Определение СК по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 08 ноября 2022 г. по делу N 8Г-29541/2022[88-29558/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Первого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего судьи Макаровой Н.А, судей Вишневской В.Д, Шеховцовой Ю.В, с участием прокурора Пирожниковой Н.А, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Шпагина Дмитрия Михайловича, Шпагиной Любови Дмитриевны к ОГБУЗ "Волоконовская ЦРБ", ОГБУЗ "Станции скорой медицинской помощи Белгородской области" о взыскании компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Шпагина Дмитрия Михайлова и Шпагиной Любови Дмитриевны

на апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 19 июля 2022 г, заслушав доклад судьи Первого кассационного суда общей юрисдикции Вишневской В.Д, выслушав заключение прокурора Генеральной прокуратуры РФ Пирожниковой Н.А, полагавшей кассационную жалобу подлежащей удовлетворению, а вынесенное по делу апелляционное определение незаконным, необоснованным и подлежащим отмене в части,

УСТАНОВИЛА:

Шпагин Д.М, Шпагина Л.Д. обратились в суд с иском к ОГБУЗ "Волоконовская ЦРБ", ОГБУЗ "Станции скорой медицинской помощи Белгородской области" о взыскании компенсации морального вреда.

Решением Волоконовского районного суда Белгородской области от 9 декабря 2021 г. исковые требования Шпагина Д.М, Шпагиной Л.Д. к ОГБУЗ "Волоконовская ЦРБ", ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" о взыскании компенсации морального вреда - удовлетворены частично. С ОГБУЗ "Волоконовская ЦРБ" взыскана компенсация морального вреда в пользу Шпагина Д.М. в размере 100 000 руб.; в пользу Шпагиной Л.Д. - 200 000 руб. С ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" взыскана компенсация морального вреда в пользу Шпагина Д.М. в размере 400 000 руб.; в пользу Шпагиной Л.Д. - 600 000 руб. С ОГБУЗ "Волоконовская ЦРБ" взыскана в бюджет муниципального района "Волоконовский район" Белгородской области государственная пошлина в сумме 300 рублей. С ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" в бюджет муниципального района "Волоконовский район" Белгородской области взыскана государственная пошлина в сумме 300 рублей. В удовлетворении остальной части исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 19 июля 2022 г. решение суда первой инстанции от 28 декабря 2021 г. изменено, уменьшен размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" в пользу Шпагина Д.М. до 100 000 руб, в пользу Шпагиной Л.Д, до 200 000 руб. В остальной части решение суда оставлено без изменения, апелляционные жалобы Каун К.В, Гавшиной С.А, Дуброва Ю.А, Белюченко И.А, ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" - без удовлетворения.

В поданной кассационной жалобе Шпагин Д.М, Шпагина Л.Д. просят отменить апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 19 июля 2022 г. в части снижения размера компенсации морального вреда, взысканного в их пользу с ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи", ссылаясь на нарушения судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права.

Проверив материалы дела в пределах доводов кассационной жалобы, обсудив указанные доводы, судебная коллегия находит принятое по делу определение суда апелляционной инстанции подлежащим отмене в части.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

При рассмотрении дела судом апелляционной инстанции были допущены такого рода нарушения норм материального права, и они выразились в следующем.

Как установлено судом и следует из материалов дела, ФИО20 являлся супругом Шпагиной Л.Д. и отцом Шпагина Д.М.

Согласно медицинскому свидетельству о смерти, причина смерти Шпагина М.В. - "данные изъяты".

При рассмотрении дела судами установлено, что при оказании скорой медицинской помощи пациенту ФИО21. по первому вызову фельдшерами скорой медицинской помощи ФИО11 ФИО10 не осуществлены полный сбор жалоб и анамнеза заболеваний с учетом сведений о приступах удушья, полный осмотр с выявлением основного заболевания ("данные изъяты") и сопутствующего заболевания ("данные изъяты"), в связи с чем имелась недооценка тяжести состояния пациента. Имело место нарушение времени доезда (28 мин.) бригады скорой медицинской помощи при необходимости обслуживания вызова в экстренной форме. При оказании скорой медицинской помощи по вызову врачом общей практики (семейным врачом) для осуществления медицинской эвакуации, фельдшером ФИО13 и медицинской сестрой ФИО12 при организации транспортировки пациента в автомобиль скорой медицинской помощи недооценена тяжесть состояния пациента, с целью стабилизации состояния пациента перед началом медицинской эвакуации, не проведена кислородотерапия и медикаментозная терапия. Дальнейшее оказание медицинской помощи при ухудшении состояния пациента осуществлялось в соответствии с требованиями приказа Минздрава России от 05.07.2016г. N458н. Осуществлялась транспортировка в ближайшую медицинскую организацию ОГБУЗ "Волоконовская центральная районная больница", оказывающую медицинскую помощь по профилю "анестезиология и реаниматология". Реанимационные мероприятия, оказанные в автомобиле скорой медицинской помощи, проведены в соответствии с требованиями рекомендаций по проведению реанимационных мероприятий Европейского совета по реанимации.

Медицинская помощь со стороны ОГБУЗ "Волоконовская ЦРБ" оказана пациенту не в полном объеме (выявлены дефекты сбора информации, оказания медицинской помощи, создали риск развития сердечно-сосудистых осложнений, повысили риск развития побочных лекарственных препаратов. В результате анализа медицинской документации, предоставленной ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области", выявлены дефекты постановки диагноза, не оказавшие влияние на оказание медицинской помощи; отсутствие информатированного добровольного согласия пациента на медицинское вмешательство, а также медицинская помощь оказана пациенту не в полном объеме, выявлены дефекты сбора информации, постановки диагноза, оказания медицинской помощи, создали риск прогрессирования заболевания. В карте вызова СМП имеются указания об отказе пациента от транспортировки на носилках, который создал риск прогрессирования заболевания, не оформлен по установленной форме.

Недостатки оказания медицинской помощи ФИО24 на всех этапах 29.05.2020г. сами по себе не привели к возникновению нового самостоятельного патологического состояния. Наблюдалось естественное течение изначально имевшегося комплекса заболеваний, прогрессирование которых в конечном итоге привело к смерти пациента. Недостатки оказания медицинской помощи не позволили адекватно пресечь дальнейшее развитие патологии. Смерть ФИО25 является следствием естественного течения имевшейся у него патологии и обусловлена ее характером и тяжестью. Оказание пациенту медицинской помощи и допущенные при этом недостатки сами по себе не являются причиной возникновения заболевания и его осложнений, не способствовали прогрессированию (по сравнению с обычным течением) патологии, поэтому они не состоят в прямой причинно-следственной связи наступлением летального исхода. Иное, без недостатков оказание медицинской помощи ФИО26. (то есть более ранняя госпитализация в профильное учрежден здравоохранения, более раннее начало медикаментозной терапии в связи с "данные изъяты") не могло полностью исключить наступление неблагоприятно исхода.

В исследуемом случае "данные изъяты" не мог самостоятельно привести к смерти ФИО23. от острого асфиктического состояния.

Прямая причинно-следственная связь между развитием "данные изъяты" и наступлением смерти ФИО19. отсутствует. Однако, наличие "данные изъяты", привело к частичному сужению входа в гортань и способствовало развитию кислородной недостаточности у ФИО22, тем самым усиливая явление легочно-сердечной недостаточности. "данные изъяты", являлся источником интоксикации, способствуя нарастанию явлений "данные изъяты". Между заболеванием "данные изъяты" и наступлением смерти ФИО18 "данные изъяты", имеется косвенная причинно-следственная связь.

При обследовании ФИО27. бригадой скорой помощи N125 ОГБУЗ "ССМП Белгородской области" в период времени с 08 час. 25 мин. до 08 час. 45 мин. 29.05.2020 г, вследствие некачественно проведенного объективного клинического обследования, при котором не выявлено "данные изъяты" справа, "данные изъяты" справа, не диагностирован "данные изъяты" у Шпагина М.В, наличие которого являлось абсолютным показанием к его госпитализации в стационар. Указанный недостаток диагностики привел к несвоевременному оказанию медицинской помощи ФИО28 нарастанию явлений "данные изъяты", что явилось причиной развития декомпенсации имевшейся у ФИО35. "данные изъяты", и наступлению его смерти. Таким образом, несвоевременная диагностика "данные изъяты" у ФИО30. находится в косвенной причинно-следственной связи с наступлением его смерти. Недостаток оказания медицинской помощи ФИО34. в виде несвоевременной диагностики "данные изъяты" не повлек развитие нового заболевания, однако данный недостаток оказания медицинской помощи усугубил течение ранее имевшихся у него заболеваний, и привел к их обострению (декомпенсация) и наступлению смерти ФИО33. Прямой причинно-следственной связи между недостатком оказания медицинской помощи ФИО29 и его смертью, не установлено. Однако, имеется косвенная причинно-следственная связь между установленным недостатком оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО32 При оказании медицинской помощи ФИО36. 29.05.2020 г. бригадой скорой помощи N 125 ОГБУЗ "ССМП Белгородской области", в состав которой входили Гавшина С.А. и Дубров Ю.А, допущен недостаток оказания медицинской помощи в виде неверно установленного диагноза. Неверная диагностика патологического состояния ФИО31 привела к несвоевременному оказанию медицинской помощи и находится в косвенной причинно-следственной связи с наступлением смерти ФИО37

Разрешая спор и частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из наличия оснований для взыскания с ответчиков в пользу истцов компенсации морального вреда, указав на наличие косвенной причинной связи между противоправным поведением ответчиков и наступившим вредом, и недоказанность обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии вины ответчиков.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд первой инстанции учел, что дефекты при оказании медицинской помощи ФИО38 были выявлены у всех сотрудников ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области", ОГБУЗ "Волоконовская ЦРБ", а также, что несвоевременная диагностика бригадой скорой медицинской помощи N125 "данные изъяты" у ФИО39. находится в косвенной связи с наступлением смерти, что свидетельствует о большей степени вины сотрудников ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области", принимая во внимание близость родственных отношений со ФИО40 который практически всю свою жизнь прожил со своей супругой Шпагиной Л.Д, вырастили детей, и, несмотря на проживание Шпагина Д.М. с отцом в разных населенных пунктах, истец лишился заботы и любви, а также остался без его моральной поддержки, пришел к выводу о взыскании с ОГБУЗ "Волоконовская ЦРБ" в пользу Шпагина Д.М. компенсации в размере 100 000 руб, в пользу Шпагиной Л.Д. - 200 000 руб, о взыскании с ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" в пользу Шпагина Д.М. - 400 000 руб, в пользу Шпагиной Л.Д. - 600 000 руб.

Решение суда в части взыскания с ОГБУЗ "Волоконовская ЦРБ" компенсации морального вреда участвующими в деле лицами не обжаловалось, его законность и обоснованность предметом проверки суда апелляционной инстанции не являлась.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции о наличии правовых оснований для взыскания компенсации морального вреда с ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области", указав, что юридическое значение имеет в данном случае косвенная (опосредованная) причинная связь, поскольку дефекты (недостатки) оказания медицинским персоналом ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" медицинской помощи Шпагину М.В. могли способствовать ухудшению состояния его здоровья и ограничить его право на получение своевременного и отвечающего установленным стандартам лечения. При этом ухудшение состояния здоровья человека вследствие ненадлежащего (несвоевременного) оказания ему медицинской помощи, в том числе по причине таких дефектов ее оказания как несвоевременная, неверная диагностика заболевания, отказ в госпитализации, не проведение пациенту всех необходимых лечебных мероприятий, направленных на устранение патологического состояния здоровья, причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому пациенту, так и его родственникам, что является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

Однако, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что определенный судом первой инстанции размер компенсации морального вреда в размере 400 000 руб. в пользу Шпагина Д.М. и 600 000 руб. в пользу Шпагиной Л.Д. является завышенным, не соответствует в полной мере требованиям разумности и справедливости, и усмотрел наличие оснований для его снижения до 100 000 руб. и до 200 000 руб. соответственно, указав, что при определении размера компенсации морального вреда суд первой инстанции не учел наличие лишь косвенной связи между противоправным поведением сотрудников ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" и наступившим вредом, которая влияет на размер взыскиваемой компенсации морального вреда, и не учел наличие у умершего иных детей кроме Шпагина Д.М, которые также имеют право на обращение в суд с аналогичным иском, а также принцип разумности.

Судебная коллегия Первого кассационного суда общей юрисдикции находит, что апелляционное определение в обжалуемой части принято с нарушением норм материального и процессуального права по следующим основаниям.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее по тексту - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Статьей 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Из положений статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального ущерба, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина").

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", состав лиц, участвующих в деле, указан в статье 34 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. Возможность участия тех или иных лиц в процессе по конкретному делу определяется характером спорного правоотношения и наличием материально-правового интереса. Поэтому определение возможного круга лиц, которые должны участвовать в деле, начинается с анализа правоотношений и установления конкретных носителей прав и обязанностей. С учетом конкретных обстоятельств дела судья разрешает вопрос о составе лиц, участвующих в деле, то есть о сторонах, третьих лицах - по делам, рассматриваемым в порядке искового производства.

Право на компенсацию морального вреда возникает при наличии предусмотренных законом оснований и условий ответственности за причинение вреда, а именно физических или нравственных страданий потерпевшего, то есть морального вреда как последствия нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага, неправомерного действия (бездействия) причинителя вреда, причинной связи между неправомерными действиями и моральным вредом, вины причинителя вреда. Поскольку, предусматривая в качестве способа защиты нематериальных благ компенсацию морального вреда, закон (статьи 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) устанавливает лишь общие принципы для определения размера такой компенсации, суду при разрешении спора о компенсации морального вреда необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимание фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав как основополагающие принципы, предполагающие установление судом баланса интересов сторон. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении.

Между тем, выводы суда апелляционной инстанции об уменьшении размера подлежащей взысканию с ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" в пользу Шпагина Д.М. и Шпагиной Л.Д. компенсации морального вреда не отвечают нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения ее размера, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению.

Снижая размер компенсации, взысканной судом первой инстанции и устанавливая компенсацию морального вреда, подлежащую взысканию с ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" в пользу Шпагина Д.М. и Шпагиной Л.Д. в размере 100 000 рублей и 200 000 рублей соответственно, суд апелляционной инстанции указал на наличие дефектов при оказании Шпагину М.В. медицинской помощи, приведшие к ухудшению его здоровья, наличие косвенной вины в действиях работников ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области", однако, данные обстоятельства уже были учтены судом первой инстанции при определении размера компенсации вреда и на момент рассмотрения дела судом апелляционной инстанции не изменились.

Кроме того, суд апелляционной инстанции, мотивируя снижение размера компенсации морального вреда указал о наличии у умершего иных детей кроме Шпагина Д.М, которые также имеют право на обращение в суд с аналогичным иском. Однако, в нарушение приведенных норм материального, процессуального закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, судом апелляционной инстанции не обсуждался вопрос о привлечении к участию в деле иных родственников умершего, состав которых определен не был.

Кроме того, снижая размер компенсации морального вреда, суд апелляционной инстанции ограничился ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закрепленные в положениях статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации: характер нравственных страданий, обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, однако не применил их к спорным правоотношениям, не выяснил тяжесть причиненных истцам физических и нравственных страданий в связи с гибелью их мужа и отца соответственно, не учел индивидуальные особенности личности истцов, их возраст, семейное положение, не дал оценки доводам о том, что утрата близкого человека привела, в том числе, к разрыву семейной связи между женой и мужем, отцом и сыном.

Суд апелляционной инстанции не привел мотивы и не обосновал, почему пришел к выводу о том, что сумма в размере 100 000 руб. и 200 000 рублей соответственно является достаточной компенсацией причиненных истцам ответчиком ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" нравственных страданий, а также не указал, какие же конкретно не учтенные судом первой инстанции обстоятельства дела повлияли на снижение размера компенсации морального вреда.

Таким образом, вывод суда апелляционной инстанции о снижении размера компенсации морального вреда в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда не мотивирован, в апелляционном определении не приведены предусмотренные законом доводы в обоснование снижения размера присужденной истцам компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, что не отвечает требованиям статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о законности и обоснованности судебного акта.

На основании изложенного, выводы суда апелляционной инстанции об уменьшении размера компенсации морального вреда нельзя признать законными.

Ввиду изложенного апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 19 июля 2022 года в части изменения решения суда первой инстанции и уменьшения размера компенсации морального вреда подлежит отмене с направлением дела в указанной части на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное, дать надлежащую оценку всем представленным в материалы дела сторонами доказательствам, в том числе, влияющим на определение размера компенсации морального вреда, и разрешить спор в соответствии с установленными по делу обстоятельствами и требованиями закона.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 19 июля 2022 г. отменить в части изменения решения Волоконовского районного суда Белгородской области от 9 декабря 2021 г. и уменьшения размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ОГБУЗ "Станция скорой медицинской помощи Белгородской области" в пользу Шпагина Д.М. до 100 000 руб, в пользу Шпагиной Л.Д, до 200 000 руб, дело в данной части направить на новое апелляционное рассмотрение в судебную коллегию по гражданским делам Белгородского областного суда.

В остальной части апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Белгородского областного суда от 19 июля 2022 г. оставить без изменения.

Председательствующий

Судьи