Кассационное определение СК по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 20 октября 2022 г. по делу N 7У-10085/2022[77-3782/2022]

Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего судьи Костиной О.М.

судей: Акатова Д.А. и Рябова Н.Н, при секретаре Лысовой П.К, с участием прокурора Гулиева А.Г, осужденного Шиндяпина А.В, его защитников - адвоката Матюшина М.В, представившего ордер N 1039 от 11 июля 2022 г. и удостоверение N 11629, адвоката Степанюка Р.В. представившего ордер N 1040 от 11 июля 2022 г. и удостоверение N 5175, осужденного Комова И.С, его защитника - адвоката Небритовой В.М. представившей ордер N 22/5 от 30 июня 2022 г. и удостоверение N 4544, представителя потерпевшего Иванова А.А. - адвоката Григорьева А.Л, представившего ордер N22-349/А от 20 октября 2022г. и удостоверение N 9604, рассмотрела в открытом судебном заседании кассационные жалобы адвокатов Матюшина М.В. и Степанюка Р.В. в защиту интересов осужденного Шиндяпина А.В, осужденного Комова И.С. и его защитника - адвоката Небритовой В.М. на приговор Тверского районного суда г. Москвы от 17 января 2022 г. и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 18 мая 2022 г. в отношении Комова Ильи Сергеевича и Шиндяпина Александра Владимировича.

Заслушав доклад судьи Акатова Д.А, выступления осужденного Шиндяпина А.В. и его защитников - адвокатов Матюшина М.В. и Степанюка Р.В, поддержавших доводы своей кассационной жалобы, просивших об отмене судебных решений и направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение либо смягчении наказания, осужденного Комова И.С. и его защитника - адвоката Небритовой В.М, поддержавших доводы своих кассационных жалоб, просивших об отмене судебных решений, оправдании Комова И.С. либо направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение либо смягчении наказания, прокурора Гулиева А.Г, представителя потерпевшего Иванова А.А. - адвоката Григорьева А.Л, возражавших против удовлетворения кассационных жалоб, просивших состоявшиеся судебные решения оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

по приговору Тверского районного суда г. Москвы от 17 января 2022 г.

Комов Илья Сергеевич, родившийся 13 марта 1982 года в г. Москвы, ранее не судимый, осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 7 годам лишения свободы со штрафом в размере 500 000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ч. 2 ст. 71 УК РФ наказание в виде штрафа постановлено исполнять самостоятельно.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 03.07.2018 N 186-ФЗ) время задержания и содержания Комова И.С. под стражей с 5 июня 2019 г. и до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, с учётом положений ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

Шиндяпин Александр Владимирович, родившийся 27 сентября 1964 года в г. Копейске Челябинской области, ранее не судимый, осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ к 7 годам лишения свободы со штрафом в размере 500 000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ч. 2 ст. 71 УК РФ наказание в виде штрафа постановлено исполнять самостоятельно.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. "б" ч. 3.1 ст. 72 УК РФ (в редакции Федерального закона от 03.07.2018 N 186-ФЗ) время задержания и содержания Шиндяпина А.В. под стражей с 5 июня 2019 г. и до вступления приговора в законную силу зачтено в срок лишения свободы из расчета один день за полтора дня отбывания наказания в исправительной колонии общего режима, с учётом положений ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от ДД.ММ.ГГГГ приговор оставлен без изменения.

По приговору ФИО2 и ФИО1 признаны виновными и осуждены за совершение мошенничества, то есть хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Преступление совершено ДД.ММ.ГГГГ в "адрес" при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора.

В кассационной жалобе защитники осужденного ФИО2 - адвокаты ФИО9 и ФИО11 выражают несогласие с состоявшимися судебными решениями, считают их незаконными и необоснованными.

Утверждают, что в приговоре судом искажено содержание переговоров, зафиксированных на видеозаписи встречи 20.06.2012г. Иванова, ФИО2, ФИО1, Логинова в части того, что ФИО1 убеждал Иванова в том, что ФИО2 будет трудоустроен на руководящую должность в ПАО НК "Роснефть" и договор N А-12/04-09/ЮТС/301/2009 будет пролонгирован. Указывают, что в ходе встречи никто из присутствующих лиц не упоминал о расторжении договора между ЗАО "Юкос-Транссервис" (ЮТС) и ОАО "Совфрахт", а стороны обсуждали договор займа между Комовым и Шиндяпиным; на записи не имеется упоминаний и о назначении Шиндяпина на должность в НК "Роснефть".

Анализируют показания потерпевшего в судебном заседании и утверждают, что он опроверг версию обвинения о планируемом назначении Шиндяпина на должность в НК "Роснефть"; считают, что суд апелляционной инстанции исказил показания потерпевшего, который о передаче 20.06.2012 г. Шиндяпину 1, 5 млн. долларов США за сохранение договора на грузоперевозку нефтепродуктов и его последующее трудоустройство показаний не давал; свидетель Логинов также подтвердил, что в ходе встречи 20.06.2012 г. речь о договоре между ЮТС и ОАО "Совфрахт" не шла; судами проигнорировано, что заключением лингвистической судебной экспертизы опровергается вывод о том, что при передаче денежных средств 20.06.2012 г. Иванов, Комов и Шиндяпин обсуждали договор N А-12/04-09/ЮТС/301/2009, а также назначение Шиндяпина на должность в НК "Роснефть". Делают вывод о том, что видеозапись, а также протокол осмотра предметов и документов от 24.08.2019г. опровергает обвинение и подтверждает версию защиты. Считают, что суд апелляционной инстанции необоснованно отказал в исследовании этих доказательств и исказил их фактическое содержание в апелляционном определении.

Обращают внимание на то, что при описании преступного деяния суд указал о прекращении трудовых отношений между Шиндяпиным и ЗАО "Юкос-Транссервис", в то время как в действительности были прекращены трудовые отношения с ЗАО "ЮКОС Рефаининг энд Маркетинг", что подтверждается записью в трудовой книжке. Выражают несогласие с оценкой судом апелляционной инстанции этого несоответствия описания преступного деяния исследованным в судебном заседании доказательствам.

Утверждают о нарушении принципа равноправия сторон. В обоснование ссылаются на действия председательствующего, которым было снято значительное количество вопросов, заданных стороной защиты свидетелям и потерпевшему, касающихся предъявленного Шиндяпину обвинения и направленных на выяснение обстоятельств, входящих в предмет доказывания; кроме того, судом первой инстанции отвергнуты показания всех свидетелей со стороны защиты и при этом суд признал допустимыми показания всех свидетелей обвинения, несмотря на то, что последним причина передачи денежных средств Ивановым Комову была известна только со слов Иванова; в приговоре показания свидетелей и потерпевшего приведены неверно.

Авторы жалобы анализируют показания свидетелей и делают вывод о том, что они не являлись очевидцами событий, о которых рассказывали. Считают показания свидетеля Дедова, которому все обстоятельства известны со слов Шиндяпина, недостоверными, поскольку Шиндяпин опроверг его показания; отмечают, что свидетель Исхаков узнал об обстоятельствах передачи денежных средств со слов потерпевшего Иванова; свидетель Логинов пояснил, что о цели передачи денежных средств узнал также от Иванова, значительно позже после их передачи Ивановым Комову.

Указывают, что суд необоснованно не принял во внимание показания свидетелей защиты Владимирской, Ключникова, Котова, пояснивших о хозяйственной деятельности ОАО "Совфрахт", экспертное заключение N 08/09-А от 09.09.20216 ОАО "Инфорлайн-Аналитика", признав его недопустимым доказательством. Считают, что вопросы стороны защиты о контрагентах компании, объемах железнодорожных перевозок, количестве вагонов имели непосредственное отношение к предъявленному обвинению, поскольку опровергали версию потерпевшего о том, что деньги он передавал с целью избежать еще больших убытков для компании.

Выражают несогласие с выводом суда первой инстанции о том, что представленное стороной защиты заключение специалиста-психиатра и специалиста-психолога ГБУЗ МО "Центральная клиническая 21 больница" от 19.11.2020 не является достоверным и допустимым доказательством. Отмечают, что в заключении имеется отметка о предупреждении специалистов об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ; адвокатами в соответствии с действующим законодательством специалистам представлены все необходимые объекты для исследования. Указывают, что данное заключение опровергает показания Иванова о том, что он познакомился с Комовым только во время встречи 20.06.2012г, о том, что на потерпевшего оказывалось давление; кроме того, заключение специалистов подтверждает и выводы лингвистической судебной экспертизы о том, что Иванов в речевом общении играл роль коммуникативного лидера.

Считают, что Иванов необоснованно признан потерпевшим, поскольку фактически сам совершил преступление в виде коммерческого подкупа. Выражают несогласие с мотивами, по которым соответствующий довод стороны защиты отклонен судом; считают незаконным постановление следователя от 24.03.2020г. об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Иванова по признакам преступления, предусмотренного ст. 204 УК РФ, ссылаясь на разъяснения Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013г. N 24 о том, что лицо, совершившее коммерческий подкуп, в отношении которого имело место вымогательство коммерческого подкупа, не может признаваться потерпевшим и не вправе претендовать на возвращение ценностей, переданных в качестве предмета коммерческого подкупа. Отмечают, что сторона обвинения, обосновывая статус Иванова как потерпевшего, указывала, что Иванов передал денежные средства Комову и Шиндяпину в состоянии крайней необходимости и под воздействием психического принуждения с их стороны. Приводя анализ фактических обстоятельств, исследованных доказательств, отмечают, что Иванов деньги Шиндяпину не передавал, под психическим принуждением не действовал. По этим же мотивам считают незаконным решение об удовлетворении гражданского иска, а также о сохранении ареста, наложенного на денежные средства, изъятые при обыске у Шиндяпина, в размере, превышающем причиненный ущерб.

Считают несправедливым назначенное Шиндяпину наказание; утверждают, что суд формально учел данные о личности Шиндяпина, который имеет на иждивении малолетнего ребенка, является гражданином РФ, несудим, на учете у нарколога и психиатра не состоит, на момент задержания был трудоустроен, характеризуется исключительно положительно, имеет дипломы, благодарности.

Указывают, что суд апелляционной инстанции не учел частичное возмещение Шиндяпиным имущественного ущерба в размере 500 000 рублей смягчающим наказание обстоятельством в соответствии с п. "к" ч. 1 ст. 61 УК РФ, утверждая при этом о препятствиях для полного возмещения ущерба по причине отсутствия у Шиндяпина сведений о расчетном счете потерпевшего.

Просят состоявшиеся судебные решения отменить, уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение.

В кассационной жалобе защитник осужденного Комова И.С. - адвокат Небритова В.М. также указывает о незаконности вынесенных судебных решений, приводит собственный анализ доказательств и дает критическую оценку выводам суда о доказанности виновности Комова в совершении преступления, утверждая, что в ходе встречи 20 июня 2012г. вопросы о пролонгации договора грузоперевозки и о назначении Шиндяпина на руководящую должность не обсуждались. Указыает, что Иванов в судебном заседании изменил свои показания, данные на следствии, заявив, что разговора о трудоустройстве Шиндяпина не было не только 20 июня 2012 г, но и вообще; при этом показания Иванова, данные им на следствии, в судебном заседании не оглашались, но суд положил в обоснование вины, в том числе и эти показания. Утверждает об искажении в приговоре содержания видеозаписи встречи от 20.06.2012 г. и протокола ее просмотра, в части того, что Комов убеждал Иванова в том, что Шиндяпин будет трудоустроен на руководящую должность в НК "Роснефть" и договор грузоперевозки будет пролонгирован. Считает, что суд апелляционной инстанции необоснованно отказал в просмотре этой видеозаписи.

Отмечает, что свидетели Дедов, Исхаков, Логинов являлись сослуживцами потерпевшего и о произошедшем им известно только с его слов.

Считает недостоверными показания Иванова в части обмана со стороны ФИО1 и ФИО2 о намерении руководства НК "Роснефть" расторгнуть договор грузоперевозки. Отмечает, что последний раз договор был продлен ДД.ММ.ГГГГг. до ДД.ММ.ГГГГ за 5 дней до передачи денег, о чем Иванов не мог не знать. Кроме того, для расторжения договора была предусмотрена определенная процедура согласования с различными структурными подразделениями и ФИО2 на этот процесс повлиять не мог. Обращает внимание на информационное письмо НК "Роснефть", приобщенное к материалам дела, о продлении сроков действия договоров до декабря 2012 г. и о начале заключения договоров с 2013 г. через тендер. О предстоящих тендерах в ОАО "Совфрахт" проводились производственные совещания, в которых участвовал Иванов, а потому он не мог не знать, что ни руководство "PH-Транс", ни ФИО2 не может повлиять на расторжение договора грузоперевозки, вызванное объективными причинами.

Считает ошибочным вывод суда о том, что Иванов выполнил требования ФИО2, опасаясь значительного ущерба для деятельности ОАО "Совфрахт", вызванного возможным расторжением договора. Указывает о незаконности постановления следователя от ДД.ММ.ГГГГ об отсутствии в действиях Иванова состава преступления, предусмотренного ст.204 УК РФ.

Предлагает не доверять показаниям Иванова о том, что ранее с ФИО1 он не был знаком и встретился с ним в первый раз только ДД.ММ.ГГГГг, ссылаясь на видеозапись, из которой, как полагает защитник, видно, что разговор происходит между знакомыми людьми.

Утверждает, что ФИО1 давал последовательные показания о том, что ДД.ММ.ГГГГг. получил деньги от ФИО2 в долг, его не представляли лицом, обладающим связями в НК "Роснефть", у Иванова денег ФИО1 не требовал, разговора о трудоустройстве ФИО2 в Роснефть не было, и он никому этого не обещал, деньги ФИО2 он вернул ДД.ММ.ГГГГ Указывает, что ФИО1 в ходе следствия не давал показаний о своих взаимоотношениях и делах с Ивановым до ДД.ММ.ГГГГ и после, которые не связаны с получением займа у ФИО2, поскольку эти обстоятельства на тот момент были засекречены. Утверждает, что Иванов оговорил ФИО1 ввиду наличия неприязненных отношений между ними.

Считает, что суд нарушил принцип состязательности и равноправия сторон, ссылаясь на то, что председательствующим снимались вопросы защиты к свидетелям и потерпевшему, касающиеся предъявленного обвинения, в прениях неоднократно прерывалось выступление подсудимых; суд признал достоверными показания свидетелей обвинения, которым о фактических обстоятельствах известно только со слов самого Иванова.

Считает незаконным решение об отказе в удовлетворении ходатайства о допросе в качестве свидетеля ФИО13

Утверждает о нарушении права на защиту ФИО1 В обоснование указывает, что ДД.ММ.ГГГГ было заключено соглашение с адвокатом ФИО21, который участвовал в судебных заседаниях 18, ДД.ММ.ГГГГг, ДД.ММ.ГГГГг, ДД.ММ.ГГГГ, судом было выдано разрешение на свидание с ФИО1 в СИЗО, он неоднократно посещал подзащитного в следственном изоляторе. Однако суд надлежащим образом не извещал адвоката ФИО21 о судебных заседаниях и после перерыва без назначения даты суд передал телефонограммы о предстоящем судебном заседании на ДД.ММ.ГГГГ всем адвокатам, кроме ФИО21 (т. 17 л.д.79), а также не известил адвоката о предстоящих прениях сторон. При этом суд не выяснил у ФИО1, согласен ли он на проведение прений без его защитника, об отказе от услуг защитника ФИО21 подсудимый не заявлял. Ссылаясь ч.1 ст.50 УПК РФ указывает, что подсудимый вправе пригласить несколько защитников.

Считает назначенное ФИО1 наказание чрезмерно суровым, отмечая, что он ранее не судим, имеет на иждивении малолетнего ребенка, впервые привлекается к уголовной ответственности, на момент ареста работал, положительно характеризуется, проживает со своей матерью, которая является одинокой пенсионеркой и нуждается в его заботе, материальной и моральной поддержке; судом недостаточно учтены характер и степень фактического участия ФИО1 в совершении инкриминируемого ему преступления, его незначительная роль, значение этого участия в достижении цели преступления, отсутствие отягчающих вину обстоятельств, состояние здоровья подзащитного, длительное содержание его под стражей. Указывает, что ФИО1 страдает тяжелым заболеванием, требующим постоянного специфического лечения, которое в условиях изолятора не проводится. Указывает, что ФИО1 было заключено досудебное соглашение со следствием, по которому он выполнил свои обязательства, по его материалам возбуждены уголовные дела, однако постановлением Заместителя Генерального прокурора РФ от ДД.ММ.ГГГГ оно прекращено ввиду непризнания ФИО1 вины в совершении инкриминируемого ему деяния. Считает, что смягчающим наказание обстоятельством необходимо признать активное способствование ФИО1 раскрытию и расследованию преступления.

Просит приговор и апелляционное определение отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение либо снизить назначенное ФИО1 наказание.

В кассационной жалобе осужденный ФИО1 указывает о незаконности состоявшихся судебных решений, утверждает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, судом было нарушено его право на защиту, поскольку суд не извещал о судебных заседаниях адвоката Ларионова, с которым с ДД.ММ.ГГГГг. было заключено соглашение на защиту; выражает несогласие с мотивами, по которым суд апелляционной инстанции этот довод отклонил, ссылаясь на отсутствие у него (ФИО1) объективной возможности извещать адвоката Ларионова о судебных заседаниях по причине нахождения под стражей, а у адвоката Небритовой такой обязанности.

Считает, что суды не учли его сотрудничество с правоохранительными органами, активное содействие в раскрытии преступлений, ссылается на постановление Заместителя Генерального прокурора РФ, в котором перечислены его (ФИО1) конкретные действия, позволяющие прийти к такому выводу; кроме того, суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства о допросе по указанным обстоятельствам следователя, а также в вызове свидетеля Коркина, что, по его мнению свидетельствует о нарушении судом принципа состязательности сторон.

Указывает, что по делу необходимо было провести техническую экспертизу, которая подтвердила бы факт возвращения денег ФИО2. Считает, что экспертиза по расписке проводилась предвзято с заранее определенным результатом, выгодным следствию.

Утверждает о фабрикации в отношении него уголовного дела, о заинтересованности сотрудников ФСБ в его уголовном преследовании и о том, что показания потерпевшего опровергнуты стороной защиты и доверять им нельзя.

Просит состоявшиеся решения отменить, направить дело на новое судебное рассмотрение либо снизить наказание.

В письменных возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель по делу ФИО14 выражает несогласие с приведенными в них доводами, считает виновность ФИО2 и ФИО1 в совершении инкриминированного им преступления доказанной, назначенное осужденным наказание справедливым и соразмерным содеянному, просит состоявшиеся судебные решения оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Изучив доводы кассационных жалоб, письменных возражений на них, материалы уголовного дела, судебная коллегия приходит к следующему.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

Вывод суда первой инстанции о виновности ФИО1 и ФИО2 в совершении преступления, за которое они осуждены, соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании, и основан на исследованных судом доказательствах, приведенных в приговоре, проверенных и получивших надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ.

Так, потерпевший ФИО15 - председатель совета директоров ОАО "Совфрахт" дал показания о том, что у названного Общества в 2009 году был заключен контракт на грузоперевозку нефтепродуктов с ЗАО "Юкос-Трассервис", руководителем которого являлся ФИО2 Когда ФИО2 уволился из ЗАО "Юкос-Транссерввис" в конце 2010 года он предложил ФИО15 оказать помощь в сохранении указанного контракта, за что передать ФИО2 1, 5 млн. долларов США. Также ФИО2 пояснил, что, получив эти деньги, он сможет вернуться на хорошую должность с помощью ФИО1, обладающего серьезными связями, и помогать ФИО15 Передача денег ФИО2 и ФИО1 состоялась ДД.ММ.ГГГГ в офисе ОАО "Совфрахт" и оформлена по предложению ФИО2 в виде договора займа между ФИО2 и ФИО1 В дальнейшем ФИО15 понял, что ФИО2 в сохранении контракта фактически не помогает, в связи с чем потребовал возврата денег, однако ФИО2 пояснил, что деньги отдал ФИО1 Ни ФИО1, ни ФИО2 денег ФИО16 не возвратили.

Показания потерпевшего суд сопоставил с показаниями ФИО1, которые он давал в ходе предварительного следствия с участием защитника, согласно которым ФИО2 предложил ему помочь обмануть ФИО15 и забрать у него денежные средства для чего поприсутствовать на встрече с ФИО15, помочь в разговоре с ним, соглашаясь со всем сказанным. В ходе встречи ДД.ММ.ГГГГ по просьбе ФИО2 ФИО1 поддерживал разговор, но не знал, о чем шла речь. После подписания договора займа и расписки ФИО1 забрал деньги.

Кроме того, после всесторонней и тщательной проверки суд правильно положил в основу приговора показания свидетеля ФИО17, присутствовавшего на встрече ФИО15 с ФИО2 и ФИО1, в ходе которой был подписан договор займа и переданы денежные средства, а также пояснившего, что позже от ФИО15 он узнал, зачем и кому были переданы деньги, по поручению ФИО15 он принимал участие в процедурах, направленных на возвращение денежных средств; показания свидетеля ФИО18 - заместителя генерального директора ОАО "Совфрахт", которому об обстоятельствах передачи денежных средств было известно от ФИО2 и ФИО17, при этом ФИО2 сам пояснял ФИО18 о том, что 1, 5 млн. долларов США он передал ФИО1, чтобы тот помог устроить его в НК "Роснефть", однако ФИО1 этого не сделал, в дальнейшем ФИО2 инициировал судебный процесс о взыскании с ФИО1 задолженности по договору займа, однако получив исполнительный лист, ФИО2 мер ко взысканию не предпринимал, на предложение уступить ФИО15 право требования долга к ФИО1 затягивал с ответом и в итоге от этого отказался; ни ФИО1, ни ФИО2 денег ФИО15 так и не вернули; показания свидетеля ФИО19 - заместителя генерального директора ОАО "Совфрахт", подтвердившего данные обстоятельства и указавшего, что они ему стали известны от ФИО15 и ФИО18, а также письменные источники доказательств, в числе которых заключения экспертов, протоколы осмотра предметов и документов, а также видеозапись встречи ФИО1, ФИО2 и ФИО15 ДД.ММ.ГГГГг, письмо ПАО НК "Роснефть" от ДД.ММ.ГГГГг. о том, что ФИО1 и ФИО2 никогда в Обществе не работали, и в их служебные полномочия не входило расторжение и продление сроков действия договора грузоперевозки с ОАО "Совфрахт", равно как и решение кадровых вопросов.

Оценив все доказательства с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а их совокупность - с точки зрения достаточности, суд пришёл к обоснованному выводу о виновности ФИО1 и ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ.

Вопреки доводам кассационных жалоб, описательно-мотивировочная часть приговора в полной мере отвечает требованиям ст. 307 УПК РФ. Она содержит, в том числе, описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, а также доказательства, на которых основаны выводы суда в отношении подсудимых и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства, в том числе и приведенные авторами кассационных жалоб.

Довод стороны защиты о том, что при описании преступного деяния указано об увольнении ФИО2 из ЗАО "Юкос-Транссервис", однако фактически он в этом Обществе не работал, не свидетельствует о незаконности постановленного приговора. Из записей в трудовой книжке ФИО2 следует, что с ДД.ММ.ГГГГг. он был переведен на должность Управляющего (генерального директора) ЗАО "Юкос-Транссервис" (т. 18 л.д. 162, 167-168, т. 5 л.д. 108). При этом из показаний самого ФИО2, а также свидетеля ФИО20, письма ПАО "НК "Роснефть" от ДД.ММ.ГГГГг. (т.15 л.д. 169) следует, что управление ЗАО "Юкос-Транссервис" осуществлялось через управляющую компанию - ЗАО "Юкос Рефайнинг энд Маркетинг" в лице ФИО2, действовавшего на основании доверенности, что не противоречит описанию фактических обстоятельств должностного положения ФИО2 как лица, фактически осуществлявшего руководство производственно-хозяйственной деятельностью ЗАО "Юкос-Транссервис", и утраты им этих полномочий с ДД.ММ.ГГГГг, в связи с увольнением из управляющей компании ЗАО "Юкос Рефайнинг энд Маркетинг".

Доводы стороны защиты об оговоре осужденных со стороны потерпевшего и аргументы в обоснование этой позиции об отсутствии экономического смысла в передаче 1, 5 миллионов долларов США применительно к возможным финансовым потерям ОАО "Совфрахт" в случае расторжения контракта, о пролонгировании контракта еще до состоявшейся ДД.ММ.ГГГГг. встречи, о чем ФИО15 не мог не знать, о наличии в действиях последнего признаков состава преступления предусмотренного ст. 204 УК РФ, и необоснованном признании его в связи с этим потерпевшим, подвергались тщательной проверке судами нижестоящих инстанций и мотивированно признаны несостоятельными.

Вопреки утверждению адвоката ФИО12 в основу приговора положены показания потерпевшего ФИО15, которые он давал в судебном заседании, а не на предварительном следствии. Кроме того, судом кассационной инстанции установлено, что искажения существа и смысла показаний потерпевшего в приговоре не допущено. Цитата, приведенная в кассационной жалобе адвокатов ФИО9 и ФИО11, ответа потерпевшего на один из вопросов стороны защиты - "Не было там никакого назначения" - вырвана из контекста показаний ФИО15, подробно рассказавшего не только об обстоятельствах передачи денег в ходе встречи ДД.ММ.ГГГГг, но и о договоренностях, являвшихся предметом обсуждения с ФИО2 ранее, когда последним и были озвучены обещания, за выполнение которых потерпевшему ФИО15 следовало передать деньги.

Довод о недостоверности показаний свидетеля ФИО18 о предназначении переданных ФИО2 и ФИО1 денежных средств, о котором ФИО18 известно от самого ФИО2, также является неубедительным, поскольку наличия у названного свидетеля оснований для оговора подсудимых суд не установили о таковых сторона защиты не сообщала.

Не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона и оценка показаний иных вышеприведенных свидетелей, которым об обстоятельствах, имеющих значение по делу, известно от потерпевшего, поскольку все они указали на источник своей осведомленности, показания давали, будучи предупрежденными об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. Кроме того, показания каждого их свидетелей не имели для суда заранее установленной силы, а оценивались в совокупности с другими доказательствами и с учетом установленных фактических обстоятельств относительно поведения ФИО2 и ФИО1 после ДД.ММ.ГГГГг, когда ФИО15 начал предпринимать попытки возвратить деньги.

По этим же мотивам суждения авторов жалоб об искажении в приговоре содержания переговоров на встрече ДД.ММ.ГГГГг, которые зафиксированы на видеозаписи и в протоколе ее просмотра являются неубедительными и не опровергают выводов судов нижестоящих инстанций о доказанности виновности осужденных в мошенничестве. Суд оценивал содержание видеозаписи и ее доказательственное значение путем сопоставления с другими исследованными доказательствами, в том числе с показаниями самого потерпевшего ФИО15, из которых следует, что еще до указанной встречи ДД.ММ.ГГГГг. у него с ФИО2 была достигнута договоренность о передаче 1, 5 млн. долларов США именно за назначение последнего на руководящую должность в НК "Роснефть", чему будет способствовать обладающий обширными связями ФИО1, и что позволило бы в дальнейшем продлить договорные отношения с ОАО "Совфрахт".

Из содержания указанных источников доказательств для судебной коллегии очевидно и то, что разговор между ФИО1, ФИО2 и ФИО15 в ходе встречи ДД.ММ.ГГГГг. велся в завуалированной форме и сомнений в обоснованности оценки судами первой и апелляционной инстанций содержания видеозаписи и протокола ее просмотра и выводов о действительной цели передачи денег ФИО15 не возникает, также как не возникает сомнений и в участии ФИО1 в хищении, выполнении им своей роли в убеждении ФИО15 о возможности оказания ФИО1 содействия в назначении ФИО2 на руководящую должность (т. 8 л.д. 249-251, 260-261, 283-289).

Суждения авторов жалоб о том, что еще до передачи денег ДД.ММ.ГГГГг. договор грузоперевозки уже был пролонгирован до ДД.ММ.ГГГГг, и о переходе на тендерные условия заключения таких договоров с 2013г, о чем потерпевший не мог не знать, о необходимости многоуровневого согласования вопроса расторжения договора с различными заинтересованными службами в НК "Роснефть" также не ставят под сомнение обоснованность оценки судом первой инстанции показаний потерпевшего о цели передачи им денежных средств ФИО1 и ФИО2, как достоверных. Пролонгация договора сама по себе не исключала возможности его расторжения, а потому ФИО15 первоначально и воспринимал информацию ФИО2 как соответствующую действительности. При этом условием возможности положительного влияния ФИО2 на дальнейшие договорные отношения с ОАО "Совфрахт" по грузоперевозкам потерпевшему была озвучена необходимость назначения ФИО2 на руководящую должность в НК "Роснефть". Учитывая доверительный характер взаимоотношений с ФИО2, ФИО15 и воспринял эти обещания как реальные.

Ссылка авторов жалоб на выводы, сформулированные в заключении N от ДД.ММ.ГГГГг. по результатам судебной лингвистической экспертизы, о том, что ФИО15 играл роль коммуникативного лидера в ходе встречи с ФИО1 и ФИО2, в обоснование утверждения об отсутствии какого-либо давления на потерпевшего не опровергает выводов суда первой инстанции о фактических обстоятельствах содеянного и содержании признаков объективной стороны мошенничества. ФИО2 и ФИО1 завладели деньгами потерпевшего путем обмана, а не вследствие психического принуждения либо применения насильственных действий, а потому и денежные средства ДД.ММ.ГГГГг. ФИО15 передавал добровольно, будучи введенным в заблуждение относительно наличия у ФИО2 и ФИО1 реальных намерений обеспечить обещанный потерпевшему результат. В этой связи заключение эксперта-лингвиста после его надлежащей проверки суд правомерно положил в основу обвинительного приговора.

Суждения стороны защиты об экономической нецелесообразности передачи ФИО15 1, 5 млн. долларов США ФИО2 и ФИО1 и приводимый в жалобах анализ финансово-хозяйственной деятельности ОАО "Совфрахт" в обоснование тезиса о недостоверности показаний ФИО15, суд кассационной инстанции также находит неубедительными.

Приведенное стороной защиты субъективное мнение само по себе не позволяет считать показания ФИО15 об обстоятельствах хищения у него денежных средств путем обмана недостоверными. Мотивы потерпевшего, которыми он руководствовался, передавая виновным именно указанную сумму и полагаясь при этом на достижение положительных для него, как руководителя ОАО "Совфрахт", результатов вследствие выполнения ФИО2 и ФИО1 обещаний, тем более экономическая целесообразность таких расходов, на оценку содеянного как преступления не влияют. Правовое значение в данном случае имеет тот факт, что деньги ФИО15 передал, находясь под воздействием обмана со стороны ФИО2 и ФИО1

Также нельзя согласиться с тезисом стороны защиты о том, что ФИО15 необоснованно признан потерпевшим, поскольку в его действиях усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 204 УК РФ. Как следует из установленных судом фактических обстоятельств, ни ФИО2, ни ФИО1 не соответствовали признакам субъекта коммерческого подкупа, поскольку ДД.ММ.ГГГГг. управленческих функций в коммерческой или иной организации, которые позволяли бы им совершить действия в пользу ФИО15, причем входящие в их служебные полномочия, не выполняли, а деньгами завладели именно путем обмана потерпевшего. Более того, как раз для назначения ФИО2 на руководящую должность в НК "Роснефть" в будущем и были получены деньги от потерпевшего. Проверка же правомерности действий самого потерпевшего в этой части к предмету судебного разбирательства по настоящему делу не относится. При этом выводы следователя, изложенные в постановлении от ДД.ММ.ГГГГг, в котором дана оценка действиям ФИО15 применительно к ст. 204 УК РФ и положениям уголовного закона о крайней необходимости, не имели преюдициального значения для суда при вынесении приговора и для вывода о способе завладения ФИО2 и ФИО1 деньгами потерпевшего (т. 7 л.д. 26-28).

Обстоятельства дальнейшего распоряжения ФИО2 и ФИО1 деньгами после завладения ими ДД.ММ.ГГГГг, распределения между соучастниками в предмет доказывания по настоящему делу не входили, как не имеющие значения для уголовно правовой оценки содеянного как оконченного преступления. В этой связи результаты судебных разбирательств по гражданскому делу по иску ФИО2 о взыскании с ФИО1 задолженности по договору займа не требовали оценки в рамках настоящего уголовного дела. При этом суд первой инстанции справедливо отметил, что инициирование судебных споров между ФИО2 и ФИО1 в гражданском судопроизводстве, когда для ФИО15 стал очевиден обман, фактически было направлено на избежание уголовной ответственности за содеянное, продиктовано стремлением завуалировать преступный характер своих действий, создать видимость попыток разобраться в ситуации и переложить ответственность друг на друга.

Вопреки доводам кассационных жалоб, суд первой инстанции, сохраняя объективность и беспристрастность, обеспечил полное равноправие сторон, принял все меры по реализации принципа состязательности, создал необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Ходатайства стороны защиты, в том числе и те, о которых упоминается в кассационных жалобах, разрешены судом в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке, в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ и по ним приняты мотивированные решения, несогласие стороны защиты с которыми само по себе не свидетельствует о нарушении принципа равноправия и состязательности сторон, права на защиту осужденных.

Также судебная коллегия не усматривает нарушений уголовно-процессуального закона в том, что председательствующий снимал вопросы стороны защиты, на которые потерпевшим и свидетелями уже ранее были даны ответы, либо те, которые не относились к предмету судебного разбирательства. При этом всякий раз председательствующий разъяснял мотивы своих решений, предоставляя стороне защиты возможность переформулировать вопросы и в полной мере обеспечил полноту выяснения обстоятельств, подлежащих доказыванию. Права сторон при выступлении в прениях судом первой инстанции также не нарушены (т. 18 л.д. 236-250).

Утверждение адвоката ФИО12 о нарушении права на защиту ФИО1 ввиду рассмотрения уголовного дела без адвоката ФИО21 и его неизвещении о судебном заседании, назначенном на ДД.ММ.ГГГГг, и о предстоящих прениях сторон является несостоятельным.

Неявка адвоката ФИО21 в судебные заседания, притом что защиту ФИО1 осуществляла адвокат ФИО12, действующая на основании соглашения, не препятствовала судебному разбирательству. Довод кассационной жалобы о том, что суд не известил адвоката ФИО21 об отложении судебного заседания на ДД.ММ.ГГГГг. не свидетельствует о нарушении права на защиту ФИО1 ввиду следующего.

Как видно из материалов дела и не оспаривается стороной защиты, адвокат ФИО21, вступив в дело ДД.ММ.ГГГГг, не принимал участия в каждом судебном заседании и при этом ни ФИО1, ни адвокат ФИО12 возражений против судебного разбирательства в отсутствие адвоката ФИО21 не заявляли, об отложении судебного заседания для обеспечения явки адвоката ФИО21 не просили. Судебная коллегия отмечает, что суд не выступает на стороне обвинения или стороне защиты, а создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. При этом реализация сторонами, в том числе и защиты, своих прав предполагает активную форму поведения. Бездействие самого подсудимого или его защитника относительно осуществления этих прав не может расцениваться как их ограничение или лишение со стороны суда. Реализация тех или иных процессуальных прав зависит от воли сторон и в данном случае позиция подсудимого ФИО1 и адвоката ФИО12 на протяжении всего судебного разбирательства относительно факта отсутствия второго защитника - адвоката ФИО21 не позволяет считать право ФИО1 на защиту нарушенным.

Субъективная оценка авторами кассационных жалоб установленных судом фактических обстоятельств и положенных в основу приговора доказательств является неубедительной и не свидетельствует о наличии оснований для отмены или изменения состоявшихся судебных решений в кассационном порядке.

Выводы суда первой инстанции основаны, как того и требуют положения ст. 88 УПК РФ, на оценке всей совокупности доказательств, каждое из которых дополняет друг друга, а все они согласуются между собой.

Необходимо отметить и то, что при пересмотре судебных решений в порядке главы 47.1 УПК РФ суд кассационной инстанции не переоценивает фактические обстоятельства и какие-либо доказательства, а проверяет в процессе кассационного производства правильность толкования и применения нижестоящими судебными инстанциями норм материального и процессуального права.

Согласно ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

В соответствии с принципом свободы оценки доказательств, закрепленным в ст. 17 УПК РФ, судья оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.

Суд кассационной инстанции полагает, что вышеприведённые требования уголовно-процессуального закона судом первой инстанции при постановлении приговора в отношении ФИО1 и ФИО2 выполнены в полной мере. Сомнений в доказанности виновности ФИО1 и ФИО2 в совершении преступления, за которое они осуждены, не возникает, а доводы стороны защиты об обратном получили надлежащую оценку суда с приведением в приговоре мотивов, по которым они признаны несостоятельными, а затем аналогичные доводы были проверены и судом апелляционной инстанции.

При назначении ФИО1 и ФИО2 наказаний суд первой инстанции учел характер и степень общественной опасности совершенного ими преступления, данные о личности каждого из осужденных, а также влияние наказания на их исправление и на условия жизни их семей.

Обстоятельств, отягчающих наказания ФИО1 и ФИО2, по делу не установлено.

Обстоятельствами, смягчающими наказание ФИО2 и ФИО1 суд признал наличие малолетних детей у виновных, отсутствие судимостей у ФИО2 и ФИО1, их положительные характеристики, состояние здоровья их родственников, наличие наград и благодарностей у ФИО2, а также наличие у ФИО1 заболеваний.

Оснований считать, что ФИО1 активно способствовал раскрытию и расследованию инкриминированного ему преступления, у суда не имелось. Досудебное соглашение о сотрудничестве с ФИО1 было расторгнуто заместителем Генерального прокурора РФ ввиду несоблюдения обвиняемым условий и обязательств, предусмотренных названным соглашением (т. 17 л.д. 1-3). Роль ФИО1 в оказании содействия правоохранительным органам в раскрытии иных противоправных деяний, не относящихся к настоящему уголовному делу, правового значения для назначения ФИО1 наказания за совершенное в отношении ФИО15 преступление не имеет.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о назначении наказания осужденным в виде лишения свободы в пределах санкции ч.4 ст. 159 УК РФ с дополнительным наказанием в виде штрафа, без применения положений ст. 64, 73 УК РФ.

Ссылка на наличие у ФИО1 заболеваний не опровергает справедливость назначенного ему наказания. При этом необходимо отметить, что уголовным (ст. 81 УК РФ) и уголовно-процессуальным законом (п. 6 ст. 397, ст. 399 УПК РФ) предусмотрен правовой механизм реализации осужденными права на освобождение от наказания в связи с болезнью и этот вопрос может быть рассмотрен на стадии исполнения приговора в ходе отдельного судебного разбирательства. Более того, в силу ст. 101 Уголовно-исполнительного кодекса РФ осужденным к лишению свободы гарантировано оказание лечебно-профилактической и санитарно-профилактической помощи, а потому нуждаемость ФИО1 в специфическом лечении, на что обращает внимание адвокат ФИО12, само по себе не исключало назначения ему этого вида наказания.

Вид исправительного учреждения ФИО1 и ФИО2 правильно назначен в соответствии с п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ - исправительная колония общего режима.

Гражданский иск по уголовному делу разрешен в полном соответствии с требованиями закона. Приговор в этой части также является мотивированным, а выводы суда первой инстанции - основанными на правильном применении закона и разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N "О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу". С учетом размера удовлетворенных исковых требований и тех, которые связаны с преступлением, но относятся к последующему восстановлению нарушенных прав потерпевшего и которые ФИО15 вправе заявить в порядке гражданского судопроизводства, решение о сохранении ареста на денежные средства ФИО2 судебная коллегия считает правильным.

Также следует констатировать, что суд апелляционной инстанции надлежащим образом проверил доводы как апелляционного представления государственного обвинителя, так и апелляционных жалоб стороны защиты, в том числе и те, которые фактически продублированы в кассационных жалобах, и привел убедительные мотивы своего решения о признания их несостоятельными.

Нарушения процедуры судебного разбирательства судом апелляционной инстанции не допущено. Ходатайства стороны защиты были разрешены в соответствии с положениями ст. 271, ч.ч. 6, 6.1 ст. 389.13 УПК РФ, по ним приняты мотивированные решения, с которыми суд кассационной инстанции соглашается.

Учитывая изложенное, суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены приговора и апелляционного определения и направления уголовного дела на новое судебное разбирательство, равно как и для оправдания ФИО1, на чём настаивает сторона защиты.

Вместе с тем состоявшиеся судебные решения подлежат изменению по следующим основаниям.

В суд апелляционной инстанции были представлены сведения о перечислении ФИО2 потерпевшему ФИО15 500 000 рублей в счет возмещения причиненного преступлением ущерба после постановления приговора (т.19 л.д. 271). Давая этому оценку, суд апелляционной инстанции указал на отсутствие оснований для смягчения наказания ФИО2, поскольку перечисленная потерпевшему сумма несоразмерна причиненному преступлением ущербу.

Вместе с тем, такой вывод суда апелляционной инстанции можно считать верным относительно отсутствия оснований для признания факта перечисления потерпевшему 500 000 рублей в качестве смягчающего наказание обстоятельства в соответствии с п. "к" ч.1 ст. 61 УК РФ, притом что причиненный потерпевшему ущерб действительно составил более 48 000 000 рублей. Однако суд апелляционной инстанции не привел суждений, почему указанное обстоятельство не учтено в качестве смягчающего наказание ФИО2 в соответствии с ч.2 ст. 61 УК РФ. Подобный подход к оценке мер, принимаемых виновным до вступления приговора в законную силу, направленных на возмещение причиненного преступлением ущерба, не отвечает требованию закона о справедливости судебного решения.

Допущенное нарушение уголовного закона следует признать существенным, повлиявшим на исход дела, а потому на основании ч.1 ст. 401.15 УПК РФ судебная коллегия полагает необходимым приговор и апелляционное определение изменить: в соответствии с ч.2 ст. 61 УК РФ признать в качестве смягчающего наказание ФИО2 обстоятельства принятие им мер к частичному возмещению причиненного преступлением ущерба и снизить назначенное ему по ч.4 ст. 159 УК РФ основное наказание в виде лишения свободы.

Кроме того, суд кассационной инстанции полагает необходимым исключить из числа доказательств виновности осужденных ФИО1 и ФИО2 рапорт оперуполномоченного ФСБ России ФИО22 от ДД.ММ.ГГГГг. об обнаружении в действиях ФИО1 и ФИО2 признаков преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ (т.1 л.д. 8-10);

Названный процессуальный документ по смыслу взаимосвязанных положений ст. 73, 74 УПК РФ доказательством, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, не является.

Рапорт об обнаружении признаков преступления может служить поводом для возбуждения уголовного дела, а содержащиеся в нем сведения должны проверяться и подтверждаться в ходе производства следственных действий, предусмотренных уголовно-процессуальным законом.

В то же время исключение данного процессуального документа из числа доказательств не влияет на законность осуждения ФИО1 и ФИО2, поскольку доказательством по уголовному делу, в том понятии и смысле, которые закреплены в ст. 74 УПК РФ, указанный рапорт не является и при этом в приговоре приведена достаточная совокупность доказательств, получивших надлежащую оценку суда первой инстанции в полном соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ и отвечающих критериям относимости, допустимости и достоверности.

Руководствуясь ст. 401.13, 401.14, 401.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

кассационную жалобу защитников осужденного ФИО2 - адвокатов ФИО9 и ФИО11 удовлетворить частично.

Приговор Тверского районного суда "адрес" от ДД.ММ.ГГГГ и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО2 и ФИО1 изменить:

- исключить из числа доказательств рапорт об обнаружении в действиях ФИО1 и ФИО2 признаков преступления, предусмотренного ч.4 ст. 159 УК РФ, от ДД.ММ.ГГГГг. (т.1 л.д. 8-10);

- на основании ч.2 ст. 61 УК РФ признать в качестве смягчающего наказание ФИО2 обстоятельства принятие им мер к частичному возмещению причиненного преступлением ущерба и снизить назначенное ФИО2 по ч.4 ст. 159 УК РФ основное наказание до 6 лет 11 месяцев лишения свободы.

В остальной части приговор и апелляционное определение в отношении ФИО2 и ФИО1 оставить без изменения, кассационные жалобы адвокатов ФИО9 и ФИО11, осужденного ФИО1 и его защитника - адвоката ФИО12 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи: