Кассационное определение СК по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 14 октября 2022 г. по делу N 7У-10698/2022[77-4628/2022]

Судебная коллегия по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Тупицына М.В.

судей Осадчего С.В, Субботина А.А, при секретаре Махмутовой А.А, с участием прокурора Кротова А.В, осужденной Лысиченковой О.В, ее защитника - адвоката Алферовой Л.В, потерпевшего "данные изъяты" его представителя - адвоката Болилого П.А, рассмотрела в открытом судебном заседании посредством использования системы видеоконференц-связи материалы уголовного дела по кассационным жалобам потерпевшего "данные изъяты" его представителя - адвоката Болилого П.А, а также адвоката Алферовой Л.В. в интересах осужденной Лысиченковой О.В. на приговор Орджоникидзевского районного суда г. Перми от 5 февраля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 16 мая 2022 года, которым

Лысиченкова Ольга Васильевна, родившаяся "данные изъяты", несудимая, осуждена по ч. 3 ст. 306 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

В соответствии с п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ, зачтено в срок лишения свободы время содержания Лысиченковой О.В. под стражей в период с 05 февраля 2021 года до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день за полтора дня.

Этим же приговором Лысиченкова О.В. осуждена за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 303 УК РФ, к штрафу в размере 150000 рублей за каждое. На основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, последняя освобождена от отбытия наказания по данным преступлениям в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Удовлетворен гражданский иск потерпевшего "данные изъяты" с Лысиченковой О.В. взыскано в его пользу 70000 рублей в счет компенсации морального вреда.

В апелляционном порядке приговор изменен: в соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное Лысиченковой О.В. наказание по ч. 3 ст. 306 УК РФ в виде 2 лет лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года 6 месяцев; на осужденную возложены обязанности - не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденной, периодически являться в указанный орган для регистрации; мера пресечения в виде заключения под стражей отменена. В остальной части судебное решение оставлено без изменения.

Заслушав доклад судьи Тупицына М.В, выступления адвоката Алферовой Л.В, потерпевшего "данные изъяты" его представителя -адвоката Болилого П.А, каждый из которых поддержал доводы своей кассационной жалобы, прокурора Кротова А.В, полагавшего необходимым судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

указанным приговором Лысиченкова О.В. признана виновной и осуждена за:

- фальсификацию доказательств по административному делу;

- фальсификацию доказательств по гражданскому делу;

- заведомо ложный донос о совершении "данные изъяты" преступления, соединенного с обвинением лица в совершении преступления, предусмотренного п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ, то есть особо тяжкого преступления, с искусственным созданием доказательств обвинения.

Преступления совершены ею в "адрес" при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе представитель потерпевшего Болилый П.А. просит апелляционное определение изменить, назначить наказание в виде реального лишения свободы. Ссылается на высокую общественную опасность совершенных преступлений, два из которых совершены в целях вынесения заведомо неправосудных судебных решений в пользу осужденной, одно - из личных неприязненных отношений, в целях сокрытия ранее совершенных преступлений. Считает необоснованным признание смягчающими наказание обстоятельствами: наличие малолетнего ребенка, поскольку ребенок был вовлечен осужденной в ее преступную деятельность, местонахождение девочки длительное время было неизвестно ввиду объявления осужденной в розыск; состояние здоровья, ввиду отсутствия медицинских документов, подтверждающих наличие у осужденной болезней, инвалидности. Оспаривает смягчение наказания судом апелляционной инстанции, поскольку в результате действия осужденной малолетний ребенок был подвергнут психологическому исследованию, психолого-психиатрической экспертизе, медицинскому осмотру и допросу. Обращает внимание на наличие в апелляционном определении противоречивых выводов о положениях ст. 73 УК РФ. Отмечает, что, применяя условное осуждение, суд апелляционной инстанции не учел тяжесть совершенного преступления, а также то, что осужденная в содеянном не раскаялась, вред, причиненный потерпевшему, не возместила, скрылась от суда, не исполняла приговор длительное время. Считает, что Верховный суд РФ в своем определении при новом рассмотрении дела указал на необходимость исследования обстоятельств для решения вопроса в порядке ст. 82 УК РФ. Однако, отказывая в применении положений ст. 82 УК РФ, суд апелляционной инстанции мотивов принятого решения не привел.

В кассационной жалобе потерпевший "данные изъяты" приводя доводы, аналогичные изложенным в жалобе своего представителя, просит апелляционное определение изменить, назначить осужденной наказание в виде реального лишения свободы. В дополнение указал, что в результате действий осужденной он в течение года подвергался незаконному уголовному преследованию, был лишен возможности общения с дочерью. Соглашается с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания по преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 306 УК РФ, смягчающим наказание обстоятельством наличие малолетнего ребенка, поскольку он был вовлечен осужденной в свою преступную деятельность, находится в беспомощном состоянии, Лысиченковой О.В, по его мнению, оказывалось на девочку давление. Полагает, что судом апелляционной инстанции не дана оценка наличию по делу отягчающих наказание обстоятельств по делу: особо активной роли осужденной в совершении указанного выше преступления, совершение преступления в составе группы лиц совместно с "данные изъяты" (свидетеля по делу), совершение преступления из мести за правомерные действия других лиц. Считает, что приглашение осужденной для ее защиты адвокатов, в отношении которых вынесены частные постановления, удаление осужденной из зала судебного заседания за нарушение порядка должны учитываться как характеризующие ее обстоятельства.

В материалах уголовного дела имеются письменные возражения осужденной Лысиченковой О.В, которая приводит доводы о несостоятельности аргументов потерпевшего и его представителя, при этом, настаивает на своей невиновности в инкриминируемых ей деяниях.

В кассационной жалобе адвокат Алферова Л.В. выражает несогласие с судебными решениями, полагая их незаконными, необоснованными, в связи с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона, повлиявшими на исход дела. Приводит подробные доводы о том, что ее подзащитная была незаконно удалена из судебного заседания 17 сентября и 17 декабря 2020 года, поскольку последняя пыталась реализовать свои конституционные права и, по ее мнению, не нарушала порядок в ходе судебного разбирательства. Заявляет, что все сделанные в ходе судебного разбирательства в адрес ее подзащитной замечания являются незаконными. Полагает, что судебное разбирательство было проведено с обвинительным уклоном, в частности, председательствующий судья оказывал давление на свидетелей путем некорректной формулировки вопросов. Приводит доводы о том, что сторона защиты была, в целом, ограничена судом при исследовании доказательств. Отмечает, что судом был нарушен порядок допроса свидетелей в судебном заседании, поскольку после оглашения их показаний в порядке ст. 281 УПК РФ первым задавал вопросы председательствующий. Утверждает, что в нарушение требований ст. 240 УПК РФ, доказательства, положенные в основу обвинительного приговора, не были непосредственно исследованы в судебном заседании. Считает, что показания ее подзащитной были оглашены в судебном заседании незаконно, равно, как и показания специалиста "данные изъяты" (в отсутствие согласия стороны защиты). Полагает, что были нарушены требования ст. 198 УПК РФ, поскольку экспертные заключения были получены до момента привлечения Лысиченковой О.В. в качестве обвиняемой. Отмечает, что суд не содействовал стороне защиты в обеспечении явки в судебное заседание экспертов и свидетелей.

Считает, что судом необоснованно отказано у допросе в качестве свидетеля адвоката "данные изъяты" Заявляет, что допрос свидетелей производился в присутствии "данные изъяты" "данные изъяты" что, по ее утверждению, является нарушением, ввиду наличия у последнего тождественного статуса. Находит в целом показания допрошенных свидетелей неинформативными, обращает внимание, что ни один из них не являлся очевидцем событий, более того, им не разъяснялись положения ст. 56 УПК РФ. Отмечает, что "данные изъяты" неоднократно угрожал свидетелю "данные изъяты" в том числе в перерыве между судебными заседаниями. Считает, что к последней необходимо было применить меры безопасности. Указывает, что специалисту "данные изъяты" в судебном заседании не разъяснялись положения ст.ст. 56, 58 УПК РФ. Находит в целом заключения специалистов, обследовавших малолетнюю "данные изъяты", противоречивыми и составленными с нарушением норм уголовно-процессуального закона. Утверждает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства осужденной об отводе адвокату Бушинскому П.В, поскольку последний не был знаком с материалами уголовного дела и протоколом судебного заседания, у них не была согласована позиция. Считает, что суд при вступлении нового адвоката должен был возобновить судебное следствие. Полагает, что тот факт, что Лысиченкова О.В. не была ознакомлена с протоколами судебного заседания, ограничил ее право на выступление с последним словом. Обращает внимание на наличие рецензий на психолого-педагогические исследования, которые, по ее мнению, доказывают, что указанное исследование проведено с нарушением методик, вопросы были поставлены некорректно. Приводит многочисленные доводы о наличии в действиях "данные изъяты" состава преступления, предусмотренного ст. 132 УК РФ, настаивает, что ее подзащитная не фальсифицировала доказательства по делу и не склоняла свою дочь к даче ложных показаний.

Отмечает, что в материалах уголовного дела имеется постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, в том числе, в отношении Лысиченковой О.В. по признакам преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ. Указывает, что в материалах уголовного дела отсутствует протокол судебного заседания от 29 октября 2020 года. Приводя собственный анализ исследованных доказательств, указывает на отсутствие доказательств причастности ее подзащитной к совершению преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 303 УК РФ, последняя, по ее мнению, не фальсифицировала доказательства. Заявляет, что ее подзащитная не изготавливала копию вмененного ей договора, в момент прохождения "данные изъяты" обследования Лысиченкова О.В. находилась по другому адресу. Считает, что в части осуждения по ч. 1 ст. 303 УК РФ в рамках гражданского дела суд вышел за пределы предъявленного обвинения и, фактически, разрешилгражданский спор между бывшими супругами. Отмечает, что по делу не определен процессуальный статус "данные изъяты" который был допрошен и в качестве потерпевшего, и в качестве свидетеля. Настаивает, что денежные средства были взяты Лысиченковой О.В. в долг у "данные изъяты" и договор займа между указанными лицами имеет юридическую силу. Утверждает, что "данные изъяты" похитил у ее подзащитной денежные средства. Полагает, что судом было необоснованно отказано в допросе свидетеля "данные изъяты" который проводил до следственную проверку по данному поводу. Указывает, что заключение фоноскопической экспертизы N 52 является недопустимым доказательством, поскольку образцы голоса Лысиченковой О.В. получены в отсутствие защитника. Считает, что помимо исследования протоколов осмотра предметов в судебном заседании необходимо исследовать непосредственно сами объекты, которые были предметом изучения органов предварительного следствия.

Заявляет, что протокол судебного заседания не соответствует требованиям ст. 259 УПК РФ, поскольку в нем не отражены вопросы, заданные стороной защиты другим участникам уголовного судопроизводства. Просит судебные решения отменить, уголовное дело в отношении Лысиченковой О.В. прекратить в связи с отсутствием в ее действиях состава преступлений.

В письменных возражениях на кассационные жалобы прокурор Орджоникидзевского района г. Перми Теплых А.В. находит состоявшиеся судебные решения законными и обоснованными, назначенное осужденной наказание - справедливым и соразмерным содеянному. Просит приговор и апелляционное определение оставить без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия не находит предусмотренных законом оснований для отмены или изменения приговора и апелляционного постановления.

В силу ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела

Таких нарушений по настоящему делу не допущено.

Анализ материалов уголовного дела подтверждает правильность выводов суда о виновности Лысиченковой О.В. в совершении установленных приговором преступлений.

Обвинительный приговор построен на совокупности относимых, допустимых, достоверных и достаточных доказательств, непосредственно исследованных в судебном заседании с соблюдением требований ст. 240 УПК РФ, подробно отраженных в приговоре и оцененных судом в соответствии со ст. 88 УПК РФ.

Так, в основу обвинительного приговора правомерно положены показания потерпевшего "данные изъяты" согласно которым в 2015 году между ним и Лысиченковой О.В. произошел конфликт на почве раздела совместно нажитого имущества. В сентябре того же года осужденная положила денежные средства (более 18000 долларов США) на свой счет в банке "Урал ФД", впоследствии сняла их. В рамках судебного разбирательства по гражданскому делу Лысиченкова О.В. представила суду расписку о том, что указанные денежные средства она занимала у своей знакомой "данные изъяты" для приобретения недвижимости. Однако, на тот период времени его супруга в деньгах не нуждалась.

Кроме того, "данные изъяты" подтвердил, что в 2014 году им совместно с Лысиченковой О.В. был приобретен рентгенологический аппарат - денситометр, однако, у них отсутствовала лицензия на использование указанного аппарата, поскольку их клиника располагалась в помещении жилого дома. Осужденная, при этом, все равно использовала через своих сотрудников этот аппарат в работе и проводила клиентам процедуру денситометрии. При оплате услуг в бланках и квитанциях не указывалось, что пациентам проводилась указанная процедура. Поскольку между ним и осужденной продолжался конфликт по факту раздела совместно нажитого имущества, весной 2017 года он попросил свою знакомую "данные изъяты" обратиться в "данные изъяты" с просьбой провести ее ребенку денситометрию, при этом, снабдил ее диктофоном. По прибытию в клинику "данные изъяты" провели указанную процедуру, все разговоры, при этом, были зафиксированы, после чего он обратился в прокуратуру с заявлением о проведении в отношении "данные изъяты" соответствующей проверки. Далее все материалы были переданы в Росздравнадзор, который, в свою очередь, провел проверку и выявил административное правонарушение - осуществление безлицензионной деятельности, и передал все документы в арбитражный суд. Однако, суд вынес решение в пользу "данные изъяты" поскольку в качестве доказательства были представлены сведения о том, что "данные изъяты" была проведена процедура ЭНМГ. Хотя ему было достоверно известно о том, что последняя проходила денситометрию, а пройти ЭНМГ она не могла физически. Позже его отношения с "данные изъяты" испортились и они больше не взаимодействовали.

Помимо этого, "данные изъяты" указал, что 01 сентября 2016 года он ушел из семьи и стал проживать отдельно от Лысиченковой О.В, в один из дней ему стало известно о том, что в следственном комитете было возбуждено уголовное дело, поводом для которого послужило заявление осужденной по факту совершения им развратных действий в отношении несовершеннолетнего ребенка, однако, никаких противоправных действий он не совершал. Осужденная вела себя по отношении к нему агрессивно, препятствовала его общению с дочерью, пыталась вывести активы "данные изъяты" у последней имелись к нему личные неприязненные отношения. Также ему известно о том, что "данные изъяты" по просьбе осужденной давала на него заведомо ложные показания. Также Лысиченкова О.В. оказывала давление на дочь, склоняя ее к оговору.

Свидетель "данные изъяты" подтвердила, что она действительно по просьбе "данные изъяты" проходила в "данные изъяты" процедуру денситометрии, на данную услугу у Общества лицензии не имелось, подробно при этом описала сам порядок прохождения процедуры. После этого она по просьбе "данные изъяты" обратилась в прокуратуру с заявлением о предоставлении ей нелицензированной услуги. После того, как они с "данные изъяты" поссорились, она приезжала в "данные изъяты" где она встретилась с Лысиченковой О.В. Последняя рассказала, что из-за предоставленных ранее ею (свидетелем) документов в правоохранительные органы у организации возникли проблемы, и предложила сделать процедуру ЭНМГ, на что она "данные изъяты" согласилась. Протокол о прохождении процедуры ей выдавала осужденная. Это было сделано для того, чтобы она (свидетель) знала порядок прохождения процедуры ЭНМГ, а Лысиченкова О.В. могла ей выдать на руки протокол обследования. Эти обстоятельства она подтвердила в арбитражном суде по просьбе Лысиченковой О.В. Потом осужденная стала рассказывать ей о том, что "данные изъяты" совершал развратные действия в отношении несовершеннолетней дочери Кати, давала ей прослушать аудиозаписи разговоров, на которых девочка подтвердила указанные факты. Позже по просьбе осужденной она неоднократно давала объяснения в правоохранительных органах, помогала Лысиченковой О.В. составлять проекты заявлений в правоохранительные органы. Однако, все показания она давала исключительно исходя из стенограммы опроса ребенка и конфликта с "данные изъяты" а уголовное дело в отношении последнего не возбуждалось ввиду отсутствия элемента развратных действий. Она лично не обладала сведениями о том, что потерпевший совершал в отношении девочки противоправные деяния, все показания она давала по настоятельной просьбе осужденной.

Из показаний свидетеля "данные изъяты" следует, что помогал "данные изъяты" по его просьбе изобличить Лысиченкову О.В. в незаконном использовании денситометра. Об обстоятельствах прохождения "данные изъяты" процедуры денситометрии ему известно со слов последней.

Свидетель "данные изъяты" подтвердила, что она рекомендовала "данные изъяты" пройти денситометрию, выписывала направление на эту процедуру.

Из показаний свидетеля "данные изъяты" следует, что в 2014 году она подготавливала по просьбе Лысиченковой О.В. презентацию по денситометру в рекламных целях. Подтвердила, что указанный аппарат находился на балансе Общества, она неоднократно производила процедуру денситометрии пациентам, в том числе и "данные изъяты" все документы последней о прохождении указанной процедуры заполняла она.

Свидетели "данные изъяты" подтвердили, что им выписывали направление для прохождения процедуры денситометрии в "данные изъяты" О наличии в клинике указанного аппарата подтвердил и свидетель "данные изъяты" в ходе предварительного следствия, а также свидетели "данные изъяты"

Свидетель "данные изъяты" подтвердила, что ею проводилась проверка о незаконном использовании "данные изъяты" рентгеновского оборудования - денситометра, данный факт подтвердился. Лысиченкова О.В. в ходе проведения проверки пыталась уйти от ответственности, предоставляла внутренние документы о том, что денситометрия в ее организации не проводится.

Свидетели "данные изъяты" указали, что в помещении стоматологического кабинета по "данные изъяты" в ходе проверки был обнаружен рентгеновский аппарат денситометр, принадлежащий "данные изъяты" "данные изъяты"

Также факт незаконного использования "данные изъяты" денситометра подтвердили свидетели "данные изъяты" (показания, данные в ходе предварительного следствия), "данные изъяты" "данные изъяты"

Свидетель "данные изъяты" пояснил, что он представлял интересы "данные изъяты" в том числе в арбитражном и апелляционном судах, Общество оспаривало предписание, выданное Росздравнадзором.

Оснований сомневаться в допустимости и достоверности показаний вышеуказанных лиц у судов предыдущих инстанций не имелось, о чем обоснованно указано в обоих судебных актах. В тексте приговора отражены мотивы, по которым суд первой инстанции положил в основу приговора показания одних свидетелей и отверг другие, в том числе в некоторой части, с данными выводами судебная коллегия полностью соглашается. Какой-либо заинтересованности в исходе дела, повода для оговора осужденного потерпевшим и свидетелями, не установлено. Всем свидетелям, вопреки доводам жалобы, были разъяснены их процессуальные права, в том числе ст. 51 Конституции РФ и ст. 56 УПК РФ, они были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и за отказ от дачи показаний. Существенных противоречий, способных поставить показания потерпевшего и свидетелей под сомнение, не установлено.

В соответствии с п. 14 ч. 2 ст. 42 УПК РФ, потерпевший вправе участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела в судах первой, второй, кассационной и надзорной инстанций. Наличие у "данные изъяты" процессуального статуса свидетеля в рамках других преступлений, в совершении которых обвиняется Лысиченкова О.В, не является основанием для удаления потерпевшего из зала судебного заседания в время допроса других свидетелей, ввиду недопустимости нарушения процессуальных прав последнего.

Доводы стороны защиты об оговоре осужденной потерпевшим "данные изъяты" судебная коллегия находит несостоятельными, поскольку в ходе предварительного следствия и в судебном заседании он давал последовательные и четкие показания, которые согласуются между собой, а также с другими доказательствами по уголовному делу, в частности, с показаниями свидетелей "данные изъяты" сведениями, содержащимися в судебных решениях, принятых по результатам производства по гражданскому и административному делу, иными доказательствами, исследованными в суде.

В силу п. 2 ч. 3 ст. 56 УПК РФ, не может быть допрошен в качестве свидетеля адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого - об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием, за исключением случаев, если о допросе в качестве свидетеля ходатайствует адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого с согласия и в интересах подозреваемого, обвиняемого. Правовых оснований для допроса в судебном заседании адвоката "данные изъяты" не имелось.

Определенная судом очередность, в которой стороны и суд вправе задавать вопросы свидетелям, не является само по себе существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену или изменение законного и обоснованного судебного решения.

Кроме того, виновность Лысиченковой О.В. подтверждается письменными доказательствами, в числе которых, протоколы выемки и осмотра документов - банковских выписок по движению денежных средств 18200 рублей с процентами, материалы гражданского дела по иску "данные изъяты" о расторжении брака, протокол осмотра видеозаписей и прослушивания фонограмм, заключения эксперта; договор купли-продажи оборудования - денситометра, протокол осмотра информационного ресурса в электронном виде - "данные изъяты" договор возмездного оказания услуг от 31 марта 2017 года N250/03, заключение эксперта о выполнении рукописных записей в договоре об оказании услуги ЭНМГ иным неустановленным лицом, акт проверки ТО Росздравнадзора по Пермскому краю "данные изъяты" от 10 мая 2017 года, предписание об устранении нарушений, протокол об административном правонарушении от 12 мая 2017 года, протокол осмотра предметов- материала проверки Госинспекции труда, постановление Семнадцатого Арбитражного апелляционного суда от 19 октября 2017 года, протокол прослушивания аудиозаписей и фонограммы, представленных Арбитражным судом Пермского края по административному делу в отношении "данные изъяты" в ходе которого представитель Хамитов Р.Р. в обоснование поданного заявления приобщил документы о прохождении "данные изъяты" услуги ЭНМГ, вместо денситометрии; протоколы осмотра документов - материалов возбужденного по п. "б" ч. 4 ст. 132 УК РФ уголовного дела по факту совершения в отношении малолетней "данные изъяты" иных действий сексуального характера, в том числе постановление руководителя следственного органа по Орджоникидзевскому району г..Перми от 24 мая 2019 года о прекращении данного уголовного дела за отсутствием события преступления; заключение педагога-психолога "данные изъяты" заключение специалиста по результатам психолого-лингвистического исследования, протоколы осмотра электронной почты "данные изъяты" и другие исследованные доказательства, содержание которых подробно изложено в приговоре, им дана

надлежащая оценка.

Вопреки доводам кассационной жалобы представителя потерпевшего, судебная коллегия не уполномочена проверить вероятную причастность "данные изъяты" к совершенным Лысиченковой О.В. преступлениям (в том числе, о наличии между ними преступной договоренности), поскольку в силу ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Обвинения в рамках данного уголовного дела "данные изъяты" не предъявлялось.

Все доводы стороны защиты, в том числе, в ходе выступления осужденной с последним словом о непричастности последней к совершению инкриминируемых ей преступлений, были предметом проверки судов предыдущих инстанций и обоснованно отвергнуты как несостоятельные, поскольку опровергаются совокупностью собранных по делу доказательств. Мотивы принятого решения у судебной коллегии сомнений не вызывают.

Так, решение о необходимости оглашении показаний Лысиченковой О.В, данных ею в ходе предварительного расследования, принято судом на основании п. 3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ, поскольку из содержания протокола судебного заседания усматривается, что Лысиченкова О.В, фактически, отказалась от дачи показаний, при этом, ей разъяснялись положения ст. 51 Конституции РФ. Анализ материалов уголовного дела подтверждает, что при допросе осужденной в ходе предварительного следствия присутствовал защитник, ей также разъяснялись процессуальные права. При этом, последняя достаточно подробно довела свою позицию до сведения суда в ходе продолжительного выступления с последним словом, что было учтено при принятии решения.

Несостоятельны и аргументы кассационной жалобы о нарушении права Лысиченковой О.В. на защиту на стадии ее выступления с последним словом. Как ранее отмечено судом апелляционной инстанции, ввиду регулярных неявок адвоката Алферовой Л.В. в судебное заседания защитника Лысиченковой О.В. была предоставлена возможность реализовать свое право заключить соглашение с другим адвокатом, при этом, ей предоставлялась квалифицированная помощь защитников, назначенных судом в соответствии со ст. 51 УПК РФ. Позиция адвокатов Савкова Е.А, Мамедовой Т.В, Кишмерешкиной Н.И. и Бушинского П.В. не противоречила интересам осужденной, все защитники были ознакомлены с материалами уголовного дела. Замена защитника, вопреки утверждению адвоката Алферовой Л.В, не влечет за собой повторение процессуальных действий, проведенных ранее.

Доводы кассационной жалобы защитника о несогласии с выводами суда о виновности Лысиченковой О.В. в совершении инкриминируемых ей деяний, фактически, сводятся к переоценке доказательств, которые оценены судом в соответствии со ст. 17 УПК РФ. Несовпадение оценки доказательств, данной судом, с позицией стороны защиты, не свидетельствует о нарушении судом требований ст. 88 УПК РФ и не является основанием для изменения или отмены приговора и апелляционного определения.

Так, по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 303 УК РФ (в рамках гражданского дела) суд пришел к верному выводу о том, что договор займа денежных средств между осужденной и "данные изъяты" дополнительное соглашение к нему и расписка "данные изъяты" являются юридически ничтожными, и были составлены в целях принятия незаконного решения по делу в пользу осужденной (избежания раздела совместно нажитых осужденной и "данные изъяты" денежных средств). Указанные документы-договор займа от 10 апреля 2015 года, дополнительное соглашение о сроке возврата займа и его беспроцентности от 26 мая 2015 года, а также расписка от 10 августа 2016 года, содержащие заведомо ложные сведения, были приобщены представителем Лысиченковой О.В. к материалам гражданского дела и повлияли на результат рассмотрения дела не в пользу истца "данные изъяты"

Сам факт того, что "данные изъяты" не была привлечена к уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ не влияет на правильность выводов суда по существу, поскольку последняя не была осведомлена об истинных преступных намерениях Лысиченковой О.В. В рамках гражданского производства судом не проверялась достоверность доказательств и обстоятельства фальсификации доказательств как уголовно-наказуемого деяния, вследствие чего ссылка адвоката в кассационной жалобе на решение Ленинского районного суда г. Перми и ст. 90 УПК РФ является несостоятельной.

По преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 303 УК РФ (в рамках административного дела) в ходе судебного разбирательства было достоверно установлено, что 31 марта 2017 года была предоставлена услуга именно по денситометрии при отсутствии у возглавляемой осужденной организации - "данные изъяты" соответствующей лицензии, письменных материалов дела, бесспорно подтвержден факт предоставления Лысиченковой О.В. через ее представителя подделанной, не соответствующей действительности, копий документов - второго экземпляра договора оказания услуг с внесенными в него недостоверными сведениями об оказании "данные изъяты" услуги по ЭНМГ исследованию, вместо действительно предоставленной услуги по денситометрии, а также протокол самого обследования, изготовленный осужденной.

Указанные документы, выдаваемые осужденной за подлинные, также были представлены через представителя Лысиченковой О.В, являющейся заявителем по административному делу при оспаривании предписания, в качестве доказательства по данному административному делу.

Факт незаконного использования Лысиченковой О.В. рентгеновского прибора денситометра подтвержден многочисленными показаниями свидетелей, письменными доказательствами. Место нахождения самого оборудования и Лысиченковой О.В. в инкриминируемый период времени юридического значения в данном случае не имеют.

То обстоятельство, что специалисты Территориального органа Росздравнадзора по Пермскому краю располагали договором об оказании "данные изъяты" услуги по электронейромиографии еще 03 мая 2017 года, никоим образом не влияет на правильность выводов суда в приговоре о подмене Лысиченковой О.В. договора, его фальсификации и предоставлении в подтверждение заявленных требований в суд при рассмотрении административного дела по ее заявлению, о моменте возникновения умысла на совершение таких действий.

В соответствии со ст. 75 УПК РФ недопустимыми являются доказательства, полученные с нарушением требований уголовно - процессуального закона. Иными словами, доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона (недопустимыми), если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно- процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом, либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.

Между тем, как видно из оспариваемого экспертного заключения, судебно - фоноскопическая экспертиза по настоящему уголовному делу проведена экспертом, имеющим высшее образование, значительный стаж работы, обладающей специальными знаниями в соответствующей области. Заключение экспертизы полностью соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ, в нем указаны все необходимые сведения, эксперт была предупрежден за дачу заведомо ложного заключения в соответствии со ст. 307 УК РФ.

Уголовно-процессуальный закон не содержит императивных норм, предписывающих участия защитника при отборе образцов голоса обвиняемой, доводы кассационной жалобы в данной части также необоснованные. Не содержится и таких норм, предписывающих суду выяснять мнение стороны защиты при необходимости оглашения показаний специалиста.

Назначение экспертизы в рамках уголовного дела допускается и в том случае, если лицо, в отношении которого осуществляется уголовное преследование, не имеет статус обвиняемого. Доводы кассационной жалобы адвоката в данной части основаны на неверном толковании закона.

К аналогичным выводам приходит судебная коллегия, давая правовую оценку остальным заключениям экспертов, имеющимся в материалах дела, а также заключений специалиста - педагога-психолога "данные изъяты" по результатам психологического исследования, а также психолого-лингвистического исследования.

Независимо от того, каким конкретно способом были выполнены подложные документы - протокол обследования и договор оказания услуги по электронейромиографии, очевидно, что указанные документы были изготовлены по инициативе Лысиченковой О.В, заинтересованной в благоприятном для нее исходе рассмотрения ее заявления в рамках административного дела по оспариванию ненормативного акта, и представлены именно с этой целью в Арбитражный суд.

По преступлению, предусмотренному ч. 3 ст. 303 УК РФ судом также верно установлены все обстоятельства совершения Лысиченковой О.В. заведомо ложного доноса о совершении "данные изъяты" в отношении их малолетней дочери иных действий сексуального характера. При этом доводы защитника о том, что обращение Лысиченковой О.В. в соответствующие органы с заявлением о противоправных действиях со стороны "данные изъяты" не может рассматриваться как заведомо ложный донос, являются несостоятельными.

Выводы суда о виновности осужденной в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 306 УК РФ носят непротиворечивый и достоверный характер, и, вопреки доводам кассационной жалобы, соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом.

Исходя из установленных судом фактических обстоятельств, осужденная Лысиченкова О.В. обратилась в Министерство социального развития с заявлением, осознавая, что сообщает в нем ложные, не соответствующие действительности сведения о совершении "данные изъяты" преступления в отношении их малолетней дочери, которое отнесено к категории особо тяжких преступлений, пытаясь при этом ввести в заблуждение государственный орган, понимая, что по ее заявлению будет проведена соответствующая проверка.

Существенных противоречий в показаниях потерпевшего "данные изъяты" свидетелей и других доказательствах, положенных в основу приговора, которые могли бы поставить под сомнение выводы суда о виновности Лысиченковой О.В, не имеется. Выводы суда не содержат каких-либо предположений.

Доводы стороны защиты о том, что в заявлении Лысиченкова О.В. не сообщала сведения о совершении "данные изъяты" действий, предусмотренных ст. 132 УК РФ, противоречат содержанию данного заявления. При этом обращение Лысиченковой О.В. с заявлением, содержащим сведения о противоправных действиях конкретного лица в отношении малолетней, в иной государственный орган не исключает наличие в ее действиях состава преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ.

Кроме того, о наличии у осужденной умысла на совершение преступления свидетельствуют ее активные действия, направленные в итоге на доведение до сведения правоохранительных органов заведомо ложной информации о не имевшем место в действительности преступном поведении "данные изъяты" в виде неоднократных обращений в различные правоохранительные органы с аналогичными заявлениями, обжалование принятых должностными лицами решений об отказе в возбуждении уголовного дела по ее заявлению в порядке, предусмотренном ст. 124 УПК РФ, а также ее действия, направленные на искусственное создание доказательств обвинения путем убеждения "данные изъяты" дать уличающие показания против "данные изъяты" записи разговоров малолетней "данные изъяты"

Оснований для прекращения уголовного преследования Лысиченковой О.В. по ч. 3 ст. 306 УК РФ судебной коллегией не установлено, оснований к этому не приведено и в кассационной жалобе. Вопреки доводу защитника постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 20 февраля 2018 года вышестоящим прокурором отменено полностью, в соответствии с ч. 6 ст. 148 УПК РФ. Сомнений в законности возбуждения в отношении Лысиченковой О.В. уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 306 УПК РФ, не имеется.

Несостоятельным и противоречащим положениям уголовно-процессуального закона следует признать и довод жалобы о том, что ввиду возбуждения уголовного дела в отношении Лысиченковой О.В. по ч. 2 ст. 306 УК РФ ей не могло быть предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 306 УК РФ. По смыслу закона, возбуждение уголовного дела по менее тяжкой статье Уголовного кодекса РФ не препятствует предъявлению обвинения по более тяжкой статье кодекса.

Действия осужденной верно квалифицированы по ч. 1 ст. 303 УК РФ (2 преступления) и по ч. 3 ст. 303 УК РФ. Все квалифицирующие признаки нашли свое подтверждение.

Судебное разбирательство проведено с соблюдением уголовно-процессуального закона, объективно и с достаточной полнотой, в условиях состязательности и равноправия сторон, в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ. Все заявленные ходатайства судами первой и апелляционной инстанций рассмотрены в соответствии с УПК РФ и с вынесением мотивированных решений.

По смыслу статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, право подсудимого на рассмотрение его дела в его присутствии не означает, что это право должно быть ему гарантировано даже при нарушении им порядка в зале судебного заседания и создании препятствий для надлежащего осуществления правосудия и для реализации другими участниками судопроизводства, в том числе потерпевшими, их процессуальных прав (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 февраля 2002 года N 62-О, от 20 октября 2005 года N 371-О, от 17 июня 2013 года N 1007-О, от 26 мая 2016 года N 979-О, от 17 июля 2018 года N 1964-О и др.). В этой связи части первая и третья статьи 258 УПК Российской Федерации, допуская удаление подсудимого из зала судебного заседания лишь в качестве меры воздействия за нарушение порядка в судебном заседании, за неподчинение распоряжениям председательствующего или судебного пристава, не лишают подсудимого права участвовать в судебном заседании и осуществлять в суде свою защиту в установленных процессуальных формах, в частности с помощью приглашенного им или назначенного ему защитника, а исключают лишь возможность злоупотребления им своими правами, предполагая такое его устранение из процесса, продолжительность которого должна быть адекватной (соразмерной) содеянному и определяемой в том числе с учетом кратности (систематичности) допущенных нарушений порядка.

Так, из протокола судебного заседания усматривается, что Лысиченкова О.В. на протяжении всего судебного разбирательства нарушала регламент судебного заседания, позволяла себе высказывания с места без разрешения председательствующего, допускала пререкания и некорректные высказывания, на замечания не реагировала. В связи с чем суд первой инстанции, руководствуясь правилами ст. 258 УПК РФ, обоснованно принял решение об удалении Лысиченковой О.В. из зала судебного заседания. При этом, по возвращении осужденной была предоставлена возможность проконсультироваться со своим защитником, участвовать в судебных прениях и в последнем слове. При этом содержание ее выступления в полной мере указывает на ее достаточную подготовку к судебным прениям, последнему слову, изложению своей позиции по делу.

При этом уголовно-процессуальный закон не предусматривает обязанности предоставлять подсудимому возможность знакомиться с протоколом тех судебных заседаний, которые были проведены в его отсутствие.

Как следует из материалов дела, сторона защиты ознакомилась с протоколом и аудиозаписью судебного заседания.

Протоколы судебных заседаний по данному уголовному делу полностью соответствуют предъявляемым к ним требованиям и отражают все предусмотренные ч. 3 ст. 259 УПК РФ обстоятельства.

Письменный протокол не является стенограммой хода судебного заседания, потому не должен дословно отражать все показания допрошенных лиц, в соответствии со ст. 256 УПК РФ в протоколе фиксируется ход судебного заседания. Кроме того, закон не требует отражения в протоколе судебного заседания содержания оглашенных показаний и других доказательств, доводы жалобы в данной части являются несостоятельными. Рассмотрение замечаний в отсутствие их автора также не противоречит требованиям закона, доводы жалобы и в данной части несостоятельны.

Не свидетельствует о нарушении права на защиту Лысиченковой О.В. и непредставление адвокату Бушинскому П.В. слова в прениях. Согласно протоколу судебного заседания указанный адвокат приступил к участию в деле после окончания прений сторон, в ходе последнего слова подсудимой. При этом ходатайств о возобновлении судебного следствия, предоставлении права выступить в судебных прениях им не заявлялось. Адвокат Бушинский П.В. назначен судом после неявки адвоката по соглашению и пояснений осужденной об отсутствии у нее соглашения на защиту.

Вопреки доводам кассационной жалобы защиты при отсутствии адвоката Алферовой Л.В. Лысиченковой О.В. предоставлялась возможность заключить соглашение с иным по ее выбору защитником, что также явилось дополнительной гарантией соблюдения права подсудимой на защиту.

Судебное заседание, назначенное на 29 октября 2020 года, не состоялось, в связи с чем был объявлен перерыв до 02 ноября 2020 года до 11-00 часов, о чем имеется соответствующая справка.

Вопреки мнению потерпевшего и его представителя, решая вопрос о виде и размере наказания суды в соответствии с положениями ст. ст.6, 43, 60 УК РФ учли характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности осужденной.

В качестве обстоятельств, смягчающих наказание, суд учел наличие на иждивении малолетнего ребенка у виновной, ее состояние здоровья.

В силу п. 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 декабря 2015 года N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, суд вправе признать наличие малолетнего ребенка только при условии, если преступление, за которое он осуждается приговором, совершено не в отношении этого ребенка.

Однако, преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 306 УК РФ, было совершено Лысиченковой О.В, и направлено против правосудия, и непосредственно затрагивало исключительно интересы Кондратьева А.В, вследствие чего вышеуказанные разъяснения в данной ситуации применены быть не могут.

Обстоятельств, отягчающих наказание, обоснованно не установлено.

Поскольку Лысиченковой О.В. не вменялось совершение преступлений в составе группой лиц, оснований для признания в качестве отягчающего обстоятельства ее особо активную роль (п. "г" ч. 1 ст. 63 УК РФ) судебная коллегия не усматривает.

Не нашли своего подтверждения доводы потерпевшего о необходимости учета осужденной в качестве отягчающего обстоятельства совершение преступлений из мести за правомерные действия других лиц, а также с целью скрыть другое преступление (п. "е.1" ч. 1 ст. 63 УК РФ), поскольку по результатам судебного разбирательства таких данных установлено не было.

Основания неприменения ч. 6 ст. 15, ст.ст. 64 УК РФ судом указаны, и они являются верными. Никаких исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновной, ее поведением во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, по делу не имеется. Обстоятельства преступления, личность виновной не позволили суду изменить категорию преступлений на менее тяжкую.

По мнению судебной коллегии, назначенное Лысиченковой О.В. наказание является справедливым, соразмерным совершенному деянию, соответствующим общественной опасности преступления, закрепленным в уголовном законодательстве принципам гуманизма и справедливости и отвечающим целям восстановления социальной справедливости. Оснований для усиления наказания, в том числе, назначения реального лишения свободы Лысиченковой О.В, не усматривается.

Учитывая то обстоятельство, что суд апелляционной инстанции пришел к выводу о назначении Лысиченковой О.В. наказания с применением положений ст.73 УК РФ, условно, то оснований для обсуждения возможности применения к ней положений ст.82 УК РФ не имелось.

Гражданский иск потерпевшего разрешен в соответствии с требованиями ст. ст. 15, 1064 ГК РФ. При разрешении гражданского иска суд учел моральные страдания, причиненные "данные изъяты" действиями осужденной, а также материальное положение последней.

В апелляционном порядке проверка законности и обоснованности приговора суда проведена в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Доводы апелляционной жалобы адвоката, в том числе и аналогичные изложенным в настоящей кассационной жалобе, были предметом оценки суда апелляционной инстанции, ответы на них приведены в апелляционном определении, которое отвечает требованиям ст. 389.28 УПК РФ.

Таким образом, оснований для удовлетворения кассационных жалоб не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 401.14, 401.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Орджоникидзевского районного суда г. Перми от 5 февраля 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Пермского краевого суда от 16 мая 2022 года в отношении Лысиченковой Ольги Васильевны оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции может быть обжаловано в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

Председательствующий

Судьи