Определение СК по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 29 ноября 2022 г. по делу N 8Г-23376/2022[88-22610/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Фроловой Т.В, судей Новожиловой И.А, Раужина Е.Н.

при участии прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело N 2-8/2022 (УИД 04RS0018-01-2021-007891-90) по иску Мельниковой Елены Борисовны к Бурятской таможне о взыскании расходов на лечение и компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Мельниковой Елены Борисовны на решение Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 24 февраля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Бурятия от 20 июля 2022 г.

с использованием системы видеоконференц-связи при содействии Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ при участии представителя Бурятской таможни по доверенности Стукаловой Светланы Валерьевны

Заслушав доклад судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции Новожиловой И.А, выслушав объяснения представителя Бурятской таможни по доверенности Стукаловой Светланы Валерьевны, возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы, заключение прокурора пятого отдела (апелляционно-кассационного) (с дислокацией в г. Кемерово) апелляционно-кассационного управления Главного гражданско-судебного управления Генеральной прокуратуры Российской Федерации Рубана А.В, полагавшего кассационную жалобу не подлежащей удовлетворению, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

установила:

Мельникова Елена Борисовна (далее по тексту - Мельникова Е.Б.) обратилась в Октябрьский районный суд г. Улан-Удэ с иском к Бурятской таможне о взыскании компенсации морального вреда в размере 250 000 рублей, расходов, связанных с лечением в размере 7 506 рублей.

Решением Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 24 февраля 2022 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Бурятия от 20 июля 2022 г, исковые требования Мельниковой Е.Б. удовлетворены частично. С Бурятской таможни в пользу Мельниковой Е.Б. взыскан моральный вред в размере 15 000 рублей, в остальной части исковые требования оставлены без удовлетворения. С Бурятской таможни в доход муниципального образования г. Улан-Удэ взыскана госпошлина в размере 300 рублей.

Мельникова Е.Б. обратилась в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции с кассационной жалобой, в которой, указав на несогласие с размером компенсации морального вреда, определенного к взысканию судом первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции, с выводами судов об отказе в присуждении ей денежных средств на приобретение лекарственных препаратов и обследование, просит решение Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 24 февраля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Бурятия от 20 июля 2022 г. изменить в части взыскания с ответчика суммы компенсации морального вреда, увеличив ее до суммы указанной в иске, требования о компенсации суммы понесенных расходов на обследование и лечение удовлетворить. Подробно доводы изложены в кассационной жалобе.

Участвующий в деле прокурор Республики Бурятия, Бурятская таможня в возражениях на кассационную жалобу, представленных в кассационный суд общей юрисдикции, указав на законность решения Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 24 февраля 2022 г, апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Бурятия от 20 июля 2022 г, просят оставить их без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

28 ноября 2022 г. от Мельниковой Е.Б. в суд кассационной инстанции поступило ходатайство об отложении судебного заседания, мотивированное невозможностью ее явки в судебное заседание по причине заболевания.

Ознакомившись с ходатайством Мельниковой Е.Б. об отложении судебного заседания, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции, с учетом мнения лиц, участвующих в деле, приняв во внимание разумные сроки рассмотрения кассационной жалобы, а также то, что отложение судебного заседания является правом суда, а не его обязанностью, в суде кассационной инстанции не устанавливаются обстоятельства дела и не исследуются доказательства, а проверяется правильность применения норм права, явка в суд кассационной инстанции не является обязательной, позиция Мельниковой Е.Б. полно и подробно изложена в материалах дела, не установилаправовых оснований для его удовлевторения.

Неявка Мельниковой Е.Б, надлежащим образом извещенной о времени и месте рассмотрения дела, в соответствии с частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в ее отсутствие.

В соответствии с частью 1 статьи 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

Основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права (статья 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Такие нарушения были допущены судами первой и апелляционной инстанций.

Как установлено судами и следует из материалов дела, Мельникова Е.Б. с 12 марта 2007 г. состояла на службе в Бурятской таможне в должности специалиста 1 разряда отдела тылового обеспечения.

11 декабря 2007 г, спускаясь в рабочее время в 13 ч.30 м. в подвальное помещение здания Бурятской таможни, расположенного по адресу: г. Улан-Удэ, бульвар Карла Маркса, 14 по неосвещенному железобетонному лестничному маршу, где была сломана восьмая из ступеней, и отсутствовало перильное ограждение, Мельникова Е.Б, оступилась и упала на бетонную площадку, ударившись "данные изъяты" о бетонное основание, при этом получила травму - "данные изъяты".

