Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 30 августа 2022 г. по делу N 8Г-12641/2022[88-17937/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Миллер М.В.

судей Мамия М.Р, Романовой М.А, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Белокурова ФИО18 к Белокуровой ФИО19, Вагичеву ФИО20, Белокурову-Вагичеву ФИО21 и Белокурову-Вагичеву ФИО22 о признании договора купли-продажи недвижимого имущества недействительным, включении имущества в состав наследственной массы, признании права собственности в порядке наследования, истребовании имущества из чужого незаконного владения, по кассационной жалобе Белокурова ФИО23 на решение Евпаторийского городского суда Республики Крым от 20 мая 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым от 23 декабря 2021 года.

Заслушав доклад судьи Миллер М.В, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

в августе 2018 года ФИО24 обратилась в суд с иском к Белокуровой О.С. о признании договора купли-продажи недвижимого имущества недействительным, применении последствий недействительности сделки. Требования мотивированы тем, что заключая 12 мая 2016 года договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: "адрес", "адрес", "адрес", "адрес", она заблуждалась относительно его правовой природы вследствие преклонного возраста, наличия ряда заболеваний, состояния здоровья, нахождения в стрессовом состоянии и неправильном представлении правовых последствиях подписания ею документов. Она полагала, подписывает документы для получения внучкой, ответчиком по делу материнского капитала.

Определением суда от 12 января 2021 года в связи со смертью и ФИО1 по делу произведена замена истца на ее правопреемника Белокурова С.О, которым исковые требования были изменены: истец просил суд признать недействительным договор купли-продажи от 12 мая 2016 года квартиры, расположенной по адресу: "адрес", "адрес", "адрес", кадастровый N, заключенный между ФИО1 и Белокуровой О.С.; включить указанную квартиру, принадлежащую наследодателю ФИО25 в состав наследственной массы, оставшейся после ее смерти; признать за ним - Белокуровым С.О. право собственности на указанную квартиру в порядке наследования после смерти ФИО1, умершей ДД.ММ.ГГГГ; истребовать из чужого незаконного владения: Вагичева Максима Алексеевича - 1/3 долю квартиры, Белокуровой ФИО26 - 1/3 долю квартиры, Белокурова-Вагичева ФИО6 - 1/6 долю квартиры, Белокурова-Вагичева ФИО5 - 1/6 долю квартиры; возвратить в собственность истца указанную квартиру. Исковые требования мотивированы тем, что, заключая оспариваемый договор, ФИО1 при подписании договора купли-продажи в сложившихся обстоятельств, связанных с ее преклонным возрастом, состоянием здоровья, имела неправильное представление о правовых последствиях подписания ею документов, не предполагала, что она утратит право владеть, пользоваться и распоряжаться квартирой. ФИО1 помимо своей воли составила неправильное мнение о природе сделки под влиянием обстоятельств, имеющих для дела существенное значение, в том числе о цене сделки, которая значится ниже рыночной стоимости квартиры, того обстоятельства, что спорная квартира являлась единственным жильём его покойной матери, при том, что договором купли-продажи не предусмотрено сохранение за ней права на проживание. ФИО1 осталась проживать и была зарегистрирована в спорной квартире, оплачивала коммунальные услуги.

Впоследствии Белокурова С.О. произвела переоформление спорной квартиры в общую долевую собственность согласно договору от 03 мая 2018 года, которым определены доли: Вагичеву М.А. - 1/3 доля, Белокуровой О.С. - 1/3 доля; Белокурову-Вагичеву Д.М. - 1/6 доля; Белокурову-Вагичеву Д.М. - 1/6 доля. Также истцом заявлено ходатайство о восстановлении срока исковой давности, мотивированное тем, что о нарушении своего права ФИО1 узнала в сентябре 2017 года при получении выписки из ЕГРН от 08 сентября 2017 года, где правообладателем квартиры значилась Белокурова О.С, в связи с чем 07 августа 2018 года обратилась с данным иском в суд, то есть в пределах срока исковой давности.

Решением Евпаторийского городского суда Республики Крым

от 20 мая 2021 года в удовлетворении исковых требований Белокурова С.О. отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Республики Крым от 23 декабря 2021 года решение Евпаторийского городского суда Республики Крым от 20 мая 2021 года оставлено без изменения, апелляционная жалоба Белокурова С.О. - без удовлетворения.

В кассационной жалобе Белокуров С.О. просит отменить решение Евпаторийского городского суда Республики Крым от 20 мая 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым от 23 декабря 2021 года, ввиду существенного нарушения судами норм материального и процессуального права. В обосновании жалобы указано, что судом первой и апелляционной инстанции не принято во внимание, и не отражено в судебных актах, что истец - Белокуров С.О. является инвалидом I группы. Заявитель считает, что срок исковой давности пропущен не был. Кассатор указывает, что ФИО1 в силу состояния здоровья, подписывая договор купли-продажи, полагала, что подписывает некие бумаги, необходимые Белокуровой О.С. для получения материнского капитала, и хотела таким образом помочь внучке в этом. Имея сосудистое заболевание головного мозга и повышенную внушаемость, ФИО1 не осознавала характер и юридический смысл подписываемых ей документов и не имела намерения на отчуждение собственности, поскольку заблуждаясь, полагала, что совершает иное юридически значимое действие, т.е. ФИО1, совершая вышеуказанные юридически значимые действия (заключая сделку) по настоянию Белокуровой О.С, являющейся ее родственницей, исходила из неправильных, несоответствующих действительности представлений об обстоятельствах, относящихся к данной сделке, относительно природы сделки и совокупности ее свойств. Податель жалобы обращает внимание, что в нарушении норм процессуального права, с учетом необходимости уточнения и разъяснения заключения судебной экспертизы, ни суд первой инстанции, ни суд апелляционной инстанции не вызывали судебного эксперта, для его опроса, и выяснения всех обстоятельств.

Полагает, судами первой и апелляционной инстанции не было принято во внимание, что сделка была совершена ФИО1 на крайне невыгодных для себя условиях под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение (по совокупности свойств, характеризующих сущность сделки), поскольку сумма, указанная в договоре значительно ниже действительной - рыночной стоимости квартиры. Податель жалобы считает, так как что ФИО1 не получала денежных средств по фиктивному договору купли-продажи, названный договор является недействительным.

Участники процесса в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела с учетом положений ст. 113 Гражданского процессуального кодекса РФ /далее ГПК РФ/ и ч. 1 ст. 165.1 Гражданского кодекса РФ извещены надлежащим образом путем направления судебной корреспонденции посредством Почты России.

Информация о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы заблаговременно размещена на официальном сайте Четвертого кассационного суда общей юрисдикции.

На основании части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лица, подавшего кассационные жалобу, представление, и других лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

Принимая во внимание, что отложение судебного заседания является правом суда, а не его обязанностью, в суде кассационной инстанции не устанавливаются обстоятельства дела и не исследуются доказательства, а проверяется правильность применения норм права, явка в суд кассационной инстанции не является обязательной, позиции участвующих в деле лиц полно и подробно изложены в материалах дела, судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для отложения судебного заседания.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия Четвертого кассационного суда общей юрисдикции находит, что оснований, предусмотренных ст. 379.7 ГПК РФ, для отмены обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке не имеется.

Судом установлено и подтверждается материалами гражданского дела: 12 мая 2016 года между ФИО1, как продавцом, и Белокуровой О.С, как покупателем заключен договор купли-продажи, согласно условиям которого продавец продала, а покупатель приобрела в собственность квартиру, расположенную по адресу: "адрес", пгт. Новоозерное, "адрес", с кадастровым номером "данные изъяты" по цене 370 100 руб, которые оплачиваются покупателем продавцу в течение трех рабочих дней с момента государственной регистрации права собственности покупателя на указанное имущество и получения свидетельства государственной регистрации права в Государственном комитете по государственной регистрации и кадастру Республики Крым за счет средств предоставляемого целевого займа (с целевым назначением на приобретение недвижимости) по договору целевого займа N N от 12 мая 2016 года Обществом с ограниченной ответственностью "ГНК-Кредит".

Из п. 3.4 договора следует, что настоящий договор заключен добровольно, без принуждения, продавец и покупатель подтверждают, что они не лишены дееспособности, не страдают заболеваниями препятствующими осознать суть подписываемого договора купли-продажа. У продавца и покупателя отсутствуют обстоятельства, вынуждающие его совершить данную сделку на крайне невыгодных обстоятельствах.

Согласно акту передачи от 12 мая 2016 года ФИО1 передала, а Белокурова О.С. приняла в собственность указанную квартиру.

14 мая 2016 года ФИО1 и Белокуровой О.С. лично в Государственный комитет по государственной регистрации и кадастру Республики Крым поданы заявления о регистрации собственности ФИО1 на основании договора купли-продажи квартиры и о регистрации перехода права собственности на спорную квартиру.

05 июня 2016 года Государственным комитетом по государственной регистрации и кадастру Республики Крым произведена регистрация перехода собственности Белокуровой О.С. на купленную ею квартиру.

В соответствии с содержащейся в материалах дела устанавливающих документов N распиской после получения государственной регистрации соответствующие документы получены сторонами по договору лично, о чем свидетельствуют их подписи о получении.

По ходатайству истца в обеспечение надлежащих и допустимые доказательств, подтверждающих заявленные исковые требования, определением суда от 25 декабря 2018 года по делу назначена судебная психологическая экспертиза для определения психологических особенностей и эмоционального состояния ФИО1 в период совершения ею сделки по отчуждению квартиры.

Согласно заключению судебного эксперта от 10 июня 2019 года N ответить на вопросы о том, могла ли ФИО1 в период, относящийся к совершению сделки (12 мая 2016 года), свободно и осознанно принимать решения, и руководить своими действиями по их реализации, имела ли ФИО1 адекватное (правильное) представление о существе сделки, присутствуют ли признаки того, что во время заключения сделки ФИО1 находилась в измененном психическом состоянии, повлиявшем на ее способность осознавать значение своих действий и управлять ими, какие индивидуально-психологические особенности ФИО1 могли существенно повлиять на ее представление о сделке, - не представляется возможным. Так, эксперт указывает о том, что с момента подписания договора до проведения экспертного исследования (экспериментально-психологическое обследование ФИО1 проводилось 25 апреля 2019 года, 7 мая 2019 года и 5 июня 2019 года) прошло уже много времени - три года. За это время состояние испытуемой ухудшилось, имеющиеся у нее в настоящее время значимые когнитивные нарушения, выявленные в ходе психологического исследования, не позволяют оценить ее состояние в период, относящийся к заключению сделке.

Кроме того, определением суда от 28 августа 2019 года по ходатайству истца судом назначена амбулаторная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, на разрешение которой были постановлены следующие вопросы: 1. Страдала ли ФИО1, 30 июля 1940 года рождения, каким-либо душевным (психическим) заболеванием, нервно-психическим расстройством, которое лишало бы ее возможности понимать значение своих действий, отдавать им отчет и руководить ими на момент заключения договора купли-продажи квартиры от 12 мая 2016 года? Если да, то возможно ли установить, с какого времени ФИО1, 30 июля 1940 года рождения, стала страдать психическим заболеванием и указать с какого именно времени? Имела ли ФИО1 адекватное (правильное) представление о существе указанной сделки? 2. Выявляла ли ФИО1, 30 июля 1940 года рождения, иные отклонения от нормального функционирования психики в связи с сосудистым заболеванием головного мозга, и если да, то какие именно и с какого времени? 3. Могла ли ФИО1, 30 июля 1940 года рождения, поддаваться внушению, психическому или психологическому воздействию со стороны третьих лиц, манипулированию сознанием, обнаруживала ли признаки зависимости и подчиняемости к моменту заключения договора купли-продажи квартиры от 12 мая 2016 года? 4. Какова степень самостоятельности волеизъявления и осознания собственных действий ФИО1, 30 июля 1940 года рождения, при заключении договора купли- продажи квартиры от 12 мая 2016 года с учетом данных конкретных обстоятельств, могла ли последняя правильно осознавать внутреннее содержание совершаемых действий и в полной ли мере прогнозировать их последствия? 5. Какие индивидуально-психологические особенности ФИО1 могли существенно повлиять на ее представление о сделке купли-продажи квартиры от 12 мая 2016 года?

Из заключения комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (комиссии экспертов) от 30 октября 2019 года N следует, что предоставленная медицинская документация свидетельствует о том, что подэкспертная на период 2015-2017 годов не выявляла признаков грубой когнитивной (познавательной) несостоятельности ? самостоятельно встала на учет в поликлинику, собственноручно заполнив необходимые учетные формы, обращалась за помощью эпизодически, самостоятельно, в том числе и вызывая врачей на дом, причем жалобы сводились к затруднениям в передвижении, болям в пояснице; к психиатру за помощью никогда не обращалась, что подтверждается соответствующими справками. Данные медицинской документации согласуются с показаниями свидетелей, указывающих на то, что пациентка проживала одна, сохраняя социальное функционирование. Указаний на перенесение сосудистых "катастроф" (инфарктов, инсультов) в медицинской документации нет. Наличие системных сосудистых заболеваний, констатированных с 2015 года по амбулаторной карте ("данные изъяты".) косвенно указывает на постепенное развитие "данные изъяты"; уровень холестерина (в биохимических анализах за 2015 год) косвенно подтверждает относительную стабильность системного "данные изъяты"; период отчетливой декомпенсации состояния относится лишь к ноябрю 2018 года, когда терапевтом впервые верифицированы " "данные изъяты" при этом невропатологом суждение не подтверждается, не рекомендуются и не проводятся инструментальные методики верификации деменции (компьютерная томография, магнито-резонансная томография), не осуществляется рекомендованная консультация психиатра, что подтверждено соответствующими ответами на запрос психоневрологического диспансера.

Декомпенсация и срыв адаптационных механизмов, "обнажение" когнитивной несостоятельности, обнаруживаемой при настоящем обследовании, были связаны с ситуацией психогении-конфликта между родными (ответчиком (внучкой) и 3-м лицом (сыном подэкспертной), длительной судебной ситуацией; на момент настоящего обследования подэкспертная выявляет: "данные изъяты", однако, недостаток медицинской документации, объективно отражающей психическое состояние на момент заключения оспариваемой сделки, противоречивость показаний свидетелей, отражающих деятельность подэкспертной по заключению сделки, не позволяют определить время начала, выраженность проявлений заболевания в юридически значимый период. Таким образом, вынести экспертное заключение в отношении ФИО1 на период заключения договора купли-продажи квартиры 12 мая 2016 года не представляется возможным (т. 2 л.д. 240-246).

В ходе проведенной проверки по заявлению Белокурова С.О, поданному 19 марта 2018 года в ОМВД России по г. Евпатории о неправомерных действиях Белокуровой О.Н, завладевшей имуществом ФИО1, 22 марта 2018 года старшим о/у ГУР ПП N ОМВД России по г. Евпатории майором полиции ФИО12 была опрошена ФИО1, которая пояснила, что действительно подписала договор купли-продажи квартиры в пользу ее внучки Белокуровой О.С, при этом к внучке каких-либо претензий не имела. Постановлением N от 27 марта 2018 года в возбуждении уголовного дела по заявлению Белокурова С.О. по ч. N УК РФ отказано на основании п. N УПК РФ.

Из материалов дела следует, что 19 апреля 2020 года ФИО1 умерла, что подтверждается свидетельством о смерти, выданным 22 апреля 2020 года Евпаторийским городским отделом ЗАГС Департамента ЗАГС Министерства юстиции Республики Крым.

15 июня 2020 года Белокуров С.О, являясь сыном умершей и наследником первой очереди, обратился к нотариусу Евпаторийского городского нотариального округа Республики Крым ФИО13 с заявлением о принятии наследства после смерти ФИО1, в связи с чем 15 июня 2020 года нотариусом открыто наследственное дело N к имуществу ФИО1, умершей 19 апреля 2020 года.

Разрешая настоящий спор, установив юридически значимые для дела обстоятельства, оценив доказательства по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса РФ, руководствуясь положениями статей 166, 167, 178, 179, 209, 218, 549, 1112 Гражданского кодекса РФ суд первой инстанции, исходя из содержания оспариваемого договора, обстоятельств как его заключения и регистрации перехода права собственности, так и тех, которые, по утверждению истца, могли повлиять на формирование воли вопреки интересам Пьяновой Е.А, с учетом установленных по делу обстоятельств, пришел к выводу о том, что достаточных, достоверных и бесспорных доказательств того, что оспариваемый договор заключен под влиянием обмана либо заблуждения относительно природы сделки, истцом не представлено. Также истцом не представлены доказательства того, что оспариваемый договор заключен с целью обналичивания денежных средств материнского (семейного) капитала. В связи с чем, основания, предусмотренные п. 1 ст. 178 ГК РФ, для признания данного договора недействительным судом не установлены.

Разрешая требования в части включения имущества в состав наследственной массы, суд, учитывая, что вещи и другое имущество включается в состав наследства при условии, что наследодатель имел на них определенное вещное право, необходимость существования права на имущество подтверждается указанием на то, что в состав наследства могут входить лишь принадлежавшие наследодателю вещи, а отсутствие права на имущество у наследодателя не может привести к появлению права у наследника, исходя из того, что в судебном заседании установлено, что при жизни ФИО1 распорядилась принадлежащим ей имуществом в виде квартиры, расположенной по адресу: "адрес", "адрес", "адрес", в пользу Белокуровой О.С, заключив с ней 12 мая 2016 года соответствующий договор купли-продажи, основания для признания которого недействительным не установлены, пришел к выводу о том, что указанная квартира на момент смерти ФИО1 не принадлежала, а потому правовые основания для включения ее в состав наследственной массы - отсутствуют.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами районного суда.

Судебная коллегия Четвертого кассационного суда общей юрисдикции, исследовав материалы гражданского дела, полагает, что разрешая возникший спор, суды первой и апелляционной инстанций правильно установили юридически значимые обстоятельства, верно определили характер правоотношений сторон и нормы закона, которые их регулируют, дали надлежащую правовую оценку представленным доказательствам, в соответствии с правилами, установленными положениями статей 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с частью 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими и определять, какое судебное постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела. Дополнительные доказательства судом кассационной инстанции не принимаются.

Доводы кассационной жалобы о том, что суды первой и апелляционной инстанции, отказывая в удовлетворении иска, ссылались на то обстоятельство, что пропущен срок исковой давности по требованиям о признании недействительным договора купли-продажи, несостоятельны поскольку принимая решение об отказе в удовлетворении искового заявления, суды руководствовались тем, что достаточных, достоверных и бесспорных доказательств того, что оспариваемый договор заключен под влиянием обмана либо заблуждения относительно природы сделки, истцом не представлено.

Вопреки доводам кассационной жалобы, в основу решения суда первой инстанции положены не только заключения судебной психологической экспертизы и амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрическая экспертиза, судом оценены указанные заключения судебных экспертиз в совокупности и с иными доказательствами, содержащимися в материалах дела и исследованными в ходе судебного разбирательства, в том числе оригинал амбулаторной карты ФИО1, оригинал материала N N, показания сторон, свидетелей.

Доводы кассационной жалобы о несогласии с заключением экспертиз и необходимости допроса эксперта, подлежат отклонению судебной коллегией, поскольку необходимость такого допроса определяется судом, в компетенцию которого входит оценка доказательств, в том числе и экспертного заключения, и так как у суда первой инстанции отсутствовали вопросы, касающиеся порядка проведения экспертного исследования и содержания заключения судебной экспертизы, поскольку ответы в заключении не вызвали сомнений, оснований для допроса эксперта не имелось. Проанализировав содержание судебного экспертного заключения, суды нижестоящих инстанций пришли к выводу о том, что оно отвечает принципам относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, основания сомневаться в его правильности отсутствуют, т.е. оно в полном объеме отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Обстоятельства, на которые ссылается заявитель в кассационной жалобе, являлись предметом исследования судов и обоснованно отклонены, при этом выводов судов не опровергают, не подтверждают незаконность судебных постановлений с позиции применения права, и сводятся лишь к несогласию с оценкой доказательств и выражению иной правовой точки зрения, основанной на утверждении правильности позиции заявителя жалобы, что не коррелирует с полномочиями суда при кассационном производстве.

Существенных нарушений требований процессуального закона о порядке получения, исследования и оценки доказательств судами нижестоящих инстанций не допущено.

Переоценка обстоятельств, установленных судом апелляционной инстанции, в силу положений главы 41 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в полномочия суда кассационной инстанции не входит.

Иные доводы кассационной жалобы, аналогичны позиции заявителя в судах нижестоящих инстанций, которой дана надлежащая правовая оценка, по существу они направлены на переоценку собранных по делу доказательств и выводов суда о фактических обстоятельствах дела, поэтому основанием к отмене судебного постановления служить не могут, поскольку применительно к положениям статей 379.6, 379.7, 390 ГПК РФ, судом кассационной инстанции не производится переоценка имеющихся в деле доказательств и установление обстоятельств, которые не были установлены судами первой и апелляционной инстанции или были ими опровергнуты.

Судами первой и апелляционной инстанций не допущено нарушений норм материального либо процессуального права, являющихся в силу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса РФ, основанием к отмене судебного постановления.

При таких обстоятельствах, решение Евпаторийского городского суда Республики Крым от 20 мая 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым от 23 декабря 2021 года подлежат оставлению без изменения, кассационная жалоба Белокурова ФИО27 - без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия Четвертого кассационного суда общей юрисдикции

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Евпаторийского городского суда Республики Крым от 20 мая 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Крым от 23 декабря 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу Белокурова ФИО28 - без удовлетворения.

Председательствующий М.В. Миллер

Судьи М.Р. Мамий

М.А. Романова