Апелляционное определение СК по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 18 октября 2022 г. по делу N 55-1287/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Мелехина П.В, судей Михеевой З.В. и Неустроева В.С, при секретаре ФИО7, с участием прокурора ФИО20, осужденных ФИО2, ФИО1, защитников - адвокатов ФИО8, ФИО21, ФИО15, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению заместителя прокурора "адрес" ФИО9, апелляционным жалобам адвокатов ФИО8, ФИО12, ФИО15 в защиту осужденного ФИО2, адвоката ФИО10 в защиту осужденного ФИО1 на приговор Тверского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, которым

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ г. в "адрес", гражданин РФ, несудимый, признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, ч.1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона N 370-ФЗ от 24 ноября 2014 г.) и ему назначено наказание:

по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, - в виде лишения свободы на срок 14 лет 9 месяцев, с ограничением свободы на срок 1 год и установлением ограничений в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ;

по ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона N 370-ФЗ от 24 ноября 2014 г.) - в виде лишения свободы на срок 2 года.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, предусмотренных п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона N 370-ФЗ от 24 ноября 2014 г.), путем частичного сложения наказаний, окончательно ФИО1 назначено наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 год и установлением ограничений в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ;

ФИО2, родившийся ДД.ММ.ГГГГ рождения в "адрес", гражданин РФ, несудимый, признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, и ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 14 лет, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на срок 1 год и установлением ограничений в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ;

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы ФИО1 и ФИО2 исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

В срок отбытия наказания зачтено: ФИО1 время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу, ФИО2 время содержания под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу, из расчета, каждому, один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения в виде заключения под стражей в отношении осужденных ФИО1 и ФИО2 до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения.

Приговором удовлетворены частично исковые требования потепевшей Потерпевший N1, взыскано в счет компенсации причиненного преступлением морального вреда с ФИО1 в пользу Потерпевший N1 1 100 000 рублей, с ФИО2 1 000 000 рублей.

Арест, наложенный на принадлежащие ФИО1 денежные средства в сумме 15 002 доллара США, 800 Евро и 140 000 рублей сохранен до исполнения приговора в части гражданского иска о взыскании в пользу потерпевшей Потерпевший N1 с осужденного ФИО1 компенсации причиненного преступлением морального вреда.

Приговором разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи ФИО34, выслушав мнение участников судебного разбирательства, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

приговором суда, постановленным на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, признаны виновными:

ФИО1 в совершении убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку, по найму и в незаконном ношении огнестрельного оружия;

ФИО2 в совершение организации убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку, по найму.

Преступления совершены при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении заместитель прокурора "адрес" ФИО9 просит приговор в отношении осужденного ФИО1 изменить: исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание об отрицании в судебном заседании подсудимым ФИО1 своей вины в совершении инкриминируемых ему деяний, на основании ч. 2 ст. 61 УК РФ признать в качестве обстоятельства, смягчающего наказание ФИО1, частичное признание вины в совершении инкриминируемых деяний, о чем осужденным было заявлено в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ, что необоснованно не было учтено судом. Смягчить основное наказание, назначенное ФИО1 по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, до 14 лет 8 месяцев лишения свободы, по ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона N 370-ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ) до 11 месяцев лишения свободы, а назначенное наказание по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ смягчить до 14 лет 11 месяцев лишения свободы, в остальной части приговор оставить без изменения.

Указывает, что суд при вынесении решения не учел требований уголовно-процессуального закона о недопустимости ухудшения положения осужденного, а именно, несмотря на то, что при предшествующем рассмотрении данного уголовного дела судом апелляционной инстанции приговор Тверского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ был отменен по основаниям, не связанным с необходимостью ухудшения положения осужденного, при новом рассмотрении суд назначил ФИО1 наказание по ч. 1 ст. 222 УК РФ в виде 2 лет лишения свободы, то есть более строгое наказание, чем по предыдущему приговору.

В апелляционной жалобе защитник - адвокат ФИО10 в интересах осужденного ФИО11 просит приговор Тверского областного суда отменить, передать уголовное дело на новое судебное рассмотрение в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию либо отменить и возвратить уголовное дело прокурору, в связи с тем, что обвинительное заключение составлено с нарушениями требований УПК РФ, что исключает возможность постановление судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

Утверждает, что обвинительное заключение составлено с нарушением требований уголовно-процессуального закона, что является основанием для отмены приговора и возврата дела прокурору. Из обвинительного заключения следует, что убийство ФИО18 совершено ФИО1 с использованием неустановленного следствием огнестрельного оружия - пистолета - пулемета "Scorpion" калибра 7, 65 мм, что противоречит обвинению осужденного ФИО35 по ч. 1 ст. 222 УК РФ, в котором имеется указание на конкретное оружие - пистолет - пулемет "Scorpion" калибра 7, 65 мм. В указанной части предъявленное обвинение противоречит выводам баллистической судебной экспертизы, согласно которым представленные на исследование пули и гильзы, являющиеся частями пистолетных 7, 65 мм патронов "Браунинг", стреляны из одного экземпляра оружия, которым мог быть как пистолет-пулемет "Scorpion", так и другое оружие, изготовленное самодельным способом из частей вышеуказанного пистолета - пулемета, либо его модификаций.

Кроме того, считает обвинение, предъявленное ФИО35 по ч. 1 ст. 222 УК РФ, не соответствует диспозиции указанной статьи, поскольку не содержит указания на "приобретение огнестрельного оружия и боеприпасов".

Считает, что присяжными заседателями вынесен обвинительный вердикт вследствие допущенных судом грубых нарушений уголовно-процессуального закона, создания условий, формирующих предубеждение у присяжных заседателей.

Указывает, что с ФИО41 г. в ходе судебных заседаний в зале суда присутствовал неизвестный мужчина, который сопровождал присяжных заседателей, в том числе присутствовал в одном помещении совместно с присяжными заседателями при их удалении из зала, возвращался в зал вместе с ними из данного помещения. Со слов председательствующего, данный человек - это действующий сотрудник полиции, обеспечивающий безопасность присяжных заседателей по запросу суда, при этом каких-либо заявлений от присяжных заседателей в адрес председательствующего об угрозах или давлении не поступало, присяжные заседатели не отнесены к перечню лиц, подлежащих государственной защите. Со слов защитника ФИО42, данный мужчина является сотрудником УМВД России по "адрес", оперативные сотрудники которого осуществляли также оперативное сопровождение при расследовании настоящего уголовного дела. Считает, что такое присутствие сотрудника полиции повлекло создание у присяжных заседателей предубеждения. Кроме того, ссылается на то, что сторона защиты неоднократно наблюдала процесс общения данного сотрудника с присяжными заседателями.

Полагает, что вердикт присяжных заседателей вынесен в нарушение ч. 1 и 2 ст. 8.1, ч. 1 ст. 17, ч. 1 и 2 ст. 332, п. 5 ч. 2 ст. 333, ч. 2 ст. 341 УПК РФ, что ставит под сомнение объективность и самостоятельность суда, справедливость и безупречность судебного решения, поскольку присяжные заседатели не вправе высказывать свое мнение по рассматриваемому уголовному делу до обсуждения вопросов при вынесении вердикта, общаться с лицами, не входящими в состав суда, по поводу обстоятельств дела.

В апелляционной жалобе адвокат ФИО12 в защиту осужденного ФИО2 просит приговор в отношении последнего отменить, передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции. Считает приговор суда незаконным, вынесенным с нарушением уголовно-процессуального закона, без учета позиции Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. N1 "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации", Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. N 23 "О применении судами норм УПК РФ, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей", позиции Конституционного Суда РФ в постановлении от 7 июля 2020 г. N 33-П.

Указывает, что судом первой инстанции немотивированно и необоснованно отказано стороне защиты в удовлетворении ходатайства о возврате уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, поскольку в обвинительном заключении фактически содержится обвинение ФИО2 в организации преступного сообщества, а ФИО1 в участие в преступном сообществе, без процессуальной оценки и квалификации содеянного, при этом им в вину не вменяется совершение преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ, уголовное дело о совершении данного преступления органами предварительного расследования не возбуждалось, чем были нарушены права обвиняемых, в том числе право на защиту.

Считает, что незаконное утверждение стороны обвинения о принадлежности ФИО2 к криминальному миру и первоначальный запрет председательствующего давать показания подсудимым и их свидетелям о настоящей сфере деятельности ФИО2 как о факте, характеризующем личность, создало предубеждение у присяжных заседателей о ФИО2, как о влиятельном человеке в криминальном мире, что повлияло на вынесение ими законного и обоснованного решения.

Так же, как и защитник ФИО10, указывает о недопустимости нахождения вместе с присяжными заседателями постороннего лица. Указывает о необоснованном отказе председательствующего в удовлетворении ходатайства стороны защиты о запросе и приобщении видеосъемки внутренних помещений суда ДД.ММ.ГГГГ г.

Полагает, что при рассмотрении уголовного дела судом был нарушен принцип состязательности сторон, установленный ст. 15 УПК РФ, в том числе при допросе свидетеля ФИО13, поскольку, по мнению защиты, председательствующий незаконно запретил стороне защиты задавать вопросы данному свидетелю в присутствии присяжных заседателей об обстоятельствах, касающихся событий, предшествующих производству обыска в кабинете ФИО2, мотивировав данный запрет тем, что такого рода вопросы относятся к процессуальным, при этом не учел, что данный свидетель не являлся участником обыска ДД.ММ.ГГГГ в рабочем кабинете ФИО2

Считает необоснованным отказ суда в удовлетворении ходатайства защиты о признании недопустимым доказательством, в силу ст. 75 УПК РФ, протокола обыска от ДД.ММ.ГГГГ в рабочем кабинете ФИО2, заявленного после дачи показаний свидетелями ФИО28, являвшейся понятой при производстве данного обыска, и ФИО14, который присутствовал при производстве данного следственного действия в качестве представителя "данные изъяты" сообщивших об имевших место нарушениях при его производстве, в том числе о том, что они не видели момент и место обнаружения USB-флеш накопителя, данный накопитель был показан им следователем, обнаруженный в ящике письменного стола, после чего обыск был прекращен. Полагает, что судом незаконно отказано стороне защиты в предоставлении присяжным заседателям для осмотра содержимого данного флеш-накопителя.

В апелляционной жалобе адвокат ФИО15 в защиту осужденного ФИО2 просит отменить приговор в связи с непричастностью ФИО2 к совершению вменяемого преступления в отношении ФИО18 и в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ его оправдать. Считает, что приведенные в приговоре обстоятельства не соответствуют фактически установленным в ходе рассмотрения. Утверждает о незаконности, необоснованности и необъективности приговора, который содержит обвинительный уклон. Полагает, что председательствующим по делу не был соблюден принцип состязательности. Приводит доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы защитника ФИО12

В апелляционной жалобе защитник - адвокат ФИО8 в защиту осужденного ФИО2 просит отменить приговор суда первой инстанции, дело передать на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции. Считает приговор суда незаконным, необоснованным, вынесенным с нарушением уголовно-процессуального закона.

Утверждает, что в ходе судебного следствия государственным обвинителем неоднократно нарушались положения ч. 7 и 8 ст. 335 УПК РФ, в том числе при проведении допросов свидетелей с обеих сторон. В ходе допроса свидетель ФИО16 пояснил, что не знаком с ФИО2, но слышал данную фамилию при производстве уголовного дела в отношении него самого. После чего сторона обвинения стала задавать наводящие вопросы, носящие предположительный характер, позволяющие свидетелю рассказывать обстоятельства другого уголовного дела, чем формировать у присяжных заседателей предубеждения.

В дополнительной апелляционной жалобе защитник-адвокат ФИО8 просит приговор отменить и уголовное дело вернуть прокурору в порядке п. 7 ч. 1 ст. 389.20 УПК РФ, а избранную в отношении ФИО2 меру пресечения в виде содержания под стражей отменить. Приводит доводы, аналогичные доводам апелляционной жалобы защитника ФИО12

Дополнительно указывает, что в материалах дела отсутствуют доказательства вины ФИО2 в инкриминируемом ему деянии. Суд при вынесении приговора не дал оценку значительному количеству юридически значимых обстоятельств, в том числе доказательствам, полученным с нарушением действующего законодательства, не учёл, что позиция осужденного ФИО1 о его виновности в последнем слове, разошлась с позицией его защитника ФИО10, высказанной в ходе судебных прений, чем было нарушено право ФИО1 на защиту.

Указывает, что замечания и разъяснения положений ст. 258 УПК РФ судом неоднократно, в том числе без повода с предупреждением о возможном отстранении защитника от участия в данном уголовном деле, делались исключительно стороне защиты. При этом обращает внимание суда на тот факт, что государственным обвинителем при присяжных заседателях был оглашен протокол обыска жилища ФИО2, не заявленный им к оглашению и не поставленный на обсуждение сторон на предмет его исследования при присяжных заседателях.

Полагает, что суд, прервав допрос супруги ФИО2 - свидетеля ФИО17, лишил сторону защиты возможности предоставить присяжным заседателям доказательства, допросить данного свидетеля по обстоятельствам обыска в кабинете ФИО2, ставшим ей известными от свидетеля ФИО13

В то время как допрос свидетеля защиты, супруги ФИО2 - ФИО17, был прерван судом, свидетель был удален из зала суда после пояснений о том, что все имеющиеся телефонные аппараты и электронные устройства принадлежат их детям, тем самым сторона защиты была лишена возможности допросить свидетеля по обстоятельствам обыска в кабинете ФИО2

Ссылается на то, что государственный обвинитель в прениях донес до присяжных заседателей заключение эксперта в искаженном виде, указав, что ФИО18 был убит выстрелами из пистолета "Скорпион", что не соответствует заключению эксперта, тем самым довел до присяжных информацию, выгодную стороне обвинения. При этом речь государственного обвинителя не была прервана судом, ему не было сделано замечание, присяжным заседателям не было доведено о ложности данного утверждения.

Выражает несогласие с действиями председательствующего о запрете стороне защиты доводить до сведения присяжных заседателей, что содержание флеш-карты не соответствует протоколу ее осмотра, а также о самом факте запрета.

В связи с несогласием с заключением фоноскопической экспертизы N от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной органами предварительного следствия, по адвокатскому запросу была проведена экспертиза в "данные изъяты" N от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которой установлено, что в заключении N вывод о принадлежности голоса ФИО1 является недостоверным, представленный голос не совпадает ни с голосом ФИО1, ни с голосом ФИО2

Обращает внимание суда, что напутственное слово не отвечает принципу объективности, произнесено без учета позиции защиты.

Кроме того, указывает, что в приговоре смягчающие наказание обстоятельства формально перечислены и не учтены судом в полной мере.

В возражениях на апелляционные жалобы защитников государственный обвинитель ФИО19 указывает о несостоятельности доводов апелляционных жалоб и просит оставить их без удовлетворения.

В судебном заседании прокурор ФИО20 апелляционное представление поддержал частично, в части снижения наказания ФИО1 по ч. 1 ст. 222 УК РФ и по совокупности преступлений по ч. 3 ст. 69 УК РФ, в удовлетворении апелляционных жалоб просил отказать.

Осужденный ФИО1 апелляционные жалобы поддержал, с доводами апелляционного представления не согласился, его позицию поддержал защитник ФИО21

Осужденный ФИО2 и его защитники ФИО8 и ФИО15 поддержали доводы апелляционных жалоб. Осужденный ФИО2 свою позицию в отношении апелляционного представления высказывать отказался, указав, что оно не имеет к нему отношение.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, письменных возражений, судебная коллегия считает, что обвинительный приговор вынесен председательствующим на основании вердикта коллегии присяжных заседателей и соответствует требованиям ст. 348, 350, 351 УПК РФ.

Утверждения защитника ФИО8 в суде апелляционной инстанции о том, что в судебном заседании с 9 ФИО3 2022 г. и в последующих судебных заседаниях председательствующим судьей не было объявлено о ведении протокола судебного заседания помощником судьи ФИО22, в том числе при проведении отбора коллегии присяжных заседателей, являются несостоятельными и не соответствуют протоколу судебного заседания и аудиозаписи.

Согласно протоколу судебного заседания от 9 ФИО3 2022 г. председательствующим объявлено о ведении протокола судебного заседания помощником судьи ФИО22 Объявление о составе суда и секретаре судебного заседания, адресованное председательствующим защитнику ФИО33, вступившему в уголовное дело, не свидетельствует о нарушении прав остальных участников судебного разбирательства, которые присутствовали в судебном заседании и не были лишены возможности заявить отвод помощнику судьи ФИО22

Вопреки доводам стороны защиты, из протокола судебного заседания следует, что 9 ФИО3 2022 г. в судебном заседании принимал участие только государственный обвинитель ФИО19, а государственный обвинитель ФИО23 принимал участие в рассмотрении данного уголовного дела с 11 ФИО3 2022 г, о чем участникам судебного разбирательства было объявлено, отводов не заявлено.

Судом обоснованно установлено отсутствие оснований для возвращения данного уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ в связи с несоответствием описания инкриминируемого осужденным деяния, фактически подпадающего под признаки ст. 210 УК РФ, процессуальной оценке и квалификации органами предварительного следствия. Оснований полагать, что обвинительное заключение в отношении осужденных ФИО1 и ФИО2 составлено с нарушением уголовно-процессуального закона, не установлено. Судом правильно указано, что обстоятельства, подлежащие доказыванию в соответствии со ст. 73 УПК РФ, указаны правильно и соответствуют диспозиции соответствующих статей Уголовного кодекса РФ, инкриминируемых осужденным, а оспаривание стороной защиты фактически мотива инкриминируемого осужденным деяния не является препятствием для рассмотрения данного уголовного дела по существу.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника ФИО10, указание в обвинении осужденных о совершении убийства из неустановленного оружия - пистолета - пулемета "Scorpion" калибра 7, 65 мм, тогда как в обвинении осужденного ФИО1 по ч. 1 ст. 222 УК РФ указано на конкретное оружие - пистолет - пулемет "Scorpion" калибра 7, 65 мм, а заключением экспертов установлено, что представленные на исследование пули и гильзы стреляны из одного экземпляра оружия, которым мог быть как пистолет-пулемет "Scorpion", так и другое оружие, изготовленное самодельным способом из частей вышеуказанного пистолета - пулемета, либо его модификаций, не свидетельствует о составлении обвинительного заключения с нарушением уголовно-процессуального закона, поскольку инкриминируемые осужденным деяния являются самостоятельными и, также как и собранные по делу доказательства, к которым относится заключение эксперта, подлежат самостоятельной оценке коллегией присяжных заседателей.

Несостоятельными являются и доводы апелляционной жалобы защитника ФИО10 о несоответствии формулировки обвинения осужденного ФИО35 по ч. 1 ст. 222 УК РФ диспозиции указанной статьи ввиду отсутствия указания на "приобретение огнестрельного оружия и боеприпасов", поскольку перечисленные в ч. 1 ст. 222 УК РФ действия являются самостоятельными уголовно наказуемыми, обвинение в приобретение огнестрельного оружия и боеприпасов осужденному ФИО1 не предъявлялось.

Формирование коллегии присяжных заседателей проведено в судебном заседании с соблюдением требований ст. 328 УПК РФ.

Ссылка защитника ФИО8 на допущенные судом существенные нарушения требований ч. 2 и 4 ст. 353 УПК РФ при формировании коллегии присяжных заседателей является необоснованной.

Из материалов уголовного дела и протокола судебного заседания от 11 ФИО3 2022 г. следует, что в судебное заседание явились 19 кандидатов в присяжные заседатели. Список явившихся кандидатов в присяжные заседатели с указанием возраста, образования и специальности составлен, приобщен к материалам уголовного дела, вручен стороне обвинения и стороне защиты (т. 19 л.д. 95). При указанных обстоятельствах отсутствие в протоколе судебного заседания списка кандидатов в присяжные заседатели, явившихся в судебное заседание, вопреки доводам защитника ФИО8, не свидетельствует о нарушении требований ст. 328 УПК РФ.

Согласно требованиям ч. 2 ст. 353 УПК РФ, ход формирования коллегии присяжных заседателей подробно изложен в протоколе судебного заседания и соответствует аудиозаписи. При заявлении стороной обвинения и защиты в процессе отбора коллегии присяжных заседателей немотивированных отводов председательствующему судье были представлены списки кандидатов в присяжные заседатели с вычеркнутыми кандидатами, подписанные участниками судебного разбирательства, которые приняты председательствующим и приобщены материалам уголовного дела. Указанные действия председательствующего судьи соответствуют ч. 13 ст. 328 УПК РФ. Утверждения защитника ФИО8 о том, что списки кандидатов в присяжные заседатели, по которым сторонами были заявлены немотивированные отводы, подлежат изложению в протоколе судебного заседания, не соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона.

Согласно первоначальному списку кандидатов в присяжные заседатели, учитывая их убывание в результате самоотводов и отводов, их нумерация изменялась последовательно, каких-либо нарушений и несоответствий судебной коллегией не установлено.

По окончании отбора замечаний по процедуре формирования коллегии присяжных заседателей, заявлений о ее тенденциозности от участников судебного разбирательства не поступало. Состав сформированной коллегии присяжных заседателей в протоколе судебного заседания отражен.

Вопреки доводам защитника ФИО8, отсутствие при отборе коллегии присяжных заседателей потерпевшей и ее представителя не свидетельствует о допущенных судом нарушениях уголовно-процессуального закона, поскольку участие потерпевших, надлежащим образом извещенных о судебном заседании и ходатайствующих о проведении судебного разбирательства в их отсутствие, не является препятствием для рассмотрения уголовного дела.

Нарушений при выборе старшины присяжных заседателей и принесения присяжными заседателями присяги не установлено.

Ссылка в апелляционных жалобах стороны защиты на присутствие вместе с присяжными заседателями во время судебного разбирательства и при их удалении в специальное помещение постороннего человека, который являлся сотрудником полиции подразделения по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, не свидетельствует об оказанном на присяжных заседателей давлении.

В ходе проверки доводов апелляционных жалоб защитников по запросу Первого апелляционного суда общей юрисдикции председатель Тверского областного суда сообщил, что в связи поступлением из прокуратуры "адрес" информационного письма о возможности оказания давления на сформированную коллегию присяжных заседателей, им было направлено обращение в УМВД России по "адрес" для обеспечения государственной защиты лиц, прошедших отбор в коллегию присяжных заседателей по данному уголовному делу, в соответствии с п. 1 ст. 2, ст. 12, 13 Федерального Закона N от ДД.ММ.ГГГГ "О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов", которая была применена с 14 ФИО3 2022 г. В ходе обеспечения указанных мер, уполномоченный сотрудник полиции совместно с консультантом отдела обеспечения судопроизводства по уголовным делам Тверского областного суда ФИО24 встречал и провожал присяжных заседателей в специальную комнату, в которой они находились до судебного заседания. Данный сотрудник полиции вопросы, относящиеся к рассматриваемому уголовному делу, с присяжными заседателями не обсуждал.

Указанные обстоятельства подтвердила в докладной записке консультант отдела обеспечения судопроизводства по уголовным делам ФИО24

Кроме того, присяжные заседатели ФИО25 и ФИО26 в суде апелляционной инстанции фактически дали аналогичные пояснения о том, что с сотрудником, который их сопровождал в отведенное для них помещение, они не общались.

Учитывая изложенное, оснований полагать, что на присяжных заседателей было оказано какое-либо давление, а также были совершены действия, которые могли вызвать у них предубеждение, судебной коллегией не установлено. А сам факт применения мер безопасности в отношении присяжных заседателей об этом не свидетельствует.

Каких-либо данных о нарушении присяжными заседателями возложенных на них обязанностей либо о допущенных действиях и высказываниях, позволяющих усомниться в их беспристрастности, не имеется.

С учётом изложенного, судебная коллегия признаёт, что уголовное дело рассмотрено законным и беспристрастным составом суда.

Судебное следствие проведено с учётом требований ст. 252, 335 УПК РФ, определяющих пределы судебного разбирательства, особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, а также положений ст. 334 УПК РФ о полномочиях судьи и присяжных заседателей.

Утверждения стороны защиты об обвинительном уклоне председательствующего и лишении стороны защиты возможности представлять свои доказательства являются несостоятельными.

Судом были соблюдены принципы беспристрастности и равноправия сторон. Все заявленные как стороной обвинения, так и стороной защиты ходатайства, в том числе о представлении доказательств, признании доказательств недопустимыми были судом надлежащим образом рассмотрены. Председательствующим принимались законные и обоснованные решения как об удовлетворении ходатайств стороны защиты и стороны обвинения, так и об отказе в удовлетворении заявленных ходатайств.

Председательствующий судья подробно и неоднократно разъяснял сторонам, а также свидетелям при предварительном их допросе в отсутствии присяжных заседателей, о том, какой именно круг вопросов подлежит выяснению в присутствии присяжных заседателей, последовательно снимал не относящиеся к делу и не подлежащие выяснению в присутствии присяжных заседателей вопросы, запрещал доводить до сведения присяжных заседателей информацию, относящуюся к биографическим данным потерпевшего и свидетелей и осужденных, ставить под сомнение законность доказательств, об исследовании которых было принято решение, обсуждать в присутствии присяжных заседателей вопросы, которые не входят в предмет оценки коллегии присяжных заседателей, в том числе в части допустимости доказательств.

Указанные действия председательствующего не выходили за рамки отведенных ему полномочий и их нельзя признать ограничивающими права стороны защиты на выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела.

Допрос явившихся в судебное заседание лиц соответствовал положениям ст. 189, 275, 278, 282 УПК РФ, а также установленным особенностям рассмотрения дела с участием присяжных заседателей.

Содержание поставленных перед допрашиваемыми лицами вопросов не выходило за рамки ст. 252 УПК РФ и было обусловлено характером предъявленного осужденным обвинения в совершении умышленного убийства по найму.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника ФИО12, доведение государственным обвинителем до сведения присяжных заседателей того, что осужденный ФИО2 обладает влиянием и связями в криминальном мире, а также того, что в отношении ФИО36 потерпевшим ФИО18 было совершено преступление, соответствует положениям ч. 8 ст. 335 УПК РФ, поскольку, согласно предъявленному органами предварительного следствия обвинению, данные обстоятельства изложены как мотив совершенного преступления, а соответственно подлежали установлению.

В остальной части разъяснения председательствующего о запрете доведения до сведения присяжных заседателей данных о личности осужденных соответствуют требованиям уголовно-процессуального закона.

При этом, из протокола судебного заседания следует и подтверждается доводами, изложенными в апелляционных жалобах стороной защиты, что до сведения присяжных заседателей было доведено, что осужденный ФИО2 занимался предпринимательской деятельностью.

Учитывая изложенное, председательствующим было принято обоснованное решение о прекращении допроса свидетеля ФИО17 в соответствии с ч. 2 ст. 258 УПК РФ, которая, давая показания в присутствии присяжных заседателей, указала о наличии у них с осужденным детей, поскольку при проведении предварительного допроса данного свидетеля стороне защиты и свидетелю ФИО17 разъяснялись требования ч. 8 ст. 335 УПК РФ о том, что в присутствии присяжных заседателей она не должна давать показания о характеристике личности осужденного, который является ее супругом, а также о наличии у них детей, которые ею не были исполнены.

Доводы апелляционной жалобы защитника ФИО8 о том, что сторона защиты, в связи с прекращением допроса свидетеля ФИО17, была лишена возможности допросить данного свидетеля по обстоятельствам обыска в кабинете осужденного ФИО2, сообщенным ей ФИО13, что лишило сторону защиты права предоставления присяжным заседателям доказательства, являются несостоятельными, поскольку при проведении предварительного допроса данного свидетеля в отсутствии присяжных заседателей об указанных обстоятельствах свидетель ФИО27 не сообщала.

Нельзя согласиться с доводами апелляционных жалоб о том, что в судебном заседании были исследованы и доведены до присяжных заседателей недопустимые доказательства, в частности, протокол обыска в кабинете осужденного ФИО2, в ходе которого была изъята флеш-карта, и протокол ее осмотра.

Доводы стороны защиты о недопустимости данных доказательств судом были проверены в отсутствие присяжных заседателей и обоснованно отклонены судом (т. 22 л.д. 77-78). Выводы суда подробно мотивированы, в том числе с учётом допрошенных в качестве свидетелей понятого ФИО28 и представителя "данные изъяты" ФИО14, проанализировав которые, вопреки утверждениям стороны защиты, оснований полагать о наличии нарушений уголовно-процессуального закона при проведении обыска и последующего осмотра изъятой при его проведении флеш-карты не имеется.

Утверждение стороны защиты в апелляционных жалобах об ограничении их прав и нарушении принципа равноправия и состязательности сторон ввиду отказа в удовлетворении ходатайства об исследовании перед присяжными заседателями содержания указанной выше флеш-карты являются несостоятельными.

Согласно материалам уголовного дела и протоколу судебного заседания протокол осмотра флеш-карты и сама флеш-карта являются доказательствами, представленными стороной обвинения, по ходатайству которой протокол осмотра данной флеш-карты от ДД.ММ.ГГГГ с приложенной фототаблицей был исследован перед присяжными заседателями. Из этого следует, что ее содержание было доведено до сведения присяжных заседателей, а в силу особенностей рассмотрения уголовного дела с участием присяжных заседателей повторная демонстрация доказательств присяжным заседателям не допускается. Кроме того, из приведенных мотивов следует, что стороной защиты оспаривается допустимость данного доказательства, а именно несоответствие протокола осмотра указанной флеш-карты содержанию имеющейся в ней информации, которая подлежит проверке в отсутствии присяжных заседателей, о чем правильно указано судом (т. 22 л.д. 84). При этом сама флеш-карта по ходатайству стороны защиты без исследования ее содержания при присяжных заседателях была осмотрена.

В отсутствие присяжных заседателей в судебном заседании в суде первой инстанции содержание флеш-карты было исследовано. Установлено, что номера файлов флеш-карты полностью совпадают с номерами файлов, указанных в протоколе его осмотра. Данные обстоятельства нашли свое подтверждение и в суде апелляционной инстанции при ее просмотре по ходатайству стороны защиты.

Вопреки доводам стороны защиты, то обстоятельство, что часть файлов имеют повреждения и не открылись, а некоторые открылись не полностью, что установлено при осмотре, в том числе в суде апелляционной инстанции, не свидетельствует о недопустимости данного доказательства.

Допрошенный в суде первой инстанции специалист ФИО29 показал, что со временем в результате длительного хранения может происходить повреждение файлов, вследствие чего они могут не полностью открываться, быть нечеткими (т. 22 л.д. 86), фактически о возможной деградации файлов, то есть сжатии изображения пояснил специалист ФИО30, допрошенный по ходатайству стороны защиты.

При указанных обстоятельствах оснований для признания изъятой при проведении обыска в кабинете ФИО2 флеш-карты судом обоснованно не установлено.

Судебная коллегия считает правильным принятое судом решение о запрете свидетелю ФИО13 при даче показаний в присутствии присяжных заседателей указывать на события, которые происходили непосредственно перед производством обыска в кабинете ФИО2, когда она забирала в ящике осужденного его часы, в котором больше ничего не было, а после нее до проведения обыска никто не заходил. Указанные показания связаны с процессуальными обстоятельствами и влияют на оценку допустимости протокола обыска, что не является предметом оценки коллегии присяжных заседателей в соответствии с ч. 1 ст. 339 УПК РФ.

Ссылка стороны защиты на нарушение положений ч. 7 и 8 ст. 335 УПК, в том числе при допросе свидетеля ФИО16, является необоснованной.

При даче показаний об обстоятельствах другого уголовного дела и о причастности к нему осужденного ФИО2 свидетель ФИО16 был остановлен председательствующим, свидетелю сделано замечание о недопустимости таких утверждений и присяжным заседателем было разъяснено, что данные обстоятельства являются мнением свидетеля, ничем не подтверждены и при вынесении вердикта они их не должны учитывать. Указанные обстоятельства были повторно разъяснены председательствующим судьей при выступлении с напутственным словом перед присяжными заседателями. Учитывая изложенное, оснований полагать, что показания свидетеля ФИО16 в данной части могли сформировать у присяжных заседателей предубеждение в отношении осужденного ФИО2 не имеется (т. 21 л.д.115).

Вопреки утверждениям защитника ФИО8, протокол обыска в жилище осужденного ФИО2 (т. 5 л.д. 61-75) был исследован перед коллегией присяжных заседателей после обсуждения ходатайства о его исследовании и принятого председательствующим судьей решения в данной части (т. 21 л.д. 99). Каких-либо оснований, препятствующих его оглашению перед присяжными заседателями, не установлено.

Представленное стороной защиты в суд апелляционной инстанции заключение специалиста N от ДД.ММ.ГГГГ и пояснения специалиста ФИО31, который его составил в результате обращение защитников после постановленного в отношении осужденных приговора, не свидетельствует о недопустимости исследованного перед присяжными заседателями заключения эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ и не является основанием для отмены приговора суда по вновь открывшимся обстоятельствам. Каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона и Федерального Закона РФ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" при проведении фоноскопической экспертизы как судом первой инстанции, так и судебной коллегией не установлено. В ходе судебного разбирательства его участниками, в том числе стороной защиты, ходатайств об исключении заключения эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ из числа доказательств заявлено не было. Осужденным ФИО2 в присутствии присяжных заседателей было заявлено о том, что голос на исследованных при экспертизе фонограммах ему не принадлежит. Суд апелляционной инстанции при проверке законности приговора, постановленного на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, не вправе давать оценку доказательствам, которые исследовались судом с участием присяжных заседателей.

Судебное следствие было окончено по согласованию сторон, представленные сторонами доказательства исследованы, все заявленные ходатайства разрешены, вопрос об отсутствии дополнений к судебному следствию выяснен.

Прения сторон проведены в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, в соответствии с требованиями ст. 336 УПК РФ, с соблюдением принципа равенства и состязательности сторон.

Доводы защитника ФИО8 о том, что государственным обвинителем при выступлении в прения неверно изложено заключение эксперта в части вида оружия, из которого был произведен выстрел в потерпевшего, не соответствуют протоколу судебного заседания. Государственный обвинитель, выступая в прениях, указал, что эксперт на основании обнаруженных на месте происшествия пули и гильзы сделал вывод, что они отстреляны из пистолета-пулемета "Скорпион" - любой его модификации заводской или самодельной, что не противоречит выводам заключения эксперта (т. 22 л.д. 178).

Ссылка осужденного ФИО1 о том, что при выступлении в прениях прокурор указал недостоверную информацию о том, что после совершения убийства потерпевшего он позвонил ФИО2, тогда как в указанный период времени у него имеются иные телефонные соединения, не противоречит исследованным с участием присяжных заседателей доказательствам. Прения сторон являются оценкой участниками судебного разбирательства исследованных доказательств. При этом осужденный ФИО1 в прениях после выступления государственного обвинителя, давая свою оценку данному доказательству, указал о наличии у него после совершенного преступления множества телефонных соединений. Перед присяжными заседателями был исследован протокол осмотра распечатки телефонных соединений между ФИО35 и ФИО2, согласно которому между осужденными ДД.ММ.ГГГГ было совершено четыре телефонных соединения, о чем правильно указал в напутственном слове председательствующий.

Нарушений требований ст. 338 УПК РФ, регламентирующей порядок постановки вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, не допущено. В вопросном листе поставлены вопросы, исходя из предъявленного обвинения с учетом обстоятельств, установленных в судебном заседании.

Напутственное слово председательствующего соответствует требованиям ст. 340 УПК РФ. В нем приведено содержание обвинения, содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за инкриминируемые деяния, вопреки доводам стороны защиты, изложены позиции как государственного обвинителя так и защиты, озвученные в прениях, разъяснены должным образом правила оценки доказательств, в том числе показания подсудимых, сущность презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимых, разъяснено, что при наличии обвинительного вердикта возможно признать подсудимых заслуживающими снисхождения и другие вопросы, предусмотренные ст. 340 УПК РФ.

Из напутственного слова не усматривается, что председательствующий каким-либо образом выразил в нем свое мнение, свидетельствующее об обвинительном уклоне.

Вопреки доводам защитника ФИО8, участники судебного разбирательства не были лишены возможности заявить свои возражения на напутственное слово председательствующего, что подтверждается протокол судебного заседания и аудиозаписью (т. 22 л.д. 221).

Вердикт коллегией присяжных заседателей вынесен в соответствии с требованиями ст. 343 УПК РФ.

Судебная коллегия, оценив все заявленные стороной защиты доводы, нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы повлиять на вынесенный присяжными заседателями вердикт, не усматривает.

При обстоятельствах, установленных вердиктом коллегии присяжных заседателей, действия осужденных ФИО2 и ФИО1 председательствующим квалифицированы правильно, ФИО2 по ч. 3 ст. 33 п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, как совершение организации убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку, по найму; ФИО1 по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, как совершение убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку, по найму и по ч. 1 ст. 222 УК РФ, как незаконное ношение огнестрельного оружия.

Утверждения осужденных в суде апелляционной инстанции об их невиновности, отсутствии доказательств их вины в совершении данных преступлений, учитывая, что данное уголовное дело было рассмотрено с участием присяжных заседателей, не могут быть предметом проверки.

Признание осужденным ФИО1 частично своей вины после вынесенного присяжными заседателями обвинительного вердикта, не ставит под сомнение его законность и не может являться основанием для роспуска коллегии присяжных заседателей.

Председательствующим судьей законно и обоснованно неоднократно разъяснялось, что после вынесения присяжными заседателями вердикта фактические обстоятельства дела, а также доказательства, к которым относятся и показания осужденного по существу инкриминируемых деяний, не могут являться предметом рассмотрения в соответствии со ст. 347 УПК РФ.

Выступление осужденного ФИО1 не свидетельствует о признании им вины в инкриминируемых ему деяниях, а соответственно позиция защитника ФИО10, высказанная им в судебных прениях, о непризнании стороной защиты вины в предъявленном осужденному обвинений, не противоречит позиции осужденного ФИО1, который, несмотря на своё выступление, после вынесения присяжными заседателями вердикта и изменение показаний, свою вину в инкриминируемых ему деяниях не признал.

Приговор суда, постановленный на основании обвинительного вердикта, вынесенного коллегией присяжных заседателей, согласно ст. 389.27 УПК РФ не может быть отменен ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции.

Вопреки доводам стороны защиты, оснований для отмены приговора суда и вынесении оправдательного приговора, в том числе в соответствии с ч. 4 ст. 348 УПК РФ и п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, а также отмены приговора и направлении данного уголовного дела на новое судебное рассмотрение на основании ч. 5 ст. 348 УК РФ, судебной коллегией не установлено.

Психическое состоянии осужденных судом проверено с учётом заключений экспертов N от ДД.ММ.ГГГГ и N от ДД.ММ.ГГГГ, которые сомнений у судебной коллегии не вызывают. Осужденные ФИО1 и ФИО2 обоснованно признаны вменяемыми и подлежащими уголовной ответственности.

Наказание осужденным ФИО1 и ФИО2 назначено в соответствии с требованиями ст. 5, 60 УК РФ, с учётом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, данных об их личности, смягчающих наказание обстоятельств, отсутствие у ФИО2 отягчающих наказания обстоятельств, отсутствие у ФИО35 по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 222 УК РФ, отягчающего наказание обстоятельства, а также характера и степени фактического участия каждого осужденного для достижения целей преступления, влияния назначенного наказания на исправление осужденных и на условиях жизни их семей.

Суд при назначении наказания учитывал все смягчающие наказание осужденных ФИО1 и ФИО2 обстоятельства, а именно у ФИО1: наличие 6 несовершеннолетних детей, состояние здоровья, наличие на иждивении престарелой матери, имеющей заболевания; у ФИО2: наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка, противоправность поведения потерпевшего, которая явилась мотивом организации убийства, а также участие в общественной и благотворительной деятельности.

Судом обоснованно признано отягчающим наказание осужденному ФИО1 обстоятельством по преступлению, предусмотренному п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, его совершение с использованием оружия и боеприпасов.

Вопреки доводам апелляционного преставления, судебная коллегия не находит оснований для признания смягчающим наказание осужденному ФИО1 обстоятельством частичное признание им своей вины, поскольку указанные показания осужденным ФИО1 даны после вынесения присяжными заседателями обвинительного вердикта.

Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами совершенных преступлений, других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности, которые давали бы основания для применения ст. 64 УК РФ, для изменения категории преступления на менее тяжкую в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ судом правильно не установлено.

Вместе с тем, судебная коллегия соглашается с доводами апелляционного представления в части допущенного судом первой инстанции нарушения при назначении наказания осужденному ФИО1 по ч.1 ст. 222 УК РФ, поскольку при предшествующем рассмотрении данного уголовного дела судом апелляционной инстанции приговор Тверского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ был отменен по основаниям, не связанным с необходимостью ухудшения положения осужденного. Учитывая, что наказание по предшествующему приговору в отношении осужденного ФИО1 по ч. 1 ст. 222 УК РФ назначено 1 год лишения свободы, наказание осужденному ФИО1 по ч. 1 ст. 222 УК РФ подлежит смягчение.

Наказание, назначенное осужденному ФИО2 и ФИО1 по п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ, соответствует требованиям ст. 6 УК РФ, оснований для признания его несправедливым вследствие его чрезмерной суровости не усматривается.

Вид исправительного учреждения, в котором осужденным надлежит отбывать назначенное наказание, определен в соответствии со ст. 58 УК РФ.

Исковые требования потерпевшей о компенсации морального вреда в связи со смертью близкого человека и причинением в этой связи нравственных страданий судом разрешены в соответствии с положениями ст. 151, 1101, 1094 ГК РФ, с учётом всех обстоятельств, имеющих юридическое значение, а также требований разумности и справедливости. Выводы суда в приговоре надлежаще мотивированы.

Вопрос о сохранении ареста, наложенного на имущество ФИО1, ввиду наличия удовлетворенных исковых требований разрешен судом правильно.

Оснований для отмены или иного изменения приговора судебной коллегией не установлено.

На основании изложенного, и руководствуясь ст. 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, определила:

приговор Тверского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 изменить, частично удовлетворив апелляционной представление.

Смягчить наказание, назначенное ФИО1 по ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона N 370-ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ) до 1 года лишения свободы.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ, по совокупности преступлений, предусмотренных п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ и ч. 1 ст. 222 УК РФ (в редакции Федерального закона N 370-ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ), путем частичного сложения наказаний, окончательно ФИО1 назначить наказание в виде лишения свободы на срок 14 лет 10 месяцев, с ограничением свободы на срок 1 год, с установлением ограничений в период отбывания данного наказания в соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ не менять постоянного места жительства или пребывания и не выезжать за пределы муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы, без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы, являться в указанный специализированный орган один раз в месяц для регистрации в дни, установленные данным органом.

В остальном приговор Тверского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 и ФИО2 оставить без изменения, а апелляционное представление и апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу через Тверской областной суд, а осужденными, в тот же срок со дня вручения им копии приговора, вступившего в законную силу.

Осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции. Такое ходатайство может быть заявлено в кассационной жалобе либо в течение 3 суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если уголовное дело передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий

Судьи: