Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 03 ноября 2022 г. по делу N 8Г-19395/2022[88-19187/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Кожевниковой Л.П, Новожиловой И.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N70RS0003-01-2021-005566-02 (N2-58/2022) по иску индивидуального предпринимателя Г.М.С. к С.Е.Д, индивидуальному предпринимателю К.Т.С. о компенсации расходов на обучение, взыскании материального ущерба, убытков, упущенной выгоды, по кассационной жалобе индивидуального предпринимателя Г.М.С. на решение Октябрьского районного суда г. Томска от 14 февраля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от 24 мая 2022 г.

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Кожевниковой Л.П, объяснение Г.М.С, поддержавшей доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции,

УСТАНОВИЛА:

Индивидуальный предприниматель Г.М.С. (далее- ИП Г.М.С.) обратилась в суд к С.Е.Д, ИП К.Т.С. о компенсации расходов на обучение, взыскании материального ущерба, убытков, причинённых разглашением коммерческой тайны.

В обосновании исковых требований указала, что является индивидуальным предпринимателем с 13 июля 2017 г, ее деятельность связана с обучением детей.

В целях расширения штата и качественного оказания образовательных услуг она 1 ноября 2018 г. заключила с С.Е.Д. договор, в рамках которого оплатила обучение ответчика по курсам "Методы преподавания курсов по "Скорочтению и развитию интеллекта у взрослых и детей в возрасте от 4 лет" в сумме 40 000 руб. и "Грамотное письмо и каллиграфия. I категория" в сумме 20 000 руб, стоимость проживания ответчика в гостинице в размере 4 725 руб, стоимость проезда к месту обучения и обратно. По условиям данного договора С.Е.Д. обязана была проработать у нее не менее двух лет.

В дальнейшем между ней и С.Е.Д. заключены срочные трудовые договоры от 1 февраля 2019 г. N на срок с 1 февраля 2019 г. по 1 мая 2019 г, от 2 мая 2019 г. N на срок с 2 мая 2019 г. по 31 августа 2019 г, от 1 сентября 2019 г. N на срок с 1 сентября 2019 г. по 31 января 2021 г, согласно которым ответчик принята сначала должность консультанта, а затем - педагога дополнительного образования.

В нарушение условий договора от 1 ноября 2018 г. ответчик, не проработав установленного двухлетнего срока, уволилась по собственному желанию, в связи чем обязана возместить все расходы, связанные с ее обучением.

В период действия трудового договора С.Е.Д. была ознакомлена с утвержденным Положением о коммерческой тайне, обязательством о неразглашении сведений, составляющих коммерческую тайну от 1 февраля 2019 г, и подписала обязательство о неразглашении сведений, составляющих

коммерческую тайну. Кроме того, ею был подписан договор о полной индивидуальной материальной ответственности от 1 февраля 2019 г, в соответствии с которым работник несет материальную ответственность за недостачу вверенного ему работодателем имущества.

Однако в нарушение указанных обязательств С.Е.Д. 19 октября 2020 г. вынесла со своего рабочего места материалы и пособия, которые являются коммерческой тайной ИП Г.М.С.

Также актом от 29 октября 2020 г, перечнем недостающих пособий и товарной накладной от 8 июля 2020 г. N установлено отсутствие в рабочем кабинете С.Е.Д. 39 наименований материальных носителей, содержащих конфиденциальную информацию (3 тетради и 36 пособий). Указанные действия повлекли имущественный вред в размере 11 490 руб.

После увольнения ответчик трудоустроилась к индивидуальному предпринимателю К.Т.С. в детском центре "Читайкин клуб", где использовала учебные пособия с логотипом "Школы скорочтения и развития интеллекта IQ 007", тем самым разгласив коммерческую тайну ИП Г.М.С.

ИП К.Т.С. лицензией на использование методик и материальных пособий по скорочтению не обладает.

В результате недобросовестных действий С.Е.Д, завладевшей учебными материалами, истец понесла убытки в виде стоимости учебных пособий, расходов на оплату обязательств по лицензионному договору и упущенной выгоды в виде неполучения дохода от непроданных по вине С.Е.Д. услуг.

Просила суд взыскать с С.Е.Д. в свою пользу расходы на оплату обучения в сумме 73 648, 20 руб, материальный ущерб, причиненный незаконным завладением методических пособий, в размере 11 490 руб.; взыскать солидарно с ИП К.Т.С. и С.Е.Д. убытки, причиненные разглашением коммерческой тайны в размере 395 000 руб. прямого ущерба, в размере 672 000 руб. упущенной выгоды.

Решением Октябрьского районного суда г. Томска от 14 февраля 2022 г. исковые требования удовлетворены частично, суд взыскал с С.Е.Д. в пользу истца расходы на обучение в размере 9 079, 20 руб. В удовлетворении остальной части заявленных требований суд отказал.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от 24 мая 2022 г. решение Октябрьского районного суда г. Томска от 14 февраля 2022 года оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции, ИП Г.М.С. ставит вопрос об отмене судебных актов, как незаконных принятых с нарушением норм материального права.

Заслушав ответчика. проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворений жалобы.

В силу положений ст. 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции рассмотрела дело в пределах доводов кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов дела, истец является индивидуальным предпринимателем с 13 июля 2017 г. с основным видом деятельности - "85.41 Образование дополнительное детей и взрослых", имеющим лицензию на осуществление образовательной деятельности, что следует из выписки из ЕГРИП от 19 июля 2021 г.

29 мая 2017 г. Б, М.С, (после заключения брака- Г.М.С.) как лицензиатом с одной стороны и ИП К.Д.С,, ИП Х.В.Ш. как лицензиарами с другой стороны заключен лицензионный договор N, согласно которому лицензиары предоставляют ей права пользования произведениями - результатами интеллектуальной деятельности, представляющей собой оригинальное литературное произведение - рукописи и учебные пособия, за вознаграждение.

1 ноября 2018 г. между ИП Г.М.С. и С.Е.Д. заключен договор, по условиям которого истица за свой счет обеспечивает обучение ("методы преподавания курсов по "Скорочтению и развитию интеллекта у взрослых и детей в возрасте от 4 лет") ответчика, которая ищет работу, но не имеет для нее необходимых знаний, умений, навыков и/или необходимой квалификации, в течение 14 календарных дней, но не более 72 ученических часов с 5 ноября 2018 г, а С.Е.Д. обязуется вступить в трудовые отношения с истицей и осуществлять трудовую деятельность в течение не менее двух лет (п.п. 1, 2, 4, 7 Договора).

5 ноября 2018 г. между ИП Х.В.Ш. (исполнитель) и ИП Г.М.С. (заказчик) заключен договор об оказании платных услуг N, по условиям которого исполнитель предоставляет услуги по обучению, а заказчик оплачивает обучение С.Е.Д. (ученик) по курсу: "Методы преподавания курсов по "Скорочтению и развитию интеллекта у взрослых и детей в возрасте от 4 лет". Факт оказания образовательных услуг по данному договору подтверждается актом приема-передачи от 17 ноября 2018 г, справкой об отсутствии задолженности.

19 ноября 2018 г. между ИП К.Д.С, (исполнитель) и ИГ1 Г.М.С. (заказчик) заключен договор об оказании платных услуг N по условиям которого исполнитель предоставляет услуги по обучению, а заказчик оплачивает обучение С.Е.Д. (ученик) по курсу: "Грамотное письмо и каллиграфия. I категория". Срок обучения составляет 3 дня, но не более 24 ученических часов.

Факт обучения С.Е.Д. в г. Златоуст преподаванию по указанным методикам за счет денежных средств истца ответчицей не оспаривался.

Также истцом в целях предоставления данных образовательных услуг ответчику приобретались билеты на общую сумму в размере 8 923, 20 руб, оплачивались расходы по предоставлению ответчику гостиничных услуг в размере 4 725 руб.

Истцом с С.Е.Д. заключен ряд трудовых договоров: от 1 февраля 2019 г. N на срок с 1 февраля 2019 г. по 1 мая 2019 г, от 2 мая 2019 г. N на срок с 2 мая 2019 г. по 31 августа 2019 г, от 1 сентября 2019 г. N на срок с 1 сентября 2019 г. по 31 января 2021 г, в соответствии с которыми ответчик в период с 1 февраля 2019 г. по 31 января 2021 г. обязана была выполнять трудовые обязанности в должностях "консультант", а затем "педагог дополнительного образования" у ИП Г.М.С.

Согласно п.1.2 данных договоров работник допущен к исполнению своих должностных обязанностей после прослушивания курса обучения "Методы преподавания курсов по "Скорочтению и развитию интеллекта у взрослых и детей в возрасте от 4 лет".

С.Е.Д. являлась работником ИП Г.М.С. до 2 декабря 2020 г, что подтверждается заявлением о предоставлении отпуска с последующим увольнением от 25 ноября 2020 г, приказом о расторжении трудового договора со 2 декабря 2020 г.

Обращаясь в суд с иском, ИП Г.М.С. ссылалась на то, что С.Е.Д. обязана возместить понесенные истцом расходов, понесенных на обучение ответчика, проезд к месту обучения и проживание, к возмещению убытков, причиненных утратой методических пособий, а также в виде обязательной платы, осуществляемой по лицензионному договору N от 29.05.2017, за поддержку и продвижение программы "Школа скорочтения и развития интеллекта IQ 007", право пользования авторскими методиками, к возмещению упущенной выгоды в связи со снижением количества учеников.

Разрешая спор, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что С.Е.Д. обязана к возмещению части затрат, понесенных ИП Г.М.С. на обучение ответчика в сумме 9 079, 20 руб, пропорционально неотработанному в соответствии с условиями трудового договора времени, доказательств утраты методических пособий по вине ответчика суду не представлено, заключение договора о полной материальной ответственности с С.Е.Д. законом не предусмотрено; факт разглашения ответчицей коммерческой тайны также не доказан.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, отметив, что С.Е.Д. не может быть привлечена к полной материальной ответственности на основании вышеуказанного договора, поскольку ее должность и работа, предусмотренные трудовыми договорами с ИП Г.М.С. не отнесены постановлением Минтруда Российской Федерации от 31 декабря 2002 г. N 85 к Перечню должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности. Кроме того, в дело не представлены и доказательства тому, что материальные ценности передавались С.Е.Д. в подотчет, оснований для привлечения С.Е.Д. к полной материальной ответственности в связи с заключением указанного договора на основании п. 2 ч. 1 ст. 243 Трудового кодекса Российской Федерации не имеется.

Соглашаясь с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания ответчика разгласившей коммерческую тайну, суд апелляционной инстанции отметил, что Положения о коммерческой тайне, разработанного на дату подписания С.Е.Д. указанного обязательства, суду не представлено, вместе с тем из дела видно, что приказом ИП Г.М.С. от 1 августа 2020 г. N N утверждено Положение о коммерческой тайне, согласно которому к информации, составляющей такую тайну, отнесена интеллектуальная информация, учебные материалы, пособия, применяемые в деятельности ИП, техника и методы обучения в ходе предоставления образовательных услуг клиентам, раздаточные материалы ИП, содержащие обучающие материалы, информация об авторских произведениях, создаваемых, созданных, либо используемых на законных основаниях ИП.

Ответчик ознакомлена с данным положением 12 августа 2020 г, также как и с приказом о его утверждении и введении в действие. Таким образом, после ознакомления ответчицы с положением о коммерческой тайне следует признать, что она являлась работником, полностью информированным о составе сведений, составляющих коммерческую тайну.

Согласно п.п. 2.1.6, 1, 7.2 трудовых договоров, заключенных ИП Г.М.С. с С.Е.Д, последняя обязана как лицо, допущенное к работе с методическими материалами, составляющими коммерческую тайну истца, не разглашать коммерческую тайну работодателя и за невыполнение данной обязанности несет полную материальную ответственность в виде возмещения прямого действительного ущерба.

Оценив совокупность приведенных доказательств, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что ответчик, как работник истца, в случае нарушения своих трудовых обязательств в виде неразглашения коммерческой тайны, хищения, подтвержденного приговором суда, может быть привлечена к полной материальной ответственности в соответствии с п.п. 5, 7 ч. 1 ст. 243 Трудового кодекса Российской Федерации в размере прямого действительного ущерба.

ИП Г.М.С. под таким ущербом при обращении в суд заявлена стоимость утраченных, как она полагала по вине ответчика, методических пособий в количестве 39 штук, в подтверждение чего суду представлен акт от 29 октября 2020 г. о хищении информации, оставляющей коммерческую тайну, согласно которому при проведении инвентаризации в кабинете N 1 помещения Школы скорочтения и развития интеллекта (ИП Г.М.С.), расположенном по адресу: г. Томск, ул. Киевская, 105 Б, 2 этаж, было обнаружено отсутствие методических материалов, учебных пособий и рабочих тетрадей, согласно Приложению N1 к настоящему акту. Согласно табелю учета рабочего времени за 2020 год с 2 сентября 2020 г. по 21 октября 2020 г. в кабинете находился только педагог дополнительного образования С.Е.Д, что является нарушением п.п. 6, 7, 8 Обязательства о неразглашении сведений, составляющих коммерческую тайну, подписанного консультантом С.Е.Д. от 1 февраля 2019 г... Акт подписан комиссией в составе 3 человек, куда вошли Г.М.С, администратор Т.А.А,, педагог Ш.А.В, Суд апелляционной инстанции отметил, что факт отказа С.Е.Д. дать объяснения по существу акта от 29 октября 2020 г, зафиксированный в акте, составленном 3 декабря 2020 г. Г.М.С..С. и Т.А.А,, нельзя признать подтвержденным, поскольку из материалов дела следует, что С.Е.Д. данное событие отрицала, а с 3 декабря 2020 г. вообще не являлась работником истца, в связи с чем работодатель не мог требовать от неё каких-либо объяснений.

С.Е.Д. факт хищения пособий и методических материалов, перечисленных в указанном акте, категорически отрицала, в том числе и при опросе ее работниками правоохранительных органов в ходе проверочных мероприятий по заявлению ИП Г.М.С. 11 декабря 2020 г. и 24 декабря 2020 г.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции об отклонении ссылки истца на видеозапись от 19 октября 2020 г, которая представлена суду и осмотрена также правоохранительными органами с составлением протокола от 1 февраля 2021 г, отметив, что данная видеозапись подтверждает, что С.Е.Д. сложила в пакет прошивку с документами, которую вынесла за пределы учебного класса, расположенного по адресу: г. Томск, ул. Киевская, 105 Б, этаж 2, и самого здания по указанному адресу. Данный поступок С.Е.Д. объяснила необходимостью перемещения методических пособий учеников по имени Лев и Ярослава в другой учебный класс ИП Г.М.С, расположенный по Иркутскому тракту в г. Томске, однако утверждала, что данные пособия были соответствующем классе и оставлены, что истцом не опровергнуто. Каких-либо сведений о том, что методические пособия в филиале ИП Г.М.С. по Иркутскому тракту отсутствуют, истец суду не представила. Более того, в деле имеется копия рабочей тетради Марковой Ярославы, что подтверждает ее наличие у истца и согласуется с пояснениями С.Е.Д.

Приговор суда, установивший факт хищения С.Е.Д. имущества истца, не выносился.

При таких обстоятельствах перечисленные доказательства, а также товарная накладная от 8 июля 2020 г. N о приобретении ИП Г.М.С. методических пособий, факт хищения С.Е.Д. имущества ИП Г.М.С. в виде методических пособий и материалов в порядке ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не подтверждают. Иных доказательств вины ответчика в хищении имущества истца, в том числе записей видеокамер, не представлено.

Суд апелляционной инстанции также отклонил доводы истца о причинении ей С.Е.Д. ущерба разглашением сведений, составляющих коммерческую тайну в виде расходов на оплату по лицензионному договору от 29 мая 2017 г. N, неполученного дохода в связи со снижением поступлений доходов за обучение, указав, что постановлением старшего следователя по Кировскому району г. Томска от 17 июня 2021 г, вынесенному по материалам КУСП N от 2 декабря 2020 г. в возбуждении уголовного дела, предусмотренного ч. 3 ст. 184 Уголовного кодекса Российской Федерации (незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну), отказано в связи с отсутствием в действиях С.Е.Д. состава преступления.

Суд апелляционной инстанции, оценивая представленную истцом в подтверждение факта разглашения ответчиком коммерческой тайны в период работы у ИП К.Т.С, справку авторов методики, применяемой ИП Г.М.С. - Х.В.Ш. и К.Д.С. от 19 апреля 2021 г, согласно которой лицензионные договоры ими с ИП К.Т.С. (Детский центр "Читайкин клуб") не заключались и права использования результатов интеллектуальной деятельности, относящихся к объектам коммерческой тайны сети "Школ скорочтения IQ 007", ей не предоставлялись, принял во внимание, что К.Т.С, будучи опрошенной 11 февраля 2021 г, 12 июня 2021 г. в ходе доследственных проверочных мероприятий пояснила, что С.Е.Д. работает у нее, но никогда методических материалов, касающихся методики "Школа скорочтения IQ 007" не приносила и не размножала. Сама она ранее, проживая в г. Сургут, проходила обучение по той же методике, что и С.Е.Д, в г.Златоусте, в связи с чем может использовать полученные навыки в собственной работе. С.Е.Д. обучена по методике Л.О.В. и методику Х.В.Ш. и К.Д.С. не применяет.

Данные пояснения подтверждены копией трудового договора, представленного в материалы КУСП N от 2 декабря 2020 г, согласно которому К.Т.С. с 5 октября 2015 г. работала в должности тренера адаптивных технологий у ИП К.Л.С. в г. Сургут и обязана была использовать в ходе обучения специальные познания, приобретённые в ходе обучения по курсу "Методы преподавания курсов по Скорочтению и развитию интеллекта у взрослых и детей в возрасте от 4 лет".

Кроме того, 18 февраля 2021 г. проведен осмотр помещения "Читайкин клуб", расположенного по адресу: г. Томск, ул. Рабочая, 42, в ходе которого наличие пособий, относящихся в методике Х.В.Ш. и К.Д.С, не выявлено. При осмотре 12 июня 2021 г. диска с видеозаписью информации из социальной сети "Instagram" прямых сведений о содержании учебных пособий, которыми пользуются дети, обучаясь у ИП К.Т.С, установить возможным не представилось.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что утверждение Г.М.С. о нарушении ответчиком обязательств по неразглашению коммерческой основано только на предположениях. Истец не доказала факт возникновения у нее материального ущерба, возникшего по вине С.Е.Д, которая, кроме того, как бывший работник, не может быть привлечена к ответственности в виде возмещения упущенной выгоды (неполученных доходов), что следует как из ст. 238 Трудового кодекса Российской Федерации, так и из п. 7.2 трудовых договоров.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает, что судом первой и апелляционной инстанции нормы материального права применены правильно.

Трудовые отношения в силу положений ч.1 ст. 16 ТК РФ возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации.

В соответствии с ч. 4 ст. 57 ТК РФ в трудовом договоре могут предусматриваться дополнительные условия, не ухудшающие положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, в частности об обязанности работника отработать после обучения не менее установленного договором срока, если обучение проводилось за счет средств работодателя.

В силу ч.ч.1, 2 ст. 196 Трудового кодекса Российской Федерации необходимость подготовки работников (профессиональное образование и профессиональное обучение) и дополнительного профессионального образования для собственных нужд определяет работодатель. Подготовка работников и дополнительное профессиональное образование работников осуществляются работодателем на условиях и в порядке, которые определяются коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.

Статьей 249 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в случае увольнения без уважительных причин до истечения срока, обусловленного трудовым договором или соглашением об обучении за счет средств работодателя, работник обязан возместить затраты, понесенные работодателем на его обучение, исчисленные пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени, если иное не предусмотрено трудовым договором или соглашением об обучении.

Таким образом, Трудовым кодексом Российской Федерации определено содержание трудового договора путем закрепления в ст. 57 названного кодекса перечня обязательных и дополнительных условий, в частности возможности включать в трудовой договор условие об обязанности работника отработать после обучения, проводимого за счет средств работодателя, не менее установленного договором срока, а также установления дополнительной гарантии для работников, как более слабой стороны, в виде запрета включать в трудовой договор условия, ухудшающие положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами. Такое правовое регулирование согласуется с принципом свободы трудового договора.

Заключая соглашение об обучении за счет средств работодателя, работник добровольно принимает на себя обязанность отработать не менее определенного срока у работодателя, оплатившего обучение, а в случае увольнения без уважительных причин до истечения данного срока - возместить работодателю затраты, понесенные на его обучение, при их исчислении по общему правилу пропорционально фактически не отработанному после окончания обучения времени. Тем самым обеспечивается баланс прав и интересов работника и работодателя: работник повышает профессиональный уровень и приобретает дополнительные преимущества на рынке труда, а работодателю компенсируются затраты по обучению работника, досрочно прекратившего трудовые отношения с данным работодателем без уважительных причин.

Трудовым кодексом Российской Федерации предусмотрена также и возможность заключения ученического договора, являющегося одним из видов договоров об обучении работника за счет средств работодателя (глава 32 ТК РФ).

Последствия невыполнения обучающимся обязательства после окончания ученичества приступить к работе по вновь полученной профессии, специальности или квалификации и отработать у данного работодателя в течение срока, установленного ученическим договором, определены в ст. 207 Трудового кодекса Российской Федерации. В соответствии с ч.2 указанной нормы в случае, если ученик по окончании ученичества без уважительных причин не выполняет свои обязательства по договору, в том числе не приступает к работе, он по требованию работодателя возвращает ему полученную за время ученичества стипендию, а также возмещает другие понесенные работодателем расходы в связи с ученичеством.

Согласно ч. 1 ст. 232 Трудового кодекса Российской Федерации сторона трудового договора (работодатель или работник), причинившая ущерб другой стороне, возмещает этот ущерб в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации и иными федеральными законами.

Главой 39 Трудового кодекса Российской Федерации "Материальная ответственность работника" определены условия и порядок возложения на работника, причинившего работодателю имущественный ущерб, материальной ответственности, в том числе и пределы такой ответственности.

Работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат (ч. 1 ст. 238 Трудового кодекса Российской Федерации).

Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам (ч. 2 ст. 238 Трудового кодекса Российской Федерации).

За причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка, если иное не предусмотрено данным Кодексом или иными федеральными законами (ст. 241 Трудового кодекса Российской Федерации).

Полная материальная ответственность работника состоит в его обязанности возмещать причиненный работодателю прямой действительный ущерб в полном размере (ч. 1 ст. 242 Трудового кодекса Российской Федерации). Частью 2 ст. 242 Трудового кодекса Российской Федерации предусмотрено, что материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба может возлагаться на работника лишь в случаях, предусмотренных этим Кодексом или иными федеральными законами.

Перечень случаев возложения на работника материальной ответственности в полном размере причиненного ущерба приведен в ст. 243 Трудового кодекса Российской Федерации.

К числу таких случаев отнесены, в том числе, -недостача ценностей, вверенных на основании специального письменного договора или полученных по разовому документу (п. 2);

-умышленное причинение ущерба (п. 3);

-причинения ущерба в результате преступных действий работника, установленных приговором суда (п. 5);

-разглашения сведений, составляющих охраняемую законом тайну (государственную, служебную, коммерческую или иную), в случаях, предусмотренных данным кодексом, другими федеральными законами (п.7).

Согласно разъяснениям постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 г. N 52 "О применении судами

законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю" к обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения дела о возмещении ущерба работником, обязанность доказать которые возлагается на работодателя, в частности, относятся: отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника; противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда; вина работника в причинении ущерба; причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом; наличие прямого действительного ущерба; размер причиненного ущерба; соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности (п. 4).

При определении суммы, подлежащей взысканию, судам следует учитывать, что в силу ст. 238 Трудового кодекса Российской Федерации работник обязан возместить лишь прямой действительный ущерб, причиненный работодателю, под которым понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе находящегося у работодателя имущества третьих лиц, если он несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение или восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам (п. 15)

Доводы кассатора о том, что до момента заключения ученического договора она работала дефектоскопистом по магнитному и ультразвуковому контролю 6 разряда и регулярно проходила повышение квалификации, считает, что в результате обучения в рамках занимаемой должности она не приобрела новой профессии, либо дополнительной квалификации, поэтому не должна возмещать понесенные работодателем расходы, не являются основанием для отмены судебного акта, поскольку данные доводы были предметом рассмотрения судом апелляционной инстанции, который пришел к правильному выводу о том, что условие ученического договора, обязывающее работника возместить работодателю затраты, понесенные на его обучение, в случае увольнения без уважительных причин до истечения определенного договором срока не снижают уровень гарантий работника по сравнению с установленными трудовым законодательством. Напротив, возможность включения такого условия в ученический договор, который является неотъемлемой частью трудового договора, прямо предусмотрена ч. 4 ст. 57 ТК РФ, а также следует из положений ст. 249 ТК РФ, устанавливающих обязанность работника возместить затраты работодателя на его обучение в случае его увольнения без уважительных причин до истечения срока, обусловленного трудовым договором или соглашением об обучении за счет средств работодателя.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции считает необходимым отметить, что из приведенных выше норм Трудового кодекса Российской Федерации следует, что между работодателем и работником могут заключаться как ученический договор, так и иные договоры об обучении, то есть ученический договор является не единственным видом заключаемых между работником и работодателем договоров об обучении. Подготовка работников и их дополнительное профессиональное образование осуществляются работодателем в том числе и на условиях, определенных трудовым договором. Одним из дополнительных условий, которые в соответствии с законом (ч.4 ст. 57 ТК РФ) могут включаться в трудовой договор и которые не ухудшают положение работника по сравнению с установленным трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, является обязанность работника отработать после обучения не менее определенного договором срока, если обучение проводилось за счет средств работодателя. В случае неисполнения этой обязанности ст. 249 ТК РФ устанавливает обязанность работника возместить работодателю затраты, связанные с его обучением.

Отношения, связанные с установлением, изменением и прекращением режима коммерческой тайны в отношении информации, которая имеет действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности ее третьим лицам, регулируются специальным законом - Федеральным законом от 29 июля 2004 г. N98-ФЗ "О коммерческой тайне" (далее - Закон о коммерческой тайне).

Согласно ч. 1 ст. 3 данного Закона коммерческая тайна представляет собой режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду.

В части 2 той же статьи указано, что информация, составляющая коммерческую тайну, это сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны.

Обладатель информации, составляющей коммерческую тайну, это лицо, которое владеет информацией, составляющей коммерческую тайну, на законном основании, ограничило доступ к этой информации и установило в отношении ее режим коммерческой тайны (ч. 4 той же статьи).

В силу ч. 1 ст. 6.1 Федеральным законом от 29 июля 2004 г. N 98-ФЗ права обладателя информации, составляющей коммерческую тайну, возникают с момента установления им в отношении этой информации режима коммерческой тайны в соответствии со ст. 10 настоящего Федерального закона, в соответствии с которой, меры по охране конфиденциальности информации, принимаемые ее обладателем, должны включать в себя: определение перечня информации, составляющей коммерческую тайну; ограничение доступа к информации, составляющей коммерческую тайну, путем установления порядка обращения с этой информацией и контроля за соблюдением такого порядка; учет лиц, получивших доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, и (или) лиц, которым такая информация была предоставлена или передана; регулирование отношений по использованию информации, составляющей коммерческую тайну, работниками на основании трудовых договоров и контрагентами на основании гражданско-правовых договоров; нанесение на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, или включение в состав реквизитов документов, содержащих такую информацию, грифа "Коммерческая тайна" с указанием обладателя такой информации (для юридических лиц - полное наименование и место нахождения, для индивидуальных предпринимателей - фамилия, имя, отчество гражданина, являющегося индивидуальным предпринимателем, и место жительства).

