в 16-45 час. во время работы на лентопротяжном механизме предприятия получила производственную травму: "данные изъяты". После полученной травмы была доставлена в больницу, проходила стационарное и амбулаторное лечение. Работодатель рекомендовал не сообщать, что травма получена на производстве, обещал платить заработную плату за уважительное отсутствие на работе. Поэтому она указала, что получила травму в быту. Ей причинен как имущественный, так и моральный вред. В результате травмы на производстве, она имеет право на получение компенсационных выплат, которые не получены. По прежней специальности она работать не может, так как травмирована рука, имелся травматический отрыв ногтевой фаланги, она была вынуждена уволиться. Вследствие травмы она лишилась того заработка, на которой могла рассчитывать до ее получения. Она понесла также моральный вред, который оценивает в 250 000 руб. Просила установить факт получения 26 марта 2018 года производственной травмы в ООО "Стройкерамика"; взыскать в ее пользу компенсацию морального вреда - 250 000 руб, утраченный заработок в размере среднемесячного заработка в сумме 13 298, 33 руб. за период с 03 октября 2018 года по настоящее время, на общую сумму 132 983 руб.; обязать фонд социального страхования выплатить единовременную компенсационную выплату в связи с временной утратой трудоспособности - 108 226 руб, ежемесячную страховую выплату, определяемой как доля среднемесячного заработка работника, исчисленная в соответствии со степенью утраты ее трудоспособности; взыскать судебные расходы.

Решением Туймазинского межрайонного суда Республики Башкортостан от 06 марта 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 08 октября 2020 года в удовлетворении исковых требований было отказано.

Определением Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 18 марта 2021 года указанное решение суда и апелляционное определение отменены, гражданское дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении решением Туймазинского межрайонного суда Республики Башкортостан от 02 ноября 2021 года исковые требования ФИО2 удовлетворены частично. Установлен факт получения ФИО2 ФИО9 производственной травмы, а именно: "травматического отрыва ногтевой фаланги четвертого пальца, открытого перелома концевой фаланги третьего пальца, скальпированной раны второго пальца правой кисти" в ООО "Стройкерамика" город Туймазы Республики Башкортостан 26 марта 2018 года; с ООО "Стройкерамика" в пользу ФИО10 взыскана компенсация морального вреда - 200 000 руб.; сумма утраченного заработка за период с 03 октября 2018 года по 02 ноября 2021 года - 49 966, 74 руб. В остальной части в удовлетворении иска отказано.

Определением Туймазинского межрайонного суда Республики Башкортостан от 02 ноября 2021 года исковые требования ФИО2 о взыскании единовременной компенсационной выплаты в связи с временной утратой трудоспособности; взыскании ежемесячной страховой выплаты определяемой как доля среднемесячного заработка работника, исчисленной в соответствии со степенью утраты трудоспособности, оставлены без рассмотрения.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 02 июня 2022 г. решение Туймазинского межрайонного суда Республики Башкортостан от 02 ноября 2021 года отменено в части взыскания с ООО "Стройкерамика" в пользу ФИО2 компенсации морального вреда в размере 200 000 руб. В отмененной части по делу принято новое решение, с ООО "Стройкерамика" в пользу ФИО11 взыскана компенсация морального вреда в размере 250 000 руб. В остальной части решение того же суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе заявитель, ссылаясь на незаконность и необоснованность выводов судов, просит об отмене судебных актов.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения жалобы с учетом требований статьи 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, в судебное заседание не явились, об отложении судебного заседания по уважительной причине не просили, в связи с чем жалоба рассмотрена в отсутствие лиц, участвующих в деле, в порядке части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в кассационном порядке суд проверяет правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права судами, рассматривавшими дело, в пределах доводов кассационных жалобы, представления.

В силу части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких оснований для пересмотра обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке по доводам кассационной жалобы не имеется.

Из искового заявления, а также пояснений ФИО2 усматривается, что 26 марта 2018 года в 16-45 час. при исполнении трудовых обязанностей во время работы на лентопротяжном механизме предприятия она получила производственную травму, в больницу её отвез начальник производства ФИО8 На листе нетрудоспособности она находилась с 26 марта по 02 октября 2018 года. Поскольку на прежней должности работать не смогла из-за полученной травмы, с 03 октября 2018 года вынуждена была уволиться.

Как следует из материалов дела и установлено судом, с 27 марта 2018 года ФИО2 принята на работу в ООО "Стройкерамика" на должность ставильщика 2 разряда в производственный цех, что подтверждается приказом N от 26 марта 2018 года, а также трудовым договором N от 26 марта 2018 года.

Пунктом 4.1.2. трудового договора предусмотрено, что работнику устанавливается двухсменный график - формовка с 8.00 час. до 17.00 час. (перерыв с 12.00 до 13.00) и с 20.00 до 05.00 (перерыв 24.00 до 01.00).

26 марта 2018 года ФИО2 проходила вводный инструктаж, что подтверждается журналом вводного инструктажа.

Работодателем издан приказ N от 26 марта 2018 года о принятии ФИО2 на работу в ООО "Стройкерамика" с 27 марта 2018 года.

Вместе с тем, из трудовой книжки истицы усматривается, что под номером 19 сделана запись следующего содержания: 24 марта 2018 года ФИО2 принята на работу в ООО "Стройкерамика" на должность ставилыцика 2 разряда в производственный цех. Основание: приказ N от 26 марта 2018 года.

Табель учета рабочего времени в отношении истца заполнялся с 27 марта 2018 года: первым рабочим днем истицы в ООО "Стройкерамика" является 27 марта 2018 года, далее с 27 марта 2018 года по 19 сентября 2018 года работодателем проставлены ФИО2 рабочие дни.

Однако в связи с полученной травмой в период с 26 марта 2018 года по 30 марта 2018 года ФИО2 находилась на стационарном лечении в ГБУЗ "Туймазинская ЦРБ", в период с 31 марта 2018 года по 2 октября 2018 года проходила амбулаторное лечение в ГБУЗ РБ Туймазинская ЦРБ.

В листах нетрудоспособности N, N, N, N, N, N, N в графе "причина нетрудоспособности", которая заполняется со слов больного, стоит код "02". Так же в листах нетрудоспособности N, N, N в графе "причина нетрудоспособности" стоит код "01".

Из представленной медицинской карты N тм N стационарного больного следует, что дата и время поступления ФИО2 26 марта 2018 года в 17-03 час. Самообращение. Анамнез травмы 26 марта 2018 года в 16-30 час. (со слов больного травма бытовая - рука попала в мясорубку).

Из выписного эпикриза усматривается, что ФИО2 с 26 марта 2018 года по 30 марта 2018 года находилась на стационарном лечении в отделении травматологии. Диагноз: травматический отрыв ногтевой фаланги 4 пальца, открытый передом концевой фаланги 3 пальца, скальпированная рана 2 пальца правой кисти.

Приказом от ДД.ММ.ГГГГ трудовой договор между ООО "Стройкерамика" и ФИО2 расторгнут по инициативе работника.

Согласно заключению эксперта ГБУЗ Бюро СМЭ М3 Республики Башкортостан N "данные изъяты" 16 сентября 2021 года, проведенному на основании определения суда от 02 июля 2021 года, установлено следующее. У ФИО2 имели место телесные повреждения: "данные изъяты". Указанные телесные повреждения могли быть причинены по механизму тупой травмы незадолго (десятки минут) до поступления в ГБУЗ РБ Туймазинская ЦРБ 26 марта 2018 года, не исключается в сроки и при обстоятельствах, указанных ФИО2 в исковом заявлении, по своему характеру повлекли длительное расстройство здоровья (т.е. временное нарушение функций органов и (или) систем /временную нетрудоспособность/ продолжительностью свыше трех недель от момента причинения травмы /более 21 дня/), и по этому квалифицирующему признаку расцениваются как повреждения, причинившие средней тяжести вред здоровью (Основание: п. 7.1 приложения к приказу Минздравсоцразвития России от 24 апреля 2008 года N 194н "Об утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека"). В связи с полученной 26 марта 2018 года травмой пальцев правой кисти ФИО2, согласно представленной медицинской документации, была временно нетрудоспособна (т.е. у нее имелась временная утрата трудоспособности) в период с 26 марта 2018 года по 17 августа 2018 года. В настоящее время у ФИО2 имеются последствия вышеуказанных телесных повреждений в виде "данные изъяты", в связи с чем, у нее устанавливается стойкая утрата общей трудоспособности в размере 10% (Основание: п. 100 (б) Таблицы процентов стойкой утраты общей трудоспособности в результате различных травм, отравлений и других последствий воздействия внешних причин приложения к Медицинским критериям определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденных приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 24 апреля 2008 года N 194н).

Поскольку факт производственной травмы не установлен (согласно п. 36 "Порядка организации и деятельности федеральных учреждений медикосоциальной экспертизы", утвержденного Приказом Минтруда и СЗ Российской Федерации от 30 декабря 2020 года N 979н отсутствует акт о несчастном случае на производстве, отсутствует заключение госинспектора по охране груда, других должностных лиц (органов), осуществляющих надзор за состоянием охраны труда и соблюдением законодательства о труде, о причинах повреждения здоровья) эксперт пришел к выводу, что судить о последствиях травмы, полученной ФИО2 как "производственной", влекущей за собой утрату профессиональной трудоспособности не представляется возможным.

Суд первой инстанции, разрешая заявленные исковые требования, оценив представленные в материалы дела доказательства в порядке статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе приняв экспертное заключение, как достоверное и допустимое доказательство, в совокупности с иными установленными обстоятельствами по делу, руководствуясь положениями статей 183, 184, 227, 229, 230 Трудового кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о том, что ФИО2, осуществляя трудовую деятельность в ООО "Стройкерамика", исполняла свои обязанности в рамках трудового договора, и при осуществлении трудовой деятельности имел место факт получения ею производственной травмы. Учитывая, что из справки N от 14 января 2020 года ООО "Стройкерамика" следует размер среднемесячной зарплаты ФИО2 за период с 27 марта 2018 года по 03 октября 2018 года - 13 516, 67 руб, суд рассчитал утраченный ею заработок за период с 03 октября 2018 года по 02 ноября 2021 года в сумме 49 966, 74 руб. (13 516, 67 руб. * 10 % утраты общей трудоспособности 37 месяцев) и взыскал указанную сумму с ответчика в пользу истца.

Установив нарушение трудовых прав истца, суд первой инстанции взыскал с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в сумме 200000 рублей.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции об установлении факта получения ФИО2 26 марта 2018 года производственной травмы, а именно: "травматического отрыва ногтевой фаланги четвертого пальца, открытого перелома концевой фаланги третьего пальца, скальпированной раны второго пальца правой кисти" в ООО "Стройкерамика" город Туймазы Республики Башкортостан, взыскании с ООО "Стройкерамика" в пользу ФИО2 суммы утраченного заработка за период с 03 октября 2018 года по 02 ноября 2021 года - 49 966, 74 руб, необходимости взыскания в пользу истца компенсации морального вреда согласился.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции отметил, что при разрешении вопроса о размере причиненного морального вреда, суд первой инстанции в отсутствие должного обоснования размера компенсации морального вреда, не указал, по каким причинам считает требуемую истцом сумму компенсации морального вреда завышенной, не опросил в судебном заседании ФИО2 об обстоятельствах ее физических и нравственных страданий (истец единожды участвовала в судебном заседании от 05 февраля 2020 года, где опрошена только об обстоятельствах причинения травмы, том 1 л.д. 115- 116); при определении размера компенсации морального вреда суд формально ограничился общими формулировками закона, указав, что учтены конкретные обстоятельства дела, а также принципы разумности и справедливости. В связи с чем признал, что в указанной части решение суда законным быть не может и принял решение о его отмене в данной части.

Учитывая требования абз. 14 ч. 1 ст. 21, ч.1 ст. 212 Трудового кодекса Российской Федерации), разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года "О некоторых вопросах применения законодательства и компенсации морального вреда", положения Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", п. 1 и 2 ст. 150, ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, исследовав и оценив представленные в дело доказательства по правилам ст. 67 ГПК Российской Федерации, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения заявленных требований о компенсации морального вреда, поскольку действующее законодательство прямо предусматривает право работника, повредившего здоровье вследствие несчастного случая на производстве, на компенсацию работодателем морального вреда, отметив, что оснований для полного освобождения работодателя от компенсации морального вреда не имеется.

При этом, судом апелляционной инстанцией учтено, что ООО "Стройкерамика" по результатам несчастного случая не производилось расследование и оценка безопасности технологического процесса при производстве работ по профессии истца, доказательств грубой неосторожности самой ФИО2 работодателем не представлено.

По объяснениям ФИО2, данным в суде апелляционной инстанции, лента конвейера, на которую она выставляла форму сырого кирпича, убирала лишнюю цементную массу, в отсутствии спецсигнала начала работу, поэтому выданные ей работодателем в качестве средства защиты перчатки, будучи сырыми от производства работ, не обеспечили ее безопасности, напротив, перчатку вместе с рукой затащило в лету конвейера, что явилось главной причиной причинения вреда ее здоровью.

Разрешая вопрос о размере подлежащей взысканию с работодателя компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции принял во внимание тяжесть причиненного вреда здоровью ФИО2, 1969 года рождения, травма которой признана медицинской организацией легкой, а по результатам судебной медицинской экспертизы установлено, что причинен вред здоровью средней тяжести; отсутствие в ее действиях личной грубой неосторожности; характер причиненных ей физических и нравственных страданий в связи с перенесенной травмой при поступлении в больницу в виде "данные изъяты"; установление стойкой утраты общей трудоспособности в размере 10%; длительность лечения истца в условиях стационара и амбулаторно, где под местным наркозом сделано несколько оперативных вмешательств, но сохранение части пальца достигнуть не удалось. Судом также учтено, что во время лечения истец выражала жалобы на боль в области ран, испытывала боли при перевязках, при снятии швов и спицы; таким образом, истец испытывала сначала болевой шок, а затем сильные боли, утратила часть фаланги пальца правой кисти, и частично работоспособность пальцев, при том, что она является правшой; до настоящего времени работоспособность руки полностью не восстановлена: она испытывает физические затруднения при письме правой рукой и обслуживании себя в быту; она испытывала и продолжает испытывать глубокие нравственные страдания от осознания того, что полученная ею в 49 лет травма не была неизбежной, а связана с несовершенством технологического процесса и отсутствием должного контроля при производстве работ; в период лечения в условиях стационара и амбулаторно она была лишена привычного социального окружения, изолирована от трудового коллектива, поэтому испытывала чувство отчужденности, обиды, безвыходности, тревоги и горечи; она вынуждена скрывать физическую неполноценность кисти правой руки, что порождает в ней чувство беспомощности, обреченности, отчаянья и слезы.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции определилвозможным взыскать с ООО "Стройкерамика" в пользу ФИО2 компенсацию морального вреда в размере 250 000 руб. (в пределах заявленных исковых требований), признав указанный размер компенсации разумным и справедливым.

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции, проверяя в пределах доводов кассационной жалобы законность оспариваемых судебных постановлений, не имеет оснований для их отмены, поскольку выводы судов основаны на нормах действующего законодательства и фактических обстоятельствах дела.

Частью 3 статьи 37 Конституции Российской Федерации установлено, что каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены.

В силу положений абзацев четвертого и четырнадцатого части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами;

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы четвертый, пятнадцатый и шестнадцатый части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац второй части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Исходя из статьи 184 Трудового кодекса Российской Федерации при повреждении здоровья или в случае смерти работника вследствие несчастного случая на производстве либо профессионального заболевания работнику (его семье) возмещаются его утраченный заработок (доход), а также связанные с повреждением здоровья дополнительные расходы на медицинскую, социальную и профессиональную реабилитацию либо соответствующие расходы в связи со смертью работника. Виды, объемы и условия предоставления работникам гарантий и компенсаций в указанных случаях определяются федеральными законами.

В пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2011 года N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" разъяснено, что для правильной квалификации события, в результате которого причинен вред жизни или здоровью пострадавшего, необходимо в каждом случае исследовать следующие юридически значимые обстоятельства: относится ли пострадавший к лицам, участвующим в производственной деятельности работодателя (часть вторая статьи 227 ТК РФ); указано ли происшедшее событие в перечне событий, квалифицируемых в качестве несчастных случаев (часть третья статьи 227 ТК РФ); соответствуют ли обстоятельства (время, место и другие), сопутствующие происшедшему событию, обстоятельствам, указанным в части третьей статьи 227 ТК РФ; произошел ли несчастный случай на производстве с лицом, подлежащим обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (статья 5 Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ); имели ли место обстоятельства, при наличии которых несчастные случаи могут квалифицироваться как не связанные с производством (исчерпывающий перечень таких обстоятельств содержится в части шестой статьи 229.2 ТК РФ), и иные обстоятельства.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" следует, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья, либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

В судебных актах приведено верное толкование норм материального права, подлежащих применению к спорным правоотношениям. Доводы кассационной жалобы об отсутствии правовых оснований для удовлетворения заявленных исковых требований в полном объеме основаны на неверном, ошибочном толковании норм материального права, а потому не влекут отмену обжалуемых судебных постановлений. Более того, данные доводы приводились заявителем ранее, являлись предметом исследования судов предыдущих инстанций, были обоснованно отклонены по мотивам, изложенным в судебных постановлениях.

Вопреки доводам кассационной жалобы, из материалов дела следует, что, в соответствии со статьями 12, 56, 57, 59 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суды правильно установили обстоятельства, имеющие значение для дела, всесторонне, полно и объективно исследовали представленные сторонами по делу доказательства, дали им надлежащую правовую оценку с точки зрения относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности и достаточности доказательств в их совокупности, отразив результаты их оценки в судебных актах.

В силу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции, в силу своей компетенции, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и второй инстанций, тогда как правом переоценки доказательств он не наделен.

Следовательно, не имеется оснований для повторного обсуждения вопроса о допустимости, относимости, достоверности и достаточности доказательств, положенных в основу решения суда, либо отвергнутых судом, включая те из них, на которые заявитель ссылается в кассационной жалобе, в том числе табеля рабочего времени за отчетный период с 1 марта 2018 года по 31 марта 2018 года, записи медицинской карты N листы нетрудоспособности.

Доводы кассационной жалобы относительно того, что, исходя из заключения эксперта не представляется возможным судить о последствиях травмы истца полученной как "производственной", влекущей за собой утрату профессиональной трудоспособности, правильности выводов судов не опровергают и противоречат установленным судами обстоятельствам.

Более того, заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, оценены судами в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Утверждение подателя кассационной жалобы о том, что судами оставлены без внимания доводы, приводимые им в обоснование своей позиции по делу, суд кассационной инстанции признает несостоятельным, поскольку оно опровергается содержанием обжалуемых судебных актов, отвечающих требованиям части 4 статьи 198, статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, то есть включающих в себя ссылки на нормы права, регулирующие спорное правоотношение, установленные судом обстоятельства и мотивы, по которым суд отдал предпочтение одним доказательствам перед другими.

Существенных нарушений процессуального закона, исходя из доводов кассационной жалобы и материалов гражданского дела, не установлено.

Признав, что ни один из доводов кассационной жалобы не свидетельствует о наличии обстоятельств, предусмотренных в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд кассационной инстанции не находит оснований для ее удовлетворения и пересмотра обжалуемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Туймазинского межрайонного суда Республики Башкортостан от 02 ноября 2021 г. в неотмененной части и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 02 июня 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ООО "Стройкерамика" - без удовлетворения.

Председательствующий: Г.Г. Непопалов

Судьи: Т.Т. Кизирбозунц

Е.В. Федотова