Определение СК по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции от 03 ноября 2022 г. по делу N 8Г-22557/2022[88-22905/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Никоновой О.И, судей Матвеевой Л.Н, Иванова А.В, рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу Голованова О.А. на решение Железнодорожного районного суда г. Самары от 4 декабря 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 23 июня 2022 г. по гражданскому делу N 2-1461/2018 по иску Стаматий Е.А. к Голованову О.А. о признании договора дарения недействительным и применении последствий недействительности сделки.

Заслушав доклад судьи Никоновой О.И, с использованием системы видеоконференц-связи при содействии Когалымского городского суда Ханты-Мансийского автономного округа, объяснения представителя Голованова О.А. - Полянского Е.Ю, действующего на основании доверенности от 13 октября 2021 г, поддержавшего доводы кассационной жалобы ответчика, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Стаматий Е.А. обратилась в суд с вышеуказанным иском к Голованову О.А. В обоснование требований указала, что ДД.ММ.ГГГГ умер её отец ФИО1 При жизни наследодатель оставил завещание, согласно которому все своё имущество он завещал ей и брату Голованову О.А. Незадолго до смерти отец подарил ответчику принадлежавшую ему квартиру. На момент совершения сделки у дарителя имелись заболевания, которые могли привести к неадекватности поведения и повлиять на его психологическое и психическое состояние. Истец считает, что воля её отца не могла быть направлена на отчуждение жилого помещения, являющегося единственным местом жительства дарителя, без включения в договор условий о сохранении права пользования жилым помещением после перехода права собственности. Кроме того, после заключения договора дарения отец продолжал проживать в спорной квартире до момента, когда ответчик поместил его в психиатрический стационар, был зарегистрирован в квартире, то есть фактически сделка дарения не была исполнена. Ссылаясь на изложенные обстоятельства, истец с учетом уточнения исковых требований просила признать недействительным договор дарения от 14 апреля 2017 г. квартиры по адресу: "адрес", заключенный между Головановым О.А. и ФИО1, применить последствия недействительности сделки, прекратить право собственности Голованова О.А. на спорную квартиру, включить квартиру в наследственную массу после смерти ФИО1, взыскать с Голованова О.А. расходы на проведение посмертной судебно-психиатрической экспертизы в размере 20 000 руб.

Решением Железнодорожного районного суда г. Самары от 4 декабря 2018 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 23 июня 2022 г, исковые требования Стаматий Е.А. удовлетворены. Договор дарения от 14 апреля 2017 г. квартиры по адресу "адрес", заключенный между ФИО1 и Головановым О.А. признан недействительным. Постановлено применить последствия недействительности сделки, привести стороны в первоначальное положение: прекратить право собственности Голованова О.А. на квартиру, расположенную по адресу "адрес", исключить запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним от 26 апреля 2017 г. за N; восстановить право собственности ФИО1 на квартиру по адресу "адрес" исключить запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним от ДД.ММ.ГГГГ за N, внести изменения в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним; включить в наследственную массу, открывшуюся после смерти ФИО1, умершего ДД.ММ.ГГГГ, квартиру по адресу "адрес"; взыскать с Голованова О.А. в пользу ГБУЗ Самарской области "Самарский психоневрологический диспансер" расходы по проведению экспертизы в размере 20 000 руб.

В кассационной жалобе Голованов О.А. просит отменить решение суда первой инстанции от 4 декабря 2018 г. в части признания недействительным договора дарения жилого помещения. Указывает на то, что выводы суда о признании договора дарения недействительным являются необоснованными. Суд в своем решении неправильно определилобстоятельства, имеющие значение для дела, также судом неверно определено начало течения срока исковой давности, допущены нарушения норм процессуального права. Фактически выражает несогласие и с апелляционным определением от 23 июня 2022 г.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель Голованова О.А. - Полянский Е.Ю. доводы кассационной жалобы поддержал, просил ее удовлетворить.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом, о причинах неявки не уведомили. Судебная коллегия Шестого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь статьей 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, определиларассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив законность судебных постановлений в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального прав.

Такие основания для отмены оспариваемых судебных постановлений по доводам жалобы не установлены.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и следует из материалов дела, что ДД.ММ.ГГГГ умер ФИО1 После его смерти открыто наследственное дело N по заявлению дочери наследодателя - Стаматий Е.А. о принятии наследства по завещанию, удостоверенному нотариусом 19 ноября 2009 г.

Наследственное имущество, указанное в заявлении и завещании, состоит из всего имущества, в чем бы оно не заключалось и где бы оно не находилось, в том числе из квартиры, находящейся по адресу "адрес". Завещание составлено в пользу дочери Стаматий Е.А. и сына Голованова О.А. в равных долях каждому. Свидетельства о праве наследования не выдавались.

Установлено, что 14 апреля 2017 г. заключен договор дарения между ФИО1 (даритель) и Головановым О.А. (одаряемый), в соответствии с которым даритель безвозмездно передал в собственность одаряемому, а одаряемый принял в качестве дара жилое помещение по вышеуказанному адресу. Право собственности Голованова О.А. зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 26 апреля 2017 г.

Как установлено в судебном заседании, ФИО1 при совершении сделки по отчуждению квартиры не был признан недееспособным.

Определением суда первой инстанции в целях проверки доводов истца и для установления фактических обстоятельств дела была назначена посмертная судебная психиатрическая экспертиза в отношении ФИО1, проведение которой поручено ГБУ здравоохранения Самарской области "Самарский психоневрологический диспансер".

Согласно заключению экспертизы от 17 октября 2018 г. N, ФИО1, умерший ДД.ММ.ГГГГ, при жизни страдал хроническим заболеванием "данные изъяты". Экспертное заключение содержит категоричный вывод о том, что у ФИО1 с учетом динамики развития имеющегося у него в мае 2017 года заболевания в момент совершения сделки дарения квартиры имелись нарушения "данные изъяты", которые исключали способность к смысловой оценке ситуации, осознанию юридических особенностей совершенной сделки и прогноза её последствий. На основании изложенного судебными экспертами-психиатрами сделан вывод о том, что ФИО1 в силу своего психического состояния не мог понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения сделки дарения квартиры 14 апреля 2017 г.

Ответчиком заявлено о пропуске исковой давности по заявленным требованиям.

Разрешая ходатайство о применении последствий пропуска срока исковой давности, суд первой инстанции руководствовался статей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из того, что достоверных доказательств пропуска срока исковой давности стороной ответчика не представлено; как установлено судом, истцу стало известно о договоре дарения только 21 декабря 2017 г, когда ФИО2 (внучка сестры ФИО1) по просьбе Стаматий Е.А получила соответствующую выписку из ЕГРН. Исковое заявление подано 3 мая 2018 г, тем самым срок исковой давности истцом не пропущен.

Разрешая спор по существу, суд первой инстанции, руководствовался положениями статей 1111, 1141, 153, 154, 434, 572, 574, 166, 167, 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, и исходил из того, что с 2015 года у ФИО1 заболевания носили прогрессирующий характер, не установлено каких-либо медицинских показателей о том, что у него имелись какие-либо улучшения в его болезненном состоянии к моменту совершения сделки 14 апреля 2017 г. Исследовав представленные доказательства в совокупности и оценив их с учётом установленных по делу обстоятельств, правоотношений сторон, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, пришел к выводу о том, что ФИО1 в момент составления договора дарения находился в таком состоянии, что не мог критически оценивать сложившуюся ситуацию, имущественные и правовые последствия данного договора, свободно и осознанно принимать решение и руководить своими действиями по его реализации, в момент совершения договора дарения не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, в связи с чем правомерно признал оспариваемы договор дарения недействительной сделкой и удовлетворил исковые требования Стаматий Е.А.

Проверяя доводы апелляционной жалобы ответчика о пропуске срока исковой давности, суд апелляционной инстанции установил, что ответчик указывал на то, что истцу стало известно о наличии договора дарения от 14 апреля 2017 г. после регистрации права собственности на квартиру за ответчиком (26 апреля 2017 г.), следовательно, иск подан в переделах срока исковой давности (28 апреля 2018 г.).

Данные выводы судебных инстанций сомнений в законности не вызывают, соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения, и обстоятельствам дела.

Довод заявителя жалобы о том, что решение суда исключительно основано на показаниях свидетелей стороны истца, является несостоятельным, поскольку выводы судебных инстанций основаны как на заключении судебно-психиатрической экспертизы, так и других доказательствах по делу во взаимосвязи и совокупности - показаниях свидетелей, письменных доказательствах, сведениях медицинских документов.

Ссылка в кассационной жалобе на то, что истцом не представлено доказательств причастности к участию в жизни отца, не влияет на законность оспариваемых судебных актов, так как данные обстоятельства не имеют юридического значения при разрешении настоящего спора.

Доводы о том, что на момент заключения сделки отец Голованова О.А. не страдал какими-либо заболеваниями, препятствующими заключению договора, и при наличии которых он был бы не способен понимать значение своих действий и руководить ими, направлены на иную оценку обстоятельств и доказательств, установленных и исследованных судебными инстанциями по правилам статей 12, 56, 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, а потому не могут служить поводом к отмене обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке.

Доводы кассационной жалобы о том, что истцу было известно о данном договоре дарения сразу после его регистрации, а также об истечении срока исковой давности по заявленным требованиям, были предметом проверки судов двух инстанций и получили надлежащую правовую оценку, оснований не согласиться с которой у суда кассационной инстанции не имеется.

В соответствии с положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В ходе судебного разбирательства судами достоверно установлено, что при заключении оспариваемого договора дарения ФИО1 не мог понимать значения своих действий и руководить ими, то есть оспариваемая сделка была совершена с пороком воли первоначального собственника ФИО1

Пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В соответствии с положениями пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. N 9 "О судебной практике по делам о наследовании", наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления.

Вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка) и с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

С учетом установленных по делу обстоятельств, ФИО1 по своему психическому состоянию после совершения им указанного договора дарения не мог осознавать наличие возможности оспорить его в судебном порядке.

Учитывая изложенное, не может быть признан обоснованным довод ответчика о пропуске истцом срока исковой давности по требованию о признании недействительным договора дарения, поскольку о совершении данной сделки с пороком воли наследодателя Стаматий Е.А. стало известно после смерти ФИО1

Довод кассационной жалобы о том, что суд необоснованно отклонил ходатайство ответчика о проведении экспертизы, не может являться поводом для отмены обжалуемых судебных постановлений.

Суд первой инстанции, руководствуясь статьей 79 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с возникшими в ходе рассмотрения дела вопросами, требующими специальных познаний, назначил по делу посмертную судебную психиатрическую экспертизу.

Заключение судебной экспертизы было исследовано судом первой инстанции по правилам статьи 67 процессуального кодекса Российской Федерации, установлено, что собранные доказательства заключению комиссии экспертов не противоречат и подтверждают выводы, изложенные в нем, а также что указанное экспертное заключение отвечает требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в связи с чем экспертное заключение правомерно было принято судом в качестве доказательства по делу. Поскольку предусмотренных ч. 2 ст. 87 ГПК РФ оснований для назначения повторной экспертизы по делу суд первой инстанции не установил, то ходатайство ответчика о назначении по данному делу повторной экспертизы было правомерно судом первой инстанции отклонено.

Несогласие заявителя жалобы с оценкой экспертного заключения направлено на переоценку доказательств и установленных судами первой и апелляционной инстанций обстоятельств, что не входит в компетенцию суда кассационной инстанции с учетом положений части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

В целом доводы жалобы были предметом исследования судов первой и апелляционной инстанций, им дана надлежащая правовая оценка в обжалуемых судебных постановлениях, они, по существу, направлены на переоценку собранных по делу доказательств и не опровергают правильность выводов судов об установленных обстоятельствах.

Нарушений норм материального и процессуального права, влекущих отмену судебного постановления, вопреки доводам кассационной жалобы судами не допущено.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия не находит предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы по доводам заявителя.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Железнодорожного районного суда г. Самары от 4 декабря 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда от 23 июня 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Голованова О.А. - без удовлетворения.

Председательствующий О.И. Никонова

Судьи Л.Н. Матвеева

А.В. Иванов