Режим коммерческой тайны считается установленным после принятия обладателем информации, составляющей коммерческую тайну, мер, указанных в ч. 1 настоящей статьи (ч. 2 ст. 6.1 названного Закона).

Согласно ч. 1 ст. 11 Федеральным законом от 29 июля 2004 г. N 98- ФЗ в целях охраны конфиденциальности информации, составляющей коммерческую тайну, работодатель обязан: ознакомить под расписку работника, доступ которого к этой информации, обладателями которой являются работодатель и его контрагенты, необходим для исполнения данным работником своих трудовых обязанностей, с перечнем информации, составляющей коммерческую тайну; ознакомить под расписку работника с установленным работодателем режимом коммерческой тайны и с мерами ответственности за его нарушение; создать работнику необходимые условия для соблюдения им установленного работодателем режима коммерческой тайны.

Как правильно отметил суд апелляционной инстанции, исходя из смысла указанных норм права, коммерческая тайна представляет собой режим конфиденциальности информации, в отношении которой, обладатель такой информации на законном основании ограничил доступ к этой информации и установилв отношении нее режим коммерческой тайны путем определения перечня информации, составляющей коммерческую тайну; проведя учет лиц, получивших доступ к информации и урегулировав отношения по использованию информации, составляющей коммерческую тайну; нанеся на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, или включив в состав реквизитов документов, содержащих такую информацию, гриф "Коммерческая тайна" с указанием реквизитов обладателя такой информации, а также ознакомив под расписки работника с перечнем информации, составляющей коммерческую тайну, и с установленным работодателем режимом коммерческой тайны и с мерами ответственности за его нарушение, создав работнику необходимые условия для соблюдения им установленного режима коммерческой тайны.

Установив фактические обстоятельства дела, оценив условия заключенного между сторонами договора, применив указанные нормы права, суды пришли к правильному выводу о частичном удовлетворении исковых требований.

Доводы кассатора о том, что ответчик разгласила коммерческую тайну, причинила ей ущерб хищением пособий, повторяют доводы иска, доводы апелляционной жалобы, были предметом правовой оценки суда апелляционной инстанции, который подробно мотивировал свои выводы со ссылкой на нормы права и представленные доказательства.

Не влекут удовлетворение кассационной жалобы и ссылки кассатора на неправильную оценку судами представленных доказательств, вышеупомянутой видеозаписи и актов, поскольку выражают несогласие с выводами судов первой и апелляционной инстанции, направлены на переоценку имеющихся в деле доказательств, не могут послужить основанием для отмены в кассационном порядке обжалуемых судебных постановлений, так как в силу ст.ст. 67, 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оценка доказательств и установление обстоятельств по делу относится к исключительной компетенции судов первой и апелляционной инстанции.

Вопреки доводам кассационной жалобы, материальный закон при рассмотрении настоящего дела применен судами верно, указаний на нарушения норм процессуального права, которые могли бы явиться основанием к отмене судебного акта в обжалуемой части, кассационная жалоба не содержит. Правом давать иную оценку собранным по делу доказательствам, а также обстоятельствам, на которые заявитель ссылается в своей кассационной жалобе в обоснование позиции, суд кассационной инстанции не наделен в силу императивного запрета, содержащегося в ч. 3 ст. 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции приходит к выводу о том, что оснований для отмены судебных актов по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, определила:

решение Октябрьского районного суда г. Томска от 14 февраля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Томского областного суда от 24 мая 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ИП Г.М.С. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи