Апелляционное определение СК по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции от 08 ноября 2022 г. по делу N 55-548/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Четвертого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Ходака Д.В, судей Урняевой Г.Ю, Фоминых С.М, при секретаре Николаевой Е.Н, с участием прокурора Маковеевой Н.Е, осужденного Баяндина И.Н, посредством системы видеоконференцсвязи, адвоката Коротиной С.Л, рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Баяндина И.Н. и адвоката Пискарева В.М. на приговор Пермского краевого суда с участием присяжных заседателей от 20 июня 2022 года, которым

Баяндин ИН, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", не судимый;

осужден к лишению свободы

по пунктам "а", "д" части 2 статьи 105 УК РФ к 19 годам с ограничением свободы на срок 1 год;

по части 3 статьи 30, пунктам "а", "д" части 2 статьи 105 УК РФ к 9 годам с ограничением свободы на срок 1 год;

по части 2 статьи 167 УК РФ к 3 годам.

На основании части 3 статьи 69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения наказаний назначено 23 года лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы 1 год 6 месяцев с установлением ограничений и обязанности, указанных в приговоре.

Срок наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

В соответствии с пунктом "а" части 3.1 статьи 72 УК РФ зачтено в срок лишения свободы время содержания под стражей с 15 февраля 2021 года до вступления приговора в законную силу из расчета 1 день содержания под стражей за 1 день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней, - заключение под стражу.

Дополнительное наказание в виде ограничения свободы постановлено отбывать после освобождения из исправительного учреждения.

Гражданский иск потерпевшей ФИО11 разрешен.

Взыскано с Баяндина в пользу ФИО11 в качестве компенсации морального вреда 1 500 000 рублей и в возмещение материального ущерба 8 000 рублей.

Разрешен вопрос о процессуальных издержках и о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи Урняевой Г.Ю, изложившей содержание приговора, существо апелляционных жалоб и возражений, выступление осужденного Баяндина И.Н. и адвоката Коротиной С.Л, поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Маковеевой Н.Е. об оставлении приговора без изменения,

УСТАНОВИЛА:

По приговору суда, основанному на вердикте коллегии присяжных заседателей, Баяндин И.Н. осужден за убийство двух лиц ФИО12 и ФИО13, с особой жестокостью; за покушение на убийство третьего лица - ФИО14, с особой жестокостью, которое не довел до конца по независящим от него обстоятельствам, а также за умышленное уничтожение имущества ФИО15, ФИО12, ФИО16, ФИО14 путем поджога, повлекшее причинение значительного ущерба.

Время, место и иные обстоятельства совершения преступлений, подробно приведены в приговоре.

В апелляционной жалобе с дополнением (далее апелляционная жалоба) осужденный Баяндин И.Н. просит приговор отменить.

Полагает, что приговор постановлен с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, а назначенное ему наказание не отвечает требованиям справедливости, вследствие чрезмерной суровости.

Считает, что судебное разбирательство проведено с обвинительным уклоном, его (Баяндина) версия о событии преступления в отношении потерпевших ФИО12, ФИО13, ФИО14 не проверена.

Не соглашается с квалификацией содеянного, излагает собственную версию произошедшего, приводит в ее подтверждение доказательства, в том числе заключение пожарно-технической судебной экспертизы, фактические данные протокола осмотра места преступления, анализирует их, утверждая об отсутствии доказательств, свидетельствующих об умышленном убийстве им потерпевших ФИО12, ФИО13 и покушении на убийство потерпевшего ФИО14.

В связи с этим, отмечает, что во время его допроса многократно останавливался председательствующим и не смог довести до сведения присяжных заседателей свою версию и фактические обстоятельства произошедшего на месте преступления, свидетельствующие о невиновности, его право на предоставление доказательств было ограничено, председательствующий оказывал давление на коллегию присяжных заседателей при просмотре видеозаписи его явки с повинной и допроса в качестве подозреваемого, обращая внимание на определенные, сказанные им фразы, подтверждающие версию обвинения.

Полагает, что об обвинительном уклоне судебного разбирательства свидетельствуют воспрепятствование со стороны председательствующего дать коллегии присяжных заседателей объяснение об обстоятельствах дачи явки с повинной, отказ в удовлетворении ходатайства об оглашении показаний свидетеля ФИО14 на досудебной стадии, несмотря на то, что они содержат существенные противоречия, многократные прерывания председательствующим его выступления с последним словом.

Указывает, что неединодушный вердикт коллегии присяжных заседателей на вопросы о доказанности его причастности к преступлениям и виновности (5 проголосовали положительно и 3 отрицательно) свидетельствует о его невиновности в совершении инкриминируемых ему преступлений.

Указывает, что приговор основан на недопустимых доказательствах, его явка с повинной получена под принуждением сотрудников полиции.

Обращает внимание на то, что показания потерпевшего ФИО14 являются недостоверными, опровергаются заключением пожарно-технической судебной экспертизы, в оглашении перед присяжными заседателями исследовательской части которой стороне защиты было необоснованно отказано.

В апелляционной жалобе с дополнением (далее апелляционная жалоба) адвоката Пискарева В.М. содержится аналогичная просьба об отмене приговора.

Считает вынесенный приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, вследствие чрезмерной суровости назначенного осужденному наказания.

