Определение СК по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 07 декабря 2022 г. по делу N 8Г-21788/2022[88-21462/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Медведкиной В.А, судей Кузнецова С.Л, Осиповой Е.М.

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Ловкова Виктора Анатольевича к Новоселицкому Леониду Владимировичу о защите чести, достоинства, компенсации морального вреда

по кассационной жалобе Ловкова Виктора Анатольевича на решение Петроградского районного суда г. Санкт-Петербурга от 9 декабря 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 7 апреля 2022 года.

Заслушав доклад судьи Медведкиной В.А, выслушав объяснения представителя Ловкова В.А. адвоката Голованева Ю.И, действующего на основании ордера и доверенности, поддержавшего доводы жалобы, судебная коллегия

установила:

решением Петроградского районного суда г. Санкт-Петербурга от 9 декабря 2021 года, оставленного без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 7 апреля 2022 года, в удовлетворении исковых требований Ловкова Виктора Анатольевича к Новоселицкому Леониду Владимировичу о защите чести, достоинства, компенсации морального вреда отказано.

В кассационной жалобе Ловков В.А. просит об отмене судебных постановлений как незаконных.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия рассмотрела дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Третьего кассационного суда общей юрисдикции не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

В соответствии со статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Таких нарушений судами первой и апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела допущено не было.

Судом первой инстанции установлено и следует из материалов дела, что Ловков В.А. являлся директором филиала федерального казенного предприятия "Российская государственная цирковая компания" с 12.10.2016, назначен на должность директора филиала ФКП "Росгосцирк" "Цирк в Автово".

Истец в обоснование заявленных требований указывал на опубликование в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" в группе "данные изъяты" социальной сети "данные изъяты" 29 ноября 2019 года, 5 августа 2020 года, 11 октября 2020 года, 18 октября 2020 года записей, в которых содержатся сведения об истце, не соответствующие действительности, порочащих его честь и достоинство.

Стороной ответчика не оспаривалось авторство рассматриваемых в рамках настоящего дела записей.

Истец в обоснование заявленных требований указывал, что представленные записи содержат недостоверную информацию, в частности:

" "данные изъяты"";

" "данные изъяты"";

" "данные изъяты"";

" "данные изъяты"".

Истец настаивал на том, что утверждения, высказанные ответчиком, являются одновременно не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца. В частности, истец указывал, что недостоверность и порочащий характер сведений, распространенных ответчиком, усматривается в том, что Новоселицкий Л.В. голословно в оскорбительной форме указывает на совершение истцом действий, нарушающих законодательство, которые в действительности не имеют и не имели места в реальности, не подкрепляя это никакими доказательствами. Так, по тексту цитат ответчика Ловков В.А, являющийся руководителем Филиала ФКП "Российская государственная цирковая компания" "Цирк в Автово" в г. Санкт-Петербурге, по мнению истца, обвиняется в совершении уголовно наказуемых преступлений (например, "данные изъяты""). Указывая, что в настоящее время доследственных проверок и уголовных дел в отношении истца не возбуждено, употребление словосочетаний подобного рода как " "данные изъяты" и тому подобные высказывания, применительно к истцу, недопустимы. Также истец считает, что приведенные цитаты указывают на совершение нечестного поступка, неправильного неэтичного поведения в общественной жизни, например, " "данные изъяты"", недобросовестности при осуществлении деятельности, например, "Ловков практикует "левый" прокат с февраля 2017", нарушает деловую этику, например, "... "данные изъяты"".

Ответчиком в материалы дела представлено заключение специалиста о проведенном лингвистическом исследовании слов и выражений от 03.09.2021, подготовленное доктором филологических наук, доцентом, профессором кафедры русского языка и стилистики ФГАУ ВО "Пермский государственный национальный исследовательский университет" Баженовой Е.А, которой для проведения исследования представлены вышеуказанные тексты четырех записей, сделанных ответчиком 29 ноября 2019 года 5 августа 2020 года, 11 октября 2020 года, 18 октября 2020 года.

В соответствии с выводами специалиста записи ответчика Новоселицкого Л.В, сделанные в социальной сети " "данные изъяты"", содержат фактологические и оценочные сведения, связанные с восприятием и интерпретацией ответчиком ряда проблем, связанных с финансово- экономической деятельностью дирекции цирка в Автово. Информация подается в формах утверждения о факте, интерпретации, оценочных суждений и выражения мнения. Утверждениями о факте являются сведения, содержащиеся в текстовом фрагменте (статья от 29 ноября 2019), о неофициальном ("левом") прокате программ, а именно: лицах, участвующих в этой деятельности (сосед по дому и личный водитель В. Ловкова); способах распространения приглашений (размноженные на копировальном аппарате приглашения); месте их продажи и цене (продавались из окошка вахты по триста рублей), времени начала неофициального проката программ (с февраля 2017 года). Интерпретация ответчиком фактических действий, к которым имеет отношение истец, представлена в текстовом фрагменте (статья от 19.11.2019) в квалификации этих действий как "данные изъяты". Оценочным суждением является выражение " "данные изъяты"" (статья от 05.08.2020), которое, однако, в силу своей многозначности не указывает на прямую причастность директора цирка В. Ловкова к махинациям третьих лиц (Белякова и Ляхова). Информация в форме мнения ответчика по поводу несоответствия приведенных фактов его личным представлениям о нормах работы директора цирка содержится в текстовом фрагменте N 3 (статья от 11.10.2020) в высказывании " "данные изъяты"". Лингвистический анализ данного высказывания позволяет утверждать, что мнение ответчика представлено в модальности предположения.

Кроме того, эксперт указала, что в текстах ответчика отсутствуют языковые единицы, нарушающие этические нормы, дискредитирующие моральный облик и деловую репутацию истца, в частности: инвективная и обсценная лексика, слова с оскорбительной семантикой, слова, приобретающие негативно-оценочный смысл в контексте, и др. Претензии истца относительно оскорбления и унижения его чести и достоинства посредством слова безосновательны.

Запись ответчика, представленная в текстовом фрагменте N 4 (статья от 18.10.2020), не может нанести вреда деловой репутации истца, поскольку содержание этого фрагмента к анализу и оценке деятельности Ловкова В.А. отношения не имеет.

Указанное заключение специалиста истцом не оспорено, отвечает требованиям положений статей 55, 59-60 ГПК РФ, а потому принято судом в качестве относимого и допустимого доказательства по делу.

Руководствуясь положениями статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, оценив представленные доказательства, суд первой инстанции в удовлетворении заявленных требований отказал.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции согласился.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда исходила из того, что изложенные в спорных публикациях, указанных в исковом заявлении под номерами 2, 3 и 4, сведения не содержат утверждений о фактах, а представляют собой лишь выражение субъективного мнения ответчика. Как оценочные по своему содержанию суждения, они не могут быть опровергнуты или проверены на предмет соответствия их действительности, а потому, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 ГК РФ. При этом высказывание под номером 4 не имеет отношения к истцу и его деятельности, а потому также не может быть признано в качестве сведений, порочащих честь и достоинство истца.

Указанные обстоятельства подтверждены представленным заключением специалиста, оснований не доверять которому у судебной коллегии не имеется, и не опровергнуты истцом на основе относимых и допустимых доказательств.

Относительно сведений, изложенных в публикации, указанной в исковом заявлении под номером 1, судебная коллегия приняла во внимание следующее.

В соответствии с действующим законодательством по делам рассматриваемой категории необходимо иметь в виду, что обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации значение для дела, являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Согласно мотивировочной части заключения специалиста, с точки зрения подачи информации ответчик в этом фрагменте (под номером 1) соединил две разные с лингвистической точки зрения составляющие: фактуальные утверждения и собственную интерпретацию (интерпретация - это "толкование, объяснение, раскрытие смысла чего-либо".

Утверждениями о фактах является констатация следующих событий: сначала "прокатчиком" был сосед по дому, потом личный водитель; размножение на копировальном аппарате приглашений; регулярная продажа этих приглашений из окошка вахты по триста рублей; дата, с которой начались перечисленные действия, - с февраля 2017 года.

Данная информация может быть верифицирована на достоверность, однако ее проверка с целью подтверждения или опровержения не входит в задачи лингвистической экспертизы.

Собственная интерпретация ответчиком всех вышеперечисленных действий представлена во фразе Ловков практикует "левый" прокат. Смысл этой фразы заключается в выражении субъективного мнения автора текста, не подлежащего верификации.

Прилагательное левый в словосочетании "левый" прокат употреблено в переносном значении побочный, дополнительный к основному, неофициальный. Такая семантика лексемы левый закрепилась в современном русском языке и регулярно реализуется в просторечии, разговорной речи и профессиональном сленге, см.: левые деньги, левый заработок, левый заказ, левая работа и др. В профессиональной коммуникации и массовом сознании подобные выражения воспринимаются как обычные. Они не имеют негативно-оценочной коннотации (коннотация - дополнительные эмоционально-экспрессивные или стилистические оттенки) и не дискредитируют деловую репутацию. Контекстный анализ фразы показывает, что под выражением "левый" прокат ответчик имеет в виду прокат программы лицами, связанными с директором цирка неофициальными отношениями. При наличии доказательств фактической стороны дела подобная интерпретация приведенных фактов является обоснованной.

Принципиальным моментом, на который необходимо обратить внимание, является следующее: ответчик, высказывая свое мнение по поводу приведенных фактов, употребил слово странно (Странно, что...) в функции сказуемого в безличном предложении в значении "вызывает удивление, недоумение" (6, т. 4, с. 281). Этот факт является лингвистическим подтверждением того, что оценочная интерпретация действий истца принадлежит лично ответчику, а значит, в данном случае применима экспертная норма, согласно которой при наличии вербальных маркеров, прямо указывающих на субъективность высказывания, последнее квалифицируется как мнение, а не утверждение (4, с. 73).

Таким образом, в рассмотренном фрагменте информация подается в комбинированной форме: в одной части как утверждение о факте, в другой - как выражение личного мнения ответчика.

В подтверждение доводов о достоверности изложенных в данной публикации сведений, ответчик представил акт ФКП "Росцирк" о результатах служебной проверки от 2020 года (точная дата не указана), факт составления которого истец в заседании судебной коллегии не оспаривал, согласно которому с 21.09.2020 по 12.10.2020 проведена служебная проверка по факту заключения и исполнения договоров меду ИП Пушков М.А. и филиалом ФКП "Росгосцирк" "Цирк в Автово", при этом установлено, что Пушков М.А. является штатным сотрудником филиала "Цирк в Автово", работал в должности водителя, с 09.01.2020 переведен на должность униформиста, при этом в ходе заключения заключенных ИП Пушковым М.А. договоров комиссия считает, что заключение и факт исполнения данных договоров может быть поставлен под сомнение, кроме того, принимая во внимание, что Пушков М.А. является водителем директора Ловкова М.А, может усматриваться личная заинтересованность Ловкова В.А. в заключении вышеуказанных договоров с ИП Пушковым М.А. Факты, выявленные в ходе проверки, требуют масштабной проверки в филиале ФКП "Росгосцирк" "Цирк в Автово" с привлечением более широкого круга специалистов (л.д. 143-148).

В заседании судебной коллегии представитель истца пояснил, что истец к ответственности по результатам проверки не привлекался. Указанные обстоятельства не оспорены ответчиком.

Судебная коллегия учла, что представленный акт ФКП "Росцирк" о результатах служебной проверки от 2020 года с достаточностью не свидетельствует о достоверности сведений, изложенных ответчиком в публикации под номером 1.

Между тем, несмотря на то, что высказывание в публикации под номером 1 представляет собой утверждение о факте, которое может быть проверено на достоверность, судебная коллегия согласилась с выводами суда об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований, поскольку сведения в указанной публикации не носят порочащего характера.

Так, согласно заключению эксперта, данное высказывание не имеет негативно-оценочной коннотации и не дискредитирует деловую репутацию, поскольку такая семантика лексемы "левый" закрепилась в современном русском языке и регулярно реализуется в просторечии, разговорной речи и профессиональном сленге, при этом в профессиональной коммуникации и массовом сознании подобные выражения воспринимаются как обычные.

При таком положении, поскольку в данном случае правовое значение имеет не только обстоятельства достоверности или недостоверности изложенных сведений, но и их порочащий характер, тогда как порочащий характер публикаций ответчика истцом не доказан, судебная коллегия пришла к выводу о том, что спорные высказывания не порочат честь, достоинство и деловую репутацию истца.

Судебная коллегия Третьего кассационного суда общей юрисдикции полагает, что выводы судов в полной мере соответствуют установленным фактическим обстоятельствам дела, сделаны при правильном применении норм материального и процессуального права к спорным правоотношениям, оснований не согласиться с ними не имеется.

В соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности. Если субъективное мнение было высказано в оскорбительной форме, унижающей честь, достоинство или деловую репутацию истца, на ответчика может быть возложена обязанность компенсации морального вреда, причиненного истцу оскорблением (пункт 9).

В силу пункта 1 статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

Согласно пункту 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 3 от 24 февраля 2005 года "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" разъяснено, что обстоятельствами, имеющими в силу статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации значение для дела, которые должны быть определены судом являются: факт распространения ответчиком сведений об истце, порочащий характер этих сведений и несоответствие их действительности. При отсутствии хотя бы одного из указанных обстоятельств иск не может быть удовлетворен судом.

Не соответствующими действительности сведениями являются утверждения о фактах или событиях, которые не имели места в реальности во время, к которому относятся оспариваемые сведения. Порочащими, в частности, являются сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства, совершении нечестного поступка, неправильном, неэтичном поведении в личной, общественной или политической жизни, недобросовестности при осуществлении производственно-хозяйственной и предпринимательской деятельности, нарушении деловой этики или обычаев делового оборота, которые умаляют честь и достоинство гражданина или деловую репутацию гражданина либо юридического лица.

В силу пункта 9 того же постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации в соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и статьей 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующими каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, позицией Европейского Суда по правам человека при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

Вопреки доводам кассационной жалобы оспариваемые истцом фразы являются выражением субъективного мнения, не являются порочащими, связи с чем не подлежат судебной защите указанным истцом способом.

При рассмотрении дела судами правильно определен и применен материально-правовой закон, подлежащий применению, положения Конституции Российской Федерации, статей 12, 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд руководствовался также разъяснениями, содержащимися в абзаце шестом пункта 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц".

Правильно распределив обязанности по доказыванию в соответствии с положениями статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, исследовав материалы дела, судебные инстанции пришли к обоснованному выводу о том, что в ходе судебного заседания истцом не представлено относимых и допустимых доказательств в подтверждение заявленных требований.

Доводы жалобы направлены на иную оценку собранных по делу доказательств, были предметом обсуждения в суде первой и апелляционной инстанции, им дана оценка в принятых судебных актах.

Оснований не согласиться с выводами суда относительно экспертного исследования не имеется. Существенных нарушений процессуального закона исходя из доводов кассационной жалобы и материалов гражданского дела также не установлено.

При разрешении доводов кассационной жалобы, направленных исключительно на оспаривание приведенных выше выводов суда по существу спора, учитывается, что по смыслу части 3 статьи 390 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции, в силу своей компетенции, при рассмотрении жалобы должен исходить из признанных установленными судом первой и второй инстанций фактических обстоятельств, проверяя лишь правильность применения и толкования норм материального и процессуального права судами первой и второй инстанций, тогда как правом переоценки доказательств он не наделен.

Несогласие стороны с результатами оценки доказательств, произведенной судом, не подпадает под приведенный в статье 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации исчерпывающий перечень оснований к пересмотру вступивших в законную силу судебных постановлений в кассационном порядке.

Соответственно, не имеется оснований для повторного обсуждения вопроса о допустимости, относимости, достоверности и достаточности доказательств, положенных в основу решения и апелляционного определения, либо отвергнутых судами первой и апелляционной инстанции, включая те из них, на которые заявитель ссылается в кассационной жалобе.

При таких обстоятельствах не имеется предусмотренных статьей 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации оснований для удовлетворения кассационной жалобы и отмены или изменения оспариваемых судебных актов.

Руководствуясь статьями 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

решение Петроградского районного суда г. Санкт-Петербурга от 9 декабря 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 7 апреля 2022 года оставить без изменения, кассационную жалобу Ловкова Виктора Анатольевича - без удовлетворения.

Председательствующий

судьи