Апелляционное определение СК по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции от 17 октября 2022 г. по делу N 55-477/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Второго апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего - судьи Худякова А.А, судей Клюсовой С.А. и Шулиной И.А.

при ведении протокола секретарем судебного заседания Кобылиной Я.Э, с участием прокурора Мариинской Н.В, потерпевших Потерпевший N5, Потерпевший N6, Потерпевший N2 и Потерпевший N4, адвоката Романовой в защиту оправданного Нестеренко И.Н, осужденного Агеева А.А. и адвоката Трайниной Т.Л. в его защиту, осужденного Воеводина А.М. и адвоката Демидовой Л.П. в его защиту, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Мухлынина А.Л. на частное постановление суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 15 апреля 2022 года, а также по апелляционному представлению государственного обвинителя Мухлынина А.Л. и апелляционным жалобам потерпевших Потерпевший N5, Потерпевший N6, Потерпевший N2 и Потерпевший N4, осужденного Агеева А.А. и адвоката Марковой И.В. в его защиту, осужденного Воеводина А.М. и адвоката Дягтерева А.В. в его защиту на приговор суда Ямало-Ненецкого автономного округа с участием присяжных заседателей от 15 апреля 2022 года, которым

Агеев Александр Александрович, "данные изъяты", гражданин Российской Федерации, ранее судимый:

24 ноября 2004 года Тверским областным судом по п. "а" ч. 2 ст. 105, ч. 1 ст. 222, ч. 3 ст. 69 УК РФ к 22 годам лишения свободы с отбыванием первых пяти лет в тюрьме, а оставшейся неотбытой части наказания в исправительной колонии строгого режима, 30 сентября 2009 года Тверским областным судом (с учетом изменений, внесенных кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 04 марта 2010 года) по ч. 2 ст. 209, п.п. "а, ж, з" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 222, ч.ч. 3, 5 ст. 69 УК РФ к пожизненному лишению свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима, 02 октября 2012 года Калязинским районным судом Тверской области по ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 105, ч. 5 ст. 69 УК РФ к пожизненному лишению свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима, 23 октября 2013 года Калининским районным судом Тверской области (с учетом изменений, внесенных определением судебной коллегии по уголовным делам Тверского областного суда от 13 января 2014 года) по п.п. "а, г" ч. 2 ст. 126 (в редакции Федерального закона от 7 декабря 2011 года N 420-ФЗ), ч. 5 ст. 69 УК РФ к пожизненному лишению свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима, 18 февраля 2014 года Тверским областным судом по п.п. "а, з" ч. 2 ст. 105, ч. 5 ст. 69 УК РФ к пожизненному лишению свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима, оправдан по обвинению в совершении 5 (пяти) преступлений, предусмотренных п.п. "д, е" ч. 2 ст. 117 УК РФ (в отношении Потерпевший N1, Потерпевший N3, Потерпевший N4, Потерпевший N5 и Потерпевший N6), на основании п.п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, с признанием за ним права на реабилитацию в этой части, и

осужден:

- по п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ к 11 (одиннадцати) годам 6 (шести) месяцам лишения свободы, - по п.п. "д, е" ч. 2 ст. 117 УК РФ (в отношении Потерпевший N2) к 6 (шести) годам 6 (шести) месяцам лишения свободы, - по п.п. "д, ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пожизненному лишению свободы, а по их совокупности, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, путем полного сложения назначенных наказаний, назначено наказание в виде пожизненного лишения свободы.

На основании ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, к назначенному наказанию полностью присоединено наказание, необтытое по приговору Тверского областного суда от 18 февраля 2014 года, с назначением окончательного наказания в виде пожизненного лишения свободы с его отбыванием в исправительной колонии особого режима;

Воеводин Алексей Михайлович, "данные изъяты", гражданин Российской Федерации, ранее судимый:

14 декабря 2005 года Санкт-Петербургским городским судом по п.п. "а, в" ч. 2 ст. 282 УК РФ к 3 годам лишения свободы с их отбыванием в колонии-поселении, 14 июня 2011 года Санкт-Петербургским городским судом по ч. 1 ст. 209, ч. 3 ст. 30, п.п. "ж, л" ч. 2 ст. 105, п.п. "а, б, ж, з, к, л" ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 222, ч.ч. 3, 5 ст. 69 УК РФ к пожизненному лишению свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима, 06 ноября 2014 года Кировским районным судом Санкт-Петербурга по ч. 4 ст. 111 УК РФ (с учетом внесенных апелляционным определением Санкт-Петербургского городского суда от 09 июня 2015 года изменений ч. 5 ст. 69 УК РФ к пожизненному лишению свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима, оправдан по обвинению в совершении 5 (пяти) преступлений, предусмотренных п.п. "д, е" ч. 2 ст. 117 УК РФ (в отношении Потерпевший N1, Потерпевший N3, Потерпевший N4, Потерпевший N5 и Потерпевший N6), на основании п.п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, с признанием за ним права на реабилитацию в этой части, и

осужден:

- по п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ к 11 (одиннадцати) годам 6 (шести) месяцам лишения свободы, - по п.п. "д, е" ч. 2 ст. 117 УК РФ (в отношении Потерпевший N2) к 6 (шести) годам 6 (шести) месяцам лишения свободы, - по п.п. "д, ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ к пожизненному лишению свободы, а по их совокупности, на основании ч. 3 ст. 69, путем полного сложения назначенных наказаний, назначено наказание в виде пожизненного лишения свободы.

На основании ст. 70 УК РФ, по совокупности приговоров, к назначенному наказанию полностью присоединено наказание, неотбытое по приговору Кировского районного суда Санкт-Петербурга от ДД.ММ.ГГГГ, с назначением окончательного наказания в виде пожизненного лишения свободы с его отбыванием в исправительной колонии особого режима;

Нестеренко Игорь Николаевич, "данные изъяты", гражданин Российской Федерации, ранее не судимый, оправдан по обвинению в совершении 5 (пяти) преступлений, предусмотренных п.п. "а, в" ч. 3 ст. 286, ч. 3 ст. 33, п.п. "д, е" ч. 2 ст. 117 УК РФ (в отношении Потерпевший N1, Потерпевший N3, Потерпевший N4, Потерпевший N5 и Потерпевший N6) на основании п.п. 1, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, по обвинению в совершении 2 (двух) преступлений, предусмотренных п.п. "а, в" ч. 3 ст. 286, ч. 3 ст. 33, п.п. "д, е" ч. 2 ст. 117 УК РФ (в отношении Потерпевший N2 и ФИО9), на основании п.п. 2, 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, с признанием за ним права на реабилитацию.

В целях обеспечения исполнения приговора в отношении каждого из осужденных 15 апреля 2022 года избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Мера пресечения в отношении Нестеренко И.Н. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, как и мера процессуального принуждения в виде его временного отстранения от должности, отменены 08 апреля 2022 года в связи с вынесением в отношении Нестеренко И.Н. оправдательного вердикта.

Срок отбывания наказания Агееву А.А. и Воеводину А.М, каждому, исчислен со дня вступления приговора в законную силу. Зачтено в срок отбытия наказания время содержания каждого из осужденных под стражей с 15 апреля 2022 года до дня вступления приговора в законную силу, из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

Постановлено взыскать в пользу потерпевшего Потерпевший N2 в счет компенсации причиненного морального вреда 2.500.000 (два миллиона пятьсот тысяч) рублей с осужденных Агеева А.А. и Воеводина А.М. в равных долях - по 1.250.000 (одному миллиону двести пятьдесят тысяч) рублей.

Исковые заявления потерпевшего Потерпевший N2 к Министерству финансов Российской Федерации, ФКУ ИК- "данные изъяты" УФСИН России по Ямало-Ненецкому автономному округу, Федеральной службе исполнения наказаний Российской Федерации о компенсации причиненного ему физического и морального вреда оставлены без рассмотрения.

В удовлетворении гражданских исков о компенсации причиненного вреда потерпевшим Потерпевший N1, Потерпевший N4, Потерпевший N5 и Потерпевший N6, отказано.

Приговором также решена судьба вещественных доказательств по делу и разрешены вопросы о процессуальных издержках, а также дальнейшем применении мер государственной защиты в отношении ряда потерпевших и свидетелей.

Заслушав доклад председательствующего о существе обжалуемых судебных решений, доводах апелляционных представлений и жалоб, поданных на них возражений, выслушав выступления осужденных и их защитников, поддержавших доводы апелляционных жалоб и возражавших против удовлетворения апелляционных представлений и жалоб потерпевших, защитника оправданного, возражавшей против удовлетворения апелляционных представлений и жалоб потерпевших, потерпевших, поддержавших доводы своих апелляционных жалоб, но возражавших при этом против удовлетворения апелляционных жалоб стороны защиты, мнение прокурора об отмене состоявшегося приговора и оставлении без изменения частного постановления, судебная коллегия

У с т а н о в и л а:

Органами предварительного следствия Агеев А.А. и Воеводин А.М. обвинялись в истязании группой лиц по предварительному сговору и с применением пыток потерпевших Потерпевший N1, Потерпевший N3, Потерпевший N4, Потерпевший N5 и Потерпевший N6, а Нестеренко И.Н, состоявший в должности "данные изъяты" оперативного отдела ФКУ ИК- "данные изъяты" УФСИН России по Ямало-Ненецкому автономному округу, в организации данных преступлений и превышении своих должностных полномочий, повлекшем существенное нарушение прав и законных интересов граждан, охраняемых законом интересов общества и государства, совершенном с применением насилия и с причинением тяжких последствий.

Обжалуемым приговором, постановленным на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, события, связанные с истязанием Потерпевший N1, Потерпевший N3, Потерпевший N4, Потерпевший N5 и Потерпевший N6 и превышении в этой части служебных полномочий со стороны Нестеренко Н.Н, признаны не установленными, и Агеев А.А, Воеводин А.М. и Нестеренко Н.Н. оправданы в связи с отсутствием события преступления.

Этим же приговором Агеев А.А. и Воеводин А.М. признаны виновными и осуждены за причинение Потерпевший N2 группой лиц по предварительному сговору тяжкого вреда здоровью, опасного для его жизни, и в его истязании, совершенного группой лиц по предварительному сговору, с применением пытки; в убийстве ФИО9, совершенном группой лиц и с особой жестокостью, в то время как вердиктом коллегии присяжных заседателей причастность Нестеренко И.Н. к организации истязания Потерпевший N2 и ФИО9 и превышении им своих должностных полномочий признана недоказанной.

Установленные вердиктом коллегии присяжных заседателей преступления совершены на территории ФКУ ИК- "данные изъяты" УФСИН России по Ямало-Ненецкому автономному округу во время и при обстоятельствах, подробно изложенных в обжалуемом приговоре.

Одновременно с постановлением обжалуемого приговора частным постановлением суда Ямало-Ненецкого автономного округа обращено внимание прокурора Ямало-Ненецкого автономного округа и Директора Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации на угрозу нарушения гарантированных ст. 11 УПК РФ и положениями Федерального закона от 20 августа 2004 года N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" прав ряда потерпевших и свидетелей по данному делу.

В апелляционных: представлениях - государственный обвинитель Мухлынин А.Л. и жалобах - потерпевшие Потерпевший N5, Потерпевший N6, Потерпевший N2 и Потерпевший N4, находя состоявшийся приговор незаконным, настаивают на его отмене в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые ограничили право стороны обвинения на представление доказательств, а также повлияли на содержание данных коллегией присяжных заседателей ответов на поставленные перед ними вопросы.

Приводя выдержки из протокола судебного заседания, государственный обвинитель и потерпевшие Потерпевший N5, Потерпевший N2, Потерпевший N4 указывают, что в ходе судебного следствия, прений сторон, при произнесении реплик и своих последних словах подсудимые и их защитники систематически допускали нарушения требований ст.ст. 252, 335 УПК РФ, на что председательствующий не всегда реагировал; до сведения присяжных заседателей стороной защиты периодически доводилась информация, не относящаяся к фактическим обстоятельствам дела, и не подлежавшая исследованию с их участием, а также ставящая под сомнение законность получения доказательств обвинения, а именно: о даче подсудимыми и свидетелями показаний на предварительном следствии в связи с незаконными действиями сотрудников правоохранительных органов, противоправности действий следователей и оперативных сотрудников, фальсификации доказательств, некачественной организации предварительного расследования уголовного дела, о причастности к преступлениям иных лиц из числа руководства исправительного учреждения, сведения, крайне отрицательно характеризующая потерпевших, и, напротив, положительно характеризирующая оправданного, тем самым сторона защиты, незаконно воздействуя на коллегию присяжных заседателей, сформировала у них негативное отношение к стороне государственного обвинения и потерпевшим.

Приводя изложенные доводы, государственный обвинитель и потерпевшие Потерпевший N5, Потерпевший N6, Потерпевший N2 и Потерпевший N4 обращают внимание на нарушение принципа состязательности и равноправия сторон в процессе судебного разбирательства, что выразилось в отсутствии должного реагирования на непозволительные высказывания подсудимых, оправданного и их защитников со стороны председательствующего, и в своей совокупности повлияло на существо данных присяжными заседателями ответов на поставленные перед ними вопросы.

Государственный обвинитель также указывает, что действия председательствующего по ведению процесса не были эффективными, к участникам процесса со стороны защиты своевременно не применялись меры реагирования за нарушения порядка в судебном заседании, следствием чего стало показательное выступление осужденного Воеводина А.М, который в присутствии коллегии присяжных заседателей нанес удары руками по стеклу помещения, в котором содержался, и высказался, что продолжит совершать действия, за которые впоследствии был осужден, преследующее своей целью оказание незаконного воздействия на присяжных заседателей.

Потерпевший Потерпевший N6 отмечает, что вопросный лист составлен в нарушении положений ст. 339 УПК РФ, что также повлияло на вынесенный коллегией присяжных заседателей вердикт; при этом, в связи с его отсутствием при формировании вопросов, он был лишен возможности высказывать свои замечания по их редакции.

Наряду с изложенным, государственный обвинитель обращает внимание на то, что он, как и потерпевший Потерпевший N6, были лишены права представить доказательства, поскольку в процессе их исследования, а именно записи с камеры видеонаблюдения с поста N от ДД.ММ.ГГГГ, потерпевший принимал участие в судебном заседании посредством системы видеоконференц-связи, в связи с чем не смог в полном объеме реализовать свои права и дать показания по запечатленным на записи событиям. Нарушение же своего права на представление доказательств государственный обвинитель усматривает в том, что на стадии дополнений к судебному следствию ему было отказано в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам уголовного дела и частичном исследовании в присутствии коллегии присяжных заседателей копий рапортов и камерных карточек осужденных.

Государственный обвинитель также отмечает, что в прениях сторон коллегии присяжных заседателей защитниками осужденных были разъяснены правила оценки доказательств и положения презумпции невиновности, чем произвольно взята на себя функция председательствующего, кроме того, Агеев А.А. дал негативную оценку деятельности государственного обвинителя и представленных им доказательств, а защитник Маркова М.В. исказила роль судьи в напутственном слове.

Приводя иные доводы относительно допущенных судом первой инстанции нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении данного уголовного дела, потерпевшие Потерпевший N6 и Потерпевший N4 обращают внимание, что председательствующий подлежал отводу, поскольку в процессе судебного разбирательства потерпевшим Потерпевший N5 в его адрес были высказаны оскорбления, в связи с чем председательствующий фактически являлся потерпевшим. Более того, по мнению потерпевших, ходатайства Потерпевший N6 об отводе председательствующего, отложении слушания дела и направлении материалов в соответствующий следственный орган для организации доследственной проверки по факту оскорбления председательствующего были незаконно оставлены без удовлетворения; при этом мнение потерпевших Потерпевший N2, Потерпевший N4, Потерпевший N5 и Потерпевший N1 по этому поводу выслушано не было.

Нарушение своего права на защиту потерпевший Потерпевший N4 усматривает и в том, что его подготовка к судебным заседаниям проходила в камере исправительного учреждения в отсутствие стола, стула, о чем неоднократно информировался председательствующий, который, однако, никаких мер для устранения данных нарушений не принял, а также в отказе подсудимых отвечать на вопросы потерпевших.

Помимо этого, потерпевший ФИО13 отдельно отмечает, что протокол судебного заседания суда первой инстанции был изготовлен по истечении трех суток со дня окончания судебного разбирательства, чем были нарушены положения ст. 259 УПК РФ.

Неспособность вынести беспристрастный вердикт сформированной коллегией потерпевший Потерпевший N4 связывает с предубежденностью присяжных заседателей, сформированной общественным мнением, поскольку преступления были совершены на территории исправительного учреждения особого режима, в связи с чем как подсудимые, так и потерпевшие являлись лицами, ранее осужденными к пожизненному лишению свободы, что мешало присяжным заседателям должным образом и объективно оценивать представленные им доказательства.

Кроме этого, по убеждению потерпевших Потерпевший N5, Потерпевший N6 и Потерпевший N4, совокупностью исследованных в процессе судебного разбирательства в суде первой инстанции доказательств полностью подтверждается виновность как Агеева А.А. и Воеводина А.М, так и Нестеренко И.М. по всем фактам инкриминируемых им преступлений, однако вынесенный вердикт свидетельствует о непонимании присяжными заседателями сути происходящих в судебном заседании событий, что, само по себе, свидетельствует о его незаконности и несправедливости, а также о тенденциозности коллегии.

По изложенным доводам государственный обвинитель и потерпевшие просят отменить обжалуемый приговор, передать материалы уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд, но в ином его составе.

В возражениях на апелляционные представление и жалобы потерпевших осужденные Агеев А.А. и Воеводин А.М, приводя свои доводы и контраргументы, просят отказать в их удовлетворении.

В апелляционных жалобах осужденные Агеев А.А. и Воеводин А.М, адвокаты Маркова И.В. и Дегтерев А.В, действующие в их защиту, также выражают несогласие с состоявшимся судебным решением, находя его несправедливым как в части назначенного осужденным наказания, так и в удовлетворенной к присуждению суммы возмещения морального вреда потерпевшему, а осужденный Воеводин А.М, помимо изложенного, и в части квалификации установленных вердиктом коллегии присяжных заседателей фактических обстоятельств, в связи с чем считают приговор подлежащим изменению в заявленном объеме требований.

По мнению адвоката осужденного Агеева А.А. - Марковой И.В, судом в описательно-мотивировочной части приговора лишь формально перечислены смягчающие наказание обстоятельства, которые при назначении Агееву А.А. наказания в виде пожизненного лишения свободы должным образом во внимание не приняты, следствием чего явилось нарушение положений ч. 3 ст. 68 УК РФ. Помимо этого, осужденные Агеев А.А. и Воеводин А.М. отмечают, что совершенные ими преступления в отношении ранее осужденных к пожизненному лишению свободы лиц по своей сути не представляют повышенной опасности для общества, что также проигнорировано судом при назначении наказания. Наряду с изложенным осужденные указывают, что назначение наказания в виде пожизненного лишения свободы лицам, ранее осужденным к такому виду наказания, не будет способствовать достижению целей правосудия.

Указывая на несправедливость решения в части гражданского иска, адвокаты и их подзащитные обращают внимание на отсутствие реальной возможности его погашения осужденными в условиях фактического нетрудоустройства, неимения в собственности имущества, социальных пенсий, пособий, в связи с чем, по мнению Воеводина А.М, денежные средства на погашение исковых требований будут удерживаться с лицевого счета, на которые будут переводиться родственниками осужденных.

Более того, несоблюдение принципов разумности и справедливости при определении размера компенсации морального вреда осужденные находят и в том, что в отношении потерпевшего Потерпевший N2 также возбуждено исполнительное производство, из чего делают вывод, что исковые требования являются не средством компенсации причиненных ему нравственных страданий, а способом его обогащения.

Осужденный Воеводин А.М. также указывает, что изменение исковых требований потерпевшим лишь на стадии прений сторон лишило сторону защиты возможности подготовить позицию в части гражданского иска.

Помимо изложенного, осужденный Воеводин А.М, подвергая анализу вердикт коллегии присяжных заседателей, приходит к выводу о необоснованной квалификации его действий по преступлению в отношении Потерпевший N2 по п. "а" ч. 3 ст. 111 УК РФ и п.п. "д, е" ч. 2 ст. 117 УК РФ, и считает необходимым переквалифицировать их на ст. 116 УК РФ либо только на ст. 117 УК РФ.

В апелляционном представлении, касающемся частного постановления суда Ямало-Ненецкого автономного округа, государственный обвинитель указывает на его незаконность, необоснованность и немотивированность.

Ссылаясь на ст. 3 Федерального закона от 20 августа 2004 года N 119-ФЗ "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства", государственный обвинитель указывает, что прокуратура не является органом, осуществляющим государственную защиту и применяющим меры безопасности.

При этом государственный обвинитель акцентирует внимание на том, что в процессе судебного разбирательства, равно как и в обжалуемом частном постановлении, не установлено и не приведено конкретных нарушений прав участников уголовного судопроизводства, связанных с обеспечением их безопасности, не содержится сведений об утрате каких-либо доказательств, а сама ссылка суда на наличие возможной угрозы для их безопасности, при том, что субъекты применения мер государственной защиты содержатся в двух разных учреждениях пенитенциарной системы, не может являться достаточной для вынесения судебного решения в порядке ч. 4 ст. 29 УПК РФ.

В представленных возражениях на апелляционное представление, относящееся к обжалованию частного постановления суда Ямало-Ненецкого автономного округа, потерпевшие Потерпевший N4 и Потерпевший N2, свидетели ФИО17 и ФИО18 просят оставить его без изменения.

По мнению авторов возражений, применение мер безопасности сотрудниками исправительного учреждения, прямо или косвенно принимавших участие в совершенных преступлениях и противодействовавших реализации права на защиту уже в процессе судебного разбирательства в суде первой инстанции, не основано на законе, на что, в свою очередь, не последовало должной реакции со стороны прокуратуры, осуществляющей надзор, в том числе, и за данной сферой деятельности правоохранительных органов.

Помимо этого, потерпевший Потерпевший N2 и свидетель ФИО18 обращают внимание, что апелляционное представление принесено за пределами установленного законом десятисуточного срока обжалования судебного решения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, выслушав мнения участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право стороны обвинения на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или данных ими ответов.

Между тем, судебная коллегия не усматривает таких нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по делу, которые ставили бы под сомнение законность его возбуждения и расследования, передачу на стадию судопроизводства и в дальнейшем - саму процедуру судебного разбирательства.

Предварительное расследование уголовного дела проведено в рамках установленной законом процедуры, с соблюдением прав всех участников уголовного судопроизводства. Обвинительное заключение соответствует требованиям, предъявляемым ст. 220 УПК РФ, не имеет таких недостатков, которые бы исключали возможность постановления приговора на его основе.

В соответствии с ч. 2 ст. 64 УПК РФ отвод судье может быть заявлен до начала судебного следствия, а в случае рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей - до формирования коллегии присяжных заседателей. В ходе дальнейшего судебного заседания заявление об отводе допускается лишь в случае, когда основание для него ранее не было известно сторонам.

Из протокола судебного заседания усматривается, что в процессе предварительного слушания, а также в подготовительной части судебного заседания от сторон отводов объявленному составу суда либо кому-то из иных участников процесса не последовало. Заявленные осужденным Воеводиным А.М, потерпевшим Потерпевший N6 отводы составу суда, а в ряде случаев государственному обвинителю и помощнику судьи, секретарям судебного заседания, были рассмотрены председательствующим в установленном уголовно-процессуальным законом порядке (т. 51 л.д. 83-84, т. 52 л.д. 105-106, т. 53 л.д. 13-14, 97-98, 100-101, 128-130, 161-163, т 54 л.д. 115-118, 119-120, 183-186, т. 55 л.д. 221-224, т. 56 л.д. 172-175), вынесенные по результатам их рассмотрения постановления соответствуют ч. 4 ст. 7 УПК РФ.

Сам же председательствующий, вопреки доводам апелляционных жалоб потерпевших Потерпевший N6 и Потерпевший N4, не являлся потерпевшим по уголовному делу, которое не возбуждалось в связи с поведением в процессе обсуждения последствий вердикта коллегии присяжных заседателей потерпевшего Потерпевший N5 и высказываниями последнего в адрес судьи, а поэтому основания для его отвода либо самоотвода на основании п. 1 ч. 1 ст. 61 УПК РФ отсутствовали, на что обоснованно указал суд первой инстанции в своем постановлении (т. 57 л.д. 184-185); мнения же указанных потерпевших о совершении Потерпевший N5 в отношении председательствующего противоправных действий носит оценочный, предположительный характер, в связи с чем не заслуживают внимания. Не свидетельствует об ином и приложенное к апелляционной жалобе Потерпевший N6 судебное решение по другому уголовному делу, поскольку оно не имеет преюдициального значения.

Доводы же об ограничении прав потерпевших в предоставлении им возможности высказаться относительного заявленного председательствующему отвода в связи с высказываниями потерпевшего Потерпевший N5 противоречат протоколу судебного заседания (т. 63 л.д. 194).

Из этого же протокола усматривается, что участникам уголовного судопроизводства неоднократно разъяснялись процессуальные права, обусловленные особенностями рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, в том числе порядок заявления и количество немотивированных отводов. Кроме того, председательствующим как самим осужденным, так сторонам судебного разбирательства неоднократно разъяснялась специфика рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей и юридические последствия такого рассмотрения дела (т. 51 л.д. 77-78, т. 58 л.д. 19-21, 44, 51-53, 137-138, т. 63 л.д. 52).

Коллегия присяжных заседателей сформирована с соблюдением положений ст.ст. 327 и 328 УПК РФ.

Список явившихся в судебное заседание кандидатов в присяжные заседатели по своей форме и содержанию также соответствует критериям, предъявляемым к нему законодателем, включает в себя не только необходимые, но и достаточные сведения о кандидате, в частности, его возраст, род занятий и уровень образования, позволяющие сторонам в полной мере реализовать свои процессуальные права на данной стадии судебного процесса.

Произнося перед кандидатами в присяжные заседатели вступительное слово, председательствующий, как того требует ч. 2 ст. 328 УПК РФ, сообщил, какое уголовное дело подлежит рассмотрению, изложив существо предъявленного Агееву А.А, Воеводину А.М. и Нестеренко И.Н. обвинения, какова предполагаемая продолжительность судебного разбирательства, разъяснил стоящие перед ними задачи и условия их участия в рассмотрении данного уголовного дела.

Все кандидаты в присяжные заседатели правдиво ответили на задаваемые им вопросы и представили необходимую информацию о себе и отношениях с другими участниками уголовного судопроизводства.

Право на заявление мотивированных и немотивированных отводов сторонами было реализовано.

Мотивированные отводы были разрешены председательствующим в соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ. Отказ председательствующего в удовлетворении ходатайства, заявленного стороной защиты, об отводе кандидата в присяжные заседатели N 8 (т. 53 л.д. 19, т. 58 л.д. 105-106), при отсутствии каких-либо оснований полагать, что данный кандидат будет необъективным при вынесении вердикта, не противоречит уголовно-процессуальному закону.

Поскольку положения ч. 16 ст. 328 УПК РФ закрепляют право, а не обязанность председательствующего предоставить сторонам возможность заявления дополнительных немотивированных отводов, который в каждом конкретном случае при принятии такого решения должен исходить из количества оставшихся неотведенных присяжных заседателей, сложности дела и других значимых обстоятельств, судебная коллегия не усматривает в данном уголовном деле нарушения прав стороны защиты в заявленном аспекте.

В связи с тем, что на стадии немотивированных отводов сторона защиты не смогла достигнуть единого мнения по данному вопросу, решение по нему, с согласия осужденного Воеводина А.М. (т. 58 л.д. 107), было принято большинством голосов, что согласуется с положениями ч. 15 ст. 328 УПК РФ.

Высказанное осужденным Воеводиным А.М. заявление о допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона и ограничении его права на заявление немотивированного отвода (т. 58 л.д. 108), дополненное в последующим требованием о роспуске коллегии присяжных заседателей по мотиву тенденциозности ее состава, со ссылками на однородность коллегии по половому и идеологическому признакам (т. 58 л.д. 110-113), поддержанное потерпевшим Потерпевший N6 (т. 58 л.д. 115), были рассмотрены председательствующим, как самостоятельные ходатайства, и обоснованно отклонены, как немотивированные (т. 53 л.д. 42-44, 45-46), поскольку сведений о том, что вследствие особенностей рассматриваемого уголовного дела образованная коллегия окажется неспособной вынести объективный вердикт, не имелось, поскольку положенная в основу заявлений информация не затрагивала индивидуальных качеств личности каждого из кандидатов в присяжные заседатели, а касалась характеристики состава коллегии, в целом, по половым и религиозным критериям.

С учетом изложенного, поводов, в силу которых можно было бы сомневаться в способности сформированной коллегии принять объективное решение по делу, судебная коллегия не находит. Активное участие сторон в формировании коллегии присяжных заседателей свидетельствует не только о соблюдении председательствующим принципа равноправия сторон, но и о реализации самими участниками судебного разбирательства предоставленных им прав.

Не установлено судебной коллегией и нарушений, которые бы ограничили право сторон обвинения и защиты на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

Судебное следствие с участием коллегии присяжных заседателей проведено с учетом требований ст.ст. 252, 335 УПК РФ, определяющих пределы судебного разбирательства и особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также положений ст. 334 УПК РФ о полномочиях профессионального судьи и "судей факта". При этом в присутствии присяжных заседателей с целью установления фактических обстоятельств уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, исследовались только относимые и допустимые доказательства.

В процессе судебного разбирательства председательствующий правомерно останавливал участников процесса, когда они касались обстоятельств, не подлежащих выяснению в присутствии коллегии присяжных заседателей, а также в соответствии с требованиями ч.ч. 7 и 8 ст. 335 и ч. 2 ст. 336 УПК РФ отклонял вопросы, носящие повторный характер, направленные на выяснение обстоятельств, не имеющих отношения к рассматриваемому делу.

Данные действия председательствующего не могут расцениваться как ущемление прав участников процесса либо нарушение их права на защиту в силу прямых предписаний норм уголовно-процессуального закона.

Председательствующий, как следует из протокола судебного заседания, при необходимости обращался к присяжным заседателям с соответствующими разъяснениями, в которых просил их не принимать во внимание те или иные высказывания участников, не касающиеся фактических обстоятельств рассматриваемого уголовного дела.

Совершение осужденными к пожизненному лишению свободы лицами преступлений на территории исправительной колонии особого режима в отношении потерпевших, ранее также осужденных к пожизненному лишению свободы, что являлось очевидным из предъявленного обвинения и было связано с фактическими обстоятельствами данного дела, - само по себе - по смыслу ст.ст. 73, 299, 334 и 335 УПК РФ не может являться обстоятельством, способным вызвать предубеждение у коллегии присяжных заседателей, поскольку данные о фактах прежних судимостей, а в данном случае как подсудимых, так и потерпевших, могут быть доведены до сведения коллегии присяжных заседателей, если эти сведения входят в предмет доказывания по уголовному делу - в части установления обстоятельств события преступления, что прямо следует из правовой позиции, нашедшей свое отражение в Определении Конституционного Суда Российской Федерации от 05 декабря 2019 года N 3276-О "По запросу суда Ямало-Ненецкого автономного округа о проверке конституционности части второй статьи 57 и части пятой статьи 79 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также пункта 2 части второй статьи 30 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации".

С учетом изложенного доводы апелляционной жалобы потерпевшего Потерпевший N4 в названном аспекте не могут быть приняты судебной коллегией во внимание.

Доводы апелляционного представления о запрете подсудимому Нестеренко И.Н. выдвигать в процессе судебного разбирательства свою версию произошедших событий, отличающуюся от фабулы предъявленного ему обвинения, не только не основаны на положениях уголовно-процессуального закона, но и противоречат принципам презумпции невиновности и обеспечения права на защиту.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в своей правовой позиции, выраженной в Определении от 25 ноября 2020 года N 2634-О, положения ст. 252 УПК РФ ни сами по себе, ни во взаимосвязи с нормами главы 42 этого же Кодекса не содержат положений, ограничивающих право подсудимого приводить доказательства и доводы, опровергающие позицию стороны обвинения, в том числе, свидетельствующие о своей непричастности к преступлению, о совершении преступления не им, а другим лицом, поскольку иное приводило бы к ограничению как права подсудимого опровергать обвинение, так и права присяжных заседателей исследовать обстоятельства уголовного дела и доказательства, необходимые и достаточные для разрешения вопросов, отнесенных к их полномочиям, к отступлению от принципов презумпции невиновности, состязательности, равноправия сторон уголовного судопроизводства, независимости и беспристрастности суда.

В этой связи судебная коллегия не видит оснований согласиться с доводами представления и жалоб потерпевших в части сообщения оправданным Нестеренко И.Н. сведений о своей работе, поскольку эти данные связаны с характером предъявленного ему обвинения в совершении ряда должностных преступлений либо с использованием своих должностных обязанностей, что не могло повлиять на объективность присяжных заседателей и вызвать у них предубеждение.

Все ходатайства, заявленные сторонами, в том числе разрешаемые в рамках дополнений к судебном следствию, были рассмотрены судом в соответствии с положениями ст.ст. 256 и 271 УПК РФ, после заслушивания мнений участников процесса, с вынесением в должной степени мотивированных решений, принятых с учетом конкретных обстоятельств дела и основанных на правильном применении норм уголовно-процессуального закона.

Отказ председательствующего в удовлетворении ходатайства стороны обвинения о приобщении к материалам уголовного дела и исследовании с участием присяжных заседателей копий рапортов и камерных карточек в отношении лиц, не относящихся к участникам уголовного судопроизводства по настоящему делу (т. 63 л.д. 31-37), вопреки доводам апелляционного представления, не нарушил право стороны обвинения на представление доказательств, поскольку Агееву А.В, Воеводину А.М. и Нестеренко И.Н. не инкриминировалось совершение каких-либо противоправных действий в отношении других лиц, помимо потерпевших по делу. Несогласие стороны обвинения с законными решениями об отказе в удовлетворении заявленного ходатайства, в частности оспариваемого, основано на субъективной переоценке правильных выводов суда первой инстанции, в то время как позиция председательствующего при разрешении процессуальных вопросов была обусловлена лишь обоснованностью самих ходатайств, что не свидетельствует о нарушении принципов равноправия и состязательности сторон, а также объективности и беспристрастности суда.

Несостоятельными судебная коллегия находит также доводы апелляционного представления и жалобы потерпевшего Потерпевший N6 в части исследования записи с камеры видеонаблюдения с поста N за ДД.ММ.ГГГГ. Как следует из протокола судебного заседания (т. 60 л.д. 98-102), данная видеозапись была исследована в присутствии присяжных заседателей по инициативе стороны обвинения, оглашены показания Потерпевший N6 в связи с занятой им позицией, данные им на предварительном следствии в части предъявления ему видеозаписи (т. 60 л.д. 101), в которых он не отрицал факт просмотра видеозаписи с идентификационным номером, соответствующим записи, исследовавшейся в судебном заседании; при этом у участников процесса, включая государственного обвинителя, каких-либо сомнений в том, что была исследована иная видеозапись, не возникало. Надуманными являются и доводы потерпевшего Потерпевший N6 об его участии в судебно разбирательстве в болезненном состоянии, поскольку объективного подтверждения материалы дела этого не содержат; как следует из протокола судебного заседания потерпевший Потерпевший N6 активно участвовал в процессе судебного разбирательства и жалоб на состояние здоровья, которое бы не позволяло ему полноценно участвовать в процессе, не предъявлял.

Судебное следствие было окончено при отсутствии дополнений и возражений от участников процесса.

Прения сторон, реплики, а также последние слова подсудимых проведены с соблюдением положений ст.ст. 292, 293, 336 и 337 УПК РФ. Сторонам была предоставлена возможность довести до суда свою позицию по предъявленному Агееву А.А, Воеводину А.М. и Нестеренко И.Н. обвинению на основании оценки исследованных в процессе судебного разбирательства доказательств. При этом председательствующий, в случае, если участники процесса, выступая в прениях сторон, репликах и с последними словами допускали высказывания, излагали умозаключения, не относящиеся к фактическим обстоятельствам, либо иным образом нарушали регламент судебного заседания, применял предусмотренные положениями ст. 258 УПК РФ меры воздействия вплоть до удаления Воеводина А.М. из зала судебного заседания с прений сторон, а Агеева А.А. с последнего слова, и разъяснял коллегии присяжных заседателей, чтобы они не принимали во внимание недопустимые высказывания, и что эти высказывания не должны повлиять на принятие ими решения. Данных о том, что стороны находились в неравном положении, в протоколе судебного заседания не содержится.

Действия председательствующего по ведению судебного следствия, прений сторон, реплик и предоставлений подсудимым их последних слов осуществлялись в рамках процессуальных полномочий, предоставленных ему ст.ст. 335-337 УПК РФ.

Доводы государственного обвинителя о неэффективности предпринятых председательствующим мер по ограждению коллегии присяжных заседателей от незаконного воздействия участников процесса со стороны защиты судебная коллегия считает надуманными, не соответствующему материалам дела.

Также судебная коллегия не находит обоснованными доводы апелляционных представлений и жалоб потерпевших относительно действий стороны защиты в процессе судебного разбирательства с участием коллегии присяжных заседателей, на конкретные факты которых подробно указывается в апелляционных представлениях со ссылками на тома и листы уголовного дела.

Как следует из протокола судебного заседания, действия подсудимых и их защитников по опровержению версии стороны обвинения не выходили за рамки предоставленных им законом полномочий, а были обусловлены занимаемой ими в процессе процессуальной позицией. Допускаемые подсудимыми и их защитниками отдельные отступления от установленного порядка судебного разбирательства не носили грубого, систематического характера, и каждый раз получали реакцию со стороны председательствующего. Судебная коллегия считает, что деятельность участников процесса со стороны защиты была направлена не на оказание незаконного воздействия на присяжных заседателей для того, чтобы вызвать предубеждение с их стороны, а исключительно на опровержение доводов стороны обвинения, что не противоречит принципу состязательности сторон, в связи с чем доводы апелляционных представлений и жалоб в этой части судебная коллегия признает несостоятельными.

Протокол судебного заседания содержит в себе также сведения и о том, что во время всего процесса судебного разбирательства осужденным Агееву А.А. и Воеводину А.М. председательствующим, при возникновении такой необходимости, каждый раз предоставлялась возможность для получения консультаций от своих защитников.

Вопросный лист сформирован председательствующим в соответствии с ч. 4 ст. 338 УПК РФ.

Своим правом на предложение корректировки вопросного листа, стороны обвинения и защиты воспользовалась, высказав свои замечания (т. 63 л.д. 166-170). После выслушивания замечаний председательствующий в совещательной комнате сформулировал в окончательной редакции и внес в вопросный лист вопросы, не требующие от присяжных заседатели юридической оценки, согласно предъявленному каждому из осужденных и оправданному обвинению и результатам судебного следствия и прений сторон.

Судебная коллегия не усматривает нарушений при обсуждении вопросного листа в отсутствие потерпевшего Потерпевший N6, поскольку он не изъявил желания принимать участие на данном этапе судебного разбирательства (т. 63 л.д. 147).

При произнесении напутственного слова принципы объективности и беспристрастности нарушены не были. Председательствующий, как это и предусмотрено законом, напомнил присяжным заседателям исследованные доказательства, разъяснил правила их оценки, сущность принципа презумпции невиновности, и другие, предусмотренные п. 5 ч. 3 ст. 340 УПК РФ положения, в том числе, повторно попросил не принимать во внимание при вынесении вердикта те или иные высказывания участников процесса, не касающиеся фактических обстоятельств рассматриваемого уголовного дела; поскольку позиции сторон, доведенные до присяжных заседателей в ходе судебных прений, не относятся к доказательствам по делу, председательствующий обоснованно указал на это присяжным заседателям. Не нарушены председательствующим положения уголовно-процессуального закона и при разъяснении присяжным заседателям юридических терминов, касающихся квалификации предъявленного осужденным обвинения.

То обстоятельство, что в силу повышенного интереса к данному уголовному делу со стороны средств массовой информации и интернет-пользователей в СМИ и интернете была опубликована информация о данном деле, ставшая им известной из судебных процессов, происходивших в открытых судебных заседаниях, не свидетельствует о том, что коллегия присяжных заседателей была подвержена давлению и не смогла вынести объективный вердикт, поскольку присяжные заседатели принимали непосредственное участие в исследовании доказательств, представленных сторонами, слушали выступления участников процесса, в связи с чем, могли составить собственное мнение об обоснованности предъявленного осужденным и оправданному обвинения.

Совещание коллегии присяжных заседателей и вынесение вердикта проходило в соответствии со ст. 343 УПК РФ. Вердикт коллегии присяжных заседателей по всем поставленным вопросам принят единодушно, является ясным и непротиворечивым, что позволило председательствующему судье на его основании постановить приговор.

Таким образом, с утверждениями авторов апелляционных представлений и жалоб о том, что на вердикт коллегии присяжных заседателей повлияли допущенные стороной защиты нарушения уголовно-процессуального закона, судебная коллегия согласиться не может, поскольку имевшиеся отдельные нарушения не носили систематического и целенаправленного характера. По смыслу положений ст.ст. 341 и 342 УПК РФ присяжные заседатели не мотивируют свои решения, касающиеся наличия либо отсутствия событий преступлений, причастности либо непричастности, а также о виновности либо невиновности подсудимых, в связи с чем оснований считать, что на единодушное мнение относительно постановленных перед коллегией присяжных заседателей вопросов повлияли допущенные стороной защиты немногочисленные нарушения уголовно-процессуального закон, не имеется.

При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу, что судебное разбирательство в суде первой инстанции проведено с соблюдением принципа состязательности сторон, закрепленного в ст. 15 УПК РФ. Судом были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, обеспечения объективности и беспристрастности коллегии присяжных заседателей.

Поскольку оценка достоверности или недостоверности доказательств, а также разрешение вопросов о доказанности деяний, их совершения подсудимыми и последующей их виновности в силу положений ст. 17, ч. 1 ст. 334, ст.ст. 339, 341, 342, 343 УПК РФ отнесены к исключительной компетенции присяжных заседателей, доводы апелляционных жалоб потерпевших Потерпевший N5, Потерпевший N6 и Потерпевший N4 о наличии доказательств совершения осужденными и оправданным ряда преступлений, в совершении которых им было предъявлено обвинение, не могут являться предметом апелляционного рассмотрения, так как уголовно-процессуальным законом запрещается ставить правильность вердикта коллегии присяжных заседателей под сомнение.

Обсуждения последствий вердикта присяжных заседателей происходило в строгом соответствии с положениями ст.ст. 347-348 УПК РФ.

Вопреки мнению осужденного Воеводина А.М, юридическую квалификацию действий осужденных Агеева А.А. и Воеводина А.М, данную судом первой инстанции на основе фактических обстоятельств, признанных доказанными вердиктом коллегии присяжных заседателей, судебная коллегия считает правильной и оснований для иной квалификации действий осужденных не усматривает.

В то же время обжалуемый приговор подлежит изменению по следующим основаниям.

Признавая как Агеева А.А, так и Воеводина А.М. виновными и в последующем осуждая их за истязание потерпевшего Потерпевший N2 с применением пытки, суд первой инстанции абсолютно правомерно руководствовался требованиями ст. 9 УК РФ.

Вместе с тем, Федеральным законом от 14 июля 2022 года N 307-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации" п. "д." ч. 2 ст. 117 УК РФ изложен в новой редакции: "с особой жестокостью, издевательством или мучениями для потерпевшего".

Как установлено вердиктом присяжных заседателей, осужденные Агеев А.А. и Воеводин А.М. применяли в отношении потерпевшего Потерпевший N2 насилие, которое повторялось неоднократно, через небольшой промежуток времени и носило характер систематичности, продолжалось на протяжении трех дней. При этом характер насилия, применявшегося осужденными, такое, как нанесение множественных ударов кулаками и ногами по различным частям тела, связывание, применение удушающих приемов, использование кляпа для перекрытия доступа кислорода в легкие, нанесение специально приготовленным предметом множественных ударов по ягодицам, спине и другим частям тела, указывает на то, что осужденные действовали с особой жестокостью, издевались над потерпевшим Потерпевший N2, подвергая его мучениям, что соответствует понятию пытки, содержащему в ст. 1 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (10 декабря 1984 года).

Поскольку внесенные законом изменения не устранили преступность деяния, оснований для освобождения Агеева А.А. и Воеводина А.М. от уголовной ответственности в этой части судебная коллегия не усматривает, считая необходимым только уточнить редакцию уголовного закона. При этом судебная коллегия считает, что действия Агеева А.А. и Воеводина А.М. относительно истязания Потерпевший N2 должны быть квалифицированы по п.п. "д, е" ч. 2 ст. 117 УК РФ в редакции Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ, поскольку закон в новой редакции позволяет квалифицировать действия виновного независимо от цели совершения противоправных действий, что ухудшает положение осужденных.

Состояние психического здоровья осужденных являлось предметом тщательной проверки в суде первой инстанции, и, как правильно установилсуд на основе заключений экспертов, Агеев А.А. и Воеводин А.М, как в момент совершения преступлений, так и на момент рассмотрения уголовного дела в суде являлись вменяемыми, а поэтому могут в полной мере нести ответственность за содеянное.

При назначении Агееву А.А. и Воеводину А.М. наказания суд в соответствии с требованиями ст. ст. 6, 43 и 60 УК РФ в полной мере учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, обстоятельства их совершения, данные о личности каждого из осужденных, состояние их здоровья, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление самих осужденных и условия жизни их семей.

Совокупность установленных судом первой инстанции смягчающих наказание обстоятельств, содержащая в себе явки с повинной по преступлению в отношении ФИО9, активное способствование раскрытию и расследованию преступлений, выразившееся в даче каждым из осужденных изобличающих показаний, а также изобличение других соучастников преступлений, имеющееся у каждого расстройство психики, а у Воеводина А.М. также и наличие малолетнего ребенка на иждивении, с учетом фактических обстоятельств дела и наличия в действиях каждого из них рецидива преступлений, вид которого судом верно определен, как особо опасный, не позволили прийти к выводу о возможности назначения наказания с применением ч 3 ст. 68, ст.ст. 64, 73 УК РФ, а также для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с положениями ч. 6 ст. 15 УК РФ. С данным мнением соглашается и судебная коллегия.

При этом вносимые судом изменения в части уточнения редакции уголовного закона, по которому квалифицируются действия осужденных Агеева А.А. и Воеводина А.М. по эпизоду истязаний в отношении Потерпевший N2, не являются, по мнению судебной коллегии, основанием к смягчению назначенного каждому из осужденных наказания в этой части, как и общего размера наказания, так как внесенные законодателем изменения не влекут за собой применение положений ст. 10 УК РФ.

Судебная коллегия отдельно отмечает, что совершение однородного преступления на территории исправительного учреждения лицами, ранее осужденными к пожизненному лишению свободы, действительно представляет высокую степень опасности для общества, а их исправление и перевоспитание невозможно без назначения наиболее строгой меры наказания, предусмотренной действующим уголовным законом, о чем суд первой инстанции справедливо указал в обжалуемом приговоре.

Мотивированы в приговоре и выводы суда относительно вида исправительного учреждения, а также об отсутствии оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. ст. 64, 73 УК РФ.

Принятые судом решения по вопросам о мере пресечения, сроке отбывания наказания и зачете времени содержания под стражей в срок лишения свободы в порядке ст. 72 УК РФ являются мотивированными, не противоречащими нормам уголовного и уголовно-процессуального законов.

Разрешая по уголовному делу иск о компенсации потерпевшему причиненного ему преступлением морального вреда, суд руководствуется положениями статей 151, 1099, 1100, 1101 ГК РФ, в соответствии с которыми при определении размера компенсации морального вреда необходимо учитывать характер причиненных потерпевшему физических и (или) нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, степень вины подсудимых, их материальное положение и другие конкретные обстоятельства дела, влияющие на решение суда по предъявленному иску. Во всех случаях при определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

При разрешении гражданского иска потерпевшего Потерпевший N2 к Агееву А.А. и Воеводину А.М. судом данные требования разумной компенсации морального вреда надлежащим образом учтены не были, в связи с чем, судебная коллегия приходит к выводу об изменении приговора суда в этой части, снизив размер компенсации морального вреда потерпевшему Потерпевший N2 по 750000 рублей как с осужденного Агеева А.А, так и с осужденного Воеводина А.М. При этом судебная коллегия учитывает, что осужденные Агеев А.А. и Воеводин А.М. являются лицами, осужденными к пожизненному лишению свободы, что ограничивает их возможность к получению доходов для погашения присужденной судом первой инстанции суммы иска; также коллегия учитывает требования разумности и справедливости при определении размера компенсации, которую с учетом материального положения осужденных Агеева А.А. и Воеводина А.М. судебная коллегия считает завышенной.

При этом судебная коллегия не усматривает нарушения прав осужденного Воеводина А.М, с учетом уточнения потерпевшим Потерпевший N2 в прениях сторон суммы заявленных исковых требований (т. 63 л.д. 205), поскольку позиция по иску была потерпевшим конкретизирована и, как следует из протокола судебного заседания (т. 63 л.д. 208-209), со стороны осужденного Воеводина А.М. каких-либо ходатайств об отложении судебного заседания не поступало.

Протокол судебного заседания полностью соответствует требованиям ст.ст. 259, 353 УПК РФ, поскольку в объеме, позволяющем удостовериться в правильности проведения судебного процесса, с учетом его особенностей, содержит всю необходимую информацию; данных, свидетельствующих о наличии каких-либо существенных противоречий, искажения хода судебного процесса, судебной коллегией не установлено.

Вопреки мнению потерпевшего Потерпевший N4, закон не содержит в себе обязательного требования об изготовлении протокола судебного заседания до удаления суда в совещательную комнату для принятия итогового решения. Напротив, нормами ст. 259 УПК РФ прямо предусмотрено положение об изготовлении протокола судебного заседания после окончания судебного заседания, при этом тот факт, что он был изготовлен по истечении более чем месяца со дня окончания судебного разбирательства, с учетом его объема (порядка 1500 страниц), не является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену судебного решения. Предусмотренное ст. 260 УПК РФ право подачи замечаний на протокол судебного заседания реализовано потерпевшим Потерпевший N4, в полном объеме, которые рассмотрены в порядке указанной нормы закона (т. 64 л.д. 132-133).

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену состоявшегося судебного решения либо его изменение по другим основаниям, судебной коллегией не установлено.

При этом судебная коллегия считает обоснованными доводы апелляционного представления государственного обвинителя о необходимости отмены, вынесенного 15 апреля 2022 года частного постановления.

Основанием для вынесения частного постановления, исходя из положений ч. 4 ст. 29 УПК РФ, являются установленные в ходе судебного разбирательства нарушения закона, допущенные должностными лицами. Принимая обжалуемое решение, суд первой инстанции фактически таковых нарушений не установил, обосновав свои выводы тем, что применение мер государственной защиты (безопасности) к потерпевшим и свидетелям сотрудниками самого ФКУ-18 УФСИН России по ЯНАО и СИЗО-1 при ФКУ ИК-8 УФСИН России по ЯНАО "вызывает у защищаемых лиц сомнения в эффективности применяемых мер и опасения в своей безопасности", признав эти сомнения разумными, не приведя при этом конкретных фактов, которые бы свидетельствовали об этом, фактически выразив лишь предположение о существовании возможной угрозы нарушения прав потерпевших и свидетелей по делу.

В соответствии с ч. 6 ст. 3 Федерального закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства" от 20.08.2004 N 119-ФЗ меры безопасности в отношении защищаемых лиц, содержащихся в следственных изоляторах или находящихся в местах отбывания наказания, осуществляются учреждениями и органами уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации. При этом в соответствии с ч. 1 указанного закона, суд относится к органам, которые принимают решение об осуществлении защиты; при этом конкретные меры по осуществлению безопасности осуществляет не суд, поскольку в его компетенцию это не входит.

При таких обстоятельствах частное постановление суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 15 апреля 2022 года нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем оно подлежит отмене. Доводы же апелляционной жалобы потерпевшего Потерпевший N2 о нарушении государственным обвинителем срока подачи апелляционного представления на частное постановление, судебная коллегия оценивает, как необоснованные, поскольку постановлением суда от ДД.ММ.ГГГГ (т. 65 л.д. 85) срок апелляционного обжалования государственному обвинителю был восстановлен.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.15, 389.17, 389.20, 389.23, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

Определила:

Приговор суда Ямало-Ненецкого автономного округа с участием присяжных заседателей от 15 апреля 2022 года в отношении Агеева Александра Александровича и Воеводина Алексея Михайловича изменить:

- считать Агеева А.А. и Воеводина А.М. осужденными по п.п. "д, е" ч. 2 ст. 117 УК РФ (в редакции Федерального закона от 08.12.2003 N 162-ФЗ) (в отношении потерпевшего Потерпевший N2);

- взыскать в пользу потерпевшего Потерпевший N2 в счет компенсации причиненного ему морального вреда с осужденных: Агеева Александра Александровича 750 000 (семьсот пятьдесят тысяч) рублей и Воеводина Алексея Михайловича 750 000 (семьсот пятьдесят тысяч) рублей.

В остальном обжалуемый приговор в отношении Агеева Александра Александровича, Воеводина Алексея Михайловича, а также Нестеренко Игоря Николаевича оставить без изменения.

Частное постановление суда Ямало-Ненецкого автономного округа от 15 апреля 2022 года отменить.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, в течение 6 (шести) месяцев с момента вступления приговора в законную силу, а осужденными Агеевым А.А. и Воеводиным А.М, каждым, в тот же срок с момента вручения им копии приговора с отметкой о его вступлении в законную силу, путем подачи кассационной жалобы через суд первой инстанции. В случае пропуска указанного срока или отказе в его восстановлении кассационные жалоба, представление подаются непосредственно в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации.

В случае кассационного обжалования судебных решений, осужденные и оправданный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, поручать осуществление своей защиты избранному защитнику либо ходатайствовать перед судом о назначении защитника, о чем каждый из осужденных и оправданный должны указать в своей кассационной жалобе либо возражениях на жалобы или представления других участников процесса.

Председательствующий

Судьи