Медицинским заключением от 24 декабря 2007 г. установлен диагноз: "данные изъяты"; степень тяжести травмы - легкая.

Работодателем составлен акт о несчастном случае на производстве, в котором причиной несчастного случая указана неосторожность со стороны пострадавшей, виновных лиц со стороны работодателя не установлено.

Мельникова Е.Б. не согласившись с актом о несчастном случае 18 апреля 2019 г. обратилась с заявлением в Государственную инспекцию труда по Республике Бурятия о проведении дополнительного расследования несчастного случая на производстве, которое произошло 11 декабря 2007 г. во время работы в Бурятской таможне.

Государственным инспектором труда по Республике Бурятия проведено расследование данного несчастного случая на производстве, по результатам которого вынесено заключение от 17 мая 2019 г. Согласно выводам государственного инспектора труда данный несчастный случай подлежит квалификации как связанный с производством, подлежат оформлению актом формы Н-1, учету и регистрации в Бурятской таможне. Причинами, вызвавшими несчастный случай, являются неудовлетворительное техническое состояние здания, выразившееся в необеспечении создания безопасных условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, а именно наличие неисправных ступеней лестничного марша, не оборудованных противоскользящим покрытием. В действиях Мельниковой Е.Б. факта грубой неосторожности не усмотрено.

По результатам расследования государственным инспектором труда Бурятской таможне выдано предписание от 17 мая 2019 г. N 3/7-691-19-ОБ-1, согласно которому акт о несчастном случае на производстве с Мельниковой Е.Б. от 11 декабря 2007 г. признан недействительным; возложена обязанность составить новый акт о несчастном случае на производстве с Мельниковой Е.Б. в соответствии с заключением государственного инспектора труда от 17 мая 2019 г, вручить данный акт пострадавшей Мельниковой Е.Б, экземпляр акта и копии материалов расследования направить в исполнительный орган страховщика, оформленный в установленном порядке несчастный случай на производстве с Мельниковой Е.Б. работодателю зарегистрировать в журнале регистрации несчастных случаев на производстве по установленной форме. Срок выполнения предписания указан 7 июня 2019 г.

Также Государственной инспекцией труда по Республике Бурятия в адрес Бурятской таможни было вынесено предписание от 5 июня 2019 г. N 3/7-691-19-ОБ-2.

Не согласившись с указанными предписаниями, Бурятская таможня обратилась в суд с административным иском о признании их незаконными и подлежащими отмене.

Решением Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 8 июля 2019 г. административное исковое заявление Бурятской таможни к Государственной инспекции труда по Республике Бурятия о признании незаконными и отмене предписаний от 17 мая 2019 г. N 3/7-691-19-ОБ-1, от 5 июня 2019 г. N 3/7-691-19-ОБ-1 оставлены без удовлетворения.

Апелляционным определением судебной коллегии по административным делам Верховного суда Республик Бурятия от 9 октября 2019 г. решение Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 8 июля 2019 г. отменено в части отказа в признании незаконным предписания Государственной инспекции труда по Республике Бурятия от 5 июня 2019 г. N 3/7-691-19-ОБ-2. В указанной части принято новое решение, которым данное требование Бурятской таможни удовлетворено. Признано незаконным и отменено предписание Государственной инспекции труда по Республике Бурятия от 5 июня 2019 г. N 3/7-691-19-ОБ-2. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

Согласно акту о несчастном случае на производстве N 02-19, утвержденного начальником Бурятской таможни 19 ноября 2019 г. причиной несчастного случая с Мельниковой Е.Б. является неудовлетворительное техническое состояние здания, выразившееся в необеспечении создания безопасных условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, в наличии неисправных ступеней лестничного марша, не оборудованных противоскользящим покрытием; лицами, допустившими нарушение требований охраны труда, является Бурятская таможня. В действиях Мельниковой Е.Б. факта грубой неосторожности не установлено.

Мельникова Е.Б, указав, что причинение вреда здоровью произошло вследствие необеспечения работодателем безопасных условий труда, в связи с полученной травмой она находилась на больничном листе, проходила амбулаторное лечение у травматолога по месту жительства с 11 декабря 2007 г. по 23 января 2008 г, обращалась за платными медицинскими услугами, боли "данные изъяты", выявлены признаки повреждения "данные изъяты", данные повреждения "данные изъяты" являются неизлечимыми, медицинским заключением о характере полученных повреждений здоровья N 30 в результате несчастного случая на производстве, выданном 24 декабря 2007 г, было установлено, что травма имеет производственный характер, обратилась в суд с настоящим иском.

Разрешая спор, суд первой инстанции, с выводами которого согласился суд апелляционной инстанции, руководствуясь статьями 22, 212, 237 Трудового кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 24 июля 1998 г. N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", оценив, представленные в материалы дела доказательства, по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, пришел к выводу, что несчастный случай на производстве, в результате которого был причинен вред здоровью работника, подлежит денежной компенсации морального вреда.

Разрешая вопрос о размере компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ответчика в пользу истца, суд первой инстанции, приняв во внимание степень и характер физических и нравственных страданий Мельниковой Е.Б, обусловленных тяжестью причиненного вреда ее здоровью, длительностью лечения, счел отвечающим принципам соразмерности и разумности размер компенсации морального вреда в сумме 15 000 рублей.

Оснований для взыскания расходов на лечение, суд первой инстанции не установил, с учетом заключения ГБУЗ "Республиканское бюро судебно- медицинской экспертизы" от 15 февраля 2022 г. N 13, согласно которому между ушибом "данные изъяты" от декабря 2007 г. и развитием заболевания в виде "данные изъяты" "данные изъяты"", впервые диагностированного у Мельниковой Е.Б. в январе 2015 г, прямой причинно - следственной связи не установлено.

Судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции находит выводы судов первой и апелляционной инстанций основанными на неправильном применении норм материального и процессуального права.

В силу положений абзацев 4 и 14 части 1 статьи 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором, а также на возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном Трудовым кодексом Российской Федерации, иными федеральными законами.

Этим правам работника корреспондируют обязанности работодателя обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда, осуществлять обязательное социальное страхование работников в порядке, установленном федеральными законами, возмещать вред, причиненный работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены Трудовым кодексом Российской Федерации, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (абзацы 4, 15 и 16 части 2 статьи 22 Трудового кодекса Российской Федерации).

Обеспечение приоритета сохранения жизни и здоровья работников является одним из направлений государственной политики в области охраны труда (абзац 2 части 1 статьи 210 Трудового кодекса Российской Федерации).

Частью 1 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации определено, что обязанности по обеспечению безопасных условий и охраны труда возлагаются на работодателя.

Работодатель обязан обеспечить безопасность работников при эксплуатации зданий, сооружений, оборудования, осуществлении технологических процессов, а также применяемых в производстве инструментов, сырья и материалов (абзац 2 части 2 статьи 212 Трудового кодекса Российской Федерации).

Каждый работник имеет право на рабочее место, соответствующее требованиям охраны труда, а также гарантии и компенсации, установленные в соответствии с Трудовым кодексом Российской Федерации, коллективным договором, соглашением, локальным нормативным актом, трудовым договором, если он занят на работах с вредными и (или) опасными условиями труда (абзацы 2 и 13 части 1 статьи 219 Трудового кодекса Российской Федерации).

Таким образом, работник имеет право на труд в условиях, отвечающих государственным нормативным требованиям охраны труда, включая требования безопасности. Это право работника реализуется исполнением работодателем обязанности создавать такие условия труда. При получении работником во время исполнения трудовых обязанностей травмы или иного повреждения здоровья ему в установленном законодательством порядке возмещается материальный и моральный вред.

В Трудовом кодексе Российской Федерации не содержится положений, касающихся понятия морального вреда и определения размера компенсации морального вреда. Такие нормы предусмотрены гражданским законодательством.

Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага или нарушающими его личные неимущественные права (например, жизнь, здоровье, достоинство личности, свободу, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя, тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений, неприкосновенность жилища, свободу передвижения, свободу выбора места пребывания и жительства, право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию, право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, право на уважение родственных и семейных связей, право на охрану здоровья и медицинскую помощь, право на использование своего имени, право на защиту от оскорбления, высказанного при формулировании оценочного мнения, право авторства, право автора на имя, другие личные неимущественные права автора результата интеллектуальной деятельности и др.) либо нарушающими имущественные права гражданина.

По общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (пункт 1 статьи 1099 и пункт 1 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

В пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда") разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

Определяя размер компенсации морального вреда, суду необходимо, в частности, установить, какие конкретно действия или бездействие причинителя вреда привели к нарушению личных неимущественных прав заявителя или явились посягательством на принадлежащие ему нематериальные блага и имеется ли причинная связь между действиями (бездействием) причинителя вреда и наступившими негативными последствиями, форму и степень вины причинителя вреда и полноту мер, принятых им для снижения (исключения) вреда (пункт 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Согласно пункту 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" тяжесть причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом заслуживающих внимания фактических обстоятельств дела, к которым могут быть отнесены любые обстоятельства, влияющие на степень и характер таких страданий. При определении размера компенсации морального вреда судам следует принимать во внимание, в частности: существо и значимость тех прав и нематериальных благ потерпевшего, которым причинен вред (например, характер родственных связей между потерпевшим и истцом); характер и степень умаления таких прав и благ (интенсивность, масштаб и длительность неблагоприятного воздействия), которые подлежат оценке с учетом способа причинения вреда (например, причинение вреда здоровью способом, носящим характер истязания, унижение чести и достоинства родителей в присутствии их детей), а также поведение самого потерпевшего при причинении вреда (например, причинение вреда вследствие провокации потерпевшего в отношении причинителя вреда); последствия причинения потерпевшему страданий, определяемые, помимо прочего, видом и степенью тяжести повреждения здоровья, длительностью (продолжительностью) расстройства здоровья, степенью стойкости утраты трудоспособности, необходимостью амбулаторного или стационарного лечения потерпевшего, сохранением либо утратой возможности ведения прежнего образа жизни. При определении размера компенсации морального вреда суду необходимо устанавливать, допущено причинителем вреда единичное или множественное нарушение прав гражданина или посягательство на принадлежащие ему нематериальные блага.

В пункте 28 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что под индивидуальными особенностями потерпевшего, влияющими на размер компенсации морального вреда, следует понимать, в частности, его возраст и состояние здоровья, наличие отношений между причинителем вреда и потерпевшим, профессию и род занятий потерпевшего. Моральный вред, причиненный лицу, не достигшему возраста восемнадцати лет, подлежит компенсации по тем же основаниям и на тех же условиях, что и вред, причиненный лицу, достигшему возраста восемнадцати лет.

При определении размера компенсации морального вреда судом должны учитываться требования разумности и справедливости (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации). В связи с этим сумма компенсации морального вреда, подлежащая взысканию с ответчика, должна быть соразмерной последствиям нарушения и компенсировать потерпевшему перенесенные им физические или нравственные страдания (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации), устранить эти страдания либо сгладить их остроту. Судам следует иметь в виду, что вопрос о разумности присуждаемой суммы должен решаться с учетом всех обстоятельств дела, в том числе значимости компенсации относительно обычного уровня жизни и общего уровня доходов граждан, в связи с чем исключается присуждение потерпевшему чрезвычайно малой, незначительной денежной суммы, если только такая сумма не была указана им в исковом заявлении (пункт 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

Согласно пункту 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" работник в силу статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации имеет право на компенсацию морального вреда, причиненного ему нарушением его трудовых прав любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя (незаконным увольнением или переводом на другую работу, незаконным применением дисциплинарного взыскания, нарушением установленных сроков выплаты заработной платы или выплатой ее не в полном размере, неоформлением в установленном порядке трудового договора с работником, фактически допущенным к работе, незаконным привлечением к сверхурочной работе, задержкой выдачи трудовой книжки или предоставления сведений о трудовой деятельности, необеспечением безопасности и условий труда, соответствующих государственным нормативным требованиям охраны труда, и др.).

При разрешении исковых требований о компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью работника при исполнении им трудовых обязанностей вследствие несчастного случая на производстве суду в числе юридически значимых для правильного разрешения спора обстоятельств надлежит установить, были ли обеспечены работодателем работнику условия труда, отвечающие требованиям охраны труда и безопасности. Бремя доказывания исполнения возложенной на него обязанности по обеспечению безопасных условий труда и отсутствия своей вины в необеспечении безопасности жизни и здоровья работников лежит на работодателе, в том числе если вред причинен в результате неправомерных действий (бездействия) другого работника или третьего лица, не состоящего в трудовых отношениях с данным работодателем.

В пункте 47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что суду при определении размера компенсации морального вреда в связи с нарушением работодателем трудовых прав работника необходимо учитывать, в числе других обстоятельств, значимость для работника нематериальных благ, объем их нарушения и степень вины работодателя. В частности, реализация права работника на труд (статья 37 Конституции Российской Федерации) предопределяет возможность реализации ряда других социально-трудовых прав: на справедливую оплату труда, на отдых, на безопасные условия труда, на социальное обеспечение в случаях, установленных законом, и др.

Размер компенсации морального вреда, присужденный к взысканию с работодателя в случае причинения вреда здоровью работника вследствие профессионального заболевания, причинения вреда жизни и здоровью работника вследствие несчастного случая на производстве, в том числе в пользу члена семьи работника, должен быть обоснован, помимо прочего, с учетом степени вины работодателя в причинении вреда здоровью работника в произошедшем несчастном случае.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Между тем выводы судебных инстанций об определении размера подлежащей взысканию с Бурятской таможни в пользу Мельниковой Е.Б. компенсации морального вреда не отвечают нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения ее размера, разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению.

Устанавливая компенсацию морального вреда, подлежащего взысканию с Бурятской таможни в пользу Мельниковой Е.Б. в размере 15 000 рублей, суд первой инстанции ограничился лишь ссылкой на общие принципы определения размера компенсации морального вреда, закрепленные в положениях статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации: характер нравственных страданий, обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, однако не применил их к спорным отношениям, не выяснил тяжесть причиненных истцу физических и нравственных страданий, длительность нарушения прав Мельниковой Е.Б, вызванных не составлением акта формы Н-1 о несчастном случае на производстве, который был утвержден 19 ноября 2019 г, что в свою очередь препятствовало реализации права истца на получение социальных выплат, компенсации морального вреда, не учел индивидуальные особенности.

Взыскивая в пользу Мельниковой Е.Б. сумму компенсации морального вреда, суд первой инстанции не привел мотивы и не обосновал, почему пришел к выводу о том, что сумма в 15 000 рублей является достаточной компенсацией причиненных ей ответчиком нравственных страданий. Судом первой инстанции не учтено, что по смыслу действующего правового регулирования размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических или нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, и иных заслуживающих внимания обстоятельств дела.

Суд первой инстанции не указал, какие конкретно обстоятельства дела повлияли на размер взысканной судом суммы компенсации морального вреда и какие из этих обстоятельств послужили основанием для уменьшения суммы компенсации морального вреда, заявленной истцом в иске. В решении суда также не приведены мотивы относительно обстоятельств длительного неоформлении работодателем акта о несчастном случае на производстве, наличии (отсутствии) виновных действий (бездействия) работодателя в длительном неоформлении акта, степени вины работодателя.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о размере взыскиваемой в пользу Мельниковой Е.Б. суммы компенсации морального вреда в нарушение норм материального права об основаниях, принципах и критериях определения размера компенсации морального вреда не мотивирован, в решении суда не приведены доводы в обоснование размера присужденной истцу компенсации морального вреда со ссылкой на какие-либо доказательства, что не отвечает требованиям статьи 195 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о законности и обоснованности решения суда.

Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в пунктах 2 и 3 постановления от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что решение является законным в случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению, или основано на применении в необходимых случаях аналогии закона или аналогии права (часть 1 статьи 1, часть 3 статьи 11 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, или обстоятельствами, не нуждающимися в доказывании (статьи 55, 59 - 61, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Согласно статье 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пунктах 5 и 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству", под уточнением обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, следует понимать действия судьи и лиц, участвующих в деле, по определению юридических фактов, лежащих в основании требований и возражений сторон, с учетом характера спорного правоотношения и норм материального права, подлежащих применению. В случае заблуждения сторон относительно фактов, имеющих юридическое значение, судья на основании норм материального права, подлежащих применению, разъясняет им, какие факты имеют значение для дела и на ком лежит обязанность их доказывания (статья 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). При определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела.

Из изложенных норм процессуального закона и разъяснений по их применению следует, что выводы суда об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании. При этом бремя доказывания юридически значимых обстоятельств между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также требований и возражений сторон.

Кроме того, в силу положений статей 67, 71, 195 - 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. В противном случае нарушаются задачи и смысл судопроизводства, установленные статьей 2 названного кодекса.

Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом.

Данные требования закона судом первой инстанции не выполнены, в связи с чем нельзя признать правомерным вывод суда первой инстанции в части размера взысканной с Бурятской таможни в пользу Мельниковой Е.Б. компенсации морального вреда.

Допущенные судом первой инстанции при рассмотрении дела нарушения норм материального и процессуального права не были устранены судом апелляционной инстанции, который согласился с размером взысканной судом первой инстанции в пользу истца компенсации морального вреда, указав в судебном постановлении те же общие принципы определения размера компенсации морального вреда, что и суд первой инстанции, однако по существу апелляционную жалобу Мельниковой Е.Б. не рассмотрел, формально отклонив ее доводы. При этом в нарушение статьи 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в апелляционном определении не приведены мотивы, по которым судом апелляционной инстанции не приняты во внимание доводы апелляционной жалобы Мельниковой Е.Б. о требованиях разумности, справедливости и соразмерности компенсации морального вреда последствиям нарушения прав, об обстоятельствах и причинах получения вреда здоровью, о степени вины работодателя в необеспечении охраны труда и безопасных условий труда.

Объем и характер возмещения вреда, причиненного повреждением здоровья, определены в статье 1085 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В силу пункта 1 статьи 1085 Гражданского кодекса Российской Федерации при причинении гражданину увечья или ином повреждении его здоровья возмещению подлежит утраченный потерпевшим заработок (доход), который он имел либо определенно мог иметь, а также дополнительно понесенные расходы, вызванные повреждением здоровья, в том числе, расходы на лечение, дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии, если установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение.

В подпункте "б" пункта 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснено, что в объем возмещаемого вреда, причиненного здоровью, включаются расходы на лечение и иные дополнительные расходы (расходы на дополнительное питание, приобретение лекарств, протезирование, посторонний уход, санаторно-курортное лечение, приобретение специальных транспортных средств, подготовку к другой профессии и т.п.). Судам следует иметь в виду, что расходы на лечение и иные дополнительные расходы подлежат возмещению причинителем вреда, если будет установлено, что потерпевший нуждается в этих видах помощи и ухода и не имеет права на их бесплатное получение. Однако если потерпевший, нуждающийся в указанных видах помощи и имеющий право на их бесплатное получение, фактически был лишен возможности получить такую помощь качественно и своевременно, суд вправе удовлетворить исковые требования потерпевшего о взыскании с ответчика фактически понесенных им расходов.

Исходя из приведенных положений Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению, юридически значимыми обстоятельствами являлись такие обстоятельства, как реальное несение Мельниковой Е.Б. расходов на обследование и лечение, понесенных вследствие несчастного случая на производстве, произошедшего 11 декабря 2007 г, отсутствие у нее права на бесплатное получение такой помощи, а также наличие причинно-следственной связи между понесенными ею расходами и вредом, причиненным ее здоровью 11 декабря 2007 г.

Также судам следовало определить вследствие наступления какого конкретно несчастного случая на производстве, Мельниковой Е.Б. заявлены требования о взыскании понесенных расходов на обследование и лечение, учитывая, что после несчастного случая произошедшего 11 декабря 2007 г, в период службы в Бурятской таможне, с Мельниковой Е.Б. еще происходили несчастные случаи, причинившие ей вред здоровью.

В нарушение требований статей 56, 67, 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации названные юридически значимые обстоятельства с учетом положений Гражданского кодекса Российской Федерации предметом обсуждения судебных инстанций не являлись и, соответственно, правовой оценки согласно правилам, установленным статьями 67, 71 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, не получили, в связи с чем выводы судов первой и апелляционной инстанций об отказе в удовлетворении требований Мельниковой Е.Б. о взыскании с ответчика расходов на обследование и лечение являются преждевременными.

При изложенных обстоятельствах решение Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 24 февраля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Бурятия от 20 июля 2022 г. нельзя признать законными, они приняты с нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, что согласно статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для их отмены и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду первой инстанции следует учесть изложенное и разрешить возникший спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям нормами материального права, требованиями процессуального закона и установленными по делу обстоятельствами.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Восьмого кассационного суда общей юрисдикции

определила:

решение Октябрьского районного суда г. Улан-Удэ от 24 февраля 2022 г, апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Бурятия от 20 июля 2022 г. отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Председательствующий Т.В. Фролова

Судьи И.А. Новожилова

Е.Н. Раужин