Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 10 ноября 2022 г. по делу N 8Г-20217/2022[88-21431/2022]

N 88-21431/2022

г. Кемерово 10 ноября 2022 г.

Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в составе судьи Татаринцевой Е.В, рассмотрев гражданское дело N 42RS0040-01-2017-000867-67 по иску Костюченко Андрея Николаевича к Башкировой Ольге Анатольевне об устранении нарушений права собственности, признании межевания недействительным

по кассационной жалобе Башкировой О.А. на определение Кемеровского районного суда Кемеровской области от 22 апреля 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 30 июня 2022 г.

установил:

Башкирова О.А. обратилась в суд с заявлением о пересмотре вступившего в законную силу судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам, указав в обоснование доводов, что в ходе рассмотрения указанного дела после проведения двух судебных экспертиз, а именно: судебной землеустроительной экспертизы от 2 мая 2017 г. N, выполненной ООО "Научно-исследовательский институт судебных экспертиз" (замеры в рамках исследования осуществлялись без её присутствия), а также дополнительной судебной землеустроительной экспертизы от 2 августа 2017 г. N, выполненной ООО "Научно-исследовательский институт судебных экспертиз", согласно заключениям которых невозможно сопоставить координаты межевого плана 2002 г. и 2012 г. в связи со сменой системы координат и отсутствием ключа перевода между этими двумя системами.

Она, следуя советам своего представителя ФИО1, подписала соглашение с Костюченко А.Н. о том, что замеры длин (границ) земельных участков необходимо производить от угла ограждения земельного участка, принадлежащего ФИО2 При этом не было принято во внимание то обстоятельство, что в 2012 г. ФИО2 осуществила реконструкцию надворных построек, находящихся на ее земельном участке, и осуществила перемещение от её ограждения в свою сторону путем установления собственного ограждения. Указанные действия ФИО2 привели к увеличению площади земельного участка, принадлежащего Башкировой О.А, что впоследствии повлекло неверные замеры. При этом при наличии в материалах дела межевого плана от 22 июня 2012 г, замеры следовало осуществлять согласно приведенным в нем координатам.

Таким образом, Костюченко А.Н. уже перед подачей искового заявления располагал информацией о координатах земельного участка, содержащихся в межевом плане от 22 июня 2012 г, а также знал об отступе ФИО2 столба в свою сторону и последующего установления ограждения (по улице "адрес").

После осуществления замеров по указанному соглашению от 7 июля 2017 г. суд вынес решение об удовлетворении иска Костюченко А.Н.

Считает, что указанная расписка является недопустимым доказательством по делу, поскольку в ней отсутствует указание, от какого именно угла земельного участка, принадлежащего ФИО2, стороны договорились производить замеры. Соответственно, указанный документ не мог быть положен в основу решения суда. Однако судом указанное доказательство было принято в качестве относимого и допустимого и положено в основу решения суда.

Кроме того, недобросовестное поведение истца выражалось как в искажении фактических данных, изложенных в исковом заявлении, так и в направлении копии искового заявления с приложениями не по её адресу места жительства, а по иному "адрес", по которому на тот момент она уже не проживала, либо по "адрес", к которому она не имеет никакого отношения.

В 2018 г. в связи с неисполнением ею решения суда от 22 ноября 2017 г. по делу N 2-282/2017 Костюченко А.Н. вновь обратился в суд с исковым заявлением к ней об установлении границ смежных земельных участков, устранении нарушения права собственности. В рамках вышеуказанного гражданского дела N 2-191/2019 ею было подано встречное исковое заявление об установлении координат смежных границ земельных участков. Однако встречный иск не был принят к производству судом, а приобщен к материалам дела в виде возражений на первоначальный иск.

В связи с изложенным ею было подано исковое заявление об установлении границ и координат смежных земельных участков. Данный иск также не был принят к производству суда ввиду того, что суд в определении о возвращении искового заявления указал, что эти требования уже были предметом рассмотрения в 2017 г. между теми же сторонами.

Указанное определение Кемеровского районного суда от 26 апреля 2019 г. было обжаловано в Кемеровский областной суд. Апелляционным определением Кемеровского областного суда от 2 июля 2019 г. определение Кемеровского районного суда было отменено, дело направлено на новое рассмотрение со стадии принятия, в связи с этим производство по делу N 2-191/2019 по иску Костюченко А.Н. к ней было приостановлено до рассмотрения дела N 2-703/2019 по иску Башкировой О.А. к ФИО3, ФИО2, ФИО4

В рамках рассмотрения гражданского дела N 2-703/2019 (N 2-4/2021) стороной ответчика в материалы дела предоставлялись технические паспорта в отношении жилого дома, расположенного по "адрес", в частности: технический паспорт от 2 августа 2012 г. (дело N 2-4/2021, том 1, л.д. 173-179), согласно которому жилой дом, построенный в 1998 г, имеет общую площадь 165, 6 кв.м, жилую - 74 кв.м, при этом по наружному обмеру дом имеет стороны длиной 10, 10 м и 11, 67 м, а также веранду со сторонами длиной 2, 97 м и 11, 67 м; копия указанного выше технического паспорта (дело N 2-4/2021, том 5, л.д. 206-213); технический паспорт от 23 октября 1998 г. (дело N 2-4/2021, том 5, л.д. 227-231), согласно которому жилой дом имеет общую площадь 108, 39 кв.м, в том числе жилую - 68, 18 кв.м, при этом по наружному обмеру дом имеет стороны длиной 7, 07 м и 11, 63 м (1 этаж) и 5, 47 м и 11, 63 м (2 этаж). План земельного участка имеет масштаб 1:500. Согласно данному техническому паспорту заказчиком его изготовления и собственником земельного участка и жилого дома является ФИО5, а расстояние от дома до забора составляет 9 метров в масштабе 1:500.

Кроме того, материалы дела содержат архитектурный проект застройки дома (дело N 2-4/2021, т.5 л.д. 232), согласно которому жилой дом имеет площадь 98, 6 кв.м, из них жилую 71, 5 кв.м. Согласно абрису земельного участка (дело N 2-4/2021, т. 5 л.д. 233) земельный участок ("адрес") имеет площадь 0, 15 га со сторонами 31, 2 м, 51, 5 м, 45, 5 м и 30, 7 м.

В соответствии с планом от 14 февраля 2000 г. на участок, находящийся по "адрес", расстояние от жилого дома до забора границы земельного участка составляет 3 м.

Сопоставление указанных технических паспортов позволяет сделать вывод, что по техническому паспорту от 23 октября 1998 г. расстояние от жилого дома, расположенного на земельном участке с "адрес", до ограждения земельного участка с тем же адресом смежным с земельным участком, расположенным по "адрес", составляет не менее 3 м, а именно, 9 м, тогда как при визуальном осмотре ситуационного плана, изложенного в техническом паспорте от 2 августа 2012 г, видно, что расстояние от жилого дома, расположенного на земельном участке с "адрес", до заборы границы земельного участка с тем же адресом смежным с земельным участком, расположенным по "адрес", очевидно менее 3 м, жилой дом расположен практически вплотную к границе смежных земельных участков.

Таким образом, Костюченко А.Н. при подаче искового заявления ввел суд в заблуждение, указав, что ему стало известно о нарушении его права именно в 2016 г, что следует из текста искового заявления, тогда как сопоставление технических паспортов на дом, расположенный по "адрес", позволяет сделать вывод о том, что уже при составлении плана на участок земли от 14 февраля 2000 г, технического паспорта от 2 августа 2012 г, а также абриса земельного участка видно, что расстояние от жилого дома, расположенного на земельном участке с "адрес", до границы земельного участка с тем же адресом смежным с земельным участком, расположенным по "адрес", и имеющим ограждение, очевидно менее 3 м, жилой дом расположен практически вплотную к границе смежных земельных участков.

Считает, что именно действия Костюченко А.Н, выразившиеся в осуществлении реконструкции жилого дома в сторону земельного участка, принадлежащего ей, создало видимость нарушения прав Костюченко А.Н, которые он изложил в виде того, что нарушение его прав вызвано её действиями, якобы в 2016 г. осуществившей перемещение ограждения смежных участков в сторону увеличения площади собственного земельного участка, и, соответственно, уменьшения площади земельного участка, принадлежащего Костюченко А.Н.

При этом в рамках осуществления судебной землеустроительной экспертизы от 2 мая 2017 г. N, выполненной ООО "Научно-исследовательский институт судебных экспертиз" экспертом ФИО6, осуществлялись замеры длин земельных участков без учета того, что между земельными участками, принадлежащими ФИО7 и ФИО5, отсутствует ограждение по настоящий момент. При этом не учтено, что ФИО5 осуществил увеличение собственного земельного участка на площадь в 3200 кв.м за счет земельного участка площадью l5000 кв.м, принадлежащего ФИО7 Вместе с тем по настоящий момент согласно сведениям из ЕГРН площадь земельного участка, принадлежащего ФИО7 (на 1992 г. - ФИО8) с 1992 г, составляет по-прежнему 15000 кв.м.

Таким образом, указанные доказательства существовали на момент принятия решения от 22 ноября 2017 г. по делу N 2-282/2017 (даты изготовления технических паспортов - 23 октября 1998 г. и 2 августа 2012 г. соответственно), однако не были ей известны, поскольку технический паспорт от 23 октября 1998 г. отсутствует в материалах дела N 2-282/2017 Указанный документ был приобщен в материалы дела N 2-4/2021 только в 2021 г. Данные обстоятельства также не были известны суду на момент принятия решения.

Кроме того, смежным с принадлежащим ей земельным участком является земельный участок, принадлежащий на праве общей долевой собственности ФИО2 и ФИО4, имеющий "адрес". На указанном земельном участке и смежном с ним земельном участке, принадлежащем ей, находится блокированный дом, часть которого принадлежит ФИО2 и ФИО4 на праве общей долевой собственности ("адрес"), вторая часть принадлежит на праве собственности ей ("адрес").

Обстоятельство того, что дом является блокированным, также подтверждается письмом председателя Комитета по управлению муниципальным имуществом, где указано, что в договоре на передачу и продажу квартир в собственность от 10 сентября 1992 г. на объект жилого фонда, расположенный по "адрес", слова "квартира" читать как "часть жилого дома" по всему тексту договора (дело N 2-4/2021, т. 5, л.д. 52).

Таким образом, заключением экспертизы был сделан неточный вывод о том, что эксперт указал на её действия, выразившиеся в установлении вплотную пристроя к границе земельных участков, не учитывая то обстоятельство, что дом является блокированным, и фактически общая стена не переносилась, соответственно, углы общей стены блокированной постройки не изменялись. Указанное обстоятельство стало известно ей только после поступления в материалы дела вышеуказанного письма и ознакомления с ним.

В 2008 г. ФИО2 и ФИО4 вступили в право наследования, что подтверждается свидетельством о праве на наследство по закону от 31 января 2008 г. (дело N 2-4/2021, т.5, л.д. 21). В рамках наследственного дела ФИО2 и ФИО 4 сделали замеры границ земельного участка от её ограждения. В 2012 г. по её заказу МУП "АТИЗ Кемеровского района" был изготовлен межевой план от 22 июня 2012 г, согласно которому она осуществила уточнение границ принадлежащего ей земельного участка. Указанный межевой план был изготовлен ввиду отсутствия у нее межевого плана, заказанного ФИО9 в 2002 г, где было указано, что забор был установлен по всему периметру земельного участка ("адрес") и согласован со смежными собственниками - ФИО4 и ФИО5 В 2012 г. ФИО2 привела в соответствие координаты границ своего земельного участка с координатами границ земельного участка, указанными в межевом плане от 22 июня 2012 г.

Решением Кемеровского районного суда от 22 ноября 2017 г. по делу N 2282/2017 межевой план от 22 июня 2012 г, подготовленный МУП "АТИЗ Кемеровского района", признан недействительным. В феврале 2019 г. ФИО2 подала заявление в филиал ФГБУ "ФКП Росреестра" (дело N 2-4/2021, т. 2 л.д. 159). В заявлении указала, что является собственником земельного участка, расположенного по "адрес". В феврале 2019 г. обнаружила, что координаты границ принадлежащего ей земельного участка, находящиеся в ЕГРН, не соответствуют координатам границ, расположенных в межевом деле от 23 ноября 2008 г. При этом в 2012 г. ФИО2 осуществила реконструкцию надворных построек, находящихся на её земельном участке, и осуществила перемещение ограждения в свою сторону. Это подтверждается изменением площади земельного участка, принадлежащего Башкировой О.А. с площади 16, 98 кв.м до 17, 03 кв.м. При этом ФИО2 в 2012 г. была согласна с указанным изменением границ земельных участков, в связи со сменой предыдущей системы координат на МСК-42, спор по данному факту с Башкировой О.А. отсутствовал.

Однако из сопоставления кадастровой выписки от 16 июля 2012 г. в отношении земельного участка, межевого плана от 22 июня 2012 г, подготовленного МУП "АТИЗ Кемеровского района", межевого плана от 5 апреля 2019 г, подготовленного ООО "Кадастровый инженер Ушанева Е.Ю.", выписки из ЕГРН от 15 августа 2020 г. в отношении земельного участка, принадлежащего ФИО2, ФИО4, усматривается, что, несмотря на подачу заявления и последующее решение о кадастровой ошибке, фактически ФИО2 не осуществила уточнение границ принадлежащего ей земельного участка. Согласно выписке из ЕГРН от 15 августа 2020 г. координаты границ земельного участка имеют одновременно и уточненные координаты, содержащиеся в межевом плане от 22 июня 2012 г, и существующие координаты, которые содержатся в межевом плане от 22 июня 2012 г, а также межевом плане от 5 апреля 2019 г.

Координаты дома и надворных построек имеют координаты, которые идентичны координатам, содержащимся в межевом плане от 22 июня 2012 г, межевом плане от 5 апреля 2019 г. и заключении экспертизы, выполненной Сибирским межрегиональным центром судебных экспертиз. Тем самым ФИО2 своими действиями ввела в заблуждение орган Росреестра и суд. Вследствие действий ФИО2, выразившихся в отступлении от забора Башкировой О.А. и отсутствии у нее надлежащим образом оформленного межевания, между смежными земельными участками образовалась чересполосица.

Указанное обстоятельство подтверждается выпиской из ЕГРН от 27 марта 2021 г. в отношении земельного участка ("адрес").

С учетом изложенного, просила пересмотреть решение Кемеровского районного суда от 22 ноября 2017 г. по делу N 2-282/2017 по вновь открывшимся обстоятельствам; отменить судебное постановление и рассмотреть гражданское дело по существу.

Определением Кемеровского районного суда Кемеровской области от 22 апреля 2022 г, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 30 июня 2022 г, заявление Башкировой О.А. о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам решения Кемеровского районного суда от 19 декабря 2019 г. было оставлено без удовлетворения.

В кассационной жалобе, с учётом дополнения к ней, Башкировой О.А. ставится вопрос об отмене определения Кемеровского районного суда Кемеровской области от 22 апреля 2022 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 30 июня 2022 г, как незаконных, принятых с нарушением норм процессуального права.

В силу положений части 10 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации кассационная жалоба рассмотрена судьей единолично без проведения судебного заседания.

Проверив материалы дела, доводы кассационной жалобы, Восьмой кассационный суд общей юрисдикции не находит оснований для отмены в кассационном порядке обжалуемых судебных актов.

Статья 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусматривает, что кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом.

В соответствии с частью 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Такие основания для пересмотра обжалуемых судебный решений в кассационном порядке по доводам жалобы отсутствуют.

Как установлено судом и следует из материалов дела, вступившим в законную силу 27 декабря 2017 г. решением Кемеровского районного суда Кемеровской области от 27 ноября 2017 г. были удовлетворены исковые требования Костюченко А.Н. к Башкировой О.А. об устранении нарушений права собственности, признании межевания недействительным. Признан недействительным межевой план от 22 июня 2012 г, изготовленный МУП "АТИЗ Кемеровского района" земельный участок, на Башкирову О.А. возложена обязанность устранить препятствия в праве собственности Костюченко А.Н. на земельный участок с кадастровым N путем переноса забора со смежной с ним стороны земельного участка в границы участка Башкировой О.А. с длинами сторон по фасаду 30 м и по противоположной стороне - 31, 3 м, установив его по прямой линии, с Башкировой О.А. в пользу Костюченко А.Н. взысканы расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 руб.

В качестве вновь открывшихся обстоятельств заявитель указывает: расписку от 7 июля 2017 г, согласно которой она подписала соглашение с Костюченко А.Н. о том, что замеры длин (границ) земельных участков необходимо производить от угла ограждения земельного участка, принадлежащего ФИО2, полагая её недопустимым доказательством, поскольку она не верно была оценена судом при разрешении спора; технические паспорта в отношении жилого дома, расположенного по "адрес", от 2 августа 2012 г. и от 23 октября 1998 г, архитектурный проект застройки дома, абрис земельного участка, которые свидетельствуют необоснованности заключения судебной экспертизы ООО "Научно-исследовательский институт судебных экспертиз", и которые были предоставлены в рамках рассмотрения иного гражданского дела N 2-4/2021 только в 2021 г.; обстоятельства того, что ФИО2 и ФИО4, которые являются собственниками земельного участка по "адрес", осуществлялось перемещение границ своего земельного участка (отступление от границ Башкировой О.А.), а также то, что указанный дом является домом блокированной застройки, что усматривается из материалов межевого дела указанного земельного участка, заключения экспертизы, полученных и проведенной в рамках рассмотрения иных гражданских дел N 2-703/2019 и N 2-4/2021, и которые свидетельствуют о необоснованности заключения судебной экспертизы ООО "Научно-исследовательский институт судебных экспертиз"; заключение повторной землеустроительной экспертизы от 14 сентября 2021 г. в рамках рассмотрения иного гражданского дела N 2-4/2021; фотографий, сделанных в период с 2004 по 2016 гг. и в 2019-2020 гг.

Соглашаясь с отказом суда первой инстанции в удовлетворении заявления Башкировой О.А. о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам, судебная коллегия по гражданским делам Кемеровского областного суда исходила из того, что все обстоятельства определения смежной границы земельных участков сторон были установлены судом при разрешении спора на основании представленных сторонами суду доказательств, при этом Башкировой О.А. требования Костюченко А.Н. оспаривались с указанием на то, что права истца ею не нарушались, она забор не переносила, ранее (до возведения истцом пристроя к своему дому вплотную к смежному забору) дом истца располагался на расстоянии трех метров от забора, то есть для Башкировой О.А. являлось очевидным (согласно ее позиции) местонахождение спорной границы земельных участков, которое совпадает с местоположением данной границы в заявлении Башкировой О.А. о пересмотре решения по вновь открывшимся обстоятельствам.

Доводы Башкировой О.А. о признании расписки от 7 июля 2017 г. недопустимым доказательством на основании вновь представленных ею суду доказательств не являются вновь открывшимися обстоятельствами, а направлены на переоценку доказательств по решению суда, выражают её несогласие в ранее постановленным решением суда от 22 ноября 2017 г.

В данном случае ссылка на решение суда по делу N 2-4/2021 и установленные в нем обстоятельства, направлена на переоценку выводов суда в рамках настоящего дела и на предоставление новых доказательств в подтверждение границ земельного участка, что после вступления судебного решения в законную силу не допускается.

Суд апелляционной инстанции учёл возможность представления Башкировой О.А. видеозаписи и фотоматериалов в качестве доказательств при рассмотрении данного дела и сделал вывод о том, что это исключает признание указанных материалов вновь открывшимися, либо новыми обстоятельствами.

Доводы частной жалобы о недостоверности заключений судебной землеустроительной экспертизы от 2 мая 2017 г. N, выполненной ООО "Научно-исследовательский институт судебных экспертиз", дополнительной судебной землеустроительной экспертизы от 2 августа 2017 г. N, выполненной тем же учреждением, согласно заключениям которых невозможно сопоставить координаты межевого плана 2002 г. и 2012 г. в связи со сменой системы координат и отсутствием ключа перевода между этими двумя системами, судом апелляционной инстанции отклонены на том основании, что особенность института пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решений, определений суда, вступивших в законную силу, заключается в том, что сомнения в правильности судебного акта связаны не с нарушением норм материального или процессуального права или неправильной оценкой существенных для дела обстоятельств, а с открытием, уже после вступления судебного акта в законную силу, обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, которые существовали на момент принятия судебного постановления и не были учтены судом при вынесении решения. При этом о наличии таких обстоятельств в силу пункта 1 части 3 статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации должно быть известно заявителю в момент рассмотрения дела и, как следствие, судом не дана оценка указанным обстоятельствам.

В соответствии с частью 1 статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные постановления, вступившие в законную силу, могут быть пересмотрены по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

Согласно части 3 статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к вновь открывшимся обстоятельствам относятся:

1) существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю;

2) заведомо ложные показания свидетеля, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо неправильный перевод, фальсификация доказательств, повлекшие за собой принятие незаконного или необоснованного судебного постановления и установленные вступившим в законную силу приговором суда;

3) преступления сторон, других лиц, участвующих в деле, их представителей, преступления судей, совершенные при рассмотрении и разрешении данного дела и установленные вступившим в законную силу приговором суда.

В толковании, данном в пункте 8 постановления Пленума от 11 декабря 2012 г. N 31, указано, что перечень оснований для пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений по вновь открывшимся или новым обстоятельствам, содержащийся в частях 3 и 4 статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, является исчерпывающим. Исходя из положений, закрепленных в части второй названной статьи, вновь открывшиеся и новые обстоятельства могут являться основанием для пересмотра судебного постановления, если они имеют существенное значение для правильного разрешения дела.

Вновь открывшимися обстоятельствами, указанными в пункте 1 части 3 статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, являются относящиеся к делу фактические обстоятельства, объективно имевшие место на время рассмотрения дела и способные повлиять на существо принятого судебного постановления, о которых не знал и не мог знать заявитель, а также суд при вынесении данного постановления. При этом необходимо иметь в виду, что представленные заявителем новые доказательства по делу не могут служить основанием для пересмотра судебного постановления по вновь открывшимся обстоятельствам (пункт 9 постановления Пленума от 11 декабря 2012 г. N 31).

Как указано в пункте 34 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции", правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права определяется кассационным судом общей юрисдикции исходя из оснований для отмены или изменения судебных постановлений, установленных статьёй 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Нарушение или неправильное применение норм процессуального права, которое привело или могло привести к принятию неправильных судебных постановлений (часть 3 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации), является основанием для их отмены или изменения судом кассационной инстанции только в том случае, если без устранения этих нарушений невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя. К таким нарушениям могут относиться: нарушение принципов состязательности и равноправия сторон, несоблюдение требований об оценке доказательств и т.п.

Доводы кассационной жалобы не содержат обстоятельств, которые не были бы проверены и учтены судом апелляционной инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта, влияли на законность и обоснованных постановленных судебных актов, либо опровергали выводы судов.

Отказывая заявителю в удовлетворении заявления о пересмотре решения суда по вновь открывшимся обстоятельствам, суд апелляционной инстанции, руководствуясь вышеназванными положениями гражданского процессуального законодательства, пришел к обоснованному выводу о том, что указанные заявителем обстоятельства не могут рассматриваться в качестве вновь открывшихся обстоятельств, с которыми законодатель связывает возможность пересмотра вступившего в законную силу судебного постановления в порядке главы 42 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку фактически сводятся к несогласию с принятым решением и направлены на оспаривание вступившего в законную силу судебного постановления.

Ни одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления, в том числе и по вновь открывшимся обстоятельствам и новым обстоятельствам только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления. Пересмотр судебных постановлений по вновь открывшимся обстоятельствам и по новым обстоятельствам не может являться скрытой формой обжалования судебных постановлений.

Доводы кассационной жалобы не опровергают выводов судов первой и апелляционной инстанции, по существу сводятся к изложению позиции, указанной в заявлении о пересмотре решения суда по вновь открывшимся обстоятельствам, выражают несогласие с обжалуемыми судебными актами и основаны на субъективном толковании норм права.

Учитывая, что судами первой и апелляционной инстанции нормы процессуального права применены правильно, процессуальных нарушений, которые в силу статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации могут повлечь отмену оспариваемых судебных постановлений в кассационном порядке, не допущено, основания для отмены обжалуемых судебных решений отсутствуют.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, Восьмой кассационный суд общей юрисдикции

определил:

определение Кемеровского районного суда Кемеровской области от 22 апреля 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Кемеровского областного суда от 30 июня 2022 г. оставить без изменения, кассационную жалобу Башкировой О.А. - без удовлетворения.

Судья Е.В. Татаринцева