Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 25 октября 2022 г. по делу N 8Г-15135/2022[88-15617/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Давыдовой Т.И, судей Ложкарёвой О.А, Руновой Т.Д, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N2-1690/2022 по иску Пашниной Елены Владимировны к Государственному учреждению - Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Свердловской области о признании решения незаконным, возложении обязанности, взыскании недополученных сумм, по кассационной жалобе Пашниной Елены Владимировны на решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 06 апреля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 13 июля 2022 года.

Заслушав доклад судьи Седьмого кассационного суда общей юрисдикции Ложкарёвой О.А. об обстоятельствах дела, принятых судебных актах, доводах кассационной жалобы, пояснения Пашниной Е.В, поддержавшей доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Пашнина Е.В. обратилась с иском к Государственному учреждению - Отделение Пенсионного фонда Российской Федерации по Свердловской области (далее по тексту - ОПФР по Свердловской области), с учетом уточнений, просила: признать незаконным решение N 272 от 25 ноября 2020 года об обнаружении ошибки, допущенной при установлении (выплате) пенсии, включить в расчеты начисления пенсии индивидуальный пенсионный коэффициент (далее по тексту - ИПК) за 2017 год в размере 3, 329 балла, начиная с 03 июля 2017 года, взыскать недоплаченную проиндексированную сумму за период с 03 июля 2017 года с учетом баллов за 2017 год на текущий момент, взыскать недополученную сумму, образовавшуюся в процессе перерасчета с декабря 2020 год, взыскать расходы по оплате государственной пошлины в размере 300 руб.

В обоснование исковых требований указала, что с 25 июня 2013 года ей назначена досрочно трудовая пенсия по старости, как матери ребенка-инвалида. В июле 2017 года она право на досрочную пенсию передала мужу. По заявлению с 03 июля 2017 года ей назначена страховая пенсия на общих основаниях, размер которой составил 16 038 руб. 67 коп. В ноябре 2020 года она получала пенсию в размере 19 523 руб. 81 коп. 25 ноября 2020 года ответчиком принято решение об обнаружении ошибки, допущенной при установлении пенсии: величина ИПК при перерасчете занижена: после 2015 года вместо 6, 873 балла учтено 3, 0 балла, в 2016 году вместо 6, 646 балла учтено 3, 0 балла, что не соответствует сведениям, имеющимся на индивидуальном лицевом счете на дату назначения пенсии 03 июля 2017 года; при расчете размера пенсии не применен увеличенный ожидаемый период выплаты, поскольку применено значение 240 месяцев, однако необходимо применить значение 228 месяцев в соответствии; неверно определена стоимость пенсионного капитала. Размер пенсии в результате перерасчета уменьшен на 1 187 руб. 70 коп. и составил 18 336 руб. 11 коп. Считает, что такие действия нарушают ее пенсионные права, не соответствуют нормам пенсионного законодательства, приводят к снижению размера страховой пенсии по старости. На день обращения в суд, размер ее пенсии составлял 19 491 руб. 42 коп, который является неправомерно заниженным.

Решением Верх-Исетского районного суда города Екатеринбурга Свердловской области от 06 апреля 2022 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 13 июля 2022 года, Пашниной Е.В. в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе Пашнина Е.В. ставит вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных актов, ссылаясь на их незаконность.

Представитель ОПФР по Свердловской области в судебное заседание суда кассационной инстанции не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом. Информация о времени и месте судебного разбирательства по настоящему делу заблаговременно была размещена на официальном сайте Седьмого кассационного суда общей юрисдикции. В соответствии со статьями 167, 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия нашла возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанции, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном порядке являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Обсудив доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, заслушав истца, судебная коллегия считает, что имеются основания, предусмотренные статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, для отмены оспариваемых судебных актов.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что Паншиной Е.В, 02 июля 1962 года рождения, с 25 июня 2013 года Государственным учреждением - Управление Пенсионного фонда в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга (далее по тексту - УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга) досрочно назначена трудовая пенсия по старости на основании подпункта 1 пункта 1 статьи 28 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", как матери ребенка-инвалида с детства.

03 июля 2017 года по достижении возраста 55 лет истец подала в УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга заявление о назначении страховой пенсии по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", одновременно отказавшись в пользу своего супруга от ранее назначенной ей в досрочном порядке страховой пенсии по старости, как матери ребенка-инвалида с детства.

Решением от 21 августа 2017 года истцу назначена страховая пенсия по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" с 03 июля 2017 года в сумме 16 038 руб. 67 коп.

Из ответа УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга от 28 августа 2017 года на обращение истца следует, что размер трудовой пенсии по старости на 25 июня 2013 года был определен с учетом общего трудового стажа на 01 января 2002 года 21 год 04 месяца 13 дней (стажевый коэффициент составил 0, 61), заработной платы за период с 01 января 2000 года по 31 декабря 2001 года (отношение заработка 1, 304, учтено в размере не свыше 1, 2 в соответствии с пунктом 3 статьи 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации") и страховых взносов за период с 01 января 2002 года по 24 июня 2013 года.

Размер пенсии на 01 января 2015 года составил 12 551 руб. 13 коп. (134, 417 * 64 руб. 10 коп. + 3 935 руб.), с учетом стоимости одного ИПК по состоянию на 01 января 2015 года в сумме 64 руб. 10 коп, количество ИПК составило 134, 417 и фиксированной выплаты к страховой пенсии 3 935 руб.

В соответствии с пунктом 3 части 2 статьи 18 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" с 01 августа 2016 года произведен перерасчет по данным индивидуального (персонифицированного) учета исходя из суммы страховых взносов на страховую пенсию.

В соответствии с пунктом 1 части 4 статьи 18 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" максимальное значение ИПК при перерасчете страховой пенсии учтено в размере 3, 0 баллов, количество ИПК составило 137, 417.

Размер пенсии на 01 августа 2016 года составил 14 196 руб. 54 коп. (137, 417 * 71 руб. 41 коп. + 4 383 руб. 59 коп.), с учетом стоимости одного ИПК в сумме 71 руб. 41 коп, количество ИПК составило 137, 417 и фиксированной выплаты к страховой пенсии 4 383 руб. 59 коп.

С 03 июля 2017 года назначена страховая пенсия по старости в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" в сумме 16 038 руб. 67 коп.

Размер страховой пенсии по старости определен с учетом общего трудового стажа на 01 января 2002 года 19 лет 10 месяцев 13 дней, в том числе трудовой стаж до 01 января 1991 года - 10 полных лет, заработной платы за период с 01 января 2000 года по 31 декабря 2001 года (отношение заработка 1, 304, учтено в размере не свыше 1, 2 в соответствии с пунктом 3 статьи 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации") и страховых взносов за период с 01 января 2002 года по 31 декабря 2014 года.

Размер страховой части трудовой пенсии на 31 декабря 2014 года составил 7 946 руб. 99 коп.

Применив стоимость одного ИПК по состоянию на 01 января 2015 года в сумме 64 руб. 10 коп, установлен ИПК за периоды до 01 января 2015 года в размере 123, 978.

Согласно сведениям индивидуального лицевого счета на дату назначения пенсии 03 июля 2017 года величина ИПК с 01 января 2015 года составила 13, 519 за начисленные страховые взносы, в связи с чем определен итоговый ИПК в размере 137, 497 (123, 978 + 13, 519).

Определив количество ИПК ухода за двумя детьми в размере 5, 46, установлен итоговый размер ИПК с учетом всех периодов в размере 142, 957 (137, 497 + 5, 46).

Фиксированная выплата к страховой пенсии с 01 февраля 2017 года составляет 4 805 руб. 11 коп, а стоимость 1 ИПК равна 78 руб. 58 коп, в связи с чем размер страховой пенсии по старости на 03 июля 2017 года составил 16 038 руб. 67 коп. (142, 957 * 78 руб. 58 коп. + 4 805 руб. 11 коп.).

Из результатов расчета пенсии от 21 августа 2017 года следует, что ожидаемый период взят в размере 228 месяцев в соответствии с пунктом 1 статьи 32 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

В ноябре 2020 года истец получала пенсию в сумме 19 523 руб. 81 коп.

В ноябре 2020 года УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга при проведении тематической проверки выплатных (пенсионных) дел из числа родителей детей-инвалидов с детства установлено, что при расчете размера страховой пенсии по старости Пашниной Е.В, назначенной повторно на общих основаниях в соответствии со статьей 8 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" с 03 июля 2017 года по ее заявлению в связи с отказом в пользу другого родителя (супруга) от ранее назначенной досрочной трудовой пенсии по старости в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 28 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", были допущены ошибки при определении стоимости пенсионного капитала, ожидаемого периода выплаты, а также при определении величины ИПК за периоды после 01 января 2015 года учтена более 3.

25 ноября 2020 года УПФР в Верх-Исетском районе г. Екатеринбурга вынесло решение N 272 об обнаружении ошибки, допущенной при установлении (выплате) Пашниной Е.В. пенсии, в котором указало, что в связи с устранением ошибки перерасчет страховой пенсии по старости будет произведен ей с 01 декабря 2020 года, то есть с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором была обнаружена соответствующая ошибка.

Из распоряжения о перерасчете пенсии от 25 ноября 2020 года N001 следует, что в результате перерасчета пенсии ее размер с 01 декабря 2020 года составил 18 336 руб. 11 коп.

Из ответа ОПФР по Свердловской области от 21 апреля 2021 года на обращение истца следует, что при назначении истцу досрочной трудовой пенсии по старости с 25 июня 2013 года конвертация пенсионных прав произведена по пункту 3 статьи 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", как по наиболее выгодному варианту. Размер пенсии исчислен исходя из ожидаемого периода выплаты 240 месяцев. После обнаружения ошибки установлено, что при расчете пенсии 03 июля 2017 года неверно применено количество месяцев ожидаемого периода выплат 228 вместо 240, а также учтен размер ИПК, начиная с 01 января 2015 года.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции, руководствуясь положениями Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 декабря 2012 года N 30 "О практике рассмотрения судами дел, связанных с реализацией прав граждан на трудовые пенсии", исходил из того, что отказываясь 03 июля 2017 года от получения досрочной страховой пенсии по старости, как мать ребенка-инвалида с детства и передавая это право супруг, отцу ребенка-инвалида, истец фактически продолжила получать страховую пенсию по старости в связи с достижением установленного законом возраста, в связи с чем рассчитанные параметры ожидаемого периода при назначении пенсии 25 июня 2013 года в количестве 240 месяцев должны были применяться при назначении пенсии 03 июля 2017 года, поскольку при переходе с одного вида (основания) пенсии на другой, оценка пенсионных прав должна быть произведена исходя из исходных данных (значений) по состоянию на дату выхода гражданина на пенсию впервые, в связи с чем ответчиком правомерно при выявлении ошибки в ноябре 2020 года произведен перерасчет размера пенсии, применив ожидаемый период выплаты пенсии 228 месяцев.

Отклоняя доводы истца о неверном применении ИПК за периоды после 01 января 2015 года, суд первой инстанции исходил из того, что Пашниной Е.В. 01 августа 2016 года был произведен перерасчет страховой пенсии по старости, исходя из суммы страховых взносов на страховую пенсию, что составило 137, 417 (134, 417 + 3, 00 (максимальное значение ИПК при перерасчете по основанию, предусмотренному пунктом 3 части 2 статьи 18 Федерального закона от 28 декабря 2013 года NN400-ФЗ "О страховых пенсиях", с применением ограничений, установленных частью 4 указанной статьи). Оснований для произведения расчета в порядке, установленном частью 18 статьи 15 Федерального закона от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях", которая применяется только при первоначальном назначении пенсионного обеспечения по старости, не имеется, в связи с чем ответчик при устранении выявленной ошибки в расчетах правомерно определилистцу величину ИПК за периоды, имевшие место с 01 января 2015 года за начисленные страховые взносы в сумме 9, 372, из них по 3 балла за каждый год, начиная с 2015 по 2017 год, а также 0, 372 балла за 2018 год.

Кроме того, судом первой инстанции указано, что требование истца о включении в расчеты начисления пенсии ИПК в размере 3, 329 балла начиная с 03 июля 2017 года не соответствует обстоятельствам дела, поскольку по сведениям индивидуального лицевого счета застрахованного лица сумма учитываемых ИПК за период с 01 января 2017 года по 30 июня 2017 года составила 3, 329, за период с 01 июля 2017 года по 31 декабря 2017 года - 2, 133, из них учтено пенсионным органом за 2017 год 3 балла.

Не усмотрев со стороны ответчика нарушений порядка произведения перерасчета страховой пенсии истца в связи с обнаружением ошибки в расчетах, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для признания решения N 272 от 25 ноября 2020 года об обнаружении ошибки незаконным и взыскании с ответчика в пользу истца недополученной суммы, образовавшейся в процессе перерасчета с декабря 2020.

Проверяя законность решения суда, суд первой инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовых обоснованием.

Судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда находит выводы судов сделанными на неправильном применении норм процессуального и материального права, регулирующих спорные отношения.

Конституцией Российской Федерации каждому гарантируется социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом (часть 1 статьи 39 Конституции Российской Федерации).

Основания возникновения и порядок реализации права граждан Российской Федерации на страховые пенсии определены Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 400-ФЗ "О страховых пенсиях" (часть 1 статьи 1 указанного федерального закона, далее - Федеральный закон "О страховых пенсиях").

Согласно части 2 статьи 1 Федерального закона "О страховых пенсиях" целью данного федерального закона является защита прав граждан Российской Федерации на страховую пенсию, предоставляемую на основе обязательного пенсионного страхования с учетом социальной значимости трудовой и (или) иной общественно-полезной деятельности граждан в правовом государстве с социально ориентированной рыночной экономикой, в результате которой создается материальная основа для пенсионного обеспечения, особого значения страховой пенсии для поддержания материальной обеспеченности и удовлетворения основных жизненных потребностей пенсионеров, субсидиарной ответственности государства за пенсионное обеспечение, а также иных конституционно значимых принципов пенсионного обеспечения.

В пункте 5 статьи 3 Федерального закона "О страховых пенсиях" для целей этого федерального закона дано понятие установления страховой пенсии, как назначения страховой пенсии, перерасчета и корректировки ее размера, перевода с одного вида пенсии на другой.

Статьей 6 Федерального закона "О страховых пенсиях" предусмотрено, что в соответствии с этим федеральным законом устанавливаются следующие виды страховых пенсий: страховая пенсия по старости, страховая пенсия по инвалидности и страховая пенсия по случаю потери кормильца.

Размер страховой пенсии по старости определяется по формуле, приведенной в части 1 статьи 15 Федерального закона "О страховых пенсиях".

В случае обнаружения органом, осуществляющим пенсионное обеспечение, ошибки, допущенной при установлении и (или) выплате страховой пенсии, установлении, перерасчете размера, индексации и (или) выплате фиксированной выплаты к страховой пенсии (с учетом повышения фиксированной выплаты к страховой пенсии), производится устранение данной ошибки в соответствии с законодательством Российской Федерации. Установление указанной пенсии или выплаты в размере, предусмотренном законодательством Российской Федерации, или прекращение выплаты указанной пенсии или выплаты в связи с отсутствием права на них производится с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором была обнаружена соответствующая ошибка (часть 4 статьи 28 Федерального закона "О страховых пенсиях").

Вопреки доводам кассационной жалобы истца о применении ответчиком неверных показателей при произведении перерасчета страховой пенсии по старости в декабре 2020 года, судами обеих инстанции верно установлено, что выявленные ошибки в применении количества месяцев ожидаемого периода 228 вместо 240, а также учета ИПК с 01 января 2015 года в размере более 3 при расчете пенсии 03 июля 2017 года соответствуют положениям закона.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 32 Федерального закона "О страховых пенсиях" страховая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного статьей 8 указанного Федерального закона, при наличии величины индивидуального пенсионного коэффициента в размере не менее 30, одному из родителей инвалидов с детства, воспитавшему их до достижения ими возраста 8 лет: мужчинам, достигшим возраста 55 лет, женщинам, достигшим возраста 50 лет, если они имеют страховой стаж соответственно не менее 20 и 15 лет.

Аналогичное положение содержалось в подпункте 1 пункте 1 статьи 28 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", утратившего силу с 01 января 2015 года, но действовавшего на момент назначения истцу досрочной трудовой пенсии по старости 25 июня 2013 года.

При назначении истцу досрочной пенсии по старости 25 июня 2013 года оценка пенсионных прав произведена в соответствии с пунктом 1 статьи 30 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" по состоянию на 1 января 2002 года путем их конвертации (преобразования) в расчетный пенсионный капитал, при расчете которого ожидаемый период выплаты трудовой пенсии установлен в количестве 240 месяцев в соответствии с положениями пункта 2 статьи 32 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

Федеральный закон "О страховых пенсиях", вступивший в силу с 01 января 2015 года, установил, что пенсионные права граждан формируются в индивидуальных пенсионных коэффициентах.

Из положений статьи 34 указанного Федерального закона "О страховых пенсиях" следует, что размеры трудовых пенсий, установленные по состоянию на 31 декабря 2014 года, подлежат перерасчету за периоды до 01 января 2015 года на основании документов выплатного дела, исходя из размера установленной трудовой пенсии (без учета фиксированного базового размера), деленного на стоимость одного пенсионного коэффициента по состоянию на 01 января 2015 года равного 64, 10 руб.

Судами верно установлено, что 01 августа 2016 года истцу произведен перерасчет пенсии в соответствии с положениями пункта 3 части 2 статьи 18 Федерального закона "О страховых пенсиях" с учетом ограничений, предусмотренных частью 4 указанной статьи, которая предусматривает максимальное значение ИПК при перерасчете страховой пенсии, предусмотренном пунктом 3 части 2 указанной статьи и учитывается в размере 3, 0 - для застрахованных лиц, у которых в соответствующем году не формируются пенсионные накопления за счет страховых взносов на обязательное пенсионное страхование в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах и Федеральным законом от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации".

До 2025 года приостановлено формирование накопительной пенсии за счет страховых взносов на обязательное пенсионное страхование, которые полностью направляются на финансирование страховой пенсии, что следует из пункта 4 статьи 33.3 Федерального закона от 15 декабря 2001 года N 167-ФЗ "Об обязательном пенсионном страховании в Российской Федерации" и статьи 6.1. Федерального закона от 04 декабря 2013 года N 351-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам обязательного пенсионного страхования в части права выбора застрахованными лицами варианта пенсионного обеспечения".

Таким образом, истец являлась пенсионером с 25 июня 2013 года и получала пенсию по старости в соответствии с вышеуказанными положениями.

Доводы кассационной жалобы истца о том, что отказавшись 03 июля 2017 года от получения страховой пенсии по старости, как мать ребенка-инвалида с детства, и передав право на ее получение отцу ребенка, назначение страховой пенсии по старости на общих основаниях в соответствии со статьей 8 Федерального закона "О страховых пенсиях" должно было производится как для впервые назначаемой пенсии основано на неверном толковании норм материального права.

В соответствии с положениями статьи 25 Федерального закона "О страховых пенсиях" пенсионер вправе отказаться от получения пенсии и по его желанию она может быть назначена вновь (пункт 1 и 5 указанной статьи).

Пунктом 4 статьи 25 Федерального закона "О страховых пенсиях" установлено, что при восстановлении выплаты страховой пенсии право на страховую пенсию не пересматривается. При этом размер указанной пенсии определяется заново в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом. В случае, если при восстановлении выплаты страховой пенсии ее размер не достигает размера страховой пенсии, установленного на день прекращения выплаты указанной страховой пенсии, пенсионеру восстанавливается страховая пенсия в прежнем, более высоком размере.

Из положений пункта 6 указанной статьи следует, что при восстановлении выплаты страховой пенсии по старости, выплата которой была прекращена в связи с отказом от ее получения, или при назначении указанной пенсии вновь учитывается сумма индивидуальных пенсионных коэффициентов и коэффициентов за иные засчитываемые в страховой стаж периоды, имевшие место до назначения страховой пенсии впервые, за периоды после назначения страховой пенсии впервые, за которые выплата указанной пенсии или иной пенсии либо ежемесячного пожизненного содержания, предусмотренных законодательством Российской Федерации (за исключением граждан, имеющих право на одновременное получение различных пенсий в соответствии с законодательством Российской Федерации), не осуществлялась, но не ранее чем с 1 января 2015 года.

Таким образом, из буквального толкования указанных норм права следует, что восстановление права на получение пенсии определяется заново, в порядке, который предусмотрен для назначения данного вида пенсии (в данном случае по старости), то есть, начиная с первого обращения за ее получением, с учетом новых периодов, прошедших с момента прекращения ранее назначенной пенсии.

При этом, сумма ИПК за периоды, имевшие место после назначения страховой пенсии впервые, учитывается только в том случае, если в это время пенсионер не получал выплату пенсии по старости.

Поскольку из материалов дела следует, что истец с 25 июня 2013 года являлась получателем пенсии по старости, то при отказе от данной пенсии и обращением вновь за ее назначением 03 июля 2017 года, подлежали применению те данные расчета, которые устанавливались при назначении пенсии в 2013 году, поскольку показатели ИПК не подлежали пересмотру в связи с тем, что истец не прекращала получать пенсию по старости, а ожидаемый период установлен в соответствии с требованиями закона на момент первого обращения за назначением пенсии.

Доводы кассационной жалобы о том, что назначение пенсии в 2013 и 2017 годах происходило по одному виду, но по разным основаниям, в связи с чем должны применяться разные правила расчета назначения пенсии, основаны на неверном толковании вышеизложенных норм права, поскольку законом предусмотрен вид пенсии по старости и переход на другую пенсию подразумевает изменение вида пенсии (по старости, по инвалидности, по потере кормильца).

Вместе с тем, придя к выводу о наличии ошибки в расчетах ответчика при назначении истцу пенсии с 03 июля 2017 года, судами обеих инстанций не были установлены все юридически значимые обстоятельства для разрешения требований истца о признании незаконным произведенного перерасчета после выявления данной ошибки и взыскании недоплаченных денежных сумм пенсии с декабря 2020 года.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, совершение органами, осуществляющими пенсионное обеспечение, при установлении пенсий тех или иных ошибок, в том числе носящих технический характер, - учитывая необходимость оценки значительного числа обстоятельств, с наличием которых закон связывает возникновение права на пенсию, включая проверку представленных документов и проведение математических подсчетов, - полностью исключить невозможно. Определение правовых способов исправления таких ошибок независимо от срока, прошедшего после их совершения, - право и обязанность государства (абзац первый пункта 5 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2016 года N 1-П "По делу о проверке конституционности части первой статьи 13 Закона Российской Федерации "О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей" в связи с жалобой гражданина С.В. Иванова", далее - постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2016 года N 1-П).

Предусмотренная законом возможность исправления ошибки, допущенной пенсионным органом при назначении пенсии, в том числе пенсии за выслугу лет, призвана, таким образом, обеспечить соблюдение требований социальной справедливости и формального равенства, способствовать предотвращению необоснованного расходования бюджетных средств и злоупотребления правом как со стороны пенсионных органов, так и со стороны граждан, а потому не может подвергаться сомнению. Вместе с тем соответствующий правовой механизм - исходя из конституционных принципов правового государства и верховенства права, а также принципов справедливости и юридического равенства - должен обеспечивать баланс конституционно защищаемых ценностей, публичных и частных интересов на основе вытекающих из указанных принципов критериев разумности и соразмерности (пропорциональности), что, в свою очередь, предполагает наряду с учетом публичных интересов, выражающихся в назначении пенсии исключительно при наличии предусмотренных законом оснований и в целевом расходовании финансовых ресурсов, предназначенных на выплату пенсий, учет интересов пенсионера, которому пенсия по вине уполномоченного государством органа была назначена ошибочно, с тем чтобы пенсионер не подвергался чрезмерному обременению, притом, однако, что с его стороны отсутствуют какие-либо нарушения (абзац третий пункта 5 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2016 года N 1-П).

Такое правовое регулирование отвечало бы сути социального правового государства и, будучи основано в том числе на конституционных принципах правовой определенности и поддержания доверия граждан к закону и действиям государства, обеспечивало бы как соблюдение законодательно установленных условий назначения и выплаты пенсий за выслугу лет, так и защиту интересов граждан, которые, полагаясь на правильность принятого уполномоченными государством органами решения, рассчитывают на стабильность своего официально признанного статуса получателя данной пенсии и неизменность вытекающего из него материального положения. В рамках этих правоотношений в случае выявления ошибки, допущенной пенсионным органом при назначении пенсии гражданину, - при отсутствии с его стороны каких-либо виновных действий, приведших к неправомерному назначению пенсии, - бремя неблагоприятных последствий, связанных с устранением выявленной ошибки, должно распределяться на основе общеправового принципа справедливости, исключающего формальный подход, и с учетом особенностей жизненной ситуации, в которой находится гражданин, продолжительности периода, в течение которого он получал назначенную по ошибке пенсию, и других значимых обстоятельств (абзац четвертый пункта 5 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2016 года N 1-П).

Приведенная правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации в отношении правовых последствий ошибочного назначения пенсии за выслугу лет гражданину, уволенному со службы в органах внутренних дел, вследствие неправильного подсчета кадровым подразделением уполномоченного органа стажа службы (выслуги лет) может быть применена к сходным отношениям по пенсионному обеспечению граждан в соответствии с Федеральным законом "О страховых пенсиях".

Конституционный Суд Российской Федерации также указывал, что принципы правовой справедливости и равенства, на которых основано осуществление прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации как правовом и социальном государстве, в том числе права на социальное обеспечение (в частности, пенсионное обеспечение), по смыслу статей 1, 2, 6 (часть 2), 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19 и 55 (часть 1) Конституции Российской Федерации, предполагают правовую определенность и связанную с ней предсказуемость законодательной политики в сфере пенсионного обеспечения. Это необходимо для того, чтобы участники соответствующих правоотношений могли в разумных пределах предвидеть последствия своего поведения и быть уверенными в неизменности своего официально признанного статуса, приобретенных прав, действенности их государственной защиты (абзац второй пункта 2 постановления от 29 января 2004 года N 2-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статьи 30 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" в связи с запросами групп депутатов Государственной Думы, а также Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), Думы Чукотского автономного округа и жалобами ряда граждан").

Из приведенных норм материального права, подлежащих применению к спорным отношениям, и изложенных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации следует, что законом предусмотрена возможность исправления ошибки, допущенной пенсионным органом при установлении или перерасчете размера пенсии. При этом необходимо соблюдение баланса публичных и частных интересов, вследствие чего бремя неблагоприятных последствий, связанных с устранением выявленной ошибки, должно распределяться на основе общеправового принципа справедливости, исключающего формальный подход. В связи с этим при разрешении вопроса об исправлении такой ошибки в случае отсутствия со стороны пенсионера каких-либо виновных действий, приведших к неправомерному назначению или перерасчету пенсии, должны учитываться интересы пенсионера, особенности жизненной ситуации, в которой он находится, его возраст, продолжительность периода получения им пенсии в размере, ошибочно установленном ему пенсионным органом и другие значимые обстоятельства.

Суды первой и апелляционной инстанций при разрешении настоящего спора подлежащие применению к спорным отношениям нормы материального права и правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации во внимание не приняли, ограничившись выводом о том, что пенсионный орган, обнаружив произошедшую ошибку, имел законные основания для перерасчета пенсии Пашниной Е.В. в сторону ее уменьшения.

Судебные инстанции не учли, что при определении правовых последствий допущенной ответчиком ошибки при перерасчете Пашниной Е.В. пенсии должны приниматься во внимание срок, в течение которого ошибка не была пенсионным органом выявлена и устранена, возраст истца, ее интересы, добросовестность действий. Эти обстоятельства не вошли в предмет доказывания по делу и не получили соответствующей правовой оценки судов первой и апелляционной инстанций в нарушение положений статей 56 и 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Между тем, обращаясь в суд с иском о признании незаконным решения пенсионного органа, приведшего к снижению размера страховой пенсии по старости, о взыскании недополученной пенсии по старости с декабря 2020 года, Пашнина Е.В. указывала, что является матерью ребенка-инвалида, назначенную пенсию получала с лета 2017 года, при этом после ее назначения обращалась с заявлением о предоставлении расчета по ее назначению, который был предоставлен в августе 2017 года и в правильности которого истец не сомневалась, в связи с чем одностороннее изменение ответчиком размера ее страховой пенсии по старости в сторону уменьшения существенно нарушило ее пенсионные права и повлияло на ее материальное положение.

Суд первой инстанции в нарушение требований пункта 2 части 4 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и суд апелляционной инстанции в нарушение положений части 3 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не исследовали и не дали надлежащей правовой оценки приведенным доводам истца, исходя из норм права, подлежащих применению к спорным отношениям. Тем самым судебными инстанциями был допущен формальный подход к разрешению настоящего спора, вследствие чего на Пашнину Е.В. было возложено бремя неблагоприятных последствий, связанных с устранением допущенной ответчиком ошибки при перерасчете ей пенсии с 01 декабря 2020 года, при том, что со стороны истца отсутствовали какие-либо виновные действия, приведшие к неправомерному перерасчету пенсии.

Согласно части 1 статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации решение суда должно быть законным и обоснованным.

Резолютивная часть решения суда должна содержать выводы суда об удовлетворении иска либо об отказе в удовлетворении иска полностью или в части, указание на распределение судебных расходов, срок и порядок обжалования решения суда (часть 5 статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, данным в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", исходя из того, что решение является актом правосудия, окончательно разрешающим дело, его резолютивная часть должна содержать исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных в мотивировочной части фактических обстоятельств.

В связи с этим в резолютивной части должно быть четко сформулировано, что именно постановилсуд как по первоначально заявленному иску, так и по встречному требованию, если оно было заявлено (статья 138 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), кто, какие конкретно действия и в чью пользу должен произвести, за какой из сторон признано оспариваемое право. Судом должны быть разрешены и другие вопросы, указанные в законе, с тем чтобы решение не вызывало затруднений при исполнении (часть 5 статьи 198, статьи 204 - 207 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). При отказе в заявленных требованиях полностью или частично следует точно указывать, кому, в отношении кого и в чем отказано.

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению (пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении").

Как разъяснено в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 года N 23 "О судебном решении", решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Таким образом, в соответствии с приведенными положениями процессуального закона и разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Суд оценивает доказательства и их совокупность по своему внутреннему убеждению, однако это не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. Результаты оценки доказательств суд должен указать в мотивировочной части судебного постановления, в том числе доводы, по которым он отвергает те или иные доказательства или отдает предпочтение одним доказательствам перед другими. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Указанные выше требования в силу абзаца второго части 1 статьи 327 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации распространяются и на суд апелляционной инстанции, который повторно рассматривает дело в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 данного кодекса.

При таких обстоятельствах судам следовало определить все юридически значимые обстоятельства дела, то есть не только соблюдение законодательно установленных условий назначения и выплаты пенсий за выслугу лет, но и дать оценку защите интересов истца, которая, полагаясь на правильность принятого уполномоченными государством органами решения, рассчитывала на стабильность своей пенсии и неизменность материального положения.

Приведенные положения норм материального и процессуального права не были соблюдены судом первой инстанции, а судом апелляционной инстанции не устранены.

При изложенных обстоятельствах обжалуемые судебные постановления нельзя признать законными и обоснованными, они подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует учесть изложенное выше, устранить допущенные нарушения, принять меры для всестороннего и полного установления всех фактических обстоятельств по делу, совершить иные действия, направленные на правильное разрешение спора.

Руководствуясь статьями 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга от 06 апреля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от 13 июля 2022 года, отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга.

Председательствующий

Судьи