Отмечает, что обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей в части ответов о причастности Баяндина к преступлениям, его виновности и о снисхождении единодушным не был.

В связи с этим, считает важным указать, что Баяндин был лишен возможности довести до коллегии присяжных заседателей свои доводы о невиновности, поскольку его последнее слово прерывалось председательствующим 18 раз.

Оспаривает квалификацию действий Баяндина по факту убийства ФИО12 и ФИО13, как совершенного "с особой жестокостью", поскольку смерть потерпевших наступила в результате острого отравления окисью углерода и термической травмы с развитием ожогового шока.

Полагает, что суд излишне квалифицировал действия Баяндина по части 2 статьи 167 УК РФ, поскольку умысел осужденного не был направлен на уничтожение чужого имущества.

В обоснование доводов о несправедливости приговора указывает, что Баяндин не судим, к административной ответственности не привлекался, характеризуется положительно.

Указывает, что суд необоснованно не признал в качестве смягчающего обстоятельства аморальное и противоправное поведение потерпевших, которое послужило поводом для совершения преступлений.

В подтверждение этому ссылается на показания Баяндина о том, что потерпевшие выгнали осужденного в ночное время зимой из вагона-бытовки, расположенной в лесном массиве, вдалеке от населенных пунктов.

Считает, что нахождение Баяндина в состоянии алкогольного опьянения необоснованно признано судом в качестве отягчающего обстоятельства, поскольку поводом для совершения преступления послужило аморальное и противоправное поведение потерпевших.

Полагает, что суд неправильно взыскал с осужденного компенсацию морального вреда в пользу потерпевшей ФИО11 в размере 1 500 000 рублей, размер которой ничем не подтвержден.

Не соглашается с приговором в части взыскания с осужденного процессуальных издержек, связанных с выплатой вознаграждения адвокату, в размере 31 073 рубля.

Считает, что судом, при принятии этого решения, не учтено мнение осужденного, возражавшего против взыскания с него процессуальных издержек.

По делу поступили возражения на апелляционные жалобы от государственного обвинителя Аликина Е.А, в которых он считает постановленный приговор законным и обоснованным.

Проверив материалы уголовного дела, с учетом доводов апелляционных жалоб осужденного Баяндина и адвоката Пискарева и возражений на них государственного обвинителя Аликина, заслушав доводы сторон, Судебная коллегия находит, что приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей.

Протокол судебного заседания соответствует требованиям статьи 259 УПК РФ и позволяет Судебной коллегии проверить законность постановленного приговора.

Согласно материалам дела, осужденный, ознакомившись с протоколом судебного заседания и аудиозаписью судебного заседания (Т.9, л.д.206), подал на протокол судебного заседания замечания (Т.9, л.д.209-211), которые были рассмотрены судом, постановлением от 12 июля 2022 года отклонены (Т.9, л.д.212-213).

Указанное постановление осужденный получил 15 июля 2022 года (Т.9, л.д.214), но не обжаловал его в апелляционном порядке.

Содержащиеся в апелляционной жалобе осужденного доводы о несогласие с содержанием протокола судебного заседания, аналогичные поданным замечаниям на протокол судебного заседания, которые были отклонены судом, Судебная коллегия расценивает, как часть доводов осужденного о несогласии с приговором, поскольку протокол судебного заседания неотделим от приговора.

По мнению Судебной коллегии указанные доводы апелляционной жалобы осужденного не свидетельствуют о незаконности приговора.

Особенности рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей и юридические последствия вердикта, а также порядок и пределы обжалования приговора осужденному разъяснены. В ходе предварительного слушания Баяндин подтвердил заявленное им ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей.

Как видно из протокола судебного заседания, формирование коллегии присяжных заседателей проведено в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, в результате чего участники судебного разбирательства со стороны обвинения и со стороны защиты в полной мере реализовали свои права, предусмотренные статьей 328 УПК РФ.

Оснований ставить под сомнение способность присяжных заседателей объективно рассмотреть дело и реализовать свои полномочия, у суда не было.

Замечаний по проведенному отбору присяжных заседателей от сторон не поступало.

Ходатайство о роспуске коллегии присяжных заседателей ввиду ее тенденциозности не заявлено.

Нарушений требований статьи 338 УПК РФ, регламентирующей порядок постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не допущено.

Вопросный лист сформулирован с учетом обвинения, предъявленного следствием и поддержанного государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения вопросов со сторонами, в ясных и понятных выражениях.

Как следует из протокола судебного заседания сторонам, в соответствии с частью 2 статьи 338 УПК РФ, предоставлено право высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов в вопросном листе и внести предложения о постановке новых вопросов (Т.9, л.д.132).

Председательствующий предоставил сторонам время для подготовки к обсуждению вопросного листа (Т.9, л.д.131 об.)

От государственного обвинителя поступило предложение об исправлении опечаток и технических ошибок (Т.9, л.д.132).

От осужденного Баяндина и адвоката Пискарева замечаний по содержанию и формулировке вопросов, а также предложений о постановке новых вопросов не поступило.

С учетом указанных предложений государственного обвинителя председательствующий в совещательной комнате сформулировал вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, составил вопросный лист (Т.9, л.д.132).

Формулировка вопросов в вопросном листе соответствует положениям, предусмотренным статьей 339 УПК РФ.

При идеальной совокупности инкриминируемых Баяндину преступлений, когда одно деяние содержит признаки преступлений, предусмотренных тремя статьями УК РФ (ч.2 ст.105, ч.3 ст.30, ч.2 ст.105, ч.2 ст.167 УК РФ), председательствующий правильно сформулировал вопрос в целом по деянию, а не каждому из входящих в совокупность преступлений.

Изложенная постановка вопросов присяжным заседателям позволяла им полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности осужденного в инкриминируемых ему преступлениях.

Оснований ставить под сомнение полученные на вопросы ответы не имеется.

Напутственное слово председательствующего соответствует положениям статьи 340 УПК РФ. Его содержание было понятно присяжным заседателям. В нем не отражено в какой-либо форме мнение председательствующего по вопросам, постановленным перед коллегией присяжных заседателей. Ссылок на недопустимые доказательства либо доказательства, не исследованные судом, напутственное слово не содержит.

В напутственном слове председательствующим изложены позиции как обвинения, так и защиты, разъяснены присяжным заседателям основные правила оценки доказательств, сущность принципа презумпции невиновности, положения о толковании неустраненных сомнений в пользу подсудимого.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий выяснял у сторон, имеются ли у них возражения в связи с содержанием напутственного слова председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности (Т.9, л.д.132 об.).

От участников уголовного судопроизводства, включая осужденного Баяндина и адвоката Пискарева, таковых возражений не поступило.

Напутственное слово председательствующего, в соответствии с частью 3 статьи 353 УПК РФ, приобщено к материалам уголовного дела, о чем указано в протоколе судебного заседания (Т.9, л.д.132 об.)

Вердикт коллегии присяжных заседателей после обсуждения в совещательной комнате в течение более трех часов (с 11 часов 42 минут до 14 часов 53 минут) по всем фактическим вопросам не являлся в целом единодушным.

По вопросам о причастности Баяндина к единому деянию, о его виновности и снисхождении принят большинством голосов (5 голосов за утвердительный ответ против 3 голосов за отрицательный ответ).

Как следует из протокола судебного заседания (Т.5, Л.Д.290), председательствующий после изучения заполненного вопросного листа в порядке, установленном частью 2 статьи 345 УПК РФ, признал вердикт ясным и непротиворечивым. После чего председательствующий передал вердикт старшине присяжных заседателей для провозглашения (Т.9, л.д.133)

В соответствии с предписаниями части 5 статьи 335 УПК РФ, председательствующий в ходе судебного следствия, в том числе по собственной инициативе, обязан исключить из уголовного дела недопустимые доказательства, которые, как указано в части 1 статьи 75 УПК РФ, не имеют юридической силы и не могут использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 УПК РФ, В соответствии с положениями статьи 75 УПК РФ, доказательства признаются недопустимыми, если были допущены существенные нарушения установленного уголовно-процессуальным законодательством порядка их собирания и закрепления, а также, если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.

В ходе судебного следствия стороной обвинения присяжным заседателям представлялись доказательства, достоверность и допустимость которых проверена судом, и сомнений не вызывает.

Согласно протоколу судебного заседания, стороны, включая осужденного Баяндина и адвоката Пискарева, не оспаривали допустимость доказательств, которые предъявлялись присяжным заседателям, ходатайств о признании доказательств недопустимыми не заявляли.

Уголовно-процессуальный закон (статья 276 УПК РФ) позволяет суду огласить показания подсудимого, данные ими при производстве предварительного расследования, в случаях предусмотренных законом.

В полном соответствии с положениями пункта 1 части 1 статьи 276, при наличие существенных противоречий, по ходатайству государственного обвинителя, председательствующий принял решение об оглашении показаний осужденного Баяндина на досудебной стадии в качестве подозреваемого от 16 февраля 2021 года (Т.1, л.д.170-174), а также протокола его явки с повинной от того же числа (Т.1, л.д.167-168).

Указанные протоколы явки с повинной и допроса в качестве подозреваемого оглашены судом с участием коллегии присяжных с согласия осужденного и его адвоката Пискарева (Т.9, л.д.99), которые не заявляли об их недопустимости либо недостоверности.

Доводы апелляционной жалобы осужденного Баяндина о недопустимости протокола допроса, в качестве подозреваемого от 16 февраля 2021 года и протокола явки с повинной, Судебной коллегией проверены, и подтверждения не нашли.

Протокол допроса Баяндина в качестве подозреваемого от 16 февраля 2021 года, в ходе досудебного производства, соответствует требованиям уголовно-процессуального закона.

Частью 1 статьи 46 УПК РФ установлено, что подозреваемым является лицо, задержанное в соответствии со статьями 91 и 92 УПК РФ.

В соответствии с частью 2 статьи 46 УПК РФ подозреваемый, задержанный в порядке, установленном статьей 91 УПК РФ, должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента его фактического задержания.

Согласно материалам дела, Баяндин задержан по подозрению в совершении преступления, в соответствии со статьями 91 и 92 УПК РФ, 15 февраля 2021 года (Т.1, л.д.161-164).

Допрос Баяндина проведен 16 февраля 2021 года, по позднее 24 часов с момента его задержания, с участием адвоката Федюхина А.Ю, в ходе допроса велась видеозапись, то есть допрос производился в условиях, исключающих какое-либо воздействие на осужденного, перед допросом ему разъяснены процессуальные права, в том числе право не свидетельствовать против себя, положения закона об использовании показаний в качестве доказательств по уголовному делу, даже в случае последующего отказа от них и статьи 51 Конституции РФ, позволявшей не свидетельствовать против себя самого, что осужденный удостоверил своими подписями.

Судебная коллегия признает искажающими фактические данные доводы осужденного о даче этих показаний под принуждением.

Наоборот, о добровольности дачи Баяндиным показаний в качестве подозреваемого свидетельствует и сделанная им, после окончания ознакомления, собственноручная запись "с моих слов записано верно, мной прочитано", правильность занесенных в протокол показаний осужденный удостоверил своими подписями на каждом листе протокола; каких-либо замечаний и заявлений от него не поступило.

Далее, согласно статье 142 УПК РФ - заявление о явке с повинной добровольное сообщение лица о совершенном им преступлении. Заявление о явке с повинной может быть сделано как в письменном, так и в устном виде. Устное заявление принимается и заносится в протокол в порядке, установленном частью 3 статьи 141 УПК РФ.

Из материалов дела следует, что протокол явки с повинной от 16 февраля 2021 года (Т.1, Л.Д.167-169) составлен в установленном законом порядке, в присутствии адвоката Федюхина, против участия которого осужденный не возражал, после разъяснения предусмотренного статьей 51 Конституции РФ права не свидетельствовать против себя самого, протокол подписан всеми его участниками, после прочтения, никто из которых не сделал замечаний, как по процедуре получения явки с повинной, так и по содержанию отраженных в нем сведений, что подтверждается собственноручной записью осужденного о том, что указанные в протоколе явки с повинной сведения записаны с его слов следователем верно, при составлении протокола явки с повинной велась видеозапись.

Как следует из представленных материалов уголовного дела, в том числе протокола и аудиозаписи судебного заседания по ходатайству государственного обвинителя в судебном заседании с участием коллегии присяжных заседателей были воспроизведены видеозаписи явки с повинной и допроса Баяндина в качестве подозреваемого, содержащиеся на дисках, приобщенных к материалам дела (Т.1, л.д.169, 175).

При этом зафиксированные на указанных видеозаписях сведения о личности осужденного и потерпевших, сведения, не относящиеся к обвинению, нецензурная брань осужденного не доводились до присяжных заседателей, во время воспроизведения видеозаписи (видеозапись явки с повинной с 7 мин. 4 сек. по 7 мин. 15 сек, видеозапись допроса в качестве подозреваемого с 2 мин.5 сек. по 2 мин.10 сек, с 2 мин.30 сек. по 2 мин. 42 сек, с 5 мин. 48 сек по 5 мин.52 сек, с 6 мин.10 сек. по 7 мин. 50 сек, с 28 мин. 50 сек. до 29 мин. 15 сек, с 36 мин. 5 сек. по 36 мин.50 сек, с 45 мин. 45 сек. до конца видеоматериала) звук выключался (Т.9, л.д.114, 116).

Осужденный Баяндин и его адвокат Пискарев не возражали против воспроизведения указанных видеозаписей явки с повинной и показаний в качестве подозреваемого от 16 февараля 2021 года, заявлений, замечаний по поводу порядка воспроизведения видеозаписей, а также их содержания от них не поступало (Т.9, л.д.116, 116 об.).

Доводы апелляционной жалобы осужденного Баяндина о незаконном воздействии председательствующего на коллегию присяжных заседателей во время воспроизведения видеозаписи явки с повинной и его допроса в качестве подозреваемого, о неоднократном пересмотре видеозаписи в судебном заседании, с целью акцентирования внимания присяжных заседателей на отдельных фразах осужденного о признании им вины и о совершенном убийстве потерпевших, опровергаются фактическими данными как протокола судебного заседания, так и его аудиозаписи, где таких данных не зафиксировано.

Из протокола судебного заседания видно, что судебное следствие проведено с учетом требований статьи 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей, их полномочиями, установленными статьей 334 УПК РФ.

Отвечая на доводы осужденного Баяндина о нарушениях принципа состязательности сторон, об обвинительном уклоне, об отсутствии у него возможности довести до коллегии присяжных заседателей свою версию об обстоятельствах инкриминируемых ему преступлений, Судебная коллегия отмечает, что эти доводы опровергаются материалами уголовного дела.

То обстоятельство, что председательствующий снимал некоторые вопросы и делал замечания участникам судебного заседания со стороны защиты, а также отказывал в удовлетворении ряда ходатайств не может свидетельствовать о его предвзятости, поскольку в силу специфики судебного разбирательства с участием коллегии присяжных заседателей указанные выше действия председательствующего были продиктованы соблюдением части 7 статьи 335 УПК РФ, согласно которым стороны не вправе ссылаться в присутствии присяжных заседателей на недопустимость тех или иных доказательств, если они таковыми не признавались, а также на доказательства, которые не были исследованы в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей.

В ходе судебного разбирательства председательствующий принимал меры к тому, чтобы до присяжных заседателей не была доведена недопустимая информация, а если такая информация до них доводилась, то давал присяжным заседателям соответствующие разъяснения на этот счет, которые впоследствии напоминал в напутственном слове.

Из протокола судебного заседания следует, что если сторонами до присяжных заседателей доводилась недопустимая информация, то председательствующий реагировал на это, останавливал участника процесса и разъяснял присяжным заседателям о том, что они не должны принимать во внимание высказывания сторон, которые сами по себе доказательствами не являются.

В частности, в ходе допроса Баяндина председательствующий останавливал осужденного только лишь в случаях, когда он (Баяндин) в присутствии присяжных заседателей критиковал действия председательствующего, давал показания, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела и выходящие за рамки предъявленного ему обвинения, сообщал сведения о причастности к преступлениям иных лиц либо давал негативную характеристику личности потерпевших (Т.9, л.д.96-99).

Так, согласно положениям части 2 статьи 336 УПК РФ прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей, ссылаться в обоснование своей позиции на доказательства, которые в установленном порядке признаны недопустимыми или не исследовались в судебном заседании. Если участник прений сторон упоминает о таких обстоятельствах, то председательствующий останавливает его и разъясняет присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны быть приняты ими во внимание при вынесении вердикта.

Указанные особенности рассмотрения уголовного дела с участием коллегии присяжных заседателей распространяется и на последнее слово.

Перед прениями сторон, председательствующий разъяснил участникам процесса, что в соответствии со статьей 336 УПК РФ прения проводятся лишь в пределах вопросов подлежащих разрешению присяжными заседателями, исключительно по фактическим обстоятельствам дела, и исследованным в присутствии присяжных заседателей доказательствам; если стороны будут касаться иных вопросов, которые обсуждаются в отсутствии присяжных заседателей, то председательствующий будет прерывать выступления стороны; в присутствии присяжных заседателей нельзя касаться доказательств, которые не исследовались с их участием; в прениях нельзя говорить о том, что до присяжных чего-то не довели, чего-то не показали, не предъявили какие-то доказательства, поскольку стороны сами согласились с тем, что доказательства иссякли и все были согласны окончить судебное следствие; сторонам не следует касаться вопросов правового характера, вопросов толкования применения закона, разъяснять присяжным содержание правовых норм, вопросов получения доказательств, их допустимости, организации предварительного расследования и судебного следствия; стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей; недопустимо упоминать сведения о личности подсудимого, семейном положении, наличии детей, работы, кроме того, о личности потерпевшего и свидетелей, которые не имеют отношение к предъявленному подсудимому обвинению, а также выступать с критикой показаний допрошенных лиц, в части законности получения от них сведений, поскольку это также относится к оценке доказательств с точки зрения их допустимости (Т.9, л.д.121).

Вопреки утверждениям стороны защиты, осужденный в прениях сторон и в последнем слове останавливался председательствующим лишь в случаях, когда он критиковал следствие по делу, подвергал сомнению законность получения доказательств, которые исследовались в присутствии присяжных заседателей и недопустимыми не признавались, ссылался на доказательства, которые в их присутствии не исследовались, сообщал сведения, не относящиеся к фактическим обстоятельствам дела, давал оценку личности потерпевших.

В тех, случаях, когда осужденный пререкался с председательствующим он останавливался последним и ему делались замечания о недопустимости подобного поведения (Т.9, л.д.126-131 об.).

В связи с этим, Судебная коллегия не соглашается с доводами апелляционной жалобы адвоката Пискарева об ограничении выступления Баяндина в прениях сторон и с последним словом.

Заявленные сторонами ходатайства, в том числе и те, на которые имеются ссылки в жалобах - об оглашении показаний потерпевшего ФИО14 на досудебной стадии от 15 февраля 2021 года в Т.1 л.д.115-124, от 27 сентября 2021 года в Т.2, л.д.211-217, об оглашении протокола очной ставки между осужденным и потерпевшим ФИО14 от 8 июня 2021 года в Т.2, л.д.136-144 (Т.9, 107, л.д.119-120), по основаниям наличия существенных противоречий, обоснованно отклонены судом поскольку указанные стороной защиты противоречия существенными не являются (Т.9, л.д.107).

Потерпевший ФИО14 допрашивался в судебном заседании (Т.9, л.д.103) в присутствии коллегии присяжных заседателей, сторона защиты участвовала в его допросе и не была в нем ограничена.

Из протокола судебного заседания следует, что по окончании допроса потерпевшего ФИО14 от осужденного и его адвоката дополнительных вопросов к нему не возникло, возражений относительно освобождения потерпевшего от дальнейшего участия в судебном заседании со стороны защиты не поступило (Т.9, л.д.107).

Председательствующий разъяснил осужденному, что в случае если участие потерпевшего ФИО14 будет являться необходимым в судебном заседании, то суд предпримет меры к извещению и вызову в суд потерпевшего (Т.9, л.д.107).

Однако, ходатайств о повторном допросе потерпевшего ФИО14 сторонами не заявлялось.

Ходатайства стороны защиты об оглашении исследовательских частей судебной химической экспертизы нефтепродуктов и горюче-смазочных материалов N702/08 от 15 апреля 2021 года в Т.3 л.д.232-244 (Т.9, л.д.118) и пожарно-технической судебной экспертизы NПОЖ0023/08-21 от 5 июля 2021 года в Т.3, л.д.90-201 (Т.9, л.д.118 об.) также обоснованно отклонены судом (Т.9, л.д.120).

Так, сторонами не заявлялось ходатайств об оглашении судебной химической экспертизы нефтепродуктов и горюче-смазочных материалов N702/08 от 15 апреля 2021 года, а ходатайство об оглашении исследовательской части данной экспертизы обосновано стороной защиты лишь необходимостью оспорить перед присяжными заседателями допустимость заключения другой судебной экспертизы - пожарно-технической экспертизы NПОЖ0023/08-21 от 5 июля 2021 года, оглашенной по ходатайству государственного обвинителя (в части постановленных перед экспертом вопросов и выводов).

В соответствии с положениями части 6 статьи 335 УПК РФ, если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос о недопустимости доказательств, то он рассматривается в отсутствии присяжных заседателей.

Вместе с тем, ходатайств о признании заключения пожарно-технической судебной экспертизы NПОЖ0023/08-21 от 5 июля 2021 года недопустимым доказательством по делу стороной защиты заявлено не было, равно как и ходатайств о назначении по делу дополнительной или повторной судебной экспертизы.

Судебная коллегия также отмечает, что согласно протоколу судебного заседания (Т.9, л.д.118) и его аудиозаписи сторона защиты обосновывая ходатайство об оглашении исследовательской части судебной химической экспертизы нефтепродуктов и горюче-смазочных материалов N702/08 от 15 апреля 2021 года в Т.3 л.д.232-244 (Т.9, л.д.118) указывало на необходимость его оглашения лишь в части описания одежды ФИО14 (двух свитеров и штанов).

Между тем описание указанной одежды содержится в протоколе осмотра одежды потерпевшего ФИО14 от 16 февраля 2021 года (Т. 1, л.д.205-212), который исследовался в присутствии присяжных заседателей (Т.9, л.д.117об.) и на который сторона защиты могла ссылаться перед присяжными заседателями в обоснование своих доводов.

По мнению Судебной коллегии, отклонение ходатайств не препятствовало рассмотрению дела по существу и не повлияло на полноту и достаточность представленных доказательств для постановления вердикта.

Показания неявившихся свидетелей были оглашены судом лишь после согласия стороны защиты на это (Т.9, л.д.109, 111, 113), при отсутствии согласия стороны защиты в удовлетворении ходатайства стороны обвинения об оглашении показаний неявившихся свидетелей судом было отказано (свидетель ФИО41) (Т.9, л.д.112).

Государственный обвинитель отказался от вызова и допроса в суде неявившихся свидетелей обвинения ФИО83, ФИО42, ФИО43, ФИО44, ФИО45, ФИО46, ФИО47 и ФИО48 (Т.9, л.д.115), при этом сторона защиты не возражала против этого, самостоятельных ходатайство о допросе указанных свидетелей не заявляла.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий выяснял у участников процесса наличие дополнений к судебному следствию, а также возражений относительно окончания судебного следствия с участием коллегии присяжных заседателей, однако таковых дополнений и возражений со стороны защиты, в том числе от осужденного Баяндина и адвоката Пискарева, не поступило (Т.9, л.д.120).

В соответствии с пунктами 2-4 статьи 389.15, статьи 389.27 УПК РФ, предусматривающих основания отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием присяжных заседателей, приговор постановленный судом в указанном составе, не может быть отменен по мотиву несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Виновность осужденного Баяндина в убийстве потерпевших ФИО12 и ФИО13, в покушении на убийство ФИО14 и в уничтожение имущества ФИО15, ФИО12, ФИО16, ФИО14 путем поджога, установлена вердиктом присяжных заседателей, обоснованность которого в соответствии с частью 4 статьи 347 УПК РФ ставить под сомнение запрещается.

Как видно из апелляционных жалоб, большая их часть содержит доводы о недоказанности виновности Баяндина в совершении преступлений, за которое он осужден.

Однако данные доводы не могут быть предметом обсуждения Судебной коллегии, поскольку фактические обстоятельства дела, установленные вердиктом коллегии присяжных заседателей, являются обязательными для всех и не могут быть поставлены под сомнение.

В этой связи, доводы апелляционных жалоб об оценке достоверности тех или иных доказательств, версия осужденного об иных обстоятельствах преступлений и причастности к преступлениям иного лица, иные доводы о несогласии с установленными фактическими обстоятельствами дела, не могут быть приняты во внимание, поскольку виновность осужденного установлена вердиктом присяжных заседателей, правильность которого, в соответствии с частью 4 статьи 347 УПК РФ, ставить под сомнение запрещается.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не установлено.

Правовая оценка и юридическая квалификация действиям Баяндина судом дана в соответствии с фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом присяжных заседателей и является правильной.

Оснований для иной квалификации действий осужденного, либо для его оправдания, не имеется.

Действия Баяндина в отношении потерпевших ФИО12 и ФИО13 суд правильно квалифицировал по пунктам "а", "д" части 2 статьи 105 УК РФ, как убийство, то есть умышленное причинение смерти двум лицам, совершенное с особой жестокостью; в отношении ФИО14 по части 3 статьи 30, пунктам "а", "д" части 2 статьи 105 УК РФ, как покушение на убийство, то есть умышленное причинение смерти трем лицам, с особой жестокостью, не доведенное до конца по независящим от осужденного обстоятельствам; по факту уничтожения имущества потерпевших по части 2 статьи 167 УК РФ, как умышленное уничтожение чужого имущества, повлекшее причинение значительного ущерба, совершенное путем поджога.

Об умысле осужденного на причинение смерти ФИО12, ФИО13 и ФИО14 свидетельствует избранный им способ совершения преступления - поджог вагона-бытовки, где в это время находились потерпевшие, со стороны входной двери с использованием горючей жидкости.

Установленные вердиктом коллегии присяжных заседателей фактические обстоятельства свидетельствуют о наличии у Баяндина прямого умысла на убийство троих потерпевших ФИО12, ФИО13 и ФИО14, поскольку он осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления смерти потерпевших и желал ее наступления.

В результате умышленных действий Баяндина двое потерпевших ФИО12 и ФИО13 скончались, а третий - ФИО14 сумел избежать смерти, по обстоятельствам, не зависящим от осужденного.

О наличии квалифицирующего признака убийства "с особой жестокостью" свидетельствует избранный Баяндиным способ причинения смерти - сожжение заживо, который заведомо связан с причинением особых физических страданий и мучений.

Доводы стороны защиты об отсутствии данного квалифицирующего признака обоснованные тем, что погибшие ФИО12 и ФИО13 потеряли сознание и не могли чувствовать боли от сожжения, опровергаются установленными фактическими обстоятельствами и исследованными заключениями экспертов о том, что потерпевшие попали в очаг пожара живыми, подверглись воздействию открытого пламени, раскаленных газов, продуктов горения, окиси углерода, в результате чего им были причинены комбинированные травмы, включающие в себя острое отравление окисью углерода и термическую травму с развитием ожогового шока, от которых они скончались на месте преступления.

Потерпевший ФИО14, смерть которого не наступила по независящим от осужденного обстоятельствам, сумел выбежать из горящего помещения вагона-бытовки сквозь огонь в проем выхода, получил ожоги головы, лица, шеи, туловища, правой верхней конечности 2-3 степени, площадью 15%, ожог кожи век 2 степени.

С учетом этого, суд пришел к обоснованному выводу о том, что в результате умышленный действий Баяндина, направленных на убийство троих потерпевших путем их сожжения заживо, им была причина физическая боль, от которой они испытывали особые физические страдания и мучения.

В пункте 8 постановления от 27 января 1999 года N1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)" Пленума Верховного Суда РФ содержится разъяснение о том, что признак особой жестокости наличествует в случаях сожжения потерпевших заживо.

Поскольку совершение убийства и покушение на убийство путем поджога вагона-бытовки сопряжены с уничтожением имущества потерпевших ФИО15, ФИО12, ФИО13, ФИО14, суд обоснованно квалифицировал действия Баяндина по части 2 статьи 167 УК РФ.

О причинении потерпевшим в результате умышленного уничтожения имущества значительного ущерба свидетельствует их семейное, материальное положение, род деятельности, данные о заработной плате и ином доходе.

В судебном заседании потерпевшие подтвердили, что в результате уничтожения имущества им причинен значительный ущерб.

О том, что уничтожение имущества совершено путем поджога свидетельствуют установленные вердиктом присяжных заседателей фактические обстоятельства совершения Баяндиным поджога вагона-бытовки, в результате которого в пожаре, кроме самого вагона-бытовки, уничтожено и другое имущество потерпевших, в результате пожара погибли потерпевшие ФИО12 и ФИО13, а ФИО14 получил телесные повреждения, что свидетельствует об общеопасном способе совершения данного преступления.

Психическое состояние осужденного изучено полно и объективно. В ходе предварительного расследования в отношении него проводилась судебно-психиатрическая экспертиза (Т.3, л.д.183-184). С учетом выводов экспертов, оснований не доверять которым не имелось, иных сведений, влияющих на разрешение данного вопроса, суд обоснованно признал осужденного вменяемым.

При назначении осужденному Баяндину наказания за каждое из совершенных им преступлений, суд правильно учитывал характер и степень общественной опасности содеянного, смягчающие наказание обстоятельства, в качестве которых суд признал явку с повинной (пункт "и" части 1 статьи 61 УК РФ), наличие малолетнего ребенка (пункт "г" части 1 статьи 61 УК РФ), признание вины на начальном этапе расследования дела при допросе в качестве подозреваемого, наличие несовершеннолетнего ребенка (часть 2 статьи 61 УК РФ), положительные характеристики его личности, то обстоятельство, что осужденный не судим и не привлекался к административной ответственности, иные данные о личности осужденного, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Оснований для признания иных обстоятельств смягчающими наказание осужденного, Судебной коллегией не установлено.

Оснований считать поведение потерпевших аморальным либо противоправным, что, по мнению стороны защиты, явилось поводом для совершения в отношении них Баяндиным преступлений, суд обоснованно не усмотрел, поскольку таких обстоятельств не установлено.

Из вердикта коллегии присяжных заседателей следует, что преступления в отношении потерпевших ФИО12, ФИО13 и ФИО14 осужденный Баяндин, находясь в состоянии алкогольного опьянения, совершил в ходе ссоры, возникшей в процессе совместного распития спиртного, а не вследствие их аморального либо противоправного поведения.

Наличие отягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного частью 1.1 статьи 63 УК РФ, надлежащим образом мотивировано в приговоре.

Сам Баяндин не отрицал, что употреблял алкоголь непосредственно перед совершением преступлений и находился в состоянии алкогольного опьянения.

Данный факт подтвержден результатами его освидетельствования на состояние алкогольного опьянения (Т.1, Л.Д.54-58).

С учетом характера преступлений и обстоятельств их совершения, сведений о личности осужденного, суд пришел к правильному выводу о том, что состояние опьянения Баяндина, вызванное употреблением алкоголя, обусловило поведение осужденного и повлияло на характер его действий.

Каких - либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами каждого из совершенных Баяндиным преступлений, поведением виновного во время и после совершения преступлений, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступлений, по делу не установлено.

Вывод суда об отсутствии оснований для применения положений, предусмотренных частью 6 статьи 15, статьями 64, 73 УК РФ, а по части 2 статьи 167 УК РФ также положений части 1 статьи 62 УК РФ либо для замены лишения свободы принудительными работами, в порядке установленном статьей 53.1 УК РФ, обоснован, с чем соглашается и Судебная коллегия.

Наказание за неоконченное преступление, предусмотренное частью 3 статьи 30, пунктами "а", "д" части 2 статьи 105 УК РФ, суд назначил по правилам части 3 статьи 66 УК РФ.

Оснований для вывода о назначении осужденному чрезмерно сурового наказания, не имеется.

Гражданский иск потерпевшей ФИО11 о возмещении материального ущерба причиненного преступлением и компенсации морального вреда разрешен судом правильно, в соответствии с требованиями закона.

При определении размера компенсации морального вреда, суд учитывал причиненные потерпевшей моральные и нравственные страдания потерей супруга ФИО13, отца четверых ее детей, материальное положение осужденного, его возраст, состояние здоровья, а также требования закона о справедливости, разумности и соразмерности возмещения.

Вопреки доводам апелляционной жалобы адвоката, исковое заявление о возмещении осужденным материального ущерба причиненного преступлением и компенсации морального вреда потерпевшей ФИО11 подано на следствии (Т.2, л.д.197), в связи с чем, она была признана гражданским истцом.

В судебном заседании ФИО11 настаивала на удовлетворении исковых требований (Т.9, л.д.102), подтвердив указанную позицию посредством телефонограммы, когда не смогла лично участвовать в судебном заседании (Т.9, л.д.52).

Исковое заявление ФИО11 было оглашено и исследовано судом на стадии обсуждения последствий вердикта (Т.9, л.д.134 об.), осужденному были разъяснены права гражданского ответчика, в том числе право не согласиться с размером исковых требований, однако осужденный не оспаривал размер исковых требований.

Отвечая на доводы апелляционной жалобы адвоката Пискарева о необоснованном взыскании с осужденного Баяндина процессуальных издержек в размере 31073 рубля (вознаграждение адвоката Федюхина А.Ю. за осуществление защиты Баяндина на стадии предварительного следствия) Судебная коллегия указывает на следующее.

В соответствии со статьей 131 УПК РФ процессуальными издержками являются связанные с производством по уголовному делу расходы, которые возмещаются за счет средств федерального бюджета либо средств участников уголовного судопроизводства.

В соответствии с пунктом 5 части 2 данной статьи, к процессуальным издержкам относится и суммы, выплачиваемые адвокату за оказание им юридической помощи в случае участия адвоката в уголовном судопроизводстве по назначению суда.

Из материалов уголовного дела следует, что адвокат Федюхин приступил к защите Баяндина 15 февраля 2021 года по назначению органа предварительного расследования, согласно ордеру (Т.1, л.д.166).

Осуществляя в течение 14 рабочих дней защиту Баяндина адвокат Федюхин участвовал в его допросах, при проведении очной ставки, в судебных заседаниях при избрании и продлении меры пресечения, знакомился с постановлениями о назначении судебных экспертиз, с протоколом судебного заседания, составлял апелляционные жалобы и ходатайства в интересах осужденного.

Постановлением следователя от 30 декабря 2021 года (Т.5, л.д.118) адвокату Федюхину из федерального бюджета выплачено вознаграждение за осуществление защиты Баяндина в размере 31073 рубля.

Принимая решение о взыскании с Баяндина в доход государства указанной суммы процессуальных издержек, суд, руководствуясь положениями статьи 132 УПК РФ, констатировал отсутствие оснований для освобождения (полного или частичного) Баяндина от уплаты указанных процессуальных издержек.

Судебная коллегия считает указанное решение правильным, поскольку Баяндин от защитника не отказывался, что подтвердил в суде (Т.9, л.д.135), трудоспособен, может получать доход, как во время отбывания наказания, так и после освобождения.

Постановление следователя об оплате услуг адвоката от 30 декабря 2021 года исследовано судом (Т.9, л.д.134 об.), обоснованность размера вознаграждения адвокату осужденный не оспаривал.

Нарушений, уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не установлено.

Таким образом, апелляционные жалобы осужденного Баяндина И.Н. и адвоката Пискарева В.М. подлежит оставить без удовлетворения, за необоснованностью изложенных в них доводов.

Руководствуясь статьями 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, ОПРЕДЕЛИЛА:

"адрес"вого суда с участием коллегии присяжных заседателей от 20 июня 2022 года в отношении Баяндина ИН оставить без изменения, апелляционные жалобы осужденного Баяндина И.Н. и адвоката Пискарева В.М. - без удовлетворения.

Апелляционное определение и приговор вступают в законную силу со дня вынесения апелляционного определения и могут быть обжалованы через суд первой инстанции, постановивший приговор, в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копий апелляционного определения и приговора, вступившего в законную силу. Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи