Апелляционное определение СК по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции от 13 октября 2022 г. по делу N 55-1425/2022

Судебная коллегия по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Мелехина П.В, судей: Изотьевой Л.С, Неустроева В.С, при секретаре судебного заседания Кирьяновой Е.П, с участием: прокуроров Филипповой Е.С, Архипова А.С, осужденного Гончарова А.В, защитника - адвоката ФИО26, рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам и дополнениям к ним осужденного ФИО1 на приговор Воронежского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ, по которому

ФИО1, родившийся ДД.ММ.ГГГГ в "адрес", гражданин Российской Федерации, с основным общим образованием, холостой, инвалид второй группы, неработающий, зарегистрированный и проживающий по адресу: "адрес", пер. Лесной, "адрес", несудимый, осужден:

- по п. "а", "в", "к" ч. 2 ст. 105 УК РФ к 19 годам лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев с установлением ограничений из числа предусмотренных ст. 53 УК РФ, - по ч. 2 ст. 167 УК РФ к 3 годам лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний ФИО1 назначено окончательное наказание в виде 21 года лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 1 год 6 месяцев с установлением ограничений из числа предусмотренных ст. 53 УК РФ.

Избранная ФИО1 мера пресечения в виде заключения под стражу оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Срок отбывания наказания в виде лишения свободы постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу. В срок лишения свободы ФИО1 зачтено время задержания его в качестве подозреваемого в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, время содержания под стражей в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно и с ДД.ММ.ГГГГ до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в виде лишения свободы.

Гражданский иск потерпевшей Потерпевший N1 о компенсации морального вреда удовлетворен в полном объеме. С ФИО1 в пользу Потерпевший N1 в счет компенсации морального вреда взысканы денежные средства в размере 1 000 000 рублей.

Разрешен вопрос о вещественных доказательствах.

Заслушав доклад судьи ФИО27, выступления осужденного ФИО1 и адвоката ФИО26, поддержавших доводы апелляционных жалоб и дополнений, мнения прокуроров ФИО7, ФИО8, полагавших приговор законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

ФИО1 признан виновным в убийстве ФИО13, а также в убийстве ФИО11, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, с целью скрыть другое преступление; в умышленном повреждении чужого имущества, повлекшем причинение значительного ущерба, путем поджога.

Как установилсуд, преступления совершены ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный ФИО1, выражая несогласие с приговором, считает его незаконным и необоснованным. Указывает на то, что суд встал на сторону обвинения, существенно нарушил его право на защиту и принцип равенства сторон. Так, суд необоснованно отказал стороне защиты в удовлетворении ходатайств о проведении выездных судебных заседаний по месту жительства подсудимого, защитника, потерпевших и большинства свидетелей, безосновательно отклонял другие ходатайства стороны защиты, в том числе о признании ряда доказательств недопустимыми; не давал ему, ФИО1, возможности заявлять ходатайства, задавать свидетелям вопросы, которые имели отношение к фактическим обстоятельствам дела, прерывал его, снимал его вопросы; при оглашении защитником плана-схемы к протоколу дополнительного допроса свидетеля Свидетель N10 суд вступил с защитником в спор по поводу изображения места расположения тел погибших ФИО32.

Указывает на то, что суд лишил его возможности представлять доказательства, поскольку необоснованно отказал в удовлетворении ходатайств об истребовании сведений о телефонных звонках ДД.ММ.ГГГГ на номер телефона 103 с номеров телефонов, принадлежащих Свидетель N33, о повторном допросе свидетеля Свидетель N33 по материалу проверки, об истребовании фотоаппарата и флеш-карты к нему, чем существенно нарушил нормы ч. 4 ст. 271 УПК РФ и принцип состязательности сторон.

Считает, что решения, принятые судом по его заявлениям об отводе судьи, являются необоснованными, а ответы по его жалобам на действия судьи, поданные в ходе рассмотрения дела и после него, - формальными.

Утверждает, что предварительное следствие по делу проведено односторонне, некачественно, неполно и необъективно. Указывает на то, что в основу приговора суд положил его показания, данные в качестве подозреваемого ДД.ММ.ГГГГ и при проверке показаний на месте, а также показания, данные в качестве обвиняемого ДД.ММ.ГГГГ, несмотря на то, что в ночь с 8 на ДД.ММ.ГГГГ сотрудниками правоохранительных органов на него было оказано физическое и психологическое воздействие, что подтверждается заключением эксперта N от ДД.ММ.ГГГГ, установившего наличие у него телесных повреждений и ориентировочный срок их возникновения.

Полагает, что доказательства, на которые суд сослался в обоснование своих выводов о его виновности, получены с нарушением норм уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации. Обращает внимание на то, что указание в приговоре на обнаружение при осмотре места происшествия ДД.ММ.ГГГГ следов воздействия открытого пламени в комнатах дома противоречит показаниям свидетелей Свидетель N11, Свидетель N12, Свидетель N10 о том, что открытый огонь был только в одной комнате N. При этом в приговоре нет сведений о том, что при производстве данного следственного действия участвовал боец пожарной части - свидетель Свидетель N10, который светом фонаря указывал на расположение тел погибших ФИО11 и ФИО13 в одной комнате N, что подтверждается фототаблицей к протоколу осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ

Отмечает, что расположение тел погибших в одной комнате подтверждается выводами заключений экспертов N и N, согласно которым обгорание трупов ФИО32 произошло под воздействием открытого пламени посмертно, а открытый огонь был только в комнате N, и противоречит показаниям свидетеля Свидетель N10, данным им в судебных заседаниях ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, на предварительном следствии при дополнительном допросе ДД.ММ.ГГГГ, составленному им плану-схеме, а также показаниям свидетелей Свидетель N9, Свидетель N11, Свидетель N12 Выражает несогласие с оценкой, данной судом показаниями свидетеля Свидетель N10, указывая на то, что возникшие противоречия устранены не были.

Утверждает, что установленный факт расположения трупов ФИО32 в одной комнате противоречит положенным судом в основу приговора и данным им под воздействием сотрудников полиции его показаниям в качестве подозреваемого от 9 и ДД.ММ.ГГГГ, протоколу явки с повинной от ДД.ММ.ГГГГ, протоколу проверки показаний на месте от ДД.ММ.ГГГГ с видеозаписью к нему, его показаниям в качестве обвиняемого от ДД.ММ.ГГГГ Утверждает, что механизм нанесения и количество ударов в его первоначальных показаниях не совпадают с выводами, изложенными в заключениях экспертов, о количестве и локализации обнаруженных у ФИО32 телесных повреждений, в том числе в части повреждений в области шеи ФИО13, о которых он не пояснял в показаниях, положенных в основу приговора.

По мнению ФИО1, то, что его признательные показания, данные на следствии, являются самооговором, подтверждает их противоречие сведениям, изложенным в донесении о пожаре Свидетель N10, исходя из которых, учитывая время возникновения и локализации пожара, он, ФИО1, не мог находиться на месте преступления с 20 часов 30 минут до 21 часа и совершить преступления. Указывает на то, что заключение эксперта N противоречит донесению о пожаре Свидетель N10 и не может подтверждать его, ФИО1, виновность.

Отмечает, что его признательные показания о том, что он подождал, когда разгорятся газеты и ковер, на которые он их положил, после чего ушел, противоречат протоколу осмотра места происшествия, согласно которому диван в комнате полностью прогорел, а ковер остался лежать под ним, что, по мнению осужденного, подтверждает недостоверность его показаний, данных в связи с оказанием на него незаконного воздействия.

Полагает, что суд необоснованно отверг ответ на запрос администрации городского поселения - "адрес", где указано примерное расстояние между его домом и домом ФИО32, а в ходе следствия его показания о маршруте, по которому он передвигался, не проверялись, по этому поводу никаких следственных действий не проводилось.

Полагает, что установленные судом данные о том, что ДД.ММ.ГГГГ в промежуток времени с 20 часов 33 минут до 21 часа 8 минут он не находился онлайн в социальной сети "В Контакте", не свидетельствуют о том, что он отлучался в это время из дома. Утверждает, что со свидетелем Свидетель N27 он, находясь дома, общался с телефона матери, что последняя подтвердила в судебном заседании. Кроме того, в 17 часов 41 минуту он заходил в социальную сеть "ВК", где находился до ДД.ММ.ГГГГ, что подтверждает его показания от ДД.ММ.ГГГГ, в которых он отказался от первоначальных признательных показаний. Считает, что данные о том, что номер его телефона с 1 по ДД.ММ.ГГГГ был не в сети, не противоречит его показаниям о том, что он пользовался интернетом через Wi-Fi. Указывает на то, что ни следствием, ни судом не проверено, имел ли он возможность за 35 минут, с учетом расстояния между домами, уйти из своего дома, совершить преступление в доме ФИО32 и вернуться обратно.

Считает, что выводы судебно-медицинских экспертиз N и N о том, что смерть ФИО11 наступила в пределах трех часов после причинения ему телесных повреждений, а смерть ФИО13 - в переделах одного часа, противоречат его признательным показаниям, данным под принуждением, о том, что он находился в доме ФИО32 30 минут, и свидетельствуют о том, что убийство и поджог совершил не он.

По мнению осужденного, протокол дополнительного осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ с фототаблицей, а также протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ с фототаблицей составлены с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми доказательствами, противоречат друг другу. Так, в протокол дополнительного осмотра места происшествия не внесены данные о количестве обнаруженных и изъятых смятых бумаг формата А4, не отражены их индивидуальные признаки и особенности, не указано о фотосъемке обнаруженного мусорного бака в углу веранды и изъятых оттуда предметов, в том числе смятых бумаг формата А4, в углу которых имеются разводы бурого цвета, что свидетельствует о том, что эти бумаги не фотографировались следователем.

Указывает на то, что следователем не были приобщены фотографические первоисточники информации (флеш-карта, фотоаппарат "Canon IXUS"), на которые произведена фотосъемка и сохранены снимки, выполненные при осмотре места происшествия. Также протокол не содержит сведений о том, что выполненные следователем снимки осмотрены и распечатана фототаблица в присутствии участников следственного действия до подписания ими протокола. Считает несостоятельной ссылку суда на протокол перезаписи от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому следователем при помощи технических средств произведена перезапись фотографий с фотоаппарата "Canon IXUS" на CD-R диск, поскольку изначально фотоаппарат и флеш-карта к протоколу осмотра не приобщались. Отмечает, что в удовлетворении ходатайства стороны защиты об истребовании фотографических первоисточников информации, на которые произведена фотосъемка и сохранены снимки, судом было отказано. Полагает необоснованным указание суда в приговоре на то, что следователь не имел возможности осмотреть изъятые предметы и фотоснимки во время следственного действия, указывая на то, что все условия для этого имелись.

Утверждает, что в протоколе осмотра предметов, изъятых в ходе дополнительного осмотра места происшествия ДД.ММ.ГГГГ, имеется указание на осмотр листа бумаги в клетку с рукописными неразборчивыми надписями и 4-х листов бумаги, являющимися бланками почтовых переводов с разводами вещества бурого цвета, которые при осмотре не изымались и могли быть похищены из его дома в ходе обыска, проведенного с нарушением требований закона. Полагает, что проведенные по бланкам почтовых переводов и листу бумаги в клетку дактилоскопическая, комплексная дактилоскопическая и биологическая, медико-криминалистическая судебные экспертизы являются недопустимыми доказательствами, поскольку исследования проведены экспертами в отношении предметов, которые не изымались при проведении следственных действий.

Обращает внимание на то, что осмотренные в судебном заседании и признанные следователем вещественными доказательствами бланки почтовых переводов не соответствуют формату А4, на них имеются разводы бурого цвета не в углу, а по всей поверхности, в связи с чем они, как и тетрадный листок не идентичны изъятым в ходе дополнительного осмотра места происшествия и не могут являться допустимыми доказательствами.

Указывает на нарушения требований ст. 166, 182, 184 УПК РФ, допущенные, по его мнению, при проведении обыска в его жилище ДД.ММ.ГГГГ по адресу: "адрес", пер. Лесной, "адрес". Полагает, что оснований для его проведения не имелось; в обоснование уведомления о производстве обыска в случаях, не терпящих отлагательства, в суд не было представлено ни одного доказательства его причастности к совершению преступления; рапорт о наличии достаточных оснований полагать, что к преступлению причастен он, ФИО1, составлен после проведения обыска. Считает, что обыск был проведен ненадлежащим лицом, поскольку документы о принятии дела к производству, указания о производстве обыска появились после проведения обыска, в сопроводительном письме в суд они указаны не были.

Утверждает, что документы на производство обыска, в том числе постановление о включении следователя ФИО14 в состав следственной группы, ему не предъявлялись, права не разъяснялись, согласия на нахождение в его жилище и производстве обыска без судебного решения он не давал, как и его мать. Кроме того, в протоколе указаны не все лица, участвовавшие в обыске, а понятые, принимавшие участие при производстве обыска, находились в состоянии алкогольного опьянения, они же принимали участие при производстве обыска у Свидетель N6 и Свидетель N4.

Утверждает, что мобильные телефоны его и Свидетель N33 были обнаружены на обувной полке под курткой одного из понятых - Свидетель N21, однако в протоколе обыска следователь не указал, под чьей курткой были обнаружены их телефоны. В другой жалобе указывает на то, что телефоны были изъяты при личном обыске, а не под курткой, как указано в протоколе обыска.

Выражает несогласие с нигде не зафиксированным изъятием мобильного телефона его матери Свидетель N33, обращая внимание на то, что с него ДД.ММ.ГГГГ был совершен телефонный вызов на станцию "скорой помощи" по факту высокого давления у Свидетель N33, однако данное обстоятельство следователем не проверено, в ходе следствия у оператора мобильной связи не запрошена детализация звонков с указанного телефона, хотя он признан вещественным доказательством. Кроме того, согласно протоколу обыска от ДД.ММ.ГГГГ, в его жилище были обнаружены и изъяты ботинки на шнурках черного цвета, однако на приложенной фототаблице зафиксированы зимние полусапожки черного цвета на замках, а не ботинки, что судом было оставлено без внимания.

Выражает несогласие с выводом суда о том, что он и его мать являются заинтересованными по делу лицами. Обращает внимание на то, что при производстве обыска у него из дома пропали денежные средства и ценные вещи, что подтверждено приобщенными к материалам дела по ходатайству стороны защиты документами о фиксировании данного факта в органах МВД.

Полагает, что протокол обыска в его жилище является недопустимым доказательством, а постановление Новохоперского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ о признании обыска законным, как и решение суда апелляционной инстанции по этому вопросу, - не соответствующими требованиям закона.

Считает, что заключение эксперта N-Б является недопустимым доказательством, поскольку содержащийся в нем вывод об обнаружении на изъятом в его жилище в ходе обыска ботинке на левую ногу крови человека, произошедшей от ФИО11, противоречит акту судебно-медицинского исследования трупа ФИО11 N, заключению эксперта от ДД.ММ.ГГГГ и показаниям эксперта ФИО24 о том, что открытых кровотечений при исследовании трупа ФИО11 обнаружено не было.

Полагает, что суд необоснованно сослался на наличие пятен бурого цвета, похожих на кровь, на полу комнаты, в которой обнаружен труп, на табурете, на фрагменте с ковра и других предметах, поскольку эти предметы были получены с нарушением уголовно-процессуального закона.

Указывает на то, что после проведения обыска его незаконно задержали и доставили в отдел полиции, где удерживали без адвоката до ДД.ММ.ГГГГ, что было установлено в судебном заседании, подтверждено показаниями следователя и свидетеля защиты ФИО9, однако в протоколе обыска в нарушение ст. 166 УПК РФ факт его задержания не указан. Утверждает, что признательные показания им были даны ДД.ММ.ГГГГ ночью без участия защитника, а 10 и ДД.ММ.ГГГГ он давал признательные показания, поскольку сотрудники полиции под пытками подробно разъяснили и нарисовали, о чем он должен говорить.

Считает, что проверка по его доводам о применении к нему недозволенных методов ведения следствия проведена формально. Указывает на то, что суд в приговоре сослался на постановление следователя ФИО14 от ДД.ММ.ГГГГ об отказе в возбуждении уголовного дела, которое сам же поставил под сомнение, назначив проведение проверки иным лицом. С постановлением старшего следователя ФИО10 от ДД.ММ.ГГГГ об отказе в возбуждении уголовного дела по его доводам он также не согласен, поскольку ФИО10 является заинтересованным лицом, так как расследовал уголовное дело в отношении его матери Свидетель N33, которая, будучи свидетелем по настоящему уголовному делу, якобы угрожала и применяла насилие к следователю ФИО14 Указывает на то, что в ходе проведенной проверки не опросили ни его, ни его мать, ни незаинтересованных лиц.

Утверждает, что в приговоре искажены и изложены не в полном объеме показания потерпевших и свидетелей, в том числе о том, что погибший ФИО11 передвигался не с помощью костыля, а с помощью бадика, а также о процессуальных нарушениях, допущенных в ходе предварительного следствия.

Отмечает, что судом не дана оценка показаниям свидетелей о том, что посторонние люди были не вхожи в дом к ФИО32, о том, что никому не известно, что он, ФИО1, общался с Крысановыми, а также о том, что в характере погибшего ФИО11 присутствовала агрессия.

Полагает, что стороной обвинения не представлено достаточных доказательств, бесспорно подтверждающих его вину в совершении инкриминированных преступлений.

Указывает на то, что суд не принял во внимание все смягчающие обстоятельства.

Просит приговор отменить и оправдать его в связи с отсутствием в его действиях состава преступлений.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель ФИО12 выражает несогласие с изложенными в них доводами и просит оставить жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, дополнений к ней и поданных возражений, судебная коллегия приходит к следующему.

Выводы суда о виновности ФИО1 в совершении преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам дела и полностью подтверждаются совокупностью проверенных в судебном заседании доказательств.

Так, согласно показаниям ФИО1, данным им в ходе предварительного следствия ДД.ММ.ГГГГ при дополнительном допросе в качестве подозреваемого с применением видеозаписи, при проверке в этот же день показаний ФИО1 на месте с применением видеозаписи и ДД.ММ.ГГГГ при допросе в качестве обвиняемого, он признал свою вину в совершении преступлений и пояснил, что ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов 30 минут он пришел к ФИО32 по приглашению ФИО13, в ходе ссоры с которым он, ФИО1, ударил ФИО13 кулаком в грудь, отчего последний упал, а он, ФИО1, нанес ему неоднократные удары ногами, обутыми в черные туфли, которые впоследствии были у него изъяты, после чего взял за ножку деревянный табурет и нанес уголком удар ФИО13 по голове. В это время из другой комнаты вышел ранее ему незнакомый дед (ФИО11) и сказал, зачем он убил его сына, и что сейчас он вызовет полицию, после чего пошел в другую комнату за телефоном. Он, ФИО1, испугавшись, догнал деда во второй комнате, в которой стоял диван и ударил его в грудь, отчего дед упал на спину, а он, ФИО1, нанес ему удары ногами в область туловища, при этом дед не двигался, его глаза были закрыты. ФИО13 признаков жизни также не подавал. Испугавшись содеянного, он, ФИО1, решилскрыть следы преступления путем поджога, нашел газету, поджог ее спичками и кинул на ковер в комнате, где лежал дед, подождал, пока огонь разгорится, после чего вышел из дома и покинул домовладение примерно через 30 минут после прихода через щель в деревянном заборе внутри двора.

Вышеуказанные показания, данные ФИО1 на следствии, обоснованно признаны судом допустимыми доказательствами по уголовному делу и положены в основу приговора. Нарушений уголовно-процессуального закона при их получении допущено не было. ФИО1 давал эти показания в присутствии защитника, неоднократно, в условиях, исключающих оказание какого-либо воздействия на него с чьей бы то ни было стороны, что зафиксировано на видеозаписях, которые были исследованы судом первой инстанции. При этом в приговоре верно отмечено, что такие подробные показания, согласующиеся с другими доказательствами, мог дать только человек, который находился на месте совершения преступлений и сам совершал преступные действия.

Доводы ФИО1 о том, что признательные показания даны им в результате применения к нему недозволенных методов ведения следствия тщательным образом проверены судом и не нашли своего подтверждения. Так, для проверки его доводов, приведенных в судебном заседании, судом назначалась процессуальная проверка в порядке ст. 144-145 УПК РФ, по результатам которой ДД.ММ.ГГГГ в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников Новохоперского ОМВД России было отказано за отсутствием в их действиях признаков состава преступлений. При этом суд проявил объективность и назначил проведение еще одной проверки в связи с тем, что следователь ФИО14, которая проводила в ходе расследования уголовного дела такую проверку, участвовала в расследовании уголовного дела на первоначальном этапе. Однако результаты второй проверки подтвердили правильность выводов проверки, проведенной следователем ФИО14, в связи с чем доводы о необоснованной ссылке в приговоре на наличие вынесенного ею ДД.ММ.ГГГГ постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по доводам ФИО1 о применении к нему недозволенных методов ведения следствия являются несостоятельными.

Материал проверки был исследован в судебном заседании в полном объеме, копия постановления от ДД.ММ.ГГГГ приобщена к материалам дела.

Проведение проверки в порядке ст. 144-145 УПК РФ следователем ФИО10, который расследовал уголовное дело в отношении матери ФИО1 - Свидетель N33, не свидетельствует о необъективности сделанных в постановлении, вынесенном по результатам проверки, выводов, обоснованность которых проверена и в судебном заседании.

Оснований для повторного допроса в судебном заседании свидетеля Свидетель N33 по вопросам проведения процессуальной проверки не имелось, в связи с чем соответствующее ходатайство стороны защиты обоснованно было оставлено без удовлетворения.

Вопреки доводам ФИО1, результаты проведенной ему судебно-медицинской экспертизы не подтверждают его доводы о том, что незаконное воздействие со стороны сотрудников полиции оказывалось на него после его задержания по окончании обыска (проводился ДД.ММ.ГГГГ с 19.36 по 22.15). Время возникновения обнаруженной у него при проведении экспертизы ссадины на тыльной поверхности правой кисти в проекции 2 пястной кости (3-5 суток до момента освидетельствования ДД.ММ.ГГГГ с 10.05 до 10.25) не совпадает со временем, которое указывает ФИО1

Помимо вышеизложенных показаний ФИО1, его виновность подтверждается и другими исследованными в судебном заседании доказательствами. Так, в ходе осмотра места происшествия ДД.ММ.ГГГГ - домовладения по адресу: "адрес", напротив входа в дом в непосредственной близости друг от друга были обнаружены трупы ФИО13 и ФИО11 со следами термического воздействия открытого пламени, которые, согласно показаниям свидетелей Свидетель N9, Свидетель N10, Свидетель N11, Свидетель N12, были вынесены пожарными из дома. Кроме того, при осмотре в комнатах дома были обнаружены следы воздействия открытого пламени в виде обугливания предметов мебели и быта, покрытых сажей стен, потолка и пола, углей, а также установлено место локализации пожара.

Согласно выводам судебно-медицинской экспертизы N, смерть ФИО11 наступила в результате закрытой травмы груди, осложнившейся правосторонним пневмотораксом, двусторонним травматическим гемотораксом, жировой эмболией сосудов легких. В области грудной клетки ФИО11 было обнаружено 44 повреждения (переломы ребер справа и слева по различным анатомическим линиям с нарушением каркаса грудной клетки), которые в совокупности квалифицируются как причинившие тяжкий вред здоровью, так как повлекли за собой вред здоровью, опасный для жизни человека, который по своему характеру непосредственно создает угрозу для жизни, а также вред здоровью, вызвавший развитие угрожающего жизни состояния. Обнаруженные повреждения являются прижизненными и причинены незадолго до времени наступления смерти. Между этими повреждениями и смертью ФИО11 имеется прямая причинно-следственная связь. Обгорание трупа причинено при воздействии открытого пламени посмертно.

Согласно выводам судебно-медицинской экспертизы N, смерть ФИО13 наступила в результате черепно-мозговой травмы, осложнившейся диффузным отеком, набуханием вещества головного мозга, вклинением и ущемлением головного мозга. В области головы ФИО13 было обнаружено 14 повреждений, часть из которых причинили тяжкий вред здоровью, так как повлекли за собой вред здоровью, опасный для жизни человека, создающий непосредственную угрозу для жизни, в данном конкретном случае приведшие к наступлению смерти, между этими повреждениями и смертью ФИО13 имеется прямая причинно-следственная связь. Обнаруженные повреждения являются прижизненными и причинены незадолго до времени наступления смерти. Обгорание трупа причинено при воздействии открытого пламени посмертно.

Из заключения пожарно-технической судебной экспертизы N следует, что очаг пожара как место первоначального возникновения горения находился в районе расположения дивана в северо-восточном углу комнаты, обозначенной в протоколе осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, составленном следователем, как комната N, и в протоколе осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, составленном дознавателем, и плане-схеме к нему как комната N. Непосредственной причиной возникновения пожара послужило загорание сгораемых предметов и материалов в очаговой зоне от контакта открытого пламени.

Согласно заключению ситуационной пожарно-технической экспертизы N, показания ФИО1, данные им ДД.ММ.ГГГГ при дополнительном допросе в качестве подозреваемого и при проверке показаний на месте, ДД.ММ.ГГГГ при допросе в качестве обвиняемого, соответствуют установленному в ходе проведения экспертизы N очагу пожара и причине пожара.

Из заключения строительно-технической экспертизы N следует, что сумма материального ущерба, причиненного жилому дому, расположенному по адресу: "адрес", на ноябрь 2019 года составляет 231 336 рублей. Выявленные повреждения, образованные в результате поджога, не привели к полному уничтожению дома. Стоимость восстановительных работ в указанном жилом доме составляет 316 108 рублей 61 копейку.

Согласно протоколу дополнительного осмотра места происшествия - того же домовладения от ДД.ММ.ГГГГ и фототаблице к нему, на веранде в металлическом ведре для мусора в числе других предметов обнаружены смятые бумаги с разводами бурого цвета, которые были изъяты. При их осмотре следователем ДД.ММ.ГГГГ установлено, что эти бумаги представляют собой четыре бланка почтовых переводов и один лист в клетку - все с разводами вещества бурого цвета. Согласно заключению комплексной дактилоскопической и биологической экспертизы N-Б, на трех листах бланков почтовых переводов обнаружены смешанные следы крови человека, которые произошли от ФИО11 и ФИО13, на одном из бланков почтового перевода обнаружены два следа пальцев рук, которые, согласно выводам дактилоскопической экспертизы N, образованы средним и безымянным пальцами правой руки ФИО1

Из заключения комплексной дактилоскопической и биологической судебной экспертизы N-Б следует, что на двух фрагментах сидения представленного на исследование табурета, изъятых при дополнительном осмотре места происшествия, обнаружена кровь человека, которая произошла от ФИО11, на двух других фрагментах сидения этого же табурета обнаружена кровь человека, которая произошла от ФИО13

Согласно протоколу обыска, проведенного ДД.ММ.ГГГГ в жилище и надворных постройках ФИО1 по адресу: "адрес", пер. Лесной, "адрес", во входном коридоре у выхода были обнаружены и изъяты ботинки на шнуровке черного цвета, которые, со слов ФИО1, принадлежат ему. Согласно заключению биологической экспертизы N-Б, на представленном на экспертизу ботинке на левую ногу, изъятом при обыске в жилище ФИО1, обнаружена кровь человека, которая произошла от ФИО11

Проверив вышеуказанные и другие доказательства в совокупности, суд пришел к верному выводу о виновности ФИО1 в совершении инкриминированных ему преступлений и надлежащим образом мотивировал его в приговоре.

Доводы жалоб о недопустимости доказательств, положенных в основу приговора, являются необоснованными. Судом тщательно проверены эти доводы ФИО1, которые он приводил и в ходе судебного следствия, и принято верное решение об отсутствии нарушений закона, влекущих признание собранных по делу доказательств недопустимыми.

Вопреки доводам ФИО1, протокол дополнительного осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ и протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ составлены в соответствии с требованиями закона.

Как видно из протокола дополнительного осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе него в мусорном ведре зеленого цвета была обнаружена и изъята бумага с разводами и пятнами бурого цвета, при этом на фотографии N, находящейся в фототаблице, являющейся приложением к протоколу осмотра, видно, что несколько листов представляют из себя бланки, а один содержит рукописный текст. То обстоятельство, что в ходе осмотра, проводимого более 2 часов, следователь не отразила в протоколе индивидуальные признаки изымаемых бумаг, с учетом количества изъятых предметов (30), не свидетельствует о нарушении закона. Как видно из протокола, эти бумаги были упакованы надлежащим образом отдельно от других предметов, и впоследствии были осмотрены следователем более детально, о чем составлен протокол, где изъятые бумаги идентифицированы как бланки почтовых переводов, при сопоставлении которых с фотографией к протоколу осмотра места происшествия усматривается их соответствие друг другу. При таких обстоятельствах оснований полагать, что следователем осматривались и затем представлялись для производства экспертизы иные бумаги, а не те, которые были изъяты с места происшествия, не имеется. При этом указание следователем в протоколе осмотра на обнаружение бумаг формата А 4, хотя осмотренные, в том числе в судебном заседании бумаги, несколько меньшего размера, не ставит под сомнение результаты, полученные при производстве вышеуказанных следственных действий. Неуказание в тексте протокола дополнительного осмотра места происшествия о производстве фотографирования конкретно зеленого ведра со смятыми бумагами не является нарушением требований закона, как и неприобщение фотографических первоисточников информации (фотоаппарата, флеш-карты), с которых впоследствии следователем была произведена перезапись фотографий на SD-R диск, просмотренный в ходе судебного следствия.

Оснований для истребования фотографических первоисточников информации не имелось, в связи с чем судом обоснованно было отказано в удовлетворении такого ходатайства стороны защиты.

Как видно из протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, а также показаний свидетелей, являющихся сотрудниками пожарной части, трупы ФИО11 и ФИО13 были обнаружены в доме в непосредственной близости друг от друга (не более 1, 5-2 метра), при этом труп ФИО13 был обнаружен в комнате N рядом с диваном, который горел, в этой же комнате находился очаг пожара. Согласно заключениям судебно-медицинских экспертиз, обгорание трупов ФИО32 причинено при воздействии открытого пламени посмертно, что свидетельствует о том, что оба трупа находились в зоне открытого огня, который на момент приезда пожарных был виден через задымление только в комнате N. Кроме того, согласно этим же заключениям, после получения телесных повреждений как ФИО11, так и ФИО13, не исключается возможность совершения каждым из них активных целенаправленных действий в течение определенного (небольшого) промежутка времени.

С учетом изложенного, доводы осужденного о том, что судом не установлено место расположения трупов, а места, указанные в протоколе осмотра, на схеме и в показаниях свидетелей, не совпадают с его признательными показаниями, являются несостоятельными. Установленные в ходе судебного следствия незначительные противоречия в указанной части между исследованными доказательствами не свидетельствует о неправильном установлении судом фактических обстоятельств уголовного дела. При этом показаниям свидетеля Свидетель N10, дважды допрошенного в судебном заседании, в приговоре дана надлежащая оценка. Отсутствие в приговоре при изложении существа протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ сведений об участии в ходе осмотра Свидетель N10 не является нарушением закона.

Вопреки доводам ФИО1, локализация телесных повреждений, обнаруженных в ходе проведения судебно-медицинских экспертиз трупов ФИО11 и ФИО13, повлекших смерть последних, совпадает с показаниями ФИО1 на следствии, в которых он указывал, в какие области наносил удары потерпевшим, в том числе с данными, содержащимися в протоколе проверки его показаний на месте и на видеозаписи к нему, на которой видно, как ФИО1 рассказывает о нанесении ударов каждому из указанных лиц. То обстоятельство, что ФИО1 указывал о меньшем количестве наносимых ударов, может свидетельствовать только о его желании смягчить свою ответственность, поскольку из материалов дела с достоверностью следует, что после нанесения телесных повреждений и поджога ФИО1 дома до обнаружения соседями пожара и приезда пожарных никто другой не мог нанести телесных повреждений потерпевшим. Обнаружение у ФИО13 кровоизлияния в мягких тканях шеи на передней поверхности правой пластинки щитовидного хряща, которое, согласно заключению эксперта, не причинило вреда здоровью и не имеет отношения к причине наступления смерти, не ставит под сомнение положенные в основу приговора показания ФИО1, в которых он не указывал о нанесении ударов ФИО13 в область шеи, однако рассказывал о причинении ему телесных повреждений, повлекших смерть последнего.

Вопреки доводам жалоб, выводы экспертов о том, что обнаруженные у ФИО11 телесные повреждения могли быть причинены в пределах трех часов до наступления смерти, а обнаруженные у ФИО13 - в пределах одного часа до времени наступления смерти, не противоречат установленным в судебном заседании обстоятельствам. Кроме того, как указал эксперт, решение вопроса о давности затруднено потому, что реактивные изменения не имеют строгой временной зависимости.

В ходе судебного следствия суд тщательно проверил доводы ФИО1 о проведении обыска в его жилище ДД.ММ.ГГГГ с нарушением требований закона, и пришел к обоснованному выводу о том, что протокол обыска является допустимым доказательством. Как видно из материалов дела, обыск был проведен надлежащим должностным лицом - следователем, входящим в состав следственной группы, при наличии достаточных оснований полагать, что к совершению преступления в отношении ФИО32 может быть причастен ФИО1, и в его жилище могут находиться предметы, имеющие значение для дела. При этом в материалах дела имеются сведения о том, что ДД.ММ.ГГГГ в адрес следователя поступила информация об установлении в ходе проведения проверки по АДИС "Папилон" совпадения следов рук, изъятых по факту убийства ФИО32, с отпечатками пальцев рук на дактилокарте на имя ФИО1 Указание в рапорте начальника ОУР ОМВД России по "адрес" Свидетель N19 о его составлении ДД.ММ.ГГГГ суд обоснованно признал ошибочным, поскольку сопроводительное письмо к нему датировано ДД.ММ.ГГГГ Доводы осужденного о том, что указанный рапорт, а также документы о принятии дела к производству, указание о производстве обыска появились после его проведения, являются несостоятельными.

Как видно из протокола обыска, перед его началом ФИО1 было предъявлено постановление о производстве обыска, всем участвующим в нем лицам были разъяснены права, которые они имеют при производстве данного следственного действия, обязанности, а также порядок его производства, о чем участвующие лица, в том числе ФИО1, поставили свои подписи в соответствующей графе протокола, по окончании обыска ни от кого замечаний о дополнении и уточнении протокола не поступило, в том числе о нахождении понятых в состоянии опьянения, о чем в настоящее время утверждает осужденный. При этом закон не требует предъявлять лицу, в чьем жилище производится обыск, каких-либо иных документов, кроме постановления о производстве обыска, а также спрашивать согласие этого лица на производство обыска в его жилище без судебного решения. Доводы жалобы в этой части также несостоятельны. Участие лиц, которые были приглашены в качестве понятых, в проведении по настоящему делу других обысков, не свидетельствует о незаконности обыска, проведенного в жилище ФИО1, законность производства которого была проверена и на стадии досудебного производства по делу, при этом нарушений закона также установлено судом не было.

Неуказание в протоколе обыска, под чьей курткой были обнаружены телефоны, а также то обстоятельство, что эта куртка не была изъята, не свидетельствует о допущенном нарушении. Противоречивая позиция ФИО1 в жалобах об обстоятельствах обнаружения телефонов (в одной жалобе - под курткой понятого, в другой жалобе - при личном обыске), свидетельствует о надуманности доводов осужденного.

Согласно протоколу обыска, во входном коридоре у выхода обнаружены ботинки на шнуровке черного цвета, со слов ФИО1, принадлежащие ему, которые изъяты и упакованы в соответствии с требованиями закона. Данные ботинки ДД.ММ.ГГГГ были направлены на биологическую экспертизу. В заключении эксперта N-Б имеется фотография поступивших на исследование ботинок на шнуровке черного цвета. Такое же описание ботинок имеется и в протоколе их осмотра от ДД.ММ.ГГГГ Они же признаны вещественными доказательствами по делу. С учетом этого, доводы ФИО1 о том, что ботинки, изъятые при обыске в его жилище, ему не принадлежат, являются несостоятельными. Непроведение по делу исследования на предмет наличия потожировых веществ внутри ботинок и неустановление следов обуви по пути следования, указанному ФИО1, не ставят под сомнение выводы суда в указанной части.

Фотография N из фототаблицы к протоколу обыска, на которой имеется изображение ботинок, стоящих под лавочкой с курткой и телефонами, вопреки доводам осужденного, не подтверждает его доводы. На ней изображены ботинки, которые отличаются от изъятых во входном коридоре у выхода (они внутри с мехом, без шнуровки). То обстоятельство, что следователем при производстве обыска не были сфотографированы ботинки, которые изымались, не свидетельствует о нарушении закона, влекущем признание протокола обыска недопустимым доказательством.

Доводы ФИО1 о пропаже в ходе обыска денежных средств и ценных вещей не относятся к фактическим обстоятельствам, подлежащим установлению по уголовному делу и не могут повлиять на существо принятого судом решения о виновности ФИО1

То обстоятельство, что открытых кровотечений в ходе исследования трупа ФИО11 экспертом установлено не было, вопреки доводам ФИО1, не свидетельствует о недопустимости заключения эксперта N-Б, установившего наличие крови ФИО11 на ботинке на левую ногу, изъятом в ходе обыска в жилище осужденного. Как видно из заключения судебно-медицинской экспертизы N, обгорание трупа ФИО11 причинено при воздействии открытого пламени посмертно, что подтверждается обнаружением обильных помарок кожи копотью, наличием участков кожи в виде сливающихся буро-красных очагов пергаментной плотности с черными лоскутами надкожицы, а также данными судебно-гистологического исследования: эпидермис местами отсутствует, сохранившийся эпидермис бесструктурный желто-бурого цвета, дерма с резко гомогенизированными волокнами, имеет вид базофильного пласта. С учетом вышеуказанных данных, а также показаний допрошенного в судебном заседании эксперта ФИО24, не исключившего возможность кровотечения у ФИО11 до его обгорания, необнаружение на трупе ФИО11 после его обгорания следов крови не свидетельствует об ее отсутствии на трупе до термического воздействия на него.

Вопреки доводам жалоб, ссылка суда на наличие в квартире следов крови, принадлежащей ФИО11, является обоснованной. Так, согласно заключениям экспертов, на двух фрагментах сидения от табурета, на трех листах бланков почтовых переводов, на фрагменте ковра, в смывах, изъятых в комнате рядом с ковром и с пола рядом с диваном обнаружена кровь человека, которая произошла от ФИО11 Указанные обстоятельства также опровергают довод ФИО1 о том, что на его ботинке на могла быть обнаружена кровь ФИО11

Все заключения экспертов, положенные судом в основу приговора, являются допустимыми доказательствами, поскольку существенных нарушений закона при их назначении и проведении допущено не было, на исследование представлялись объекты, изъятые в установленном законом порядке. Экспертизы проведены лицами, обладающими специальными познаниями в соответствующих областях, имеющими достаточный стаж работы и квалификацию. Заключения экспертов составлены в соответствии с требованиями закона.

Доводы ФИО1 о непричастности к убийству ФИО32 и поджогу их дома судом тщательным образом проверены, им дана правильная оценка. В частности, судом проверены доводы осужденного о нахождении его в вечернее время ДД.ММ.ГГГГ дома вместе с матерью и вызове им для нее "скорой помощи" в связи с повышением давления. Из ответа главного врача "адрес"ной больницы следует, что согласно журналу вызовов скорой медицинской помощи, ДД.ММ.ГГГГ звонков от кого-либо о вызове скорой медицинской помощи к кому-либо по адресу: "адрес", пер. Лесной, "адрес", не поступало. Показания свидетеля Свидетель N33 о том, что скорая помощь к ней приехала в 19 часов 30 минут и уехала в 20 часов 00 минут не ставят под сомнение выводы суда о совершении ФИО1 убийства ФИО32 около 20 часов 30 минут и поджога их дома около 21 часа. Оснований для удовлетворения ходатайства стороны защиты об истребовании сведений о телефонных звонках ДД.ММ.ГГГГ на номер телефона 103 с номера телефона, принадлежащего Свидетель N33, не имелось.

Согласно исследованной в судебном заседании информации, содержащейся на оптическом диске, ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ в промежуток времени с 20 часов 33 минут до 21 часа 8 минут онлайн в социальной сети "ВКонтакте" не находился, что, вопреки доводам осужденного, свидетельствует о возможности его нахождения на месте совершения преступления и опровергает доводы ФИО1 о непричастности к убийству ФИО32. При этом судебная коллегия учитывает показания ФИО1 о том, что в сеть "ВКонтакте" он выходил с телефона, что могло быть сделано им и за пределами своего дома. С учетом этого исследованная в суде апелляционной инстанции справка главы городского поселения - "адрес", из которой следует, что расстояние от соседнего к дому ФИО32 здания до места жительства ФИО1 составляет примерно 3, 6 км, а также установление времени, в течение которого ФИО1 смог бы преодолеть это расстояние, не может повлиять на правильность принятого судом решения и свидетельствовать о невиновности осужденного. Показаниям свидетеля Свидетель N27, с которой ФИО1 вел переписку, в приговоре дана надлежащая оценка, оснований не соглашаться с которой не имеется.

Вопреки доводам осужденного, содержащиеся в донесении о пожаре сведения о времени обнаружения пожара в 21 час 2 минуты и его локализации в 21 час 32 минуты не противоречат положенным в основу приговора показаниям ФИО1, данным на предварительном следствии, о его нахождении в доме у ФИО32 и убийстве последних около 20 часов 30 минут и уходе из дома в 21 час после того, как в комнате разгорелся огонь в результате совершенного им поджога. Заключение пожарно-технической судебной экспертизы N также не противоречит сведениям, изложенным в донесении о пожаре.

Утверждение ФИО1 о том, что согласно протоколу осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ в комнате на месте расположения потушенного пожарными дивана был обнаружен ковер, противоречит сведениям, изложенным в указанном протоколе, из которых видно, что в этой комнате какого-либо ковра обнаружено не было. С учетом этого доводы ФИО1 о том, что его признательные показания о поджоге им газет на ковре противоречат протоколу осмотра места происшествия, являются несостоятельными.

Показаниям осужденного ФИО1 и свидетеля Свидетель N33 в приговоре дана правильная оценка, оснований не соглашаться с которой не имеется. Показания ряда свидетелей о том, что посторонние люди были не вхожи в дом ФИО32, не свидетельствуют о непричастности ФИО1 к совершению преступлений.

Исследовав в совокупности все представленные сторонами доказательства, оценив их в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ - с точки зрения относимости, допустимости и достаточности для принятия решения по делу, суд правильно установилфактические обстоятельства и верно квалифицировал действия ФИО1 по п. "а", "в", "к" ч. 2 ст. 105, ч. 2 ст. 167 УК РФ.

Об умысле ФИО1 на лишение ФИО32 жизни, как верно указал суд, свидетельствует характер и локализация причиненных каждому из потерпевших телесных повреждений.

В судебном заседании исследованы все существенные для исхода дела обстоятельства, необоснованных отказов в исследовании доказательств, которые могли повлиять на правильность принятого судом решения, не допущено.

Приговор в отношении ФИО1 соответствует требованиям ст. 307, 309 УПК РФ, при этом суд в приговоре подробно изложил описание преступных деяний, совершенных осужденным, с указанием места, времени, способа их совершения, формы вины, мотивов и целей преступлений. Вопреки доводам жалоб, существо показаний потерпевших и свидетелей в приговоре приведено верно.

Судебное следствие проведено в соответствии с положениями ст. 273-291 УПК РФ.

Председательствующим выполнены в полном объеме требования ст. 15 и 243 УПК РФ по обеспечению состязательности и равноправия сторон. Все заявленные участниками процесса ходатайства разрешены в соответствии с требованиями процессуального закона, в том числе ходатайство о рассмотрении уголовного дела в выездном судебном заседании. Сторона защиты не была ограничена в представлении доказательств, которые могли бы иметь значение для разрешения уголовного дела. ФИО1 предоставлялось право задать вопросы, относящиеся к фактическим обстоятельствам дела, которым он активно пользовался. Вопросы, не имеющие отношения к делу, председательствующим обоснованно снимались.

Необъективности и предвзятости со стороны суда не усматривается. Председательствующий действовал в рамках предоставленных ему законом полномочий, принимал необходимые меры к реализации сторонами своих прав и правильному установлению фактических обстоятельств по делу. Заявления ФИО1 об отводе председательствующего судьи были рассмотрены в соответствии с требованиями закона и обоснованно оставлены без удовлетворения, поскольку предусмотренных законом оснований для отвода судьи не имелось.

При назначении ФИО1 наказания судом учтены характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности осужденного, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих обстоятельств, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Вопреки доводам осужденного, судом в полной мере учтены все установленные по делу смягчающие наказание ФИО1 обстоятельства, в том числе явка с повинной, состояние здоровья осужденного, наличие инвалидности второй группы у него и его матери.

С учетом всех установленных по делу обстоятельств, а также данных о личности ФИО1, суд пришел к выводу о назначении осужденному наказания в виде реального лишения свободы, обоснованно указав на отсутствие оснований для применения положений ст. 73 УК РФ, а также для изменения категории совершенных преступлений в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ. Кроме того, суд не усмотрел оснований для применения положений ст. 64 УК РФ. У судебной коллегии не имеется оснований не соглашаться с данными выводами суда первой инстанции.

Назначенное ФИО1 наказание в виде лишения свободы, как за каждое преступление, так и по их совокупности, а также дополнительное наказание в виде ограничения свободы, соответствует требованиям ст. 6, 60 УК РФ, является справедливым и соразмерным содеянному. Оснований для его смягчения не имеется.

В соответствии с п. "в" ч. 1 ст. 58 УК РФ, ФИО1 как лицу, осужденному за совершение особо тяжкого преступления, суд правильно назначил отбывание лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Установив, что фактически ФИО1 был задержан сотрудниками полиции ДД.ММ.ГГГГ, суд обоснованно зачел этот день осужденному в срок лишения свободы. Между тем, установление судом даты фактического задержания ФИО1, не совпадающей с датой составления протокола задержания (ДД.ММ.ГГГГ), а также отсутствие указания на задержание ФИО1 в протоколе обыска, проведенного в его жилище, не свидетельствует о незаконности задержания ФИО1 и о недопустимости собранных по делу доказательств его виновности.

Гражданский иск потерпевшей Потерпевший N1 был рассмотрен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с учетом положений ст. 151, 1099-1101 Гражданского кодекса РФ. При этом, определяя размер компенсации морального вреда в пользу потерпевшей, суд учел характер причиненных Потерпевший N1 нравственных страданий, степень вины подсудимого и его материальное положение, а также требования разумности и справедливости.

Замечания осужденного ФИО1 и защитника ФИО15 на протокол судебного заседания были рассмотрены председательствующим в соответствии с требованиями закона и частично удостоверены. Вынесенное по итогам рассмотрения замечаний постановление достаточно мотивировано. Частичное удостоверение замечаний на протокол судебного заседания не ставит под сомнение законность постановленного в отношении ФИО1 приговора.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального законов, влекущих отмену или изменение приговора, судом первой инстанции не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.20, 389.26, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Воронежского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционные жалобы и дополнения к ним осужденного ФИО1 - без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РФ через Воронежский областной суд в течение 6 месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня получения копии приговора, вступившего в законную силу.

Осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции. Такое ходатайство может быть заявлено в кассационной жалобе либо в течение 3 суток со дня получения извещения о дате, времени и месте заседания суда кассационной инстанции, если дело передано в суд кассационной инстанции по кассационному представлению прокурора или кассационной жалобе другого лица.

Председательствующий

Судьи: