Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 20 октября 2022 г. по делу N 8Г-18004/2022[88-18063/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

Председательствующего Лавник М.В, судей Латушкиной С.Б, Андугановой О.С, при участии прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Козлицкой О.С, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-36/2022 (УИД: 42RS0025-01-2021-001286-57) по иску Федотовой Лидии Михайловны к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Кемеровской области "Промышленновская районная больница" о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Федотовой Лидии Михайловны, кассационному представлению прокурора Кемеровской области - Кузбасса на решение Промышленновского районного суда Кемеровской области от 22 марта 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 21 июня 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Латушкиной С.Б, прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационный) (с дислокацией в г. Кемерово, г. Новосибирске, г. Челябинске) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Козлицкой О.С, поддержавшей доводы кассационного представления, объяснения представителя Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Кемеровской области "Промышленновская районная больница" Шериной О.А, действующей на основании доверенности, поддержавшей доводы письменных возражений на кассационное представление, полагавшей кассационную жалобу и кассационное представление не подлежащими удовлетворению, третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на стороне ответчика Суховской Г.А, возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы и кассационного представления, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Федотова Л.М. обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Кемеровской области "Промышленновская районная больница" (далее - ГБУЗ КО "Промышленновская районная больница") о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование заявленных требований Федотова Л.М. указала, что она является матерью ФИО8, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

В апреле 2006 года, после вступления в брак, ФИО8 встала на учёт по беременности в Промышленновской больнице.

ДД.ММ.ГГГГ несовершеннолетняя ФИО8 родила мальчика, который скончался ДД.ММ.ГГГГ в МУЗ "Детская городская клиническая больница N 5" г. Кемерово.

ДД.ММ.ГГГГ дома по месту своего жительства в "адрес" её дочь - ФИО8, скончалась. Предположительно причиной смерти является "данные изъяты".

Федотова Л.М. полагает, что во время беременности её дочери была оказана медицинская услуга ненадлежащего качества, что, по её мнению, подтверждается экспертными заключениями ОГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы Томской области" - ОГБУЗ "БСМЭТО" N и заключением эксперта N "Кемеровского областного бюро судебно-медицинской экспертизы", в которых отражены ошибки медицинских работников на каждом этапе осуществления медицинской деятельности - на этапе женской консультации: абсолютно отсутствует хронология происходящих событий; при постановке на учёт в женской консультации не проводится исследование по органам и системам, пациентка осматривается терапевтом только в 15-16 недель при возникновении клиники пиелонефрита. После самовольно ухода пациентки из стационара пациентке не проводится дальнейшая терапия "данные изъяты" (7 дней - недостаточный срок для возникновения стойкой ремиссии заболевания, отсутствует трактовка полученных лабораторных исследований); неадекватная терапия "данные изъяты" - "данные изъяты", "данные изъяты"; 31 августа 2006 г. при установлении диагноза "данные изъяты", пациентка направляется в OПБ. однако, в отделение она не госпитализируется, отсутствует патронаж.

На этапе гинекологического отделения: при госпитализации в отделение с жалобами на боли и повышение температуры, пациентка не осматривается вагинально - нет показаний, не описано состояние матки, отсутствуют сведения о наличии повышенного тонуса, состоянии влагалища (клинически на момент родоразрешения у пациентки был "данные изъяты"), более вероятно при поступлении наличие угрозы прерывания беременности (лабораторных данных за наличие "данные изъяты" получено не было, "данные изъяты" отсутствовала, в посеве мочи микрофлоры не выделено), не проведено "данные изъяты".

На этапе родильного дома: отсутствует чётко установленный диагноз при поступлении: "данные изъяты" и, соответственно, нет плана ведения беременности или родов; назначение таблетированного "данные изъяты" и "данные изъяты" - явно недостаточно, в данном случае на получение положительного результата было возможно при парантеральном введении "данные изъяты"; отсутствуют показания к "данные изъяты" и соответствующее оформление данной процедуры (как операции); в истории родов отсутствует результат гистологического исследования последа.

На всех этапах ведения имеет место небрежное оформление медицинской документации.

В ходе проведённой экспертизы при анализе предоставленной документации медицинские эксперты выявили тактические ошибки при осуществлении медицинской помощи.

Федотова Л.М. указывает на то, что ни до беременности, ни во время беременности, ни после родов у её дочери не было признаков какого-либо "данные изъяты", в связи с чем полагает, что в результате некачественно оказанной медицинской помощи в организме ФИО8 развилась инфекция, результатом которой явилась "данные изъяты", которая, в свою очередь, является предположительной причиной смерти дочери.

Федотова Л.М. считает, что само по себе некачественное оказание медицинской услуги её ребенку, является основанием для взыскания с ответчика компенсации морального вреда.

На основании изложенного, Федотова Л.М. просила суд взыскать с ГБУЗ КО "Промышленновская районная больница" в качестве компенсации морального вреда 6 000 000 рублей.

Решением Промышленновского районного суда Кемеровской области от 22 марта 2022 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 21 июня 2022 г, в удовлетворении исковых требований Федотовой Л.М. отказано.

В кассационной жалобе и кассационном представлении, поданным в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, Федотова Л.М. и прокурор Кемеровской области - Кузбасса Блошкин А.Г. просят отменить решение Промышленновского районного суда Кемеровской области от 22 марта 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 21 июня 2022 г.

На кассационное представление прокурора Кемеровской области - Кузбасса ответчиком ГБУЗ КО "Промышленновская районная больница" принесены письменные возражения, в которых ответчик просит принятые по делу судебные постановления оставить без изменения, кассационное представление прокурора без удовлетворения.

В судебное заседание судебной коллегии по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции иные лица, участвующие в деле, надлежаще извещённые о времени и месте рассмотрения дела в суде кассационной инстанции, не явились.

На основании части пятой статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, в письменных возражениях на кассационное представление, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит кассационную жалобу и кассационное представление не подлежащими удовлетворению.

Согласно части первой статьи 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие нарушения не были допущены судом первой и апелляционной инстанций при рассмотрении данного дела.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что Федотова Л.М. является матерью ФИО10, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО10 вступила в брак с ФИО11 в связи с беременностью, присвоена фамилия " "данные изъяты"".

На учёте по беременности ФИО8 состояла в Промышленновской районной больнице (МУЗ Центральная районная больница Промышленновского района) с 8-9 недель. Наблюдалась относительно регулярно (10 явок и 2 патронажа за 30 недель беременности). Беременность протекала с явлениями раннего токсикоза ("данные изъяты").

В 12-13 недель беременность осложнилась угрозой прерывания, были назначены "данные изъяты", "данные изъяты", "данные изъяты", "данные изъяты".

При 15-16 неделях беременности отмечалось "данные изъяты", "данные изъяты", "данные изъяты". Была госпитализирована в гинекологическое отделение с диагнозом: "данные изъяты". Осмотрена терапевтом ("данные изъяты"), проведено ЭКГ: "данные изъяты". В течение 7 дней получала лечение, ушла из отделения самовольно. Информация по пациентке передана на участок.

14 июня 2006 г. - патронаж на дому.

В 20-21 неделю отмечается патологическая прибавка массы тела, устанавливается диагноз "данные изъяты".

В 27 недель беременности (21 августа 2006 г.) устанавливается диагноз "данные изъяты".

16 сентября 2009 г. в 16.00 часов ФИО8 поступила в родильный дом с жалобами на "данные изъяты"

16 сентября 2006 г. в 22 часа 40 минут ФИО8 родила недоношенного ребёнка (мальчика), массой 2 120 гр, 46 см, с оценкой по шкале Апгар 6 баллов. Послеродовый период протекал без осложнений.

21 сентября 2006 г. на пятые сутки ФИО8 выписана из родильного дома в удовлетворительном состоянии. Ребёнок в тяжёлом состоянии транспортирован в многопрофильную больницу.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО8 скончалась дома по месту жительства в "адрес".

Согласно медицинскому свидетельству о смерти, смерть произошла от заболевания: "данные изъяты".

Заключением эксперта N от 3 ноября 2006 г. судебной-медицинской экспертизы трупа ФИО8 установлено, что причиной смерти явилась "данные изъяты". При проведении экспертизы из сопутствующих заболеваний выявлен "данные изъяты".

В соответствии с заключением (экспертиза по материалам дела) N от 22 мая 2009 г. Кемеровского областного бюро судебно-медицинской экспертизы, причиной смерти ФИО8 явилась "данные изъяты".

Учитывая результаты лабораторного исследования в до-и послеродовом периодах, выявленные в медицинских документах воспалительные заболевания, при судебно-медицинском исследовании достоверно высказаться об инфекционной природе развития "данные изъяты" не представляется возможным. Ввиду отсутствия клинических проявлений "данные изъяты" до беременности, вероятнее всего возникшая в позднем послеродовом периоде "данные изъяты" у ФИО8 является перипартальной (послеродовой) и связана с беременностью и родами.

В рамках женской консультации осмотрена врачами-специалистами, проведены диагностические и лабораторные исследования, ввиду отсутствия каких-либо изменений в состоянии здоровья, в том числе со стороны "данные изъяты", показаний к дополнительным методам исследования и осмотру других специалистов не имелось. В первом триместре беременность протекала на фоне "данные изъяты", "данные изъяты" и "данные изъяты", в сроке 12-13 недель (по результатам УЗИ), по поводу чего ФИО8 проводилось амбулаторное лечение, соответствующее существующим в современной медицине положениям и установкам.

Учитывая клинические признаки, выявленные в сроке 14-15 недель при осмотре врачом-терапевтом 5 июня 2006 г. диагноз: " "данные изъяты"" установлен верно, госпитализация ФИО8 в МУЗ ЦРБ осуществлена обоснованно. Проводимое в стационаре лечение соответствовало характеру клинического течения "данные изъяты" и принятым стандартам ведения беременных с данной патологией. Однако, в связи самовольным уходом ФИО8 из стационара 13 июня 2006 г. сроки госпитализации не выдержаны.

При появлении клинических признаков осложнения беременности в сроке 27-28 недель, врачом-гинекологом женской консультации диагноз: " "данные изъяты"" установлен правильно и своевременно. Однако, лечение ФИО8 не назначено, госпитализация в отделение патологии беременных не предложена.

При поступлении в родильное отделение в ходе осмотра врачом акушером-гинекологом верно установлен диагноз: " "данные изъяты"". Лечебные мероприятия проведены в полном объёме в соответствии с принятыми стандартами ведения беременных с данной патологией.

Учитывая благоприятное течение родов, отсутствие каких-либо жалоб и удовлетворительные результаты лабораторных анализов в послеродовом периоде, ФИО8 была выписана на пятые сутки послеродового периода.

Отсутствие клинических проявлений, свидетельствующих в пользу "данные изъяты" не позволило прижизненно заподозрить наличие у ФИО8 "данные изъяты". Можно предположить, что своевременное проведение эхокардиографического исследования (ЭХО-КГ) позволило бы уточнить диагноз. Однако, учитывая высокую летальность при "данные изъяты", достигающей 85% своевременная диагностика заболевания существенно не смогла бы изменить прогноз жизни ФИО8

Экспертная комиссия считает, что основным в наступлении летального исхода ФИО8 явились характер имеющегося заболевания: "данные изъяты" и тяжесть развившегося осложнения. Выявленные тактические ошибки в ведении ФИО8 на догоспитальном этапе не оказали значимого влияния на исход заболевания.

Как следует из рецензии заведующего кафедрой акушерства и гинекологии N 2 КемГМА д.м.н. ФИО12 на случай материнской смертности ФИО8, при рецензировании медицинской документации выявлены существенные недостатки в ведении больной, которые, однако, не оказали значимого влияния на исход заболевания. В данном случае даже при своевременном обращении пациентки и установлении диагноза "данные изъяты" прогноз для жизни больной являлся сомнительным. Считает случай материнской смертности ФИО8 непредотвратимым.

Из заключения комплексной судебно-медицинской экспертизы ГБУЗ "Бюро судебно-медицинской экспертизы Томской области" в отношении ФИО8 и её новорождённого ребёнка N от 23 апреля 2019 г, проведённой по материалам уголовного дела и медицинских документов (в том числе экспертные заключения и рецензии, на которые ссылается истец), следует, что причиной смерти ФИО8 явилась "данные изъяты", приведшая к развитию "данные изъяты".

Оригиналы медицинских документов в отношении ФИО8 не представлены, в связи с чем ответить на вопрос об оценке качества медицинской помощи ФИО8 не представляется возможным.

Основания для проведения углубленного обследования пациентки с целью исключения/подтверждения "данные изъяты" у медперсонала лечебно-профилактического учреждения отсутствовали. Иные острые и хронические заболевания, по поводу которых ФИО8 обращалась за медицинской помощью, к "данные изъяты" (причине смерти) отношения не имеют, их лечение в целом осуществлялось в соответствии с общепринятыми принципами оказания медицинской помощи при подобных состояниях.

Принимая во внимание, что причиной смерти ФИО8 явилась "данные изъяты", причинно-следственной связи между действиями медперсонала женской консультации, родильного отделения и летальным исходом не усматривается.

В соответствии с постановлением от 18 ноября 2020 г. и.о. руководителя Следственного отдела по Промышленновскому району СУ СК РФ по Кемеровской области - Кузбассу подполковником юстиции ФИО13 по результатам проведения проверки по факту обнаружения трупа ФИО8, в возбуждении уловного дела в отношении медицинского персонала ГБУЗ КО "Промышленновская районная больница" отказано ввиду отсутствия состава и события преступлений.

Также из материалов дела следует, что Федотова Л.М. ранее обращалась с иском в суд о взыскании компенсации морального вреда с МУЗ "Центральная районная больница Промышленновского района", МУЗ "Детская городская клиническая больница N 5" г. Кемерово, МУЗ "Детская городска клиническая больница N 1г. Белово, в связи со смертью дочери и внука ФИО14, основывая свои требования на том, что в результате несвоевременного диагностирования и лечения возможных осложнений, халатного отношения к своим обязанностям персонала МУЗ "Центральная районная больница Промышленновского района" наступила смерть её дочери, не были приняты меры к профилактике и лечения возможных осложнений у ФИО8, действиями врачей детской больницы отнята жизнь у внука.

Решением Промышленновского районного суда Кемеровской области от 17 февраля 2010 г, вступившим в законную силу 9 марта 2010 г, в удовлетворении заявленных Федотовой Л.М. требований о компенсации морального вреда отказано.

ГБУЗ КО "Промышленновская районная больница", как следует из Устава, размещенного на официальном сайте лечебного учреждения, создано на основании распоряжения Коллегии Администрации Кемеровской области от 20 декабря 2016 г. N 626-р "О принятии муниципального бюджетного учреждения здравоохранения "Центральная районная больница Промышленновского района" в государственную собственность Кемеровской области".

Разрешая спор по существу и отказывая в удовлетворении заявленных требований, оценив представленные в материалы дела доказательства, суд первой инстанции пришёл к выводу о том, что материалами дела не подтверждается отсутствие должного лечения выявленных у ФИО8 заболеваний (в дородовой период "данные изъяты", "данные изъяты", "данные изъяты", при судебно-медицинском исследовании трупа - "данные изъяты"), которое состояло бы в прямой или непрямой причинно-следственной связи со смертью ФИО8

Суд первой инстанции исходил из того, что доводы стороны истца о том, что "данные изъяты", которая явилась причиной смерти ФИО8, носила инфекционный характер и явилась следствием ненадлежащего оказания медицинских услуг (несвоевременное выявление и неправильное лечение выявленных у ФИО8 инфекционных заболеваний) в ходе рассмотрения дела не нашли своего подтверждения. Острые и хронические заболевания, по поводу которых ФИО8 обращалась за медицинской помощью, к "данные изъяты" отношения не имеют, их лечение осуществлялось в соответствии с общепринятыми принципами оказания медицинской помощи.

Проверяя законность и обоснованность принятого по делу решения, суд апелляционной инстанции, установив, что выводы суда, изложенные в обжалуемом решении, соответствуют обстоятельствам дела, установленным судом по результатам исследования и оценки представленных сторонами доказательств в соответствии с правилами статьи 67 ГПК РФ, нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения, применены правильно, согласился с принятым по делу решением.

Выводы судебных инстанций являются правильными, соответствуют требованиям закона, сомнений у суда кассационной инстанции не вызывают.

Статьёй 41 Конституции Российской Федерации закреплено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

На основании пункта 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации") качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата (пункт 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно части 1 статьи 37 названного Федерального закона медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; с учётом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи (часть 2 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Аналогичное положение содержалось в статье 66 Основах законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, утверждённых Верховным Советом Российской Федерации от 22 июля 1993 г. N 54-87-1, действовавших на момент оказания ФИО17 медицинской помощи в 2006 году, которые с 1 января 2012 г. были отменены с принятием Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых им страданий (абзац второй пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

В пункте 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причинённого вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1).

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установилограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причинённых нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

Из изложенного следует, что в случае причинения работниками медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причинённый вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинской организации за причинённый при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинской организации (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинён не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьёй 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечёт наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Руководствуясь приведёнными выше нормами материального и процессуального права, разъяснениями Верховного Суда Российской Федерации, оценив представленные сторонами спора доказательства по правилам статьи 67 ГПК РФ с учётом установленных законодательством правил по распределению между сторонами спора бремени по доказыванию подлежащих установлению юридических значимых обстоятельств, суд первой и апелляционной инстанций пришёл к правильному соответствующему установленным по делу обстоятельствам выводу об отсутствии оснований для взыскания с ГБУЗ КО "Промышленновская районная больница" в пользу истца компенсации морального вреда, поскольку установил, что между смертью ФИО18 и действиями сотрудников ГБУЗ КО "Промышленновская районная больница" при оказании медицинской помощи ФИО8 как на дородовом, так и после родовом периодах отсутствует прямая либо опосредованная связь.

Из положений пункта 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что ответственность медицинских организаций при оказании гражданам медицинской помощи наступает вследствие дефектов оказания медицинской помощи, которые повлекли ухудшение состояния здоровья человека, т.е. ухудшение состояния здоровья человека должно быть следствием выявленного дефекта оказания медицинской помощи и находится с ним в причинно-следственной связи.

С учётом приведённых норм материального права судами дана надлежащая оценка обстоятельствам дела относительно отсутствия оснований для установления вреда, причинённого здоровью ФИО8 действиями врачей ГБУЗ КО "Промышленновская районная больница" на дородовом, родовом и послеродовом периодах и отсутствия причинно-следственной связи (прямой или опосредованной) между действием или бездействием медицинского персонала ответчика и ухудшением состояния здоровья ФИО8, повлекшего её смерть.

Вопреки доводам кассационной жалобы Федотовой Л.М. судом на основании совокупности исследованных доказательств достоверно установлено, что выявленные недостатки в ведении больной ФИО8 не оказали значимого влияния на исход заболевания, инфекционная природа заболевания "данные изъяты" у ФИО8 не подтверждена, причинно-следственной связи между действиями медперсонала женской консультации, родильного отделения и смертью ФИО8 не установлено.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии медицинских документов, были предметом исследования и оценки суда первой и апелляционной инстанций.

Как установлено судом и следует из материалов дела первоначально медицинские документы были направлены для проведения экспертизы в Департамент охраны здоровья и населения г. Кемерово, затем были возвращены и изъяты Следственным комитетом, который в последующем не смог ответить, где данные документы. Из пояснений представителя ответчика в судебном заседании апелляционной инстанции следует, что медицинских документов ФИО8 не имеется, в связи с их уничтожением.

Из имеющегося в материале N ответа от 12 апреля 2018 г. и.о. главного врача ГБУЗ КО "Промышленновская районная больница" Смыковой К.А. следует, что индивидуальная карта беременной и родильницы N/у; обменная карта родильного дома, родильного отделения больницы, сведения женской консультации о беременной N/у в соответствии с Письмом Минздрава России от 7 декабря 2015 г. N 13-2/1538 хранятся в течение 5 лет, за истечением указанного срока уничтожены.

В кассационной жалобе Федотова Л.М, анализируя состоявшиеся по делу судебные постановления, по существу излагает свою позицию по спору, приводя свою оценку исследованным по делу доказательствам, указывает на несогласие с выводами суда в части оценки доказательств и установленных обстоятельств дела, что в соответствии со статьёй 379.6 ГПК РФ не может являться основанием для пересмотра в кассационном порядке вступивших в законную силу судебных постановлений.

В силу статей 67, 3271 ГПК РФ оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к компетенции судов первой и второй инстанций. Суд кассационной инстанции в силу своей компетенции, установленной положениями части 3 статьи 390 ГПК РФ, а также применительно к статье 379.7 ГПК РФ, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств дела, проверять лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и второй инстанций при разрешении дела, и правом переоценки доказательств не наделён.

Доводы кассационного представления о том, что с учётом имеющихся в материалах дела сведений о возможности уточнения диагноза ФИО8 в случае проведения своевременного эхокардиологического иссследования, то есть проведения всех необходимых диагностических мероприятий, а также наличия вероятности (15%) на положительный исход заболевания в случае своевременной диагностики, судам надлежало установить какие права Федотовой Л.М. нарушены в результате указанных дефектов оказания медицинской помощи её дочери ФИО8, не могут служить основанием для отмены обжалуемых судебных актов, поскольку как указано в экспертных заключениях исследованных судом, отсутствие клинических проявлений, свидетельствующих в пользу "данные изъяты" не позволило прижизненно заподозрить наличие у ФИО8 "данные изъяты". При жизни ФИО8 с жалобами, характерными для больных с "данные изъяты", в медицинские учреждения не обращалась. Результаты клинического обследования и рутинных параклинических тестов также не позволяли заподозрить наличие у ФИО8 "данные изъяты", в связи с чем основания для проведения углубленного обследования пациентки с целью исключения/подтверждения какой-либо "данные изъяты" у медперсонала лечебно-профилактического учреждения отсутствовали. При этом своевременная диагностика заболевания существенно не смогла бы изменить прогноз жизни ФИО8

Кроме того, в ходе рассмотрения дела истец также подтвердила отсутствие жалоб со стороны дочери на "данные изъяты". На вопрос суда о том, обращалась ли ФИО8 после выписки из роддома за лечением, сторона истца ответила, что не знает, поскольку Федотова Л.М. с дочерью не жила.

Вопреки доводам кассационной жалобы и кассационному представлению всем представленным сторонами доказательствам судами первой и апелляционной инстанций дана всесторонняя, полная и объективная оценка, с учётом критериев достоверности, относимости и допустимости, в полном соответствии с требования статьи 67 ГПК РФ, с отражением результатов оценки доказательств.

Юридически значимые обстоятельства дела судом первой и апелляционной инстанций определены правильно, выводы суда должным образом мотивированы и основаны на установленных фактических обстоятельствах дела, в соответствии с требованиями норм материального и процессуального права.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для признания выводов суда первой и апелляционной инстанций незаконными, поскольку они основаны на установленных по делу фактических обстоятельствах, нормах действующего трудового законодательства, и не вызывают сомнений в законности.

Обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, судами определены верно. Нарушение или неправильное применение норм процессуального права при исследовании и оценке доказательств, приведших к принятию неправильных судебных постановлений, судами не допущено.

Таким образом, судебные постановления по существу спора являются законными и обоснованными, предусмотренных статьёй 379.7 ГПК РФ оснований для удовлетворения кассационной жалобы, кассационного представления и отмены вступивших в законную силу судебных актов в кассационном порядке не имеется.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Промышленновского районного суда Кемеровской области от 22 марта 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 21 июня 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Федотовой Лидии Михайловны, кассационное представление прокурора Кемеровской области - Кузбасса - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи