Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 21 декабря 2022 г. по делу N 8Г-34182/2022[88-39154/2022]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе:

председательствующего Авериной Е.Г.

судей Губаревой С.А. и Руденко Ф.Г, рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Напалковой А.В, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО1 к Государственному учреждению здравоохранения Городская клиническая больница N1, Комитету здравоохранения администрации Волгоградской области, Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница" (Центр психического здоровья детей и подростков), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница N2", Волгоградскому областному психоневрологическому диспансеру N2, диспансерное отделение N3 о возложении обязанности установления инвалидности, взыскании вреда причиненного жизни и здоровью, компенсации морального вреда, по кассационной жалобе Напалковой А.В. на решение Центрального районного суда г. Волгограда от 18 февраля 2022 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 сентября 2022 года.

Заслушав доклад судьи Авериной Е.Г, прокурора Солдатова С.А, судебная коллегия

установила:

Напалкова А.В. в своих интересах и интересах несовершеннолетнего ФИО11 обратилась в суд с иском к Государственному учреждению здравоохранения Городская клиническая больница N1, Комитету здравоохранения администрации Волгоградской области, Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница" (Центр психического здоровья детей и подростков), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница N2", Волгоградскому областному психоневрологическому диспансеру N2, диспансерное отделение N3 о возложении обязанности установления инвалидности, взыскании вреда причиненного жизни и здоровью, компенсации морального вреда и просила суд: признать ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, ребенком-инвалидом по причине "общее заболевание" с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ; обязать Государственное бюджетное учреждение Бюро Медико-социальной экспертизы Волгоградской области Филиал N 13, установить ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, инвалидность по категории "ребенок-инвалид" по причине "общее заболевание" с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ; взыскать с акушерского отделения патологии беременности Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1 вред, причиненный жизни и здоровью ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в размере 15000000 руб.; взыскать с акушерского отделения патологии беременности Городской клинической больницы N в пользу Напалковой А.В. компенсацию морального вреда в размере 3000000 руб.; взыскать с ответчиков в пользу ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, убытки в виде упущенной выгоды (не полученной пенсии по инвалидности) за период с мая 2013 года по март 2018 ежемесячно в размере 13 859 руб. 72 коп, а в пользу Напалковой А.В. убытки в виде упущенной выгоды за период с мая 2013 года по март 2018 ежемесячно в размере 5 500 руб.; признать ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения ребенком-инвалидом по причине "общее заболевание" с ДД.ММ.ГГГГ по

ДД.ММ.ГГГГ; обязать Государственное бюджетное учреждение Бюро Медико-социальной экспертизы Волгоградской области Филиал N13 установить ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, инвалидность по категории "ребенок-инвалид" по причине "общее заболевание" с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ; взыскать с Комитета здравоохранения Волгоградской области, Диспансерного отделения N3 Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Волгоградского областного психоневрологического диспансера N2, Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница" в пользу ФИО1 ежемесячно за период с мая 2013 года по февраль 2019 года в размере 13 859 руб. 72 руб.; взыскать с Комитета здравоохранения Волгоградской области, Диспансерного отделения N3 Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Волгоградского областного психоневрологического диспансера N2, Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница" в пользу Напалковой А.В. денежные средства за период с мая 2013 года по февраль 2019 в размере 5 500 руб.; взыскать с Комитета здравоохранения Волгоградской области, Диспансерного отделения N3 Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Волгоградского областного психоневрологического диспансера N2, Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница" в пользу Напалковой А.В. компенсацию морального вреда в размер 50 000 руб.; взыскать с Комитета здравоохранения Волгоградской области, Диспансерного отделения N3 Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Волгоградского областного психоневрологического диспансера N2, Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница" в пользу ФИО1 компенсацию морального вреда в размере 50 000 руб.

Решением Центрального районного суда г. Волгограда от 18 февраля 2022 года в удовлетворении исковых требований отказано.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 сентября 2022 года решение районного суда оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Напалкова А.В. выражает несогласие с принятыми по делу решениями судов, и просит отменить судебные акты в связи с существенными нарушениями норм материального и процессуального права и несоответствием выводов судов обстоятельствам дела.

В обоснование жалобы указывает, что судами не принято во внимание, что она длительное время обращалась к врачам за помощью, которую ребенок не получал своевременно, не принято во внимание заключение эксперта в полном объеме, а именно вывод о том, что в период с 21 мая 2018 года по 03 Февраля 2019 года у ребенка ФИО1, имелись "данные изъяты", а также ответ эксперта на вопрос N 14 из которого следует, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ у ФИО1 имелись "данные изъяты", было возможно установить инвалидность. При данном выводе в заключении эксперта, суд отказал в признании ребенка инвалидом, возложении обязанности установить инвалидность в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

В возражениях на кассационную жалобу Государственное бюджетное учреждение здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница" (Центр психического здоровья детей и подростков) выражает несогласие с доводами, изложенными в ней и указывает на законность принятых по делу судебных актов.

В возражениях на кассационную жалобу прокуратурой Волгоградской области указывается на незаконность доводов изложенных в кассационной жалобе и на правильность принятых по делу решений суда первой и апелляционной инстанции.

В отзыве на кассационную жалобу, третье лицо отдел опеки и попечительства администрации Советского района г. Волгограда, просит рассмотреть жалобу в интересах несовершеннолетнего, решение оставляет на усмотрение суда.

Стороны, участвующие в деле, надлежащим образом извещённые о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание не явились и не сообщили о причине неявки.

Информация о месте и времени рассмотрения кассационной жалобы заблаговременно размещена на официальном сайте Четвертого кассационного суда общей юрисдикции.

Согласно части 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации неявка в судебное заседание кассационного суда общей юрисдикции лица, подавшего кассационные жалобу, представление, и других лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, не препятствует рассмотрению дела в их отсутствие.

В соответствии со статьей 113 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле извещаются заказным письмом с уведомлением о вручении, телефонограммой или телеграммой, иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование судебного извещения или вызова и его вручение адресату.

Органы государственной власти, органы местного самоуправления, иные органы и организации, являющиеся сторонами и другими участниками процесса, могут извещаться судом о времени и месте судебного заседания или совершения отдельных процессуальных действий лишь посредством размещения соответствующей информации в установленном порядке в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", такие лица, получившие первое судебное извещение по рассматриваемому делу, самостоятельно предпринимают меры по получению дальнейшей информации о движении дела с использованием любых источников такой информации и любых средств связи.

Лица, участвующие в деле, несут риск наступления неблагоприятных последствий в результате непринятия ими мер по получению информации о движении дела.

Учитывая надлежащее извещение сторон, отсутствие ходатайства об отложении рассмотрения дела, а также учитывая необязательность явки сторон, ввиду подробно изложенной правовой позиции истца Напалковой А.В. в кассационной жалобе, ответчика - в возражениях на жалобу, в целях недопущения волокиты и скорейшего рассмотрения и разрешения гражданских дел, судебная коллегия в соответствии с частью 3 статьи 167, частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, рассмотрела дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, заслушав прокурора Солдатова С.А, поддержавшего доводы кассационной жалобы Напалковой А.В. и полагавшего судебные акты постановленными с нарушением норм материального и процессуального права, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции приходит к следующему.

Согласно статье 379.6 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, кассационный суд общей юрисдикции проверяет законность судебных постановлений, принятых судами первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения и толкования норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного постановления, в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом (часть 1).

В интересах законности кассационный суд общей юрисдикции вправе выйти за пределы доводов кассационных жалобы, представления. При этом суд не вправе проверять законность судебных постановлений в той части, в которой они не обжалуются, а также законность судебных постановлений, которые не обжалуются (часть 2).

В абзаце 3 пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 года N 17 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции" разъяснено, что под интересами законности с учетом положений статьи 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации следует понимать необходимость проверки правильности применения и толкования норм материального права и норм процессуального права в целях защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов участников гражданских, трудовых (служебных) и иных правоотношений, а также в целях защиты семьи, материнства, отцовства, детства; социальной защиты; обеспечения права на жилище; охраны здоровья; обеспечения права на благоприятную окружающую среду; защиты права на образование и других прав и свобод человека и гражданина; в целях защиты прав и законных интересов неопределенного круга лиц и публичных интересов и в иных случаях необходимости охраны правопорядка.

Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что в случае выявления допущенных судами нарушений закона, не указанных в доводах кассационных жалобы или представления, суд кассационной инстанции в интересах законности вправе выйти за пределы доводов жалобы (представления) и обратить внимание на допущенные судами нарушения закона, учесть их при принятии своего решения по результатам рассмотрения кассационной жалобы.

Согласно части 1 статьи 379.7 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

С учетом изложенного и в интересах законности, судебная коллегия находит необходимым при рассмотрении кассационной жалобы выйти за пределы содержащихся в ней доводов, в связи с нарушением норм права, допущенных при рассмотрении дела судом апелляционной инстанции.

Из материалов дела и обстоятельств, установленных судами следует, что Напалкова А.В, является матерью ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Ребенок рожден в роддоме "адрес".

Обращаясь в суд Напалкова А.В. указала, что при нахождении её в роддоме "адрес", ей была некачественно оказана медицинская помощь при родоразрешении, а именно ДД.ММ.ГГГГ в 12 часов 00 минут врачом роддома Чертковым ей был "данные изъяты".

Указывает, что непринятие медицинскими работниками роддома мер "данные изъяты".

Кроме того судами установлено, что у ребенка в родах образовалась "данные изъяты".

ФИО1, в настоящее время, является инвалидом: "данные изъяты". Инвалидность впервые установлена до достижения ребенком 18 лет, лишь ДД.ММ.ГГГГ, при этом генетический "данные изъяты", проведенным в г. Москве в 2018 году.

Полагая, что данные диагнозы находятся в причинно-следственной связи с действиями и бездействиями врача и акушерок, присутствующих при ее родах и не оказавших ей надлежащей медицинской помощи.

В феврале 2018 года несовершеннолетний ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, поставлен на учет у детского психиатра в Волгоградском областном психоневрологическом диспансере N2, диспансерное отделение N 3 по адресу: "адрес", однако не смотря на то, что ребенок с рождения имел дефекты здоровья инвалидность ему установлена лишь с 04 февраля 2019 года по психиатрическому диагнозу сроком на два года, до 01 марта 2021 года, а с 01 марта 2021 года инвалидность ребенку установлена до достижения им возраста восемнадцати лет (до 2031 года).

Для разрешения вопросов, требующих специальных познаний в области медицины, судом первой инстанции при рассмотрении спора назначалась судебная медицинская экспертиза, производство которой поручено было Обществу с ограниченной ответственностью "СИНЭО" г. Санкт - Петербург.

Согласно заключению проведенной по определению суда экспертизе следует, что на основании результатов исследования представленных материалов и их оценки, отвечая на поставленные вопросы, следует, что в клинической ситуации с Напалковой А.В, у медицинских работников акушерского отделения Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1 достаточных объективных показаний для выполнения ей операции кесарева сечения не имелось, в том числе, с учетом веса родившегося ребенка 4 кг 320 гр. При этом, эксперты отметили, что предполагаемая масса плода по данным УЗИ исследования до родов, составляла 3700-3800 грамм.

Объективных медицинских сведений в представленных материалах о возникновении "данные изъяты" у ФИО1 в период родовой деятельности не имеется, следовательно, нет оснований рассматривать церебральную ишемию в причинно-следственной связи с неосуществлением медицинскими работниками кесарева сечения с учетом крупного плода весом более 4 кг - 4 кг 320 г.

Представленные на исследование материалы не содержат каких-либо объективных сведений об "данные изъяты" новорожденного ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Объективных медицинских сведений о возникновении "данные изъяты") у ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в период родовой деятельности в представленных материалах не имеется, в связи с чем, нет оснований рассматривать "данные изъяты" в причинно-следственной связи с действиями, либо бездействиями медицинских работников акушерского отделения ГКБ N 1 г. Волгограда.

Объективных медицинских сведений, о возникновении в процессе родов "данные изъяты" у ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, в представленных материалах не имеется. Следовательно, нет каких-либо оснований рассматривать событие " "данные изъяты" и причинно-следственной связи с действиями, либо бездействиями медицинских работников акушерского отделения ГКБ N 1 г. Волгограда.

Объективно высказаться о факте "данные изъяты" и о наличии причинно-следственной связи между собой не представляется возможным, поскольку в медицинских документах не отражены сведения о реанимационных мероприятиях, выполняемых медицинскими работниками новорожденному в первые два часа после рождения в период с 20 ч 50 мин. До 23 ч 30 мин. ДД.ММ.ГГГГ, а также о "данные изъяты".

Возникновение у ребенка "данные изъяты"

"данные изъяты".

Как усматривается из представленных материалов, у ФИО1 диагнозы " "данные изъяты" были установлены впервые ДД.ММ.ГГГГ; "данные изъяты" установлены при проведении МСЭ гражданина от ДД.ММ.ГГГГ.

Диагноз "Основное заболевание: "данные изъяты" были установлены при заседании МСЭ гражданина от ДД.ММ.ГГГГ".

В связи с этим можно утверждать, что ФИО1 не имел признаки заболевания - "данные изъяты" по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ, а также, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, и в период о ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ у ФИО1 имелись "данные изъяты".

В процессе родов могли возникнуть условия, которые могли повлиять на возникновение "необратимого вреда здоровью, который исключал выздоровление с рождения на протяжении 8 лет и являлся основанием для установления ребенку инвалидности в 2019 году". При этом, возникновение, имеющихся заболеваний у ребенка ФИО1 ("необратимый вред здоровью..") допустимо рассматривать вне связи с родами, поскольку причина могла быть связана с неблагоприятным течением у Напалковой А.В. беременности, в связи с чем, нет достаточных оснований для категоричного суждения о том, что ФИО1 в процессе родов мог получить необратимый вред здоровью, который исключал выздоровление с рождения на протяжении 8 лет и являлся основанием для усыновления ребенку инвалидности в 2019 году.

Факт значимой церебральной ишемии в родах с повреждением структур головного мозга не выявлен в ходе экспертного исследования представленных материалов. Причины и механизмы имеющихся заболеваний у ребенка до сих пор окончательно не раскрыты, но при этом: их следует считать врожденными.

Поэтому сформулировать ответы на вопросы в данной конструкции об объективной возможности к выздоровлению в разные временные промежутки с рождения, с учетом перенесенной "данные изъяты" при родах не представляется возможным с учетом вышеизложенных обстоятельств.

В 2019 году имелись достаточные признаки для установления ФИО1 инвалидности. Экспертная комиссия считает, что нет достаточных оснований считать несвоевременным установление ФИО1 инвалидности. По представленным материалам с 2018 г. после обращения к психиатру было возможным установить инвалидность ФИО1.

У ФИО1 "данные изъяты", г. Москва, не выявлено.

Тактика ведения родов соответствовала акушерской ситуации и требованиям Приказа Минздрава России от 12 ноября 2012г. N 572н "Об утверждении Порядка оказании медицинской помощи по профилю "акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)" и медицинская помощь новорожденному соответствовала требованиям Приказа Министерства здравоохранения РФ от 15 ноября 2012 г. "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю "неонатология". Нарушений стандартов и правил оказания подобной медицинской помощи не выявлено.

Вышеизложенное свидетельствует об отсутствии достаточных оснований для категоричного суждения о том, что ФИО1 в процессе родов мог получить необратимый вред здоровью, который исключал выздоровление на протяжении 8 лет и являлся основанием для усыновления ребёнку инвалидности в 2019 году.

Врачом-психиатром психоневрологического диспансера N2 в процессе наблюдения ребенка, был разработан план обследования для уточнения диагноза: консультация логопеда, медицинского генетика, медицинского психолога. С целью уточнения диагноза мать с ребенком были направлены на консультацию в Государственное бюджетное учреждение здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница". В специализированное детское учреждение, занимающееся лечением расстройств психики детского и подросткового возраста. Назначен повторный осмотр после до обследования.

04.05.2018 истец с ребенком на повторном осмотре в диспансерном отделении N3 Государственного бюджетного учреждения здравоохранения "Волгоградский областной психоневрологический диспансер N 2, сообщила, что ребенок детский сад не посещает, результатов обследования не предоставила. Устных вопросов о направлении ФИО1 на МСЭ истец на приемах у детского врача-психиатра не поднимала. Письменных обращений с просьбой направления на МСЭ в адрес учреждения также не поступало. Отказ в направлении на медико-социальную экспертизу диспансерным отделением N3 ГБУЗ "ВОДКПБ" Напалковой А.В. не выдавался.

Разрешая спор и отказывая Напалковой А.В, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО1 в удовлетворении исковых требований, предъявленных к Государственному учреждению здравоохранения Городская клиническая больница N1, Комитету здравоохранения администрации Волгоградской области, Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница" (Центр психического здоровья детей и подростков), Государственному бюджетному учреждению здравоохранения "Волгоградская областная детская клиническая психиатрическая больница N2", Волгоградскому областному психоневрологическому диспансеру N2 диспансерное отделение N3, о возмещении вреда здоровью, причиненного некачественным оказанием медицинской помощи несовершеннолетнему Напалкову А.А. при рождении, компенсации морального вреда, возложению обязанности по установлению инвалидности с более раннего периода и взыскании в связи с этим денежных средств, суд первой инстанции привел положения статей 150, 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации и, сославшись на заключение проведенной по делу Обществом с ограниченной ответственностью "Санкт - Петербургский институт независимой экспертизы и оценки" судебно-медицинской экспертизы от 6 декабря 2021 г, указал на то, что при оказании медицинской помощи Напалковой А.В. медицинскими работниками акушерского отделения Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1 не допущены недостатки оказания медицинской помощи, в связи с чем отсутствуют достаточные основания для категоричного суждения о том, что ФИО1 в процессе родов мог получить необратимый вред здоровью, который исключал выздоровление с рождения на протяжении 8 лет и являлся основанием для установления ребенку инвалидности в 2019 году, указав при этом, что истец не доказала ни одного факта нарушения ответчиками её личных неимущественных прав какими либо их действиями (бездействиями), а также в чем выразились её

нравственные страдания, степень вины причинителя вреда, размер компенсации претерпевания морального вреда. При этом, суд также не нашел оснований для установления несовершеннолетнему ФИО1 инвалидности с более раннего срока, чем в 2019 году.

Проверяя законность решения в апелляционном порядке, судебная коллегия суда апелляционной инстанции согласилась с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием.

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции считает, что приведенные выводы судебных инстанций сделаны с существенным нарушением норм материального и процессуального права.

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В статье 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" закреплены такие основные принципы охраны здоровья граждан, как соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи (пункты 1, 2, 5 - 7 статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" приведена в редакции действующей на 01.05.2013 года, на дату оказания Напалковой А.В. медицинской помощи).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого Федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Основания, порядок, объем и характер возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также круг лиц, имеющих право на такое возмещение, определены главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" Гражданского кодекса Российской Федерации (статьи 1064 - 1101).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

В объем возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, входят в том числе компенсация морального вреда (параграф 4 главы 59 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться с невозможностью продолжать активную общественную жизнь, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством, в том числе путем оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064 - 1101) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

По общему правилу, моральный вред компенсируется в денежной форме (пункт 1 статьи 1099 и пункт 1 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда").

В пункте 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда") разъяснено, что суду при разрешении спора о компенсации морального вреда, исходя из статей 151, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающих общие принципы определения размера такой компенсации, необходимо в совокупности оценить конкретные незаконные действия причинителя вреда, соотнести их с тяжестью причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий и индивидуальными особенностями его личности, учесть заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела, а также требования разумности и справедливости, соразмерности компенсации последствиям нарушения прав. При этом соответствующие мотивы о размере компенсации морального вреда должны быть приведены в судебном постановлении. Размер компенсации морального вреда не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других имущественных требований.

В пункте 48 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" разъяснено, что медицинские организации, медицинские и фармацевтические работники государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения несут ответственность за нарушение прав граждан в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи и обязаны компенсировать моральный вред, причиненный при некачественном оказании медицинской помощи (статья 19 и части 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан Российской Федерации").

Разрешая требования о компенсации морального вреда, причиненного вследствие некачественного оказания медицинской помощи, суду надлежит, в частности, установить, были ли приняты при оказании медицинской помощи пациенту все необходимые и возможные меры для его своевременного и квалифицированного обследования в целях установления правильной тактики лечения(родовспоможения), соответствовала ли организация обследования и лечебного процесса установленным порядкам оказания медицинской помощи, стандартам оказания медицинской помощи, клиническим рекомендациям (протоколам лечения), имелись ли дефекты в оказании медицинской помощи и повлияли ли выявленные дефекты оказания медицинской помощи на правильность проведения диагностики и назначения соответствующего лечения, повлияли ли выявленные нарушения на течение заболевания пациента (способствовали ухудшению состояния здоровья, повлекли неблагоприятный исход) и, как следствие, привели к нарушению его прав в сфере охраны здоровья.

При этом на ответчика возлагается обязанность доказать наличие оснований для освобождения от ответственности за ненадлежащее оказание медицинской помощи, в частности отсутствие вины в оказании медицинской помощи, не отвечающей установленным требованиям, отсутствие вины в дефектах такой помощи, способствовавших наступлению неблагоприятного исхода, а также отсутствие возможности при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса оказать пациенту необходимую и своевременную помощь, избежать неблагоприятного исхода.

На медицинскую организацию возлагается не только бремя доказывания отсутствия своей вины, но и бремя доказывания правомерности тех или иных действий (бездействия), которые повлекли возникновение морального вреда.

Согласно пункту 49 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 ноября 2022 г. N 33 "О практике применения судами норм о компенсации морального вреда" требования о компенсации морального вреда в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи могут быть заявлены членами семьи такого гражданина, если ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому гражданину лично им (то есть членам семьи) причинены нравственные или физические страдания вследствие нарушения принадлежащих лично им неимущественных прав и нематериальных благ. Моральный вред в указанных случаях может выражаться, в частности, в заболевании, перенесенном в результате нравственных страданий в связи с утратой родственника вследствие некачественного оказания медицинской помощи, переживаниях по поводу недооценки со стороны медицинских работников тяжести его состояния, неправильного установления диагноза заболевания, непринятия всех возможных мер для оказания пациенту необходимой и своевременной помощи, которая могла бы позволить избежать неблагоприятного исхода, переживаниях, обусловленных наблюдением за его страданиями или осознанием того обстоятельства, что близкого человека можно было бы спасти оказанием надлежащей медицинской помощи.

Из изложенного следует, что в случае причинения работником медицинской организации вреда жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи медицинская организация обязана возместить причиненный вред лицу, имеющему право на такое возмещение.

Необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности медицинского учреждения за причиненный при оказании медицинской помощи вред являются: причинение вреда пациенту; противоправность поведения причинителя вреда (нарушение требований законодательства (порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов) действиями (бездействием) медицинского учреждения (его работников); наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда; вина причинителя вреда - медицинского учреждения или его работников.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если не докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьей 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и причиненным вредом, в том числе моральным, означает, что противоправное поведение причинителя вреда влечет наступление негативных последствий в виде причиненного потерпевшему вреда. При этом закон не содержит указания на характер причинной связи (прямая или косвенная (опосредованная) причинная связь) между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом и не предусматривает в качестве юридически значимой для возложения на причинителя вреда обязанности возместить вред только прямую причинную связь. Характер причинной связи может влиять на размер подлежащего возмещению вреда.

Аналогичные положения разъяснений содержались в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" и в Обзорах Верховного суда Российской Федерации", действующих на момент рассмотрения иска Напалковой А.В.

Из содержания искового заявления усматривается, что основанием для обращения в суд с требованиями к акушерскому отделению Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1, явилось некачественное оказание ФИО7 медицинской помощи (неправильная тактика ведения родов, в период родоразрешения Наполковой А.В. и при оказании неонаталогической помощи самому ФИО7), что повлекло " "данные изъяты", что причинило истцу физические и нравственные страдания, и нарушило право ребенка на здоровье как нематериальное благо.

Ссылалась на непринятие мер для надлежащего родоразрешения, "данные изъяты", истец ссылалась также, на незаконность действий (бездействий) врача, выразившихся в амниотомии (прокалывании околоплодного пузыря), в период когда организм не был готов к родам, а также действий (бездействий) акушерок по непринятию родов в необходимый момент, что по мнению Напалковой А.В, в связи с длительным нахождением плода в обезвоженном положении привело к "данные изъяты" и находятся в причинно-следственной связи с диагнозом несовершеннолетнего ФИО1 " "данные изъяты".

Поскольку компенсация вреда, в том числе и морального, о взыскании которой, в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1 заявлено истцом, действующей в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенес физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием именно ответчики по настоящему делу медицинская организация Государственное учреждение здравоохранения Городская клиническая больница N1, Комитет здравоохранения администрации Волгоградской области, - должны доказать отсутствие своей вины в причинении вреда, в том числе морального, Напалковой А.В, а также несовершеннолетнему ФИО1, медицинская помощь которым, по утверждению истцов, оказана ненадлежащим образом.

Однако суды первой и апелляционной инстанций неправильно истолковали и применили к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по возмещению вреда, в том числе морального вреда, причиненного гражданину, в их взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи.

В нарушении положений вышеприведенных норм права, суд первой инстанции основывал свои выводы на том, что Напалкова А.В. не доказала факты нарушения ответчиками её личных неимущественных прав какими либо их действиями (бездействиями), а также не доказала в чем выразились её нравственные страдания, степень вины причинителя вреда, размер компенсации претерпевания морального вреда.

Указывая на то, что причинно-следственная связь между недостатками оказания медицинской помощи Напалковой А.В. во время родов и имеющимся у ФИО1 заболеванием отсутствует, а потому не имеется и причинной связи между нравственными страданиями истца и действиями работников акушерского отделения Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1 судебные инстанции, по сути, сделали вывод о том, что основанием для возмещения вреда, включая моральный вред, может являться только прямая причинная связь между дефектами оказания медицинской помощи Напалковой А.В. в Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1 и заболеванием ФИО1 Однако такое суждение судебных инстанций противоречит приведенному правовому регулированию спорных отношений, которым возможность возмещения вреда, в том числе морального вреда, не поставлена в зависимость от наличия только прямой причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом.

Судебными инстанциями не учтено, что в данном случае юридическое значение может иметь и косвенная (опосредованная) причинная связь, если дефекты (недостатки) оказания работниками акушерского отделения Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1 медицинской помощи Напалковой А.В. могли способствовать ухудшению состояния здоровья ФИО1, и привести к неблагоприятному для него исходу, то есть к инвалидности. При этом, ухудшение состояния здоровья несовершеннолетнего ФИО1 вследствие ненадлежащего оказания Напалковой А.В, при родах медицинской помощи, в том числе по причине дефектов ее оказания (непроведение пациенту всех необходимых диагностических и лечебных мероприятий, и т.п.), причиняет страдания, то есть причиняет вред, как самому несовершеннолетнему, так и его матери, что является достаточным основанием для компенсации такого вреда.

Рассматривая настоящее дело, суды первой и апелляционной инстанций не выяснили: были ли приняты работниками акушерского отделения патологии беременности Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1 все необходимые и возможные меры при оказании Напалковой А.В. медицинской помощи, в том числе предусмотренные стандартами оказания медицинской помощи; способствовали ли выявленные по результатам положенной в основу решения суда первой инстанции судебно-медицинской экспертизы, проведенной Обществом с ограниченной ответственностью "Санкт - Петербургский институт независимой экспертизы и оценки" судебно-медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ действия "данные изъяты".

Вместе с тем в соответствии с пунктом 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации именно на ответчиках лежала обязанность доказать свою невиновность в причинении вреда ФИО1 и Напалковой А.В, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетнего ФИО1 При этом, Государственное учреждение здравоохранения Городская клиническая больница N1 должно было в том числе доказать правильность своих действий (бездействий) и отсутствие своей вины этом, однако суд возложил указанную обязанность на истца, в том числе и по оплате судебно - медицинской экспертизы.

Судами первой и апелляционной инстанций вследствие неправильного применения норм материального права не дана оценка доводам Напалковой А.В, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетнего ФИО1, на которых они основывали свои исковые требования о том, что в случае надлежащего оказания ей медицинской помощи, своевременного и полного проведения лечебных мероприятий, неблагоприятного исхода (инвалидность ФИО1) можно было бы избежать.

При таких обстоятельствах вывод судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии правовых оснований для удовлетворения исковых требований Напалковой А.В. о возмещении вреда здоровью и компенсации морального вреда, судебных расходов по мотиву отсутствия причинно-следственной связи между вредом, причиненным истцам, и действиями работников акушерского отделения патологии беременных Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1, нельзя признать правомерным, так как он сделан без учета положений Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статей 151, 1064, 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснений по их применению, изложенных в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда"(действующих в момент рассмотрения дела) и от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина".

Следует согласиться также с доводами кассационной жалобы Напалковой А.В. о том, что суд апелляционной инстанции не создал условий для всестороннего и полного исследования доказательств, формально подошел к рассмотрению апелляционной жалобы.

Частью 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел (часть 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

В силу части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии с частью 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с частью 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 Кодекса. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении суда.

В пункте 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" разъяснено, что заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чем основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ.

Из приведенных норм процессуального закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что заключение эксперта является одним из доказательств по делу, которое должно оцениваться судом не произвольно, а в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в системе действующих положений закона. При этом, оценивая доказательства, суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими. Оценка доказательств и отражение ее результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьей 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Требования процессуального закона о доказательствах и доказывании судами первой и апелляционной инстанций соблюдены не были.

По данному делу юридически значимыми и подлежащими установлению с учетом правового обоснования истцом, заявленных исковых требований положениями Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статей 151, 1064, 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации и иных норм права, подлежащих применению к спорным отношениям, являлось выяснение обстоятельств, касающихся того, имелись ли дефекты в оказании работниками акушерского отделения Государственного учреждения здравоохранения Городская клиническая больница N1, с учетов выводов приведенных в экспертном заключении и положенных в основу решения суда о наличии противоречивых сведений в медицинской документации Напалковой А.В. и ФИО1, а также в выводах о ом, что в 2018 году, последнему возможно было установление инвалидности.

От выяснения данных обстоятельств зависело правильное разрешение судом спора по требованиям Напалковой А.В, действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетнего ФИО1 о возмещении ущерба причиненного некачественным оказанием медицинской помощи и компенсации морального вреда, судебных расходов, и установления инвалидности в более ранние сроки, однако суды первой и апелляционной инстанций эти юридически значимые обстоятельства не определили и не установили.

В нарушение приведенных требований процессуального закона суд апелляционной инстанции, перечислив доводы сторон и доказательства, не отразил в судебном постановлении основания, по которым заключению судебно-медицинской экспертизы, проведенной Обществом с ограниченной ответственностью "Санкт - Петербургский институт независимой экспертизы и оценки" ДД.ММ.ГГГГ не дана оценка в части выводов относительно нарушения ведения ответчиками медицинской документации и противоречивости сведений содержащихся в ней, в том числе о "данные изъяты" у ФИО1, противоречивости выводов о том, что в процессе родов могли возникнуть условия, которые могли повлиять на возникновение необратимого вреда здоровью который исключал выздоровление с рождения на протяжении 8 лет и являлся основанием для установления ребенку инвалидности, однако предпочтение отдано тому, что указанные обстоятельства, также допустимо рассматривать вне связи с родами, поскольку причина могла быть связана с неблагоприятным течением беременности у Напалковой А.В.

Также судами не дана оценка доводам истца, на которых она основывала свои исковые требования, о том, что в процессе родовспоможения роженице и плоду не уделено достаточно внимания, и в случае оказания своевременной медицинской помощи и проведения всех необходимых обследований и диагностических мероприятий, включая оценку состояния плода, родоразрешения путем кесарева сечения, постоянного контроля шевелений плода, своевременного ослабления пуповины или ее пересечения после рождения головы ребенка, надлежащее обследование центральной нервной системы ФИО7, ему был бы правильно и своевременно установлен диагноз, и соответственно, была бы оказана надлежащая медицинская помощь с учетом его состояния здоровья.

Приведенные выше нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судом первой и апелляционной инстанций при разрешении спора, свидетельствуют о формальном подходе судов к рассмотрению настоящего дела, в котором разрешался спор, в том числе о возмещении вреда здоровью, в связи с нарушением законодательства "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации".

В силу пункта 6 части 2 статьи 329 Гражданского процессуального кодекса апелляционное определение суда апелляционной инстанции должно отвечать требованиям законности и обоснованности.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 июня 2021 г. N 16 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции", если судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 1 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса), то суду апелляционной инстанции следует поставить на обсуждение вопрос о представлении лицами, участвующими в деле, дополнительных (новых) доказательств и при необходимости по их ходатайству оказать им содействие в собирании и истребовании таких доказательств.

Суду апелляционной инстанции также следует предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные (новые) доказательства, если в суде первой инстанции не доказаны обстоятельства, имеющие значение для дела (пункт 2 части 1 статьи 330 Гражданского процессуального кодекса).

Из изложенных норм процессуального закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что выводы суда, в том числе и апелляционной инстанции, об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании. При этом бремя доказывания юридически значимых обстоятельств между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также требований и возражений сторон.

Указанные требования процессуального закона судом апелляционной инстанции не выполнены.

С учетом изложенного судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции находит, что судом апелляционной инстанции допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права, вследствие чего апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 сентября 2022 года подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с требованиями закона.

Руководствуясь статьями 379.6, 379.7, 390 и 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

определила:

апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 16 сентября 2022 года отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции - Волгоградский областной суд.

Председательствующий Е.Г. Аверина

Судьи С.А. Губарева

Ф.Г. Руденко